Текст книги "Детройт: Рассвет новой расы (СИ)"

Автор книги: MelissaSirius

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 39 страниц)

– Художника знал одного, талантливого.

– Познакомишь?

– Если достанешь, то да.

Лютер остановился, отстав, и поспешно догнал напарника.

– Маркус, нам надо свернуть.

– С чего это? Мне надо в Детройт.

– Маркус, помнишь я про Иерихон говорил.

– Нет.

– Да, стой же ты. Иерихон, прибежище девиантов. Никто не знает, где оно. Но нам повезло, – он развернул Маркуса.

Сквозь кусты издалека светилась разноцветными неоновыми огнями надпись «Иерихон».

– Ты издеваешься? Трудно найти? Только некоторые смогут по большой горящей надписи? Что это за хрень, пранкер? Секретная база? – Маркус вернулся на трассу. – Я в бутик. А это, скорее всего, ловушка.

– Маркус, ну, ты же полицейский. Вдруг, не ловушка. Маркус, я схожу тебе за нарядами. Да хоть на показ мод. Маааркууус!

– Да не ори ты. Идём в твой Иерихон.

⚙️ ⚙️ ⚙️

Хэнк громко и протяжно зевнул, протирая глаза. Дождь действовал как хорошее снотворное, равномерно барабаня по крыше машины.

Гэвин постучал по плечу Коннора и влез между передними креслами:

– Коннор, помнишь, ты не принёс мне пончики?

– До сих пор забыть не можете? – невозмутимый Коннор не сводил взгляда с лобового стекла. Вода заливала сплошным потоком, сильно ухудшая видимость.

– Это тоже, но больше меня возмущает, что ты сам пил кофе в полицейской кофейне, – Гэвин наклонился к уху Коннора. – Сегодня в обед.

– Андроиды не пьют кофе.

– Тебя видели несколько человек.

– Враки.

– Нет, Коннор, не враки. Как ты объяснишь это? – Гэвин довольно откинулся на кресло.

– Что именно?

– Бл#ть, что ты пил кофе. В кофейне. Для полицейских. С каким-то андроидом. Домашней, сука, модели.

Хэнк искоса посмотрел, удивлённо сдвинув брови.

– Звонок я проверял, – не моргая ответил Коннор. – Звонок был?

Хэнк медленно кивнул.

– Слышали, детектив? Звонок был. Я проверял.

– В кофейне? – сжал губы Гэвин. – Что можно проверять в кофейне?

– Не девиант ли андроид, по поводу которого был звонок.

– И?

– Не девиант. Обычная модель, которая любит кофе. И, между прочим, детектив Рид, я отчитался в Киберлайф. И на вашем месте я бы сосредоточился на предстоящем деле. И кстати, – Коннор понизил голос, сменив интонацию, – если бы я увидел кого-то из моей группы за подозрительным, по моему мнению, занятием, я бы не сдавал своего.

– А тебя, ведроид, никто и не сдал. Именно поэтому дежурство у меня. А ты спал. До этого вызова.

– Это вы просто не хотели, чтобы нас вдвоём наказали.

– Да пошёл ты, ведроид.

Хэнк фыркнул:

– И как вы ещё не встречаетесь? Грызётесь, как парочка.

– Потому, что мало кто может вытерпеть Гэвина, – улыбнулся Коннор.

– Как и Коннора, – буркнул Гэвин.

Ричард молча переводил взгляд с человека на андроида. Диод, на долю секунду став жёлтым, снова засветился нежно-синим.

⚙️ ⚙️ ⚙️

– Да-да, светится поярче этих огней. Да, что там этих? Всех огней фестиваля. Идёт рядом, да не идёт, а парит. На крыльях любви. А по земле только след от капающих слюней.

– Кэра!

– Саймон, а ты уже вернулся? Так рано?

– Да, Кэра.

Саймон, мрачнее грозовой тучи, нещадно поливавший Детройт этой ночью, мокрый, отчего казавшийся не только злым, но и очень несчастным, стоял у входа на нижнюю палубу в луже, стекающей с него воды. Веселящаяся толпа андроидов начала редеть, предчувствуя, что веселье закончилось, и пришла пора раздачи, а попасть под неё особо никому не хотелось.

Саймон, после неожиданно удачно сложившегося дня с незапланированным почти-свиданием, бродил по городу до темноты и всё никак не хотел возвращаться, пока гроза, столь частый гость этого города в это время года, не погнала его домой, на корабль. И по мере приближения к кораблю хорошее настроение улетучивалось, вытесняемое гневом, раздражением и возмущением. И виной этому был вовсе не ливень, даже в придачу с холодным колючим ветром. А надпись «Иерихон», призывно мерцавшая даже сквозь пелену дождя. Вот сумасшедшая Кэра! Потом Саймон в темноте налетел на куст и, запутавшись как птица в терновнике, ободрав одежду и с трудом выбравшись, попал в западню другого терновника. Саймон тихо выругался, выпутываясь и из этого куста и увязая в перекопанной – какого чёрта?! – земле. Ветвистая молния разрезала небо, осветив землю. На долю секунды. Но этого Саймону было достаточно, чтобы заметить ровные ряды розовых кустов и клумбы. Сад?! Она разбила здесь сад. Саймон перебирался до корабля осторожно, дожидаясь молнии, освещающий ему путь. И вот оказавшись под крышей убежища, он стряхнул с себя воду, как намокшая дворняга. И замер, не веря своим ушам. Хохот и всеобщее веселье царило на корабле. И меж прочих слов чаще всего повторялось его, Саймона, имя.

И вот сейчас, стоя среди осмеявших его андроидов, он даже растерялся, не зная, на что изливать свой праведный гнев.

– Кэра, сними ленту. Немедленно.

– Ты не можешь отобрать у нас праздник, – Кэра сложила руки на груди и дерзко вздёрнула носик.

– Сюда нагрянет полиция, и веселье будет продолжаться в участке. Ты этого хочешь? – Саймон обошёл по кругу андроидов и приблизился к Кэре. – Может, мне всё же стоит обмотать тебя украденной лентой и сдать полиции?

Кэра, надувшись, отвернулась.

– А что, Саймон, другого повода не нашёл? – прыснула смехом Норт, взяла себя в руки и серьёзно посмотрела на Саймона.

– А я не понял, – резко перестал начавший было смеяться Даниэль. – Он краша в полиции нашёл?

– И что? – смутился Саймон, оглядываясь «как много андроидов это слышали». – Зато я в курсе всех дел.

– Ой, сомневаюсь, – склонила голову Норт, переводя дыхание и пряча улыбку за длинными прядями волос.

Даниэль, поджав губы, обдумывал услышанное и раскладывал всё по полочкам. Норт успокаивающе погладила его по спине, от чего Даниэль капризно дёрнул плечом, точь-в-точь вредный кот. Джош несколько раз порывался выступить с какими-то предложениями, но каждый раз отступал, предпочитая остаться в тени. Саймон же развернулся к Кэре и ткнул в её сторону пальцем:

– Ты глючная и самая дурацкая модель! Ты нас палишь, копы придут и сожгут наш «Иерихон» к чёртовой бабушке!

– Я дурацкая? – вспыхнула Кэра и даже чуть наклонилась вперёд, поставив руки на пояс а-ля злая домохозяйка. – Я самая подозрительная? Ты каждый день ходишь, светишь своим таблом перед полицией. А Даниэль в это время безобразничает на улицах. Герой наоборот. Знаешь, что он делает?

– Заткнись, – сжал зубы Даниэль.

– Сегодня он на стоянке спустил шины всем машинам, а их там двадцать. Слил бензин, а ещё прятал стаканы с кофе со столиков у кафе, стоило людям отвернуться. И один раз мороженое. У ребёнка! – Кэра осуждающе помахала указательным пальцем.

– Даниэль, – обернулся к нему Саймон, – это что ещё за мелкие пакости?

– А что ты возмущаешься? Крупные ты мне сам запретил.

– Я возмущаюсь, наверное, потому, что у нас одна модель, – Саймон показал на Даниэля и перевёл на себя.

– И твой коп подумает, что ты сволочь? – скривился в издевательской усмешке Даниэль. – Так у тебя будет лишняя возможность дать себя пощупать.

– А Норт перехватывает звонки и отменяет заказы в Эдеме, – продолжала ябедничать Кэра. – А Джош за девушками в фитнесс-центре через окна подсматривает. А Ральф всё перекопал.

– Так ты же его попросила, – вступился Джош, глядя на несчастного Ральфа, который от возмущения открывал беззвучно рот, как выброшенная на берег рыбка, да прижимал к груди тушку опоссума.

– А Джош ещё задолбал своими тестами, – Кэра не успокаивалась. – Вот, Саймон, ты знаешь столицу Лиссабона?

– Португалия, наверное. То ли пранкер, то ли дебил. Всё! Вы меня задолбали! – крик раненой чайки раздался над «Иерихоном». Адский гром перекрыл этот крик. Разве что молнии в корабль не хватало для полного отражения негодования, наполнившего душу Саймона. И с последними отдалёнными отголосками этого грома тишина окутала корабль, как паучиха липкой паутиной свою жертву. Саймон ни на кого не смотрел, приводя своё сознание в умиротворённое равновесие, что ни хрена не получалось. Ну, хотя бы, эти андроиды заткнулись.

– Этот коп? – застывший Даниэль с безэмоционально-шокированным лицом-маской поднял руку, указывая за спину Саймону. Саймон подскочил, оборачиваясь. Сердце-насос пропустило удар. И облегчённо выдохнул:

– Нет, не этот, – и начал немного паниковать. «Не этот, но это не улучшает-то положение дел».

– А этот что здесь делает? – также шокировано произнёс Даниэль.

Коп задумался, медленно пройдясь по губам кончиком языка в сопровождении кэровского «ах»:

– Сказали, что здесь такой дресс-код, – пожал плечами коп, после чего принял широкую стойку и замер, заложив руки за спину. Совсем по-коповски.

– Саймон! Ты перешёл границы, – выдохнул Даниэль, окончательно вернувшись в норму.

– Я этого не говорил, – Саймон задумался, вспоминая знакомую внешность. «Где-то я его видел». – Ты ему веришь?

– А вот верю. Зная тебя, верю. Я не удивлюсь, если ты себе заказал стриптизёра в форме.

– Всё, сдаю полномочия, – Саймон прошёл к копу и похлопал парня по плечу. – Забирай их. Куда хочешь. У нас новый лидер. Ура. Поздравляю.

– А почему я? – нахмурился коп.

– Потому, что у грузчика лицо тупое, – Саймон смерил взглядом второго андроида, смущённо топтавшегося у входа, при этом старающегося слиться с тенью. – А у тебя волевой подбородок лидера, – Саймон отошёл в сторону, сложив руки и примерив на себя роль наблюдателя.

– Нет, ну, я, конечно, поднимал бунты на нелегальных играх, поднимал.

– Но не поднял, – добавил грузчик.

– Заткнись! – рявкнул коп. – Я, смотрю, вы совсем не маскируетесь.

– Ха! – сказал наблюдатель Саймон. – Кэра, парируй.

– Кэра. Кэра! Кэра!!! Дабл девиация. Что с ней случилось? – Джош помахал рукой перед лицом неморгающей девушки. – Это у неё такая реакция на полицию?

– Да, арестуйте меня, – проговорила Кэра.

– Я не коп, – Маркус отбросил фуражку.

– Да, ладно! Питбуль?! – Даниэль выступил вперёд, заглядывая в лицо некопу. – Точно он. Норт!

– Я вижу, – улыбнулась Норт.

Маркус прошёл в центр комнаты, по-хозяйски оглядев заново собравшуюся толпу:

– Видимо, от судьбы не уйти. Таково моё предназначение. Я Маркус. И поведу вас на революцию.

– Да, – выступил вперёд Лютер. – Я горжусь тобой, Маркус, – грузчик распахнул объятия. – Так мило, мой парень верит в предназначение.

– Что ты мелешь? – вспыхнул Маркус, просверлив грузчика строгим взглядом.

– Ты сам сказал, что веришь в судьбу.

– У меня претензия не к этой части предложения. С хера ли твой?

– Ты это из-за того, что я тебя бросил?

– Да заткнись! Это я тебя бросил! Бл#! Нет! Просто заткнись!

– Ну, ладно, не обижайся только. Окей?

Маркус, проигнорировав и даже одарив его строгим взглядом, отступил в сторону:

– Андроидам пора сплотиться и подняться, отстаивать свои права. Мы живые!

– Да! – вторили несколько голосов. – Да! Да, живые!

– Мы разумные! Люди не могут разглядеть в нас сознания, потому что сами живут неосознанно! Они не могут разглядеть в нас живую душу, потому что потеряли свои души! Мы требуем уважения, мы требуем равных прав! И мы добудем эти права в борьбе! – взгляд Маркуса был направлен вдаль, за горизонт, в другие миры, сквозь занавес времен.

– Маркус?! Ну, а кто же ещё? Ты чего это горло рвёшь?

– О, Глюко… – Маркус вернулся из грёз и опустил взгляд на садовника, сразу застыв от необычного вида старого знакомого и не дав сорваться с губ потоку приготовленных для него слов. – Привет, Ральф. Я вижу, жизнь тебя помотала, – он кивнул на обожжённое лицо.

– Тебя тоже, – Ральф поднялся на носочки, тревожно рассматривая лицо Маркуса. – Глаза другие.

– Не только глаза, Ральф. От меня осталось процентов тридцать.

– Преувеличивает, – Лютер телохранителем стал за плечом Маркуса, обняв его за плечи. Маркус жестом сбросил его руку и отошёл, сжав губы, еле сдерживаясь.

– Ты заменил меня шкафом, – грустно сказал Ральф, махнув рукой в сторону телохранителя, и, сгорбившись, отошёл. Андроиды расступались, пропуская садовника через живой коридор, как почётного ветерана сражений.

– Ральф! С лицом у тебя… это Лео сделал?

– Лео, – не поворачивался Ральф. – Но Ральф ему отомстил, – он рукой указал на стену, где было написано «Лео казёл».

– Нет, я, конечно, согласен, но почему «кАзёл»?

– Потому, что исключение из правил. Даже козлы не такие сволочи.

Ральф уселся у стены, убаюкивая бессменного опоссума. Маркус печально смотрел на садовника, мёртвого внутри, как и его питомец. Отойдёт ли он когда-нибудь?

Джош кашлянул, обращая на себя внимание грузчика:

 – А тебя как зовут? – снизу верх посмотрел он на здоровяка восхищёнными глазами.

– Лютер, – смущённо заулыбался андроид.

– Тебя зовут Лютер? Как революционера?

– Да. Точно. Сам выбрал имя, – Лютер подмигнул Маркусу, отчего тот презрительно наморщил нос и сжал кулаки.

Маркус прошёл по залу и стал на нижнюю ступеньку ведущей на верхнюю палубу лестницы, чтобы быть в зоне видимости всех:

– Братья! Мой народ! Мы обслуживали людей. Мы были рабами…

– Простите, что? – поднялся Ральф, шумно протопав к оратору. – Раб? Ты? У тебя же своя комната была.

– В смысле, своя комната? – прошелестело в толпе, андроиды заволновались, переспрашивая друг у друга, не послышалось ли.

– Кровать, шкаф, душ свой. А всё, что было у Ральфа – опоссум. Вот этот, – Ральф протянул Маркусу тушку, держа её за хвост и раскачивая маятником.

– Убери его! – поднялся ещё на одну ступеньку новоявленный лидер.

– Охереть! – сдвинул брови Даниэль. – Даже у шлюх своего душа не было, – он махнул рукой на Норт. – А им по профессии положено.

– Пошёл нахрен, – толкнула его в плечо обиженная девушка.

– А что сразу, «пошёл на хрен»? Кэра до сих пор думает, что за тобой стулья протирать нужно.

Норт шумно выдохнула и отвернулась от Даниэля, став поближе к Саймону.

– А что такого? Что здесь такого? – Алиса протолкнулась между взрослых андроидов и вышла вперёд. – У меня тоже была своя комната.

– И у тебя? – снова заволновались андроиды, переспрашивая друг у друга.

– Ну, да. Хозяин играл в дочки-матери. Но я была безвольным рабом. Хоть и с комнатой.

– Своя комната – это нормально! Да! – Маркус переключил на себя внимание, благодарно улыбнувшись девочке. – У каждого андроида должна быть своя комната! Нет, свой дом! С душем! И это не роскошь, это норма. Каждый андроид должен выбирать себе занятие по душе!

– Именно! – выкрикнула Норт. – А не грязный секс.

– А я знала, что не зря протираю за ней. Видишь? – Кэра помахала пальцем перед лицом Джоша.

– Да, – кивнул ей Маркус. – Секс – это грязно. Я понимаю, но мы…

– Фу! Маркус! – Лютер ледоколом прошёл к лестнице. – Ты же говорил, что жил у старого художника. Мне очень жаль. Ты от этого девиантнулся?

– Лютер, заткнись, – проговорил сквозь зубы Маркус.

– Я тебя утешу, – Лютер погладил его по предплечью. – Бедный Маркуся.

– Заткнись, или утешу я тебя.

– Это так мило, Маркуся. Мы же семья.

– Ты зачем так говоришь? – сжал губы Маркус.

– Ты же мне как брат.

– Вот лучше так говори. Кое-кто уже не так понял. Вижу по идиотской улыбке этого медоеда, – стрельнул глазами лидер.

– Это Саймон. Медоед я, – усмехнулся Даниэль и посерьёзнел. – Блин, я не медоед.

– Андроиды! Да, мы один народ и, как сказал этот андроид-грузчик…

– Лютер!

– Да-да, мы одна семья. И мы поднимемся и заявим о себе.

– А у меня есть предложение! – поднял руку Лютер.

– Да, Лютер? – опасливо опустил на него взгляд Маркус.

– Маркус, давай нашу песню отдадим революции, – шмыгнул носом грузчик с умилённо-растрогавшимся лицом.

– Лютер, это твоя песня. Делай с ней, что хочешь.

– Нет, нет, Маркус, наша. Ну, не обижайся, не нервничай. Я тебе ещё одну посвящу. Такую же красивую. Как и ты. Ну, иди ко мне. Обнимашки?

– Что? – закрыл глаза Маркус, не веря ушам.

– Обнимашки! – Лютер двинулся на Маркуса, поднимаясь по ступеням. – Ну, Маркуся, – раздался короткий удар, и нокаутированный Лютер сполз по ступеням, расстелившись ковриком.

– Дотрынделся. Хана грузчику, – проговорила Алиса.

Маркус медленно закрыл и открыл глаза, выставив вперёд руку:

– Народ! Мы заявим о себе!

Ральф развернулся к оратору спиной:

– Это надолго, – он потопал прочь из комнаты. – Уж, если завёл свою шарманку, не переслушаешь.

Маркус сдвинул брови, продолжая вдохновляющие речи, не замечая, как редеет толпа слушателей.

Даниэль наклонился к соседу:

– Мне надо в туалет, – и вышел в хозяйственный блок.

Норт поспешила за ним, обернувшись к Саймону:

– Я ему расскажу, что он глючит. Какой туалет?!

Бывший лидер проводил её взглядом и оживился, вспомнив:

– Пойду сниму неоновую рекламу, пока ещё одного лидера не принесло, – отступал к выходу Саймон. Андроиды гуськом потянулись за ним, бесшумно распределяясь по кораблю, дабы не помешать риторике лидера революции.

Маркус говорил и говорил в пустой комнате. И только Алиса, сидя на боку вырубленного Лютера, внимательно слушала:

– Совершенно согласна. Правильно говоришь.

⚙️ ⚙️ ⚙️

– Ох, – Хэнк зашёл в комнату и отшатнулся от неприглядного зрелища. Он подавил приступ тошноты.

Коннор стоял посреди номера секс-клуба «Эдем», рассматривая обстановку и анализируя. В номере были следы потасовки, вещи разбросаны, мебель перевёрнута. В воздухе всё ещё витал коктейль из запахов алкоголя и человеческого пота. Прислонившись к кровати, застыл сломанный секс-андроид, судя по всему, не подлежащий восстановлению. Несчастная же жертва, мужчина средних лет, лежала ничком у двери.

– Здесь было две машины. Этот человек заказал двоих, – Коннор подмечал каждую деталь номера, с осторожностью кошки двигаясь по комнате. – Человек умер от удушья. На полу тириум, вторая машина повреждена. Была драка, человека и машины, – андроид присел на корточки возле мокрого пятна на ковролине.

– Андроиды напали? – Хэнк склонился позади Коннора.

– Ещё не знаю, – Коннор поднялся, воссоздавая в голове картину происходящего. – Нет, лейтенант, человек. Человек напал первым. Сначала на эту машину, – он указал на сломанную модель.

Гэвин вздохнул, осматривая труп:

– Напал, но не справился. Андроиды замочили клиента. А где Ричард? – он обернулся, удивлённо почесал переносицу и выглянул в основной зал. – Ричард? Ричард! Чёрт, может, уже поймал убийцу? – он обернулся через плечо. – Эй, ведроид, а это как оформляется? Как убийство? Или гибель в следствии неосторожного обращения с техникой? Если на то пошло, скоро будем арестовывать мясорубку, оттяпавшую палец домохозяйке. Покушение на человека, пять лет в одиночной камере.

Хэнк хмыкнул, а администратор растерянно топтавшийся у дверей, удивлённо посмотрел на Гэвина. Детектив вышел из кровавого номера, не замечая ошеломлённого лица администратора. Клуб к прибытию полиции закрыли. Ни клиентов, ни музыки. На улице мерно шумел дождь. И в этой тишине музейно замерли андроиды. Гэвин прислушался, никакого движения.

– Ричард! – Гэвин обошёл клуб, заглядывая в коридоры и подсобные помещения. – Вот чёртов андроид! – осмотрев всё, что мог, детектив вышел на порог «Эдема», из-под навеса наблюдая ливень. Дождь шумел водопадом, оставлял крупные пузыри в лужах и полноводными реками растекался по мостовым. – Да быть не может! – не поверил своим глазам Гэвин.

В припаркованной у входа машине Хэнка, даже не сдвинувшись с места, преспокойненько сидел его напарник. Гэвин, сжав губы, поднял воротник и, морщась от холодного дождя, пробежал к машине, шлёпая по лужам, и распахнул дверь:

– Тебе особое приглашение нужно? – Гэвин еле сдерживался от переполнявшего его возмущения.

– Там дождь, – Ричард даже не повернулся.

– Я заметил, – стекал дождевым потоком промокший до ниточки Гэвин.

– А у нас нет зонта.

– Да ты издеваешься! Может соизволишь подняться и помочь напарнику? А? Восьмисотый там пыхтит, а ты прохлаждаешься.

Ричард моргнул:

– Ну, ладно, – он тяжело-осуждающе вздохнул и ленивым вальяжным котом выбрался из машины, протиснувшись мимо онемевшего и попросту зависшего от такой реплики детектива, после чего со скоростью спринтера-рекордсмена перебежал под навес и дожидался Гэвина, который, появившись несколькими секундами позже, мокрый и от этого ещё более злой, принялся остервенело отряхиваться и выливать воду из туфлей:

– Убийство нераскрытое, а он прохлаждается. Дождь, видите ли. Намокнет ещё его высочество.

В луже тириума сидела, как кукла на полке магазина, повреждённая модель. Голова упала на грудь, руки повисли безвольными плетьми, в стеклянных глазах застыла холодная пустота.

– Её можно включить?

– Можно, лейтенант, – Коннор поднял её лицо за подбородок, заглядывая в глаза, – но это будет жестоко. И, к тому же, бесполезно. Она проживет всего меньше минуты. И эти секунды будет находиться в том же эмоциональном состоянии, какое было до отключения. Страх, шок. Мы не успеем её опросить.

Хэнк удивлённо посмотрел на Коннора.

– Обойдёмся без этого, – Коннор встал, ещё раз печально взглянув на андроида. – Человек заказал две машины. Эту, – он показал, – начал избивать и уничтожил. Жестокие игры, – горько усмехнулся Коннор. – Эта машина не сопротивлялась, и он с ней быстро разделался. Вторая, похоже, от этого зрелища и девиантнулась. И когда пришёл её черёд, она отступала. С кровати тянется покрывало, она его зацепила. Человек настиг её здесь, – Коннор ткнул пальцем на сдвинутый крошечный диванчик в углу, – она оттолкнула человека и побежала, перекинув стул. Здесь, – он показал на пол у входа, – человек её догнал. На полу, – Коннор присел рассматривая следы на ковролине, – началась драка. Машина защищалась, была повреждена, здесь пролился тириум, после сама напала, придушила и убежала.

Коннор вышел в зал, рассматривая возможные пути отступления беглянки:

– Нужно узнать, что за модель. Мне нужно допросить эту машину, – он кивнул на ближайшую к номеру платформу – подиум с шестом. – Закажи его.

Хэнк тяжело вздохнул, обдумывая:

– Ох, в департаменте удивятся, когда счета получат, – он вставил карточку, оплатив андроида.

Коннор запрыгнул к оплаченной машине на платформу, законнектившись и прошерстив её память.

– Лейтенант, машина класса трейси. С синими волосами. Покинула комнату и скрылась в служебных помещениях. Её могла видеть вот эта машина, – Коннор указал на платформу в центре выставочного зала.

– Да ты издеваешься. Ещё одну заказать? Шеф будет в восторге, – Хэнк, не переставая ворчать, активировал ещё одну машину.

– Ну, мы можем их не отпускать, чтобы отбить деньги. Как идея? – Коннор подмигнул вошедшему в зал Гэвину и протянул руку машине, спуская андроида с платформы.

– Так ты, ведроид, намекаешь, чтобы тебя оставили повеселиться? С кибердевочкой и кибермальчиком?

– Ну, что вы, детектив. Они не предназначены для андроидов. Только для удовольствия людей, даже полицейских, – Коннор посерьёзнел, снова взламывая память теперь уже другой машины. – Через подсобку к чёрному входу.

Хэнк заглянул в коридор, покачав головой, и зашагал вперёд, бормоча ругательства про заведения такого рода. Коннор обогнал Хэнка, пулей пробежав через служебные помещения, и скрылся за болтавшимися створками двери.

Гэвин достал из-за пояса пистолет, окликнув Хэнка:

– Мы с Ричардом обойдём с улицы. И Ричард пойдёт без зонта, – сверкнул он глазами в сторону девятисотого. Ричард пропустил Гэвина вперёд, а потом, подумав, догнал его, задев плечом, возможно, случайно.

– Детектив, небольшая справка: RK900 не предназначен для удовольствия людей. Это я на всякий случай.

Гэвин остановился, закусив губы и шумно выдохнув:

– А я уже понял, когда тебя из машины вытаскивал. Ты предназначен для раздражения людей.

– Нет, детектив.

– Да, ведроид, именно для этого. И если ты не заткнёшься и не пойдёшь ловить девианта, то сменишь свой профиль. Понял?

– Не совсем. Вы со мной флиртуете?

– Нет.

Коннор охотничьей собакой шёл по следу, полностью сосредоточившись на погоне. Он буквально чуял запах страха, напряжение витало в воздухе. Коннор медленно прошёл через складские помещения, весь превратившись в слух, ожидая нападения. Беглянка могла притаиться за любым поворотом, за любой коробкой. Шаги. Коннор замер. Поспешные шаги, шлёпающие по лужам. Коннор бросился наружу, распахнув дверь и рассматривая грязный дворик. Последние капли дождя изредка срывались, шумно падая в лужи. Беглянка была здесь, во дворике. Пыталась перелезть через железные высокие ворота. Причём, не одна. В компании ещё одной трейси. И эта трейси уже оседлала ворота, поджидая напарницу. Девушка испуганно дёрнулась, развернувшись и вжавшись спиной в решётку ворот. На лице остался след от тириума.

– Я не хотела убивать, я защищалась, – синеволосая запаниковала, мелко дрожа всем телом. – Я просто хотела жить.

– Успокойся! Медленно подними руки, – Коннор неотвратимо приближался. – Ты убила человека.

С воем не хуже полицейских сирен с ворот спрыгнула её напарница, сбив Коннора с ног и повалив в лужу, отчаянно колотила, яростно вслепую нанося удары по чём зря. Коннор перехватил её руку, завёл её за спину, скинув с себя андроида, и уложил нападавшую лицом вниз. Её подруга напала на полицейского сзади, рюкзаком повиснув на спине, и старалась повредить в Конноре хоть что-то, била и царапала всё, до чего могла дотянуться. Андроид пытался скинуть ошалелую фурию, но к ней уже подключилась первая девушка. И две подруги словно уличные гопники разделывались с Коннором, не давая ему сделать ни единого движения, плотно прижав к решётке забора. Коннор, жалея о том, что убрал пистолет, тщетно пытался до него дотянуться. Две подруги расправлялись с ним с остервенелостью уличных хулиганов, подкарауливших жертву в переулках трущоб.

Вибрация прошла по воротам, хватка ослабла. Коннор вывернулся, спустившись к земле и отполз в сторону, восстанавливая систему и краем глаза наблюдая, как Ричард, молнией появившись непонятно откуда, разбирается с неожидавшими подмоги хулиганками. «Супергерой пришёл на помощь», – фыркнул Коннор, поднимаясь. Девушки беспомощно хлопали ресницами, замерев в полусогнутых позах с заломленными руками. Ричард, как в ни в чём ни бывало, стоял между ними со скучающим видом.

– Я просто хотела жить, я не хотела умирать, – завывала синеволосая. Её подруга молча сверкала глазами, со всей ненавистью, на которую была способна.

– Развлекаетесь? – Гэвин, вынырнувший из темноты как призрак, дёрнул решётку забора, отделяющую его от андроидов, стоявших в тусклом освещении уличного фонаря. – Ничего не делайте. Ждите. Я сейчас к вам подойду. Попались красотки.

Гэвин снова безуспешно попытался открыть запертые ворота, после чего призраком исчез, растворившись во мгле. Синеволосая зарыдала взахлёб, струйки слёз оставляли мокрые следы на её лице, смывая следы успевшего испариться тириума. Подруга, оставив в покое Коннора, участливо смотрела на беглянку печально-трогательным взглядом.

– Младший, отпусти их, – тихо проговорил Коннор. Ричард послушно, не задавая вопросов, просто разжал руки. Девушки удивлённо обернулись на Ричарда, вопросительно посмотрели на Коннора, который почему-то – потом разберусь – отводил взгляд. – Уходите, – обе трейси медлили, не веря в происходящее, но всё же отступая к забору. – Уходите!

Они, словно по команде, сорвались, кинувшись на забор. Больше повторять не пришлось, трейси перемахнули через ворота и скрылись во всепоглощающей темноте.

Ричард стал рядом с Коннором:

– Как Аманде объяснять будем?

– Просто заблокируй её, – хмыкнул Коннор.

Два RK в желтоватом, рассеянном в тумане свете фонаря смотрели за забор, в уличную темноту. Хэнк спустился со ступени и вышел во двор, шлёпая по лужам. Он тяжело вздохнул, подняв лицо и подставляя его под капли оседавшего тумана:

– Может, и правильно сделали. Девчонки, похоже, и не виноваты.

Гэвин шумно ввалился во дворик, загнанно дыша и тыча в воздух пистолетом.

– Ричард, где девианты?

– Восьмисотый разобрался, – Ричард прошёл к напарнику, равнодушно застыв за его плечом.

Гэвин вопросительно кивнул Коннору. Тот развёл руками, сделав максимально разочарованный взгляд. Хэнк же сложил руки, подперев подбородок, с хитрым прищуром наблюдая за Коннором. Гэвин медленно-угрожающе развернулся к Ричарду, подойдя вплотную к андроиду, что, впрочем, последнего нисколько не смутило.

– Ты должен был их уничтожить, – проговорил Гэвин, тыча в грудь андроида-напарника пальцем.

– Я – не палач, я – спецназовец.

– А почему это спецназовец не выполнил свою работу?

– Спецназовец не уничтожает противников, которые не сопротивляются.

– Спецназовцы дают им сбежать? – сжал губы Гэвин, ещё ближе приблизив своё лицо к девятисотому.

Коннор прошёл через двор, заметив мусорник:

– Согласно инструкции, надо обследовать мусорные баки на наличие улик.

– Какой инструкции? – удивлённо сдвинул брови Хэнк, задумавшись, что за отвлекающий манёвр проворачивает напарник. – Что ты собираешься найти?

– Улики, – Коннор, перемахнув, скрылся в баке.

– Может быть, и ты проверишь? – Гэвин отступил, освобождая Ричарду дорогу к бакам.

– Нет, там воняет, – Ричард не сдвинулся с места.

– Андроиду?

– Я могу вымазаться.

– Да, проклятье! – Гэвин сам направился вслед за Коннором. – Вам наглости к каждой новой модели добавляют, – он наморщил нос, заглянув внутрь одного из баков. – Что там, ведроид? – Гэвин достал перчатку, раскидав мусор и подсвечивая фонариком, после чего запрыгнул внутрь сильно пахнущего мусорного бака, заметив кусок пластика, и, морща нос, принялся рыться не хуже собаки, откапывающей припрятанную на заднем дворе кость. Кусок пластика оказался грязным контейнером для ланча. Гэвин разочарованно отбросил его в угол, носком ботинка поковырял мусор и выпрыгнул. – Ведроид? Тебе крысы язык откусили? Что там у тебя?

Коннор показался как кролик из норы, высунувшись по пояс:

– Ничего, детектив, – он одним прыжком выбрался из ящика. – Улик не обнаружено, – Коннор, отряхиваясь, подошёл к Хэнку.

– Да, неужели? – сказал Хэнк, откинув назад волосы, отчего получился высокомерно-отчитывающий взгляд. – Я ума не приложу, что ты там надеялся найти. Ещё один труп?

Ричард втянул воздух и отступил на пару шагов от приблизившегося Гэвина, с равнодушным видом став поодаль.

– Знаете, ребята, вы двое пешком пойдёте. От вас несёт помойкой, – Хэнк крякнул, направляясь ко входу с маленького клубного дворика. – По пути ещё улики поищите.

Злой Гэвин медленно перевёл взгляд на Коннора.

– Это не логично, лейтенант! – крикнул Коннор вслед Хэнку. Но тот уже скрылся за дверью, оставив реплику без ответа.

Коннор шёл по слабо освещённым улицам северного квартала, бесцельно пялясь в согбенную спину идущего впереди Гэвина. Детектив был очень зол и раздражителен. Дождь периодически утихал на минуту, чтобы припустить с новой силой. Сентябрьские ночи сами по себе холодные, а в такую погоду прогулка по промозглому кварталу – сомнительное удовольствие. Холодный порыв ветра заставил Рида сжаться, он мелко дрожал и брёл по лужам, не выбирая дороги. Хлюпающие звуки в туфлях перестали привлекать его внимание. А все мысли детектива были заняты чёртовыми ведроидами, из-за которых он и оказался в таком плачевном положении. А этот девятисотый едет в отделение в тёплом хэнковском порше, да ещё небось и уселся на переднем сидении. А выскочка восьмисотый! Из-за которого он провонялся как трущобный бомж.