Текст книги "Тебя больше нет (СИ)"
Автор книги: Mother Fox
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 38 страниц)
Причину такого поведения Габриэллы объяснил сам Алессандро, когда его осудили за неконтролируемую магию. В ту ночь мисс Дагворт-Грейнджер соблазнила его, и они провели ночь вместе, но на утро Принц понял, зачем молодой красивой девушке нужен был мужчина тридцати девяти лет. В местной газете написали статью о Габриэлле, которая изобрела зелье Долгой памяти. Алессандро избил девушку и проклял ее и весь ее род без произношения заклинания Рокового проклятия. Он считал, что она украла его записи, украла его идею, а в довесок еще и разрушила его семью.
После этого, по словам очевидцев, Габриэлла потеряла свой магический дар и в ее руках волшебная палочка была просто красивой деревяшкой».
Дочитав, девушка поняла, что хотел ей показать Снейп, и подытожила:
– Интересная история, – сказала Гермиона, закрывая книгу. – Не думаешь ли ты, что Габриэлла моя прародительница?
– Нет, я не думаю так, – ответил Северус, откладывая толстую тетрадь, купленную некогда его матерью в магловском магазине. – Я знаю.
– Это бред, Северус, я обычная маглорожденная. Будь у меня такой предок, со мной бы обращались уважительней. Забудь об этом, Северус.
Маг молча повернулся к гриффиндорке. Взяв из рук Гермионы книгу, он открыл ее на последних страницах и вернул гриффиндорке. Это была гравюра, на который была изображена… Она сама. Надпись ниже гласила:
Габриэлла Дагворт-Грейнджер 1573-1610 гг.
Была лишена магической силы путем проклятия Алессандро Принца по причине плагиата зелья Глубокой памяти.
Гермиона Грейнджер поморщилась:
– Ты что-нибудь знаешь о том, что произошло с Габриэллой?
– Нет, но есть человек, который может в этом помочь. То, что он знает, может помочь и тебе, и мне.
– К чему ты клонишь?
– Все, что происходит в этом учебном году в Хогвартсе, тесно связано с пророчеством Эйлин Принц.
========== Глава 73 ==========
– О, Великая Моргана! – гневно прошипела Гермиона, смотря на герб над входной дверью. – Так вот чем вызвано твое внезапное решение взять меня с собой в Паучий Тупик, а потом и в Годрикову Впадину!
Девушка грозно посмотрела на Снейпа, ожидая от него хоть каких-то объяснений. Но зельевар уже взялся за кольцо на двери, чтобы постучать.
– Ты, старый плут, прекрасно знал, что Слизнорт любит общество своих выдающихся учеников. Поэтому ты меня сюда притащил?
Когда в магическом мире стало все спокойно и Горацию Слизнорту не пришлось больше прятаться, он вновь обосновался в своем доме.
– Девочка, не забывайся. И прояви уважение…
Но Снейп не успел договорить. Входная дверь распахнулась. На пороге стоял Гораций Слизнорт в своем старом турецком халате.
– О, мисс Грейнджер, Северус, не ожидал увидеть вас здесь, – он был явно удивлен внезапным визитом. – Что вас сюда привело? Ученикам же нельзя покидать стены Хогвартса во время учебных занятий.
– Профессор Слизнорт, – начала Гермиона, – для меня школа сделала некоторые исключения, позволив перед экзаменами проконсультироваться по некоторым учебным вопросом с одним из моих любимых преподавателей.
Слизнорт удивился еще больше. Снейп же был удивлен не меньше. На мгновение он представил, какое наказание понесет эта девчонка за свои слова, но сдержанность не позволила дрогнуть ни одному мускулу на лице.
– Прошу, – сказал Слизнорт, впуская гостей. – Мисс Грейнджер, мне льстит, что вам нравились мои уроки, но разве профессор Снейп не может ответить на ваши вопросы?
Гораций внимательно посмотрел на Снейпа.
– О, вы знаете, профессор, – улыбнувшись, сказала гриффиндорка, – в этом году у профессора Снейпа очень, буквально очень много дел, и он не может разбрасываться своим временем на какие-то консультации.
Довольная своими словами, девушка повесила куртку на крючок, опередив Снейпа, который собирался повесить свою мантию. В этот момент у Северуса Снейпа задергался глаз. Гораций же в свою очередь был поражен словам Гермионы, которая почему-то говорила так, будто только что не пришла вместе со Снейпом.
– Северус, я не совсем понимаю, что имеет ввиду эта девочка? – спросил Гораций.
Натянуто улыбнувшись, Северус ответил:
– Гораций, все именно так. Меня сегодня буквально оторвали от дел, чтобы я сопроводил мисс Грейнджер к вам. То, что я оказался здесь, это сущее совпадение.
– Ну что ж, раз так, прошу, пройдемте в гостиную, – сказал Слизнорт и, что-то бормоча под нос, пошел мешать угли в камине.
– Ты что несешь? – прорычал зельевар, чтобы его услышала только Грейнджер.
– Правду с долей фантазии, – прошипела в ответ Гермиона. – Или может рассказать ему о том, как вы, профессор Снейп, проводите консультации со мной?
Весь ее вид показывал, что, мол, выкуси, Северус, это мое тебе мнение о том, что ты меня используешь для своих целей.
– Ты такая же, как и твой дружок Поттер, – тихо прорычал ей в спину зельевар.
– Вы что-то сказали, Северус? – спросил Слизнорт, уже доставая из серванта красивые фарфоровые чашки для чая.
– Да, вы что-то сказали, профессор Снейп? – слащаво переспросила гриффиндорка.
– Говорю, что лучше бы мисс Грейнджер составил компанию мистер Поттер. Вы были бы рады видеть его в своем гостеприимном доме.
– Да, вы правы, Северус. В последний раз я видел мистера Поттера, если мне не изменяет память, как раз, когда он покидал школу после этой страшной Битвы при Хогвартсе. Ужасные были времена, вы не находите? – отозвался Гораций Слизнорт.
– Да, Темный Лорд был жесток, как никогда, – Снейп коснулся ладонью шеи, где были едва заметны две маленькие точки. Именно туда Нагайна нанесла первый укус.
В это время Слизнорт разливал ароматный травяной чай по чашкам. Гермиона уже присела на диван, думая о том, что же спросить у Слизнорта по зельеварению. О чем-то таком, что у нее может вызывать трудности. Но в том-то и дело, что она знала все и готова была сварить экзаменационное зелье прямо сейчас.
– Гораций, собираясь к вам, я успел захватить с собой кое-что, что вам непременно придется по вкусу, – внезапно в его руках появилась бутылка огневиски.
Опять эти его фокусы. Возмущенно подумала про себя Гермиона. Всегда и везде у Снейпа был свой козырь в рукаве.
– Ооо, – протянул Слизнорт. – Спасибо, Северус. Ммм, с многолетней выдержкой. Мой любимый. Может, пропустим по стаканчику?
Слизнорт издал смущенный смешок.
– Конечно, – отозвался Снейп.
– А вы, мисс Грейнджер? – обратился Гораций Слизнорт к гриффиндорке.
– Профессор, я не…
– Зовите меня Гораций. Я больше не ваш преподаватель, – мягко улыбнулся маг.
– Гораций, – девушка улыбнулась в ответ, – я не…
– Не смотря на совершеннолетний возраст Грейнджер, она все еще ученица Хогвартса, – перебил ее Снейп. – Не думаю, что директор будет довольна, если от ее студентки будет нести огневиски.
– Да, с Минервой я бы не хотел ругаться, – усмехнулся Слизнорт. – Все-таки она поразительная ведьма. После кончины Альбуса суметь удержать лицо школы и сохранить ее величие… Не каждому дано, знаете ли. Ну что, Северус. За процветание школы?
Мужчины чокнулись стаканами с виски, а Гермиона отхлебнула глоток чая. Девушка так и не придумала, что спросить у Слизнорта, и молила Мерлина, чтобы бывший преподаватель зельеварения об этом не вспомнил.
– Гораций, должен признать – вы неплохо подготовили в учеников в прошлом году. Они хотя бы не взрывают котлы и знают, что такое безоар.
Внезапно размышления девушки прервал голос Снейпа.
– О, не нужно благодарности. Под пристальным надзором Пожирателей Смерти мы только и делали, что учили, как варить яды и противоядия.
Слушая разговор двух зельеваров, девушка взглянула в окно. За окном виднелся все еще спящий сад. Но что-то привлекло внимание Гермионы. Она подошла к окну и начала вглядываться. Под снегом виднелся цветущий розовый куст.
– Вы любите розы? – спросила девушка, не отрываясь от окна.
– Что вы спросили, мисс Грейнджер? – отвлекаясь от беседы, переспросил Слизнорт.
– В вашем саду есть цветущий не по сезону розовый куст. Вам нравятся розы?
– Розы, конечно, красивые цветы, но этот куст цветет уже несколько веков. Это, можно сказать, реликвия Дома Слизнорт. С ним связана очень печальная история. Печальная и трагичная.
– История о любви? – Гермиона отвернулась от окна и направилась обратно к дивану.
– Это история одной девушки. Помните, я вас как-то спросил, не является ли вашим прародителем Дагворт-Грейнджер? Так вот, эта история о последней ведьме из этого благородного дома. Хотите ее услышать?
– Конечно. Мне нравятся истории, в которых есть печальные конец, – ответила девушка.
Снейп сделал глоток из своего стакана и произнес:
– Потому что сами создаете такие истории, мисс Грейнджер?
Слизнорт удивленно поднял брови. Как МакГонагалл могла допустить, чтобы так ненавидящие друг друга люди могли столь долго находиться рядом друг с другом, но решил не придавать этому значения.
Прокашлявшись, бывший профессор Хогвартса взглянул в окно на сгущающиеся сумерки и начал свой рассказ:
Ее звали Габриэлла Дагворт-Грейнджер. Она была дочерью выдающегося зельевара Гектора Дагворт-Грейнджер. Любила зельеварение и цветы. Однажды с ней произошла трагедия. Габриэлла вернулась домой от подруги, окрыленная и вдохновленная. В этот день ничего не предвещало беды. В порыве чувств девушка заколдовала небольшой куст роз, который цвел в горшке на ее окне в знак светлой любви, чтобы эта роза цвела вечно. Габриэлла в последствии хотела передать этот цветок своим потомкам, как рассказывала она сама. Но в тот вечер она еще не знала, что это было последним заклинанием, которое она смогла сотворить. На следующий день девушка не смогла даже растопить камин при помощи магии.
Габриэлла стала чахнуть и увядать. Лишь розовый куст оставался цветущим и благоухал все ярче день ото дня. Отец не знал, как ей помочь.
В те времена мой предок, его тоже звали Гораций, тесно дружил с Гектором Дагворт-Грейнджер и был частым гостем в их доме. В один из таких тяжелых дней Гораций навестил Гектора, и тот рассказал ему, какое несчастье случилось с его дочерью. Гораций, желая помочь безутешному другу, предложил его дочери работать в его доме. Работа была связана как раз с этим садом, – Слизнорт все еще смотрел в окно, предаваясь воспоминаниям. ¬– Габриэлла поддалась уговорам отца и в этот же день под покровом ночи уехала с моим предком в этот дом, взяв с собой лишь розовый куст.
Гектор очень любил свою дочь, но в последствии поступил с ней несколько жестоко, на мой взгляд. Они жили тогда в небольшой магической деревне по типу Хогсмида, где все друг друга знали. Гектор никому не сказал, что на самом деле случилось с его дочерью. Он лишь сказал, что она умерла и даже установил в семейном склепе пустое надгробие с ее именем.
Но на этом история Габриэллы не заканчивается. Она стала работать в нашем доме и через какое-то время выяснилось, что она беременна. Кто отец ребенка, она так и не рассказала.
Ходил слух, что им был Алессандро Принц, но слухи – это вещь непостоянная.
Северус Снейп лишь усмехнулся, допивая свой стакан с огневиски.
Слизнорт продолжил свой рассказ:
Итак, как и положено, в срок Габриэлла родила мальчика, назвав его Итаном. Мальчик рос и все ждали от него проявления магии. Гораций даже взял его под свою опеку. Но по достижению 11 лет у Итана так и не проявились способности, и он также вместе с матерью работал в нашем саду. Габриэлла высадила розовый куст здесь, понимая, что ее род обречен, и магические вещи не должны попадать в мир маглов.
Когда Итану исполнилось 17, Габриэлла умерла от лихорадки. Гораций Слизнорт похоронил ее на местном кладбище. Там не указано ее имя, есть лишь надпись – «Здесь похоронена самая волшебная роза из всех».
Слизнорты не выгнали Итана после смерти матери, они предложили ему и дальше ухаживать за садом. Но он отказался. Гораций дал ему денег на первое время, и мальчик покинул этот дом. Перед тем, как он ушел, мой предок стер все его воспоминания о нашем мире, даже убрал из его воспоминаний первую фамилию Дагворт.
К тому моменту Гектор Дагворт-Грейнджер уже тоже отошел в мир иной и Итана никто бы уже не пытался найти и узнать его судьбу. Да и никто до сих пор не знает, что случилось с сыном Габриэллы.
Вот такая история.
***
Гермиона Грейнджер и Северус Снейп шли молча по ночной заснеженной улице под светом фонарей. Они направлялись к кладбищу. Для Гермионы было важно найти могилу Габриэллы.
– Ты уверена, что это надо делать сейчас? – прервал тишину Снейп.
– Она должна знать, что я ее потомок, и в моей крови есть магия, – ответила гриффиндорка.
– Но она мертва уже несколько веков. Как ты собираешься ей это объяснить?
– Души умерших все слышат даже там, – она подняла глаза к ночному небу.
– Это все магловская психология. Мертвые ничего не слышат, они живы в нашей памяти, – раздраженно отозвался Снейп.
Но гриффиндорка ничего не ответила. Они уже пришли на кладбище. Почему-то она знала, где искать. Ей не составило труда найти семейный склеп Слизнортов, а рядом небольшой холмик и маленькое надгробие «Самой волшебной розе из всех».
Гермиона, как и год назад, на могиле родителей Гарри, наколдовала небольшой красивый венок из красных роз.
– Ты никогда не будешь забыта. И если я когда-то смогу избавиться от НЕЕ, магия снова вернется в нашу семью. Я тебе обещаю… Габриеэлла.
***
– Я должен сопроводить вас в гостиную Гриффиндора, мисс Грейнджер, – сказал Снейп, вернув свою личину профессора, когда они вернулись в Хогвартс. – Но сначала мы зайдем в класс зельеварения. Я дам вам успокоительный отвар. Вам нужно привести свои мысли и чувства в порядок. Ваше поведение безнадежно. Я жду окончания учебного года. Жду, когда вы покинете стены Хогвартса и о вас я буду читать только в газетах. Хотя и это мне не доставит удовольствия.
Гриффиндорка не стала ничего отвечать, она молча плелась за Снейпом, понимая, что он прав. Но его жестокость не знала границ.
– И еще, – продолжил Северус Снейп, – сегодня я приблизился к решению нашей с вами проблемы. Я надеюсь решить этот вопрос в ближайшее время.
Спустившись в класс зельеварения, Снейп сразу же пошел в лабораторию. Отвар уже должен был настояться, но что-то ему мешало сразу выдать зелье Грейнджер и отправить ее восвояси. Что-то глубоко внутри него все еще желало ее присутствия рядом. Но это было совсем не допустимо.
Он стоял, склонившись над котлом, и медлил. Сегодня маг узнал слишком много. Он убедился, что ему нельзя находиться рядом с ней. Весь его род причиняет вред ее семье. Проклятая магия, проклятое желание всегда быть лучшим, проклятый страх быть всегда недостойным!
– Ну здравствуй, Северус, – вдруг услышал он голос за спиной. Это был голос Гермионы, но принадлежал не ей. За спиной Северуса Снейпа была Беллатриса Лестрейндж.
– Беллатриса?
Она расхохоталась знакомым безумным смехом.
– Мы видимся не так часто, а ты даже не рад видеть меня? Мы так и не поговорили с тобой. Когда поняла, что ты жив, я была очень удивлена. Темный Лорд никого не оставляет в живых, если хочет убить.
Северус Снейп всегда знал, что теперь их встречи будут чаще. Но нынешним вечером она застала его в врасплох.
– Должен отдать должное – ты как всегда внезапна в своем появлении. Только будь добра, не разноси мой кабинет. Грейнджер слишком ценный экземпляр для министерства, – несмотря ни на что, Снейп все же остался верным себе. Он был все также холоден.
– Кстати о Грейнджер, – мерзко проворковала Лестрейндж, – можешь попрощаться со своей сладенькой грязнокровкой, как и с мамашкой Поттера, потому что я…
Она не успела договорить, так как крепкая мужская рука схватила ее за горло и прижала к стене.
– Не смей. Никогда. Ее. Так. Называть, – сквозь зубы процедил зельевар.
– О, наш маленький Северус снова влюбился, и снова в грязнокровку, вот это новость, – Беллатриса хотела рассмеяться, но издала лишь хрип. Северус перестал контролировать себя и стал сжимать ей горло. – Только вот…
Из ее глаз вдруг пропал какой-то огонек безумства. И они стали наливаться кровью.
– Се…ве…рус…эт…о…я…
Зельевар всматривался в эти карие глаза, не понимая, что происходит. Его окутали гнев, злость, страх. Он разжал руку лишь тогда, когда тело, будучи под его хваткой, начало слабеть. Девушка даже не сопротивлялась.
Гермиона упала на колени. Беллатриса снова исчезла. Гриффиндорка начала жадно хватать ртом воздух, из ее глаз текли слезы. Она не злилась на зельевара. Девушка понимала, что где-то глубоко внутри в нем живы чувства, но к ней ли?
Северус Снейп молча вышел из лаборатории.
– Я впорядке, – сказала ему вслед Гермиона, поднимаясь с пола. Завтра на ее шее появятся синяки, но подумает она об этом только завтра.
– Отвар в котле. Налейте себе немного, выпейте и отправляйтесь к себе в башню, – ответил Снейп.
Гермиона Грейнджер сделала все так, как велел маг. Выходя из лаборатории, она увидела его, сидящим за преподавательским столом. Его голова лежала на руках. Он выглядел уставшим и измученным. Девушка тихо подошла к зельевару и протянула руку к его голове, но не осмелилась дотронуться.
– Я хочу сказать, что люблю тебя несмотря ни на что. Моей любви хватило бы на нас двоих. Я даже могу это обещать. Я не злюсь на тебя и не боюсь. И прости за тот бред, который я несла у Слизнорта.
Потом зельевар услышал звук ее удаляющихся шагов и скрип закрывающейся двери. После ему показалось, что он вот так просидел вечность, пока тихий голос портрета Альбуса Дамблдора не прервал его внутреннюю агонию:
– Когда-то ты уже так поступал, Северус. Ты не даешь себе шанса на счастье. Ты так не думаешь?
– Любовь – это не обязательная часть жизни, директор, – ответил маг, поднимая голову и протирая глаза.
– Да, ты прав, в жизни есть много других удивительных вещей. Но любовь – это то немногое, за что стоит действительно бороться. Конечно, это малая крупица, из чего может состоять счастье. Ты никогда не пробовал бороться. Начать никогда не поздно, – добрые голубые глаза Дамблдора лукаво посмотрели на Снейпа из-под очков-половинок.
– Я однажды уже боролся и ее больше нет.
– Ждать и смотреть – это внутренняя борьба с самим собой, а не борьба за то, что ты любишь. Однако тебе решать, Северус. Только тебе.
========== Глава 74 ==========
Проснувшись утром, девушка ощутила боль в шее. Конечно, это были синяки, оставленные Снейпом. Гермиона уже представляла, сколько придется израсходовать тонального крема, чтобы их заретушировать.
Подойдя к зеркалу, она взглянула на себя. Синяки, оставленные пальцами зельевара, опоясывали шею будто кольца. Гермиона дотронулась до одного и провела по нему пальцем. Девушка с грустью вспомнила те несколько секунд, когда гнев мага не уступал здравому смыслу. Она до последнего хотела верить в то, что это все ненависть к Беллатрисе, но коварный червячок сомнения все же просверливал крохотное отверстие внутри нее.
Стук бьющейся в окно школьной совы вырвал ее из размышлений, как из-под воды. Стараясь не разбудить одноклассниц, девушка быстро распахнула окно. Сова вместе с порывом ветра влетела в спальню, уронила на кровать Гермионы небольшой сверток и вылетела обратно. Гриффиндорка удивилась и плотно прикрыв окно стала разворачивать посылку. В свертке было письмо, адресованное ей, написанное рукой Северуса Снейпа, и небольшая баночка с каким-то густым содержанием.
Гермиона развернула пергамент и начала читать:
Мисс Грейнджер!
Мне искренне жаль, что вы пострадали вчера по моей вине. Также мне очень жаль, что вы в то же время продолжаете страдать из-за меня. И дело далеко не в том, что я приношу вам душевные муки. Хотя и за это я буду наказан судьбой, роком… Называйте, как хотите.
Не смотря на мою бесстрашность, я так и не смог решиться сказать вам этого раньше, но я совершил ужасную глупость, когда осенью вы пришли ко мне с израненными руками и попросили помощи.
Чтобы спасти от неминуемой гибели, я подтолкнул вас к ней еще ближе. Я совершил древний ритуал кровообмена. Теперь моя жизнь зависит от вас, а ваша, к моему прискорбному сожалению, от меня.
Рядом со мной вам находиться небезопасно, как и вдали от меня. Но все же, если вы будете жить спокойной жизнью, то сможете прожить ее достаточно счастливо, не заботясь о том, что вам в спину дышит сама смерть.
В свою очередь я обещаю быть осторожным и стараться не навредить себе, чтобы вы не думали о странных фантомных болях.
Когда мне стало понятно, что я натворил, то незамедлительно начал искать способы спасти вас. Задача изначально казалась невыполнимой, так как в вашем теле уже была заключена Беллатриса Лестрейндж. Но я все еще ищу способы спасти вас.
Вы вправе злиться на меня и ненавидеть. Это будет справедливо, и я поддержу вас в этом. Но прошу вас ничего не предпринимать самостоятельно. Сдерживайте Беллатрису сколько сумеете. Если необходимо, то вы можете снова повторить курс Усыпляющего зелья. Я дам вам все ингредиенты с запасом на пару месяцев.
Также вынужден просить вас не искать личных встреч со мной. Минимум по причине того, что вам нужно сосредоточиться на учебе.
Но несмотря ни на что, я должен признать, что вы моя выдающаяся ученица.
P.S. В банке находится мазь от синяков. Нанесите ее на шею и синяки сойдут через несколько минут.
Северус
Гермиона подняла глаза от письма и посмотрела в окно. По щеке скатилась слеза, которая камнем упала на пергамент. Она догадывалась, но новость ее шокировала. Конечно же, она понимала, что надо было бороться, но силы иссякли. Она слишком долго боролась, она устала. Что, если Снейп не успеет, что, если в попытках найти спасение он погибнет. Тогда и игра не стоила свеч.
Сложив письмо, она решила, что будь как будет. Ведь ее же любознательность довела до всего этого кошмара. Но если бы не все это, то смогла бы она полюбить Северуса Снейпа?
Скорее всего, он был прав, что это ненастоящие чувства – подделка, вызванная древним, вероятно запрещенным, заклинанием.
Оставалось много вопросов, на которых не было ответов.
***
Прошли недели, но Гермиона так и не пришла к зельевару за ингредиентами. Она так ни разу и не пыталась с ним заговорить. Северуса Снейпа это устраивало, но каждый раз после зельеварения он провожал ее взглядом.
Однажды в Большом зале, во время ужина, они встретили глазами, но девушка даже не закончила есть и стремительно куда-то ушла. Ей было невыносимо смотреть на него, видеть его, слышать его голос. Гермиона не представляла, что испытывает к нему. Была ли это ненависть или страх, любовь или побочный эффект от древнего ритуала, но ей хотелось заглушить это в себе, потому что это терзало и рвало на части.
Джинни Уизли отпустили из магпункта, но она буквально обходила Гермиону стороной. На уроках сидела где угодно, но не с ней. В Большом зале занимала место у края стола со своей командой. Но бывало забывалась и смотрела на свою бывшую подругу так, будто чего-то ждала от нее.
– Джинни, мы можем поговорить? – спросила Гермиона у Уизли, когда нашла ее делающей уроки в гостиной.
– Нам не о чем с тобой говорить, – ответила рыжая, не отрываясь от учебника по травологии.
– Но, Джин, я не могу спать спокойно, когда знаю, что причина твоей ненависти ко мне неизвестна.
– Выспишься в гробу, где тебе самое место, – все, что сказала рыжая и, поспешно собрав учебники, выбежала из гостиной.
Геримона села в кресло и посмотрела в потолок.
– О, Мерлин, когда же это все закончится, – прошептала она сама себе.
И она действительно не могла спать уже несколько ночей. Все время просыпалась в холодном поту посреди ночи и только под утро ее снова одолевал сон. Дело было не в Беллатрисе. Эта ведьма молчала уже давно. Но и Гермиона не пыталась с ней связаться. Ей это было совсем ни к чему. Где-то в глубине души девушка знала, что ее силы на исходе и Беллатриса сделает то, что задумала. Воскресит Темного Лорда.
***
– Ты неважно выглядишь, – сказал ей как-то Невилл во время прогулки. Они гуляли по берегу озера. Гремучая ива недовольно смахивала снег с деревьев, нарушая тишину и гармонию природы.
– Скоро экзамены, я пытаюсь повторить весь пройденный материал с первого курса. Иногда мне кажется, что день устроен неправильно и в сутках должно быть больше часов, – как-то грустно усмехнулась Гермиона в ответ.
– Я знаю, как ты выглядишь, когда перегружаешь себя учебой. Тут что-то другое. Тебя что-то гложет изнутри, но ты почему-то не говоришь. Ты переживаешь за Джинни? Она отойдет, я в этом уверен. Мадам Помфри сказала, что это сильный стресс и она бы обвинила даже родную мать в смерти Брайна. Я знаю, что он ушел не по своей воле, но точно уверен, что это не ты.
– Меня терзает не только это. Если бы я могла тебе все рассказать… но я не могу, это все слишком сложно, и я сама еще ни в чем не разобралась.
– Так попробуй начать, а дальше оно само, может быть, сложится.
– Нет, Невилл, я не могу. Быть может потом, но не сейчас. Ты мой друг…
– И преподаватель.
– И преподаватель, – улыбнулась девушка. – но нет. Это касается не только меня. Я даже Гарри и Рону не могу ничего рассказать.
Лонгботтом не стал больше допрашивать гриффиндорку и они пошли дальше. Гермиона куталась в мантию и щурила взгляд, смотря на холодное февральское солнце. Она и вправду была бы рада поделиться всем, что с ней происходит. Девушка была уверена, что Невилл даже нашел бы какой-то дельный совет, но не сейчас, когда она повязана со Снейпом, а также с Беллатрисой. И что самое страшное, даже не по своей воле.
Вдруг из леса неожиданно появился кентавр. Гермиона сразу поняла, что это был Астрей, лишь он мог искать ее. Она даже не удивилась его появлению. Девушка лишь улыбнулась и помахала ему рукой.
– Ты его знаешь? – удивленно спросил Невилл.
– Да, это Астрей, он разведчик клана, – без энтузиазма ответила гриффиндорка и направилась к кентавру. Лонгботтом не отставал.
– Мистер Лонгботтом, рад приветствовать вас, – поклонился Астрей.
– Здравствуйте, – ответил парень, придавая всему своему вида мужества. Но ему это было не нужно, он и так уже походил на добродушного верзилу.
– Ваше мужество не будет забыто ни луной, ни солнцем, – сказал Астрей, припоминая, как Невилл, воспользовавшись мечем Годрика Гриффиндора, уничтожил Нагайну.
– Эээ, спасибо, – прибывая в недоумении отозвался парень.
Кентавр перевел взгляд на гриффиндорку. Он увидел, как гаснет тот сияющий свет в ее глазах. Простому человеческому глазу это не дано было увидеть, но Астрею и его соплеменникам было многое известно, было многое открыто. Лишь только древнее правило, которое было утверждено с появлением первых людей, не давало возможности поделиться знаниями – никогда не вмешиваться в человеческую жизнь.
– Я искал тебя, двуликая, – сказал Астрей, не сводя глаз с девушки. Гермиона молчала, ожидая продолжения слов кентавра. – Одну безлунную ночь назад звезды открыли мне тайну, которая несет в себе большие перемены. Когда весна будет на пороге своего завершения, дождись огненную деву и тогда тебе откроется правда. А теперь прощай.
Кентавр кивнул Невиллу напоследок и скрылся в лесной глуши.
Профессор травологии внимательно посмотрел на Гермиону, собираясь задать ей множество вопросов. Он явно негодовал и был крайне удивлен. Но девушка лишь вздохнула и зарылась в шарф о чем-то раздумывая.
– Гермиона, о чем говорил этот кентавр? Что за огненная дева? Почему он называет тебя двуликой?
– Ты задаешь слишком много вопросов, – ответила девушка. – Это касается только и только меня. Прости, но как я говорила ранее, я не могу тебе сейчас ничего рассказать. Надеюсь, когда-нибудь мы поговорим об этом. А сейчас нам надо идти. Кажется, скоро начнется метель.
Небо действительно стало заволакивать тучами. Друзья спешно направились к замку. Невилл Лонгботтом никак не мог отделаться от мысли, что все, что сказал Астрей, как-то связано с горестями гриффиндорки, но это все равно не давало никаких объяснений.
***
Этим же вечером девушка спустилась в Подземелье. Гермиона подошла к двери комнаты зельевара. Она собиралась постучать, но никак не могла набраться смелости. Это был первый раз, когда она за эти долгие дни пришла к нему, потому что ей нужно было то, что мог ей дать прямо сейчас только он.
Собрав всю свою волю, она набралась решимости и наконец-то постучала. Через несколько томительно долгих секунд дверь открылась. Перед гриффиндоркой стоял уставший Северус Снейп. В глазах мага не было злости и ненависти, в них была только усталость.
– Я знал, что вы рано или поздно придете, – сказал Снейп и открыл дверь пошире, чтобы девушка могла войти.
Закрыв за ней дверь, он вернулся к котлу, где, судя по запаху, варился Костерост. В последнее время ученики часто травмировались и у мадам Помфри заканчивались запасы. Поэтому Снейп работал до самой глубокой ночи, пытаясь совместить частные заказы и пополнение запасов магпункта. Прошли времена, когда Гермиона помогала ему.
– Все нужные ингредиенты лежат на столе в коробке. Как варить зелье, вы знаете. Забирайте и уходите. Не думаю, что Филч будет рад тому, что вы разгуливаете по школе перед отбоем.
Гриффиндорка молча прошла к его столу. Коробка лежала на каких-то разложенных тетрадных листах. Девушка взяла ее и собиралась было уходить, но ее взгляд упал на тот лист, что лежал под коробкой.
Спасенье рода в сыне света,
Что потерял следы во тьме.
Союз двух судеб все изменит,
Который обозначен лишь на древнем языке.
И древние слова сотрутся,
В прощенье той, что знает путь.
Проклятье рода, падшей знати
Избавит, лишь познав их суть.
И в год еще до сорока,
Когда настанет первый день от лета,
Исправить сможет все сполна,
Когда согласием ответит
Наследница, с чьим родом
Была повязана беда.
– Что это? – поинтересовалась Гермиона.
Маг обернулся к ней и проследил за ее взглядом.
– Это пророчество Эйлин Принц.
– Твоей матери?
– Да, но это не должно тебя беспокоить. Прошу, уходи, – зельевар снова вернулся к своей работе, перебарывая желание задержать девушку здесь еще на пару минут.
– Северус, я только хотела спросить. Кто-нибудь знает о том, что ты сделал? – она прижимала коробку к себе, как плюшевого медведя.
– Почему ты спрашиваешь?
– Мне кажется, я имею право знать.
– МакГонагалл и Помфри. Они знали все с самого начала.
– И даже про Беллатрису?
– Нет, – усмехнулся Снейп, – если бы кто-то еще узнал об этом, боюсь, ты бы не продолжала учиться в Хогвартсе. Ты слишком опасна.
– Опасна? – удивленно, почти неслышно, прошептала девушка.
Маг снова отвернулся от котла и подошел к девушке. Он нежно провел ладонью по ее шее, посмотрел в глаза и плавно перевел ту к щеке. Вернув коробку на стол, гриффиндорка прижалась к его ладони, как к чему-то дорогому для нее.
– Ты опасна для меня. Мы опасны друг для друга, как ты этого не поймешь? – в его глазах было столько надежды на понимание. И Гермиона понимала. – Прошу тебя, уходи. Не заставляй меня делать то, что неправильно.
