Текст книги "Сделка 2 (СИ)"

Автор книги: Mia Kenzo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Да хоть с шестом, если бы наедине!… Что у вас за дружба такая? В офисе много легенд. И все они в духе: “О-Эс и Красная Шапочка. Противостояние”, – она провела рукой слева-направо, растопыривая пальцы, будто их охвата едва доставало, чтобы покрыть масштаб заголовка афиши.

– Красная Шапочка?

– Ну, как же: “а почему у тебя такие большие предметы?…”

– Чушь какая!… А О-Эс?

– Лучше не спрашивай.

– Смотри туда, – наклонилась ко мне Рита. Я проследила взглядом за движением её смеющихся глаз. Широкоплечий “козёл” притоптывал ножкой напротив юной ворожеи, по-кошачьи выводящей аккуратность попки в сексуальном ритме животрепещущего танца.

– Это та, с обязательной бл*-программой?

– Ага, – в её глазах играли чёртики, угощая анекдотами. – Кудесница!

– Ну, попка хороша! – одобрила я.

– Ага! – снова подтвердила Рита.

Настя безуспешно вкренивалась к разговору, всеми частями тела пытаясь проникнуть в суть чего-то очень значимого. Эмбиент застилал любые мало-мальски удалённые звуки. Всё, что ей оставалось – выслеживать взгляды и читать по губам.

– Ха-ха, – сказала она видимости нашего веселья.

Рита наклонилась надо мной, полуобняв за шею. Казалось, вот-вот поцелует взасос, но вместо этого проясняла на повышенных:

– Вон там танцует… Попу её обсуждаем.

– А! – понимающе закивала Настя, и набок лишь ко мне шутливо поинтересовалась: – Вы и мою обсуждали?

– А ты бы хотела?

На её лице отразился лёгкий испуг, словно перед внезапным публичным обнажением, а в глазах пробежала, спотыкаясь, шаткая догадка. Она моргнула, прогоняя нелепые соображения.

– И почему у меня такое чувство, что в этом невинном вопросе даже не пахнет невинностью? – заронила она и, обняв за плечи на глазах у Риты, прижалась лбом к моему виску. – Обнимашки – это мило. Но сколько с ней не играй, дальше она не пойдёт. Объединить усилия по соблазнению – этого ты хочешь?

– О, для этого ты мне не нужна, – не сумела я смудрить. – Ты забиваешь голову лишними вопросами. Давай просто наслаждаться вечером. Интересной музыкой… – я обернулась. – Рыжим хвостиком.

– Куда дальше? – похоже, прощаться Настя не собиралась, усаживаясь на заднее. Рита успела занять переднее. В Центре искусства мы провели ещё час-полтора. За это время барьер между ними положительно растоптался.

Рука приветственно тронула руль. “Её кто-то собирал”, – осенило меня, и я вдруг поняла людей, питающих натуральные чувства к своим машинам. – “Даже заводское творчество хранит чьи-то старания и несёт дизайнерскую мысль. А значит, это тоже “кровь””.

– У меня дома есть ром, – я заворачивалась в ремень безопасности.

– А трамвай за пазухой, случаем, не завалялся? – Рита помогла вставить в замок. Рука вопросительно коснулась её. – Не смотри так. Я не против. Просто не могла удержаться.

– Тогда едем! – проверещала Настя на заднем плане, ёрзая в нетерпении.

Я не спешила заводить мотор, а Рита – пристёгиваться. Взгляды схлестнулись. Стоило лишь податься навстречу, и наши губы слились в жарком поцелуе. Под затихшее дыхание на задних рядах. Это длилось минуту, может, меньше. Когда мы отникли друг от друга, Настя беспомощно выдавила:

– Н-нет…

– Хочешь сойти? – спросила я. – Следующая станция здесь. Спойлер: если оттенки серого для тебя лишь фантастический антураж, советую много раз подумать…

– Сойти – это последнее, что я хочу, – твёрдо сказала Настя. – И давно вы?…

– Ещё и сообразительная, – заценила Рита.

– Рит, ты сказала…

– Попробую угадать: “не-лесбиянка”? – опередила я, сдерживая усмешку.

– Именно! А ещё – как любит мужчин, и как они ей доставляют…

– Эй! – тормознула её Рита. – Что-о?! – возмутилась она моему взгляду. – Мне надо было что-то сказать!

– И что же они доставляют?… – приподняла я бровь, принимаясь за ключ.

– О, что только не доставляют… Трансфер на седьмые небеса! У меня на второй минуте всё завяло, причём уши в последнюю очередь.

Распечатать ром так и не удалось. Только ступили на порог, – всё стало происходить стремительно быстро. Сначала мы целовались с Ритой, потом с Настей, потом Настя с Ритой. Неведомо как, мы очутились в спальной.

– Ладно, Полли, – я расстёгивала ремешок на брюках, невозмутимо наблюдая за реакциями гостьи. – Посмотрим твои способности приносить радость…

Я полагала, после этого поворота она сбежит, сверкая пятками. Но Настя по-прежнему никуда не собиралась. Она не сразу сориентировалась – всё же довольно скоро приняла предложение, согласно опускаясь коленями на ковёр.

Кончиками ногтей я тронула за разрез ритиной рубашки. Следуя немому приказу, Рита медленно, одну за другой, расстегнула все пуговицы. Раздвинув края в стороны, я не смогла сдержать полуулыбку дрогнувших губ, невольно любуясь своей затеей. “Г-ди, как же она красива!…” – внутренне восхитилась я, и это чувство проняло каждую клеточку до кишок. Я была готова кончить от одного её вида. Благо, что Настя в тот момент отлучилась от порученной миссии. Повернув голову, она ошарашенно взирала на открывшуюся картину. На этот раз она точно должна была бежать без оглядки. Но Настя по-прежнему никуда не собиралсь. Я слегка подтолкнула её по направлению к Рите. А сама оказалась на коленках сзади и известными способами провоцировала на пущее старательство, по-взрослому оплачивая смелый флирт и вызывая пыл движений.

– Хочу поменяться местами… – драматично изъявила Рита, приглушённо стоная от пытливых ласк гостьи, слишком вежливой, чтобы ответить.

– Тебе там дует? – спросила я и даже немного пожалела Настю, попавшую меж двух огней под горячую руку…

Это был абсолютно праздный обвал валюты правильности. Дефолт, в котором мы тонули втроём, оттолкнув спасательные круги, брошенные с берегов разума. И ладно, если двое из нас могли сослаться на алкоголь, моя кровь была чиста. Тем гремучей ощущался коктейль страстей, замешанный на жгучей ревности и неистовстве вожделения…

– Теперь понимаю, чему ты тогда смеялась, – рапортовала Настя, наливая чай. – Если Рита гетеро, тогда я папа римский… да хоть Полли.

Рита курила здесь же на кухне, сидя на стуле в домашних шортиках и майке, поджав под себя ногу, а другую подведя к туловищу. Из динамиков тихонько струилась модная музыкальная волна.

– В каком-то смысле, Рита и правда иногда гетеро… – пробормотала я, не в силах улыбнуться от слишком живых воспоминаний, как лихо проспорила, извиваясь под ней и умоляя взять то, что ей давно принадлежало. Она была порядком озлоблена за все игры с вещицей, и овладела мной на критической грани желания и презрения, последнее из которых я никак не могла умаслить в ней самыми задушевными откровениями… А потом захватила ещё Настю, напросившуюся в ту же программу на бис. – …Гетеро-мужик, – определила я. – Думаю, ты сама прочувствовала. Смеялась я не поэтому.

– “И правда”, что ли? – цинично передразнила Рита. – Полли?

– А чему? – удивилась Настя, залезая за меня на диван босыми ногами и обнимая сзади.

– Дважды-два… – напомнила я. – Проще пареной репы.

– Вы мне все кости перемыли? Чувствую себя призраком Рейхенбахского котла.

– Это я тоже поняла… Очень поняла, – заверила Настя, опустив на Риту восхищённый взгляд. – Ага, варили в котелке заживо. За то, что “стройна, как тополь, и сильна, как волчица”.

– Ничего ты не поняла… – мягко поправила я, хрустя орешками. – Это водопад. Котлом его назвал сэр Конан-Дойль. Хоть и бурлит, но в нём ты ничего не сваришь, – будучи в Швейцарии, я уличила время для посещения этого природного шедевра. – Откуда это – про волчицу?

– “Мельница”, – Настя отломила дольку шоколадки.

– Надо же, – одобрила Рита. – Я тоже иногда слушаю.

– Надо же, – подхватив дурной пример, беззаботно передразнила Настя. – И ты тоже слушаешь.

– Вас хлебом не корми – дай английский юмор заточить? Он слишком тонок в любое время, а сейчас, между прочим, – я вздёрнула руку с часами. На свободном браслете, они перекатились циферблатом вниз. Пришлось обернуть руку другой стороной. – Два ночи. Вы даже не англичанки.

– Ботан сказал пить капустный отвар – пей капустный отвар, – не спала Рита.

– Странное чувство… Как будто голая на приёме у английской королевы, – сообщила Настя. – Валя?… – она захватила мою руку в нежный, но непоколебимый плен. – Что это?…

– Может, потому что на тебе одни трусы? – пожала я плечом, тщётно пытаясь увести руку. – “Потому что снег летит вертикально вверх…” – это “Мельница”? – вспомнила я песню из ритиного плей-листа.

Настя рассматривала шрамы моих запястий за обеих руках. Я уже не сопротивлялась.

– Ага, – кивнула Рита. – …”Потому что когда я люблю тебя – я права… Снег летит, крылья кружатся, мир вращается все быстрее. Быстрее, быстрее…”.

– Почему? – тихо спросила Настя возле уха.

Её голос был полон сострадания. Хорошо, что не надо было смотреть в глаза – в глаза мне смотрела Рита. Отчего-то я ощущала от неё защищённость, будто укрытая в незримом коконе. Она забирала мою боль – просто своим присутсвием – существо с огромным сердцем. Она уносила меня далеко. На крыльях, которых не было. Она сидела в прежней позе напротив, снова куря, делая затяжку и выдыхая дым. Она поднимала меня надо всем, и даже над собой. Она уносила меня далеко.

– Потому что пиджак не шёл, – проговорила я. – И обувь жала.

– Ладно… – выждав паузу, приняла Настя. – Может, когда-нибудь расскажешь…

– Так что значит О-Эс? – спросила я, переводя тему и не особо надеясь на ответ.

– Отъявленная Стерва…

========== Часть 10 ==========

***

– Снег отличный! Надо собиратсья, – Рита выпустила тюль.

Было раннее субботнее утро декабря. Мы уже несколько раз порывались на склон кататься на лыжах, но всегда откладывали: то снег не тот, то лютый мороз.

– О… – простонала Настя, грея руки о чашку с кофе и кутаясь в плед. Она была на редкость мерзлявой особой. – Я же говорила, как ненавижу зиму?… Может, лучше в Тай?

– Чтобы Боря повесился? – подняла я бровь. – Вышлем открытку и все втроём подпишемся.

– Да ладно, шучу я, – вздохнув, минорила Настя. – Но если по вашей вине я что-нибудь сломаю… – раскутывалась она из пледа. – Выхаживать будете сами.

– Рита нас научит.

– Да-да, она уже научила – на лошадях… Заведёт на самую высокую горку и скажет: “Ну, поехали!” – с апломбом бухнула Настя, бредя в ванную.

– Покувыркайтесь в “песочнице” для начала. С инструктором, – умывала руки Рита. – Это легко. Вы быстро научитесь!

– Хорошо дудеть трубодуру.

– Вот, Валь! – Настя выставила макушку из-за двери ванной. – И почему я так и думала?!…

– Главное, ж*пу на горке не забывать, – Рита мокала печенюшку в кофе.

– Это как? – поинтересовалась я.

– У новичков частый случай. Лыжи поехали, а попа от страха пятится. Так и чебурахаются, в итоге. На склон надо кидаться, тогда легче управлять!

Если бы пару лет назад мне кто-то сказал, что я не только смогу вообразить любовь на троих, но даже стану одной из участниц, я бы повертела у виска. Если бы несколько месяцев назад мне кто-то сказал, что я буду делить Риту в постели, я бы свернула ему челюсть. Но это произошло. И повторилось не раз.

Наши отношения были нежно-грубо-ужасны. Абсолютно, совершенно неправильны. Ни капли нелогичны, ни грамма ненормальны. Когда-то я хотела просто милую девушку рядом, без прибабахов – воспитанную, верную, заботливую. Теперь понимала, что сбежала бы на второй день от смертельной скуки. Наблюдая за свежеобразованным румянцем на их щеках, – Рита запихивала в авто лыжи и палки, единственная из нас, у кого они вообще водились в наличии; Настя пристукивала ногу о ногу возле, втягивая голову в плечи, – я ужасно хотела жить.

– Чтоб знали: я делаю это исключительно из-за большой любви, – отметила Настя. – Иначе ничто бы не заставило меня покинуть тёплую обитель ради сомнительного удовольствия прозябания на ледяных горках!

– “Мороз и солнце – день чудесный!”, – бодрила Рита ухарским настроем, обнимая её под локотки и чмокая в щёку. – Мы тоже тебя любим. Но ты зря одела эту шапку с огромным помпоном.

– А что такое? Классная шапка!

– Да так… Ты ещё не раз её проклянёшь.

Эксперт-экспертович не обманула в одном: в детской зоне мы действительно кувыркались. Но не от того, что в детской, а потому что всё было совсем не легко. Страшно представить, чем бы обернулись падения на тех склонах, по которым рассекала Рита и которые называла “маленькими”. Не соврала она и насчёт шапки. Но игра стоила свеч. Под конец, благодаря терпению инструктора, дядьке с серебристой щетиной и налётом несбывшихся мечт, начало что-то получаться. Даже Настя простила злосчастный помпон.

В местном кафе мы перекусили блинами и отправились домой, насыщенные свежим воздухом и впечатлениями. Приняв душ и переодевшись, мы поехали в тот женский клуб, где могли не скрывать куражливого амура, так и напрашивающийся на моцион пофорсить златыми кудрями.

Наш столик был в достаточно укромном уголке. Мы следовали гуськом за провожающей девушкой. Через прохладный шёлк рубашки я ощущала ритину руку на своей талии. Настя шла впереди в платье. Рита была в обтягивающих мустангах с заплатками и тоненькой длинной футболке, кое-где небрежно заткнутой за пояс, иссиня-чёрной с серыми вставками. Из нас троих она смотрелась пущей пофигисткой.

Настя пробралась за стол и уселась на диванчик. Я направила сумку за её спину. Та, недолетев, попала молодой женщине на плечо. При неловкой попытке подтолкнуть дальше, мы стукнулись с Настей лбами.

– О, солнышко, прости! – в приливе извинений, я объяла ладошками её шею и целовала ушибленное место.

– Надо до трёх, а то поссоримся, – она аккуратно взяла мою голову. Когда наши лбы коснулись в третий раз, её лицо изменилось, а глаза были устремлены на танцпол.

– Что такое?

– Здесь… Света.

– Облом. Может, уйдём, пока не заметила?

– Поздняк “по матрёшкам” – уже обнаружила.

– А ещё Катя… – оповестила Рита.

– Кто такая Катя?

– Чувствую себя шейхом, у которого пытаются украсть женщин, – с досадой обмолвила я.

Викторина на нержавеющую тему “чувствую себя…” с давних пор стала доброй традицией. Настя хохотнула:

– Маловата комплекцией, чтобы показывать альфа-самца!

Рита сверкнула глазами в её сторону:

– О, её роста вполне достаточно, чтобы показать кузькину мать.

– Мы-то в курсе!… – поддержала Настя, хотя вряд ли представляла, о чём именно толковала Рита. – Давайте сделаем фоточку! – она уже держала мобильный, взявшийся ниоткуда в её руках точно по волшебству.

Мы согласно сгрудились с боков, плотнее прилегая, чтобы уместиться в кадр.

– Ещё раз. Валь, у тебя выражение, будто на званном ужине! – накуксилась она и сразу преобразилась в объектив камеры. – Во… Теперь порядок!

– Отправь мне, – попросила я.

– Ага, – она умело мотыляла пальчиками по экрану. – Готово… Предлагаю заинстаграмить и мотнуть в Таиланд.

– Сейчас я тебе заинстаграмлю.

– Схожу за напитками, – отчаливала Рита.

Она бросила курить и приобрела патологическую неусидчивость во всём. Походы в тренажёрку участились, вместо одного-двух раз в неделю – до пяти-шести. Она фанатично убиралась по дому, чего раньше из-под палки не наблюдалось. Пришлось дать вынужденную отставку тёть-Тоне, долгие годы верному стражу чистоты и порядка четвергов. По проектам Рита работала с феноменальными сроками. Отбросив медитацию-залипания, она порой захватывала чужие “хвосты”, становясь золотым сотрудником. Всё бы хорошо, но за скоростью терялась творческая мысль, и я с опаской относилась к здоровой перемене, борясь с мрачным предчувствием. Её словно переполнял кислород, с избытками которого она не знала, что делать.

– Ты долго, – отметила я, полулёжа на диване под настиной обнимающей рукой.

– Да там… гандболистка! – Рита осторожно заносила на стол три сцепленных меж пятерней бокала, каким-то чудом уцелевших при транспортировке. Я недовольно косила по сторонам, ища упомянутую спортсменку. – А вы что тут, окислились?

– Уже нет! – Настя подвела к себе коктейльный бокал и воткнула мне в руку сок, как олимпийский факел.

– Привет! – у столика нарисовалась Катя, с бессменным сеном на голове и в очередных кроссовках, хотя в корне одноплановых.

– Привет, – дружно отозвались мы с Ритой. Катя поочерёдно расцеловалась с нами в щёки.

– Привет! – заинтересованно вторила Настя.

– Это Настя… Это – Катя…

– Приятно познакомиться, – запустив одну из своих обвораживающих улыбок, Катя протянула руку.

Настя немного растерялась от не совсем девчачьего жеста, но быстро пришла в себя. Она неумело пожала руку, – а скорее, подержала с долю секунд, – и проворковала что-то пышно благочинное.

– Здорово выглядишь, – распела Катя певчим дроздом в сторону Риты. Диджей как назло в аккомпанемент пустил мелодичный трек, к бабке не ходи, заказанные гусли. – Потанцуем?

– Вы не против? – Рита обратилась к нам. Мы буднично покивали без всякой охоты.

Катина рука легла Рите на спину, уводя на танцпол.

– А она с изюминкой, – оценила Настя. – Надо бы зарисовать.

– Весь изюм на ногах повис. Да ещё на башне ералаш… Как она только не спотыкается?!

– Подошва вроде нетолстая, просто покрой высокий… Это что, ревность? – удивилась Настя, изучая невиданное прежде положение окаменевших скул.

В глубине залы, за танцующими фигурами, я поймала своё отражение в бледном пламени светиного лица.

– Вон лучше Светлану зарисуй – хороший типаж.

– Она красивая… – задумчиво проронила Настя.

– Тебя послушать, так все такие.

– Сама не чаяла, что попаду в компанию сплошь прелестных коллег! Плюс со сходными предпочтениями…

– Не фирма, а какой-то кружок по интересам, – согласилась я, усмехаясь. – Но тебя нанимала не я. Я вообще тебя не хотела.

– Как? Почему? – на роли гранд-кокет решительно изумилась Настя.

– Первое впечатление, что глупенькая. Но это в прошлом.

– Дай угадаю. Неужели из-за цвета волос?

– Я тоже блондинка, если ты не заметила.

– Да, но неклассическая. Я думала, ты отъявленная стерва в сатанински обманном обличье. О, я глубоко жалела того, кто по року судьбы войдёт с тобой в отношения! Лично я собиралась держаться как можно дальше. Всё начало меняться после “Мафии”… Оказалось… – она прикусила губу, заронив в меня интригующий взгляд.

– Оказалось?…

– Оказалось – отъявленная стерва с сатанински обманной грубостью души, – Настя расправилась с остатками градусного, вылезая из-за стола. – Повезло, что у тебя есть я!… – её поступь на каблуках почти сразу выровнялась, становясь грациозной и немилосердной к врагам.

Рита с Катей пришагивали-баюкались вполуобнимку в колыбели романтических звуков, не подозревая о надвигающейся пантере, какой Настя, несомненно, себя считала. Раздумывая, оскорбиться ли последними словами, – меня назвали слабачкой? – я поздно спохватилась, чтобы предотвратить аварийное раздутие пафоса.

– Позволите, – Настя произвела нелепо-фасонный взмах головой, откидывая длинные волосы, дабы ничто не мешало поцелую, и прильнула к ритиному рту. Со стороны выглядело так, будто натуралка свернула не туда, попутала клуб, танцпол и таблетки. Если б не провалиться от стыда, то опупеть от крутости.

– Оу, оу!… – обменялась Катя зрительскими симпатиями. Сложно сказать, что её утешало больше: красивый вид страстных особ или сконфуженно-опупевшей меня. – Так они с ней?

В этот момент Настя притянула за руку, и мои губы оказались в горячей власти любовниц.

– Are you f*cking kidding me?!… – скорее, выплюнула, чем произнесла Катя, смешав в кашу слоги и чуть не выпрыгнув из кроссовок с досады или перевозбуждения.

Как бы там ни было, она волновала в меньшей степени, чем возникшая, как джинн из бутылки, Светлана. Музыка сменилась, затопив в волне буйных битов её монолог. Мне показалось, я уловила симптомы беременности: что-то про “бесите” и “тошнит”. Она стояла прямо перед нами со стеклянными глазами, полными грусти одиночества и непонятости. Я хорошо знала эти стены. Которые не пробьёшь кулаками. Светлана развернулась и двинулась прочь.

– Света, стой! – Настя ринулась за ней.

– Сумка, – вспомнила Рита прежде, чем мы успели тронуться им вдогонку.

Она выпустила из тёплых объятий, оставляя бесстыже смотреть в катино лицо.

– Holy shit! – кроссовки подпрыгнули ко мне вплотную. – Ну, вы даёте!… – за плечо её коснулась незнакомка, и они поцеловались явно не по-дружески.

– Соломоновы ягодицы, – дала я ответку её “святому дерьму”. – Да у тебя девушка!…

– Но с Ритой я не могла не потанцевать! – также на ухо донесла Катя.

Рита махнула в параллели, и я двинулась в унисон.

– Ради этого ты ушла – быть третьей лишней в чужой паре? – искренне недоумевала Светлана в холле раздевальни, выстукивая номерком маршевую дробь по лакированной столешнице.

“Вот девка!” – подумала я. – “Везде поспела”. То, что они мутили со Светланой, было понятно с электризации на “Мафии” и стало очевидно, когда она рванула за ней на всех парусах и сбивая якоря. Меня бы не удивило, если она легла с пол-офиса нашего замечательного коллектива.

– Запасной, – тускло пошутила Настя.

– Ты не знаешь, о чём говоришь, – холодно рубила я.

– Ну, конечно! Ты же ГАП – то бишь, самая умная!… – Светлана скривилась в горькой ухмылке, искромётно обернувшись и резко уведя номерок из-под тянущихся рук пробуждённой гардеробщицы.

– Света!… – призывно простонала Настя. – Я же говорила… Я такая…

Гардеробщица моргала за толстыми стёклами очков, ожидающе поместив кулачки костяшками на стойку, словно невесомо упитанная птичка на мощной жёрдочке.

– Хорош, Свет! – Рита выдернула у неё многострадальный номерок и передала по назначению мудро-молчаливой совушке, снабжая комментариями: – Не обращайте внимания, – она незатейливо свернула пальцы к ладошке, будто попрощалась с незримым гномом под столешницей, и он всё это время потчевал её контрабандными анекдотами. – Эти женщины!…

– Мужиков себе найдите, – сурово ухнула сова хриплым баритоном, передавая пуховик с вешалки. – И не будет мозго*бств…

– Мамма-мия! – всплеснула Рита. – А как же итальянские страсти, истерические кадрили и тонкие кружева безумств?…

– Они не чувствуют, как ты, – запоясывалась Светлана. – Таких больше нет. Ты слишком открыта, а они просто пользуются. Из-за скуки, забавы ради… Спроси их. Хотя… Что они могут сказать?… Слушай дальше!

В одночасье из любящих людей мы превратились в жутких пользовательниц, в дракона, мешающего истинному счастью. Настя – принцесса. Светлана – рыцарь. Даже если не тот самый, однажды такой придёт. И полетят головы. “Всё не так!” – хотелось отрицать. Но, положа руку на сердце, я никогда не испытывала к Насте того, что к Рите. Она была дополнением, продолжением большого чувства, – его основа лежала в другом человеке. Я не могла выдавить слова и глядела одной из голов поперхнувшегося Горыныча. Здесь ожидалось, что Риту спасительно пропрёт. Про свободу чувств, про разность точек зрения, про правду с тысячью лиц. На крайний случай, про клетки и кукольные театры. Но Риту не пёрло. Вместо этого она шлёпнула меня по заднице и подмигнула. И почему-то мне понравилось.

На пороге, дождавшись, когда Рита повесит дублёнку, я прижалась к ней сзади. “Налюбезничалась?” – едко нашептала я и, повозившись с её ширинкой, резко спустила лишние ткани ниже половины бедра. Она откинулась головой назад и осторожно накрыла мои руки своими, зная, что препятствовать им не стоит.

– Не ходили в клубы, и правильно делали. Музыка г*вно!… – огласила Настя и, сердито пнув сапожок, обернулась. Она осеклась, обозревая нас прожорливым взглядом и целя на деликатесные части добычи. – У меня за спиной, значит?… – непроизвольно облизнувшись, пожурила она.

– Как считаешь, что нам с ней сделать?… – мои руки зашли на внутненние стороны ритиных бёдер и прижали крепче. – Заслужила хорошей выволочки?…

– О, да!… – охотливо отозвалась Настя, задирая на Рите майку. Поцеловав пленницу в губы, она осаждала нетерпеливыми ласками её грудь. – По самое не-могу… – Мои пальцы в это время тронули влажное пекло, и Рита застонала.

– Факк… – глухо пробормотала она. – Двое на одну…

– Строптивица – такая жгучая… Аж соски встали… – сквозь платье и тонкий лифчик определился красноречивый тонус.

– Виновница-то… сама так и жмётся ягодицами, – описывала я. – Сочится непокорностью…

– Выпороть надо, – промурлыкала вердикт Настя, её губы уже охаживали ритину шею. – За такую наглость…

– Вы офигительные… – через полтора часа Настя перекатилась из общих объятий на простыни. Казалось, в этой похвале сквозило больше печали, чем радости.

– Но? – уточнила я.

– Просто офигительные…

***

Мюнхгаузен смотрел на астральное тело мага, безрезультатно рыскающего в поисках оставленной силы Катерины. Незримый для лазутчика благодаря переплетающим энергетику секретам, сам кот, сидя гаргульей на краю кухонной плиты, мог спокойно наблюдать за действиями пришельца. Тот ощупывал разные предметы, крадясь по периметру квартиры, явственной где-то между туманной зыбкостью импрессионизма Моне и брейгелевской детализиронностью, – вероятно, в вангоговской воздушности вычленимости целого. Так же свободно, как любому человеку доступно угадывать объёмы простых вещей лишь по плоскому ракурсу, перед опытным магом открывались многогранные картины пространственно-временных форм. Все другие комнаты он изведал и не нашёл хотя бы метлы, а только швабры в ванной. Он не пропустил ни одного угла, проверил вплоть до бритвы её сына. Славный гер, а затем почтенный мистер – Эйнштейн, безусловно, задался бы вопросом относительности, проник ли сюда маг квантами, или швабры с бритвами парили на его тонких уровнях восприятия, не догадывавшемся о Мюнхгаузене, который смотрел на него из своего сна. Так или иначе, чувствуя почти осязаемую близость заветного источника силы, маг ушёл не солоно хлебавши, а спал Мюнхгаузен подолгу и тщательно, чем занимался большую часть жизни.

***

Начало новой недели.

– Рита… родная… – я выводила линию на экране. – Чуть-чуть подожди…

Меньше минуты спустя я обратила к ней взор.

– Настя сегодня к нам не поедет, – сообщила Рита.

– Хорошо, – тайм-ауты были не в диковинку.

– Завтра тоже. И вероятно, послезавтра.

– Хорошо, – сказала я. – Ты расстроена?

– Немного. Думаю, нам будет её не хватать… А ты?

– Тоже… Но единственная причина, по которой я ввязалась в эту авантюру – ощущение вашего с ней родства душ…

– Я знаю, что это было для меня.

– Дурацкая ревность. Как говорят: клин клином… Думала открыть новую страницу, – я оптимистично подмахнула в воздухе, будто действительно что-то перевернула.

– Получилось?

– Ни черта, – хмыкнула я. – Оказалось, к другим я по-прежнему ревную… Кроме Насти.

– Ты ведь не будешь устраивать публичные гонения?

– Когда это я мешала работу с личным?

– Ой ли? – Рита выразительно скрестила на груди руки, подпирая меня испытующим взглядом.

– Я никогда не теснила твоего женишка, – решительно опровергла я. – В итоге, он сам уволился, несмотря на контр-аргументы.

– Что есть у Светы, чего у нас нет?

– Всё у нас есть: немножко больше внимания, немножко больше серьёзности. Только мы не даём.

– С каких пор ты стала чутким знатоком человеческих душ?

– Всегда была, – качнула я плечом.

– Только не ко мне.

– Ты сама бежала от серьёзности, как от чумы.

– Всякий раз, как я делала шаг навстречу, ты делала два назад, – опрокинула Рита.

– Меня можно понять. Я боялась… Не знала, чего ожидать от человека, который рядом.

– А теперь?

– А теперь для меня нет ничего страшнее, чем быть порознь, – серьёзно произнесла я, намереваясь продолжить о тайнах её души, от которых ни за что не сбегу…

– Значит, ты со мной сегодня в спортзал? – подкараулила Рита.

– О-Боже-нет-опять? – закатила я глаза. Спортзал для меня был истинным ужасом настолько же полезной, насколько нуди. Лично я верила, что поддерживать тонус и сжигать калории можно в других, намного более интересных занятиях. Когда-то тренер по физре, страстно желающий постичь искусство шахматного боя, учил меня техникам айкидо. Взамен я натаскивала его в настольной игре. Говоря откровенно, наставничать мне нравилось больше. Тем не менее, я до сих пор имела цепкий хват, понятие равновесия и использования силы инерции противника. Этой спортивности мне вполне хватало. – Ты снова будешь убивать колено?

В то время, как я маялась порядочной фитнессой по залу, Рита бегала по десять километров, начиная трусцой, а на последних давала дёру, словно за ней гналась стая ос. Эластичная фиксирующая повязка не спасала.

– Я лайтс, – ветрено отмахнулась молодая женщина. – Наши предки загоняли дичь своей выносливостью. Человек – чудесное творение и лучший бегун на свете… Колено скоро адаптируется.

Что будет, когда она побежит марафон?

***

Неделю спустя.

– Похож на меня? – Боря увлечённо демонстрировал фотки своего малыша на мобильном. – Он великолепен!…

– Да, – ответа, по сути, не требовалось. – Глаза, определённо, твои. И нос.

– Вот ещё: смеётся, – он пролистывал кадры один за другим, где чадо то беззаветно радовалось, то капризничало со стекающими слюнями, неизменно вызывая у отца восторженное умиление. – Ты должна увидеть его воочию! Придёшь в гости?

– Как-нибудь, – согласилась я. – Уверен, что хочешь знакомить с О-Эс?

– А, – пространно отмахнулся Боря. – Теперь ты Эс-Эс.

– “СС”? – вспоминались печальные главы из учебника истории. – Ещё более пугающая аббревиатура.

– Супер Стерва.

– Вот-так реинкарнировалась, – усмехнулась я.

– В хорошем смысле, – огласил Боря. – Что тут скажешь, ты сделала прорыв.

Регулярные игры в “Мафию” вывели отношения в коллективе на новый уровень. Не то, чтобы фирма получала огромные плоды, но работать у нас стремились, прибавилось усердия и энтузиазма. Мы даже сумели переманить несколько весьма незаурядных архитекторов, пришедших по зову друзей. На этом фоне потеря Сергея не произвела большого удара.

***

Рита сидела по-турецки на кровати, с ноутбуком на коленях. Она взвела на меня взгляд, цепляясь им за подол короткого халатика; за лицо; за руку, ерошущую полотенцем мокрые волосы. “…Джек обходит загон, проверяя прочность изгороди. Ферма граничит с территориями диких зебр…” – доносилось из динамиков устройства.

– Интересное “В мире животных”? – обмолвила я.

– Не очень, – Рита захлопнула ноутбук и откинула его на подушку. Тот пытался ещё что-то утверждать, но быстро заглох. Молодая женщина высвободилась из футболки и, оказавшись ногами на ковре, лихо избавилась от пижамных штанов, а заодно и трусиков. Было похоже, я тронула её кнопку старта.

– “В-мире-животных” – кодовое слово запуска? – её губы коснулись скулы и дальше, по анатомии лица, пустились на исследование внешних жевательных зон, провоцируя аппетит и колокольчики Павлова ниже пояса.

– Не совсем, – её язык прокладывал тропку по ключице и ниже, а поясок поддался её пальцам, и края халатика неумолимо расползались в стороны.