Текст книги "Комбатанты (СИ)"

Автор книги: Майский День

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 14

Зная, что Мерцур беспокоится обо мне я старалась днём обязательно выйти на открытое место, чтобы он видел меня здоровой и бодрой, хотя боль продержалась ещё несколько дней.

Она навязчиво напоминала о том, что случилось, хотя я всеми силами пыталась забыть. Слишком тяжело дались те минуты. Таис обследовала меня, серьёзных повреждений не нашла, но всё же прописала постельный режим. По легенде, которую мы придумали, я преданно ухаживала за мужем, а на деле лежала на соседней кровати и смотрела в потолок.

Понимая, как важно скрыть нашу с Игорем драку, я ещё там быстро придумала способ превратить произошедшее в несчастный случай, для чего обрушила со стены массивную полку. Муж как раз лежал прямо под ней, так что и перетаскивать не пришлось.

Диверсия удалась с неожиданной лёгкость, лишь потом в полной мере накрыл страх пережитого, проснулась боль. Я осела на пол рядом с лежащим под руинами Игорем и заплакала, размазывая слёзы и сопли одной рукой и держась за побитый бок другой. Не сразу пришла в себя настолько, чтобы позвонить девчонкам. Они прибежали, прихватив с собой Михаила и ещё нескольких мужчин, так что устроенная мной картина произошедшего оказалась осмотрена несколькими людьми сразу. Это хорошо. К счастью мне не пришлось прикладывать усилий к тому, чтобы выглядеть удручённой, я себя такой и ощущала.

Игоря унесли в медблок, и присматривать за ним взялась Таис. У нас были и другие врачи, но в основном, мужчины, которые старались помогать на строительстве. Таис пока справлялась одна.

Я рассказала ей всё, когда мы остались наедине, и она пообещала, что несколько дней будет давать мужу снотворное, а там что-нибудь придумаем. Удар по голове стулом получился смачный, да ещё и полка добавила, так что, возможно, он и забудет то, что предшествовало этим событиям. Таис так же считала, что, если и вспомнит – промолчит. Опасно для авторитета руководителя рассказывать людям, что набросился на жену с кулаками, а ещё унизительнее признавать, что сам и оказался бит. Таис зафиксировала результаты осмотра моего пострадавшего бока, так что и доказательства у нас имелись, а мои действия подпадали под правило о самообороне.

Среди этой суеты я не то чтобы забыла о записи в моём коммуникаторе, но стала воспринимать узнанное спокойнее. Может быть, смирилась с трудными обстоятельствами или сочла, что осведомлённость уже даёт шанс на лучшее. Ночью мы собрались в старой каюте – мой экипаж и Михаил, больше я пока никому не доверяла, и прослушали запись вместе. Я не берусь судить, сразу поверили друзья в достоверность сведений или нет, они ведь не знали Мерцура так хорошо, как я, но встретиться с ним согласились.

Вернулись не то, чтобы окрылёнными, но заряженными на результат и жизнь потекла своим чередом. Днём работали, а вечером и часто по ночам собирались вместе, искали решение предложенной обстоятельствами задачи.

Оружие чужаков оказалось довольно похожим на существующие у людей модели, хотя отличалось конфигурациями и конечно же масштабом. Их пушки действительно могли без труда накрыть всю долину и при этом не слишком сильно истощили бы энергоресурсы корабля.

Иногда я приходила в отчаяние, не видя просвета в скопившейся вокруг тьме, но Дилси и Ланка, спасибо им, всегда держались бодро. Никто и не думал сдаваться.

– Мы не для того летели сюда сами и тащили эту малышню, чтобы добровольно надеть на себя ярмо, – сказала однажды Таис.

Она как раз приняла очередного здорового младенца и была настроена особенно воинственно. Да, всё верно, я с ней соглашалась, но стоило представить, как беспощадный огонь накрывает наши дома, как заживо горят дети и взрослые, и появлялась мысль, что рабство – это ещё не конец, а шанс собраться с силами.

Мы разговаривали в медблоке, глядя на спящих младенцев и я поделилась этим соображением, но Таис резко мотнула головой, так что упали на лицо отросшие волосы.

– Нет! – сказал она. – Это прежде раб отличался от свободного человека ошейником и мечтой о воле или хозяйской милости. Сейчас благости не предвидится. Нас низведут до положения домашних роботов и начнут оплодотворять искусственно если мы прекратим спариваться. Разве ты невнимательно слушала запись? Да чужие выражались не так прямо, но любой бы на их месте придержал информацию до завершения всего предприятия. Они сделают это, в их интонациях звучит такое равнодушие ко всем, что я верю в худшее. Ты хочешь быть хозяйской скотиной? Хочешь, чтобы твои дети…

– Замолчи! Ты права. Лучше погибнуть.

В записи, которую сделал Мерцур попался один момент, который оставался для нас неясным до тех пор, пока я не обнаружила, что в питьевую воду добавлено постороннее вещество. Никто не замечал странного вкуса, но я уловила его сразу, дивясь и новой своей силе, и живучести, и вот этой чувствительности к малейшим оттенкам вкуса и запаха. Таис сделала анализ, но точно определить состав добавки не смогла. Мы предположили, что это начальная стадия обработки, которой собирались подвергнуть будущих рабов наши предполагаемые хозяева.

Следовало предупредить людей, не позволить им пить отраву, но мы отчаянно боялись, что ситуация выйдет из-под контроля, кто-нибудь проговориться и чем закончится открытый конфликт? Михаил формировал понемногу костяк нашего сопротивления, а с водой удалось разобраться тихо. Мы сумели слить её из бака и заменить взятой из ближайшего ручья. Операция эта стоила больших усилий и нервов, но ещё несколько дней мы, скорее всего, выиграли.

В палате я проводила только день, спать рядом с мужем, пусть и дремлющим под воздействием лекарств, боялась, потому на ночь уходила в старую каюту, стараясь делать это незаметно, а если кому-то попадалась на глаза, сообщала, что хочу забрать оставшиеся вещи. Лишь здесь я чувствовала себя в относительной безопасности, тут и нашли меня Дилси с Ланкой, когда примчались уже под утро, возбуждённые и радостные.

– Это пока ещё неточно, только наши предположения, но это шанс!

Я никак не могла понять, почему так светятся одешевлением мои любимые девчонки, плохо соображала спросонья, но надежда, что выход всё же нашёлся быстро прояснила сознание. Каюту я каждый день проверяла на прослушивание, потому говорить здесь можно было открыто.

– Вы нашли возможность уничтожить орудия?

– Нет, наверное, их можно взорвать вместе с кораблём, но силёнок у нас на это не хватит, такое количество предохранительных систем запросто не обойдёшь. Не стоит забывать, что это чужой корабль, где мы и распоряжаться спокойно не можем!

– Давай я продолжу! – перебила Дилси. – Для начала скажу самое главное. Мы исходили из принципа рациональности, по которому возведено и наше судно. Пушек у нас, как ты помнишь, не было, а что могло служить для отражения возможной агрессии?

– Наши двигатели, – сказал я.

Это знали все на судне. Из экономии пространства функции совместили, просто драться нам ни с кем не пришлось.

– Вот именно! Мы потратили всю энергию на посадку, потому что она пошла не по плану, но случись в космосе открытый бой с этим монстром, могли бы за себя постоять. За кем осталась бы победа – неважно. Главное в самом принципе сопротивления.

Я начинала понимать. Действительно универсальные системы куда надёжнее изолированных. Они способны заменять друг друга без дополнительных усилий.

– Девочки, вы хотите сказать, что энергия для орудий и для ходовых баз идёт из одного источника?

– Да! Пришлось ещё раз обсудить этот вопрос с твоим крылатым приятелем, и он подтвердил. Он реально всё помнит, хотя ничего не понимает в том, что успел рассмотреть.

– Ну, у него своя специальность, насколько мне известно.

– Сдаётся мне, что и там он не силён, – вмешалась Ланка. – Я слышала краем, как его чопорный приятель пенял за это, но нам дела нет до его знаний, поскольку умений вполне хватает. Нужные навыки и запас сведений имеются у нас.

Я подняла руки, призывая девочек помолчать. Дерзость их плана поражала воображение, а вот сможем ли мы осуществить его на практике? Это испортить что-то относительно просто, а вот перенастроить чужую систему так, чтобы энергия удара возвращалась обратно в накопитель…

Только теперь до меня дошёл весь замысел целиком. Нет, наши инженеры задумали не обезвредить чужие пушки, а спровоцировав откат энергии, дать ход всему судну. Скачок выбросит его прочь из этой солнечной системы. Если грамотно всё провернуть, то в финал наши враги придут с пустыми баками и несостоявшимися амбициями, потому что даже для накопления начальной энергии им потребуются годы.

Я высказала всё, что уяснила, и девочка радостно подтвердили, что именно таков их замысел.

Голова шла кругом в прямом смысле этого слова, я села на кровать, потому что у меня подкосились ноги. Решение выглядело безупречно изящным. То есть, шероховатости в плане присутствовали, точнее он пока состоял из них весь, но даже эта наспех придуманная версия уже давала надежду на избавление от свалившейся на нас беды.

– Вы говорили об этом с Мерцуром?

– Нет, пока нет. Надо максимально упростить схему, чтобы он мог разобраться.

Сомнение в знаниях, а то и умственных способностях моего любовника слегка уязвило, но поразмыслив, я решила, что он хорош и со своими недостатками. Не обязан ведь разбираться в нашей технике, раз его недавно сюда прислали. Нам тоже неизвестно многое такое, о чём прекрасно осведомлён он.

– Придётся ему проникнуть на борт чужого судна ещё раз, чтобы разведать особенности их системы распределения, а потом и во второй, чтобы внести требуемые коррективы. Хорошо бы кому-то из нас туда попасть, но вряд ли это удастся осуществить.

– Значит, надо снова встретиться? Я пойду с вами!

Девчонки переглянулись, оценив мой энтузиазм.

– Да, мальчик хорош, слов нет, – усмехнулась Дилси. – Не забей ты его раньше, я бы им с удовольствием занялась на досуге!

– Ты его и так за крылышко щупала и в щёчку целовала, – подколола Ланка. – Да он не сильно и сопротивлялся.

Ревность в душе не разгорелась, лишь тихая грусть. Красавец Мерцур не мой и никогда не станет моим. Он бог, и, значит, существует для всех, а утешение дарит как умеет и неплохо с этим справляется. Он есть, и это уже очень много.

Только в сказках замуж выходят за принцев, да и то обычно принцессы. Наличие супруга человека меня больше не смущало. Как ни повернётся дальнейшая жизнь, с этим покончено. Замужество оказалось временным, и развод фактически состоялся, осталось его оформить. Мне бы ребёночка от крылатого, и больше кажется ничего не нужно для счастья.

На мгновение я представила себя где-то в райском саду, где обитают эти прекрасные боги. Я в длинной рубахе и с младенцем на руках, а Мерцур обнимает руками, укутывает в крылья, и так нам вместе хорошо! Любой девочке надо иногда помечтать о настоящей сказке – этот веник хорошо выметает сор из души.

Никогда ничего подобного не случится. Рая не бывает, жизнь везде с наибольшей вероятностью – ад, иначе откуда берётся столько ненависти в людях, и куда девается из них вся любовь?

– Мерцур научил меня, что в жизни есть вещи, о существовании которых я не подозревала, но такую птицу невозможно удержать в клетке.

– Но он действительно о тебе беспокоится, я же видела тревогу в его глазах, и второй удерживал от опрометчивого шага, потому что синекрылый буквально рвался проведать тебя и разобраться с твоими обидчиками.

Дилси обняла меня, чмокнула в щёку. Ланка сказала:

– Его приятель тоже собой недурён, и, хотя выглядит пай-мальчиком, вполне достоин того, чтобы его соблазнить. Эту белую попку я не прочь потискать, наверное, она свежа как молочко и упруга как крутое яичко.

– Устроим соревнование? Пока другие не перехватили.

– Идёт!

Мы веселились, радовались, хотя будущее продолжало оставаться невнятным, но человек видно так устроен, что и краешек надежды для него много – вытащит за этот кусочек всю удачу, и никто ему не сможет помешать.

На свидание с нашими богами, отправились вдвоём. Ланке пришлось остаться, чтобы эти походы не привлекали внимания, всё приходилось делать, по возможности, тайно. Дилси клятвенно пообещала не наседать на белокрылого слишком агрессивно, давая в будущем шанс подруге. Думаю, у всех нас складывалось ощущение несерьёзности любых притязаний, и потому говорить и думать о богах было легко. Это же сказка: немного счастья и никаких последствий.

Бок у меня почти перестал болеть, так что по склону карабкалась без напряжения, с удовольствием, заточение в больничном модуле надоело, горный воздух казался особенно сладким, травы пахли оглушительно. Я иногда обгоняла Дилси, сама того не замечая. Она поглядывала на меня внимательно, хотя и не говорила ничего.

Сейчас, вновь оказавшись на воле, я особо остро ощущала произошедшие во мне перемены. Неужели Мерцур каким-то образом сумел передать мне часть своей природы? Зачем? Что, если я для него действительно много значу? Думать об этом было приятно и тревожно. Я радовалась пробудившейся силе и обострившейся чуткости, но опасалась, что на этом перестройка не закончится, и стану я однажды не совсем человеком, а то и совсем не человеком. Что произойдёт со мной тогда? Смогу я жить среди людей или меня прогонят как чужую?

Одни вопросы и как добыть на них ответ, если не получается остаться наедине с тем, кто разбудил во мне это шевеление крови? Договориться с Мерцуром, убежать одной, встретить его в зарослях и снова оказаться в шалаше из шёлковых крыльев? О чём я думаю, когда само наше выживание под вопросом?

Я вздохнула и на озабоченное внимание Дилси ответила, что всё со мной в порядке, наслаждаюсь прогулкой.

Мы тихо пробирались сквозь заросли, такие густые, что лагерь со склона вообще не просматривался, а потом вышли на крошечную полянку, где росло большое дерево с раскидистыми ветвями, похожее на наши дубы.

Первым я увидела не Мерцура, а второго. Его крылья сияли как снег даже в тени, глазам стало больно. Приятный парень, но словно бы не совсем настоящий, без того огня, который поражал в моём возлюбленном. Я вспомнила как девчонки окрестили его пай-мальчиком и мысленно согласилась. Аргус выглядел так, словно не подозревал в себе ничего человеческого. Я ещё подумала, что соблазнить его окажется трудно поскольку может и не заметить самого процесса совращения. Кокетство тут, скорее всего, не поможет. Вот разве что схватить по-наглому и затащить в кусты. Позволит ведь бедняга изнасиловать себя двум симпатичным девушка?

От нехороших мыслей отвлёк Мерцур. Ни на кого не обращая внимания, он облапил меня и поцеловал, а потом укутал крыльями, так что мы опять оказались в синем домике, сквозь перья таинственно просвечивал дневной свет.

– Сирень! Я волновался! Знал, что и вмешаться нельзя, и оставаться в стороне было тяжко.

Теплом повеяло от его заботы, не бог, а родной дом для души. Стоять бы вечно в тени крыльев.

– Всё обошлось, я справилась.

Пальцы сами забрались в синие волосы, пригладили, растрепали. От горячих его ладоней в теле зародился жар. Я вздохнула и попыталась отстраниться.

– Пусти, мы здесь не одни.

– Какая разница? Могу сделать так, что никто нас не увидит и не услышит.

Он снова поцеловал меня легонько, дразняще касаясь губ, а когда спустился на шею, по коже волнами пошли радостные мурашки. Так мне нравилось таять в его руках. Почему я знала, что он никогда не обидит? Не берусь судить. Интуиция.

– Мерцур! – донёсся извне добродетельный голос второго бога. – У нас деловая встреча, прекрати, пожалуйста!

Да, соблазнение этого юноши простым не будет! Я едва удержалась от смеха. Оранжевые глаза трагически закатились, синие перья разошлись, впуская в нашу обитель свет. Впрочем, Мерцур и тут не растерялся, усевшись на землю, он устроил меня у себя на коленях и старательно укутал крыльями, словно защищая от ветра, а на самом деле скрывая наши жадно переплетённые пальцы.

– Конечно, Ари, я внимательно слушаю!

Впрочем, пришлось всё же мне сесть рядом, потому что Дилси достала планшет и начала объяснять детали схемы и все варианты её размещения. Оба бога внимали, хотя по их лицам и сложно было понять, что именно они в сказанном понимают.

Аргус, который казался отстранённым от наших дел, внезапно начал задавать вопросы, да такие толковые, что и товарищ посмотрел на него с удивлением. Впрочем, Мерцур тоже разобрался в схеме без труда. Через несколько минут уже эти двое перехватили инициативу, следуя за идеей так быстро, что мы с Дилси едва успевали.

– Люди, это здорово! – сказал Аргус серьёзно, почти без снисходительных интонаций в голосе. – План очень красивый и сработает только в том случае, если враг действительно рискнёт напасть.

Странно, но эта мысль пришла мне в голову только теперь. Значит, чтобы заставить чужих убраться, надо спровоцировать нападение. Выстрел. И если наша схема не сработает или будет раскрыта, мы просто исчезнем в лавине небесного огня.

Я посмотрела на Дилси, и она кивнула:

– Меня устраивает. Все мы здесь комбатанты, и если погибнем, то это произойдёт в бою.

Глава 15

Я смотрел, конечно, на девчонок, а кто бы отказался, но ещё чаще мой взор обращался на Ари. Он, как видно, что-то решил для себя и общался с людьми увереннее чем прежде. Мне нравился его энтузиазм. Увлечённый отличной идеей с которой пришли Сирень и Дилси, он заметно преобразился. Лицо и то стало привлекательнее – одушевление так красит черты.

Меня план привёл в восхищение, но я вообще натура увлекающаяся, а угроза гибели всех не выглядела серьёзно с точки зрения бога. Нас воспитывают так, чтобы привычка смотреть со стороны стала натурой. Люди сами должны разгребать свои проблемы, это верно, хотя иногда не грех и помочь. Теперь, когда мы поняли, кто и почему спровоцировал нескладную посадку, предотвращение новой катастрофы не казалось мне благотворительностью. Скорее работой.

Ари – молодчина, сообразил сразу или следовал инстинкту, но сделал всё правильно. Со временем из него получится первоклассный бог, если я карьеру не подпорчу.

– Надо всё очень тщательно подготовить, – сказал Ари, смущённо опуская глаза под настойчивым взглядом Дилси. – К сожалению, мы не можем так непосредственно усваивать знания не подопечной нам расы, но к счастью, ваши технические наработки примерно одного порядка.

– Так законы природы везде одинаковы, – сказала Дилси, пуская в голос такие интонации, что у меня мурашки пошли по спине от лопаточных перьев. Я быстро нашарил пальцы Сирень и крепко сжал. Происходящее приводило меня в восторг. Уж я-то с полувзгляда понимаю, когда девчонка пытается соблазнить парня, сколько раз меня вот так заваливали на ложе, а я что, я никогда не сопротивлялся.

– Нет, – добросовестно возразил Аргус. – Физика отличается в разных измерениях, временных периодах и пространственных локациях, но с этими существами она у вас общая.

– Ты так много знаешь!

Ай молодца! Что как не похвала его образованности способна толкнуть бывшего отличника на скользкий путь страсти? Ари бросил на меня быстрый взгляд, а я выразил ему своё поощрение всем чем мог от соответствующего выражения лица до трепета кроющих перьев.

Дился повернулась ко мне.

– Мерцур, придётся тебе ещё раз проникнуть на чужой корабль, доразведать то, что важно, без этого мы не сумеем перестроить схему подачи энергии. Сможешь попасть туда и вернуться незаметно?

Я успел лишь открыть рот, потому что Ари опередил.

– Я пойду вместо Мерца, – сказал он просто. – Те смертные на корабле ничего не заметят, от них мы легко скроемся, а вот чужие боги – вполне могут обнаружить вторжение, им не понравится вмешательство в дела их народа, и следить потом за нами примутся с удвоенной энергией.

– Ага, я уже понял твою мысль, отвлекать этих лосей снова мне придётся пока ты будешь благостно шпионить на борту?

– Так только ты с этим и справишься!

Вот как на такого сердиться? Эх, а я ведь только отвадил противную парочку от нас и нашего жилища! Заставил поверить, что мы привлекаем несчастья, и держаться от нас на расстоянии не столько разумное правило, сколько насущная необходимость. Быть мне снова битым. Такая работа насмарку! Ладно, чем горше шишки, тем слаще месть. Разберёмся. Я и унижаясь перед соперниками сумею впарить им очередную гадость. Главное, Ари загорелся живым делом, а не малопонятной мне философией невмешательства и религиозной пропаганды.

Дилси, кстати, момент не упустила.

– Ты такой смелый! – воскликнула она.

Шаг ближе и вот они стоят уже почти вплотную. Захваченный происходящим, я сгрёб Сирень в охапку и прижал к себе, даже влечение уступало азарту сопереживания, я хотел им поделиться.

Дилси действовала так непринуждённо, что я от восхищения выпустил на всю длину клыки. Одна её ладонь дружески, доверительно легла на грудь героя, и, когда он сосредоточился на месте соприкосновения их сущностей, забыв и дышать от прелести происходящего, вторая шаловливая девичья лапка непринуждённо и словно случайно скользнула по бедру и пробралась на упругое полушарие предвечерней задницы.

Наблюдая эту грамотную атаку, я едва удержался от потребности взвыть и постучать пятками по дёрну, всего лишь крепче прижал к себе ничуть против объятий не возражавшую Сирень. Мы оба были захвачены происходящим.

Пальцы напряглись, проверяя упругость попы светлого и тут же исчезли. Дилси спокойно повернулась к нам и заговорила, но я и слова не вдруг разобрал, наблюдая за сменой красок на лице приятеля. Какой фейерверк чувств, надежд и страхов! Что может быть лучше любви, игры прикосновений и взглядов? Какой дурак вообще придумал войны, когда можно заниматься вот этим?

Договорились быстро, девочки спешили вернуться в лагерь, так что на долгие отношения и их подробное разъяснение не было сейчас времени, но нам с Ари эти беседы дались непросто. Мысли-то все были о другом. Мы долго молчали, оставшись наедине.

– Уверен, что справишься? – спросил я, немного выпутавшись из сладких мечтаний.

Он кивнул.

– Да, объяснили хорошо, с нашим умением видеть насквозь, запоминать без изъяна и постигать на лету, что может оказаться сложным?

– Ладно, мне как всегда, осталось самое заковыристое – довести ненавистную парочку соперников до такого состояния души, тела и разума, чтобы они вообще потеряли способность здраво оценивать происходящее.

– Ты сумеешь! – горячо заверил Аргус.

Подхалим! Я не сердился.

– Да, меня греет мечта о будущей расправе.

– Но мы ведь не будем с ними драться? – встревожился Аргус.

Он здраво оценивал свои боевые навыки.

– Мы – нет, – ответил я. – Они – да. Люди абсолютно правы: лучшая битва – это самооборона, наказание воспоследует не такое суровое.

– Мерц, мы не справимся с ними!

– Не рой копытом землю, труба ещё не зовёт.

Пугать новобранца не хотелось, и я решил сменить тему. Пусть Ари думает о любви, а с войной я и один примерно разберусь.

– Ты впечатлён этой милой Дилси? Как видишь, нашёлся достойный соискатель и на твою прелестную беленькую попку.

Светлый опять покраснел и едва не ухватился за предмет притязаний в стремлении то ли прикрыть его от нежданных опасностей, то ли убедиться, что товар стоит купца – вовремя удержался.

– Послушай, – встревожился я. – Ты ведь не девственник, нет?

Он покачал головой.

– У меня были отношения, но как бы тебе сказать, тусклые какие-то, и когда она меня бросила, знаешь, я испытал облегчение.

– Значит, тогда тебе это и не требовалось. Сейчас-то весь горишь. Как говорят люди – прикуривать можно.

Он вспыхнул:

– Прекрати видеть меня насквозь!

– О да, конечно! Давай делом займёмся, это снизит накал страсти. Я ведь и сам только что остался ни с чем.

Это его примирило с обстоятельствами.

Для начала следовало разработать план. Мы не слишком хорошо знали, где базируются враги. Теоретически, боги народа, находящегося на орбите, пастись должны были именно там, но в пространстве жить скучно. Я предполагал, что они давно обосновались на тверди, только мы ещё не добрались до этого места. Пока наши люди владели одной лишь долиной, исследовать остальную планету и нужды особой не было.

– Глянем-ка окрест! – предложил я.

Мы так и сделали, обнаружив наших противников без особого труда. Нашлись они на тропическом морском побережье, там, где томная нега растворяла волю, и жаркий песок грел зад. Акулы правда в воде плавали или иные подобные твари с зубами, но когда это бессмертные остерегались чьих-то челюстей?

– Следить за кораблём они могут, когда он виден над горизонтом, то есть, способны наблюдать и сквозь планету, но вряд ли дадут себе труд это делать, поскольку для такого случая надо особым образом настраивать внутреннее зрение, а они, скорее всего, поленятся.

– Я тоже так думаю, – подтвердил Ари.

– Вот и хорошо. Сколько времени у тебя будет, посчитай сам или спроси у Дилси, я не настолько хорошо разбираюсь в предмете. Моё дело удержать их на месте, что затруднительно сделать, учитывая то, как мы расстались.

– Ты напугал их своей глупостью, – улыбнулся Ари.

– Я блистателен во всём. Итак, если я явлюсь с извинениями, это их позабавит, но не даст гарантии, что останутся на месте. Перемещение происходит мгновенно и спутать наши планы легко, надлежит удержать их от досужего любопытства наверняка.

– Но как это сделать?

Я и сам ломал голову, но пока ничего в неё толкового не приходило, разве вот…

– А что, если как выражаются люди, моя спина ударит их нож? – выразил я метафорически мелькнувшую в голове идею.

Светлый ожидаемо возразил:

– Это довольно подлый приём.

– Когда я запишусь в ангелы, я дам тебе знать, пока что я тёмный бог. Да и страдать предстоит именно мне, а не им.

Ари оглядел мою стройную фигуру с сомнением, но показалось, что его опасения за её невредимость всё же перевешиваюсь озабоченность моральной стороной вопроса. Перевоспитывался понемногу предвечерний напарник. Что до меня так честная игра не ночевала в мыслях противной стороны, и потому я не собирался обременять себя терзаниями. Совесть – отличная вещь, только когда и другие умеют ею пользоваться.

На самом деле план содержал в себе некий элемент риска. Убить кого-то из нас внешним воздействием та ещё задачка, но вот сами себя мы разрушить способны. Не скажу, что суицид любимое развлечение тёмной молодёжи, но чего только в жизни не случается? В конце концов меня избили и морально размазали, а ещё построенное мной жилище превратилось в груду песка. Перспектива карьерного роста после того как нас спихнули в рабское убожество равна нулю, возвращение грозит позором, рыпаться смешно и поздно.

За несколько минут я так успешно довёл себя до депрессии, что мигом вспомнил весь человеческий опыт самоуничтожения. Не знаю, как эти сведения могли пригодится, но я верил, что подкованность поможет выглядеть убедительным. Осталось разработать детали. Этим мы и занялись вдвоём с Ари.

Оказалось, что он способен сам рассчитать время движения корабля по орбите, так что людей беспокоить не пришлось. Я выучил всё, что требовалось, и в расчётный момент уже сидел у кромки прибоя на довольно приятном пляже того тропического острова, который враг выбрал для своей резиденции.

Нормальное жилище они так и не потрудились возвести, ограничились навесом. Я ещё подумал, что архитектурные навыки обоих далеки от совершенства, а то и от познания основ. Здесь ведь требовалась добрая воля. Как уже говорил, нас почти не учат чему-либо полезному, только впаривают философскую дребедень и прививают странный взгляд на вещи.

Выглядел я кисло: волосы всклокочены, перья грязны и в беспорядке, взгляд потухший, клыки тщательно спрятаны – не бог, а бомж, оставшийся без любимой помойки.

Лоси, разглядев меня издали, подошли ближе. Светлый излучал откровенную холодную враждебность, но тёмный, как мне показалось, испытывал замешательство. Слабенькое такое, но всё же угрызение, хотя вряд ли совести. Этот вопрос я уже сам с собой обсуждал.

– Эй ты! – окликнул Сварф. – Не оскверняй наш пляж.

Я послушно поднялся: крылья опущены, голова тоже. Жаль борода у нас не растёт, как у человеческих мужчин, щетина на морде сейчас пришлась бы очень кстати.

– Ребята, – сказал я заискивающе, – может быть, договоримся? Почему ваши и наши люди не могут поделить планету? Она большая, всем места хватит. Вы же обрекаете на деградацию не только наш народ, но и нас, его богов.

Это, кстати, не такая уж фигура речи, я только Ари расстраивать не стал, когда сам сообразил. Мы часто становимся похожи на призвавших нас людей и внешними, и внутренними качествами. Иногда это неплохо – помогает проникнуться образом мыслей подопечных, но и проблему создать способно. Вот как сейчас.

– Дошло, малявка? Тебе, впрочем, за дурью далеко ходить не надо – ты уже на месте.

Оба довольно засмеялись. Я ковырял песок носком сапога, хмуро смотрел под ноги. Хорошая шутка, ещё бы понимали, что над собой смеются, цены бы им не было.

– Чем так жить, лучше вообще…

Я не договорил, сел, словно у меня подломились ноги и начал осторожно уводить энергию от поверхности тела внутрь.

Я знал, как это выглядит со стороны, однажды тёмный из тех, с которыми я, якобы, учился, то ли оценку плохую получил, то ли замечание от преподавателя. Бывают такие трепетные натуры: их хлебом не корми, дай пострадать вволю. Пустяк, которого я бы и не заметил, напугал его так, что он начал коллапсировать прямо в той дыре, где мы обитали. Складываться внутрь. Мечтал, наверное, отличником быть, а вот не получилось. Боги иногда ведут себя так же странно, как люди.

Мы все растерялись, потому что не представляли, что именно надо делать. Дружно кинулись помогать. Я, помнится, предложил подчистить, что ему там влепили и заменить на вполне правильную отметку, но эта здравая мысль почему-то не произвела впечатления на несчастного юношу. Он продолжал подыхать, хотя для себя я всегда такие штуки проделывал и на здоровье и бодрости это никак не сказывалось.

Раскодировал его один из преподавателей, и я запомнил – как, хотя и не верил, что пригодится. Главное я отлично знал, что надлежит делать и говорить, если сам на такое решился.

Лоси сохатые довольно долго пялились на меня и ничего не предпринимали. Я запоздало встревожился. Следовало для начала проверить, хватит ли у них ума вообще сообразить, что происходит. Пройдут мимо, а то и просто спихнут на глубину, чтобы на любимом пляже не отсвечивал. С наступающим приливом я и так рисковал оказаться под водой. Поздно сообразил, что у планеты есть изрядных размеров спутник.

Горелый всё же встревожился слегка:

– Эй, мелочь, валил бы ты отсюда, а то выглядишь неважно.

Я промолчал, но увёл жизненные силы ещё глубже. На самом деле игра эта была не совсем безопасной, но ради общего дела стоило рискнуть.