Текст книги "Снег на песке (СИ)"
Автор книги: Мурзель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
Глава 46
Темно…
Холодно…
Нет ни времени, ни пространства… Только черное ничто и нигде…
Откуда-то из другого мира раздается звон погребальных колоколов. Резкий. Болезненный. Невыносимый. Держит, не дает уйти. Опутывает серебряными нитями, стягивается в сверкающий шар. Растекается в темноте сияющим облаком, заполняет ее до краев и взрывается ослепительной вспышкой, разбивая пустоту на мелкие осколки.
Сквозь оглушительный звон словно издалека пробиваются слова:
– Сестра! Очнись! Не умирай! Прошу тебя!
Бесформенная серость постепенно обретает реальные очертания. Скрип канатов, шорох волн, терпкий запах просмоленных досок…
…Бьянка распахнула глаза:
– Где я?
– Жива! – Мия кинулась ей на грудь. – Слава Ньоруну, ты жива!
– Что случилось? – собственный голос прозвучал слабо и безжизненно.
– Ты свалилась за борт, но тебя спасли. Несколько матросов прыгнули в воду, и тебя успели вытащить. Я так испугалась, ты была словно мертвая… – Мия осеклась и во весь голос зарыдала.
Бьянка нерешительно погладила ее по плечу.
– Не реви, я же не умерла, – проворчала она.
– Прости меня, сестрица! Прости-и, – еще громче завыла Мия, заливая постель горючими слезами. – Это я во всем виновата!
– Да успокойся ты, обошлось же…
– Все из-за меня! – продолжала стенать та. – Я плохая сестра! Я во всем виновата! Прости-и!
– Кончай уже разводить сырость, – буркнула Бьянка.
Мия разрыдалась еще сильнее и, давясь слезами, начала свой рассказ.
***
После освобождения из лап садиста Мия была безмерно счастлива снова оказаться на воле. Неизвестно, удалось ли бы ей выйти от Селима живой, да и в целом, ей не особо улыбалось быть игрушкой для тирана в чужой стране. Поначалу Мия просто радовалась свободе, но проходили дни, и ей становилось скучно. Бьянка была еще слаба и могла уделять ей лишь несколько часов в день, а все остальное время Мия была предоставлена самой себе. Обычно она сидела в своей комнате, иногда выходила в сад.
На первых порах ее пугал свирепый вид наемников, но вскоре Мия осознала, что под защитой Амрена бояться нечего, и принялась мало-помалу испытывать на них свои чары. Улыбнуться тощему малолетке, стрельнуть глазками остробородому мужичку, накрутить на пальчик локон в присутствии кривого гиганта – и вот они уже бегают перед ней на задних лапках, наперебой предлагая фрукты и сладости. Разумеется, никому из них Мия не позволяла ничего лишнего: она тонко чувствовала ту грань, за которой еще можно безболезненно уйти на попятную, внушив поклоннику, что ему «померещилось».
После неудачи с Селимом Мия поняла, что под маской писаного красавца может скрываться настоящее чудовище. Разочаровение ее не знало границ: сладкое предвкушение, томительное ожидание, а в итоге…
Но кажется, ее сестре повезло больше – внешне Амрен еще краше Селима, а по характеру – вообще идеал. Он так бережно обходится с Бьянкой, так трепетно заботится о ней… Интересно, и чем это она заслужила такое отношение? Почему этот Амрен так любит ее? Ведь она, Мия, моложе и красивее, на ее лице нет уродливого шрама, а честь не запятнана никакой мерзостью. Ладно, если бы он был простолюдином, так нет же – он тоже, оказывается, принц! Так нечестно! Почему это ей достался злобный упырь Селим, а Бьянке – расчудесный Амрен? Это несправедливо!
Чем больше времени Мия проводила возле сестры и ее жениха, тем сильнее ее раздражало их карамельно-приторное сюсюканье друг с другом. Дома Мия привыкла быть в центре внимания, а сейчас объектом всеобщего обожания оказалась не она. Рядом с ними она ощущала себя третьей лишней и в такие моменты ненавидела их обоих. Амрена она ревновала к Бьянке, а Бьянку – к Амрену.
Сестра разрешила Мие надевать свои вещи, и та нарочно выбирала самую соблазнительную одежду. Пока Бьянка лежала в постели, оправляясь от потери крови, Мия развернула массированную кампанию по завоеванию ее возлюбленного. Но, как ни странно, тот оставался глух к ее чарам, чем еще сильнее подогревал в ней охотничий интерес.
Как-то поздним вечером, когда сестра уже спала, Мия застала Амрена в общем зале, где тот читал какую-то книгу. Вокруг больше не было ни души, и она поняла, что нужно переходить к решительным действиям.
Сегодня на ней была воздушная бирюзовая блузка и голубые шаровары с безрукавкой, расшитые золотыми цветами. В этом наряде Мия ощущала себя особенно неотразимой. Она машинально коснулась гладких опалов ожерелья, так обольстительно поблескивающего между грудей. Никто не в силах устоять против такой красоты!
Плавно покачивая бедрами, она подошла поближе. Амрен на миг поднял глаза и тотчас же снова уткнулся в книгу. Мия опустилась рядом с ним на диван ровно на таком расстоянии, чтобы он уловил аромат ее… точнее Бьянкиных духов.
Обычно на данном этапе мужчина бросал все свои дела и начинал суетиться вокруг Мии, как голубь вокруг голубки. Однако на этот раз ожидаемой реакции почему-то не последовало. Мия выждала пару минут. Ноль эмоций. Ну что ж, пора пускать в ход тяжелую артиллерию.
Амрен с легким шелестом перевернул страницу. Мия придвинулась ближе и ненароком прижалась к его плечу.
– Интересно? – невинным голоском полюбопытствовала она.
Он повернул голову. Мия слегка выпятила грудь, зная, что его взгляд как раз уперся в манящую ложбинку.
– Нет, – он захлопнул книгу и отодвинулся. – Зачем ты нацепила ее ожерелье? Тебе не идет.
Мия чуть не задохнулась от возмущения: «Ах вот значит как! Ну, это мы еще посмотрим!»
– Тебе не нравится? – она часто-часто захлопала длинными ресницами. – Мне его снять?
– Как хочешь, – пожал плечами он.
Тщательно выверенным жестом Мия потянулась к замочку на шее. Крохотная жилетка при этом разошлась, обнажив грудь, лишь условно прикрытую полупрозрачной бирюзой.
– Поможешь расстегнуть? – она обольстительно надула губки. – Я сама не справлюсь.
Амрен скрестил руки и откинулся на спинку дивана.
– Что ты делаешь? – сухо осведомился он.
– То есть? – она подняла бровь.
– Ты что, пытаешься меня соблазнить?
Мия вспыхнула от негодования. Ах так! Решил, значит, играть в открытую!
– А если и да, то что? – она дерзко вздернула подбородок.
– Зачем?
Вопрос привел ее в замешательство. Он дурак, или прикидывается?
– Мне так захотелось, – она с вызовом уставилась в его глаза.
Амрен прищурился.
– Почему ты так поступаешь с твоей сестрой? – жестко спросил он.
От смущения у Мии загорелись уши. Она гордо поднялась с дивана.
– Вот только не надо читать мне мораль, – надменно бросила она и вышла из комнаты.
Полночи Мия провалялась в кровати, кляня Амрена на чем свет стоит: «Вот гад! Баран упертый! Да что ты о себе возомнил! Корчит из себя недотрогу. Как он посмел меня отвергнуть? Что он нашел в этой уродине? Ну ничего, теперь я точно не отступлюсь! Он еще поползает передо мной на коленях!»
Поначалу Мия опасалась, что сестра узнает о том вечернем происшествии, но затем поняла, что бояться нечего. Она всегда сумеет оправдаться тем, что Амрену «померещилось». Но похоже он ничего так Бьянке и не рассказал. То есть, он все-таки на что-то надеется?
Мия решила предпринять новую попытку, однако после того случая ей никак не удавалось остаться с Амреном наедине. В конце-концов у нее созрел коварный план. Бьянка как-то рассказывала, что однажды очутилась в бане с толпой наемников, а затем туда пришел Амрен, потому что накануне сломался насос, подающий воду на второй этаж. Значит, если испортить этот насос, то Амрену придется спуститься в баню, а там его можно будет подкараулить. Конечно, туда могут заявиться остальные «Мечи» и все испортить, но ничего лучшего в голову не приходило.
Так все и получилось. Мия тайком пробралась на крышу и глубоко запихнула в выходное отверстие насоса несколько скомканных тряпок. Когда на следующее утро из галереи раздался стук соседней двери, Мия была уже наготове. Поспешно накинув халат, она на цыпочках прокралась за Амреном вниз. Остальные, кроме повара, еще спали. Амрен вошел в баню, а Мия последовала за ним.
В предбаннике она разделась догола, обмоталась полотенцем и проскользнула в парную. Амрен стоял к ней спиной в одном полотенце и лил воду из ковша себе на плечи. Бронзовое сияние рельефных мышц, влажный блеск черных волос – Мия невольно залюбовалась мужчиной своей сестры. Ничего, скоро он станет ЕЕ мужчиной.
Амрен не услышал, как она приблизилась. Мия обняла его сзади, прижавшись щекой к прохладной коже между лопатками. Он отставил ковш и накрыл ее ладони своими.
– Бьянка…
– Зачем нам Бьянка? – проворковала Мия. – Пускай отдыхает.
Он резко обернулся, вырвавшись из ее объятий.
– Ты? Какого хрена? – на его лице отразилась крайняя степень недружелюбия.
– Ты меня избегаешь в последнее время, – Мия кокетливо взмахнула ресницами. – Боишься?
Амрен насмешливо изогнул бровь.
– С чего мне тебя бояться?
– Не знаю, – она многозначительно дотронулась до узла, скрепляющего ее полотенце. – Может, ты боишься своих желаний?
– У меня по отношению к тебе нет никаких желаний, – с равнодушием бросил он. – Уходи.
В голову ударила кровь. Чурбан! Кретин! Истукан бесчувственный! Плохо соображая, что делает, Мия бросилась к нему на шею.
– Амрен, я люблю тебя! – она попыталась его поцеловать.
Он схватил ее за запястья и отпихнул от себя.
– Хватит! У нас с тобой ничего быть не может.
– Но почему?
– Ты сама знаешь. Я люблю твою сестру.
– Но ведь я моложе и красивее! – она вновь обвила руками его шею. – Зачем тебе эта уродина? Я намного лучше!
Амрен резко выдохнул через стиснутые зубы.
– Ты потеряла всякий стыд! Не смей так говорить о ней! – он оттолкнул ее, собираясь пройти мимо.
Оставалась единственная возможность. Мия стащила с себя полотенце и, оставшись совершенно голой, схватила Амрена за локоть.
– Постой!
Он повернулся к ней.
– Ты спятила? Прикройся и уходи отсюда!
Он рывком высвободил руку, подобрал полотенце и набросил на ее плечи.
Мия снова скинула его на пол и всем телом прильнула к Амрену.
– Возьми меня! – с жаром зашептала она. – Я хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной! Сестра ничего не узнает…
– Убирайся! Не доводи до греха! – свирепо прошипел он.
Амрен отшвырнул ее в сторону и направился к выходу. Мия порывисто вцепилась в его ладонь.
– А твоя ненаглядная Бьянка рассказывала тебе о том, что случилось на корабле? Да ее полкоманды отымело прямо у меня глазах! И ей это нравилось. Она шлюха! Шлюха! Проститутка!
Амрен резко повернулся к ней, черные глаза полыхали от бешенства. Он схватил ее за волосы и рывком притянул к себе.
– Что ты несешь, гадюка? – он выплевывал каждое слово с такой ненавистью, будто оно жгло ему рот. – Да ты хоть знаешь, паскуда, что ей пришлось пережить, чтобы спасти твою никчемную шкуру? Да как только твой поганый язык повернулся, тварь ты неблагодарная? Ты даже мизинца ее не стоишь! Еще раз такое тявкнешь, и я тебя, мразь, по стене размажу…
От него исходила такая ярость, что у Мии затряслись поджилки. Она поняла, что перегнула палку, и открыла было рот, чтобы просить пощады, но тут хлопнула дверь, и в парной появилась Бьянка…
***
Повисла гнетущая тишина, прерываемая надсадными всхлипываниями сестры. Бьянка тупо смотрела в потолок, ничего не видя перед собой. Сердце рвалось на куски. Она поняла, что Мия не лжет – Амрен не предавал ее. Да как она вообще могла о нем такое подумать? Ревность настолько ослепила ее, что она позволила себе усомниться в любимом человеке, после всего того, что он для нее сделал. Каждым своим поступком он доказывал свою любовь, но стоило лишь мимолетной тени коснуться его, как она тут же потеряла веру. Зачем ему такая жена? Она недостойна носить это звание. Позорно сбежала, бросила его одного. Он убил ради нее своего брата, а что, если теперь его за это казнят? Бьянка крепко стиснула кулаки, до боли впиваясь в ладони ногтями.
– Зачем? – хрипло спросила она.
– Что? – Мия подняла красные от слез глаза.
– Зачем ты это сделала?
Сестра потупилась, нервно теребя манжеты своего платья.
– Прости, – наконец еле слышно выдавила она. – Не знаю, что на меня нашло. Я позавидовала вам. Позавидовала тебе.
– Позавидовала мне?! – Бьянка почти сорвалась на крик. – Мне?!
Пальцы невольно коснулись щеки там, где грубый шрам рассекал ее надвое.
– Прости, мне так стыдно, – промямлила Мия. – Я плохая сестра.
– Нет, Мия, – глухо бросила Бьянка. – Ты мне больше не сестра.
Мия с рыданиями кинулась ее обнимать.
– Ну пожалуйста, сестричка, прости меня!
Резко оттолкнув ее, Бьянка села на койке.
– Ты понимаешь, что это единственный человек, которого я любила? – она схватила Мию за плечи и крепко встряхнула. – Зачем ты это сделала? Почему ты так поступила со мной?
– Я… не знаю… Я боялась, что ты останешься с ним в этой ужасной стране.
– Да я бы в ад за ним пошла, – процедила Бьянка, с ненавистью глядя в ее глаза. – Ты знаешь, что со мной творилось после корабля? Знаешь, что я хотела наложить на себя руки, жила только ради того, чтобы освободить тебя. Он вытащил меня из этого дерьма. Да ты знаешь, кем он был для меня? Зачем ты влезла, Мия? Зачем? Ты убила меня.
Она осеклась и закрыла руками лицо. Рыдания спазмом перехватили горло.
– Прости, я не думала, что между вами все так серьезно, – залепетала Мия, – Ну не плачь, пожалуйста, сестренка. Ты найдешь себе другого.
– Ты совсем дура, Мия? – с горьким презрением бросила Бьянка. – Какого «другого»? Ты думаешь, в моей жизни будет кто-то еще? Ты думаешь, в моей жизни вообще что-то будет? Я отвезу тебя домой, и все.
– Что «все»?
– Ничего. Ничего больше не будет, Мия, ни любви, ни ненависти. Ничего.
– Мне страшно, когда ты так говоришь, – сестра в ужасе уставилась на нее.
– Раньше надо было думать.
– Нет! Пожалуйста, скажи, что ты ничего с собой не сделаешь! Пообещай!
Повалившись на матрас, Бьянка отвернулась к стене. В нос ударил запах подгнивших досок.
– Оставь меня в покое! Уйди! Не хочу тебя больше видеть.
– Но…
– Пошла прочь!
– Выслушай меня…
– Убирайся!
– Есть еще кое-что…
– Мне плевать!
– Тебя осмотрел корабельный доктор. Ты ждешь ребенка!
Глава 47
Волны с шумом бились о деревянные борта и бурливо разлетались молочно-белыми брызгами. На горизонте в легкой дымке виднелся высокий берег, а, приглядевшись, можно было различить горделивые очертания княжеского дворца. Корабль подплывал к Форталезе. Бьянка стояла на палубе среди остальных пассажиров и напряженно всматривалась вдаль. Соленый ветер играл ее волосами и вовсю раздувал паруса, неуклонно приближая завершение долгого пути.
Этот путь начался здесь, на берегу этого залива, здесь же он и закончится. Бьянке никогда больше не стать той наивной девчонкой, которая несколько месяцев назад беззаботно плескалась в море, не подозревая, что судьба вот-вот переменится. Что она найдет и потеряет свою любовь, что близкий человек вонзит ей нож в спину, что лицо пересечет безобразный шрам, а сердце закровоточит незаживающей раной.
Амрен остался там, за морем, в далекой жаркой стране, где воздух пахнет пряностями и песком, где никогда не бывает снега, а на безоблачном небе всегда светит солнце. Их любовь была чудесной сказкой, но каждой сказке приходит конец, а с последствиями Бьянке теперь предстоит разбираться в одиночку.
Весть о беременности повергла ее в смятение. Хотя чему тут удивляться? Бурная страсть, неосмотрительность – и вот результат. Конечно, Бьянка предполагала, что такое может случиться, но тогда она этого не боялась и даже в какой-то мере желала, ведь зачать дитя от любимого человека – что может быть естественней? Они ведь все равно собирались пожениться…
А что теперь? Он там, она здесь. Одинокая, изломанная, искалеченная – ползет домой как побитая собака. И что делать дальше? Садиться на первый же корабль, отплывающий в Алькантар? Но как она посмотрит Амрену в глаза после своего позорного бегства? После тех оскорблений и гадостей, что она ему наговорила? После той черной неблагодарности, которой она отплатила за его великодушие?
Даже если он ее простит, стоит ли возвращаться в Алькантар? Будь она одна, то секунды бы не сомневалась, но теперь ей нужно думать о малыше. Если родится девочка – что ждет ее в этой ужасной стране? Всю жизнь скрываться под паранджой? Прозябать в обществе, где женщину не считают за человека? Быть лишь тенью мужчины, его рабыней, его игрушкой? Нет, как ни жестоко лишать ребенка отца, но еще хуже обрекать его на страдания в этом аду.
Когда-нибудь она напишет Амрену письмо. Попросит прощения за то, что была слепой дурой, что поддалась глупой ревности… Но сообщать ли ему о беременности? Вдруг он приедет, заявится к ее отцу… и что он скажет? «Здравствуйте, я тот, кто обрюхатил вашу дочь»? Да отец просто-напросто сотрет его в порошок! А что, если Амрен и вовсе захочет отнять у нее ребенка?..
Бьянке казалось, что она сходит с ума. Тяжелые раздумья стаей крикливых ворон кружились в голове, ни на минуту не оставляя в покое. Она была сломлена, раздавлена, у нее не оставалось больше сил на то, чтобы принимать какие-либо решения. В конечном счете, она сдалась и решила просто плыть по течению. Сперва нужно отвезти Мию домой, повидаться с родными, а там – будь что будет.
Через несколько часов судно бросило якорь в порту, и сестры сошли на берег. Пряный запах рыбы и водорослей, гулкий звон корабельных колоколов, пестрая толпа на исхоженной до гладкости мостовой – Бьянка осознала, что долгое путешествие, наконец, подошло к концу.
Девушки наняли экипаж и велели отвезти их в княжеский дворец. Сидя в коляске, Бьянка жадно всматривалась в живописные улицы Форталезы, которые так отличались от овеянных пустынными ветрами закоулков Мирсадина. Легкомысленные домики – голубые, желтые, нежно-розовые – кокетливо улыбались лепными балкончиками и пышными цветами на подоконниках, а с противоположной стороны на них строго взирали здания из красного и коричневого кирпича под крутыми ступенчатыми крышами. Несмотря на события прошлых лет, в Форталезе, наряду с ангалонцами, по-прежнему обитало множество хейдеронцев.
Интересно, чем сейчас занимаются родители? Как же Бьянка по ним соскучилась! Они с Мией задержатся у дядюшки самое большее на пару дней, а потом отправятся домой в Хейдерон, чтобы поскорее увидеть свою семью.
Перед глазами замелькали кованые ограды роскошных особняков. Искусно подстриженные деревья горели золотистым багрянцем, устилая изумрудные лужайки опавшими листьями. Блеснула сизая гладь канала – экипаж въехал на мост. Дворец дядюшки уже совсем рядом. Сердце замерло в предвкушении.
Коляска остановилась у ворот. Расплатившись с извозчиком, сестры подошли к полосатой будке привратника.
– Что вам угодно? – строго осведомился гвардеец в синем мундире, ослепляющем блеском начищенных пуговиц.
– Доложи его светлости о том, что прибыли его племянницы, – потребовала Бьянка.
– Племянницы? – прищурился стражник, недоверчиво оглядывая их скромные платья, задешево купленные у одной из попутчиц на корабле.
– Бьянка и Мия Кернхард.
– Хм… – гвардеец был явно наслышан об исчезнувших принцессах. – Ну ладно. Марко!
За оградой показался взъерошенный лакей.
– Чего?
– Проводи барышень во дворец. Дамы утверждают, что они – якобы пропавшие племянницы князя.
– Еще одни? – хмыкнул Марко.
– Выполняй, что тебе велено! – гаркнул страж. – Его светлость приказали обо всех докладывать ему лично.
– Слушаюсь, – недовольно проворчал тот.
Привратник отворил витую калитку и впустил девушек в парк.
Марко повел их по широкой аллее, обрамленной стройными кипарисами и фигурно подстриженными кустами. На полпути ко дворцу в центре роскошной клумбы журчал большой мраморный фонтан. Вокруг него стояли скамейки, и на одной из них сидел какой-то мужчина, уронив в ладони лицо.
Бьянка равнодушно скользнула по нему взглядом и… застыла как вкопанная.
– Отец! – то ли криком, то ли всхлипом вырвалось у нее из груди.
Мужчина вздрогнул и медленно, будто не веря своим ушам, поднял голову. Светло-серые глаза, испещренное шрамами лицо… Не может быть!
– Отец! – Бьянка зарыдала и со всех ног бросилась к нему навстречу.
Он порывисто встал со скамьи, и сестры с плачем повисли у него на шее.
– Бьянка! Мия! Девочки мои! – в изумлении бормотал король Зигурд, крепко сжимая дочерей в своих объятиях. – Неужели это не сон?
– Папочка, мы вернулись, – всхлипнула Мия.
– Слава Ньоруну! Доченьки мои! Вы живы! – его голос дрогнул, а по щекам градом покатились слезы.
***
Огонь уютно потрескивал в камине, глубокие тени причудливо плясали на увешанных гобеленами стенах. Спрятав ноги под пушистый плед, Бьянка свернулась в кресле с книгой в руках. Пару недель назад они наконец-то вернулись в Хейдерон. Все эти месяцы король Зигурд, поручив государственные дела старшему сыну, пребывал в Форталезе, где возглавлял поиски пропавших дочерей. Несмотря на то, что сыщикам так и не удалось напасть на их след, он не сдавался, и продолжал упорно рыть носом землю, тщательно обыскивая каждый уголок. Их чудесное появление в княжеском дворце стало для него огромной и неожиданной радостью. А когда Бьянка и Мия снова переступили порог родного замка, то пришел черед матери и братьев ликовать и возносить благодарственные молитвы.
Бьянка велела Мие молчать о том, что с ними произошло. Она выдала родственникам заранее припасенную ложь, что все это время они обе провели в гареме одного мирсадинского богача, а затем там случился пожар, и им удалось бежать. Чтобы отец не пытался отомстить, Бьянка соврала, что дом того человека сгорел, а сам он погиб в огне. Его же она впоследствии собиралась объявить отцом своего будущего ребенка.
Но до сих пор она так и не сообщила родителям о беременности, день ото дня откладывая этот неприятный разговор. Понести без мужа – большой позор для любой женщины, а уж тем более для принцессы. Ей было стыдно. Она и так причинила родным столько горя! Черные волосы матери заблестели сединой, у отца на лице проступили новые морщины – и ей вовсе не хотелось добивать их еще и этой безрадостной новостью.
Бьянка перевернула страницу и осознала, что не помнит ни слова из прочитанного. Мысли витали далеко отсюда – в краю золотистых песков и безоблачного неба. В памяти всплывали знойные дни и жаркие ночи, горячие ласки и сбивчивый шепот… Она так и не написала Амрену. Часами сидела над пустым листом, но не смогла выдавить из себя ни строчки.
– Как долго ты собираешься это скрывать? – голос Мии бесцеремонно выдернул ее из мира грез.
Бьянка подняла глаза. Сестра сидела напротив и, оторвавшись от вышивания, вопросительно смотрела на нее.
– Что? – переспросила она.
– Когда ты наконец расскажешь родителям о беременности?
Бьянка тяжело вздохнула. Господи! И без нее тошно.
– Тебе-то какая разница? Смотри, не вздумай никому проболтаться!
– Да я и не собираюсь, – пожала плечами Мия, – но что ты будешь делать, когда станет заметен живот?
– Не знаю. Что-нибудь придумаю.
– Что ты придумаешь, сестрица? – усмехнулась та. – Чем дольше ты тянешь, тем сложнее будет избавиться от последствий.
– С ума сошла? – нахмурилась Бьянка. – Я не собираюсь убивать ребенка Амрена.
– И где он, твой Амрен? – фыркнула Мия. – А что, если ты его больше никогда не увидишь?
– Да если бы не ты… – гневно начала Бьянка и осеклась: они договорились больше не вспоминать о случившемся.
– Снова ты начинаешь, – обиженно буркнула сестра. – Я ведь уже тысячу раз попросила за это прощения.
– Ладно, оставим эту тему.
Мия вернулась к вышиванию, но через минуту заговорила вновь:
– Я слышала, родители собираются подыскать тебе жениха.
– Что?! – Бьянка потрясенно уставилась на нее.
– Ну да, – пожала плечами сестра. – Сколько можно в девках сидеть? Отцу и так придется дать за тобой очень щедрое приданое. Сама понимаешь, с таким лицом на тебя мало кто позарится.
Бьянке захотелось придушить малолетнюю пигалицу.
– Надо было оставить тебя в гареме, – сердито проворчала она.
Мия с досадой цокнула языком.
– Ну что ты сразу обижаешься? Взгляни правде в глаза, сестрица. Ты должна как можно скорее обо всем рассказать родителям, чтобы они успели выдать тебя замуж, пока еще не видно живота. Ты же не хочешь, чтобы о тебе судачили? Зачем нашей семье такой позор?
Бьянка не ответила. Мысли роем проносились в голове. Муженька, значит, ей подыскивают. Решили поскорее пристроить безобразную дочурку? Нет, отец ее, конечно, любит и вряд ли насильно погонит под венец с первым встречным… Но что будет, когда он узнает о беременности? Наверняка будет настаивать на скором замужестве, чтобы скрыть ее грех. Начнутся расспросы, уговоры… Нет, об этом даже думать не хочется. Надо что-то предпринять!
– Я поеду к деду в Рюккен, – наконец сказала она. – Поживу там, пока не придет время рожать, а потом искать мне мужа будет уже поздно.
– Но почему ты не хочешь замуж? – удивилась Мия.
Бьянка на миг представила, что придется делить постель с другим мужчиной, и ее передернуло.
– Не хочу, и все. Я так решила. Завтра же уеду отсюда. А ты – держи язык за зубами, понятно?
– Ладно, – закатила глаза сестра.
***
За окном завывала метель. Наперсток с усилием проталкивал иглу сквозь плотную шкуру, а пальцы ловко вытаскивали ее с другой стороны. Стежок за стежком – и прореха постепенно затягивалась выпуклыми рубцами суровой нити. Жаль, что нельзя так же просто излечивать и сердечные раны.
Вот уже несколько месяцев Бьянка жила у деда. Бьярни Шульц – первый король Хейдерона – три года назад отрекся от престола в пользу приемного сына и вернулся в родное селение. Рюккен раскинулся на живописном горном плато возле кристально чистого озера. Мощный частокол, сторожевые вышки, отряд элитных гвардейцев – поселение тщательно охранялось, но жизнь в нем протекала так же размерено, как и десятки лет назад, когда Бьярни еще не был королем, Хейдерон принадлежал Ангалонии, а Бьянка даже не появилась на свет.
Хоть Бьянка и тосковала по родителям и братьям, но в ее душевном состоянии ей просто жизненно необходимо было побыть одной. Сбегая сюда, она даже не взяла с собой прислугу. Бьянка знала, что дед не выдаст ее секрет и не будет лезть с непрошеными советами; и здесь, рядом с ним, ей удалось обрести покой.
Коротко скрипнула дверь, в комнате повеяло холодом. На пороге показался Бьярни с охапкой поленьев в руках. Он сложил их у очага, подбросил пару чурок в огонь. Бьянка гордилась дедом: несмотря на преклонный возраст, он оставался крепким, ум его – острым, а спина – неизменно прямой.
– Ну что, внучка, еще не надумала уезжать? – он уселся за стол напротив нее.
– Нет, дедуль. Мне и здесь неплохо, – Бьянка продела иглу в нитяную петлю, чтобы закрепить шов.
– Ты прямо как твой отец, – старик огладил седую бороду, – тот тоже сбегал в горы лечить разбитое сердце. Смотри, а то родишь мне еще прямо тут. Я-то роды у кобыл принимал, а вот у баб как-то не доводилось.
– Не волнуйся, времени еще много, – Бьянка перекусила нить. – Ну вот, теперь твоя куртка как новенькая.
– Спасибо, внучка, а то зрение у меня уже никудышное. По полдня нитку в иголку вдеваю.
– Не прибедняйся, дедуль, я же видела, как ты стреляешь. Молодые позавидуют!
– Старые глаза далеко видят, а вблизи слепнут, – усмехнулся Бьярни, явно польщенный ее похвалой.
– А ты-то сам почему не хочешь к нам перебраться? – поинтересовалась Бьянка.
– А что я там забыл, в городе том? Насиделся я на троне, теперь пусть Зигурд сидит, а я хочу свой век в родных краях доживать. Среди гор, а не каменных стен.
В медном чайнике забулькала вода. Бьярни вышел из-за стола и снял его с очага.
– Ну что, попьем шиповника, и на боковую?
– Давай.
Бьянка тоже поднялась, чтобы убрать швейные принадлежности. В этот момент в животе шевельнулся ребенок. Она болезненно поморщилась.
– Пинается? – полюбопытствовал дед.
– Угу, – кивнула она.
– Бойкий какой. Мальчишка будет.
– А ты почем знаешь?
– А вот увидишь.
Бьянка недоверчиво хмыкнула и вышла в сени, чтобы повесить заштопанную куртку на крючок. Когда она вернулась, то на столе ее ждала дымящаяся кружка ароматного напитка и нарезанный с салом хлеб.
– Ты родителям когда напишешь, что у них скоро внук родится? – ярко-синие глаза пытливо блеснули из-под косматых бровей.
Бьянка глотнула кисло-сладкий отвар и отставила кружку.
– Не знаю, дедушка, – вздохнула она. – Стыдно мне, что вот так, без мужа…
– Да брось. Чего тут стыдиться? Твоя мать тебя, вон, тоже без мужа родила, и ничего.
– Так ведь папа ее потом разыскал и женился.
– А что ж твой-то тебя не ищет? Он о ребеночке-то хоть знает?
– Нет.
– Почему? Вы поругались?
Бьянка не нашлась, что ответить, и какое-то время безмолвно смотрела на танцующее в очаге пламя. Все эти месяцы она усердно пыталась забыть Амрена. Думать о нем было слишком больно.
– Не хочешь говорить? – спросил Бьярни, так и не дождавшись ответа.
– Нет, дедуль.
– Обидел он тебя?
– Нет. Пожалуйста, не надо расспросов, – взмолилась она. – Все очень сложно.
– Ну, как знаешь, – Бьярни махнул рукой. – Вам, молодым, виднее.
Бьянка допила отвар и немного подержала кружку в ладонях, согреваясь ее теплом.
– Пойду спать. Спокойной ночи, дед.
– Спокойной ночи.
