Текст книги "Тебя больше нет (СИ)"
Автор книги: Mother Fox
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 38 страниц)
От разговора с девочкой стало немного проще, но не легче. Гермиона не знала, как теперь будет смотреть на Северуса. Смотреть на него и видеть, как он занимается сексом с Бабблинг… А как теперь смотреть на нее?
Ответ пришел гораздо быстрее, чем она того ожидала. Дверь комнаты профессора зельеварения открылась и оттуда вышла Батшеда. Направляясь к лестнице, ведущей из Подземелья, ведьма вдруг заметила Гермиону Грейнджер, которая все еще стояла, прислонившись к стене.
– Мисс Грейнджер, что вы тут делаете? – поинтересовалась профессор.
«Тебе интересно, что здесь делаю я? Мне было бы интересно, как ты можешь ответить на этот вопрос. Я видела, что здесь делала ты» – подумала Гермиона, но ответила совсем другое:
– Жду профессора Снейпа. Вы разве не знаете, профессор Бабблинг, я его лаборантка и по вечерам помогаю готовить зелья для Больничного крыла и для предстоящих уроков, – в голосе Гермионы слышалась надменность.
– Профессор Снейп был занят, он должен был вас предупредить, что сегодня вы можете быть свободны, – удивилась преподаватель рун.
– Видимо, он был занят чем-то крайне важным с вами, раз забыл предупредить меня.
Батшеда удивленно посмотрела на девушку, поняв, что та что-то знает, но не показала виду.
– Это не ваше дело, мисс Грейнджер. Отправляйтесь в свою башню, иначе я вычту баллы у вашего факультета за ночные гуляния по школе. Всего доброго, – на этом Батшеда Бабблинг удалилась, оставив Гермиону одну.
Девушка дождалась, пока шаги профессора стихнут и снова беззвучно заплакала. Завтра Гермиона пойдет к директору и попросит о возможности самостоятельного изучения Древних Рун, чтобы больше никогда не слышать голоса профессора Бабблинг.
========== Глава 44 ==========
Гермиона Грейнджер вернулась в лабораторию. Ее сумка с учебниками все еще находилась там. Направляясь к креслу, ее взгляд упал на стеклянный куб и мысли о смерти моментально вернулись. Всего несколько капель сделают ее счастливей на пару минут, а потом убьют, не оставив шанса, чтобы воскреснуть.
Гриффиндорка подошла к стеллажу с кубом и внимательно его осмотрела. Как бы открыть его незаметно, чтобы Снейп не заметил? Скорей всего, зельевар отдыхает и ничего не заподозрит, но…
– Мисс Грейнджер, не ожидал вас увидеть сегодня, – раздался ледяной голос профессора Снейпа.
Девушка даже не обернулась – она сдерживалась, чтобы не высказать ему все, не вылить на него весь переполненный сосуд боли и отчаяния.
– Я тоже не ожидала увидеть профессора Бабблинг, которая выходила из вашей комнаты, – сказала тихо Гермиона, разглядывая, как опиум медленно вальсирует.
Гриффиндорка ощущала спиной, как зельевар подошёл к ней настолько близко, что хватило бы меньше сантиметра, чтобы она почувствовала его.
– Вы что-то видели? – поинтересовался Снейп.
– Какая вам разница, что я видела? – прошептала гриффиндорка, не собираясь смотреть на зельевара.
Тогда Северус Снейп взял ее за плечи и сам развернул к себе, чтобы видеть лицо. Это было настолько грубо, что девушка невольно съежилась. Она подняла на него колючий полный ненависти взгляд.
– Так что вы видели? – прорычал зельевар, всматриваясь в ее глаза.
– Все, – отчеканила Гермиона, продолжая сверлить его взглядом. – Я видела все, что позволило мне понять, что вы за человек.
– Все, это что? – профессор тряхнул ее, заставляя рассказать ему.
– Вы делаете мне больно! – крикнула гриффиндорка, и только тогда зельевар ослабил хватку. – Я видела, как вы во время ужина заигрывали с профессором Бабблинг, а потом, как вы трахали ее на своей кровати. Мой вам совет, профессор Снейп, закрывайте дверь, когда вы наслаждаетесь жизнью.
Лицо зельевара начало меняться. Его и без того черные глаза стали еще темнее. Он снова сжимал ее плечи. Вдруг Гермиона не выдержала, тяжело задышала и закричала, слезы покатились градом. У нее началась истерика, которую она не могла унять. Северус Снейп растерянно отошел. Маг не понимал, что заставило ее повести себя именно так.
– Вы подлый человек, профессор Снейп, – продолжая плакать, произнесла Гермиона, вжимаясь в стеллаж.
– Вы говорите об этом так, будто я сделал что-то безрассудное в отношении вас, – произнес зельевар, направляясь к шкафам с готовыми зельями.
Девушка следила за ним взглядом, пытаясь выровнять свое дыхание.
– Я думала, что вы все понимаете, но вы просто похотливый мерзавец! – кричала она в порыве ярости.
– Что я должен был понять, мисс Грейнджер? – спокойно произнес профессор, ища нужное зелье.
Прежде чем признаться, она обхватила себя руками, осознавая, что это ее добьет окончательно и станет финальной точкой отчаяния.
– Я люблю вас, профессор Снейп! Разве это было так сложно понять? Если вашу любовь можно заслужить только через секс, тогда я вся ваша. Для меня нет обратного пути!
Вдруг раздался звон бьющегося стекла. Северус Снейп замер и закрыл глаза. Этого он не ожидал. Он подпустил ее слишком близко к себе, позволив разрушить его прежнюю жизнь. Но быстро совладав с собой, он взял другой флакон с полки и направился к девушке.
– Успокоительное, – произнес он и протянул его Гермионе. – Мисс Грейнджер, я боюсь вы ошибаетесь в своих чувствах. Скорей всего, это привязанность. Такое бывает, когда люди проводят слишком много времени друг с другом. В таком случае я составлю график дней, когда вы можете находиться здесь, если вы все еще хотите оставаться моей лаборанткой.
***
Ночью у Гермионы начался жар, ее лихорадило. Джинни, почувствовав, что подруге плохо, вызвала патронус и отправила его с сообщением к мадам Помфри. Хозяйка лазарета появилась достаточно быстро.
– Мисс Уизли, что произошло? – спросила ведьма, обращаясь к Джинни, та дожидалась ее в гостиной.
– У Гермионы жар. Я пыталась ее разбудить, но она будто не слышит, – девушка была взволнованна.
Колдомедик поморщилась и направилась в спальню девочек седьмого курса. В комнате никто не спал. Девочки сидели на кровати Джинни и не знали, что делать. Аманда Трой протирала лоб Гермионы, который был усеян бисеринками пота.
Гермиона Грейнджер лежала на кровати и тихо постанывала от агонии, вызванной жаром. Она была бледна, а глаза закрыты. Иногда кого-то звала, но из-за того, что была сильно слаба, никто не мог разобрать слов.
Мадам Помфри видя, что дело плохо, наколдовала носилки и попросила девочек помочь ей переместить на них Гермиону. Девушка оказалась легкой и переместить ее не составило труда. На подушке и простыне остались влажные следы.
– Мисс Уизли, – обратилась колдомедик к Джинни. – Сообщите, пожалуйста, директору о том, что произошло – немедленно! У мисс Грейнджер лихорадка, не связанная с простудой или гриппом. Минерве лучше об этом знать, – окинув остальных девочек обеспокоенным взглядом, она вышла из спальни, направляя носилки перед собой.
Девочки молчали до тех пор, пока мадам Помфри не вышла из башни. Все были обеспокоены. Первой заговорила Элизабет Кларк.
– Мне кажется, это переутомление. Она столько учится – уму непостижимо. Всегда идеально выполненные задания. Еще она по вечерам помогает Снейпу и умудряется помогать Невиллу.
– Возможно, столько лет помогать Гарри Поттеру, не зная отдыха – здесь каждый загнется, – подтвердила Таня Ким.
– Не думаю, что это переутомление, – произнесла Джинни, доставая из ящика два серебряных сикля. – Здесь что-то другое. В последнее время она слишком много переживает. Я вижу, что она хочет что-то рассказать, но не может.
Уизли вызвала домового эльфа, чтобы тот поменял постельное белье на кровати Гермионы, а потом подошла к окну и посмотрела куда-то вдаль.
– У нас не так много времени, как ты думала, – тихо произнесла она, обращаясь к кому-то призрачному и невидимому.
***
Гермиона не могла прийти в себя несколько дней. Девушка пребывала в полуобморочном состоянии. В минуты просветления она просила только воды, а потом снова отключалась. По какой причине с ней это происходит, никто не знал. Да и догадывался ли?
Узнав о том, что произошло, Северус Снейп был раздосадован. Чувство вины, которое он испытывал перед Лили, теперь было направлено к Гермионе. Зельевар стал более замкнутым и раздраженным. Он срывался на учениках за любую провинность. Неистово вычитал баллы даже у своего факультета. Снейп продолжал свои встречи с Батшедой Бабблинг, но и она не могла помочь ему забыться. Чувство раскаяния снова вернулось к нему. Ежедневно он собирался прийти в Больничное крыло и попросить прощения у девушки, но страх и трусость всегда были рядом.
В один из дней, когда заботливая мадам Помфри отпаивала девушку Восстанавливающим зельем, Гермиона прошептала:
– Позовите, пожалуйста, Северуса Снейпа, – на большее у нее не хватило сил. Гермиона снова забылась своим болезненным сном.
Не раздумывая, хозяйка лазарета позвала домовика, так как патронус вызывать она не умела, а оставить гриффиндорку одну не имела права. Маленькая домовиха в детском белом сарафанчике, как и положено достойному домовику Больничного крыла, подбежала к мадам Помфри, готовая выполнить указания.
– Розетта, отправляйся к профессору Снейпу и передай ему, чтобы он пришел в Больничное крыло, – приказала ведьма и Розетта, понимающе кивнув, с хлопком аппарировала.
Это произошло вечером во время ужина. Зельевар не заставил себя ждать. Оставив свой недоеденный ужин, он стремглав отправился в лазарет. Если уж мадам Помфри отправляет за ним своего домового эльфа, то дело не требует отлагательств.
С громким шумом распахнув дверь больницы, Снейп наткнулся на Поппи Помфри.
– Что случилось? – взволновано прошипел он, смотря выжидающим взглядом на колдомедика Хогвартса.
– Тише, Северус, – нахмурив брови, сказала та. – Мисс Грейнджер просила, чтобы ты пришел.
Не дослушав ее, зельевар бросился к постели, где спала Гермиона. Она лежала на кровати, как спящая красавица. Кудри были разбросаны по подушке, грудь еле заметно вздымалась, и казалось, что девушка совсем не дышит. Бледная кожа была так неестественна.
Поборов себя, чтобы не упасть на колени перед ее кроватью, он посмотрел на мадам Помфри, будто ожидая разрешения подойти к ней. Но ведьма поняла, чего он ждет и добродушно кивнула, удалившись в свою комнату. Казалось, она что-то понимает, но одобряет ли?
Северус Снейп сел на край кровати и посмотрел на руки девушки. На них не было бинтов. Порезы рваными ранами зияли в свете свечи, которая стояла на тумбочке. Зельевар осторожно взял ее ладонь и погладил холодные пальцы. А потом притянул их к губам.
Почувствовав теплое дыхание на своих холодных пальцах, Гермиона болезненно поморщилась и немного приоткрыла глаза. Ее измученная улыбка отразилась болью в душе Снейпа.
– Ты – сон? – прошептала она. – Если это так, то я не хочу просыпаться.
На подушку скатилась слеза, и девушка снова начала проваливаться в забвение.
– Мисс Грейнджер, это не сон, – мягко произнес зельевр. – Не уходи от меня.
Но девушка больше не открыла глаз. Она продолжала лежать неподвижно, будто мертвая. Хотя… Северус Снейп почувствовал, что ее пальцы начали теплеть, а это значило, что лекарство от ее недуга было всегда здесь. Никакие склянки не помогут прийти в себя. Ей нужно было его внимание.
– Я не тот, кого ты должна любить. Я множество раз хотел отказаться от тебя, но каждая попытка пытается убить тебя.
Зельевар говорил это, надеясь, что она его не слышит, но он не подозревал, что эти слова электрическими импульсами прорвались в ее Сознание, пытаясь реанимировать ее чувства и сердце. Но сама Гермиона не верила в это. Она не слушала свое Сознание, перекрывая все доступы к пониманию. Для нее это был только сон, из которого не хотелось выбираться.
Северус Снейп еще какое-то время просидел около нее, ожидая непонятно чего. Олицетворение его вины сейчас выражалось в этом слабом теле, в бледной коже и порезах ее рук. Он это знал. Запутавшись в своих чувствах и эмоциях, он совершенно забыл о том, что во всех бедах виновата Беллатриса Лестрейндж. Если бы не она, то может быть, эта несносная гриффиндорка не страдала бы так сильно, загнав себя в ловушку.
Потом, сжав в последний раз ее ладонь, он направился к выходу из лазарета. В дверях его настигла мадам Помфри.
– Зачем она просила, чтобы ты пришел? – спросила она, сурово взглянув на мага.
– Она хотела рассказать мне о глупости, которую совершила, – ни на секунду не задумавшись, ответил зельевар.
– И что же она рассказала?
– Она выпила Вредящее зелье вместо Бодрящего, – ровным голосом ответила он.
– У тебя хранится запрещенное зелье?! – ужаснулась ведьма.
– Когда ты узнала, что в моей лаборатории есть Опиумная настойка, ты как-то не предала этому значения, Поппи, – ответил зельевар, берясь за дверную ручку.
– Но, Северус, Вредящее зелье же до конца не изучено, что нам теперь делать?
– Не волнуйся, на каждый яд у меня найдется противоядие. Твоя задача поить ее Восстанавливающим, а с остальным я разберусь сам,– сказал он и вышел из лазарета.
Мадам Помфри посмотрела на закрывшуюся дверь, а потом подошла к постели Гермионы, чтобы задернуть ширму. На щеках девушки появился еле заметный румянец. Ведьма была совсем не глупой женщиной, какой воспринимал ее Снейп – она сразу поняла, что было и ядом, и противоядием.
– Надеюсь, Северус не причинит тебе вреда, милая, – сказала она, тяжело вздыхая.
Женщине осталось только верить в благоразумие зельевара, чтобы не делать поспешных выводов. Это была лихорадка, которую переживают многие молодые девушки, но не каждые справляются с ней. Как мать она жалела Гермиону, но ничего не могла изменить. Ведьма приняла решение, что позволит этим двоим и дальше себя обманывать, но до тех пор, пока можно закрывать на это глаза.
========== Глава 45 ==========
На следующий день Северус Снейп пришел снова. На пороге его встретила мадам Помфри. Она была настроена как-то решительно.
– Северус, – начала колдомедик, – я знаю, что происходит. Дело не во Вредящем зелье.
– И что же происходит? – спокойно переспросил маг. В конце концов, у него не было желания это обсуждать.
– Это по твоей вине девочка не приходит в себя, – утвердительно сказала хозяйка лазарета, нахмурив брови.
– Даже если и по моей, Поппи, твое дело вылечить ее, а не рассуждать, – прошипел зельевар. Его взгляд устремился к самой дальней больничной кровати, где лежала гриффиндорка.
Мадам Помфри сверлила его взглядом. Она прекрасно понимала, что не сможет выведать у него правду, но ей нужно было знать хоть немного о том, что происходит, чтобы помочь Гермионе. Поить ее только Восстанавливающим зельем – это не лечение.
– Северус, если ты мне все не объяснишь, я вынуждена буду запретить тебе навещать ее, – строго произнесла ведьма, сложив руки на груди. Она думала об этом сегодня весь день и пришла к выводу, что если этот человек приносит девочке такие страдания, то лучше бы пресечь все, пока про это не узнала Минерва.
Снейп раздраженно взглянул на колдомедика и произнес:
– Здесь нечего объяснять!
Прорычав это, он вышел из Больничного крыла. Он понимал, что старая ведьма обо всем знает и в тоже время она была права. Ему больше не стоит приходить к Гермионе Грейнджер. Если МакГонагалл узнает о том, что происходило между ними до этого момента, то это жестко ударит по его репутации. Гермионе нужно дать время обо всем забыть. Все, баста! Он уже не молод, чтобы играть в эти глупые игры, и тем более со школьницей. Все эти переживания не для него. Один раз он уже влюбился в гриффиндорку и ничем хорошим это не закончилось. Пусть будет все, как и было. За исключением одного. Он поможет избавиться ей от Беллатрисы и после этого их пути разойдутся.
Собираясь закончить с этим как можно скорее, зельевар направился в свой кабинет. Он собирался написать в Министерство Магии прошение на пропуск для посещения архивов. Как он не догадался до этого раньше? Наверняка там можно найти необходимую информацию.
***
Школа продолжала жить своей жизнью, пока Гермиона пребывала в забвении. Минерва МакГонагалл не знала, что и делать. В этом году с ее любимой ученицей происходило что-то странное, но никто не мог найти причину ее бед. Директор приняла серьезное решение: если мисс Грейнджер не очнется до декабря, то придется отправить ее в Мунго – там более опытные колдомедики и они обязаны поставить ее на ноги. Но надо было еще придумать, что сказать ученикам. В стенах школы уже начали распространяться разнообразные слухи. Например, совсем недавно она услышала, что василиск все еще жив.
Беллатриса Лестрейндж ни разу не воспользовалась возможностью завладеть телом Гермионы за все это время. Казалось, что эта бездушная и жестокая ведьма тоже ее жалела. Девушка закрылась в своем Сознании, не желая пускать туда кого-то. Все эти переживания уничтожили ее. В ней больше не было смысла.
Джинни Уизли каждое утро и каждый вечер с какой-то тоской смотрела на кровать подруги, которая была теперь всегда заправлена. У девушки почему-то внутри было странное ощущение, что Гермиона Грейнджер уехала навсегда и больше никогда не вернется. Джинни несколько раз собиралась написать Гарри о том, что с Гермионой все плохо, но заканчивала письма фразой:
У Гермионы все хорошо, учится не покладая рук.
Целую.
В этот раз она как-то болезненно отреагировала на происходящее. Поначалу Джинни навещала Гермиону, но смотреть на ее закрытые глаза стало невыносимо в какой-то момент, и на этом ее решимость закончилась.
Северус Снейп получил разрешение на посещение архивов и почти каждый вечер находился в Министерстве. Он пересмотрел возможно тысячи папок с документами, административными и уголовными делами, но все было не то. Маг старался не думать о Гермионе, но в его лаборатории вдруг стало невыносимо холодно и одиноко. Иной раз ему хотелось, чтобы эта сумасшедшая гриффиндорка снова зашла к нему без стука и начала на него кричать или разбудила своим неумелым поцелуем.
Батшеда Бабблинг приходила к нему каждую ночь, чтобы отвлечь зельевара от проблем, но их секс стал каким-то угловатым и механическим. В итоге их встречи становились все реже и окончательно сошли на нет в один из холодных ноябрьских вечеров.
Она пришла к Снейпу, как всегда красивая и жаждущая его ласк. Маг сидел за столом и что-то писал. Вид у него был уставший и замученный. Ведьма подошла, забрала перо и села перед ним на стол. Северус откинулся на спинку кресла и раздраженно закрыл лицо рукой. Было видно, что мужчина сдерживается, чтобы не нагрубить ей.
– Ну все, хватит, – начала женщина, откладывая перо в сторону. – Я не узнаю тебя, Северус, что происходит? Это как-то связано с Грейнджер?
– С чего ты это взяла? – нахмурился зельевар.
– Северус, я вижу, что что-то не так. С тех пор, как эта девчонка попала в больницу, ты стал каким-то другим.
– Это совпадение.
Батшеда слезла со стола и собиралась сесть к нему на колени, но Снейп резко встал и направился к книжным полкам.
– Почему ты меня избегаешь? – повысив тон, спросила темнокожая красавица, следуя за ним.
– Батшеда, я тебя не избегаю. У меня слишком много дел. Думаю, нам пора прекратить эти встречи, – ответил маг, делая вид, что ищет какую-то книгу.
– Но почему, Северус? – изумленно спросила ведьма. Она сейчас была так же растеряна, как и Нарцисса.
– На это есть свои причины.
Через мгновение зельевар услышал, как захлопнулась дверь его комнаты. Причина всему этому была одна – Гермиона Грейнджер.
***
Ноябрь подходил к концу. Деревья уже были голыми. Запретный лес стал совсем жутким. Манящее золото листьев стало каким-то отголоском прошлого. Снег еще не выпал и поэтому все вокруг казалось мертвым и безжизненным. Гермиона не просыпалась. Сказка о спящей красавице уже казалась былью, но с реальным концом. Директор МакГонагалл уже приготовила письмо в больницу Св. Мунго, но все откладывала момент, чтобы его отправить. Пожилая ведьма хранила надежду, что девочка очнется и расскажет, что с ней происходило.
Казалось, что то, что случилось с Гермионой, выбило из колеи всех. Но жизнь продолжалась. Ученики учились, преподаватели преподавали. Каждую субботу школьники ходили в Хогсмид. Слизерин победил Пуффендуй. Отметили день рождения Элизабет Кларк. Жизнь продолжалась. Декабрь приближался.
Северусу Снейпу все сложнее было не думать о Гермионе – не видя ее, он тосковал. Иногда ночами уходил в Хогсмид и напивался Кабаньей голове, чего раньше никогда не делал. Аберфорт Дамблдор никогда не лез к нему в душу. Хочет пить – пусть пьет, главное, чтобы не буянил.
Но и Аберфорт однажды не выдержал:
– Профессор Снейп, если ты продолжишь так пить дальше, то станешь, как вон один из этих, – суровый маг указал взглядом на пьяньчуг, которые сидели в углу и о чем-то яростно спорили, еле выговаривая слова.
Зельевар пьяными глазами посмотрел туда, куда указал Дамблдор, и вернулся к своему стакану.
– Если бы не эта проклятая девчонка… От нее с самого начала одни проблемы, – промямлил Снейп, допивая огневиски.
– А, ты про мисс Грейнджер? – с сарказмом ухмыльнувшись, спросил хозяин Кабаньей головы.
Слухи быстро распространились по Хогсмиду и все в магической деревне уже знали, что Героиня впала в летаргический сон.
– Она выскочка, зануда и ненормальная дура, – будто не слыша, что спросил его Аберфорт, продолжил зельевар. Он резко опустил свой стакан на стойку, от чего стеклянный сосуд раскололся. Маг усмехнулся чему-то своему и произнес восстанавливающее заклинание.
– Иди уже, Снейп, – спокойно сказал Дамблдор, понимая, что преподавателю уже хватит. – И кончай это дело, не стоит оно того.
Через некоторое время Северус Снейп все же покинул заведение. На улицах Хогсмида было пустынно. Казалось, что ночью даже собаки мирно спали где-то под лестницей. Шатающейся походкой маг направился в сторону Хогвартса. Даже алкоголь не мог помочь ему не думать о Гермионе. Он шел, не останавливаясь, до самых ворот, разделяющих деревню и территорию школы. За воротами начиналась непроглядная тьма. Фонарей в этом месте не было.
Зельевар попытался вызвать патронус, чтобы осветить себе путь, но ничего не получалось. Для Люмоса он был слишком пьян, чтобы держать палочку перед собой. Раздосадованный Северус Снейп выругался, а потом крикнул в ночную тьму:
– Да будь ты проклята, Гермиона Грейнджер! Ты выиграла! Я люблю тебя, чертова выскочка! – потом он пошатнулся и закрыл лицо руками. Это, конечно же, все алкоголь. Никак иначе, но трезвый осколок сознания все равно твердил ему, что от себя не убежишь.
Немного придя в себя, он успокоился и попробовал снова вызвать Патронус:
– Экспекто Патронум! – крикнул он в ночную тишину.
Луч яркого синего света пронзил темноту. Снейп ожидал, что сейчас появится привычная ему лань, но произошло что-то совсем не то. Из светового потока, взмахнув пушистым хвостом, появился красивый лис. Бестелесный дух стоял на дороге и смотрел на своего хозяина. Зельевар от увиденного протрезвел. Он никогда не верил в то, что патронусы могут изменяться. Слышать истории об этом – одно, а увидеть собственными глазами – другое. Проклятье! Обманывать себя не было больше смысла.
В это время в Больничном крыле…
***
Гермиона распахнула глаза. Было темно. За окном светила яркая луна. Она огляделась. Вокруг были знакомые кровати и стены лазарета. Почему она здесь оказалась? Что произошло? Все, что она помнила, так это то, что Северус Снейп отверг ее чувства, сказав, что она путает любовь и привязанность. Дальше был сплошной серый туман.
Девушка поднялась с постели, но слабость во всем теле не дала ей сделать и шагу. Сев обратно на кровать, Гермиона позвала:
– Мадам Помфри? – но из-за долгого молчания ее голосовые связки тоже ослабли.
Надо было что-то делать. Ей нужно было узнать, что же с ней произошло. Девушка внимательно осмотрелась. На прикроватной тумбочке стоял стакан с водой. Недолго думая, Гермиона взяла стакан в руки, отпила глоток и умышленно уронила его на пол. Звон бьющегося стекла должен был привлечь внимание.
Так и случилось. Мадам Помфри не заставила себя ждать. Она, заспанная, выбежала из своей комнаты прямо в ночной сорочке. Чуткий слух был присущ всем колдомедикам. Увидев сидящую на кровати Гермиону, ведьма немного помедлила. Сон будто рукой сняло. Опомнившись, она кинулась к девушке и начала осматривать ее.
– Мисс Грейнджер, как вы себя чувствуете? – спросила ведьма.
– Как-то странно, – призналась Гермиона. – Я не помню, как попала сюда.
О том, что она помнила, гриффиндорка решила не упоминать. Хозяйка лазарета вздохнула и рассказала, как ее позвала Джинни, в каком состоянии была Гермиона все это время, и какое сейчас число.
– О Мерлин, я же столько всего пропустила! – ужаснулась девушка, но вдруг вспомнила самое важное, о чем еще хотела спросить. – Мадам, Помфри, кто-то приходил ко мне?
– Мисс Уизли, директор и пару раз приходил профессор Йоргенсен, – не раздумывая, ответила ведьма. – Хагрид несколько раз пытался прорваться, но с такой погодой он бы мне тут нанес столько грязи…
– И больше никого? – с надеждой поинтересовалась гриффиндорка.
Мадам Помфри немного замялась и отрицательно покачала головой. Она прекрасно понимала о ком спрашивает Гермиона, но так было гораздо лучше. Ведьма считала, что этой девочке лучше не связываться с профессором зельеварения и дать ей понять, что его лучше забыть. Женщина дала себе слово продолжать делать вид, хотя бы перед Гермионой, что она ни о чем не догадывается.
Свет в глазах девушки, который вроде бы вновь загорелся, теперь снова потух. Все рухнуло в одночасье. Все ее мечты и это глупое признание – все уже казалось больше ненужным и неважным. Пока мадам Помфри ее обследовала, гриффиндорка смотрела на луну. Больше ничего не осталось. Она не нужна Северусу Снейпу. Проснуться, чтобы остаться существовать. Был ли в этом во всем смысл? Для нее уже нет. В эту минуту Гермиона Грейнджер пустила все на самотек.
========== Глава 46 ==========
Зельевар убрал палочку, подходя к замку. Никто не должен был узнать о том, что его патронус изменился. И так все были удивлены, что слизеринец умеет пользоваться таким заклинанием, а тут еще и реинкарнация. Лис подпрыгнул и вспыхнул тихим фейерверком во тьме. Неожиданно пошел снег. Северус Снейп посмотрел на ночное небо, на снежинки, блестевшие в свете луны, и только тогда вошел в школу.
***
Во время завтрака было шумно, все бурно что-то обсуждали. Только Снейп не разделял этого. За ночь образовались огромные сугробы. А это значит, что сегодня будет шумно и грязно. Наступили выходные, школьники будут целый день кидаться друг в друга снежками. Директор МакГонагалл, скорее всего, как и Дамблдор, тоже отправит его наблюдать за учениками, чтобы это мракобесие не превратилось в бойню.
– Северус, в снежный день надо радоваться, почему бы тебе тоже не поиграть в снежки? Помнится, в школьные годы, ты предпочитал проводить время в библиотеке, когда все играли в войнушку, – как-то раз лукаво сказал Альбус Дамблдор. Это было как раз в тот год, когда эта невыносимая троица поступила в Хогвартс.
Поиграть в снежки. Ха. Для профессора Снейпа это было абсурдно. Но сегодня обсуждали явно не первый снег. Хотя даже заколдованный потолок снежил узорчатыми снежинками. Все выяснилось потом, после завтрака.
Минерва МакГонагалл собрала всех преподавателей в учительской. Как полагается традиции, учителя пришли раньше, чем директор. Северусу никогда не нравились эти планерки и прочая преподавательская ересь. Он всегда стоял в стороне, дожидаясь директора, и только после этого присаживался за стол.
Когда директор появилась, все заметили, что она была взволнована, но в тоже время светилась от счастья. Проходя мимо зельевара, она вдруг резко остановилась и принюхалась.
– Северус, чем от вас так ужасно пахнет? – ведьма посмотрела на него снизу-вверх и нахмурила брови. – Вы пили?
– Нет, директор, – сардонически улыбнувшись уголком рта, произнес зельевар.
МакГонагалл возмущенно хмыкнула и направилась на свое место. После этого Снейп тоже сел за стол и, сложив пальцы замком, подпер ими подбородок.
– Как вы уже знаете, коллеги, – обратилась к преподавателям директор. – Гермиона Грейнджер пришла в себя.
– Что? – раздался удивленный голос зельевара.
Весь учительский состав повернулся к нему.
– Как, вы еще не знаете, профессор Снейп? – язвительно обратилась к нему преподавательница Древних Рун. – Мисс Грейнджер очнулась сегодня ночью. Вся школа об этом только и судачит.
– Меня не интересует, о чем судачит школа, – осадив ее, безразлично сказал маг. – Уверен, что с ней уже все в порядке.
– Не совсем, – сказала директор, удивляясь неосведомленности профессора зельеварения. – Она все еще слаба, но уже рвется наверстать упущенное.
– Это так на нее похоже, – подтвердил Невилл Лонгботтом.
– Именно поэтому я и собрала вас. Вам нужно составить список тем и практических занятий, которые она пропустила. Мисс Грейнджер сообщила мне, что желает остаться в школе на Рождественские каникулы, за это время она подтянется по всем предметам, – сказала МакГонагалл и строго посмотрела на учителей. – Что до вас, профессор Снейп, – продолжила она, снимая очки. – То мисс Грейнджер просила, чтобы вы составили график ее посещений. Девочка хочет побольше уделить внимания нумерологии, но из-за работы в лаборатории совершенно не успевает.
Профессор Вектор одобрительно улыбнулась. Снейп в это время давил в себе чувство какой-то обреченности.
– Хорошо, – сказал зельевар, – я составлю график, но мне нужно знать, когда она сможет приступить к своим обязанностям.
– Поппи говорит, что в понедельник мисс Грейнджер уже вернется к занятиям, но советую вам к ней подойти и уточнить, – директор протерла очки и водрузила их на место. – На этом наше совещание окончено. Прошу составить планы для Гермионы в ближайшее время. Профессор Бабблинг, вы не могли бы немного задержаться?
Темнокожая ведьма удивилась такой просьбе, но ничего не сказала. Она поджала губы и осталась сидеть на своем месте. Личные разговоры ее всегда напрягали, если инициатором была не она.
Когда в учительской никого не осталось кроме МакГонагалл и Бабблинг, директор наложила на дверь заглушающее заклинание и начала разговор:
– Батшеда, мисс Грейнджер попросила меня дать ей разрешение изучать руны самостоятельно. У вас произошел какой-то конфликт до случившегося? – проницательный взгляд директора заставил профессора Древних Рун опустить голову.
– Нет, вроде бы ничего такого, – профессор Бабблинг поняла, что было не так, но опасаясь за свое положение, посчитала не нужным говорить об этом. В стенах школы не то чтобы были запрещены интрижки между преподавателями – просто это было несколько нежелательно.
