Текст книги "Комбатанты (СИ)"

Автор книги: Майский День

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Я любовался этими представителями моего народа, больше, конечно, девушками, но и мужчина будил симпатию. Они не испугались ни нас с Аргусом, ни угрозы и смело поднялись на защиту своего имущества, простив своим богам то, что они этого не сумели. В сущности, человек – сам себе отличный бог, надо лишь напоминать ему об этом время от времени.

– Не так всё это просто, и уходить надолго мы не можем, – сказал Михаил вскоре, я не следил за часами, увлечённый происходящим, – но мы обязательно что-нибудь придумаем!

Девчонки разом кивнули. Славные они были, я не отказался бы от обеих, но считал недипломатичным крутить амуры направо и налево. Уверен, что люди способны оценить любвеобильное божество, но не в годину бедствий. Вот потом, когда воцарится с честью завоёванный мир…

От сладких дум меня опять отвлекли, Михаил, требовательно заглядывая в глаза, спросил:

– Данных, скорее всего, недостаточно. Мерцур, ты сможешь вновь проникнуть на судно и разведать подробно то, на что мы тебе укажем?

Ну и претензии у него! Я не рискнул ответить сразу. Пробраться на корабль, я конечно, смогу без больших усилий, вот только когда меня там поймают, плохо придётся оставшемуся без души телу, а проникать целиком, вместе с ним – значит оставить след. Эти с пушками, конечно, ничего не заметят, а вот парочка лосей безрогих, славных выпускников нашей замечательной академии, быстро сложат два и два. И что бы у них там не получилось в итоге: три или пять, прилетит за это мне и только мне.

Допустим, на аттестационную комиссию можно наплевать, на что я только не забивал в своей феерической жизни, но родная шкура дорога, а что от неё останется, когда за меня примутся оба чужих куратора? Ари не помощник в благородном деле мордобоя, справлюсь ли я один?

Душа встрепенулась, устав играть в прятки с изобретательным разумом, собственные колебания показались нечестными. Люди ждали от меня помощи, а не бредней о том, во что им верить и как тратить свободно время, когда оно появится.

Да что за глупые вопросы я тут себе задаю с умным видом? Я обязан одолеть противников. Их ограничительные барьеры слабее моих, но если серьёзно припечёт я ведь свой могу и совсем снять, а кто мне тогда противник? Да, это делать нельзя, мне засветит тысяча-другая лет каторжных работ за самоуправство и нарушение всех законов, ну и пусть, разве я испугаюсь? Мозгов на это у меня точно не хватит. Мама бы мне сказала.

– Я постараюсь, – сообщил осторожно. – Меня там могут выследить, и тогда поздно окажется строить планы, так что подготовьте всё, что только можно, продумайте каждый шаг, чтобы я с первого раза попал в десятку. Время назад не отмотаешь, то есть и это возможно, но в итоге получится катаклизм, а не тонкая работа интеллекта.

– Мы сделаем! – сказала Ланка.

Люди поднялись и начали прощаться. Ари всем старательно пожал руки, а я девушек так и обнял, не считая это дипломатической ошибкой. Дилси, не удержавшись, погладила мои жёсткие перья. Мне показалось, что она не прочь бы и вырвать одно – на память – как сувенир, потому я благоразумно отступил, убрав крылья повыше. Не то чтобы мне пера было жалко, но улик оставлять не хотел.

Мы остались, люди ушли. Томный день шёл к вечеру. Я всё ещё тревожился о здоровье Сирень, но запах её, который принесли на себе девушки, показался здоровым и достаточно бодрым. Она там не одна, у неё есть друзья, а мне сейчас вмешиваться небезопасно. Кто знает удержусь ли я в рамках политкорректности, когда мерзавец окажется в пределах досягаемости кулаков и крыльев. Пришибить такого, конечно, святое дело эволюции, но прежде нужно вывести из-под удара остальных, а пока терпеть и ждать.

Я побродил под деревом, потом отломал ветку и принялся трудолюбиво её грызть. Аргус грустно размышлял о каких-то материях, не обращая на меня внимания. Когда он заговорил, я не сразу понял, о чём идёт речь:

– Мерцур, научи меня драться.

– Что, прости?

Розовая заря опять окрасила белые щёки. Когда он отвыкнет смущаться?

– Я стараюсь поделиться всем, что знаю сам, хотя иногда думаю, что тебе это не слишком нужно, передай и ты мне свои умения. Если придётся принимать бой, а такую возможность исключить нельзя, я хочу быть помощником, а не обузой.

– Ари, это ведь не книжки читать. Знания мы способны впитывать как губка воду, а вот физический навык требует изрядных тренировок.

– Я понимаю.

Он выглядел таким серьёзным, что я не счёл возможным отказать, хотя и сомневался в благоприятном результате упражнений. Бой – это ведь не только технический навык и физическое развитие, это ещё готовность ударить противника. Помнится, когда я заехал этому светлому по физиономии (как давно это было!) он и не попытался дать сдачи. Предвечерних воспитывают в большей благости, чем нас, они чаще мягки и гибки, чем тверды и упорны. Хотя вот приятель нашего Горелого ещё форы даст тёмному напарнику, поймёшь сразу эту истину, если внимательно на него посмотреть. Никогда нельзя сбрасывать со счетов порыв и прилежание, вместе они способны на чудо.

– По рукам! – сказал я. – Не могу похвалиться навыком преподавания, зато сам неплохо обучен. Давай приступим к занятиям, если ты уже поел.

– Это ты грызёшь ветку, словно у тебя режется очередная пара клыков, а я сыт светом.

– Да, жаль, что разум ваше сияние не просветляет, другая для этого потребна энергия, и сейчас я её тебе покажу!

И мы переместились домой.

Глава 13

Я уже говорил, кажется, что работы никакой не боюсь, но могу ещё повторить – отчего бы лишний раз и не похвастаться? К обучению моего собрата подошёл со всей ответственностью. Начинать-то приходилось с основ. Просто уму непостижимо до какой степени иные тёмные и светлые игнорируют методы совершенствования своего тела. Думают, раз им дана свыше могучая сила, то тренировки только дело портят. Зачем, мол? Не смертные же они с их зависимыми от трудовых и прочих усилий мышцами.

Я собой не пренебрегал с детских лет, потому что кто ещё лучше у меня есть? Правильно! Я, любимый!

Так что мы приступили к делу. После первого занятия с Ари я едва не пал духом. Показалось, вся затея безнадёжна, то есть, пока предвечерний ничего не предпринимал, он не смотрелся таким увальнем, а как только начали урок – откуда что бралось. Складывалось впечатление, что руки, ноги и всё остальное ему выдали с чужого плеча и при этом не в полном комплекте, но я упорный. Недаром ветки грызу, хотя можно просто лежать на солнышке. Организм надо готовить к любой пакости, потому что на этом самом стоит мир.

Я учил его ходить, поворачиваться, двигать руками. Перемещения создают иллюзию всемогущества, но можно ведь и не успеть свалить в мировой туман, да просто бывают моменты, когда надо стиснуть кулаки и идти в открытый бой. Вот к чему всегда следует быть готовым. Конечно, если ты вообразил себя всего лишь богом и намерен мирно дрыхнуть в облаках, то и уметь что-то не обязательно. Я успел убедиться, что люди сами хорошо справляются и когда хотят верить в некие истины, и когда не желают – тоже.

Бедному Аргусу приходилось трудно. Я учил его танцевать. Вкуривать, что такое ритм и как пользоваться им не только в контрдансе, но и в потасовке. Человеку пришлось бы туго, но наш брат более успешно обучаем, так что дело продвигалось, хотя и не шибко.

Иногда мы тренировались дома, но чаще устраивались где-то неподалёку от человеческого поселения, чтобы и время даром не терять и оставаться в теме. Сирень теперь появлялась иногда на строительных площадках и сколько я мог заметить выглядела здоровой, но искать встреч с ней я не решился. Люди занимались своими делами, лишь однажды два дня спустя пришла Дилси и несколько минут уточняла у меня детали того, что я лицезрел на чужом судне. Дело, как я понял, двигалось пока неважно.

– Сгонять – посмотреть? – предложил я, видя нахмуренным хорошенькое личико.

– Погоди, красавчик! Когда под прицелом сидишь, десять раз подумать надо, прежде чем действовать. Наработаем тему, тогда и выступишь соло.

Она ласково погладила моё крыло на прощанье и неожиданно чмокнула в щёку. Я с улыбкой провожал взглядом стройную ловкую фигурку, а повернувшись наткнулся на внимательный взгляд Аргуса.

– Что?

– Девушки к тебе просто липнут.

Заинтересовался отношениями полов светлый? Давно пора.

– Не переживай, парни тоже, – сказал я. – Сколько томных взоров мне доставалось и неприличных предложений. Все тянутся к прекрасному, я не могу запретить естественное течение событий.

– Я понимаю, что ты шутишь, но тебя ведь это внимание не задевает?

– Конечно! Любовь всегда приятна, даже если не можешь её разделить.

– А у нас мужчине с мужчиной нельзя, то есть многие как-то устраиваются, но вообще считается неприемлемым.

– Постой! – теперь я вгляделся в него с обновлённым интересом. – Так тебя по этой причине выставили на непрестижную работу?

Он вспыхнул зарёй, глаза налились злостью.

– Не твоё дело!

– Ари!

– Всё происходило не так! Я дал понять одному светлому, что восхищаюсь им и хочу быть на него похожим.

– Это как на меня? А он решил, что его домогаются и возмутился? Вот чудак.

Предвечерний запнулся и неожиданно засмеялся. Кажется, и сам понял, насколько несерьёзными были его прошлые проблемы.

– Да, примерно. В тебе тоже есть привлекательные черты, хотя бы вот эта востребованность, умение нравится всем без остатка и при этом не терять головы. Если бы женщины хоть иногда обращали на меня внимание, каким бы я стал счастливым.

– Этому я тебя тоже научу со временем. Мной можно восторгаться безвозмездно и безбоязненно, но в свободное время, а сейчас продолжим наши танцы.

Мы упражнялись без помех несколько дней, и Ари начал показывать неплохой результат. Со мной, конечно, тягаться ещё не стоило, но произвести впечатление на кого-либо совсем девственного он мог и попытаться. Я от души похвалил его успехи, а заодно пообещал доучить уроки, пропущенные в академии. Потом, когда появится свободное время.

В общем, мы чудесно ладили, дожидаясь своего часа, но в одно недоброе утро рабочее уединение оказалось нарушено. В наш милый посёлок на берегу реки вломились незваные гости.

Собственно говоря, я считал этот визит неизбежным и слегка подготовился к нему, но впечатление всё равно оказалось неприятным. Мы с Ари отдыхали на берегу: он болтал ногами в воде и заинтересованно следил за шустрыми рыбками, а я ловил пролетающих мимо насекомых и отправлял в свою клыкастую пасть.

Явились наши соперники, опять вместе, прямо близнецы-братья. Поначалу принялись смеяться над постройками, делая вид, что не замечают самих хозяев, потом Горелый высокомерно так поманил пальцами.

Врезать бы ему, но нельзя – проклятые правила запрещают. Кроме того, резкостью и поспешностью можно загубить всё дело. За себя я, естественно, не боялся – выкручусь, но люди и Ари теперь как бы очутились на моём попечении, а значит, требовалось играть роль, которую я успел продумать в долгие часы бдений, ладно – в случайные минуты, когда ничем не занимался.

– Держись робко! – посоветовал я приятелю на языке наших людей, которого чужие боги почти не понимали. – Того, кто уже запуган, возможно, замечать не будут. Потом мы с ними рассчитаемся, небо в овчинку покажем, просто имей это в виду, чтобы не расстраиваться из-за того, что сейчас предстоит.

Затем я без тени сомнения вскочил и подошёл к интервентам.

– Да?

Мордашка у меня хорошенькая, я же в маму пошёл, а уж сделать её глуповато-наивной вообще не вопрос. Именно этим я занимался, когда не успевал свинтить с очередного экзамена и приходилось выкручиваться, ориентируясь на местности.

– Мы тут решили, что раз вы рабские боги, и ваш народ в подчинении у нашего, то и вы будете нам служить!

Горелый сверлил меня взглядом, произнеся эту любопытную фразу, а я мысленно усмехнулся. Вот потому и не снимают блокировку сразу, а лишь постепенно. У некоторых слабых духом тёмных и светлых от собственного могущества начинается брожение в мозгах, только далеко не всегда в бочке черепа вызревает достойное упоминания вино, чаще кислый уксус.

– Это разумно! – сказал я важно.

Пусть думает, что я ещё больший дурак, чем он, посоревнуемся. Он благодушно ухмыльнулся:

– Ну вот и договорились! Я всегда утверждал, что мы поладим, вы же сообразительные ребята. Для начала постройте и нам здесь дома, да не такое барахло как ваши! Быстро справляйтесь, а мы пока на море искупаться слетаем.

Мерзавец потрепал меня по подбородку, потянул за ухо. Я заискивающе улыбнулся.

– Всё будет сделано!

Кажется, тёмный слегка растерялся. Не ожидал, что всё пройдёт до такой степени легко? Ему бы насторожиться, но в глазах я прочитал лишь довольство. Ну, если кто-то расслабился – я не виноват.

Когда эти двое исчезли, на меня немедленно набросился Ари:

– Зачем ты так? Это противно, я слабак и трус и то не стал бы перед ними унижаться.

Гнев предвечернего меня почти растрогал. Взрослеет мой напарник, вон уже и кулаки сжал, и челюсть выпятил. Кабы не знал своих скромных возможностей и в драку бы полез.

– Ну и не унижайся, сделаю всё один. Если я взял на себя обязательства позаботиться о людях, то стану их придерживаться. Этих двух бессмертных болванов полезно приручить или хотя бы держать в неведении происходящего до тех пор, пока смертные не придумают выход. Нам надо выиграть время, и я этим займусь.

Белое лицо пошло красными пятнами. Светлый нахмурил золотистые брови, выпятил губы трубочкой. Его мимика заметно обогатилась от общения с человечеством.

– Прости, ты прав, сейчас не время думать о собственной гордости.

– Тем более, что у нас её и нет. Лично мне в комплекте не выдали. Отправляйся в долину, присмотри там за порядком, а я поработаю здесь.

– Я тебе помогу!

– Поверь, в умении делать гадости ты мне не соперник и не помощник. Отправляйся на работу и лелей в душе мысль, что будешь отомщён. Ты видишь перед собой самого успешного в истории обучения прогульщика занятий, который настолько поднаторел в искусстве обмана, что может сам его преподавать, если однажды создадут соответствующую академию.

Ари выслушал меня и улыбнулся. Никогда не думал, что буду поощрён его одобрением, признаваясь в своих шалостях.

– Я уверен, что ты хорош.

И отчалил.

Оставшись один, я глубоко вздохнул, а потом радостно потёр ладони, словно их разогревая – тоже поднабрался от людей привычных им движений. Ну и ладно! Какой ты бог, если ты не человек? Приступим!

Грустненько, что такой полезный навык как материальное творчество изучается лишь краем, да и то почти презрительно, это ведь на редкость здоровое дело, а считается едва ли не фокусничеством. Полезные занятия, надо сказать, я не прогуливал, прилежно посещал все, потому построить два дворца не составило для меня большой сложности. Жалко стало чудесное место, что я теперь так качественно обезобразил, но я знал, что продлится фарс недолго, и потом всё можно будет убрать.

Я постарался! Где-то в другом месте зиял теперь целый карьер, ведь мне требовался строительный материал, а что годилось для задуманного лучше, чем песок? А вот не вижу смысла его потом убирать перенесу чуть в сторонку и вырастет там отличный холмик, а когда покроется травой и кустами, станет неотъемлемой частью пейзажа. Устроим зимой горку и будем с Ари на санках кататься.

Я ещё раз радостно хихикнул, и завершив великолепные творения быстро пробежался по комнатам, проверяя последние детали. Чудненько!

Закусив моллюсками из реки, коих поедал вместе с раковинами, я сел на берегу, дожидаться наших новоявленных господ. Жаль Ари не увидит представления, хотя почему нет? Я вполне могу запомнить его и воспроизвести потом, как это делаю люди, то есть способ у меня будет другой, но важен ведь результат.

Они не заставили себя долго ждать. Горелый сиял довольством, а его светлый приятель Сварф, напротив, хмурился, не иначе от мучительной попытки размышлять, заранее обречённой на провал. Отсутствие мозга в голове иногда такая досада. В особенности для окружающих. Я почтительно вскочил и жестом указал на свои творения, стараясь при этом выглядеть смущённым.

– Недурно, малыш! – расщедрился на похвалу Горелый.

Я радостно зарделся – чудный трюк, мне немалого труда стоило его выучить в своё время. Это у Ари смущение само получается, а я же бесстыжий.

– Пойдём, посмотрим! – сказал Горелый приятелю. – Я устал и не прочь немного отдохнуть. Понадобится прислуга – мы тебя кликнем, синенький.

Я почтительно расшаркался. Светлый проходя мимо, отвесил мне несильную скорее обидную затрещину, я послушно пошатнулся и стерпел незаслуженное наказание. Их пренебрежение почему-то совершенно не задевало. Я полагал, что придётся трудно, но сумел так качественно отстраниться от происходящего, что ничего не чувствовал.

Нет, азарт, конечно, был. Душа тихонько пела, предвкушая грядущее. Я внимательно прислушивался. Чужие боги пошли в один дворец, а не каждый в свой, но моим планам это не мешало. Ловушки везде я поставил одинаковые, а то что вляпаются герои дня вместе, плечом к плечу, только усугубит ситуацию.

Песок – отличный строительный материал, если им грамотно распорядиться. Я возвёл строения из него, скрепляя всё водой и воздухом, но так, чтобы каждый предмет казался монолитным. Сквозь стены и мебель – я пропустил тонкие нервы коллапса. Они должны были привести в движение весь объект при попытке им воспользоваться, например – лечь на постель. Пол я укрепил несколько надёжнее, чем стены, поскольку хотел, чтобы мои жертвы оказались в самой середине катастрофы.

Когда дворец потёк, словно леденец на солнцепёке, только гораздо быстрее, я даже подпрыгнул на месте и хлопнул в ладоши, не удержав рвущийся наружу восторг. Почти сразу, впрочем, пришлось вновь входить в принятую на себя роль. Лоси могли переместиться из ловушки куда угодно, но всё равно неизбежно прихватывали с собой часть песка и необходимость от него отряхиваться и отфыркиваться.

Я горестно заметался перед огромной кучей строительного материала и другим дворцом ещё вполне целым. Я заламывал руки, рыдал и смотрел на мир, промытым слезами трагическим взглядом. Когда оба вынырнули из вновь образовавшегося холма, злобно сметая с себя навязчивые песчинки, я бросился к господам и принялся бестолково извиняться и старательно отряхивать их одежду и волосы, стараясь при этом причинить максимум беспокойства.

Должно быть, никто никогда не смел строить каверзы этим двоим, потому что выглядели они растерянными, даже не попытались переместиться, а выбирались из завала просто так, помогая, а более мешая себе крыльями. Я упивался выражением исцарапанных физиономий.

– Что ты натворил, придурок! – завопил Горелый, перемежая речь отчаянным кашлем, как видно вдохнул немало песка, прежде чем сообразил, что воздух ему не так уж важен. Попадая на задание, мы стараемся походить на наших подопечных, чтобы вернее заслужить их доверие, иногда это может и подвести. Нельзя чрезмерно вживаться в роль, это любой актёр знает.

– Прости, господин! – вопил я, старательно вытряхивая песок их его волос и не забывая дёргать пряди. – Вы просили быстро, вот я и расстарался. Я плохой строитель, ничего не умею, я думал это продержится века, применил речение камня, кто же знал, что песок оно тоже привлекает. Всё выглядело таким прочным и красивым! Я не нарочно, не сердитесь, пожалуйста, хотите я вам новые дворцы построю, ещё лучше этих!

Ага, с тайными комнатами и пыточным залом – вот смеху будет!

Горелый, по-моему, опять растерялся. Его прямолинейность примитивного существа, всегда добивавшегося успеха грубой силой не допускала столь изощрённого коварства. Моя простенькая шутка прошла на ура потому что её не ждали.

Светлый повёл себя грубее. Он схватил меня за шиворот и вздёрнул в воздух. Я покорно повис в могучей длани, смиренно опустив крылья.

– Прикажи этому болвану сделать массаж спины, он ведь и шкуру с тебя слущит от усердия услужить! – ядовито сказал Сварф.

– Если господину это будет приятно… – проблеял я.

Наши взгляды на мгновение встретились, я понял, что светлый рассмотрел во мне что-то его не устроившее, или хотя бы заподозрил злой умысел. Кулак его едва не снёс мне голову с плеч. Я сумел купировать удар в самый последний момент, так что существенных повреждений не получил, но не показал этого, заскулил, как будто прилетело по-настоящему.

– Эй, не вздумай его прибить! – предупредил Горелый. – И за этого болвана отвечать придётся.

– Ничего, маленький урок пойдёт ему на пользу!

Он избивал меня то кулаком, то открытой ладонью, стараясь причинить боль, унизить, а не нанести увечий. Конечно, на мне всё заживёт и достаточно быстро, опасения Горелого звучали преувеличенно, но ощущая рядом это жестокое по своей сути существо я невольно трепетал от страха, природу которого не сразу и оценил.

Я выл, рыдал, старался уклоняться от наказания, прокусил себе десну клыками, чтобы размазать по морде кровь. Игра в жертву требовала от меня такого напряжения, что на оценку ситуации не хватало сил, и только когда после завершающей оплеухи светлый швырнул меня на кучу песка и брезгливо отряхнул ладони, я начал анализ случившегося, цена которого показалась слишком высокой.

– Пошли отсюда, – позвал Горелый. Кажется, его встревожила жестокость устроенной расправы. – Чем иметь такого нерасторопного и глупого слугу лучше самим справляться.

Сварф послушался, но напоследок оделил пристальным взглядом. Угрозу я понял без перевода, съёжился, старательно загородившись крыльями. Не знаю, поверил он или нет. Блок на чтение мыслей снимают крайне редко, потому поставлен он прочно. Кроме того, я почему-то не сомневался, что обоим кураторам сама процедура не по плечу. Когда есть сила коварством пренебрегают, а зря.

Я поднялся и побито поковылял в свой дом. Оба противника ушли, я это чувствовал, но мне и реально досталось. Как не старался уклоняться от ударов, не всегда с этим везло, так что следовало немного умерить пыл, чтобы регенерация прошла быстро и успешно.

Вытянувшись на кровати, я уставился в потолок, с которого благопристойный напарник давно удалил неприличные картинки. Мысль об Ари вызвала улыбку на разбитые губы. Я вспомнил своё прежнее недовольство компанией и теперь как никогда оценил моего приятеля, временами забавного иногда занудного, но честного и доброго. Как глуп я был, рассуждая о невезении! Чего только не поймёшь о себе и других, когда есть возможность сравнивать.

Вздохнув и убедившись, что рёбра приняли правильно положение в грудной клетке, я подумал о том, что всегда прежде казалось иллюзорным – о мести. Горькая желчь копилась в горле. Я не считал причинённых мне обид, но твёрдо знал, что эти двое должны получить укорот. Не ради моей мимолётной радости, а для безопасности всех, с кем их однажды столкнёт судьба.

Да, я конечно настучу на них куда следует, этот метод тоже иногда действует и надо им пользоваться, но предварительно сам воспитаю как умею, или я не бог своих людей? Вот так!