Текст книги "Тебя больше нет (СИ)"
Автор книги: Mother Fox
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 38 страниц)
Гермиона хотела было что-то язвительное сказать в ответ, как горгульи, услышав знакомые слова, расступились, давая девушке пройти.
– Я буду ждать вас здесь, – сказал маг, когда девушка встала на первую ступень винтовой лестницы.
***
– О, мисс Грейнджер, прошу, входите, – улыбнулась материнской улыбкой директор. В ее глазах были печаль и раскаяние.
Женщина сидела за своим столом и разглядывала фотографию, которая была в позолоченной рамке, украшенной искусственными заколдованными цветами. Они распускались каждое утро и благоухали, а вечером, как и положено цветам, закрывались в бутоны.
Гермиона тихо подошла к директорскому столу и присела на стул. Она молчала, не зная, что ей сказать. Она могла только догадываться, о чем с ней хотела бы поговорить директор. Но МакГонагалл начала вдруг говорить, продолжая поглаживать рамку:
– Ты, наверное, очень удивилась, когда я заговорила про внуков? – спросила ведьма и, не дожидаясь ответа, продолжила, – это неудивительно. Ты, как и другие, жила с мыслью, что у меня другой семьи, кроме Хогвартса, нет, но это не вся правда. Юной девушкой я влюбилась в сына фермера, Дугала Макгрегора, мы собирались пожениться. Окрыленная, я хотела сообщить своим родителям об этом, но посмотрев на свою мать, меня стала пугать перспектива семейной жизни. Это означало убрать палочку в стол и посвятить себя детям. Забыть навсегда о магии и жить для семьи. Я и так отказалась навсегда от квиддича, получив серьезную травму на седьмом курсе, – затем женщина вздохнула, видимо, перебарывая слезы. Для нее слезы означали слабость. Расплакаться – значит сдаться. – Шли годы, работа в Министерстве, преподавательская должность в Хогвартсе, я и забыла уже о нем. Но однажды приехала навестить свою престарелую мать. Я не ожидала снова встретить Дугала. Как оказалось, он помогал моей матери, привозил ей молоко со своей фермы, колол дрова. И вот мы встретились. Он рассказал, что женился, но семейная жизнь не складывалась. Его жена так и не родила ему детей. Не знаю, как это произошло, то ли меня окутала жалость к нему, то ли что-то еще, но через девять месяцев я родила девочку. Мне было около сорока. Я дала ей имя Инга и отдала на воспитание отцу, но при этом никогда не забывала о ней, высылала деньги на содержание и каждое лето приезжала туда. Когда Инга родилась, жена Дугала к тому времени умерла от лихорадки. О том, что у меня есть ребенок, знали немногие. Альбус даже хотел взять обязанность на себя рассказать преподавателям, кто такая Инга Макгрегор, когда она поступит в Хогвартс, но этого не случилось. Инга не унаследовала магию от меня, она сквиб, – МакГонагалл наконец-то протянула фотографию, на которой, как догадалась Гермиона, была изображена дочь профессора трансфигурации. Девушка была очень похожа на свою мать, только молодой и цветущей. К удивлению это была цветная магловская фотография, сделанная на полароид.
– Она очень красивая и похожа на вас, – ответила Гермиона и вернула фотографию ведьме.
– Спасибо, – улыбнулась директор и продолжила свою историю. – Мы очень редко общаемся. Девочка до семнадцати лет думала, что я нахожусь в долгих командировках, связанных с работой, чтобы обеспечить семью финансово. Я надеялась, что Инга поймет меня, когда узнает правду, но она восприняла это, как предательство. Она не хотела меня знать долгих пять лет, но я все равно помогала ей через Дугала. Мы помирились не так давно. После смерти ее отца. Инга сейчас успешно учится в Кембриджском университете. Я надеюсь, что скоро у меня появятся внуки и Молли свяжет им множество красивых свитеров, а я научу их летать на метле и расскажу о трансфигурации. Возможно, когда-нибудь даже встречу их на пороге Хогвартса и с гордостью буду смотреть, как они учатся, – директор еще раз посмотрела с улыбкой на фотографию своей дочери, а потом вздохнула и убрала ее в ящик стола, предусмотрительно заперев на ключ. – Все, хватит о грустном, – ее добрая улыбка была уже направлена к Гермионе. – Кингсли написал мне, что твои родители вспомнили, что у них есть дочь и просил разрешения, чтобы я отпустила тебя их навестить.
Гермиона Грейнджер несколько растерялась, так как не ожидала, что директор вдруг поменяет тему.
– Если это возможно, – тихо произнесла гриффиндорка, пытаясь переварить услышанное.
– Тогда я отправлю в Министерство сову с разрешением о том, что вам позволяется покинуть территорию школы на непродолжительное время с сопровождающим, – сказала МакГонагалл, окуная перо в чернильницу.
– С сопровождающим? – удивилась девушка.
– Да, именно так, вы не ослышались, мисс Грейнджер, – ответила ведьма, смотря на свою ученицу поверх очков. – Министр очень занятой человек – кто знает, когда случится непредвиденное. Как насчет того, чтобы отправить с вами…
– Профессора Снейпа, – вдруг выдала девушка и испугалась собственных слов.
МакГонагалл оторвалась от письма и посмотрела на Гермиону.
– Мисс Грейнджер, почему именно его, а не профессора Йоргенсена? – ее удивление было не наигранным.
– Мне кажется, что лучше бы довериться человеку, проверенному временем, – уточнила Грейнджер.
– В таком случае передайте ему вот это, раз он ждет вас внизу, – лукаво улыбнулась директор. – Не забывайте, мои горгульи не только охраняют дверь.
МакГонагалл взяла еще один пергамент, написала записку, адресованную Северусу Снейпу, и отдала ее Гермионе. Девушка встала со стула и направилась к выходу.
– Гермиона, – вдруг окликнула ее директор, когда та уже взялась за ручку двери. – Прошу тебя, сохрани нашу беседу в тайне. Мне бы не хотелось, чтобы об этом узнали.
– Профессор, вы можете на меня положиться, – сказала девушка и вышла за дверь.
========== Глава 57 ==========
Гермиона покинула кабинет директора в задумчивости. МакГонагалл только что посвятила ее в свою самую сокровенную тайну, о которой она теперь должна молчать. Гриффиндорка не могла и подумать о том, что у такой невероятно одаренной женщины, полной магии, может родиться девочка, не унаследовавшая дар своей матери. Все это было так странно, печально и тяжело одновременно.
Спустившись с лестницы, девушка нашла Северуса Снейпа там, где оставила его полчаса назад. Он стоял, прислонившись к стене, играя со своей палочкой.
– Надеюсь, вы не подслушивали наш разговор с директором, профессор Снейп? – поинтересовалась Гермиона, вручая мужчине пергамент, адресованный ему.
– Мисс Грейнджер, даже если бы я и хотел подслушать ваш разговор, у меня бы это не получилось, вы слишком высокого мнения о легилименции, – маг принял пергамент из рук девушки и посмотрел на него. – Что это?
– Это приказ директора. Вы будете меня сопровождать в больницу Святого Мунго, – спокойно ответила она, продолжая наблюдать за зельеваром.
– И зачем вам понадобилось посещать больницу? Мы пока вроде бы контролируем Беллатрису, и она не причиняет вам вреда, – насторожился Снейп, сверкая глазами.
– Беллатриса тут не причем.
– Тогда что?
– Мои родители наконец-то вспомнили обо мне, и министр позволил навестить их. Директор готова меня отпустить, но только при условии, если рядом со мной будет сопровождающий. Если вы откажетесь, я пойму, – понимая, что несмотря на то, что между ними происходит, он, вероятно, откажется. Гриффиндорка поджала губы и прислонилась спиной к стене.
Снейп приподнял бровь в типичной для него манере, и посмотрел на Гермиону многоговорящим взглядом.
– Не помню, чтобы я хоть что-то ответил по этому поводу. Как это на вас похоже. Вы делаете выводы раньше, чем это предполагают события. – Он навел палочку на конверт, и на нем появилась красивая роспись. Это означало, что он дает согласие на сопровождение.
Гермиона Грейнджер кинулась к нему на шею, радуясь, что дорогой ее сердцу человек будет рядом. Магу в нос ударил запах луговых цветов. Он прижал ее ближе к себе, и в животе появилось будоражащее ощущение счастья.
– Не здесь, – прошептал он ей на ушко. Зельевар чувствовал, что вот-вот не выдержит и прикоснется к ней прямо сейчас.
Тогда Гермиона отошла от него, пытаясь скрыть смущенную улыбку, что у нее довольно-таки плохо получалось. Ее трогала мысль, что ему не безразлично.
***
Невилл Лонгботтом долго собирался с мыслями, собираясь постучать в дверь профессора Бабблинг. Его храбрости хватало, чтобы пойти и убить дракона голыми руками, но подойти к женщине, да тем более сказать, что они не одного дерева плоды, это было выше его возможностей. Уж лучше бы профессор по Древним Рунам была Венгерской Хвосторогой, которая чуть не убила Гарри несколько лет назад. Были же времена.
Собрав все свои остатки смелости, он поднял руку и тихонько постучал в деревянную дверь. Никто не ответил, тогда он облегченно выдохнул и развернулся, чтобы уйти, но дверь открылась и оттуда показалась темнокожая девушка в милой комбинации.
– Профессор Лонгботтом, я вас ждала, – улыбнувшись кошачьей улыбкой, ведьма взяла его за руку и потянула за собой. – Не могу поверить, что вы пришли. Моя страсть к вам кипит еще с тех пор, когда вы были студентом, – промурлыкала она, расстегивая ворот его рубашки.
– Батшеда, послушайте, – нервно начал Невилл, пытаясь убрать руки женщины от себя.
– Можно просто Бади, – проворковала она.
– Бади, нам надо серьезно поговорить.
– Я серьезна как никогда, – ответила она, целуя парня.
Невилл пытался отстраниться, но профессор Бабблинг была настойчива. Травовед закатил глаза и, набравшись храбрости, легонько ее оттолкнул.
– Профессор Бабблинг, я пришел сюда не за этим, – Лонгботтом вздрогнул от собственного голоса. Он был тверд и полон решимости. – Я не могу ответить на ваши чувства взаимностью.
– Я не нравлюсь вам, как женщина? – наигранно расстроившись, спросила преподаватель рун.
– Да, то есть, нет, вы очень красивая девушка, но…
– Но? – переспросила она.
Невилл сглотнул, но сумел сдержать себя в руках.
– Не пудрите мне мозги, профессор. Вы слишком настойчивы. Не буду скрывать, это меня пугает. И я не хочу иметь с вами никаких отношений, – страх холодком пробежал по его спине.
Профессор Бабблинг отошла и направилась к туалетному столику. Она взяла перо, окунула его в чернильницу и начала что-то писать на красивом пергаменте, украшенном рюшечками.
– Профессор Лонгботтом, вы меня вынуждаете написать заявление по собственному желанию, – было видно, что ведьма пытается выдавить из себя слезы разочарования, но актриса из нее была из ряда вон выходящая. – Не думала, что вы эгоистичный человек. Всегда ранимый и добрый мальчик вдруг вырос и очерствел.
– Гермиона была права, когда говорила, что вы начнете меня шантажировать, – возмутился парень, направляясь к двери. Для себя он решил, что все сказал.
– Ах вот оно что, – Батшеда вдруг рассмеялась, – снова эта Грейнджер. Ей всегда нужно засунуть свой нос в чужие дела.
– Что значит снова? – было видно, что Невилл раздражен и начинает злиться.
Женщина рассмеялась еще громче и откинулась на стуле.
– Недавно она также влезла в мои дела с Северусом Снейпом, после чего перестал со мной общаться. Впрочем, это уже не важно, – она вдруг встала и пошла к шкафу, откуда вытащила белый махровый халат и укуталась в него. – Позвольте признаться, это была уловка, когда я сказала, что вы мне нравились, пока были школьником. Кому нужен был тюфяк, который все время полагался на мнение бабушки. Это похвально, что вы взяли себя в руки. Вы стали красивым мужчиной, которого пожелает любая женщина. Но вы все еще полагаетесь на чужое мнение, что наводит меня на мысль, что вы такой же слюнтяй, – на этом она подошла к окну и скрестила руки на груди. – Прошу теперь покинуть вас мою комнату.
Невилл взялся за ручку двери и только тогда произнес. Он был уверен в том, что сейчас скажет:
– Профессор Бабблинг, то, что вы говорите, это низко. Я всегда уважал вас, как преподавателя, но после ваших слов в адрес моей подруги, да и в мой, вы создаете впечатление склочницы и интриганки, а это, да, я не побоюсь сказать, как говорит моя бабушка, совершенно не красит женщину. Желаю вам хорошего дня.
Батшеда Бабблинг вздрогнула, услышав, как хлопнула дверь комнаты. По ее щекам текли слезы. Еще ни один мужчина не смел высказывать ей столько неприятных слов. Но ведьма знала, что сказанное сейчас этим молодым человеком правда.
***
– Я решил снова сделать запрос в Александрийскую библиотеку, – произнес Снейп, следуя за девушкой, которая шла вдоль набережной озера, пиная ботинками снег. В ее волосах таяли снежинки, а щеки покрылись морозным румянцем.
– Ты думаешь, что что-то упустил? – поинтересовалась Гермиона, замедляя шаг.
– Возможно, – останавливаясь, произнес мужчина. Он смахнул с лица девушки налипшие снежинки и погладил по щеке. – Мне кажется, что я необоснованно не взял во внимание эпоху Нового царства.
Гриффиндорка непонимающе подняла брови.
– Это эпоха правления Яхмоса I, Тутмоса I, его дочери Хатшепсут и последующих Тутмосов, эпоха появления книги мертвых, которой также стоило бы уделить внимание, – зельевар посмотрел на девушку своими угольно-черными глазами.
– Знаешь, я интересуюсь не только историей магии и всем, что с ней связано, – подчеркнула Гермиона, нахмурившись. Ей все еще не нравились подколы любимого профессора на счет ее эрудированности. – Я знаю не только эпоху Нового царства, но еще и времена правления Рамзеса и считаю, что он был тираном своего времени.
Северус Снейп саркастично улыбнулся и легонько коснулся ее губ. Гермиона вздохнула и улыбнулась тоже. Злиться на него было пустой тратой времени.
– Мне хочется кричать, – прошептала она с закрытыми глазами. – Слиться с шумом прибрежных волн.
– Надеюсь от счастья? – тихо спросил маг.
– Да.
– Тогда кричите, мисс Грейнджер.
И она крикнула.
Над верхушками деревьев запретного леса взметнулись стайки птиц. Гермиону Грейнджер переполняло безграничное счастье. Она не была так счастлива с тех пор, как получила письмо из Хогвартса. И теперь стремилась поделиться своей радостью со всем миром. Заслышав ее крики, над водой показались глаза гигантского кальмара, живущего в озере. Поняв, что кричит его старая знакомая и явно не от боли, он снова погрузился в холодные воды.
– Ты уверен, что не уделил должного внимания только Новому царству? – переспросила девушка, прокричавшись. – Насколько мне известно, вся мифология Древнего Египта основана на пророчествах и проклятиях. А Боги?
Снейп был несколько озадачен тем, что она вдруг продолжила этот разговор.
– Ты же не думаешь, что Боги Египта – существа из другого мира. Достоверно известный факт магического мира, что Анубис, Гор, Баст, Осирис, Тот и другие – это все первомаги, появившиеся в Египте.
– Да, но мне этот факт кажется противоречивым, – заявила Гермиона, подвергая сомнению всю историю магии страны, расположенной на берегах Нила. – Но если мы возьмем скандинавских богов, то как быть с тем же самым Одином?
– Один – это тот же маг, подвергшийся пыткам своего племени. Он собрал вокруг себя других магов, которые находились с ним на одних землях и возненавидел род людской за то, что его подвергли насилию. В древние времена колдовство вызывало страх, таких людей называли прислужниками зла, детьми Люцифера и пасынками самого Дьявола, – маг всегда мог найти ответ на любой вопрос, что сильно задевало Гермиону.
– Так что заставило людей подчиниться?
– Да, как говорят, месть всегда подается холодной. Расчетливый ход. Заставить людей подчиняться и страдать, приносить себя или других в жертву, – Северус Снейп снова начал движение. Теперь Гермиона следовала за ним. – Но и то он сделал это не сразу. Ему было крайне сложно убедить других магов, что в их даре нет ничего плохого. Ему пришлось пройти многое, прежде чем показать свое величие, безграничную хитрость и великую мудрость. С искаженным сознанием, унаследованным от пыток своих соплеменников, Один пришел к тому, что познать истину можно только через боль и страдания.
– Хорошо, пусть так, но ты же не можешь отрицать, что информация о моей проблеме не может касаться Богов? – продолжила спорить гриффиндорка.
– Нет, не могу, и перестань называть их Богами, – продолжая идти, ответил маг. – Конечно, есть один факт, который вводит меня в сомнение. Бастет вводила себя в транс с помощью систер, что позволяло ее душе путешествовать по другим оболочками, но этот факт не имеет отношения к Беллатрисе. Беллатриса паразитирует в твоем теле и ее нельзя изъять безболезненно для тебя, исходя из доступных нам возможностей сейчас.
Гермиона Грейнджер тяжело вздохнула. В какой-то степени Снейп был прав, говоря, что Лестрейндж паразитирует внутри нее, но почему он считает, что все, что возможно сделать сейчас, будет губительно. Она взглянула на горизонт. Тот окрашивался уже в багровеющие тона заката.
– Нам пора возвращаться, скоро стемнеет и станет еще холоднее, – сказала она, беря мага за руку.
– Ты чего-то боишься? – поинтересовался тот.
– Да, не хочу провести все праздники в Больничном крыле, – улыбнулась она, – тем более я не смогу тебя видеть так часто, как бы мне этого хотелось.
– Разумно звучит, – ответил маг, высвобождая свою руку из ее. Если бы кто-то их увидел держащихся за руки, то нельзя было бы избежать последствий. – Наконец-то в вас проснулась рациональность, мисс Грейнджер.
Девушка возмущенно фыркнула и, взмахнув волосами, направилась в сторону замка.
– Не ерничайте, профессор Снейп, – кинула через плечо она.
Зельевар только мягко улыбнулся. В этом была вся она, Гермиона Грейнджер, которая не любила сарказма в свой адрес, она всегда пыталась что-то доказать и настоять на своем.
– Напомни мне, говорил ли я когда-нибудь тебе, что ты заносчивая всезнайка? – саркастично поинтересовался Снейп.
– Дай-ка подумать, – Гермиона сделала вид, что вспоминает. – Мне кажется, что всегда. Даже нет, постоянно.
Ускорив шаг, зельевар нагнал ее и, схватив за руку, развернул к себе. Его глаза были теплыми или это закат сделал их чуть мягче?
– Я, конечно, рискую, делая это почти у самых стен Хогвартса, но запомни – теперь ты моя заносчивая всезнайка.
Его поцелуй был требовательным и настойчивым, ей показалась, что земля уйдет из-под ног. В минуту, когда их могли увидеть, поцелуй стал еще слаще. Пока Северус Снейп ее целует, это значит, что она все еще ему нужна. Даже если продолжает быть заносчивой всезнайкой.
========== Глава 58 ==========
На ужин они пришли по отдельности. Каждый занял места за столом поодаль друг от друга, чтобы не вызывать подозрений. Гермиона предпочла снова присесть рядом с директором МакГонагалл, которая поприветствовала ее улыбкой.
– Мисс Грейнджер, если вы готовы, то министр прибудет за вами и профессором Снейпом завтра ровно в девять часов утра по Лондонскому времени. Завтрак будет ожидать вас в моем кабинете, в половине девятого, – Минерва была возбужденной, сообщая девочке такую новость.
– Спасибо, директор, – сказала в ответ гриффиндорка, готовая кинуться на шею своему декану, но не решилась.
Девушка приступила к ужину и даже не заметила, что действительно полноценно поела. Она была переполнена радостью, забыв о насущных проблемах. Ей не терпелось поскорее увидеть маму и папу. Вновь обрести утерянную семью означало для нее снова стать целостной.
Вдруг в Большой зал влетела сова, очень напоминающая Гермеса. Гермиона Грейнджер немного напряглась, ожидая, что филин спланирует к ней, но птица пролетела мимо и кинула письмо на колени Северуса Снейпа. Удивление явными признаками отразилось на лице девушки. Маг посмотрел на конверт и, извинившись, вышел из-за стола. Все продолжили ужинать, как ни в чем не бывало. Гриффиндорке хотелось выбежать за ним и потребовать объяснений. С каких это пор зельевар получает почту от семьи Уизли, если он так брезгливо к ним относится.
Но после произошли события еще более неожиданные. Двери Большого зала распахнулись, и на пороге появился Драко Малфой в черном, как сама ночь, камзоле. Он уверенной походкой прошёл к столу, где проходил ужин.
Директор МакГонагалл встала со своего места. Она совершенно не ожидала увидеть своего бывшего ученика, принесшего школе столько бед по своей глупости и растерянности, но всё-таки бед.
– Мистер Малфой, что вы здесь делаете? – спросила она натянутым голосом.
– Добрый вечер, директор МакГонагалл, – поприветствовал тот. – Мне нужно поговорить с вами, мисс Грейнджер, и профессором Снейпом. Разговор не требует отлагательств.
Наступила тишина. Присутствующие с любопытством смотрели на происходящее. Директор обвела взглядом стол и произнесла:
– Мисс Грейнджер, прошу вас, пройдите с нами в мой кабинет, остальных прошу наслаждаться ужином, на полный желудок лучше спится, – после этих слов она махнула головой Малфою, намекая, чтобы он следовал за ней, и быстрым шагом направилась к выходу.
Покинув зал, она обратилась к Драко с явной строгостью:
– Мистер Малфой, прежде чем являться в замок без приглашения, стоило бы отправить предупредительное письмо. У нас и без вас вполне хватает проблем.
Бывший слизеринец решил промолчать. Гермиона следовала за ними, не понимая, что происходит. Ей оставалось только выполнять то, что от нее требуется, а именно – идти за директором.
– Они со мной, – сказала декан Гриффиндора, когда горгульи расступились, чтобы впустить ее и остальных. – И пригласите сюда профессора Снейпа. Спасибо.
Ведьма быстро вбежала по лестнице, не дожидаясь, когда та поднимется сама. Открыв дверь, она указала на два кресла перед столом, а сама присела в свое.
– Итак, мистер Малфой, о чем же вы хотели поговорить с нами в такое позднее время? – поинтересовалась директор, сверля взглядом Драко, который предпочел стоять, нежели сидеть.
– Та книга, которую вы попросили привести мисс Грейнджер в школу, должна быть изъята, причем немедленно, – в его голосе была уверенность и настойчивость.
– По какому праву, позвольте поинтересоваться? – возмутилась МакГонагалл. – Мистер Поттер любезно согласился пожертвовать ее школе. В любом случае, кто и может потребовать ее изъятия, то это он сам.
По спине Гермионы прошелся холодок, который не предвещал ничего хорошего. Она испытывала страх. Малфой открыто теперь подтверждал тот факт, что все было дело в той книге.
– Директор, вызывали? – появление Северуса Снейпа было резким, но ожидаемым.
МакГонагалл нахмурилась и сурово посмотрела на вошедшего мага. В ее взгляде читалось явное недовольство. Эта ведьма терпеть не могла, когда к ней врываются без стука и предупреждения.
– Профессор Снейп, – начала она. – Как видите, у нас гость, который уверен, что имеет право изъять из нашей библиотеки «Тайны наитемнейших искусств».
Северус Снейп даже не взглянул на Гермиону. Он холодно посмотрел на своего крестника и, выпрямившись, поинтересовался:
– Зачем вам эта книга, мистер Малфой?
– Северус, ты прекрасно знаешь, что она должна находиться в подвале Малфой-манора, где ей самое место, – ответил молодой человек.
Зельевар загадочно улыбнулся.
– Ты, как и твои предки, тоже помешался на темномагических артефактах? Жалеешь, что такой книжечки нет в вашей семейной коллекции, – съязвил маг.
Драко расстегнул камзол и достал маленькую, потрепанную временем книжечку, и протянул ее Снейпу.
– Это дневник Септимуса Малфоя, я склонен ему верить.
Северус Снейп открыл дневник. Страницы были ветхими и явно отсыревшими, некоторые записи были размыты, но что-то все же можно было разобрать. Драко перевернул несколько страниц и указал, откуда стоило начать читать.
13 августа 1788 года
Я нашел ее! Наконец-то эта ценная вещь в моих руках. Этот старый дурак-торговец даже и не подозревал, насколько ценную вещицу отдал мне задарма. Она моя. Столько лет я искал ее, натыкаясь на дешевые копии, в которых было много пустот. Но теперь настоящие «Тайны наитемнейших искусств» будут разгаданы мной!
14 августа 1788 года
Сегодня написал письмо Финеасу Блэку, хочу показать ему книгу. Пусть захлебнется от зависти. Я нашел ее первым, а не он. До его приезда у меня есть время ее изучить. [………………………………………………………………………………………..] С самого утра идет дождь и дорогу размыло, ни одна карета не проедет в такую погоду. Аппарировать этот идиот не рискнет. В последний раз, когда он пытался попасть сюда, ему […] две фаланги пальцев на ноге.
23 августа 1788 года
Ливневые дожди не прекращаются […] дней, Финеас все еще не прислал ответного письма. Видимо, рвет и мечет, от того, […] это сокровище первым. Да, это был я. Я нашел ее. Это я наложил […] Забвения на польского торговца. Это все я! Этот бесценный магический дар заставил меня прозреть! В книге […] невероятная сила и мощь. С этой книгой я могу стать великим, но нужно ли мне это?
23 августа 1788 года
Финеас Блэк все же явился к моему порогу. Он пришел ко мне пешком, как побитая собака. Он потребовал […] ему книгу. Когда я отдал ему оригинал, то его лицо исказилось в гримасе ненависти, глаза его засверкали загадочным блеском. Он явно что-то замышляет. Меня одолевают сомн[…]я, не зря ли я пригласил его в свой дом?
Дальше была только одна запись, на которой дневник прерывался. На ней не было даты, но было видно, что слова написаны корявым почерком, но принадлежавшего явно руке автора, написавшему предыдущие записи:
ОН УКРАЛ ЕЕ! ЭТОТ ПОДЛЫЙ МЕРЗАВЕЦ УКРАЛ ЕЕ У МЕНЯ!
Северус Снейп задумчиво нахмурил брови, продолжая переворачивать страницы, которые оказались пустыми. Все выжидающе молчали. Первой прервала тишину директор.
– Профессор Снейп, что там написано?
Зельевар не отрывая взгляда от дневника ответил:
– Эта книга действительно принадлежит Дому Малфоев, если верить дневнику, но написать можно все, что угодно. Записи прерываются на том месте, где Септимус говорит о том, что Финеас Блэк украл ее, но мне кажется, что дальнейшие записи скрыты, – на этих словах он проделал палочкой то, что пытался сделать с картой Мародёров, но дневник не отозвался.
– Я могу взглянуть на него? – спросила директор, протягивая руку за книжечкой.
Северус Снейп подошел к столу и отдал дневник ведьме. В момент передачи взгляд Гермионы вдруг упал на дневник, и она увидела на корешке надпись на латыни.
– Стойте! – вдруг воскликнула она, казалось, о ней уже все забыли. – Здесь что-то написано, – гриффиндорка стала вглядываться в корешок дневника, пытаясь прочесть надпись.
МакГонагалл посмотрела на Гермиону поверх очков и повернула дневник.
– Sanguinem meum, et ostendam annorum, – прочла женщина и сразу же перевела. – Кровь моя покажет древнее. Ничего не понимаю.
Гриффиндорка на секунду задумалась. А потом, будто ее что-то осенило, произнесла:
– Все правильно! Кровь моя… Драко, если я правильно помню, то твоя семья была за чистоту крови.
– Гермиона, я больше не презираю тебя, пойми, – сказал Малфой, думая, что она затрагивает именно это.
– Нет-нет, – поспешила девушка разубедить его. – Я совершенно не об этом. Кровь моя значит, что либо он, либо его потомки могут узнать, что там написано. Вторая часть – покажет древнее – скорее всего значит, что нужно поделиться с книгой кровью, чтобы понять истину. Все просто, – она улыбнулась, довольная собой.
– Нет, категорически нет! – воскликнула Минерва МакГонагалл, понимая, что они хотят сделать. – В моей школе больше не будет проливаться кровь, даже если она нужна для того, чтобы узнать, кто настоящий владелец это страшной книги!
– Вы предлагаете нам уйти из школы для того, чтобы мистер Малфой уколол свой палец и провел по дневнику? – спросил Северус Снейп, намекая на глупость, которую произнесла директор.
Минерва МакГонагалл вдруг осознала свою оплошность и, пытаясь сохранить свое лицо, произнесла тоном, будто до этого не сказала ничего необдуманного:
– Нет. Я просто не хочу, чтобы тут проливалась кровь, но если вы настаиваете, то сделайте это быстро.
Драко Малфой посмотрел внимательно на каждого, потом коснулся палочкой большого пальца на левой руке. Через несколько секунд на нем бугорком выступила капля яркой алой крови. Потом молодой человек взял дневник с директорского стола и провел пальцем по корешку. Дневник, почуяв кровь, жадно втянул ее. В это мгновенье книга выпала из рук Драко. Страницы зашелестели и открылись на пустых листах. Из дневника вырвалась яркая вспышка света. Гермиона сразу поняла, что они направляются в воспоминания Септимуса Малфоя.
***
Все четверо вдруг увидели, что находятся в Малфой-маноре, в кабинете Люциуса Малфоя, отца Драко. За письменным столом сидел мужчина с длинными светлыми волосами, убранными в хвост. Он имел те же благородные черты, свойственные всем Малфоям. На нем был надет сюртук, вышитый золотом и драгоценными камнями. Он что-то писал. Закончив, мужчина посмотрел на дверь сквозь гостей из будущего и крикнул:
– Матильда, долго я буду тебя ждать?!
Через несколько секунд дверь растворилась и в комнату вбежала молодая девушка. Она была одета, как прислуга. Волосы прикрыты чепчиком. Она сделала реверанс и, опустив голову, произнесла:
– Вы звали, господин Септимус? – ее голос был робким и покорным.
– Сколько тебя можно ждать? – и, не дожидаясь ответа, Септимус Малфой продолжил, – принеси Гефеста, мне нужно отправить письмо.
– Но, господин Септимус, на улице такая ужасная погода… – она не успела продолжить, как ее господин раздраженно крикнул:
– Я сказал, принес Гефеста!
– Да, господин, – девушка присела в реверансе и убежала, видимо, за совой.
Тем временем Септимус Малфой убрал письмо в конверт, запечатав его сургучовой печатью, прессованной фамильным гербом.
– Финеас, кто теперь из нас неудачник? Теперь ты будешь вылизывать своим языком мои туфли, чтобы я позволил тебе снять с нее копии. – С этими словами он погладил всем знакомую книгу – Тайны наитемнейших искусств – мирно лежащую на его столе.
В этот момент гостей из будущего подхватил вихрь, сотканный из вспышки белого света, и перемесил в холл. За окном было темно и бушевала непогода. На улице рокотом гремел гром и сверкала молния. Септимус Малфой в ночном колпаке и пижаме спускался по лестнице, держа перед собой масляный фонарь. За неистовыми раскатами грома не сразу стало понятно, что в дверь кто-то стучит. Хотя оповещающие чары работали исправно.
– Кто там? – крикнул хозяин поместья, но ответа не последовало. – Черт вас побери, попрошаек. Где вся прислуга, – сказал он это себе под нос и добавил громче, – это вам не постоялый двор, идите своей дорогой!
Стук в дверь стал уже более настойчивым. Септимус Малфой большими шагами подбежал к двери и распахнул ее. В свете фонаря показалась голова Финеаса Блэка. Гермиона узнала его, потому что часто встречала портрет в школе. Живой бывший директор из воспоминаний сейчас выглядел ужасно. Не дожидаясь приглашения, он вошел внутрь, оставляя на полу мокрый след.
