Текст книги "До ее смерти осталось сто дней (СИ)"

Автор книги: Mia_Levis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Поднявшись из подземелий, Грейнджер с удивлением осознала, что еще даже не объявили отбой. По холлу сновали группы учеников, шептались о чем-то беззаботно, иногда заливисто смеялись. Все это веселье казалось таким неуместным – ну чему они радовались, глупые дети? Неужто забыли, что за мощными стенами Хогвартса идет война и люди умирают изо дня в день? Иногда Гермиона самой себе казалась такой старой, будто каждый день последних месяцев сложился для нее в годы.

– О, Герми, ты уже? – голос Гарри позади заставил Гермиону вздрогнуть. – Я думал, что ты позже… – продолжал Гарри, и тут Гермиона обернулась. – Что стряслось? На тебе лица нет.

– Все хорошо, – попыталась улыбнуться Гермиона. Но улыбка угасла, так и не разгоревшись. Она больше не могла лгать.

– Да я уж вижу, – пробормотал Гарри и, не спрашивая, заключил Грейнджер в объятия.

Как же это было хорошо! Возможно, Гермиона была несправедлива – и хотя бы от Гарри она могла ожидать безусловной любви. Какие ошибки она бы не совершила. Кого бы не впустила в свою жизнь и несчастное сердце.

– Я устала, Гарри. Просто слишком устала.

– Эй, перестань. Ты же Гермиона Грейнджер, помнишь? Ты не сдаешься. Если уж ты опустишь руки, то на кого я буду рассчитывать.

Гермиона хмыкнула, понимая, что на самом-то деле Гарри Поттеру не нужна ее поддержка. Недаром же он избранный – это бремя лишь для его плеч. А если и может кто-то помочь ему, то это Дамблдор или Орден Феникса, но никак не она – девчонка, запутавшаяся между честью и желаниями. Но слышать это было ценно. У Гермионы все еще были друзья, хотя, возможно, она больше их не заслуживала.

***

Ночь оказалась даже хуже, чем Гермиона могла предположить. В Малфой-Мэноре она привыкла к собственной комнате, где можно было вышагивать из угла в угол, когда ее одолевала бессонница. В Хогвартсе такой возможности у Гермионы не было. Приходилось лежать под плотным пологом, вглядываясь в чернильный мрак воспаленными глазами и ждать рассвета. Иногда Грейнджер ловила себя на мысли, что прислушивается, но, кроме сопения соседок, не слышала ничего. Да и не могла ведь. Комната Драко была в далеких подземельях, а не дальше по коридору, как в Мэноре.

Зачем – ну, зачем?! – она вернулась в Хогвартс! Ничего не узнала – даже малейшей зацепки – зато от Драко отдалилась навсегда. А ведь она даже не попрощалась с ним, не сказала…

“Что?” – ехидно протянул внутренний голос. – “Что ты сказала бы ему? В любви призналась, на шею бросилась? Брось, Гермиона, ему до тебя дела нет. Он получил желаемое – и забыл. А вот ты – ты будешь помнить его до конца своих дней. Не только оттого, что он был первым для твоего тела, но и оттого, что стал первым для твоего сердца”.

– Нет, нет, нет, – отчаянно зашептала Гермиона, садясь на кровати. Не могла же она его любить! Мерлин, да за что вообще можно было любить такого, как Драко Малфой?! За хитрость, верткость его змеиную? За самолюбование, за горечь оскорблений, которые ей никогда не забыть? За поцелуи его жестокие и синяки, которые все еще не сошли с ее бедер?

Рациональная натура Гермионы изо всех сил противилась этому чувству, потому что не было в нем ни логики, ни будущего. Но рациональность в последнее время уж слишком часто проигрывала эмоциям. Проиграла и в этот раз: несмотря на все старания уснуть, Грейнджер так до утра и не сомкнула глаз.

За завтраком Малфоя не было. Гермиона вяло поковыряла пудинг под треп Рона и тяжелый взгляд Гарри, а потом, извинившись и не дав друзьям времени вставить и слова, вышла в холл. Она не могла сейчас находиться посреди толпы – ей казалось, что все вокруг догадываются о причине ее тревог. Глупость, конечно…

Ноги сами по себе понесли Гермиону к библиотеке. Вряд ли она сможет сосредоточиться на чтении, но в такое время там всегда пусто и ей удастся побыть одной, прежде чем отправиться на урок. В конце концов, если бы с Драко что-то случилось, то вряд ли бы Снейп и Паркинсон так спокойно завтракали. Значит с Драко все хорошо и спал он, наверное, неплохо… А она-то накрутила себя вовсю!

– Не помешаю?

– Гарри… – Грейнджер подняла взгляд, отодвигая от себя книгу, в которой не осилила и строчки. – Нет, конечно, не помешаешь.

– Я хотел еще вчера тебе сказать, но ты была не в лучшем состоянии. Я говорил с Дамблдором о тебе и Малфое.

– И что? – подалась вперед Гермиона. Впервые за последние дни в ней жарким пламенем разгорелась надежда, но вид Гарри был не слишком обнадеживающим и надежда быстро погасла до робкой искры. – Что-то удалось узнать?

– Немногое, – честно ответил Гарри.

– Но все же?

– Малфой говорил тебе о какой-то миссии, которую ему поручил Волдеморт в начале учебного года?

– Что-то такое, – неуверенно пробормотала Гермиона. – Но подробностей я не знаю.

– А сможешь узнать? – осторожно поинтересовался Гарри. – Ну, спросить. Или он не будет делиться этим с тобой?

Гермиона неопределенно повела плечами под внимательным, изучающим взглядом друга. Да уж – хороший вопрос! Знать бы, чем Малфой согласится делиться, а что предпочтет утаить. С ним никогда нельзя быть до конца уверенной.

– Если это важно, я могу попробовать узнать.

– Попробуй, – кивнул Гарри. – Пока это единственная зацепка.

– Ты не видел его сегодня? – нарочито равнодушно спросила Гермиона. Не хватало еще, чтобы Гарри посчитал, будто она стремится увидеть Малфоя поскорее.

– Видел. Он как раз из подземелий поднимался, когда я сюда шел.

– Да? Тогда я пойду сейчас.

Гермиона закрыла книгу и, рассеянно улыбнувшись, стремительно направилась к выходу. Как Гарри провожал ее задумчивым взглядом, она уже не видела.

***

– Малфой!

– Что тебе, Грейнджер? – спросил Драко. Он не был удивлен. Знал, чувствовал, что она придет.

Вчера он чувствовал ее взгляд и даже хотел сказать что-то. Не успокоить ее, – еще чего не хватало! – а просто приказать проваливать и не лезть в его дела. Но горло будто стиснуло спазмом – даже дышать оказалось сложно, что уж говорить о болтовне!

Сейчас же Грейнджер выглядела осунувшейся и усталой. Под карими глазами залегли темные тени, словно это она полночи присутствовала на очередном дурацком заседании Пожирателей. Хотя наверняка училась всю ночь кряду – с нее станется! А о нем, Драко, и не думала: в этом плане она оказалась поразительно хладнокровной. Не бегала за ним, не причитала, не обвиняла в том, что он ее обесчестил – будто и не переживала об этом вовсе. С одной стороны это было очень удобно, но с другой… Развивать мысль Драко не стал.

– Поговорить, – поджав губы, заявила Гермиона.

– Ты не в родстве с МакГонагалл случайно? Когда ты смотришь на меня так, у меня создается ощущение, что меня сейчас отправят на очередную отработку.

– Не юли, Малфой. У тебя есть время?

– Сейчас уже урок начнется. Хочешь, прогуляем? – Малфой, конечно, говорил не всерьез. Чтобы умница Грейнджер в здравом уме и твердой памяти прогуляла урок – да скорее Земля сойдет со своей орбиты! Но Гермиона нахмурилась, было видно, какая внутренняя борьба сейчас происходит в ней, и Драко, почувствовав слабину, поспешил воспользоваться моментом. – Ну же! Решайся! У меня есть новости.

– Ты играешь нечестно, – закатила глаза Гермиона. – Но, так и быть, всего лишь один урок.

– Иди за мной, – приказал Драко и, оглянувшись по сторонам, зашагал по коридору. Ученики встречались им редко, но Гермиона все равно предусмотрительно держалась на десяток шагов позади. Вскоре она поняла, куда они направляются. Выручай-комната. Где же еще им никто не помешает?

Гермиона тяжело сглотнула вязкую слюну, когда они наконец-то оказались в комнате. Обстановка была совсем простая – видимо, Драко не слишком заботился сейчас о своем удобстве. Опустившись на один из жестких стульев с прямой спинкой, Гермиона вопросительно взглянула на Малфоя.

– Поттер остается на Рождество?

– Мы будем говорить о Гарри?

– Если ты планируешь отвечать вопросом на вопрос, то зачем вообще нужен этот разговор? – устало вздохнул Драко. У него была отвратительная ночь и меньше всего ему сейчас хотелось пререкаться с Грейнджер.

– Остается, – в конце концов, ответила Гермиона. – Моя очередь. Что поручил тебе Волдеморт в начале года?

Уголки губ у Драко дернулись, но он подавил улыбку.

– Я же говорил.

– Намекал. Мне нужны подробности, Малфой.

– Подробности? Ладно, слушай, Грейнджер, – Драко придвинул свой стул вплотную к Гермионе. Так, что их колени теперь соприкасались. Отодвигаться Гермиона не стала. Если Драко считал, что смутит ее таким образом, то ошибался. – Я должен был придумать способ, как провести в Хогвартс Пожирателей. В идеале они должны были добраться до Поттера. Если бы удалось обойти защитные заклинания, то его можно было бы поймать тепленьким в постели. Отвести к Темному Лорду. Неплохо, неправда ли?

– Какой-то утопический план, тебе не кажется? – нахмурилась Гермиона. – Нет, цель, конечно, понятна и если получилось бы, то, наверное, жизнь Гарри действительно могла оказаться в опасности. Но разве это осуществимо?

– Для меня? Не знаю, – Малфой пожал плечами. – Я не буду скрывать, задание это было очередным пинком от Темного Лорда для нашей семьи. Вряд ли он рассчитывал на то, что у меня получится. В случае моей неудачи меня должны были подстраховать.

– Подстраховать? Кто? – спросила Гермиона и тут на нее снизошло озарение. – Снейп! Конечно, Снейп! Он все знает, мы должны спросить у него… Ты должен, Драко, мы просто обязаны докопаться до правды…

– Иди ко мне, Грейнджер, – неожиданно позвал Малфой.

– Что? – выдохнула Гермиона, испуганно вскинув на него взгляд. Лучше бы не смотрела: глаза у него были какие-то дикие, жадные, словно у хищника на охоте.

– Иди сюда. Ты сейчас задымишься от напряженной умственной деятельности. Забудь на минуту о своем дорогом Поттере, не случится с ним ничего.

– Драко… – начала говорить Гермиона, но сразу затихла, когда он, наклонившись, взял ее за руку. Пальцы у него были теплые. Теперь Гермиона знала, что все легенды о холодной Малфоевской крови – это ложь.

– Я соскучился.

“Лжец! Какой же ты подлый, жестокий лжец!” – хотелось закричать, завыть Гермионе. Он издевался над ней, играл с ней, – временно, пока не надоест, – а она уступала ему, будто податливая глина в умелых руках. Ей бы презирать себя – за слабость, за малодушие это, так несвойственное гриффиндорцам, но стоило ему таки затащить ее к себе на колени, прижать к груди, как все уничижительные мысли тотчас выветрились у нее из головы.

На какой-то момент Гермиона ему поверила. И поцеловала в ответ, когда его губы накрыли ее.

***

Реальность оказалась гораздо лучше фантазий. Теперь Драко жалел, что не продумал тщательнее обстановку комнаты. Он ведь не планировал ничего такого – ни поцелуев, ни объятий. Даже мимолетных касаний избегал! Ну, лишил он умницу Грейнджер девственности – чем не месть? Пускай помнит его всю свою жизнь, сколько бы рыжих детей ни произвела на свет. Но стоило ему оказаться здесь – и он не сдержался. Сначала просто сел поближе, а потом, когда ее глаза загорелись азартом, а пальцы начали нервно сжимать ткань мантии, не сдержался. Позвал к себе, а, заметив ее смятение, сам потянул за холодную руку.

“Видит Мерлин, Грейнджер, я хотел бы тебя отпустить! Так было бы лучше для нас обоих. Но я не могу – не сегодня, Гермиона. Может быть, завтра, через месяц или, если судьба будет жестока к нам, когда кого-то из нас больше не будет существовать на свете.

Да, реальность определенно лучше. Ты ничегошеньки не умеешь, когда речь идет о близости, гриффиндорская умница, но как же это прекрасно – учить тебя, упиваться каждой твоей незамутненной реакцией”.

Драко целует Гермиону в шею – восстанавливает свои метки, которые успели почти исчезнуть. Он гладит ее по спине, – сильно, с нажимом – вынуждая прогнуться в позвоночнике, прижаться вплотную своей грудью к его. Драко ловит ее частое и прерывистое дыхание, кусает мягкие, робкие губы. Ну же, девочка, вспоминай… Привыкай вновь к моим рукам.

– Нет, – неожиданно пробормотала она. А потом, уперевшись ладонями Драко в грудь, добавила громче и тверже: – Нет! Так нельзя, Драко. Мы снова в Хогвартсе и нам пора возвращаться к нашим настоящим жизням. Не стоит запутывать этот клубок еще сильнее.

Драко стиснул зубы, убрал руки с талии Гермионы и откинулся на спинку стула. Хочет уходить – пускай уходит. Прямо в объятия к своей рыжей недалекой “настоящей жизни”.

– Ты поговоришь со Снейпом? – после целой минуты неловкого молчания все же спросила Гермиона. Сейчас она выглядела такой несчастной и виноватой, что Драко затопила злость. Он смотрел, как она мнется у двери, то и дело отдергивая помявшуюся юбку, как прячет взгляд и прикусывает и так опухшие губы – и чувствовал почти такую же ненависть, как и до отъезда в Мэнор. Но, увы, только “почти”…

– Зачем? Неужто ты считаешь, что я буду помогать Поттеру? – змеей зашипел Драко. – Какой в этом смысл?

– Причем здесь Гарри. Это ведь касается и меня, и…

– Тебя? – насмешливо перебил Драко. – Так это ради тебя я должен в это вмешиваться? Ты же сама говорила, что я свободен теперь, когда ты в Хогвартсе. Пускай тебе Уизли поможет.

После этих слов Гермиона все же прямо взглянула ему в глаза – и столько всего намешано было в этом взгляде! И боль, и злость, и отчаяние, и какая-то шальная решимость – всего Драко так и не успел уловить.

– Ты прав. Спасибо.

– За что?

– За то, что позволил узнать тебя другим, – тихо произнесла Гермиона и ушла, оставив Драко в звонкой тишине. Это был удар на поражение, побольнее, чем пощечина на третьем курсе – Драко поморщился, сжал пальцами виски. Чертова девчонка, оставила все-таки за собой последнее слово…

========== Часть 31 ==========

– Темный Лорд уже выбрал тех, кто нападет на Хогвартс? – Драко собой гордился. Интонация получилась идеальной, исконно малфоевской, и любой другой бы прокололся. Кто угодно, но не Снейп.

– О чем ты? – сухо поинтересовался он, ловко орудуя ножом – от ингредиентов для зелья тянуло сладковатым душком. И хотя Малфой во все глаза наблюдал за его реакцией, но не смог уловить ничего – ни сбившегося дыхания, ни дрогнувшей руки, ни поджатых в раздражении губ.

– О, брось, мне все известно, – заявил Малфой. – Я вчера получил письмо от матери.

Письмо действительно было, но информации о нападении в нем – никакой. Но Снейп-то об этом не знал – и Драко надеялся, что этот маленький блеф сработает.

– Прекрасно. Вот и задай свой вопрос матери, потому что мне ничего не известно, – теперь в голосе Снейпа слышалось раздражение – те едва уловимые нотки, которые приводили в ужас всех учеников Хогвартса. Но не Драко – после вступления в ряды Пожирателей его уже было сложно испугать колким взглядом и сердитым тоном.

– Почему ты лжешь мне? – в конце концов спросил Драко, усаживаясь на твердый, неудобный стул, предназначенный для несчастных, которые проходили здесь отработку. – Не доверяешь?

– Драко, – устало вздохнул Снейп, – что ты хочешь от меня? Порадуйся лучше, что тебя это не касается. Или ты не для себя интересуешься?

– Для себя, для кого же еще? – фыркнул Малфой, но, наверное, в этот раз у него вышло не слишком-то правдоподобно. Северус застал его врасплох.

– Например, для Грейнджер.

– Для Грейнджер?

– У тебя есть еще друзья с Гриффиндора? – поинтересовался Снейп, высыпая нарезанные ингредиенты в котел. Он предпочитал работать в одиночку, Драко знал это, поэтому не удивился, что сдерживаемое раздражение все же прорвалось наружу. Возможно, стоило подгадать лучшее место для этого разговора, но время – это чертово время, которое ускользало словно песок сквозь пальцы.

– Она не моя подруга.

– Нет? Кто же тогда? Возлюбленная? – с исконно слизеринским сарказмом поинтересовался Снейп.

– Глупости, – сжав губы, отозвался Драко. Он бы, может, и хотел признаться – почему бы не быть откровенным с человеком, которому доверяешь? – но если бы он сам знал, кто для него Грейнджер. Язва, заноза, проклятие его на веки вечные – скажешь кому разве такое? – Не расскажешь? Ладно, молчи. Сам узнаю.

Что-то, наверное, было в его тоне – злое и обреченное, потому что Снейп, вздохнув тяжело, остановил Драко уже на самом пороге. Велел вернуться на место – и заговорил.

***

Малфой все не мог избавиться от неприятного ощущения, что Снейп был с ним не до конца откровенен. Уж слишком осторожно, взвешенно он выбирал слова. Хотя, наверное, это просто его деятельность наложила на него свой отпечаток – уж если Драко было сложно учиться в школе, имея метку на предплечье, то что уж скажешь о Северусе, который вынужден был постоянно контактировать с Дамблдором. Тут уж у любого выработается чрезмерная осторожность.

В любом случае те сведения, которые Снейп ему предоставил, были в разы полнее всех тех жалких крупиц, которые были известны Драко ранее. Теперь только осталось решить, как же распорядиться полученной информацией. Рассказать Грейнджер? Но ведь если он расскажет ей подробности, то она наверняка останется на Рождество в Хогвартсе. И, уж зная ее упрямый характер, Малфой был уверен, что отсиживаться в безопасности она не станет.

“Ты думаешь о том, как защитить грязнокровную девчонку? Всезнайку Гермиону Грейнджер? Серьезно?” – глумливо нашептывал внутренний голос. Да должно же было в нем, Драко, остаться хоть что-то малфоевское! Как можно предавать родителей, все, чему верил, ради какой-то девки? И не какой-то чистокровной слизеринки, а Грейнджер, пропади она пропадом!

Малфой хотел разозлиться – и на нее, и на себя. Ведь сколько поводов ненавидеть ее появилось у него за эти годы! Разве можно забыть все это из-за прожитых в Мэноре недель? Как же отчаянно Драко желал, чтобы ему было плевать на ее судьбу, но ноги будто сами несли его к гриффиндорской гостиной, а в голове выстраивались лживые фразы, с помощью которых он намеревался уговорить Грейнджер вернуться на Рождество в Малфой-мэнор.

Драко планировал поймать возле входа в святая святых Гриффиндора какого-то младшекурсника с этого факультета и потребовать его позвать Грейнджер. Но до отбоя оставалось минут десять, не больше, и правильные гриффиндорцы уже разбежались по спальням. Коридор был угнетающе пуст, с соседнего портрета раздавался раскатистый храп, и Малфой уже вознамерился уходить. Быть может, оно и к лучшему – удастся лучше продумать свои слова.

Но тут из-за поворота показались Поттер и Уизли – теперь-то уж ничто не смогло бы заставить Драко уйти.

– Что ты здесь ошиваешься, Малфой? – тут же подобрался Уизли.

– Поттер, – демонстративно проигнорировал Рона Драко, – позови Грейнджер.

– Что? – взъярился Уизли. – Гарри, ты слышал? Проваливай отсюда, Малфой. Или тебе помочь?

– Я с тобой разговариваю? – прошипел Драко. Мерлин, как же ему хотелось сейчас проклясть этого рыжего идиота. Может применить Круцио, почему бы и нет? Посмотреть, какова цена этой показушной смелости. – Ты бы лучше ее так защищал, когда трахал дурочку Браун…

Ох, как же приятно было смотреть, как смутился Уизли – по лицу расползлись некрасивые пунцовые пятна, а все остроты вмиг сменились неразборчивым бормотанием. Быть может, не вмешайся Поттер, Уизли бы и попытался наброситься на Малфоя с кулаками, но момент оказался упущен.

– Я позову ее, Малфой.

– Позовешь? – недоверчиво переспросил Драко. И с каких это пор Гарри Поттер стал таким сдержанным? Но, посмотрев в глаза старому врагу, Малфой не обнаружил там ни издевки, ни намеков на скрытые мотивы. Только усталость – неизбывную, въевшуюся намертво. Такова была ноша национального героя – и никто не мог облегчить ее. – Так зови. Ты же не ждешь от меня благодарности, правда?

– Ты все такой же, Малфой, – хмыкнул Поттер, и его зеленые глаза за стеклами очков ярко сверкнули. И, Мерлин свидетель, Драко не только понимал, но и разделял эту странную радость – как же хорошо в этом нестабильном мире иметь хоть что-то неизменное! Знать, что кто-то заклятый враг, кто-то мерзавец или зануда, дурак или лукавый хитрец.

Малфой едва не улыбнулся, но все же сдержался – не будет же он любезничать с Поттером, право слово? Уизли тем временем что-то эмоционально высказывал Гарри, склонившись так, что рыжая челка закрыла глаза. Но Поттер, кажется, успешно научился игнорировать своего дружка – он произнес пароль и, подхватив Рона под локоть, потащил в гриффиндорскую гостиную.

Долго ждать Драко не пришлось. Вскоре Грейнджер появилась в коридоре – наскоро накинутая мантия, растрепанные волосы. Она была испугана, и Драко только сейчас осознал, что Грейнджер могла себе надумать – это же какая катастрофа должна была обрушиться на стены Хогвартса, чтобы Поттер выполнял просьбы Малфоя!

– Что? Драко, не молчи! Что произошло?

– Я снова Драко?

– Прекрати…

– Как тогда, когда мы с тобой… – он хотел сказать “трахались” и почему-то не смог. Фраза так и повисла в воздухе – пускай и недосказанная, но однозначная. Гермиона сердито поджала губы, а потом, расправив плечи, произнесла:

– Я думала, что у тебя должны быть веские причины, чтобы искать со мной встречи после отбоя. Если же все дело в том, что тебе скучно, Малфой…

– Определенно скучно, – перебил Драко.

– Тогда найди кого-нибудь, кто бы развлекал тебя. А мне не до тебя и твоих глупостей. Доброй ночи.

Она уже хотела уйти, когда Драко дернул ее за запястье, рывком привлекая к себе. Но в этот раз Гермиону не удалось взять врасплох – она успела достать волшебную палочку и прижать ее к груди Малфоя.

– Вижу, кое-чему пребывание в Мэноре тебя все же научило, – удовлетворенно заметил Драко. В глазах Гермионы была нерушимая уверенность, но пульс под его пальцами выдавал ее с головой. И умирать, наверное, она будет так же – до конца не выдавая страха.

– Отпусти, – потребовала она. – Когда же ты наиграешься, Малфой?

Эта ее фраза потрясла Драко до глубины души. Да если бы он играл! Как бы заманчиво было просто сломать ее, словно очередную игрушку, откинуть обломки в сторону и вскоре обо всем забыть! Если бы он только мог видеть в этой грязнокровной девчонке симпатичную, глупую куклу, а не человека – упрямого, верного, чем-то неуловимо близкого. Они были настолько различны – и все же похожи. И гордостью, – этой почти гордыней – и судьбами своими безнадежными. Драко не играл с ней – никогда. Более того, только с нею он, кажется, по-настоящему жил…

– Мне нужно поговорить, – уже без издевки попросил Драко.

– Сейчас?

– Это важно, – произнес он. Неужто она не тоскует? Мерлин, быть может, это лишь он, как последний идиот, каждую минуту выискивает ее в толпе? Это что же, только он, Драко, сошел с ума, а она живет себе так, будто бы ничего не произошло?

– Только не здесь, ладно? – опасливо взглянув на вход в гриффиндорскую гостиную, попросила Гермиона.

– А что, боишься, что нас прервет ревнивый Уизли? – не удержался от колкости Драко.

– Оставь Рона в покое, Малфой, – сердито поджала губы Гермиона. Дурочка, неужто простила его? Защищает теперь…

– Все-все, Грейнджер, не горячись! – произнес Драко и, задумавшись на мгновение, предложил: – Выручай-комната? Это, как по мне, наилучший вариант.

Он видел, что Гермиона не слишком-то разделяет его мнение – их последняя встреча там закончилась не лучшим образом. Грейнджер нахмурилась, неопределенно пожала плечами, но потом, словно пересилив себя, согласно кивнула.

В этот раз обстановка в Выручай-комнате была не такой аскетичной, в углу примостился удобный диван, на который Драко и сел.

– Присядешь? – похлопав возле себя, спросил Драко.

Грейнджер лишь отрицательно покачала головой, глаза ее в свете свечей казались совсем черными. В любом другом случае Малфой бы обязательно обвинил ее в трусости, но только не сейчас – он должен был оставаться максимально сосредоточенным, чтобы его план сработал.

– Как знаешь, – пожал плечами Драко. – В общем, я решил рассказать тебе то, что узнал сегодня от Снейпа. Интересно?

– Конечно, – оживилась Гермиона. Вот же глупая девчонка, как о своем ненаглядном Поттере печется!

– Перед началом учебы Темный Лорд дал мне задание, – заговорил Малфой, непроизвольно потирая метку, скрытую под рукавом мантии. Ему показалось, будто кожа на предплечье начала покалывать, но это, конечно, было не так. – Я должен был придумать способ, с помощью которого Пожиратели могли бы проникнуть в Хогвартс в обход защитных чар. У меня был определенный план – его подробности неважны, – стоит только признать, что получалось у меня не очень. Я нервничал и оттого утратил бдительность – меня увидели… Отгадай, кто, Грейнджер?

– Да откуда мне знать! – возмутилась Гермиона. Ей не терпелось узнать больше, а Малфой начал издалека и теперь еще сильнее затягивал своими неуместными играми.

– Подумай, – не отступал Драко. И от этой настойчивости у Грейнджер мурашки побежали по спине – к чему бы это? Будто где-то очень глубоко она знала, но мысль ускользала песком сквозь пальцы – и никак не удавалось ее ухватить, удержать. А Малфой тем временем продолжил: – Вспоминай, Гермиона. Кому в Хогвартсе до всего есть дело? Кто вечно сует свой нос в чужие дела? Кого Поттер посвящал в свои подозрения касательно меня так часто и упорно, что они дали плод? Кто имел больше привилегий из-за должности старосты и мог безнаказанно бродить по коридорам по ночам? Ты знаешь, Гермиона, знаешь! Вспоминай!

– Я не… – прошептала Грейнджер и затихла. В висках начала пульсировать боль, да так сильно, что Гермиону затошнило. Вспоминай, вспоминай, вспоминай! В голове возникли какие-то бессмысленные воспоминания, – лицо Дамблдора, темный силуэт в конце коридора – но всего этого было слишком мало, чтобы выстроить полноценную картинку. – Это не могу быть я, Малфой, – еще раз попыталась возразить Гермиона.

– Ты сама знаешь, что это правда, – спокойно ответил Драко и, ухватив Грейнджер за мантию, вынудил таки сесть на диван. – Мне еще многое нужно рассказать, не хватало еще, чтобы ты грохнулась в обморок.

Но Грейнджер и не думала перечить – настолько ее оглушила эта новость. Минуту она сидела молча, сильно зажмурившись, словно пытаясь таким образом вернуть себе утраченное воспоминание, потом вздохнула и, нахмурившись, сказала:

– Это тебе Снейп сказал? Так, может, он лжет? Наверняка так и есть!

– Ты себя слышишь? – взъярился Драко. Он схватил ее за плечи, больно сжал и затряс так сильно, словно она была тряпичной куклой. – Слышишь? Ладно, ты готова прощать Уизли его роман с Браун – черт с тобой! Но неужели ты и Дамблдора будешь защищать? Ты же знаешь – сама говорила! – что ради торжества добра он пойдет на любые жертвы.

Драко поморщился, словно от зубной боли, и отпустив Гермиону, тяжело откинулся на спинку дивана. Та же, поморщившись, потерла плечо, но ничего не сказала – физическая боль сейчас была не главной.

– Что было дальше? – глухо спросила она. Драко покосился на нее подозрительно, словно сомневался, что она хочет и может воспринимать информацию. Но ему нужно было все сказать – зачем иначе он придумывал этот план? – Говори.

– Чтобы ты каждое мое слово воспринимала в штыки? Ты либо веришь мне, Грейнджер, либо нет. Третьего не дано.

– Верю, – не задумываясь, ответила Гермиона. Сейчас бы Драко устыдиться, но зря он что ли был слизеринцем? На его лице не дрогнул ни единый мускул. – Прости – и говори. Я должна знать.

– Ты видела меня – не знаю толком, что именно, но этого оказалось достаточно, чтобы ты бросилась докладывать все Дамблдору.

– Почему? – нахмурилась Гермиона. – Нет-нет, я не сомневаюсь, Малфой. Но, согласись, было бы логичнее, если бы с новостями я пошла к Гарри. Почему я не сказала ничего ему?

– Грейнджер, если мы будем обсуждать все эти нюансы, то не выберемся отсюда и через неделю, – Драко закатил глаза, но потом все же произнес: – Да мало ли почему! Решила посоветоваться или подумала, что Поттеру грозит опасность – мало ли может быть причин. Разве это важно?

– Ладно, – неуверенно пробормотала Гермиона. – Значит, я пошла к Дамблдору, и он…

– Стер твои воспоминания, – закончил за нее Драко.

– Я не понимаю…

Малфой ждал, не торопил Грейнджер. Он смотрел на глубокую складку на ее лбу и ловил себя на мысли, что хочет разгладить ее пальцами, прогнать обиду и тревогу, затаившиеся в глазах Гермионы. Но ничего этого он, конечно, не сделал – чтобы его план получился, Драко необходимо было сохранять хладнокровие.

– Зачем он так поступил? – в конце концов, задала самый важный для себя вопрос Грейнджер. Вряд ли она ждала ответа, да и что мог сказать Драко? Уверить эту дурочку, что ей еще повезло? Что все могло сложиться гораздо хуже? Но Драко не хотел еще сильнее выбивать почву у Гермионы из-под ног, она и так стояла на зыбкой основе.

– После этого он отправил тебя в Мэнор. И меня заодно.

– Почему и меня? Я же не помнила ничего…

– Предполагаю, что это просто было удобно. Отослать меня одного – подозрительно. А так благородная и важная миссия по твоему спасению. И пускай причина нелепая, но ведь сработало: страх за твою жизнь погасил подозрительность твоих друзей, они ведь толком и не пытались ничего узнать, верно? Тоже слепо верили Дамблдору.

– Но Волдеморт? – воскликнула Гермиона. – Если бы он через меня узнал что-то о Гарри? Это все так…

– Грейнджер, не глупи, – перебил ее Драко. – Ты думаешь, у Темного Лорда нет других источников информации? Да и план ведь в силе.

– Снейп… – кивнула она. – Конечно, это задание поручили Снейпу. И уж он-то справился с ним, да?

– Определенно, – кивнул Драко. Грейнджер поднялась на ноги, заходила из угла в угол, задумчиво кусая губы. Она что-то бормотала себе под нос, и Малфой точно знал, что в ее голове мысли уже роятся, точно растревоженные пчелы. Ему же оставалось демонстрировать показательное равнодушие, поэтому он смахнул с мантии несуществующую пылинку, потом принялся постукивать пальцами по колену. Этот звук наконец-то привлек внимание Гермионы: она взглянула на Драко – сначала так, будто не ожидала его здесь увидеть, но потом ее взгляд стал осмысленным.

– Малфой! – воскликнула она. – Ты должен помочь!

– Прямо-таки должен? – издевательски протянул Драко. – Зачем? Ты, помнится, сказала, что справишься сама. И что там еще ты говорила, Грейнджер?

– Что ты хочешь? – поджав губы, спросила Гермиона.

Умная девочка… Все-то она понимала. И пускай изначально Драко не планировал ничего такого, но грех было не воспользоваться возможностью. Это наверняка ведь был последний шанс – скоро Грейнджер уйдет у него из рук, а он все еще хотел ее. Последний раз – и забыть все, будто глупый, сюрреалистический сон.

– Тебя, – ответил Драко. – Я хочу тебя, Гермиона.

========== Часть 32 ==========

Если бы взглядом можно было убить, то Драко уже наверняка упал бы замертво. В глазах Гермионы пылала такая ярость, а губы были сжаты в тонкую линию… Малфой никогда не видел ее такой. Конечно, она оскорбилась – правильная, хорошая девочка. И Драко был готов к тому, что она прочитает ему нотацию, ударит или даже проклянет, но чего он не ждал, так это того, что она начнет раздеваться.