Текст книги "Карантин (СИ)"

Автор книги: Майский День

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7

Не очень-то я восторжен по натуре, да и жизнь приучила к сдержанности, потому я никак не выказал свою заинтересованность. Прежде, чем говорить, следовало поразмыслить. Человек вскоре заснул, да и я последовал его примеру, надеясь отдохнуть впрок – мне это нередко удавалось. Иногда я жил в человеческом режиме, но случалось отключался надолго, чтобы потом бодрствовать неделями. Система работала довольно странно, и я научился ей пользоваться в своих интересах.

Как я уже говорил, временами в привычной моей сути что-то пробуждалось, словно перемены, которые я веками считал окончательными, внезапно вновь решали напомнить о себе. Я ведь не забыл, как трудно происходило преображение, сколько устоявшихся правил и понятий сломалось во мне вместе с появлением клыков и пробуждением жажды. Тогда я был напуган, сейчас лишь встревожен. Тогда я не знал, что ждёт меня впереди, теперь научился отчасти угадывать грядущее, словно вместе с новым метаболизмом обзавёлся неведомыми прежде чувствами.

Однажды я почти поверил, что вампиризм покидает моё тело и возвращается в него человеческая основа, словно изменение прошлось по мне, как инфекция, чтобы, побушевав, оставить в покое. В тот момент я всерьёз задался вопросом: хочу ли подлинного возврата в прошлое, устроит ли меня, скоротавшего не один век, краткая человеческая жизнь с её терзаниями и неудобствами? Я честно ответил себе: нет. Вне всяких сомнений предпочитал двигаться вперёд. Впрочем, опасения не подтверждались.

Жажда крови, да, иногда пропадала или затихала, и я ощущал некое неудобство, причин которого не мог себе объяснить, но вот на котлеты с жареным картофелем меня точно не тянуло. Я потревожился немного, когда начались внезапные чудеса, а потом решил, что оно того не стоит, и принялся жить по-прежнему, полагая, что если суждена иная судьба, то она найдёт без лишних хлопот с моей стороны.

Выспался я много раньше, чем мой подопечный. Пробудившись, некоторое время разглядывал его лицо, поражаясь миловидной детскости, которой не замечал у бодрствующего человека, заодно попытался представить, как выгляжу сам, когда забытье уводит меня из этого мира, давая отдых как ему, так и мне. Я видел других спящих вампиров, но давно, когда мы лишь начинали свой путь, и нам всё было интересно. Я бы не назвал зрелище приятным. Словно вместе с сознанием из тела уходила жизнь, и оставался лишь труп во всей неприглядности отсроченного погребения. Хотелось надеяться, что теперь облик у меня авантажнее, чем в старину. Не напугать бы беднягу Никона, особенно теперь, когда я решил, что он вполне способен мне пригодиться. Хотя он уже видел меня бессознательным и не устрашился. Любопытство прирождённого исследователя работало как предохранитель – уберегало от истерик.

Я вылез из постели и отправился на кухню, чтобы напиться воды, а заодно позвонить на станции и вновь поинтересоваться, не случилось ли неприятных визитов за время моего отсутствия. Ведь телефон с прежним номером я скинул в подземном потоке, а нового мои недруги могли и не знать, да и служащим я его не сообщал.

Вот как чувствовал, что беспокоюсь вовремя. Едва на пережившей нападение станции сняли трубку, как эфир затопил поток слов. Альберта, проявив чисто женскую безошибочную интуицию, сразу поняла, что звонит хозяин и вывалила на мою бедную голову водопад сведений. Не вдруг я сообразил, что на этот раз никто никого не бил, даже не обижал, но пришёл в нашу скромную контору некий человек и попросил вместе с извинениями передать мне просьбу о встрече.

Я недоумевал. Обычно люди, налетев ненароком на одного из старших изменённых, убирались наверх и вели себя тише травы ниже воды. Кто и почему исполнился невиданной отваги и совался в клыкастую пасть, когда в том не было большого смысла? Конечно, мне следовало не просто вразумить распорядителей игр, но потребовать компенсацию за причинённый станции и моим служащим ущерб, но я не то чтобы поленился этим заниматься, а решил считать событие состоявшимся, ведь за крепких работников, которых я отправил в мастерские, мне полагалась изрядная плата. Она покрывала ремонт и лечение Вадима с Альбертой. Наваривать барыш на случившемся недоразумении я считал излишним.

О чём со мной намеревались беседовать люди с поверхности я не догадывался, но выяснить суть дела требовалось безотлагательно. Если предыдущего внушения не хватило, я уже и не знал, как объяснить свою точку зрения доходчиво, причём без кровопролития и членовредительства, от которых происходит обычно до обидного мало прибыли, зато изрядное количество проблем.

Мой рык, как видно, разбудил Никона, потому что, когда я заглянул в спальню, он уже моргал глазами над краем одеяла.

– Я ненадолго исчезну, – проинформировал его, набирая попутно оставленный визитёром номер. – Надо уладить кое-какие дела. Наружу, смотри, не высовывайся. Целее будешь.

Людям вечно всё надо напоминать – они с первого раза не запоминают.

– Хорошо. Что-нибудь случилось?

– Пока не знаю, вот и иду, чтобы разобраться.

Он хлопнул раз-другой опухшими веками, но сказанное вроде бы понял и ничего против не имел.

Я не стал разговоры разговаривать по телефону, лишь назначил встречу на нейтральной территории – границе верхнего и нижнего города, и неизвестный с этим согласился. Голос звучал незнакомо, но в целом я не заподозрил подвоха. Смешно было надеяться продавить старшего вампира на такой ерунде, как человеческие отношения.

Вновь одевшись достаточно прилично, что начало уже напрягать (простая одежда была много удобнее и дешевле стоила, а я не любил тратиться на ерунду), вышел из норы и отправился к назначенному месту. Поезд быстро довёз до нужной станции, а дальше я двинулся пешком, не спеша и время от времени оглядываясь по сторонам, словно не насмотрелся за века на наши унылые достопримечательности. Судя по обилию туристов, глазевший на что угодно, только не на идущего им навстречу вампира, снаружи утвердился день. То есть, я и так это знал, как всякий изменённый, но привык ориентироваться на зевак. Они ещё дышали верхним теплом, и я невольно ловил эти лёгкие поверхностные токи.

Человека, назначившего встречу, узнал издали. Он не один тут топтался, в ожидании партнёра по бизнесу или любви, целое стадо прохаживалось в популярном месте, но мой экземпляр выглядел так, как я примерно и прикидывал, насмотревшись на его подчинённых. А вот он меня в толпе не вычленил, хотя наверняка располагал фотографиями. Я уже говорил ведь, что совершенно не похож на вампира – такого, каким он должен быть в представлении публики. Я выгляжу как средний человек, и демонизм мой выплывет на свет, лишь в том случае, если его хорошенько растеребить, а мало кто отваживается.

– Ну, – спросил я, незаметно приблизившись вплотную. – В кафе пойдём или в камнедробилку?

Он, надо отдать должное, на месте не подпрыгнул и даже не отшатнулся, пронзил меня взглядом, переступил с ноги на ногу и отрывисто кивнул.

– Всё равно. Предпочитаю, чтобы между нами не осталось неясностей, а решить, как в данный момент обстоят дела, проще и надёжнее в личной беседе.

Вознамерился произвести на меня впечатление? Что ж, произвёл. Я не то чтобы подобрел, но хоть больше прежнего не разозлился.

– Кто бы спорил. Представьтесь, пожалуйста.

– Чайка. Фредерик Чайка.

– А я Северен.

Он послушно кивнул и доверился моему водительству, хотя и не без внутреннего трепета, который я легко отслеживал по едва заметным, но неподвластным воле человека изменениям в ритме дыхания и сердцебиения. Далеко мы не пошли, уселись в одном из заведений, которыми кишит граница. Немало ведь тех, кто не решается погружаться в горнило нижнего ада по-настоящему глубоко, зато не прочь посидеть на пороге и похвастать потом дома своей отчаянностью и несомненным мужеством.

Мы сели в уголке, и никто там не обратил на нас внимания, приняв за своих – таких же заезжих зевак.

– Ну, – сказал я, отпивая из стакана, когда принесли заказанную мной воду. – Что я ещё непонятно объяснил? Сколько раз повторять придётся?

– У нас нет притязаний, – сразу ответил он, глядя то на меня, то в чашку кофе, стынущую перед ним на столе. – Вы честно заплатили долги игрока, а мы были не правы, покушаясь на ваше имущество. Приношу свои извинения за вред, причинённый здоровью ваших служащих. Размер компенсации мы можем обговорить в рабочем порядке. Надеюсь, инцидент не породил взаимных неразрешимых претензий между подземельем и поверхностью?

– Квиты, – сказал я добродушно.

Работник мой, Вадим, постепенно поправлялся, Альберта же и вообще слышать не желала о выходных, предпочитая мужественно залечивать свои ушибы на рабочем месте. Физические нагрузки ей не полагались, так что я не возражал. Говорил же, что она мне нравилась. В первую очередь импонировало тихое, вряд ли до конца осознанное мужество этой женщины. Она не воображала себя героиней, но отважно справлялась с трудностями. Бандиты напали один раз, а троих ребят приходилось кормить и воспитывать каждый день. Приди мне в голову нелепая мысль о женитьбе, выбрал бы себе именно такую подругу. Деньги, что уже начали поступать из мастерских, где прилежно трудились неудачливые громилы, я сразу переводил на счёт обоих работников. Они заслуживали поощрения.

Получив формальное отпущение грехов Чайка вздохнул с заметным облегчением, сел ровнее и взялся за чашку, хотя пить не стал.

– Тогда, может быть, вы пожелаете выслушать деловое предложение? – спросил он, немного оживляясь.

Ага. Что-то такое я и предчувствовал, сообразив уже, что Никон, ценен организатором игры не в качестве мяса, и не на роль домашней зверушки. Как же! Станет кто-то с ног сбиваться ради простого парня, которого легко заменить. Несложных-то вокруг полно, а вот ценные на дороге не валяются. Я намеревался сам огрести выгоду от использования знаний и умений Никона Терранина, но полагал, что не вредно прикинуться заинтересованным лицом и выведать, что хотят получить от него другие. Потом ведь станет легче строить разумные планы. Или грамотно торговаться.

– Предположим! – произнёс я внушительно.

– Хочу сразу предупредить, что я только посредник и представляю здесь интересы третьего лица.

– Но лицо это, несомненно, связано с играми и относится к категории не тех лиц, которым вы можете отказать?

Он кивнул, опуская глаза. Я его затруднения понимал: начальство приказало договориться с ужасным кровососом, и человек оказался между двух огней, хотя точнее было бы сказать: между двумя зубастыми пастями. С одной стороны – вампир, с другой – не менее опасный хищник. Организатор или один из организаторов азартного удовольствия и не мог быть иным. Я понимал, какие деньги вращались в карусели добровольного выживания, и отдавал себе отчёт в необходимости соблюдать осторожность. Намерение договориться способно пойти прахом, если богатый человек решит, что некто в моём лице испытывает его терпение. Я-то выкручусь при любом раскладе, а вот выживет ли в мясорубке чужих тщеславных устремлений бедняга Никон – это ещё неизвестно.

– Ну, валяйте, соблазняйте, – сказал я. – Готов внимать.

– Речь пойдёт о том, за кого вы щедро заплатили выкуп, – несколько стеснённо произнёс он в ответ.

Я сделал вид, что не удивился, да и на самом деле чего-то такого ожидал.

– Предложение выглядит интересным, и я не прочь его обдумать, впрочем, сразу замечу, что хотелось бы получить в своё распоряжение больше конкретных фактов.

Чайка помялся, хотя самую малость, как видно, полномочия его не отличались широтой, но простирались заметно глубже, чем я прикидывал вначале.

– Люди, которые послали меня к вам, занимаются не только играми, ещё владеют рядом фабрик, а инженер Терранин мог бы пригодиться на одной из них.

Надо же так изящно выразить суть кабалы, фактически рабства, не то чтобы разрешённого на планете, но и не запрещённого законами. Наш мир сформировался недавно и, живя в постоянном страхе перед ракетами и бомбами с орбиты, во многом оставался непродуманным, если можно так легкомысленно выразиться. Карантин бил не только по экономике и самолюбию – заодно по здравому смыслу.

– Понимаю, – сказал я задумчиво. – Ну такие вещи не решаются наспех, хотя не скрою, тема нашей беседы кажется мне занимательной.

– Для более подробных переговоров придётся подняться наверх, но мы сможем устроить это и в тёмное время суток, вам не придётся рисковать своим существованием.

Я сдержал усмешку и придал лицу глубокомысленное выражение. Мимику я отрабатывал перед зеркалом и отвечал за результат. Жизнь требовала лицемерия, я ему научился. Хорошо пошло.

– Пожалуй, я не прочь поучаствовать в выгодном предприятии, но мне надо переговорить с моим человеком и прикинуть, какие ресурсы я могу вложить в дело. Момент этот серьёзен. Полагаю, есть смысл отложить встречу на несколько дней.

Чайка не возражал. Волны его облегчения обдавали меня как прибой почти забытого уже за давность лет моря. В столице его не водилось, а нам ведь по договору запрещали её покидать. Я мысленно вздохнул, но не отвлёкся, отслеживая реакции человека. Обрадовался шельмец, что вампир попался глупый и раз не получилось его запугать, то вполне удастся обмануть.

Конечно, я не верил посулам: отлично знал, как делаются такие дела. Ни один серьёзный бизнесмен не свяжется непонятно с кем, а сообразительным чутьё подскажет, что бессмертный компаньон всё равно приберёт к рукам общее дело. Рано или поздно – ведь он располагает неограниченным запасом времени.

Расстались мы весьма сердечно. Глядя вслед человеку, я процеживал сквозь критическое сито только что состоявшийся разговор. Чайка вёл себя не так как следовало и ведь не притворялся. Имея возможность отслеживать его дыхание, биение крови в жилах, я без труда определил бы обман. Нет, он был искренен, а кто ведёт себя так с упырём из нижнего города, да и с другими людьми тоже? Чем-то он напоминал моего Терранина. Нестабильностью творческого человека? Пытался лгать, но простодушно сбивался на правду. Занятно обстояло дело, следовало тщательно всё обдумать, прежде чем кидаться в очередной жизненный водоворот.

Ну да я изыскал хороший способ продержать обман подольше, а самому тем временем разобраться детально, что за ценность заключена в моём приятеле и как наилучшим образом ей воспользоваться. Делиться я не собирался.

Домой отправился кружным путём и лишь убедившись, что никто следом за мной не топает, переступил порог норы.

Никон жарил на кухне какую-то еду, пованивало оттуда изрядно потому я прикрыл дверь и уселся в гостиной – дожидаться, когда человек набьёт ненасытное брюхо и подобреет морально и физически. Никон вскоре присоединился ко мне, жуя на ходу и едва не выронил тарелку, обнаружив меня в кресле. Он и не знал, что хозяин дома вернулся, поскольку по привычке я двигался бесшумно.

– Ну, что там за заботы? – спросил он, отдышавшись от невзначай проглоченного непрожёванным куска.

– Полагаю, тебя хотели использовать не в качестве мяса для игры, а куда плодотворнее: как хорошего специалиста. Только сомневаюсь, что предложили бы приличное жалование, контракт и процент с прибыли. Думаю, затем и вовлекли в игру, чтобы получить даром. Отрабатывал бы долг до тех пор, пока в твоих знаниях и умениях держалась нужда.

Никон поставил тарелку с недоеденным обедом на ближайшую горизонтальную поверхность и воззрился на меня, не сказать, чтобы в явном замешательстве. Догадывался, что не всё в жизни так просто? Не удивлюсь: человек всё же образованный.

– Ты точно знаешь?

– Да уж вернее некуда. Мне только что предложили поделить тебя пополам, раз целиком отдать не удосужился.

Он вздрогнул, сглотнул. Ну да: какая никакая стабильность вновь грозила пойти прахом. Представлял, видно, какие акулы плавают там, наверху.

– А ты?

– Согласился, конечно. Раз они тебя хотят, то и мне пригодишься, вот только я намерен действовать честно, не потому, что я ангел во плоти, а с учётом грядущей прибыли. Я ведь на свете не со вчерашнего дня живу и отлично знаю, что добрая воля даёт куда больший навар, чем злое принуждение. Давай решайся, Никон. Людям я сказал, что обдумаю их предложение как следует и тогда дам окончательный ответ, но тебя ставлю в известность, что будет он отрицательным. Я не намерен с кем-либо связываться, но если ты пойдёшь на риск партнёрства с вампиром, мы можем и вдвоём поднять твою идею. Деньги я найду.

Он растёр ладонями щёки, потом колени, а затем схватил тарелку и принялся есть, заталкивая в рот изрядные куски и пережёвывая их так энергично, что ходуном ходило всё лицо. Люди – странные существа. Который раз уже в этом убеждаюсь.

– Я с тобой, – сказал он, очистив посуду. – Я тебе доверяю. Мог сто раз меня продать, но не продал, выпил и то не до дна.

– Так жду, когда перебродит, чтобы словить полный кайф, – ответил я.

Он не сразу понял, а когда дошло, расхохотался, причём без визгливых истеричных интонаций. Шутка, конечно, была несмешной, но не веселья ради я её и сказал. Хотел приободрить. Никон понял меня правильно.

– Ты спас мне жизнь, Северен. Поначалу я на тебя за это сердился, но потом уже корил только себя, потому что сдался без борьбы, а так делать нельзя. Что ты хочешь от меня услышать, точнее сказать, какой уровень моих откровений сможешь понять вот так с ходу?

Я не обиделся, потому что действительно не разбирался в его деле, ну а он – в моём, так что пыжиться друг перед другом смысла не имело. Мы и не стали.

– Без деталей. Я хочу знать перспективу. Чего можно добиться помимо удачных протезов для калек?

– В идеале – наращивания всех силовых функций. Строго говоря, человек не станет могучее, он обретёт дополнительный слой мышц, не теряя при этом свои. Поначалу выглядеть будет немного гротескно, но я думаю, что, если как следует взяться за дело, синтезированную ткань удастся сделать совсем тонкой. Я уже прикинул возможные пути развития отрасли. Люди будут таким же мощными и быстрыми как вампиры, только без их кровавой диеты.

Он сообразил, что увлёкся, оскорбил мимоходом грядущего работодателя, да просто существо, давшее ему приют, и замолчал. Взгляд испуганно ушёл в сторону, потом робко вернулся ко мне, но я и не думал сердиться. Люди имели право на совершенствование. Мир принял одних изменённых, примет и других. Природа терпелива, в отличие от злобных землян на орбите.

Никон, как видно, вспомнил о том же самом, заговорил торопливо:

– Понимаешь, просто я подумал о тех, кто бросил нас тут и предал, заперев в карантин, а сейчас наблюдает сверху, чтобы мы не вылезли из своей резервации. Однажды нам придётся померяться с ними силой. Придёт решающий день. Нас вынудили смириться, но нельзя вечно сидеть как крысы в углу, надо когда-то выйти на свет.

– Не сомневайся, я разделяю твои устремления. Правду сказать, целиком с ними согласен. Более того, нам полезно спешить, потому что игра уже пошла и не ваша в косточки-хрящики, а зашевелилось вокруг нас всех нечто серьёзное.

И я рассказа ему о том монстре, что прибил моего подопечного Верне, о девице, которой я пока не успел заняться, о событиях, что пошатнули привычный быт, хотя случилось их пока немного.

Он слушал так жадно, что даже вскрикивал в особо драматичных местах, а потом принялся дотошно расспрашивать меня о человеке, якобы прилетевшем с орбиты. Я добросовестно отвечал на все вопросы, но Никон сердился, требуя всё новых деталей и ругая меня за отсутствие технического подхода к проблеме. Я мысленно усмехался. Сам бы поглядел на дело рук этого мужика, глядишь, пыла бы поубавилось. Тоже бы думал только о том, как свинтить живым, а не научные теории разрабатывать.

Впрочем, вспомнил я немало, да и Никон загорелся услышанным и потребовал лабораторию и по возможности в ближайшие дни. Мы уже перешли к обсуждению оборудования и расходных материалов, которые потребуются в первую очередь, когда я услышал снаружи хорошо знакомые шаги.

Как человек с орбиты нашёл меня здесь, было уже неважно, я знал, что действовать надлежит немедленно. Я вынул из тайника ещё один ключ, проговорил два раза для верности адрес и всунув карту в ладонь Никона, моментально затолкал его самого в вытяжную колонну вентиляции. Пути в реку здесь не было, но в воздушных ходах не заблудился бы и ребёнок.

– Беги! – присовокупил я призыв-приказ. – Я его отвлеку и найду тебя.

Никон ошеломлённо кивнул, а на дальнейшие беседы не осталось времени. Дверь вылетела с треском, и я поспешил к ней, давая своему человеку шанс ускользнуть.

Знакомое весьма разозлённое лицо мелькнуло перед глазами. Ругаться с агрессором я не стал, вместо этого запустил в него столиком, удачно заехавшим углом в брюхо, выиграл мгновение, и, пользуясь случившимся замешательством выскочил в коридор. Припустив по нему, я рванул в сторону оживлённых улиц, где обижать меня станет чревато, но не успел уйти далеко. Что-то толкнуло в спину, ватно и неопасно, но через мгновение я запнулся, едва не запутался в собственных ногах, сумел устоять, ещё несколько шагов продержался, замедляя бег, а потом осел на каменный пол, совершенно не понимая, что со мной происходит.

Слабость захватывала так быстро, что подняться я уже не смог, подогнулись трясущиеся руки, и я грудью рухнул на камни, попытался ползти, но это последнее усилие сразу растворилось в гаснущем сознании. Меня накрыла ночная мгла.