Текст книги "Свет очей моих (ЛП)"

Автор книги: mydogwatson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Как продвигается книга? – спросила она как всегда.

– Замечательно, спасибо, – ответил он. Зная, что его оставят в покое, только если он поест сэндвичи и выпьет чай, он отодвинул машинку.

Миссис Хадсон порадовалась, когда он откусил кусок окорока на толстом ломте зернового хлеба.

– Сегодня прекрасный день, Джон. Может, тебе стоит немного прогуляться после обеда. Свежий воздух взбодрит тебя.

Она всегда пыталась приободрить его, и Джон ценил это, правда ценил, но это было гиблым делом. Он почти дописал книгу, а затем должен был серьёзно подумать о своей жизни.

Время от времени Джон открывал нижний ящик и поглядывал на свой старый армейский пистолет. Казалось, тот ждал его.

Джон понимал, что не должен даже думать о том, чтобы взять пистолет и положить его в рот. Это было ужасно неправильно.

Но не так неправильно, как просыпаться каждое утро, испытывая всем существом боль от утраты Шерлока. Он знал, что люди должны были излечиваться от тяжёлой потери, так обычно происходило. Твой любимый умирал, и ты горевал, проходило время и медленно, день за днём, боль слабела, никогда не исчезая навсегда, потому что любовь всегда оставалась на месте.

Но ты научался справляться.

За исключением того, что ни один их этих этапов не подходил в случае утраты Шерлока Холмса. Джон не думал, что если проживёт ещё пятьдесят лет, то когда-нибудь перестанет страдать.

А он не хотел прожить пятьдесят лет боли.

Так что он доел сэндвич, выпил чай и даже погрыз пирожное, пока миссис Хадсон щебетала.

Время от времени он кивал или давал подходящий ответ, пытаясь не думать о пистолете, лежавшем в ящике.

Прошло всего несколько минут с тех пор, как миссис Хадсон спустилась в свою квартиру, когда Джон смутно расслышал звонок в дверь. Он проигнорировал его, как и всегда, потому что к нему на самом деле никто больше не приходил. Даже Майкл держался в стороне и просто ждал страниц, которые Джон отсылал ему каждую неделю, чтобы доказать, что всё ещё работает.

Или чтобы доказать, что всё ещё жив, потому, что он знал, что Майкл Стэмфорд понял выражение глаз Джона в последний раз, когда они выпивали.

Однако в передней раздался определённо не голос Майкла.

– Джон, – позвала миссис Хадсон. – У тебя гостья.

Со вздохом он встал и подошёл к двери. Он в самом деле удивился, увидев Ирен Адлер, поднимавшуюся к нему. Он не виделся с ней и не выходил на связь с того дня, как она навещала его в больнице в Париже.

Честно говоря, он даже и не вспоминал о ней.

– Ирен, – сказал он.

Она улыбнулась ему. Джон повернулся и прошёл обратно в комнату, Ирен последовала за ним.

– Что ты здесь делаешь? – он надеялся, что прозвучал не слишком грубо.

– Мы с Салли приехали на пару дней в Лондон, так что я просто решила заглянуть и проведать, как ты поживаешь.

– Я в порядке, – ответил он как всегда. Он хотел поблагодарить её за то, что она не привела Салли, но решил, что это неуместно.

– Хмм, – отозвалась Ирен, глядя на него. – Надеюсь, ты не против, если я скажу, что ты ужасно выглядишь.

Он пожал плечами.

Ирен не изменилась за прошлый год. Она принялась настаивать, что стоит прекрасная погода, а она давно не была в Лондоне и хочет прогуляться. Джон протестовал, но, наконец, сдался, надел пиджак и спустился вслед за ней по лестнице.

Помимо случайных походов в магазины, когда это было действительно необходимо, Джон посещал только одно место. И поэтому он отвёл её на кладбище. Этот путь он мог проделать и во сне, хотя прогулка в тёплый солнечный день бывала редко. Чаще всего шёл дождь и стелился туман, когда он навещал могилу.

Ирен стояла перед чёрным мраморным надгробием с золотыми буквами и наблюдала, как Джон вытирал с него пыль льняным платком. Он задержал руку на вершине камня.

– Он любил тебя, – тихо проговорила Ирен. – Ты был единственным человеком, которого Шерлок Холмс когда-либо любил.

– Я знаю, – ответил Джон. – Он был лучшим мужчиной, самым… человечным из всех, что я знал.

– С трудом верится, что он умер, – сказала Ирен. – Он был таким… живым.

Джон едва ли осознавал, что говорит с ней.

– Каждый раз, когда я прихожу сюда, я прошу чуда. Чтобы он вернулся. Чтобы не был мёртвым. Затем его голос стал безразличным: – Я понял, что чудес не бывает.

Ирен подошла ближе и выглядела так, будто собиралась положить руку на надгробие. Что-то в лице Джона заставило её отступить. Вместо этого она наклонилась и поцеловала его в щёку.

– Рада была повидаться, Джон. Но мне пора. Не торопись.

Он смотрел, как Ирен уходит, а затем сел в траву.

– Только одно чудо, – сказал он. – Просто ради меня. Пожалуйста, Шерлок? Не будь мёртвым.

***

От возвращения в Лондон легче не стало.

Было так трудно осознавать, что Джон находился всего в паре километров от него, и понимать, что ему нельзя отправиться к нему. Или увидеть. Не то, чтобы он не попробовал. На самом деле он попытался, пока два крупных джентльмена не взяли его под руки и не увели с крыльца.

Майкрофт ежедневно предостерегал его даже от попыток, напоминая, что будет довольно глупо подвергать риску Джона сейчас, после всего, через что он прошёл, чтобы спасти его.

Возможно, он был прав, но это не отменяло желания Шерлока. Желание было до боли сильным.

План был почти готов, Майкрофт уверял его, Шерлоку лишь стоило ещё немного потерпеть.

Шерлок нервничал и заменил кокаин бренди. Он стоял у окна и смотрел на тёмный город, представляя, как он просто уйдёт отсюда, пронесётся по ночным улицам и бросится в объятья Джона.

Джон знал, как сгладить острые углы.

Шерлок поднял руку и положил её на стекло.

– Джон, – тихо проговорил он.

Комментарий к Глава 31. Пустячное минувшее

* Гран-тур (фр. Grand Tour – «большое путешествие») – обозначение, принятое со времён Возрождения для обязательных поездок, которые в XVIII—XIX вв. совершали в образовательных целях сыновья европейских аристократов (а позднее – и отпрыски богатых буржуазных семей).

Маршрут этих путешествий, особенно популярных в Англии XVIII века и длившихся иногда по нескольку лет, обычно пролегал через Францию, Центральную Европу, Италию; изредка захватывал также Испанию и Святые места. Мужи более зрелого возраста и дамы выезжали в гран-тур значительно реже. Русские путешественники часто ехали через Германию и Швейцарию в Париж и Лондон, также любимым местом посещения всегда оставалась Италия.

========== Глава 32. Больше, чем любовь ==========

Кое-кто получает в нос. Но всё хорошо.

Мы любили любовью,

Большей, чем любовь.

– Эдгар Алан По

Его брат продолжал задерживать его, и Шерлок устал от этого. Не было секретом, где находился Моран, но очевидно чёртово британское правительство действовало по своему расписанию. «Что, – требовательно вопрошал он Майкрофта, – будет удерживать Морана от Джона, пока так называемые эксперты со своим коллективным идиотизмом сидят с пальцем в задницах?» Его брат продолжал говорить, что нужно определить, что Моран действительно последняя ниточка в сети. Это решат перешёптывания с несколькими теневыми правительствами, такими как Германия и Италия. Шерлока это не заботило, и он так и сказал. На немецком, итальянском и, чтобы окончательно прояснить свою точку зрения, на китайском.

Затем Майкрофт бормотал ничего не значащие фразы, которые очевидно должны были успокаивать.

Шерлок не успокаивался.

Всё его тело представляло пучок оголённых нервов. Он хотел увидеть Джона больше, чем дышать. В любом случае, какой смысл в дыхании, если Джон был не здесь и не глотал каждый вдох с поцелуем? Майкрофт продолжал предостерегать, что любая попытка связаться с его любовником или даже просто посмотреть на него с расстояния может стать смертным приговором.

Иногда, когда Майкрофт продолжал в том же духе, Шерлок хотел подписать свой смертный приговор. Но, вместо этого он просто бродил по коридорам внушительного дома Майкрофта, пытаясь понять, что задумал его чёртов братец. «Сегодня вечером», – решил он. Да будет известно, что его срок в чистилище подошёл к концу. В этот самый день он решил выделить время и определить, где находится потайной сейф Майкрофта. Не то, чтобы он особо интересовался его содержимым, но это было ещё одним способом позлить брата. Пока он ходил из одной комнаты в другую, то думал о том, что знал о Майкрофте, и куда тот мог спрятать что-нибудь важное.

Меньше чем через час он стоял перед своей картиной, одной из тех, что мать взяла для семейного собрания, и которую, очевидно, разрешила повесить Майкрофту во второй комнате для гостей. Он понятия не имел, почему Майкрофт выбрал эту конкретную работу, учитывая, что он никогда особо не любил собаку. Шерлок вытянул руку и провёл указательным пальцем по голове сеттера.

– Хороший мальчик, Редберд, – прошептал он, смаргивая нежелательную влагу, которая грозилась обернуться настоящими слезами.

Почему он терял всех, кого любил?

Затем он решительно отмахнулся от этих чувств. Джона он не потерял. Они просто разлучились. И скоро, очень скоро они снова будут вместе, и он не допустит разлуки, даже если весь мир окунётся в пучину насилия и кровопролития.

Спустя секунду он аккуратно снял картину и прислонил её к кровати. Как он и предполагал, сейф находился здесь. Шерлок позволил себе маленькую победную улыбку. Спустя несколько минут и две провальные попытки дверь сейфа распахнулась.

Содержимое было обширным, как он и ожидал. Семейные документы. Внушительная коллекция золотых монет. Гроссбух, исписанный каким-то кодом, который Шерлок не стал расшифровывать. Он решил всё переставить, чтобы Майкрофт точно удостоверился, что он побывал внутри.

Когда он заметил конверт, то понял, что на нём была лишь его подпись.

Джону.

Джону.

Трясущейся рукой, внезапно дрожь стала видимой, Шерлок потянулся и взял конверт. Он знал, что это было, разумеется, но он всё же осторожно вытащил страницы и сел на кровать.

Мой дорогой Джон,

Пожалуйста, прости меня за это. Я попытаюсь объяснить, что происходит.

Шерлок бросил листы на кровать. Если бы Майкрофт был рядом в эту секунду, он не колеблясь убил бы его. Если письмо никогда не было доставлено, если Майкрофт никогда не докладывался Джону, как он уверял, это значило только одно: Джон считал его мёртвым.

Джон целый год думал, что Шерлок умер.

Достаточно времени, чтобы отгоревать и жить дальше. Чтобы построить жизнь заново.

Затем он подумал, что бы произошло, если всё получилось наоборот.

Достаточно времени, чтобы отказаться тянуть лямку, если жизнь потеряла смысл.

Внезапно Шерлок согнулся, и его вырвало прямо на бесценный персидский ковёр. Спустя несколько секунд Шерлок выпрямился. Оставив письмо на шёлковом покрывале, он прошёл по коридору в ванную. Он плеснул в лицо холодной водой и прополоскал рот.

Шерлок зашёл в спальню, в которой жил (с посредственной картиной французского импрессиониста, висящей на стене вместо портрета любимой собаки), и забрал из своего чемодана пистолет, который носил весь год.

Сегодня работал только один охранник. Шерлок открыл входную дверь, и мужчина выпрямился.

– Сэр? – обратился тот вежливо.

– Думаю, кто-то забрался через стену в задней части сада, – быстро проговорил Шерлок.

Мужчина последовал за ним через пустую кухню к чёрному ходу.

– Вон там, – сказал ему Шерлок, указывая на самый дальний угол сада. Мужчина слегка наклонился, вглядываясь в тенистый сумрак. Шерлок ударил охранника пистолетом в висок, прежде чем тот не успел осознать, что происходит. Он тяжело осел на пол.

Секунду спустя Шерлок был на дороге и взмахом руки вызывал кэб.

Он сказал таксисту высадить его на северо-западном углу Кавендиш-сквер. Отдавая себе отчёт, что в кармане лежал пистолет, он прошёл по Вигмор-стрит до Вимпол, а затем повернул направо на улицу Королевы Анны. Он так хорошо знал Лондон, что даже не задумывался. Велбек. Бентник-стрит. С Мэрилебон-лейн на Тайер. С Блендфорд через Манчестер на Кендал-плейс. И, в конце концов, остановился позади пустого дома, в котором предположительно находился Моран. Шерлок давным-давно усовершенствовал способность бесшумно передвигаться при необходимости. Ещё в детстве, когда тайком ускользал из дома. Таскался по местам, где ему не стоило находиться, и в которых быть пойманным означало расстрел на месте. Поэтому он без проблем тихо забрался на второй этаж немного обветшалого пустующего здания напротив квартиры на Бейкер-стрит, где жил Джон. Жил, если хоть каким-то словам Майкрофта можно было верить.

Но теперь это всё не играло роли. Моран должен был умереть в любом случае , и как только он покончит с этим, то справится с чем угодно.

Дверь в комнату, в которой, как вычислил Шерлок, находился Моран, была чуть приоткрыта в коридор. Сначала Шерлок подумал, что там есть кто-то ещё, потому что слышал тихое бормотание. Но как только он оказался в удобной позиции, чтобы заглянуть в комнату, то увидел, что Моран был один – сидел на полу у окна, а снайперская винтовка опиралась на подоконник. Он, очевидно, разговаривал сам с собой.

– Ты скучный сукин сын, Уотсон. Изо дня в день торчишь за своей тупой машинкой.

Шерлок ощутил огромное облегчение во всём теле. Джон был жив. Больше ничего не имело значения.

– Ещё два дня, – говорил Моран. – Если этот ублюдок Холмс не появится в следующие два дня, я просто пристрелю тебя. Если он всё ещё жив, может, твои похороны выманят его.

Шерлок осторожно вынул пистолет из кармана. Было так заманчиво позволить Морану увидеть его, дать понять, кто именно убивает его. Но не время для игр. Он был не в настроении отсрочивать неизбежное. Поэтому Шерлок просто поднял пистолет и выстрелил.

Моран упал вперёд, а его затылок превратился в кровавое месиво.

Шерлок съехал на пол. Всё было кончено, действительно кончено, а Джон находился лишь через улицу.

Прежде чем он смог пошевелиться или обдумать свой следующий шаг, несколько чрезвычайно огромных мужчин взбежали по задней лестнице и ворвались в комнату. Майкрофта с ними не было, но они очевидно являлись его миньонами. Внезапно его голову накрыл чёрный мешок, и Шерлока подняли на ноги.

Бороться смысла не было, поэтому Шерлок позволил отвести себя по лестнице и усадить в машину. Он знал, куда они собирались.

Как только они подъехали, с него сняли мешок и разрешили самостоятельно вернуться в дом. Майкрофт ожидал его в библиотеке. Письмо Джону лежало перед ним.

Шерлок сдержался, чтобы не придушить его на месте. Еле-еле. Вместо этого он налил себе приличную порцию виски и уселся напротив. Шерлок не собирался говорить первым.

Майкрофт сложил руки на столе, но его явному спокойствию противоречили побелевшие костяшки. Он глубоко вдохнул.

– Чтобы ты понимал, Шерлок, – начал он, – я пытался сделать, как можно лучше для тебя. И для всей операции.

– Позволив мужчине, которого я люблю, думать, что я мёртв? – кто-то мог бы подумать, что Шерлок говорил мягко. Но не Майкрофт. – Позволив мужчине, который любит меня, оплакивать меня целый год?

Майкрофт коротко кивнул.

– Именно. Его горе должно было выглядеть настоящим. Это стало неотъемлемой частью плана. Если бы кто-нибудь из организации Мориарти заподозрил, что ты жив, ни один из вас не находился бы в безопасности. Демонстрация искреннего горя Уотсона была необходимой. Он сыграл большую роль во всём, что произошло.

– Он мог убить себя, – сказал Шерлок. – Мог встретить кого-то другого и…, – он прервался, не желая озвучивать предположение.

Майкрофт почти улыбнулся.

– Как бы то ни было, ничего из этого не произошло, – казалось, он вернулся к привычному спокойствию. – Шерлок, Уотсон пишет книгу о тебе. Он бы ни за что не убил себя, не дописав. Ему всё ещё оставалось несколько глав, так что…

Шерлок швырнул стакан с виски ему в голову, но Майкрофт успел увернуться, и стакан разбился об каменную облицовку камина.

– Мне жаль, – сказал он, вытирая виски, попавшее на лицо из пролетевшего стакана. – Надеюсь, в своё время, ты поймёшь, что так было лучше.

– Надеюсь, в своё время, я смогу забыть, что у меня когда-то был брат, – злобно выплюнул Шерлок.

Похоже, Майкрофта не сильно задели его слова.

– Предпочтёшь распекать меня или решать, куда мы отправимся отсюда?

– Я собираюсь на Бейкер-стрит.

– И что ты будешь делать? Просто влетишь туда и скажешь «сюрприз!», словно это был школьный розыгрыш?

Шерлок с секунду пожевал нижнюю губу.

– Думаю, будет лучше, если я появлюсь первым. Уотсон – чувствительный человек, и когда я всё объясню, полагаю, он поймёт. Тогда у тебя будет самое трогательное воссоединение.

– Джон вполне может пристрелить тебя, – благостно заметил Шерлок. – И ты можешь покоиться с миром, зная, что я помогу ему спрятать тело.

– Как смешно. Мои источники доложили мне, что Уотсон покинул квартиру спустя несколько минут после того, как тебя вывезли из здания напротив. Я собираюсь выпить чая, буду рад, если ты присоединишься, а затем мы отправимся на Бейкер-стрит и будем ждать его возвращения.

– Нахер мне не нужен твой чай, – ответил Шерлок. – Я собираюсь упаковать вещи, чтобы никогда сюда не возвращаться.

– Как пожелаешь, – прохладно отозвался Майкрофт.

Шерлок потянулся к письму на столе.

Майкрофт отодвинул его.

– Думаю, поможет, если я передам ему письмо.

Помедлив, Шерлок кивнул и вышел из библиотеки.

***

Джон преднамеренно ждал, пока выставка будет открыта для зрителей две недели, позволяя нестерпимому (если не болезненному) интересу увидеть работы погибшего художника немного схлынуть, прежде чем отправился в Королевскую Академию. Лестрада предупредили, что он придёт, и тот тихо поприветствовал его и пожал руку. Он отвёл Джона в противоположную пустующую галерею и оставил его там осматриваться самостоятельно. Лестрад присоединился к нему только, когда Джон обошёл зал дважды, рассматривая пейзажи и виды Лондона. Он закончил осмотр там же, где начал – перед автопортретом, которого он раньше никогда не видел.

Шерлок изобразил самого себя в необычной манере, стоящим на пасеке, в окружении гудящих ульев и пчёл. Он был одет в белую рубашку, жёлтый жилет и чёрные брюки. Джон узнал выражение его лица – удовлетворённость, которую он видел, после того, как они занимались любовью.

Картина причинила ему такую боль, что он не смог ответить, когда Лестрад заговорил, он даже не понял, что Лестрад вообще говорил, пока тот не дотронулся до его руки.

Он рывком вернул себя в реальность.

– Что? – спросил Джон.

– Это одна из картин, которая теперь принадлежит тебе, – сказал Лестрад. – Её доставят тебе после выставки.

Он не знал, что ответить.

Вместо этого Джон произнёс:

– Это то, чем он собирался заняться по возвращению в Лондон. Больше никаких портретов. Таков был его план.

– Я не знал, – отозвался Лестрад. – Было бы хорошо.

Джон просто пожал ему руку и ушёл из галереи.

***

Дорога до Бейкер-стрит была дальней, но Джон едва ли заметил расстояние. Он не мог думать ни о чём кроме автопортрета, который написал Шерлок. Казалось, сердце не могло разбиться ещё сильней, чем когда он узнал о смерти Шерлока, но очевидно у этого предательского органа имелся неограниченный потенциал разлетаться на части.

Теперь он понял, что зря пошёл на выставку.

Конечно, всё, что он делал эти дни, показалось ему неправильным. Бессмысленным. Джон ненавидел себя за слабость, потому, что никогда не считал себя трусом. Но он явно был трусом, потому, что не думал, что вынесет так ещё.

Недавно он получил письмо от мужчины, с которым служил в окопах. Судя по всему, Андерсон помнил Джона гораздо лучше, чем он его, и относился тоже лучше. Всё, что помнил о нём Джон – парень, слегка похожий лицом на крысу, прилагавший слишком много усилий, чтобы его заметили вышестоящие офицеры, и который исчезал, как только появлялась настоящая работа. И всё же, Джон никогда никого не осуждал за реакции на ад их полевой жизни.

Большая часть письма была несущественной, и Джон сомневался, что получил бы его, если б не его скандальная слава и как писателя, и как его связи с таинственной смертью известного художника. Андерсон болтал то об одном, то о другом до самого конца, пока не написал, как будто после раздумий, о Диммоке – другом члене их подразделения, молодом парне, который из кожи вон лез, но казалось, так особо ничего и не добился.

Слышал о Диммоке? Похоже, он не справился после войны и на прошлой неделе вышиб себе мозги.

Джон прекратил читать на этом месте и бросил письмо в камин.

Должно же это что-то значить, если его первой мыслью было: «Счастливчик Диммок, его страдания закончились». Должно.

Он подумал о возвращении в квартиру, о том, как заварит себе чашечку чая и расслабится в гостиной. Джон полюбил уютную квартирку, и смирился, что однажды Майкрофт неожиданно доставил целый грузовик вещей Шерлока. В объяснение этому заявив, что больше никто не хотел их забирать, а Джон, конечно, не захотел, что бы их распродали.

Сомнительно, что Страдивари Шерлока постигла бы такая судьба, но некоторые из его вещей – вполне могла, так что Джон не стал спорить. Его смягчило, что столько собственности Шерлока захламляло квартиру. Джону было проще представлять, что Шерлок жил здесь, как они и планировали.

Он знал, что они были бы счастливы здесь.

Миссис Хадсон собиралась куда-то по своим делам и встретила его своей обычной приветливой улыбкой. Джон посмотрел, как она ушла, а затем поднялся к себе. Он только снял чайник с плиты, когда услышал знакомое постукивание зонтика по ступеням, а секунду спустя и голос Майкрофта.

– Здравствуйте, мистер Уотсон, – сказал он.

Он нечасто заходил к нему, да и Джон никогда не старался привечать его.

– Холмс, – отозвался он. Джон закончил заваривать чай, зная, что это мелочно не предлагать чашку пусть и незваному гостю, но не слишком переживал на этот счёт.

К тому времени, как он зашёл в гостиную, Майкрофт уселся в кресло, которое Джон считал подходящим Шерлоку, представляя, как его изящная фигура расположилась бы на чёрной коже в обрамлении блестящего металлического каркаса. Джона порадовало, что Майкрофт изящным не выглядел.

На самом деле, как он понял при ближайшем рассмотрении, старший брат выглядел явно беспокойно, и это настолько не вязалось с его обычным состоянием, что Джон почти удивился, зачем тот пришёл.

– Я могу что-то сделать для вас? – спросил он, отпив чая, а затем поставив чашку на стол.

Майкрофт поколебался, а затем, казалось, собрался с духом.

– Джон, я должен кое-что сказать и боюсь, вам нужно подготовиться к шоку.

– Меня непросто шокировать, – заметил Джон. – Больше нет.

Спустя секунду Майкрофт вытащил какие-то бумаги из своего кармана.

– Возможно, будет лучше, если вы прочитаете это. Это письмо, которое я должен был доставить вам год назад.

Джон не взял его.

– И почему же тогда не доставили?

– Это решение я принял не без большого количества оговорок. Поверьте мне, когда я скажу, что принимал каждое решение из лучших намерений.

– Лучших для кого? – скептично спросил Джон, пытаясь понять о чём, чёрт возьми, они говорят.

– Прочитайте чёртово письмо, – сказал Майкрофт, и Джон порадовался, что, похоже, нарушил его вечную невозмутимость.

Он протянул руку, и Майкрофт вложил в неё страницы.

Конечно, Джон тут же узнал почерк, и грудь сдавило. Ему должны были доставить письмо год назад? Это было прощальной запиской от Шерлока?

Майкрофт нетерпеливо вздохнул, и Джон начал читать.

Мой дорогой Джон,

Пожалуйста, прости меня за это. Я попытаюсь объяснить, что происходит.

Всё, что случилось – целиком моя вина, из-за моего желания играть в опасные игры с таким безумцем, как Мориарти. Мамуля всегда говорила, что мои отчаянные попытки избежать скуку станут моей гибелью, и, похоже, она была права.

Мориарти оставил огромную преступную империю, и Майкрофт убеждён, что ни ты, ни я не будем в безопасности, пока её не искоренить. Чтобы добиться этого, его идиотским миньонам нужна моя помощь, и он полагает, что лучше всего будет, если весь мир станет думать, что я мёртв. Но я не могу поступить так с тобой, любовь моя, поэтому пишу это письмо.

Джон прекратил читать. Он прекратил дышать. Насколько он мог судить, Земля прекратила вращаться вокруг Солнца. Ему понадобилась вечность, чтобы вспомнить, как говорить.

– Шерлок… написал это письмо год назад? И всё это время он притворялся мёртвым?

Майкрофт кивнул.

– Да, так было наиболее целесообразно.

– Целесообразно? Какого хера ты несёшь, Холмс?

– Мой брат провёл последние месяцы, помогая мне ликвидировать опасную организацию, которая угрожала всему миру. – Майкрофт действительно улыбнулся ему. – Я счастлив сообщить, что несколько часов назад последняя часть организации была… устранена.

Джон всё ещё недоумевал, куда подевался весь кислород из комнаты. Спустя секунду он вернулся к письму, которое детально описывало все мысли Шерлока, которые были у него до возвращения. Очевидно, он полагал, что это займёт несколько месяцев. Он умолял Джона простить его, верить в него, ждать его. Прочитав последние слова, Джон аккуратно сложил страницы и положил их на стол.

– Шерлок знает, что это письмо никогда не было доставлено? – его голос звучал тихо, но Майкрофт явно расслышал убийственный тон.

– Да. Теперь знает. Он… расстроился, когда узнал правду.

– Где он? – спросил Джон тем же опасным тоном.

– Внизу. Я подумал, что будет лучше…

Майкрофт не успел закончить предложение. Джон двигался слишком быстро, сокращая расстояние между ними, а затем замахнулся и впечатал кулак в его лицо. Хлынула кровь, но Джон не обратил внимания. Вместо этого, он повернулся и выбежал из комнаты, а затем бросился вниз по лестнице.

Он распахнул дверь и увидел Шерлока, стоявшего на тротуаре. Это было похоже на сон, который он видел весь прошлый год. Джону понадобилась секунда, чтобы заметить, как Шерлок исхудал, побледнел и был ужасно напуган, а затем обхватил его обеими руками и вцепился так, словно только эти объятья удерживали его на плаву. Возможно, так и было.

Он почувствовал, как в тот же миг две тонкие руки обвились вокруг него. Они стояли так бесконечно долго. Наконец, Джон понял, что они привлекают слишком много внимания прохожих, и втащил Шерлока через порог, хлопнув дверью.

– Прости, – сказал Шерлок дрогнувшим голосом. – Простипростипрости.

– Тише, – ответил Джон. – Это не твоя вина.

В конце концов, Шерлок поднял глаза и встретился взглядом с Джоном.

– Я дома, – сказал он. – Наконец-то я дома.

Прежде чем они направились к лестнице, появился Майкрофт, прижимая платок к окровавленному лицу. Они оба не проронили и слова, когда он обогнул их и вышел.

Джон почувствовал, что тонет во взгляде Шерлока, и тогда пришли слёзы.

***

Спустя несколько часов они лежали, переплетясь на кровати, которая раньше вмещала только Джона. Шерлок слишком долго говорил, пока его голос не охрип. Джон заварил ему чай и добавил мёда, чтобы смягчить его горло. Шерлок слабо улыбнулся, когда Джон поставил чашку перед ним.

Вскоре после этого Джон отвёл его в спальню.

– Ты выглядишь истощённым, – сказал он.

Шерлок положил голову на плечо Джона.

– Не важно.

– Ещё как важно, ты идиот.

Джон нежно сдвинул его и снял пиджак, за ним последовал гранатовый жилет. Затем Джон принялся осторожно расстёгивать его тёмно-синюю рубашку.

– Я так по тебе скучал, – сказал он мягко. – Скучал по тому, как просыпался, а ты обвивался вокруг меня, кожа к коже. – Его пальцы двигались медленно и ласково, продолжая расстёгивать пуговицы. – Скучал по тому, как сидел за завтраком напротив, пытаясь уговорить тебя съесть маленький тост, – он наклонился и провёл носом по шее Шерлока. – Скучал по тому, как наблюдал за твоей работой. По страсти, которую ты выплёскивал на холст, когда рисовал что-то важное для тебя. По выражению лица, когда у тебя получалось. – На секунду он задумчиво замолчал. – Я всё думал, как ты выглядишь, когда у тебя не выходит.

– Вот так, – сказал Шерлок. Его пальцы скользили по волосам Джона. – Я провалился год назад. Я столько раз терпел неудачу за последние месяцы. Я подвёл тебя.

– Тише, – отозвался Джон. Он осторожно потянул рубашку, пока не снял её полностью, а затем бросил на пол. Потом он принялся расстёгивать брюки Шерлока. – Я скучал по нашим прогулкам, по тому, как ты дедуцировал о прохожих. Я хотел гулять так по Лондону с тобой. Мы сможем, Шерлок?

Шерлок кивнул.

Джон спустил брюки с бесконечных ног Шерлока, остановившись, чтобы развязать ботинки и стащить их с носками. Шерлок остался только в своих шёлковых трусах. Вместо того, чтобы снять их, Джон наклонился и накрыл ртом член Шерлока сквозь тонкий шёлк.

Шерлок задохнулся.

– Я скучал по поцелуям с тобой, по тому, как наши языки встречались и сливались. Скучал по твоему вкусу. Запаху. Текстуре кожи, – он обдал дыханием Шерлока сквозь теперь уже влажный шёлк.

Шерлок захныкал.

Наконец, Джон положил пальцы на резинку и стянул с него трусы. Член Шерлока потемнел и напрягся.

– Я скучал по ощущению твоего члена во рту, – сказал Джон, а затем охватил его, облизывая и посасывая.

Шерлок застонал и схватил Джона за первую попавшуюся часть. Джон был безжалостен в занятии любовью, и очень скоро Шерлок кончил, издав звук непристойного удовольствия.

Джон не отпускал его во время оргазма, глотая и поглаживая его. Затем откатился на край кровати, встал и стряхнул с себя одежду без изящества, а просто с отчаянием. Пока Шерлок всё ещё лежал, затуманенный удовлетворением, Джон прыгнул обратно в постель и стал тереться об него.

– Я скучал по тебе, скучал, скучал так сильно, – говорил он, практически рыдая.

Он обкончал все бёдра Шерлока, а затем рухнул на него, немного хихикая.

– Это было похоже на наш первый раз, – сказал он. Затем он заговорил снова, шёпотом. – Спасибо, что вернулся ко мне. Я умолял тебя об этом, снова и снова.

– Я слышал тебя, – ответил Шерлок. – Каждый раз, – затем он обнял Джона, и они уснули.

========== Глава 33. Эпилог: Когда любовь находит дом ==========

В 1945, в конце другой войны двое мужчин возвращаются домой

Никогда не переезжай,

Если любовь находит дом —

Секст Проперций

Май, 1945

После дождливой ночи родилось утро одного из тех редких сокровищ – идеального летнего английского дня. В городе царило такое настроение, что даже жара переносилась легко, улицы заполонили прекрасные девушки в развевающихся разноцветных летних платьях. Где прятались все эти красавицы последние пять лет? Малыши носили красные и синие ленты, и даже собак украсили флагами.

Празднование ощущалось как деревенская ярмарка или семейный пикник. Звонили колокола, взрывались фейерверки, а самолёты, пролетающие над городом, встречали с радостью, а не страхом.

Джон гулял в толпе несколько часов, наслаждаясь эйфорией. В какой-то момент он зашёл в парк и погонял футбольный мяч с гурьбой маленьких и чрезвычайно шумных мальчишек. Джон чувствовал себя расслабленным, но не довольным. Даже телефонный звонок от Майкрофта, сообщивший новости, которые Джон с нетерпением ждал, не вполне успокоил его.