Текст книги "Комбатанты (СИ)"

Автор книги: Майский День

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Я пробилась сквозь царящую здесь суету и буквально налетела на Михаила. Мы столкнулись так сильно, что оба едва не упали. Он узнал меня, несмотря на неверный пляшущий свет, быстро схватил за локти, сжал.

– Что там?

– Программа пошла! – ответила я.

Пока я добиралась до стройки, Ари уже, наверное, ввёл требуемые данные. Если не успел, или не смог исправить на ходу нашу ошибку… Что ж, мы сделали всё, что могли. Более от меня ничего не зависит.

На мгновение мы замерли, глядя друг другу в глаза.

– Будь что будет! – сказал Михаил. – Через полчаса корабль окажется над нами. Забирай всех, кого можешь, изображайте панику. Разбегайтесь прочь, как будто пушка вот-вот выстрелит.

– Хорошо!

Я кинулась было обратно к модулю, но поняла, что не успею, да и не потребовалось. Дилси и Ланка уже спешили ко мне, а больше там и срывать с места было некого. Дети, беременные женщины, раненые, врачи – они должны оставаться на месте. Мы втроём собрали кого могли. На площадке было тесно, лишние люди там уже не требовались.

Пушка окрасилась алым, я не сразу поняла, что её уже достигли лучи восходящего светила. В нашу долину пришёл решающий день.

Мы бежали сквозь заросли, уворачиваясь от стволов и веток, перекликались – так мы чувствовали себя армией, а не толпой, ну, мне так казалось. Оглянувшись, я ещё успела увидеть, как макет орудия неспешно поворачивается на восход, видно внутри корпуса укрепили тот флаер, на котором прилетели к нам распорядители. Хоть какая-то от них произошла польза!

Солнечные лучи ударили в глаза, на миг ослепили, и я налетела на колючий куст и ободрала лицо, но почти не заметила этого. Дилси поддержала, потащила за собой.

– Бежим!

Инстинктивно мы направились в ту сторону, где встречались с богами под большим деревом. Не знаю почему, наверное, надеялись найти там защиту или наших ребят с крыльями? Знакомая дорога, казавшаяся такой длинной, когда пробирались таясь, виделась теперь короче и проще.

Я кричала и слышала чужие голоса, нас набралось много и видимо, мы воодушевляли друг друга. Вот и знакомая поляна. На ней никого не было. Я остановилась в изнеможении, всё же отвыкли мы за долгий путь в космосе от таких интенсивных нагрузок на свежем воздухе, конечно, тренировались как могли, но чужая планета есть чужая планета.

– Идём! – торопила Ланка. – Если подняться по этому откосу, увидим лагерь, то огромное дерево, я не раз разглядывала с площадки, значит и наоборот получится.

Зачем смотреть на лагерь, я не знала, но послушно побежала за девчонками. Мы ползли вверх, хватаясь руками за траву и камни, оскальзываясь, падая и снова вставая. Временами даже смеялись. Ужас происходящего как-то отошёл на второй план, мы неслись вперёд, стремясь опередить других, но склон оказался довольно крутым и длинным.

К подножию этого древесного великана я уже буквально подползала, на полном исходе сил. Ветви раскинулись так широко, что не охватить взглядом и всё же я заметила, что часть из них, как раз простёртая над обрывом, словно срезана ножом. Толстые сучья слабо блестели соком.

Странное явление, но соображать сейчас, что здесь случилось и почему не было сил. Я села, уцепившись для надёжности за корень и повернулась к чаше долины.

Лагерь отсюда выглядел так незнакомо, что я его не сразу узнала. Беспорядочные холмы модулей напоминали обломки раздавленного жука и лишь теперь стал понятен масштаб той катастрофы в какую превратилась наша относительно благополучная посадка. Почему мы живы до сих пор? Чудо нам помогло или крылатые боги, так похожие на обычных человеческих мальчишек? Что бы это ни было, дальше мы должны действовать сами. Нельзя всё время надеяться на чужое могущество, человеку положено за всё отвечать без скидки на слабость и короткий век.

Пушка торчала посреди представшей глазам разрухи, словно хищник убивший наш корабль и выглядела такой настоящей, что я с трудом поверила своим глазам. Невероятно!

– С Новым годом! – сказал вдруг Дилси.

Я повернулась, с недоумением вглядываясь в такое знакомое, а сейчас покрасневшее от усилий лицо. Подруга дышала тяжело, но улыбалась.

– На Землей сейчас первое января. Наступил новый год, – объяснила она.

– А у нас – новая эра! – уточнила Ланка.

Я хотела ответить, хотя ещё даже не придумала – что, когда от страшного удара содрогнулась под нами планета и пошёл над долиной, бешено нарастая, тяжкий гул.

Глава 18

Я глубоко вздохнул, словно борясь с невыносимой мукой бытия и сказал проникновенно:

– Спасибо, ребята, вы так мне помогли!

Голос шёл из глубины моей подлой души, звучал красиво. Немного дрожи добавил ему, совсем чуть-чуть.

Проняло даже Сварфа, угрюмый взгляд сместился с моей скромной особы, пошёл гулять по берегу и ближайшим соснам, ну или другим деревьям, я же не ботаник, чтобы знать такую чушь.

– Да не за что! – буркнул Горелый, но я видел, что мои речи ему приятны.

Кто бы мог подумать, что даже лоси сохатые с такой готовностью плывут на лесть? Да, я пустил в ход не примитивную похвалу, а хорошо продуманную тактику, но всё равно не ожидал, что эти двое старательно попадутся в ловушку.

Я продолжал, тщательно контролируя интонации:

– Это мой самый первый раз! И хотя я тёмный и не должен бы переживать из-за провала миссии, но я так мечтал о настоящей работе, и вот что получил. Народ мой гибнет, светлый мой прячется в страхе при малейшей опасности, я остаюсь один, разбит и унижен.

Сам чуть не разрыдался – вот я гад.

– Да ладно тебе, – добродушно сказал Горелый. – Народы вечно гибнут и чаще всего по своей собственной вине, таков закон бытия.

Ага, вещает прямо как патриарх, а ведь старше нас с Аргусом максимум на одну миссию. Впрочем, это я тоже использую в своих целях. Всё приплету и припомню, расплачусь с лихвой. Пусть я слезами умоюсь, но вы у меня умоетесь кровью.

Тяжело мне придётся, потому что душу жжёт стыд, но если чаще вспоминать про судьбу землян, то своя перестаёт выглядеть прискорбной. Да, я подло обманываю этих двоих, но ведь они сами напросились! Хочешь говорить с позиции силы – получи в ответ позицию слабости. Природа хитра, а её творения ещё предприимчивее.

– Но ведь это неправильно! – воскликнул я. – Люди не должны гибнуть, они разумные. Это моя самая первая работа, у нас обоих совсем нет опыта, совершенно не на что опереться. А ваш начальный мир, каким он был? Разумные существа, что там живут смогли преодолеть эту печальную зависимость?

Все любят поговорить о себе, своих достижениях, победах. Хороший способ задержать кого-то: если выказываешь готовность жадно его слушать, тебя автоматически считают интересным собеседником. Я уже и глаза смог поднять, усмирив клокочущее в них пламя. Короче, либо Станиславский мне бы поверил, либо я бы его прибил – одно из двух, без вариантов.

Я ожидал, что ребята зальются соловьями, перебивая друг друга, стремясь поучить и вразумить новичка, покрасоваться перед ним достижениями и свершениями, но оба впали в странную задумчивость, и я, соображавший куда быстрее их обоих вместе взятых, мигом понял, что один из лучших моих козырей оказался бит.

Боги, закончив одну работу, сразу же получают другую и выбрасывают из памяти большую часть сведений о народе, оставшемся за спиной. Оказываются не нужны многие детали, вот как фамилия, которую я только что помянул для красного словца и даже узнал немного мимоходом о её обладателе. Или сосны – деревья с иголками, знания о них мне ни к чему придутся на планете, где вообще нет таких растений. То есть балласт случайных, утративших актуальность сведений мы сбрасываем почти всегда, но оставляем для себя суть.

Главное для любого светлого или тёмного бога – опыт, который он приобрёл, набор ошибок или достижений, ступенька на лестнице взрослости. Не все же исключительно спотыкаются и падают, иные идут постепенно вверх.

Я наивно полагал, что противникам моим есть чем похвалиться, но ошибся. Судя по замешательству, которое охватило обоих, они либо ничего не достигли, либо не потрудились сделать выводы из своих закономерных провалов и случайных достижений. Лоси, в общем, и этим всё сказано, нечего с них взять!

Перестраиваться пришлось на ходу. Кляня себя за неловкий ход, я подумал с горечью, насколько проще обманывать умных – всегда есть за что зацепиться, а дураки соскальзывают с грамотной лжи за отсутствием шероховатости извилин.

– Впрочем, что там спрашивать! – воскликнул я с горечью. – Конечно всё завершилось благополучно. Это ведь я такой олух, что не смог справиться даже не с целым человечеством, а с его жалким клочком, выброшенным в космические бездны.

Едва договорив, я понял, что опять налажал. Пусть нас с Ари послали для начала в микронарод, чтобы смогли набить руку, эти-то двое тянут вторую работу, как минимум, и получили аналогичный по сути переселенческий корабль, значит реально первый опыт оказался не таким, чтобы хвастать им направо и налево. Вот ведь я бестолочь, а ещё другим чем-то пеняю!

К счастью чужие боги моего промаха просто не заметили.

– В следующий раз дело пойдёт лучше! – бодро произнёс Горелый и повернулся за поддержкой к напарнику.

Светлый неохотно подтвердил мудрые слова, а я подумал с горечью, что в умственном развитии скоро сравняюсь с моими соперниками. Мало того, что от людей заражаешься изрядной дурью, так ещё и собратья норовят поделиться нажитым честными трудами.

Ещё немного я протяну время, набиваясь на сочувствие, но надолго этих ребят явно не хватит. Утешать кого-то не их стиль, а повторная попытка суицида могла вызвать подозрения даже у сохатых, да и не время сейчас было так неразумно тратить силы. Максимум полчаса я ещё порыдаю на их мужественном плече, а потом оно развернётся и двинется в сторону происходящих событий.

Придут ли эти двое на помощь своим людям, ломая наши планы? Очень может быть. Они облажались с первой миссией и вторую хотят завершить успешно, потому что блокировку как сняли так могут и вернуть, а кому охота терпеть позор и выслушивать насмешки?

Как там сложится, я не знал, но верил, что даже плохенькую карту надлежит разыгрывать до конца, выжать всё из сочувствия, потому, когда я из жалкого ничтожества превращусь в дерзкого нахала, расправа последует жестокая, точнее, жажда расправы. Не дам я им себя прибить, хватит. Времени это занимает мало, а синяков оставляет много. Непродуктивно для наших целей.

Минуты текли как вода между пальцев – человеческое выражение, но оно мне нравилось. Я с удовольствием пользовался их языком, а иные фигуры речи переводил на родной – для будущего употребления.

Поначалу ребята терпеливо меня утешали и давали советы, от иных из которых Ари бы покраснел, находись он рядом, но терпение быстро иссякало. И вот когда я понял, что сейчас они развернуться и уйдут, я изменился сразу и резко.

– А классно я вас развёл, да, детишечки?

Бить, так бить больно. Они уже уходили от меня по берегу и когда обернулись, увидели совсем иного тёмного бога. С гордо воздетой головой, огнём в оранжевых очах, насмешливо оскаленными клыками. Зрите, бессмертные, наслаждайтесь. Надолго вы меня запомните предвечерний и предутренний, если последний разум вам не отшибу. Повадились кувшины по воду ходить – тянут теперь век черепками.

Я продолжал:

– Светлый мой говорил, что не сумею вас обмануть, вы мол опытнее и взрослее, но я ему объяснил, что любому можно надрать задницу, если правильно взяться за дело. Вот и вы не исключение, правда? Повелись как сосунки, а ещё других такими считаете. Правильно я говорю, напарник?

Я повернулся к песочному домику, словно полагал, что Аргус всё ещё скрывается за его ненадёжными стенами:

– Эй, я выиграл пари!

Пусть думают, что мой приятель здесь, да и вообще самое интересное сосредоточено на этой поляне.

Я вёл себя беспечно, но краем глаза следил за противником и не пропустил яростный рывок.

– Урою! – заорал Горелый.

Сварф бросился на меня молча.

Жалость – фигня. Злость – вот подлинный поводок. Теперь я уже знал, что отвяжутся от меня не скоро, до тех пор, пока не поймают, а словить себя я никоим образом не дам.

Как птица уводит хищников от гнезда, притворяясь раненой, так и я потащу за собой чужих богов, пока люди и пришельцы разбираются друг с другом. Я считал, что всё происходит честно. Наши подопечные имели право на помощь Ари, потому что у них не было пушек.

Я отбежал чуть дальше, где берег лежал ровнее, а потом ушёл от удара тёмного, поставил светлому блок и отразил атаку парусом, поднырнул под очередной кулак и оказался за спиной нападавших. Они снова развернулись и тупо устремились на меня. Сильные, но плохо обученные. Пока мы бьёмся честно, я победю, или побежу, главное, что не побегу. Точнее, побегу, конечно, но только для видимости. Тьфу! Насколько драка проще грамматики!

Я не зарывался, действовал осмотрительно. Пусть неуклюжие, оба были заметно сильнее, да и численное преимущество я не сбрасывал со счетов. Я дразнил, провоцировал, иногда отвечал на удары, чаще уходил от них и всегда держал дистанцию.

Пока мы бились в физическом теле, или биологическом, опять не знаю, как правильно сказать, мне практически ничего не грозило. Вот если они перейдут на внутреннюю силу, у меня шансов нет, сомнут разом, а я даже вздохнуть не смогу, потому что на этом поле их преимущество неоспоримо.

Ещё рывок. Я вновь ушёл от атаки, подобной камнепаду, заскочил за стену песочного дома и мимоходом обрушил его, чтобы даром не пропадал. Не ожидавших такой каверзы богов смело к ручью. Их брань, когда выплывали из сыпучей стихии звучала в ушах музыкой.

– Что вы ко мне привязались? – воскликнул я.

Пререкания полезны, потому что тоже затягивают процесс.

– Ах ты!.. – и непереводимое.

Хорошо, что Ари не слышит этих выражений, у него бы уши отвалились, правильно я его поберёг.

– Я же всего только пошутил, это был розыгрыш, надо спокойно относиться к таким вещам! – вопил я, грамотно отступая.

– Убью гада! – ревел Горелый. – Я с тобой возился как с братом, а ты подло надо мной смеялся! Живым точно не уйдёшь!

– Ты не посмеешь, мы же оба тёмные, должны держать сторону друг друга.

– Да пошёл ты!.. – опять непечатное, как говорят люди, хотя сами печатают, я видел.

Не то чтобы я был совсем не просвещён, но некоторые выражения запомнил и даже знал кому их в скором времени повторю.

Пререкаясь с тёмным, я несколько упустил из виду светлого, а он, воспользовавшись этим, переместился мне за спину и так заехал по уху, что в голове запели колокола. Мир несколько раз трепетно и нервно перевернулся – это я катился по травке, пытаясь уйти как можно дальше от могучего кулака, но перестарался и едва не налетел на другой.

Горелый встретил меня примерным хуком и как я вывернулся из-под удара танцующим шагом не знаю и сам. Вселенная несколько утратила чёткость, ноги подгибались. Крылья в таких потасовках только мешают, но теперь я решил, что пора пустить в дело и этот ресурс, заехал тёмному по черепу так, что полетели синие перья и получил почти такой же удар от светлого. Я перестал успевать, рванул прочь, чтобы дать себе передышку.

Сварф опять переместился, хотя это было и нечестно, стал на дороге. Его кулак устремился прямо в лоб, я выгнулся, уходя с линии атаки, остановиться совсем уже не мог, и тут мне так прилетело в затылок, что мирный буколический пейзаж расцветился красочным фейерверком.

Взяли в клещи, сейчас просто перемелют. Головы вроде бы как уже и не угадывалось на месте, представления не имею, где мелькнула эта мысль. Я откатился к воде, сминая крылья и смог встать на ноги у самого уреза. Меня качало, сознание плескалось недобрыми вспышками, но я пришёл в себя за долю мгновения.

Страх – хорошая плётка, сильно добавляет резвости, а я не на шутку испугался. Ребята озверели так, что всерьёз могли покалечить. Не то чтобы я не вылечусь, но какой ценой! Нет, нельзя сдаваться. Оба уже неслись к мне плечом к плечу.

Перемещаться опасно, когда так кружится голова, потому я просто взлетел. Одно из крыльев прошила боль, но они выдержали мой вес, ещё широкий взмах и я оказался выше чужих богов, рванул прочь, кренясь и ныряя – не приспособлено наше тело для такого полёта, со стороны лучше не смотреть – жалкое зрелище, но противники почему-то решили, что я оторвусь от них, воспарю птицей в небеса так, что и не догонишь. Наверное, поэтому они ударили внутренней силой. Оба или один из двух, я не знаю, мне хватило.

Почудилось, что из меня вылетел скелет, пробив мясо и кожу, сознание почти исчезло, я потерял целостность, суть, разум, чувства. Я трупом падал на землю, пробил крону дерева, зацепился крылом, но сорвался, теряя перья. Одно из них, мелькнув перед глазами, на мгновение заслонило свет, окрасив мир в пронзительное индиго. Твердь встретила болью.

Каждую клеточку прострелила мука. Я не мог пошевелиться, закричать. Сдохнуть, кстати, тоже не мог и от этого становилось особенно скверно. Впервые в жизни я позавидовал людям: у них всегда есть выход, лазейка из кошмара жизни, а мне в этом и дальше вариться как раку в кипятке.

Две рожи склонились надо мной. Я видел их странно искажёнными, не понимал толком чего мне ждать, знал лишь точно, что жалости и сочувствия не последует. Удар сапогом по рёбрам отбросил в сторону, ещё один прилетел куда-то в бок, представления не имею какова моя начинка, но она так злобно напомнила о себе, что я, наверное, всё бы на свете отдал лишь бы иметь возможность завыть в ответ.

Кричать я не мог. Совсем. Ещё замах. Даже не съёжиться, чтобы хоть как-то уменьшить боль. Удар последовал, но сразу тёмный схватил светлого за руку.

– Довольно! Хватит с него. Отвечать ещё за этого скота!

– Пусти! Ничего с ним не сделается, пусть терпит, в другой раз неповадно будет!

– Не зарывайся, если настучит начальству, и нам не поздоровится!

Слова грохотали в голове как кирпичи на стройке, я едва их понимал, не складывались они в стройное здание, просто стучали. Светлый внушал мне куда больший ужас, чем тёмный, я с самого начала в них не ошибся. Белое лицо исказилось, смуглое исчезло, не иначе Сварф оттолкнул моего единственного заступника.

– А чтобы никому ничего не наболтал, надо проучить его так, чтобы и мысли не возникло, открывать рот!

Он вновь прошёлся по мне, не кулаками или сапогами – силой. Это по лежачему-то! У людей и то правила боя честнее.

Меня вдавило в траву и песок. Каждой молекулой, волной, каплей крови, болью. Вот когда она накрыла со всей жуткой мощью. Я не знал, что так бывает и не хотел знать.

– Ты ненормальный! – заорал Горелый. – Оставь этого ублюдка, у нас есть дела поважнее. Он так побит, что никуда не денется.

Я не верил, что тёмный способен достучаться до светлого, но как видно задел нужную струну. Сварф выпрямился, явно передумав месить меня кулаками.

– Хорошо! – сказал он. – Сначала разделаемся с его людишками, так получится ещё больнее.

– Идём! – торопил Горелый.

Он хотел мне помочь, но губил наше дело. Ари не появился, значит события пока не дошли до важной нам точки. Если эти двое попадут на поле действий они переломят ситуацию под себя и уже ничего не будут стесняться после того что натворили здесь, после того, как я качественно их разозлил.

У меня, конечно, большой талант собирать тумаки, я проявил его с блеском, но отпустить врагов я не имею права.

Снять блокировку в таком состоянии я не мог, это и здоровому совсем не просто. Вот только прикол в том, что я избавился от неё заранее. До последнего надеялся, что пользоваться не придётся, но подготовил себя к самому мрачному развитию событий.

Я призвал энергию, и она откликнулась, встала бешеным потоком, разом снеся боль и убрав повреждения. Я вскочил на ноги и послала волну вдогон. Обоих богов снесло с ног, покатило по земле. Я сожалел, что приходится бить и тёмного, но точно знал, что надо. Он сразу вернётся на сторону своего приятеля, когда поймёт, что я сотворил. За моей спиной стояла могила, а кто в неё хочет? Вот так!

Я ударил довольно слабо, не хотел вредить и калечить, лишь остановить, задержать здесь, чтобы события там могли развиваться по правильным законам. Гуманизм пришёлся не к двору. Когда оба чужих бога извернулись и стали против меня, прянула от них такая мощь, что не освободись я полностью долго мне пришлось бы собирать свои частицы по задворкам вселенной. Не факт, что все бы нашлись.

Блокировка более не мешала, я был полностью свободен, и когда, наклонившись к земле, встретил и смял чужой удар, планета содрогнулась, проверяя себя на прочность.

Вот так и начинаются ядерные войны – мелькнула в голове глупая мысль. Ари, свалившийся к нам из облаков смотрел на меня с ужасом. Эх, чуть бы пораньше ты пришёл ко мне, светлый бог, а, впрочем, я не о чём не жалел. Я выполнял свою задачу.