Текст книги "Тебя больше нет (СИ)"
Автор книги: Mother Fox
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 38 страниц)
– Вы не справедливы к Гарри, профессор, – возмутилась девушка. – В отличие от вас, он не подвергал страданиям людей, он пытался их спасти.
Северус Снейп резко обернулся к ней. Гермиона поняла, что задела его за живое. В глазах зельевара была боль, непонимание и злость.
– Вы восхваляете Поттера, будто этот сосунок пережил больше страданий, чем кто-либо? – он был сдержанным, но в голосе звучало раздражение.
– Простите, профессор Снейп, я не это хотела сказать, – виновато опустив глаза, попыталась оправдаться девушка.
– Вы сказали то, что хотели сказать, – зельевар не стал продолжать разговор, а завернувшись в мантию, направился в сторону замка.
Девушка тяжело вздохнула. На глазах навернулись слезы. Она действительно сказала то, о чем думала. Снейп бесцеремонно залез в ее голову, но это было уже неважно. Гермионе не следовало теребить ту старую зарубцевавшуюся рану в его душе. Северус Снейп все прекрасно про себя знал.
***
Поздним вечером в гостиной Гриффиндора было весело. Младшие курсы старосты разогнали по спальням, а те, кто не хотел принимать участие в вечеринке друзей Поттера, разошлись по своим спальням. В гостиной осталась только команда по квиддичу, Джинни, Гарри, Гермиона, Рон, Таня Ким, Аманда Трой и профессор Лонгботтом, которого удалось уговорить повеселиться с ними в последний момент.
– Здесь Огневиски, – прошептал Рон, вынося из спальни мальчиков два ящика с маленькими бутылками. За ним шел Гарри с еще двумя.
Анастейша вытащила одну бутылку из ящика и недоверчиво посмотрела на авроров, которые уже были не на службе.
– На них написано Сливочное пиво, – констатировала она.
– Для отвода глаз, – сказал он, усаживаясь рядом с ней.
– Я ничего не видел, – сказал Невилл, делая вид, что ему вдруг понадобился потолок.
– Брось, Невилл, ты же гриффиндорец. Нарушать школьные правила в нашем стиле, – усмехнулся Гарри, притягивая к себе Джинни.
Все взяли по бутылке и сделали первый глоток за День Всех Святых.
– Ребята, а чем мы займемся? – поинтересовался Брайн, загонщик гриффиндорской команды.
– Как на счет магических фантов? – зловеще произнес Рон, разглядывая всех собравшихся. Атмосферу нагнетал камин, являвшимся единственным источником света.
На удивление никто не отказался, а наоборот все изъявили желание начать игру. Ночь обещала быть интересной.
– Рон, напомни, пожалуйста, правила, – попросил Гарри. Он помнил, как они играли в школе в магические фанты. Чем старше становился курс, тем изощренней были задания.
– Да, конечно, – ответил Рон. – Правила очень просты, хотя в них кроется подвох. Каждый, кто собирается играть, пишет на пергаменте задание, которое реально выполнить, указав промежуток времени, за который оно должно быть выполнено. Далее оно запечатывается заклинанием Калар, – Рон сделал акцент на заклинании, чтобы все точно запомнили. – После того, как записки будут запечатаны, они кладутся в шляпу или мешок и перемешиваются. И тут самое важное, – рыжий сделал паузу, заставляя собравшихся напрячь слух, так как он собирался понизить шепот, – благодаря магии автор задания не может вытащить свой же пергамент. Также вы не сможете отказаться от выполнения задания. В противном случае у вас будут вычитаться условные единицы магии в счет автора задания. Отказавшийся будет наказан. Наказание придумывается коллективно. Не важно, где будет выполняться задание. Если оно будет исполнено в указанный временной отрезок, то бумажка засветится зеленым светом. То есть, мы будем знать, что все выполнено честно. Соглашаясь на игру, вы заключаете некий контракт с магией, который позволяет запретить ей выдавать следующее задание в последующем круге. Грубо говоря, вы не сможете прочесть то, что будет на бумажке. Всем понятно?
Собравшиеся согласно закивали. За то время, что Рон объяснял правила, Анима успела принести свою шляпу, которую использовала пару раз в год. Когда она вернулась, Анастейша ей пересказала суть игры. Потом все присутствующие обзавелись пергаментами и перьями. Игра началась.
Гермиона думала дольше всех над тем, что же записать. Ничего путного не приходило в голову. Разве что…
– Грязнокровка, предложи им использовать Империо, – Беллатриса появилась не в самый нужный момент.
– Нет! – крикнула в своем Сознании Гермиона, она совсем не ждала появления этой ведьмы. Хотя, она никогда этого не ожидала.
– Круцио?
– Отстань!
– Я хочу повеселиться! – Беллатриса была неумолима.
– Ты не посмеешь испортить этот день!
Девушка записал первое, что пришло в голову:
Создать патронуса и попросить его немного рассказать об основателях Хогвартса. Время: 4 минуты.
– Калар, – тихо произнесла она и бросила пергамент в шляпу.
Беллатриса Лестрейндж замолчала, обидевшись, что по ее правилам играть не хотят. Со временем она отомстит за это, но сейчас…
– Игра началась, – ехидно прошептал Рон, – начнем с тебя, Гарри.
Поттер сглотнул. Ему явно не хотелось быть первым. Рон Уизли направил палочку на шляпу и что-то прошептал. Шляпа покрутилась со звуком часового механизма и, издав «Дзынь», как микроволновка, остановилась. Гарри Поттер протянул руку, вытащил оттуда пергамент и прочитал задание. Нахмурившись, посмотрел на О’Райна Триббла.
– Слушай, ты серьезно? – спроси он у загонщика.
– Поттер, я серьезней некуда. Не ожидал, что оно попадет в твои руки, честно! – засмеялся Триббл.
Гарри вздохнул и прочитал задание вслух, хотя правила не запрещали не оглашать то, что написано на бумажке:
– Расскажи, как свой первый снитч поймал Гарри Поттер, и какая у него была метла в тот момент. 3 минуты.
– Мне кажется, это знают все, – ухмыльнулся Невилл, – история же стара, как мир.
Поттер скептически посмотрел на друга, но от выполнения задания не стал уходить.
– Свой первый снитч я поймал… – он на секунду замялся. Он знал, что за все время существования квиддича он первый ловец, который поймал этого золотого хулигана таким способом. – Я поймал его ртом.
Рон захихикал. Он тоже помнил этот момент. Зрелище было забавным.
– Очень смешно, – погримасничал Гарри, смотря на друга. Оставалась вторая часть вопроса. – у меня была самая лучшая метла того года – Нимбус-2000. Ее мне подарила МакГонагалл.
– Спасибо Малфою за то, что он отобрал у меня напоминалку. Хоть какая-то от него польза, – поддакнул Лонгботтом.
Следующей на очереди была Джинни. Ей попалось задание съесть несколько леденцов Берти Боттс и описать их вкус, избегая прилагательных. После нее была Аманда Трой – ей досталось уже более интересное задание. Правда, это было интересно для других и смущающе для Гермионы. Аманде досталось задание поцеловать любого присутствующего и делать это в течение пяти минут. Девушка выбрала Брайна Бродерика.
– Только не съешьте друг друга, мои сладенькие голубки, – заверещала Таня. Было несложно догадаться, что это придумала именно она. Начав новую жизнь, девушка не смогла отказаться от таких привычек.
Спустя пять минут Рон снова завел шляпу как волчок, и после короткого «Дзинь» Гермиона Грейнджер засунула руку в шляпу. Она нервничала. Там могло быть все, что угодно, вплоть до того, чтобы полетать на метле. То, что она боится высоты, знали только три человека из присутствующих.
Взяв записку, она посмотрела на ее содержимое:
Прийти голым к Снейпу (трусы можешь оставить).
У тебя всего час!
Внизу появилась еще одна надпись с именем создателя задания.
– Джинни, я не уверена, что смогу, – сказала девушка дрожащим голосом.
Повисла тишина. Всех явно интересовало, что же такое подразумевало ее задание. Рыжая виновато смотрела на свою подругу. Она не рассчитывала, что такая нелепая шутка попадется именно Гермионе.
– Рон, она может же выйти из игры? – поинтересовалась сестра у брата.
– А я не сказал, что все, кто подтвердил свое согласие, не могут покинуть игру, пока не пройдет хотя бы два круга? Игра может закончиться, как минимум, на третьем или по всеобщему согласию играющих, – ответил удивленный Рон.
Джинни озабоченно посмотрела на подругу.
– Тогда лучше, если ты откажешься и пропустишь следующий заход. Мы постараемся придумать лайтовое наказание, – рыжая оглядела собравшихся, надеясь на поддержку.
– О нет, не переживай, я попробую, – сказала Гермиона. В какой-то степени она обрадовалась, что сможет увидеть Снейпа, даже если это всего лишь часть игры. А что, если она перевыполнит задание и не вернется? Что, если чувства пересилят ее или его? Уже не важно – она должна была выполнить часть сделки в этой игре.
– Герм, ты не обязана, я не рассчитывала на то, что это попадется тебе.
– Все хорошо, я скоро вернусь, – улыбнувшись, сказала Гермиона и быстро удалилась в спальню.
Через какое-то время она вернулась. На ней была наглухо застегнутая черная мантия.
– Вы же можете продолжить игру, пока я выполняю задание? – спросила она, поправляя на себе мантию.
Рон кивнул. Гермиона Грейнджер покинула гостиную, не обратив внимания на Джинни, которая не находила себе места.
– Джин, что ты там такого написала? – спросила ее Солас.
– Она должна показаться голой перед Снейпом, – печально произнесла рыжая, обнимая колени.
Изумление читалось в каждом лице.
***
Прежде чем постучать в дверь, девушка расстегнула все пуговицы на мантии, оставив только завязки, которые ее удерживали. Гермиона Грейнджер набиралась смелости. Сейчас могло случиться все, что угодно.
Вот она уже стучит в дверь.
Может быть лучше и правда было пропустить ход?
Медленные шаги… Поворот ручки…
Что делать? Почему гриффиндорская храбрость снова отступила?
– Мисс Грейнджер? – удивился Снейп, открывая дверь своей обители. – Мы же вроде как договорились, что вы будете со своими дружками.
– Профессор, мне нужно с вами поговорить, – сказала Гермиона, понимая, что от волнения может потерять сознание.
– Разговор настолько важен, что вы пришли сюда среди ночи? Тем более Хэллоуин, вы должны веселиться, а не торчать здесь, – саркастично произнес Снейп, пропуская девушку к себе в комнату. – И о чем же вы хотели поговорить?
В его обители царил полумрак. Только в камине горел огонь, освещая диван, кресла и шкуру льва. Зельевар подошел к камину, Гермиона последовала за ним. Ей казалось, что смелости почти не осталось и она проиграет, но желания, Снейп… Это единственное, что заставляло ее идти до конца. Северус Снейп выжидающе смотрел на нее. Девушка потянула за веревочку, и… мантия соскользнула с нее, как вуаль.
– Профессор Снейп, возьмите меня, – прошептала она. Эти слова не должны были сорваться с ее губ.
Зельевар смотрел на Гермиону, как на произведение искусства. Перед ним стояла обнаженная Венера. Распущенные кудри струились по ее плечам. Красивая вздымающаяся грудь. Манящие бедра. Стройные ноги. Плоский живот, к которому хотелось припасть губами. Нет, больше всего ему хотелось сейчас целовать ее всю. Коснуться языком сосков. Провести пальцами по внутренней стороне бедра. Заставить стонать, а потом войти в нее, такую сладкую, нежную и так легко ему достающуюся.
Он молча подошёл к ней почти вплотную. Гермиона Грейнджер закрыла глаза в ожидании. Но…
– Мне казалось, что сегодня Хэллоуин, а не день смеха, – он был сейчас серьезен, как никогда. – Беллатриса, твои шуточки уже давно не актуальны. Надень мантию и выметайся отсюда. Я не воспользуюсь телом девчонки ради того, чтобы какая-то чертова потаскушка захотела присесть на чей-нибудь член.
Гермиона Грейнджер в ужасе распахнула глаза. Игра вышла из-под контроля.
========== Глава 34 ==========
Как только девушка вошла в гостиную, то шляпа вспыхнула. Загорелся и листок с заданием, который держал Уилфред Смидт, вечно сопливый вратарь. Все отпрянули от шляпы, а Смидт кинул горящий пергамент, как таракана.
– Это часть игры, да? – спросил Брайн.
Рон ошалевшим взглядом смотрел на то, как догорают последние клочки бумажек. Анима не кидалась спасать свою шляпу, так как эта штука ни в воде не тонула, ни в огне не горела. Эта шляпа принадлежала ее предку. Исторически знаменитой ведьме Меригольд Трисс, которая прославилась тем, что якшалась с ведьмаком – главной грозой монстров мира.
– Нет, – сказал Рон, все еще не отрывая взгляда от шляпы. – Так не должно было произойти.
На Гермиону не сразу обратили внимание. Она была подавлена. Девушка была огорчена всем происходящим. Джинни посмотрела на нее виноватым взглядом и кинулась к подруге.
– Гермиона, прости меня, – сказала она, и хотела было обнять подругу, но Гермиона вытянула руки вперед, не желая, чтобы кто-то к ней подходил.
– Нет, Джинни, не сейчас, давай поговорим потом, – сказала и, обведя всех печальным взглядом, ушла в спальню.
***
Гермиона Грейнджер сидела перед своим котлом и смотрела, как зелье начинает становиться более-менее похожими на Амортенцию. Она скучала, разглядывая, как бледно-розовая жидкость густеет, напоминая звездный туман. Начало ноября выдалось солнечным, но первые холода уже подступали. С деревьев еще не облетели последние желтые листья, но и это уже нагоняло тоску, навевая мысли, что скоро зима. Темнеть начнет рано, а рассвет можно встретить ближе к концу первого урока. Конечно, это было неким плюсом – астрономия будет проходить до ужина, а не после.
Джинни сидела рядом и боролась со своим зельем, которое больше напоминало по цвету Опиумную настойку, чем приворотное. Девушка тихо ругалась, не понимая, как исправить положение. Ей уже было все равно на Амортенцию, хотя совсем недавно она горела желанием поскорее начать ее варить. Завтра должен состояться матч Когтевран – Гриффиндор и это сейчас волновало как-то больше.
– Джинни, я все думаю, сколько ты добавила золотых гусениц? – спросила Гермиона, понимая, что уже не может смотреть на мучения подруги.
– Три, а что? – повернулась к ней рыжая. Она была похожа на злую рыжую ведьму, которая только что развлекалась с пиротехникой.
– Надо было три с половиной. Вот смотри, написано же: Добавьте 3,5 золотых гусеницы и размешайте семь раз по часовой стрелке и два раза против, – процитировала учебник Гермиона.
Джинни закусила губу, расстроенно разглядывая свое зелье. Столько потраченных трудов и где-то на финальной стадии все переделывать?
– Это можно как-то исправить? – спросила рыжая, умоляющим взглядом смотря на Грейнджер.
– Мне кажется да, добавь еще половину гусеницы и продолжай размешивать, – Гермиона отдала подруге часть гусеницы, которая у нее осталась.
Джинни кинула в свой котел половину мертвого, но все еще противного насекомого, и продолжила помешивание. Спустя какое-то время Амортенция Джиневры Уизли стала походить больше на правду. Но это был не худший вариант. В среду у Треворса, защитника слизеринской команды, вообще случилось непредвиденное – его котел почему-то заледенел, а потом развалился на несколько частей.
Во время уроков Северус Снейп продолжал относиться к ученикам, как к ни к чему неспособным недоумкам. Гермиона Грейнджер не была исключением, ей доставалось тоже. Но вечером, когда они оставались наедине, зельевар был обычным человеком с чувствами и эмоциями. Она больше не вспоминала, что произошло в пятницу и уж тем более на Хэллоуин, а Снейп не язвил на эту тему. Можно сказать, что они почти не разговаривали. Профессор лишь объяснял то, чем Гермиона будет заниматься, не распространяясь, кому принадлежит заказ. Например, во вторник девушке пришлось варить напиток Живой Смерти, когда Снейп продолжал работу над зельем, которое начал в прошлую пятницу. Ему даже пришлось заказать новый котел, когда в понедельник его счет в Гринготсе пополнился на один ежемесячный оклад. Северус Снейп почему-то торопился приготовить это зелье как можно быстрее.
Да, Гермиона много думала над тем, что произошло в субботу. Конечно, все могло быть и хуже. Девушка нашла оправдание словам Снейпа. Это действительно больше напоминало поведение Беллатрисы, нежели ее, Гермионы. Но стоя около камина, она забыла, что это все игра и она просто выполняла задание. В тот момент девушка осознала, что нуждается в Северусе Снейпе. В его внимании, объятиях, поцелуях, разговорах. Только в нем. Но колесо Сансары решило, что та игра, в которую она играет сама с собой, будет подчиняться другим правилам.
Сегодня зельевар был задумчив. Нет, конечно, он не переставал выражать свое отвращение к ученикам, но, когда передвигался по классу и заглядывал каждый котел, прибывал в состоянии задумчивости. Чего, собственно, и не скрывал.
Когда прозвенел колокол, зельевар жестом заставил всех остаться на своих местах.
– На следующем уроке вы должны будете закончить варить Амортенцию. Если хоть один из вас решит хоть каплю унести их этого кабинета, то мигом вылетит из школы. Я буду тщательно проверять вас на выходе и, возможно, на входе.
Профессор зельеварения завернулся в свою черную мантию и, прежде чем кто-то успел встать, ушел в лабораторию.
– Блин, а я думала, нам можно будет хоть по флакончику забрать, – расстроилась Джинни, запихивая учебник в сумку.
– Техника безопасности, – вздохнула Гермиона.
***
– Вы когда-нибудь сталкивались с заклинанием Инкарцеро? – спросил профессор Йоргенсен и оглядел класс. Поднято было всего две руки. – Я не ожидал леса рук, но и не удивлен, что мисс Уизли и мисс Грейнджер знают это заклинание.
Абрахам Йоргенсен засунул руки в карманы брюк и стал прохаживаться по классу.
– Инкарцеро – это заклинание пут. С его помощью вы можете связать своего врага настолько плотно, что ему будет тяжело дышать. Это было одно из любимых заклинаний Пожирателей смерти в моих краях. Им нравилось связывать невинных маглов и магов, а потом мучить и убивать. Однажды эта тьма затронула и мою семью, – в этот момент профессор Йоргенсен посмотрел в окно. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль. – У меня были две младшие сестры-близняшки – Далия и Аннализа. Учились в Троллдоме на белом отделении, готовились стать магаисториками. Мечтали о том, как выдут замуж за красивых накаченных скандинавов, народят прекрасных голубоглазых и белокурых детей. Но три года назад все изменилось. После выпускного Далия пропала на долгих пять месяцев. Мы уже не знали, что делать, но в канун Рождества она явилась на порог родительского дома. Её густые белые волосы были обстрижены, свет в глазах померк. Она фанатично рассказывала о Волдеморте, его странных идеях чистоты крови и о том, что мир принадлежит только чистокровным магам.
Профессор Защиты был зол на сестру, в его голосе было напряжение. Все притихли, слушая его историю, и не понимали, какое отношение она имеет к теме урока.
– Аннализа прониклась ее словами, – продолжил он. – Не прошло и пары недель, как вернулась Далия, как она снова исчезла, забрав собой Аннализу. На этот раз они пропали не на месяцы, а почти на два года. Беда вернулась в наш дом этой весной. Я приехал в отчий дом навестить родителей, так как за несколько дней до этого получил странное письмо от матери, якобы в доме завелся боггарт. Мои родители были не настолько стары, чтобы не справиться с ним. Как-никак, отец долгое время был аврором.
Когда я приехал, то застал родителей в плачевном состоянии. Они были связаны путами Инкарцеро. Судя по синякам, они находились в таком состоянии давно. Я попытался их освободить, но Далия сделала то, что больше никогда не исправить. Она убила отца, мать и даже Аннализу, которая в последний момент одумалась и встала на мою сторону. Хотела убить и меня, чтобы не оставить никого, кто мог бы встать на ее пути. Но у нее это не получилось, я оказался быстрее. Я применил заклинание пут в первый и последний раз. Я связал Далию и отдал ее судьбу в руки Визенгамота.
– А что с ней произошло потом? – спросила Элизабет Кларк.
– Визенгамот приговорил ее к поцелую дементора. На этой процедуре меня не было. Не знаю, где закопали ее тело. Я отрекся от Далии в тот день, когда она направила свою палочку на нашу семью.
***
Гермиона Грейнджер стояла около котла и варила Усыпляющее зелье. Снейп сидел в кресле и читал книгу об опасных заболеваниях и целительных зельях. Он был настолько поглощен чтением, что не сразу заметил, что гриффиндорка внимательно за ним наблюдает.
– Мисс Грейнджер, вы что-то хотели спросить? – задал вопрос зельевар, не отрываясь от книги.
– Я? – удивилась девушка.
– Кроме вас и меня здесь есть кто-то еще? – уточнил Снейп с усмешкой в голосе.
Гермиона смущенно наклонилось к котлу и стала интенсивно помешивать зелье. Ее начинали раздражать его перемены в настроении. Но его противоречащий характер стал притягательным для нее. Но стереотип, что хорошие девочки любят плохих парней, был не про Гермиону Грейнджер. Кажется, она просто начала влюбляться в настоящего Северуса Снейпа. С чувствами, эмоциями и переживаниями. Что это было? Противоречивый самообман или она действительно нашла того самого, с кем хотела бы просто быть рядом?
– Вы настолько устали от этой сумасшедшей, что решили уснуть и не проснуться? – профессор наконец-то оторвался от книги и начал наблюдать за действиями девушки. – Медленнее, Грейнджер, иначе вместо снотворного у вас будет смертельный яд.
Гермиона поджала губы и сбавила темп. Зельевар продолжил читать книгу.
– Профессор, скажите, а как часто вы применяли Инкарцеро, ну, когда делали вид, что преданы Волдеморту? – вдруг спросила она, пытаясь как-то разбавить то молчание, которое висело в лаборатории уже неделю.
– К чему этот вопрос? – с резким шумом захлопнул книгу зельевар.
– Эйб… – начала было Гермиона.
– Эйб? – удивился Снейп. – Мисс Грейнджер, в каких вы отношениях с Йоргенсеном?
Гермиона замялась. Она снова не следит за тем, что говорит. Не стоит забывать, что профессор зельеварения пока еще не разрешал ей перейти ту грань, которая могла бы их сделать по крайней мере приятелями.
– Профессор – студентка, – неуверенно ответила гриффиндорка и снова опустила глаза.
Снейп изучающе на нее смотрел.
– Тогда почему же вы называете его Эйбом, когда для таких отношений требуются обращения, как профессор или, на крайний случай, мистер. Так какие у вас отношения с Йоргенсеном?
Сбежать от вопроса было некуда. Снейп мог преподнести эту историю так, что Эйб будет уволен, а она исключена. На этом можно будет поставить финальную точку в своей жизни и выпустить Беллатрису на волю.
– Ну же, расскажи ему ту забавную историю, как он тебя чуть не трахнул в твой день рождения.
Беллатриса появилась внезапно. Сознание Гермионы загорелось и осело пульсирующей болью.
– Расскажи, как он трогал тебя, ну же, чего ты ждешь? Эта сладкая правда так понравится этому жалкому предателю, что он будет вне себя от ярости, – Лестрейндж снова смеялась своим безумным смехом. – О, или ты жалеешь чувства Северуса? Не может быть, ты влюбилась в этого жалкого чмыреныша?! Еще недавно ты хотела заполучить смазливого датчанина.
Гермиона испугалась – она не ожидала такого внезапного появления этой ведьмы прямо перед профессором Снейпом.
– Грейнджер, что с вами? – нахмурившись, спросил зельевар, пытаясь понять, что ввело гриффиндорку в оцепенение.
– Беллатриса, – только и сказала девушка.
Северус Снейп подошел к ней и посмотрел девушке в глаза.
– Что? Что она вам говорит? – зельевар был взволнован, но Гермиона не знала, что и сказать. Она просто не могла рассказать об этом. – Говорите с ней, я попробую ее услышать!
Под услышать подразумевалась прочесть мысли Беллатрисы, если она действительно в Сознании гриффиндорки.
– Снейп жалок и глуп. Зачем он тебе? Хотя нет, зачем ты ему? Он же волк-одиночка, маленькая точка в этом прогнившем мире, – Лестрейндж явно не подозревала, что Снейп хочет услышать, о чем она говорит.
– Нет, это не так! – крикнула Гермиона в своем Сознании, что доставило не малую головную боль зельевару. – Ты его совершенно не знаешь! Жалкое ничтожество – это ты!
Ведьма смеялась, слушая жалкие попытки девчонки переубедить ее. Этот громкий звенящий смех, переходящий в истерический крик, взорвал Сознание Гермионы, тем самым вытолкнув из нее Снейпа. Его буквально отбросило на несколько шагов назад. Он даже не представлял, какая сила его вытолкнула из головы девушки, так как ничего не услышал, кроме внутреннего голоса Гермионы.
– Простите, профессор, – прошептала гриффиндорка, начиная приходить в себя.
– Не извиняйтесь, – тяжело дыша, ответил зельевар и посмотрел на руки девушки, бинты на которых, к его удивлению, становились красными.
Гермиона Грейнджер тоже заметила, что ее порезы снова кровоточат. Что-то было не так. Она в ужасе взглянула на профессора, понимая, что попытка легилеменции навредила ей, но как? Северус Снейп знал ответ на этот вопрос, но ничего не сказал. Зельевар боялся, что правда заставит его многое потерять. Больше потерь он допустить не мог.
========== Глава 35 ==========
Гермиона сидела в кресле, пока Снейп перевязывал ее руки. Она снова любовалась его лицом, которое не было суровым или злым – оно выражало обеспокоенность. Девушка смотрела и набиралась решимости рассказать, что в Хэллоуин это была она, а не Беллатриса.
– Мисс Грейнджер, когда вы так смотрите, я все время жду какого-то вопроса, – сказал зельевар, улыбнувшись уголками губ, как тогда, когда он залечивал ее раны на ногах.
– Простите, – сказала она, тоже улыбнувшись. – Я хочу вам кое-что сказать.
Северус Снейп сделал вид, что внимательно ее слушает.
– В День Всех Святых к вам приходила не Беллатриса, – гриффиндорка виновато посмотрела на свои колени.
Зельевар удивился, но не поднял взгляда, аккуратно забинтовывая левую руку студентки.
– Вот как? – спросил он. – И почему вы для этого выбрали Хэллоуин, это была глупая шутка от ваших дружков?
– Нет, – тихо сказала Гермиона, отводя взгляд в сторону. – Это была не шутка. Это было мое желание.
Профессор промолчал. Ему не хотелось ничего говорить. Он был в полной растерянности. Эта несносная гриффиндорка начала занимать все мысли с того дня, как полуживой пришла к его двери. Мужчину начали окутывать те чувства, которые он посвящал Лили. Ему захотелось оберегать Гермиону, защищать ее. Выдрать с корнем ту сущность, которая жила в ее душе. Но как же Лили?
Северус Снейп резко затянул узел на руке девушки, от чего та дернулась и сморщилась, видимо, от неприятных ощущений. О Мерлин, что он делает? Ему тридцать восемь лет, он далеко не юнец, ему не нужны все эти переживания. Но почему он так реагирует на эту девчонку?
– Так лучше? – спросил зельевар, расслабив повязку. Гермиона кивнула. – Тогда можете закончить зелье, и я провожу вас до гостиной.
– Профессор, вы так и не ответили на мой вопрос про Инкарцеро, – напомнила девушка, вставая с кресла и направляясь к котлу.
– Вначале ответьте на мой, – уходя от ответа, сказал Снейп. – «И если этот белобрысый идиот хоть раз тронул тебя пальцем, то я его уничтожу».
О последнем он лишь подумал.
– Мы друзья, если можно так сказать, – ответила безразлично Гермиона, возвращаясь к работе над Усыпляющим зельем.
– Между профессором и студенткой не может быть никаких дружеских отношений, – заявил Снейп раздраженным тоном.
Гермиона Грейнджер подняла на него укоризненный взгляд и возмущенно произнесла:
– Профессор, а то, что происходит между вами и мной, этого же тоже не может быть, но это есть!
– Мисс Грейнджер, то, что происходит между нами, это ваша больная фантазия.
Гриффиндорка на это ничего не сказала – он был будто непробиваем. Если ему нравится над ней измываться, то пусть скажет так, как есть. Или скажет, что ее нахождение здесь в качестве лаборантки ошибка и ей лучше уйти. Сама она не покинет это место, она слишком привязана к человеку, который сейчас стоит у стола и отмеряет несколько капель Рябинового отвара.
– Я старался не применять Инкарцеро без повода, это было по части Беллатрисы Блэк, – ответил Снейп на ранее заданный вопрос. – Какой тогда толк от врага, если он связан. Либо он сдается, либо побеждает.
– Но это же простое заклинание пут, что в нем может быть такого страшного, как, например, в Круцио или Империо? – удивленно спросила девушка.
– Вы когда-нибудь чувствовали себя беспомощной, когда страх или смерть смотрят вам прямо в глаза? Из этих пут нельзя выбраться, Йоргенсен должен был вам объяснить это, – посуровев, сказал зельевар. – Или вы хотите быть связанной и испытать удачу?
Связанной? Гермиона не хотела быть связанной. Разве что Северусом Снейпом. Если так выглядит его любовь, то она согласится даже на это.
***
Ранним субботним утром Джинни лежала на диване в гостиной? свесив голову с того места, где надо сидеть, а ноги с того, куда обычно облокачиваются. На ней была бордовая форма команды Гриффиндора по квиддичу. Метла лежала на полу, а ее рыжие волосы струились по каменной кладке пола. Почему перед каждой игрой она начинала хандрить?
– Джин, вставай, полетаем перед матчем, – уговаривала ее Анастейша.
– Нет, там еще холодно, – капитан Уизли явно начинала скисать.
О’Райн подошёл к ней и сел на корточки почти прямо перед ее лицом и, наклонив голову вбок, сказал:
– Если ты сейчас не встанешь, то я пойду к МакГонагалл и скажу, что у нашего капитана ПМС и она решила, что лучше валяться на диване, чем гоняться за снитчем.
Вся команда захихикала, кроме Адама Корнера. Он был белой вороной, но умной белой вороной и отличным охотником.
– Мерлиновы ползунки, Райн, ты придурок, – Джинни захихикала и перевернулась. – Ладно, сделаем вид, что это дружественный матч.
– Конечно дружественный. Мы же играем против Когтеврана, а не против Слизерина, – усмехнулся Брайн.
– Дааа, – протянула капитан, – между прочим, МакГонагалл ждет от нас честной игры и победы.
– Директор отдает предпочтение нам? – шмыгнув сопливым носом, спросил вратарь.
Корнер посмотрел на него, как на сумасшедшего.
– Не забывай, МакГонагалл не только директор, но и все еще декан нашего факультета, конечно она отдаст предпочтение своей команде.
Джинни встала с дивана и, подхватив метлу, пошла в сторону выхода.
– Пойдёмте, у нас есть еще сорок минут до начала матча, полетаем.
***
– Привет-привет, уважаемые болельщики, – проговорил в свой рупор Йозеф Иоффе. – Сегодня нас ждет красно-синее столкновение. Переплетение пламени и воды.
Запасы фантазии у комментатора явно было много. Ему импонировала его должность. Нетипичному еврею Хогвартса нравилось быть важным человеком на матче. Он умело перекрикивал шум стадиона, предвкушая захватывающую игру.
– Еще немного и на поле появятся наши команды. А сейчас прошу показать ваши мотивирующие плакаты, розетки, фаеры и талисманы удачи! Можно даже счастливые трусы! – по трибунам пробежал смех и все зажглось разноцветными огнями.
– Иоффе, если вы не прекратите, то Гриффиндор потеряет много очков, – сказала профессор МакГонагалл, поправляя очки.
