Текст книги "Тебя больше нет (СИ)"
Автор книги: Mother Fox
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 38 страниц)
– Гермиона, постарайся не наделать глупостей, пока меня нет.
========== Глава 40 ==========
Гермиона Грейнджер покинула кабинет зельеварения в расстроенных чувствах. Она сможет его увидеть только в среду, а это было так невыносимо долго. Почему она раньше видела в нем монстра и не замечала человека? Детские воспоминания казались фальшивкой. Почему колесо Сансары повернулось именно так, что она полюбила мужчину, который всего на пару лет младше ее отца? Почему в конце концов это оказала не Рон. Быть может, он не вызывал таких эмоций, но ему стоило дать шанс. Думать об этом было неприятно. Но, наверное, стоило выбрать того, кто подходит тебе больше, а не гонятся за призрачными чувствами, на которые ответ постоянно зависает где-то в воздухе.
Сколько раз она давала себе слово вести себя с ним так же, как он позволяет себе вести себя с ней. Но каждый раз, переступая порог его комнаты или кабинета, все данные обещания растворялись где-то внутри словно дым. Она боялась больше никогда не испытывать нечто подобное, хватаясь за тонкую нить невозможного.
Добравшись до башни Астрономии, девушка вдруг поняла, что значили слова Астрея, произнесенные тогда в лесу много дней назад. Марс возымеет власть над Венерой… Ну конечно, Марс – это Снейп, а она – Венера. Ее душа, да и вся она, теперь полностью принадлежали ему. Северусу Снейпу.
***
Зельевар сидел в своей комнате и о чем-то думал. Связь с Малфой-манор через каминную сеть должна была произойти через десять минут. Ему надо было сегодня же, не откладывая, серьезно поговорить с Нарциссой. Ему не казалось жестоким говорить о том, о чем хотел сказать, потому что она не была убитой горем вдовой. Разве что на публику. Эта мысль вызвала у него отвращение.
Да, несомненно, эта женщина была талантливой актрисой, но он-то прекрасно знал, кто такая Нарцисса Малфой. Он, Люциус и она жили с этой правдой долгие годы. Быть может, это не мешало им быть близкими друзьями, но каждый из них знал то, что происходит, и много лет делал вид, что все в порядке.
– Северус, – в камине появилось лицо Драко Малфоя. Зельевар встал из кресла и подошел к камину.
Зельевар посмотрел на лицо крестника взглядом, не выражавшим никаких эмоций.
– Здравствуй, Драко, – отозвался он.
Малфой изобразил некое подобие улыбки.
– Северус, если ты закончил свои дела, то комната для тебя готова. Мать сейчас в гостиной и ждет тебя. Ей нужно с тобой о чем-то переговорить на счет похорон.
Вот как? Нарцисса тоже хочет поговорить с ним. Снейп ни секунды не сомневался, что эта женщина не будет изображать скорбь дольше одного дня.
– Через минуту буду, – сказал зельевар, наблюдая, как лицо собеседника превращается в тлеющие угли.
Северус Снейп бросил ожидающий взгляд на дверь. Ему почему-то захотелось, чтобы сейчас в эту самую минуту сюда вошла Грейнджер. Зачем? Чтобы снова разрушить ту стену, которую он выстроил, чтобы отгородиться от мира? Или чтобы войти в его личное пространство и никогда его не покидать? Да, именно для этого.
Но чуда не произошло, и дверь осталась запертой. Северус Снейп усмехнулся сам себе и, зачерпнув горсть летучего пороха, исчез в зеленоватом свете камина.
***
В гостиной Малфой-манор находилась только Нарцисса. Она сидела на диване в домашнем шелковом халате и с идеальной укладкой. Сеть мелких морщинок, появившихся на лице, выдавали возраст. Она была все так же красива, как и раньше, но молодость постепенно уходила. Миссис Малфой читала книгу стихов и пила вино из бокала с отпечатанным на нем гербом их семьи. Увидев мужчину, появившегося из камина, она встрепенулась, отложила книгу и фужер, подбежала к нему и обняла, будто была девушкой, успевшей соскучиться по своему возлюбленному.
Северус Снейп не стал ее обнимать. Какое-то холодное чувство ненависти появилось в нем. Он сжал кулаки, борясь с желанием оттолкнуть ее. В какой-то момент ему стали противным объятия других женщин. Неприятны их прикосновения. Эта чертова гриффиндорка заняла все мысли.
– О, Мерлин, – произнесла Нарцисса, прижимаясь к нему еще сильнее. – Северус, я так рада, что ты прибыл в наш дом.
– Я обещал, что предоставлю свою помощь и поддержку тебя и Драко, – сказал зельевар похолодевшим голосом.
Женщина не обратила на это внимания, отстранилась от него, как ни в чем не бывало, и, вернувшись на диван, жестом указала на место рядом с собой, приглашая гостя присесть.
– Северус, я бы хотела с тобой кое-что обсудить, – ласково сказала Нарцисса. Казалось, что она не горюет о том, что буквально вчера ее муж умер.
Снейп присел, но не на диван, а в кресло, в котором раньше любил проводить вечера Люциус Малфой. Присев, он внимательно посмотрел на Нарциссу.
– Я не думаю, что этот разговор стоит откладывать в долгий ящик, – начала женщина. – Северус, ты когда-нибудь думал о нашем совместном будущем?
Она слегка улыбнулась зельевару и элегантно убрала локон, выбившийся из прически.
– Нарцисса, послушай…
– Если тебе надо подумать, то мы можем отложить этот разговор. Я все понимаю – тело Люциуса еще не остыло, а я уже приглашаю тебя в наш дом в качестве моего мужчины и нового отца для Драко, – перебила она Северуса, понимая, что может услышать совсем не то, что ожидает.
– Нарцисса, у нас нет и не было никакого будущего, – холодно ответил мужчина. – Если ты хотела поговорить об этом, то я не собираюсь это обсуждать ни сейчас, ни потом.
Нарцисса Малфой растерянно посмотрела на мужчину, будто не понимая, о чем тот говорит. На ее глазах наворачивались предательские слезы. Снейп сдержанно вздохнул – женский плач он не переносил.
– Ты меня бросаешь? – спросила она. Первая слезинка скользнула по ее щеке и упала на подол халата, оставив на нем безобразное мокрое пятнышко.
– Нарцисса, не надо слез. Ты прекрасно знаешь, что мы даже не были вместе. Между нами была только твоя супружеская постель. Ты думаешь, что Люциус никогда не знал, что мы продолжаем развлекаться в его отсутствие? Он все прекрасно знал. Да, ему это не нравилось, но его удовлетворяла мысль, что с тобой сплю я, а не кто-то другой. Мы оба знали, что это ненормально. Ты единственная, кто считал, что наша связь – это тайна, – раздраженно сказал Северус Снейп. – Нарцисса, ты уверовала в то, чего нет и не было никогда. Эти встречи нужно было прекратить еще несколько лет назад.
– Северус, кто она? – пытаясь сдержать свой гнев, спросила миссис Малфой.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – сказал зельевар, закидывая ногу на ногу.
– У тебя появилась женщина, я это чувствую. Ну, конечно, как же я не догадалась… Драко сказал, что эта грязнокровка Грейнджер стала твоей лаборанткой. Это она, да? Ты спишь с этой малолеткой? – Нарцисса Малфой начала заводиться и, не дожидаясь ответа, продолжила. – О Мерлин, ну конечно, ты спишь с ней! Она молода, у нее упругое тело, в конце концов, у нее гладкая ровная кожа и, наверное, делает минет лучше, чем я. Я угадала, Северус? О да, я угадала!
– Угомонись! – крикнул ей Снейп. – Грейнджер действительно моя лаборантка, но я не сплю с ней как минимум потому, что это запрещает устав школы.
Нарцисса Малфой поднялась с дивана и допила вино из фужера, а потом налила еще и выпила бокал залпом. Женщина уже не сдерживала слез. Обиженная женщина страшна в своем гневе.
– Так ты даже не отрицаешь, что не против забраться на нее? Все вы мужчины одинаковые, вас привлекают наши тела, пока мы молоды и красивы, но потом, когда грудь обвисает, а вагина превращается в неизвестно что, вы ищите нам замену!
– Ты не так все поняла. Грейнджер совершенно меня не интересует, – он врал. Врал сам себе, врал Нарциссе и врал Гермионе, которая этого никак не могла услышать.
Женщина замерла и обратила на зельевара взгляд, полный боли и отчаянья. Прошло несколько секунд, прежде чем она спросила:
– Тогда почему, Северус?
Мужчина потер переносицу, а потом посмотрел на фужер в руках Нарциссы и только тогда ответил:
– Я больше не могу так, – и он действительно не мог. Он не мог признаться себе в том, что Гермиона Грейнджер действительно ему нужна. Не мог простить себя за то, что почти двадцать лет спал с женой человека, который был ему другом. Не мог перестать оплакивать память о так внезапно ушедшей из жизни Лили. Он просто не мог. – Подумай о своем сыне. Что ты скажешь Драко, когда он узнает, что ты предала его отца и продолжаешь теперь предавать память о нем?
Миссис Малфой как-то странно посмотрела на него и, успокоившись, произнесла:
– А ты знаешь, мне все равно. Да, вот так просто – мне все равно, что подумает Драко. Он уже взрослый мальчик. Не ему решать, как жить его матери.
***
– О чем задумалась, Гермиона? – спросила Джинни подругу, когда они сидели в гостиной. Рыжая играла с Солас и Куин в магические карты, тем временем как Гермиона Грейнджер вроде бы читала книгу, но прервалась, уставившись на горевший в камине огонь.
– Да так, – печально вздохнув, сказала девушка. – До Рождества осталось не так уж и много времени – всего полтора месяца. Нужно покупать подарки, а я даже не знаю, что кому дарить.
– Брось, Гермиона, у нас будет целая неделя каникул до Рождества. Сходим с тобой в Косой переулок, там и определишься, – подбодрила подругу Джинни.
– Прости, Джин, – отозвалась Гермиона. – Я не поеду в Нору на каникулах, я останусь в Хогвартсе.
Рыжая возмущенно посмотрела на нее и даже положила карты на стол. Охотницы тоже посмотрели на Гермиону недоумевающими взглядами.
– Как это понимать? – рыжая злилась. – Слушай, нельзя же так издеваться над собой и даже в каникулы продолжать учиться!
Гермиона Грейнджер виновато улыбнулась. Ее взгляд говорил, мол «прости, ничего не могу с собой поделать». На самом же деле причина была куда хуже, чем книги. Причиной был Северус Снейп. Девушка все еще таила надежду на то, что он все же хоть как-то объяснит свое поведение: позволит ей быть рядом с ним или закроет перед ней дверь.
Мысли о Рождестве были как прикрытие, на самом же деле она не знала, как ей быть. Она волновалась и ревновала одновременно. Гермиона прекрасно знала, что его поддержка нужна Драко и Нарциссе, но в какой поддержке нуждалась Нарцисса? Если исходить из рассказов Снейпа, эта женщина не побоялась бы переступить через труп покойного мужа и заняться любовью прямо на его могиле. Как это низко, кощунственно и пошло.
Девушка пыталась не думать о том, что происходит в Малфой-маноре. Она не имела права на ревность. Не имела прав на этого мужчину. Но позволяла ему быть хозяином ее судьбы и принять роль той, на которую можно надеть ошейник. Это были нездоровые мысли. Хотя были ли здоровыми их отношения? Конечно же, нет.
– Прости, я не приеду на Рождество, но обещаю, что на Пасху мы обязательно проведем девичник и прогуляемся по Косому переулку, – с усталой улыбкой произнесла Гермиона Грейнджер.
Джинни не могла долго злиться на подругу.
– Ловлю тебя на слове. Не приедешь на пасхальные – я очень сильно на тебя обижусь!
***
Северус Снейп стоял в самой дальней и самой маленькой комнате поместья перед железным столом, на котором покоилось мертвое тело Люциуса Малфоя, подверженное заклинанию гипотермии. На его лице было умиротворение, свойственное каждому покойнику. Зельевар мысленно прощался с рано ушедшим другом.
Ему вспоминался день, когда он навестил их семью за год до того, как Драко должен был получить письмо из Хогвартса. Это был солнечный летний день. Нарцисса еще спала. Та любила спать до полудня, а потом половину дня приводила себя в порядок и отправлялась на светские мероприятия. Несомненно, она любила своего сына, но проводила с ним время крайне редко в отличие от отца.
Снейп нашел Люциуса и Драко в поле, которое относилось к Малфой-манору. Малфой-младший кружил на метле вокруг поля, а Люциус бросал ему мяч, который мальчик с ловкостью ловил. Первым Северуса Снейпа заметил маленький Драко.
– Папа, – крикнул мальчик отцу. – Смотри, по-моему, там идет мистер Снейп.
Сделав еще один круг по полю, Драко Малфой сделала петлю в воздухе и мягко приземлился на траву.
– О, Северус, не ожидал твоего появления, – сказал Люциус, обращаясь к другу и с добродушной улыбкой протягивая ему руку. – Мы тут с Драко решили немного поиграть. Я сейчас разбужу Нарциссу и попрошу Дору-Нору накрыть на стол. Ты же останешься на обед?
– Заманчивое предложение, – ответил Снейп. – Я бы хотел обсудить кое-какие юридические вопросы по поводу моего дома.
– Не переживай, я уже подготовил все необходимые бумаги, поставил печати. Так что можно уже искать покупателей, – ответил Малфой-старший, обнимая подошедшего сына за плечи.
– Мистер Снейп, останьтесь с нами на обед, пожалуйста. Я хочу показать вам набор юного зельевара, который подарил мне папа, – сказал маленький Малфой и умоляющим взглядом посмотрел на крестного.
– Набор юного зельевара говоришь, – улыбнувшись одними уголками губ, ответил Снейп. – Хорошо, я останусь на обед, почему бы и нет.
Люциус похлопал друга по плечу, и они пошли дом.
– Северус, молодец, что приехал. Мои двери всегда для тебя открыты.
Снейп смотрел на мертвое тело друга и испытывал чувство стыда. Из года в год он предавал его, а тот всегда распахивал свою дверь и приглашал войти. Воспоминания менялись и не все были счастливыми, но каждое показывало его благородство. Он не был хорошим или плохим. Люциус всегда пытался защитить свою семью и сохранить оставшихся друзей, не вынося это на публику. Он выполнял задания Темного Лорда не из-за страха перед ним или трусости – он боялся за семью, но никогда не боялся за себя.
Однажды, когда Люциус Малфой отправил Нарциссу и Драко за границу на отдых, Северус приехал к нему. Малфой был чем-то подавлен. Снейп застал его в кабинете. Люциус стоял в темноте, не зажигая свечей и факелов. Он не желал проводить в свой дом магловское электричество.
– Приветствую тебя, друг, – сказал он, стоя около окна, вглядываясь в ночную мглу. – Присаживайся. Хочешь выпить? Вино? Огневиски?
– Вино, – ответил Северус, усаживаясь на мягкий стул перед письменным столом.
Люциус отошел от окна, чтобы достать вино, которое хранилось в одном из шкафов. Потом он поставил перед зельеваром бокал с гербом его семьи и налил туда немного вина. Красная жидкость немного расплескалась на стол, но Малфой не придал этому значения.
– Северус, сколько это уже продолжается? – спросил он, возвращаясь к окну.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Снейп, нахмурив брови.
Люциус усмехнулся, но не повернулся к собеседнику.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я. Я нашел пуговицу от твоего фрака в нашей с Нарциссой спальне. Ошибки быть не может, такие пуговицы только у тебя – черные, с выгравированными на них двумя змеями, вцепившимися друг другу в хвосты, – Малфой оставался спокойным.
Северус Снейп понял, что скрывать уже нечего и, делая глоток вина, ответил:
– Почти девять лет, – его признание было холодным.
Люциус закрыл глаза, перебарывая желание взять и разбить лицо своему другу. Дар самообладания и сохранения спокойствия – это было, наверное, самое лучшее в нем, и что бросалось в глаза почти сразу.
– Девять лет, – он повторил слова зельевара. – И как она тебе? Не сомневаюсь, что тебе понравилось, она мастер в этом деле.
К удивлению Снейпа Малфой улыбался.
– Я не буду тебя отлучать от своего дома только потому, что моя жена шлюха. Я просто не могу понять, почему ты выбрал мою жену, а не другую женщину. Запретный плод сладок, да?
Малфой снова подошел к шкафу, где стояло вино, и взял еще один фужер для себя. На этот раз он не вернулся к окну, а сел в свое кресло.
– Ты можешь трахать Нарциссу сколько угодно, но я прошу тебя, не забирай ее у меня. Ты часть моей семьи, но не становись яблоком раздора.
Северус Снейп тихо подошел к мертвому телу друга и положил руку на его холодное плечо. Зельевар почувствовал, как его начинают душить слезы. Он поднес кулак ко рту, пытаясь заглушить вырывающиеся рыдания, и опустился на колени.
– Прости меня, Люциус, – произнес он. Эти слова должны были прозвучать гораздо раньше, еще несколько лет назад, но прозвучали только сейчас, когда было уже совсем поздно.
***
Снейп заснул в постели гостевой комнаты, которую заботливо приготовили для него слуги Малфой-манора только после полуночи. Его беспокоили воспоминания и яркое чувство потери и утраты. Он совсем забыл, насколько эти чувства бывают острыми и прокалывают все нутро насквозь. Зельевар ни разу не вспомнил о Гермионе, которая тоже не смыкала глаз в замке Хогвартс. Ему было не до этого. Завтра должны будут состояться похороны, и он будет из тех, кто понесет гроб из настоящего красного дерева с мраморными ручками и обивкой из шелковой ткани.
Проваливаясь в сон, мужчина услышал звук открывающейся двери. Северус Снейп не сразу понял, что происходит, когда тот, кто вошел в его комнату, забрался в его постель и припал теплыми губами к его.
– Это ты? – прошептал он, отвечая на поцелуй.
– Сегодня я буду для тебя кем угодно, – прошептал в ответ женский голос. Из-за шепота и темноты Снейп не смог понять, кто перед ним, и позволил увлечь себя в глубокий омут, наполненный страстью.
========== Глава 41 ==========
Комментарий к Глава 41
Посвящается Алану Сидни Патрику Рикману, одному из величайших актеров, а также человеку с уникальным голосом, который покорил мое сердце…
Серое холодное ноябрьское утро было наполнено скорбью и тишиной. Проститься с Люциусом Малфоем пришло всего несколько человек. Все знали причину скромных похорон, но сегодня был не тот день, когда стоило это обсуждать.
Нарцисса находилась в гостиной возле гроба, где лежал ее покойный супруг. На лице женщины была маска скорби и утраты. На ней была кокетливая шляпка с черной вуалью, прикрывающей лицо, из-под которой были видны только ярко накрашенные красной помадой губы; черное платье, откровенно обтягивающее силуэт и показывающее миру все еще выдающиеся формы.
Драко находился на крыльце Малфой-манор, ожидая последних гостей. В магическом мире было дурным тоном появляться на похоронах через камин или аппарируя прямо в место прощания. Северус Снейп стоял рядом с крестником – ему было омерзительно смотреть на женщину, которая несколько часов назад удовлетворенной ушла из его комнаты.
– Она отвратительна, – вдруг начал Драко, смотря куда-то вдаль за кованые ворота поместья.
Северус понимал о ком идет речь и, качнувшись на каблуках, сказал:
– Твоя мать потеряла мужа и твоего отца, ее психологическое состояние пошатнулась, поэтому не стоит сейчас придавать всему этому значения. Ей нужно дать время, – он был спокоен и рассудителен, впрочем, как и всегда.
Малфой-младший повернулся к зельевару. Парень был зол. Скорее всего, им управляла невысказанная обида.
– Ты видел, как она вырядилась? Разве так должна выглядеть вдовствующая женщина?
– Драко, она взрослая женщина и ей решать…
– Хватит, Северус! – повысив тон, сказал Малфой. – Отныне я глава этого дома и мне противно от того, как она себя ведет. Она позорит весь наш род. Благодари Мерлина, что никто не знает, что она изменяет отцу с тобой.
Северус Снейп был удивлен тому, что услышал от мальчишки, но продолжал сохранять спокойствие. Он смотрел на крестника угольно-черными глазами, пытаясь распутать клубок сумбурных мыслей в его голове.
– Ты думаешь, я не догадывался, что происходит? Я видел, как она ночами тайком пробиралась в твою комнату, когда ты оставался у нас, и как отец, заслышав, как громко она стонет в твоих объятиях, уходил к себе в кабинет и там предавался рыданиям. Мой отец был замечательным человеком, а вы все еще продолжаете измываться над его памятью. Особенно она. Она просто отвратительна.
– Драко, ты еще юн. Ты слишком многого не понимаешь, – сказал зельевар, наконец-то поняв причину злости парня.
Скорее всего, он видел, как она пришла к нему этой ночью, а потом еще и этот наряд, в котором не было ни намека на скромность. Это было последним ударом для мальчика. Нарцисса не замечала, что отталкивает от себя сына. Она не думала о нем, когда шла к Северусу, не думала о нем, когда красила губы этой вульгарной помадой, не думала о сыне, выбирая платье. Все это время она думала только о себе и своих потребностях. А если говорить о Люциусе, то о нем она забыла в тот же момент, когда колдомедики констатировали его смерть.
Неожиданно у самых ворот Малфой-манор показалась черная женская фигура. Придерживая подол длинного платья, она стремительно шла к мужчинам. Через какое-то время удалось разглядеть ее лицо. Перед мужчинами была Андромеда Блек, сохранившая свою фамилию после замужества. Женщина казалась воплощением скромности в отличие от своей младшей сестры. Андромеда была в длинном черном платье, в черной мантии, атласных черных перчатках. На ее голове был тугой пучок.
– Андромеда? – удивился Северус, увидев на пороге поместья незваную гостью. Сестры уже много лет не общались, даже после того, как Волдеморт пал. Ни одна из выживших не сделала первый шаг к примирению, но, видимо, Андромеда сдалась и пришла поддержать сестру в такой тяжелый для нее момент.
– Здравствуй, Северус, – поздоровалась ведьма с зельеваром и перевела взгляд на племянника. – Драко, прими мои соболезнования. Я искренне сочувствую тому, что ты потерял отца.
Малфой сжал палочку в руке, и хотел было что-то сказать, но Андромеда продолжила:
– Драко, я прошу тебя, выслушай меня, прежде чем захочешь, чтобы я ушла. Не буду скрывать, мне не нравился Люциус, но он всегда искренне любил твою мать, поэтому я никогда не вмешивалась в дела вашей семьи. Теперь же я хотела бы проститься с ним, не как с другом или врагом, а как с человеком. Пора зарыть этот топор вражды между нами. Между мной и Нарциссой.
Драко расслабил пальцы и отошел в сторону.
– Мать в гостиной.
Андромеда приняла это как приглашение и, открыв дверь, вошла в Малфой-манор.
***
Нарцисса продолжала изображать скорбь, иногда утирая глаза платком, украшенным гербом Малфоев. Так как платок был белым, никто не замечал, что он оставался сухим. Женщина с упоением принимала соболезнования и периодически подходила к умиротворенному телу мужа и брала его за окоченевшие пальцы.
Появление Андромеды было неожиданным как для хозяйки дома, так и для гостей. Собравшиеся моментально выхватили палочки и направили их на вошедшую. Женщина стояла в дверном проеме, сложив руки перед собой, давая понять, что она не настроена враждебно.
– Все в порядке, – вдруг отозвалась Нарцисса и направилась к сестре, виляя бедрами. Собравшиеся неохотно начали опускать палочки, все еще наблюдая за незваной гостьей. Все знали, кто такая Андромеда Блек, а также знали, что она враждебная личность в этом доме.
Подойдя к Андромеде, Нарцисса легким движением головы указала сестре, чтобы та следовала за ней. Женщины направились на второй этаж в кабинет Люциуса Малфоя. Пока они поднимались по лестнице, ни одна не произнесла ни слова. Между ними воцарилось ощутимое напряжение. Они не виделись очень давно и не получали вестей друг о друге. Нарцисса вычеркнула эту ведьму из своей жизни. Слишком плохо они расстались. Кто кому принес больше разочарования, было неизвестно, но воспоминания об этом были неприятны каждой.
Закрыв за собой дверь и произнеся заглушающее заклинание, овдовевшая Нарцисса Малфой повернулась к Андромеде.
– Зачем ты пришла? – она явно была не в восторге от появления родственницы в ее доме. – Ты решила снова посмеяться надо мной? У непутевой Цисси умер муж, чем же не зрелище? – миссис Малфой была раздражена. Скрестив руки на груди, она встала в позу, выражающую недовольство.
– Нарцисса, прекрати. Утекло много воды с тех пор. Я пришла не для того, чтобы над тобой смеяться, – сказала Андромеда.
– Тогда зачем?
– Нарцисса, нам пора забыть подростковые обиды и стать сестрами, как прежде. Я прошу прощения, если когда-то тебя обидела. Я больше не питаю ненависти к Люциусу, я пришла проститься с ним, как с человеком, который всегда любил мою сестру. С человеком, которые ее всячески защищал. Нарцисса, ты моя сестра и всегда останешься ей.
Миссис Малфой молчала. Она смотрела на Андромеду растерянным взглядом. В ней что-то надломилось в тот момент. Стена, которая выросла между ними за столько лет, дала трещину. Ведьма откинула вуаль с лица. Ее губы дрожали, глаза были красными и влажными. Нарцисса плакала.
– Но ты же сама отказалась от всех нас в пользу того грязнокровки. Ты же отреклась от нашей семьи, – эмоции снежным комом обволокли женщину.
– Да, я не буду с этим спорить, я отреклась от нашей матери, отца и Беллатрисы, но от тебя я никогда не отрекалась. Ты никогда не делила людей на плохих и хороших. Не обращала внимания на то, из какой они семьи. Правда до определенного момента. Ты благородна, как и наш род, но ты всегда была сама собой, Цисси.
Нарцисса смотрела на ту, о которой старалась никогда не вспоминать, стеклянным взглядом, ожидая, что сейчас все будет кончено. Андромеда Блек тихо подошла к сестре и обняла ее, не боясь того, что та ее может оттолкнуть. Нарцисса стояла с расширенными от ужаса глазами и не знала, что ей делать, когда почувствовала теплые объятия старшей сестры, которая ее также обнимала в детстве, когда та боялась ночных монстров под кроватью.
– Несмотря ни на что, ты всегда будешь моей маленькой сестренкой, – прошептала Андромеда.
Стена была сломлена.
Нарцисса обняла сестру в ответ и разрыдалась на ее плече, как в детстве.
– Меди, прости меня, – прошептала она сквозь слезы. – Мне так сильно тебя не хватало.
Сестры так и стояли, обнявшись, пока в дверь кабинет не постучал Драко и не объявил, что пришло письмо от семьи Гринграсс с ответом на приглашение на похороны. Не стоило утруждаться, чтобы понять, что в письме был отказ. Гринграсс были последними, кого ожидали Малфои в своем доме, но они не появились. Это значило, что пора было отправляться на кладбище.
***
На кладбище было тихо и серо. Воздух был наполнен тоской и обреченностью. Деревья уже давно скинули свои листья и казались похожими на жуткие декорации, которыми обычно украшают сцену во время театральных представлений. Надгробные плиты неподвижно стояли мертвым легионом на несколько акров. Среди них располагались семейные склепы благородных домов.
Склеп Малфоев был одним из самых больших и помпезных на кладбище. На двери был выкован герб рода с их девизом – Sanctimonia Vincet Semper – противоречащим тому, что происходило в этой семье долгие годы.
– Святость всегда побеждает, – произнес Драко, смотря на умиротворенное лицо своего отца. – Как жаль, отец, что за святость ты принимал совсем другие идеалы.
Никто не ждал пышных речей, да и не хотел говорить. Молчаливая траурная процессия – Люциус Малфой всегда представлял свои похороны иначе. Он предполагал, что проститься с ним придут множество скорбящих, рядом с его гробом будут стоять жена, сын и внуки. Лучший друг со своей супругой. Да, он ждал, что Северус будет женат и у него будут дети. Малфой хотел быть окружен любящей семьей, желал покинуть этот мир счастливым. Но повороты судьбы предначертали ему совсем другой сюжет. Он ушел из жизни, когда его Древнейший и Благороднейший Дом Малфоев пришел к краху.
– Люциус, прости меня, – шептала Нарцисса, смотря, как Северус и несколько других человек накрывают крышкой гроб и тело ее мужа погружается в бесконечную тьму. Единственной ее поддержкой сейчас стала Андромеда, которая сжимала ее ладонь с нежностью и теплотой, говоря тем самым, что она не одна.
Никто не знал, о чем думает Северус Снейп – он был все таким же невозмутимым и спокойным на первый взгляд. Но это было на первый взгляд. Зельевар вспоминал тот октябрьский день, когда он отлучался из Хогвартса в Азкабан. Люциус просил о встрече с ним.
Когда зельевар вошел в камеру, то не сразу признал в исхудавшем и осунувшемся старике своего лучшего друга. От былой молодости и здоровья не осталось и следа. Малфой сидел в углу в тюремной робе, сквозь которую была видна тяжело вздымающаяся грудная клетка, обтянутая кожей. Люциус слабо улыбнулся и попытался встать, опираясь об стену.
– Здравствуй, Северус, – прохрипел он, откашливаясь. – Рад видеть тебя, старый друг.
Снейп стоял перед ним, убрав руки за спину.
– Здравствуй, Люциус, – он хмурился, смотря на то, что стало с его другом. – Вижу, дементоры на тебе пируют чаще, чем на других.
Малфой попытался засмеяться, но смех был больше похож на лай и кашель, что несколько насторожило зельевара.
– Никогда не умел отличать твою иронию от шуток, – это было действительно так, наверное, в этом мире никто не понимал этого. – Да, они ко мне приходят чаще, чем к остальным, даже не понимаю почему. В последние годы я больше огорчался, чем радовался.
Потом Люциус Малфой снова сел на пол – было видно, что ему сложно стоять. За последние месяцы эти эха смерти высосали его почти всего. Северус уже обдумывал, как бы пронести Восстанавливающее зелье мимо авроров, как вдруг узник заговорил:
– Северус, я попросил встречи с тобой не просто так. Я вынужден просить у тебя помощи.
– Не уж-то планируешь побег? – усмехнулся зельевар.
Люциус вяло улыбнулся.
– Да, планирую в каком-то роде побег от самой смерти, – он на мгновение замолчал, а потом продолжил, – нет, к этой детской сказке это не имеет отношения. В начале лета, когда они пришли за мной, я выпил долго действующий яд сродни тому, который был в чаше с медальоном Волдеморта.
Зельевар удивленно посмотрел на друга, но продолжил слушать.
– Только сейчас я понимаю, как это было глупо. Жажда жить оказалась сильнее, чем я думал. Северус, ты мне должен помочь. Найди противоядие. Если тебе нужны деньги, то можешь забрать все золото из моего хранилища, только помоги мне выжить.
– Глупец! – вдруг прорычал Снейп. – Как вообще эта мысль могла прокрасться в твою голову?!
– Я знал, что они отправят меня в Азкабан и боялся, что однажды ночью одна из этих тварей придет ко мне за поцелуем!
Зельевар недоумевал. Его лучший друг только сейчас решил ему сообщить, что умирает. Как бы это все не было слишком поздно. Но судьба оказалась не благосклонна.
Северус Снейп одновременно с другими магами взмахнул палочкой, и гроб с телом Люциуса Малфоя медленно поплыл во тьму фамильного склепа.
«Прости», – подумал про себя зельевар, мысленно обращаясь к умершему. Больше он не мог найти слов. Все было кончено.
***
Нарцисса готовилась ко сну. Она сидела перед туалетным столиком, смотрела в зеркало и о чем-то думала. Драко провожал гостей. Андромеда по просьбе вдовы осталась в Малфой-маноре и сейчас помогала убирать гостиную и парадную столовую. Последним из гостей остался Северус Снейп. Уходя, он постучал в ее комнату, чтобы попрощаться.
