Текст книги "Снег на песке (СИ)"

Автор книги: Мурзель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Глава 10

В общем зале пахло медом и яблоками. Бьянка нерешительно застыла на пороге и осмотрелась. Вдоль узорчатых стен были расставлены низкие диванчики, на которых сидели наемники, передавая по кругу кальянную трубку. Кисейные занавески легко шевелились под дуновением ветерка, а из обагренного закатом сада доносилось журчание фонтана и щебетание птиц.

Амрен был одет в темно-синюю тунику, белые шаровары и туфли без задников. Он развалился среди расшитых подушек и играл в нарды с Джамилем на лежащей между ними доске. Кроме них Бьянка узнала Ибрагима и Назира, остальные же двое – бородатые и черноволосые, похожие друг на друга как две капли воды, были ей незнакомы.

– Проходи, друг, – кивнул главарь. – Садись. Покуришь с нами кальян?

– Э-э-э, – Бьянка покосилась на высокий синий сосуд с причудливо торчащими из него трубками. – Нет, спасибо.

Она подошла к свободному дивану и присела на него, чуть не до пола провалившись в его мягкое брюхо.

– Угощайся, – Амрен кивнул на блюдо с фруктами, стоящее на маленьком ажурном столике.

Бьянка отщипнула пару синих виноградин от увесистой грозди, покрытой блестящими каплями воды, и сунула в рот.

– Это Омар и Калед, – главарь махнул в сторону незнакомцев.

– Впечатлен твоими успехами, – сказал Калед.

– Давненько наш атаман не получал в бубен, – ухмыльнулся Омар.

– Поговори у меня, – бросая кости буркнул Амрен.

– Поведай же нам свою историю, – вкрадчиво произнес Джамиль, сверля Бьянку внимательным взглядом цепких глаз. – Что привело чужеземца в наши края?

– Ты говорил о какой-то пленнице? – напомнил Ибрагим, поднося к губам мундштук.

Бьянка на миг задумалась. А можно ли доверять этим людям? Краем уха она слыхала о коварности алькантарцев. Вдруг они ее выдадут? Но разве у нее есть выбор? Без их помощи она не сможет спасти Мию.

– Меня и мою сестру похитили в Форталезе и привезли сюда, – сказала она. – Мне удалось сбежать, а она осталась у работорговца.

– У кого? Ты знаешь, кто он? – спросил Амрен, передвигая фишки по лакированной доске.

– Нет, но у него большой дом из красного кирпича в центре базара.

– А-а-а, Хасан, – протянул Ибрагим. – Знаю его. Он имеет дело с пиратами.

– И как же тебе удалось от него сбежать? – поинтересовался Джамиль.

– Вырубил охранника.

– Своим коронным ударом? – усмехнулся Амрен и, болезненно морщась, потер переносицу.

– Почти, – Бьянка бросила мимолетный взгляд на свою рубаху, где четко виднелось пятно подсохшей крови.

– Как зовут твою сестру? – спросил Ибрагим.

– Мия Кернхард. Ей шестнадцать лет, длинные русые волосы, зеленые глаза.

Наемники переглянулись.

– Должно быть, лакомый кусочек, – сказал Джамиль.

– Я б вдул, – подал голос до этого молчавший Назир и чуть не свалился с дивана от мощного подзатыльника.

– Пасть закрой, ослиная жопа! – ругнулся Амрен и оглядел присутствующих, поскребывая заросший щетиной подбородок. – Есть идеи, как спасти Мию?

– Давайте нападем на дом этого Хасана, может быть она еще там, – предложила Бьянка.

– Не так быстро, – осадил ее Джамиль. – Хасан – очень влиятельный человек, а нам еще жить в этом городе.

Трубка перешла к Амрену, и он выпустил изо рта струю белоснежного дыма.

– Джамиль прав, нужно действовать скрытно, – он повернулся к Ибрагиму, – узнай, там ли еще Мия.

– Не думаю, что после вчерашнего аукциона кто-то остался непроданным. Ну, разве что самый негодный товар, но, его сестра, судя по описанию, не из таких.

– Все же проверь. Да поторопись. Чем шайтан не шутит, а вдруг она и правда все еще там?

– Слушаюсь, атаман. Тогда позволь приступить к этому немедленно.

– Приступай, – согласился Амрен, и Ибрагим ушел.

Неужели «Кривые мечи» и впрямь помогут спасти Мию? Значит, все это было не напрасно!

– Спасибо, – Бьянка с благодарностью посмотрела на главаря. Тот ободряюще кивнул.

– Ты ведь теперь наш брат, – мягко произнес Джамиль. – А братья должны помогать друг другу.

Он бросил кости и передвинул несколько фишек.

– Правильно, – согласился Амрен. – А сейчас, Бен, если ты не возражаешь, нам нужно обсудить кое-какие дела.

– Да. Извините, – Бьянка поднялась с дивана.

– Если ты голоден – пойди на кухню и возьми там себе чего-нибудь перекусить. Чувствуй себя как дома!

***

Бьянка последовала совету и спустилась на кухню. Мустафа – толстый румяный повар с залихватски закрученными усами – вручил ей тарелку пирожков и стакан кизилового шербета. Бьянка с подносом вышла в сад, уселась на деревянную скамейку и принялась ужинать, наслаждаясь долгожданной вечерней прохладой. Ну что ж, пока все складывается не так уж и плохо. Она на свободе, у нее есть крыша над головой, и соратники, которые помогут освободить сестру. Весьма недурно для одного дня.

Тихое журчание фонтана перемежалось звуками струн, доносившимися из окна второго этажа. Кто-то наигрывал красивую печальную мелодию. Звучание напоминало лютню, но ритм, лад и плетение аккордов казались непривычными. Бьянка вздохнула. Удастся ли ей когда-нибудь вновь увидеть туманные горы Хейдерона, вдохнуть прохладный влажный воздух, напоенный ароматом хвойных лесов? Или ей суждено сгинуть тут, в чужой стране, среди горячих песков и свирепых разбойников?

Бьянка прикрыла глаза. Интересно, родителей уже известили об их с Мией пропаже? Что они сделают, когда узнают? В памяти всплыло лицо матери – тонкие черты, зеленые глаза, нетронутые сединой смоляные волосы. Она наверное с ума сойдет от беспокойства. А отец? Он будет рыть носом землю, чтобы найти своих дочерей. Наверняка ее родные обвинят во всем дядюшку, отец и так его недолюбливает. Как бы из-за этого не ухудшились отношения между Ангалонией и Хейдероном! Жгучий стыд острыми когтями заскребся в груди. Черт! Это она во всем виновата!

Нужно будет при первой же возможности отправить близким письмо. Она пойдет в порт и найдет какой-нибудь корабль, отплывающий в Форталезу… Но что, если она наткнется на капитана Умберто? Сердце болезненно сжалось, в душу пробрался безотчетный страх. Да нет, что за глупости! «Синяя гарпия» скоро уплывет, капитан ее не узнает в мужской одежде, а даже если и узнает, то сделать ничего не сможет…

Но как Бьянка себя ни уговаривала, она никак не могла прогнать холодное липкое волнение, охватывающее при одной только мысли о том, что нужно будет пойти на пристань. Ладно. Все равно, для того, чтобы отправить письмо, нужны деньги, а у нее их пока нет. Она обязательно что-нибудь придумает, но позже.

Бьянка отнесла посуду на кухню и поднялась на второй этаж. Дверь в покои Амрена была приоткрыта. Она не удержалась, заглянула внутрь, и тут же отпрянула: он сидел на диване прямо напротив двери и, кажется, заметил ее. С отчаянно бьющимся сердцем она собралась было проскользнуть в свою комнату, как вдруг он окликнул ее:

– Бен? Зайдешь на минутку?

– Х-хорошо, – несмело улыбнулась она и вошла.

Ступни утопали в пушистом ковре. Мерцание свечей выхватывало из полумрака бежево-оливковые стены, отделанные узорчатыми панелями. В глубине комнаты Бьянка заметила широкую кровать под балдахином из воздушной ткани, а напротив – резной шкаф, пестреющий разноцветными книжными корешками.

Амрен сидел на угловом диване, поджав под себя ноги и облокотившись на груду подушек. К сиденью был прислонен инструмент, похожий на лютню, а на шестигранном столике стояло блюдо с фруктами.

– Входи, садись. Угощайся.

Бьянка робко присела на край дивана, и взяла бархатистый оранжевый абрикос с россыпью красных веснушек на боку.

– Расскажи мне о Хейдероне, – попросил Амрен.

В его угольно-черных глазах яркими бликами отражалось пламя свечей. Этот взгляд будто завораживал Бьянку. Она смущенно потупилась.

– О Хейдероне? Почему тебя это интересует?

– Моя мать была хейдеронкой.

Бьянка удивилась и немного обрадовалась: приятно встретить на чужбине человека, хоть как-то связанного с родными краями.

– Правда? А отец?

– Алькантарец, – Амрен нахмурился, явно не желая распространяться на эту тему.

– Ладно, – нерешительно начала она. – Что бы тебе такого рассказать? Ну… в Хейдероне холодно и зимой идет снег.

– Ни разу не видел снега. На что это похоже? – в голосе Амрена послышалось любопытство.

– Представь себе твердый дождь…

– Это должно быть больно, – поморщился он.

– Нет, – улыбнулась она. – Я неправильно выразился. Твердый дождь – называется «град», он бывает очень редко, но попасть под него действительно не особо приятно. А снег – это другое. Снежинки мягкие и падают медленно. Они постепенно покрывают землю, и все становится белым.

Бьянка откусила половинку абрикоса, и рот наполнился ароматной медовой мякотью. Амрен встал с дивана, подошел к шкафу и достал из него книгу.

– Как здесь? – спросил он, немного полистав страницы.

Бьянка взглянула на иллюстрацию: пушистая елка на фоне зимнего леса. Книга была на хейдеронском. Кажется, какие-то сказки.

– Да.

– Хотел бы я однажды взглянуть на это, если будет на то воля Бурхана, – мечтательно произнес он. – Слушай, скажи, я правильно читаю?

Он прочел вслух несколько строк из книги. Медленно, с сильным акцентом, но в целом верно.

– Да. Вполне. Ты знаешь хейдеронский?

– Немного. Мать говорила на нем со мной, но с тех пор уже многое позабылось.

– Если хочешь, могу помочь попрактиковаться.

– Отличная мысль! А я помогу тебе улучшить твой алькантарский.

– А что с ним не так? – удивилась Бьянка. Ей-то казалось, что она прекрасно на нем говорит.

Амрен улыбнулся, в его глазах заплясали огненные искорки.

– Ты ставишь некоторые слова в женскую форму. Как будто ты девушка, а не парень. Звучит временами довольно смешно.

Проклятье! Чуть не прокололась на такой ерунде! Бьянка криво усмехнулась.

– Буду рада, – сказала она.

– Вот видишь, ты опять только что сделал эту ошибку. Ты сказал «буду рада» – так говорят женщины. Нужно говорить «буду рад».

– Спасибо, – пискнула она, сконфуженная очередным промахом.

– Да ты не волнуйся – никто не посмеет над тобой смеяться, ведь ты умеешь за себя постоять. Отлично дерешься! У тебя, наверное, был очень хороший учитель?

– Самый лучший! Отец многому меня научил.

– Он, должно быть, великий воин.

«Настолько великий, что даже стал королем», – хотела сказать Бьянка, но вовремя прикусила язык. Не стоит раньше времени выкладывать всю подноготную.

– Да, – сказала она. – В бою ему нет равных.

– Хорошо. Тогда ты обязательно расскажешь о нем в следующий раз. Не хочу утомлять тебя разговорами, ты выглядишь уставшим.

После такого напряженного дня Бьянка действительно очень устала, но сейчас, рядом с Амреном ощущала себя на удивление бодро, словно в голову ударило игристое вино. Ей хотелось поговорить с ним еще, о нем узнать побольше. Однако не стоило злоупотреблять его гостеприимством.

– Тогда я пошла. Спокойной ночи!

– Не «пошла», а «пошел», Бен из Хейдерона, – усмехнулся Амрен. – Спокойной ночи, и да хранит тебя Бурхан.

Глава 11

На следующее утро Бьянка проснулась ни свет ни заря, разбуженная журчанием фонтана и бодрым пересвистыванием птиц. Она выглянула в окно. Было еще очень рано – внутренний дворик утопал в густой тени, а первые солнечные лучи едва успели коснуться зубцов на крыше. А не сходить ли в баню, пока все спят? Последний раз Бьянка мылась три дня назад и казалась себе жутко грязной.

Хорошо бы еще сменить одежду, но другой, к сожалению, нет. Интересно, здесь выдают какую-нибудь форму? Нужно будет спросить у Амрена. Ей вспомнился вчерашний разговор с ним. Было приятно узнать, что он наполовину хейдеронец. Наверняка, именно поэтому он и принял ее в свою банду, потому что людей в ней, как она уже успела выяснить, хватает и без нее.

Бьянка выскользнула за дверь и, стараясь не шуметь, пошла по галерее. Никого нет, двери закрыты – похоже, все еще спят. Она спустилась на первый этаж. Вот и баня.

Предбанник был пуст. Бьянка открыла дверь, и заглянула в парную. Ее окутало облаком горячего воздуха – уже растоплено, но пока никого нет. Теперь нужно поторопиться. Она быстро скинула пропитанную потом одежду, поморщившись от его острого запаха, и взяла с полки пару полотенец. Одно накинула на голову, а второе обмотала вокруг туловища. Полотенце оказалось довольно узким и едва прикрывало ягодицы, но ничего страшного – если она поспешит, то никто ее не увидит.

Облицованная бежевой мозаикой парная была разделена перегородками на несколько ниш. Бьянка вошла в дальнюю. Над белой раковиной из стены торчал бронзовый кран, а рядом стояла мраморная скамья. Бьянка провела по ней ладонью – поверхность оказалась приятно теплой. На сиденье стояла плоская медная чаша. Наполнив ее горячей водой, Бьянка принялась лить ее себе на голову. Как приятно наконец смыть с тела соленый пот! Кажется, будто вместе со струями воды утекает ощущение грязи и беспомощности после пережитого кошмара.

Бьянка собиралась быстро помыться и убежать, но расслабляющее тепло, душистый пар и благоухание цитрусового мыла никак не выпускали ее из нежных объятий. Ньорун, благослови того, кто придумал баню! Она могла бы просидеть так целую вечность…

Вдруг хлопнула дверь предбанника. Бьянка встрепенулась, нечаянно ударив себя чашей по голове. Проклятье! Кто-то зашел! Бежать уже поздно. Она схватила мокрое полотенце и быстро намотала себе на голову, закуталась во второе, и скорчилась на сиденье, моля всех богов о том, чтобы ее не разоблачили.

В парную вошел Абдул. К счастью, его бедра были обернуты полотенцем. Его грудь, живот и даже плечи покрывали густые курчавые волосы. Бьянка невольно уставилась на эти заросли – они никогда не видела прежде столь волосатых мужчин. Да он на снегу мог бы спать без одежды!

Абдул увидел ее и ухмыльнулся.

– Что, новичок, тоже любишь попариться с утра пораньше? – дружелюбно спросил он.

– Да, – полузадушено пискнула она.

– Хорошее дело.

Он вошел в нишу напротив и принялся намыливать свое огромное тело. Бьянка сделала вид, что трет ногу мочалкой, выжидая подходящего момента, чтобы сбежать. Абдул повернулся к стене и снял полотенце, бросив его на скамью. Бьянка стыдливо отвела глаза: лицезреть его волосатую задницу не было ни малейшего желания.

Надо сваливать, пока он не видит! Но когда она поднялась, намереваясь юркнуть в предбанник, как снова хлопнула дверь. Проклятье! Еще кого-то принесло!

Бьянка вновь скорчилась на скамье. Пока она сидит, закутанная в два полотенца, никто не поймет, что она женщина. Но стоит лишь встать, как намокшая ткань тут же обрисует изгибы ее тела. Да к тому же это полотенце такое узкое! Его ширины явно не хватит на то, чтобы прикрыть и грудь и бедра одновременно, и второе с головы не снять, волосы ведь тоже надо спрятать.

Вошел Назир. Ну и дрыщ! Ребра торчат, живот прилип к позвоночнику, а полотенце едва держится на выпирающих тазовых костях.

Мальчишка заметил Бьянку.

– Ха! А ты что здесь забыл, шакалья жопа? – насмешливо осклабился он.

– Рот закрой, – огрызнулась она.

– Что это ты закутался с ног до головы? – не отставал тот. – Боишься, что все увидят твой крохотный отросток? А может ты вообще евнух? Ну-ка, покажи, все ли у тебя на месте.

Он схватил конец полотенца и попытался стащить его с Бьянки.

– Я тебя сейчас прибью! – завопила она, отчаянно цепляясь за намокшую ткань.

– Эй, отвали от новенького, – спокойно бросил Абдул.

– А то что будет? – дерзко спросил Назир.

– Ноги вырву, – не повышая тона, ответил гигант.

Юнец презрительно скривился.

– Твое счастье, что у тебя заступнички есть, – бросил он и скрылся в одной из ниш.

Так, скорее на выход! Бьянка собралась было улизнуть, но тут снова хлопнула входная дверь. Черт бы побрал этих любителей водных процедур!

Следующие полтора часа она сидела в углу, делая вид, что моется, а перед ней мелькала целая вереница обнаженных мужских тел. Высокие и низкие, толстые и худые, лысые и волосатые. Они бросали на нее недоуменные взгляды и приступали к омовению, а она никак не могла дождаться подходящего момента, чтобы сбежать. Все время что-то мешало. В предбаннике постоянно кто-то одевался, раздевался, то и дело хлопала дверь, впуская новых посетителей. Похоже, никто никуда не торопился. Наемники тщательно намыливались и долго терлись мочалкой, травя при этом различные байки. Неужели нельзя найти другого места, чтобы почесать языки?

Бьянка взглянула на свои пальцы. Они сморщились и побелели. От пара было трудно дышать. Бьянка хотела есть, пить и в туалет, но все никак не могла ускользнуть от вездесущих голых мужиков.

«Черт бы побрал этих чистюль», – злобно думала она, уткнувшись взглядом в мозаичную стену.

От мужских разговоров уши сворачивались в трубочку. Излюбленная тема – кто, кого, куда и сколько раз. Ньорун, какие же они все озабоченные! Только одно на уме! Грязные, похотливые животные!

Судя по россказням, самым успешным героем-любовником был Назир. Если верить его словам, то в свои шестнадцать лет ему уже удалось оприходовать всех женщин в Мирсадине и его окрестностях.

– А ты, небось, и бабы-то голой ни разу не видел, – подначил он Бьянку, пользуясь тем, что Абдул уже ушел.

«Зато на голых мужиков насмотрелась так, что до конца жизни хватит!» – подумала она, а вслух лишь процедила:

– Отвали.

– Ха-ха-ха! Да ты девственник, – визгливо заржал мальчишка. – Все слышали? Он девственник!

– А сам-то? – насмешливо бросил один из наемников с лысой, как яйцо, головой. Впрочем, голова была единственным безволосым местом на его теле.

– А что «сам»? – набычился Назир. – Я уже не девственник!

– С козой не считается, – ухмыльнулся лысый, и его слова потонули во всеобщем хохоте.

– Да я! Да я! Да я твою мамку имел! – брызжа слюной завопил мальчишка.

– Чего? – взревел лысый и кинулся на него с кулаками. Но остальные тут же оттащили его в сторону.

– Только попробуй тронуть меня! – нагло заявил подросток. – Я расскажу Амрену, что ты куришь гашиш. Он с тебя шкуру спустит.

– Ах ты шайтан безрогий! – ощерился лысый. – Только заикнись – проснешься с перерезанным горлом.

– А ну заткнулись оба! – вмешался Джамиль. – Рашид, это правда, что ты куришь гашиш?

– Ну, было пару раз, – потупился тот.

– Ты ведь знаешь, что это запрещено?

– Да с какой это стати? – надменно бросил Рашид. – Что этот Амрен о себе возомнил?

– Вообще-то он здесь главный. А если ты об этом забыл – так он тебе напомнит.

Рашид недовольно скривился.

– Строит из себя падишаха. «Гашиш не курить, шлюх не водить»…

– А к самому, между прочим, любовница ходит, – вклинился Назир.

– Что позволено Бурхану, не позволено ишаку, – отрезал Джамиль. – Живо закрыли рты!

Кстати, а где Амрен? Его в бане не было. Не то, чтобы Бьянка жаждала полюбоваться на его оголенные телеса… Ну его к черту! Хватит с нее на сегодня голых мужиков!

В голове уже мутилось от жары и духоты, а последний купальщик – Мустафа – все никак не мог расстаться с мочалкой. Он неспешно намыливался, что-то напевая себе под нос, потом долго натирался губкой, потом поливал себя из ковша, затем снова намыливался. Бьянка уже хотела рискнуть и проскочить мимо него в предбанник, надеясь, что в густом облаке пара он не успеет рассмотреть ее фигуру, но не решалась. Столько терпела, чтобы все испортить? Ну уж нет!

Наконец, Мустафа покончил с омовением и вышел из парной. Бьянка слышала, как он возится в предбаннике, протирает полы, что-то снимает с полок. Наконец, через долгие полчаса, хлопнула дверь, и все затихло.

– Слава Ньоруну! – выдохнула она и сползла со скамьи, по горло сытая водными процедурами.

От жары и долгой неподвижности потемнело перед глазами. Цепляясь за мозаичные стены, она кое-как добралась до двери и вышла в предбанник. На нее повеяло долгожданным прохладным воздухом. Неужели свобода?

Туман перед глазами развеялся, и Бьянка увидела, что предбанник был пуст. То есть абсолютно и безнадежно пуст. Ни одного полотенца, ни одной рубашки, ни одной пары штанов. Только голые полки и пустые вешалки. Вся одежда исчезла!

– О нет! – простонала она, сползая по стене на пол.

Кроме двух крохотных насквозь промокших полотенец, прикрыться было совершенно нечем! В доме, полном озабоченных мужиков! Да они порвут ее на части! Положение казалось абсолютно безвыходным! Даже если она каким-то чудом доберется до своей комнаты, то вряд ли одежда будет ждать ее там. Скорей всего Мустафа забрал ее вместе с грудой полотенец в прачечную, или где там они стирают свое белье.

Боже, что делать? Сидеть здесь до ночи, а потом совершить тайную вылазку в поисках какого-нибудь облачения? А вдруг еще кому-нибудь приспичит искупаться? Может они ходят в баню по два раза в день, кто их знает?

И тут же в подтверждение ее мыслей снаружи раздались шаги. Бьянка юркнула в щель между стенкой и шкафом. Открылась дверь, в предбанник кто-то вошел. Она затаилась. Если ее здесь увидят…

К счастью, ее не заметили. Зашуршала одежда, затем хлопнула дверь парной. Бьянка осторожно выглянула из-за шкафа. На одной из полок лежали аккуратно свернутые темно-синяя рубаха и белые шаровары! Вот оно – ее спасение!

Она воровато оглянулась по сторонам, сбросила полотенце и быстро натянула на себя чужую одежду, путаясь в рукавах и штанинах, цепляющихся за влажную кожу.

От рубахи едва уловимо пахнуло медом и сандалом. Это одежда Амрена, что ли? Не важно. Бьянка быстро замотала голову полотенцем и подвернула чересчур длинные штанины. От волнения она забыла обуться, босиком выскочила из треклятого предбанника и рванула на второй этаж. По пути ей встретились Калед и Омар. Они бросили на нее крайне изумленные взгляды, но она, не останавливаясь, промчалась мимо. Идите к черту!

Наконец, Бьянка добралась до своей комнатушки, влетела в нее и захлопнув за собой дверь. Слава Ньоруну! Спасена!

Вдруг снизу послышался разъяренный вопль:

– Твою мать! Кто стащил мою одежду?! Убью гада!

Проклятье! Рано радовалась! Как ей теперь показаться Амрену на глаза? Он увидит на ней свою рубаху и штаны и придушит ее голыми руками! Что же делать? Ведь у нее нет другой одежды! Она не может выйти из комнаты голая! Нужно затаиться, дождаться ночи и попытаться украсть другие вещи.

Ее лихорадочные размышления прервались яростным стуком в дверь.

– Бен! Ты здесь? Открывай!

О нет! Только не это! Как он узнал, что это она? Все пропало! Амрен сейчас увидит на ней свою одежду, и… Нужно притвориться, что ее здесь нет!

– Открывай, шакал, я знаю, что ты здесь!

Руки затряслись, сердце заколотилось. Что делать? Что делать?

– Открывай, сукин сын, или я выломаю дверь!

Ладно. Будь что будет. Дрожащими руками она отперла засов.

Разъяренный Амрен, влетел в комнату, схватил Бьянку за плечи и впечатал ее в стену.

– Что это ты надумал, кусок верблюжьего дерьма? Подшутить надо мной решил? – зарычал он, угрожающе нависая над ней.

– Нет! – пискнула она.

Тут Бьянка заметила, что кроме повязанного вокруг бедер полотенца, на Амрене больше ничего нет. Она судорожно сглотнула. Из яремной ямки по смуглой коже медленно поползла капля воды, оставляя за собой влажную дорожку. Бьянка как завороженная провожала ее глазами, пока та не затерялась в черных волосах на мускулистой груди.

– Зачем ты украл мою одежду? – спросил Амрен, слегка сбавив тон.

– Потому что кто-то украл мою, – пролепетала она, до предела вжимаясь в стену.

Он пару секунд недоуменно смотрел на нее, затем вдруг согнулся от хохота. Глядя на него, Бьянка и сама невольно заулыбалась.

Наконец Амрен утер выступившие от смеха слезы.

– Мустафа забрал все в стирку, и ты решил стырить мою одежду! – сказал он и хлопнул Бьянку по плечу с такой силой, что та едва устояла на ногах. – Далеко пойдешь, Бен из Хейдерона!

– А как ты догадался, что это я? – осмелилась поинтересоваться она.

– Это было несложно.

Амрен открыл дверь и показал Бьянке цепочку мокрых следов, предательски тянущуюся по коридору прямиком к ее комнате.