Текст книги "Шелковый песок (СИ)"

Автор книги: MarLen-Mor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

А тут пятьсот лет никто из харидов никогда и ни при каких условиях не чувствовал свою Пару.

Но приехавший мальчик толкнул меня плечом на улице города, и небо упало на землю…

ПАРА!!! Только это существо способно подарить мне ребенка, только он способен продолжить мою кровь во времени… Мальчик? Но как такое возможно?

Мне хотелось еще раз прикоснуться к нему, проверить и защитить его, я не знаю, от чего, от всего мира, наверное... Потому что теперь он мой! Теперь за него я готов вырвать глотку любому.

Конечно... со своим везением я стал первым... первым, кого не почуяла его собственная Пара, от кого отвернулась, как от слепого урода...

Да, больно услышать это от своей Пары теперь, когда я и сам не уверен ни в чем... Зачем, говорить о моей слепоте, когда меня самого убивает эта беспомощность?

Беспечный, жестокий юнец...

Я не знаю, как я сдержался, когда Фарис объявил мальчика своим гостем, я готов был растерзать его... родного брата... Того, кто дорог мне больше собственной жизни... но такова участь тех, кто вставал между Парой.

А когда на пороге комнаты Золотки я услышал, как Фарис сказал, что вытрет слезы с его лица, я понял, что, как только он притронется к моей Паре, я нападу и ничего не смогу сделать с собой, это выше меня, выше и беспощадней. Это инстинкт и никакие доводы разума, никакие порывы сердца не остановят его. Инстинкт рыцаря, защищающего свое потомство.

Есть только единственный способ сохранить чужие жизни – запретить им дотрагиваться до гостя. Я очень надеюсь, что Золотку нельзя будет спутать ни с кем. Фарис сказал, что он маленький и худенький и что у него совершенно необыкновенные золотые глаза, так что спутать его будет абсолютно невозможно. Черный платок не позволит людям, прислуживающим во дворце, прикоснуться к нему, так как людям запрещено прикасаться к харидам без их разрешения, а мой приказ не позволит харидам дотронуться до Золотки, и тогда все будут в безопасности от меня самого.

И сделать это надо как можно скорее...

Хвала Тьме, я сделал это!

И почему мне в Пару достался именно этот мальчишка? Дерзкий, язвительный, наглый. Хотя... тогда и дети у нас получатся бесстрашными, дикими, вольными.

Нет... я мечтаю так, словно у меня впереди еще есть время... а его нет. Если Тьма будет благосклонна, то хотя бы в одном ребенке я продолжу свою кровь... если успею... хотя я уже не надеюсь.

Пару нельзя брать силой, а для уговоров, чувствую, мне понадобятся годы, которых нет...

И все же не понимаю, он же мальчишка... Или нет?

Но вопросов не осталось, когда я «смотрел» его руками… мальчик…

Не понимаю! Но у Судьбы свои шутки…

А когда я притронулся к его лицу рукой, напрямую, когда ничего больше не мешало, я понял, что не ошибся. Он создан был для меня. Всем мирозданием для меня одного, сердце стучало так, словно хотело выпасть из грудной клетки под ноги.

И еще он не реагирует на Зов, хотя я знаю, что он слышит, его «не мурлыкай» чуть не заставило меня рассмеяться. Все слышат Зов и подчиняются голосу, все, кроме нагов и моей Пары. Опять мне несказанно «повезло», и ничего тут не поделать...

Но какой же он все-таки маленький и хрупкий, и еще самоуверенный, упертый и самовлюбленный.

И не пробиться к нему через это самолюбование... хотя...

Если сказать, что он мне не интересен... уж мне ли, правителю, не играть масками...

Похоже, сработало... мне удалось задеть его, заинтересовать, заставить идти вопреки, вот только почему самому так противно? Почему он видится мне беззащитным жеребенком? Диким, безрассудным, упрямым...

И так же, как дикий жеребенок, он не дается в руки, вздрагивает, фырчит. Наверное, еще бы и кусался, но со стороны это выглядело бы некрасиво. А мой жеребенок поклоняется красоте, причем, своей собственной. Глупый...

Оракул сказал, что золотой мальчик спасет меня и откроет для меня весь мир, а сам поможет нашему возрождению. Сначала я подумал, что гость спасет меня от яда, но теперь… теперь это предсказание можно трактовать как угодно…

А мальчишка забавный, впервые за два месяца он заставил меня улыбнуться.

Пытки... выдумает же.

Я, конечно, приставил к нему Ксара, но надо все же проверить, накормили ли его и как устроили. А то из-за моего стремления защитить всех от меня самого я совершенно измучил нашего гостя...

Хорошо, что его покои почти напротив моих, туда я смогу дойти один, я знаю дорогу и не придется опять просить проводить меня... ненавижу это...

И первое, что я услышал – «Убью скотину!». Мой мальчик, в его голосе звенела такая обида, такая ярость, что в душе что-то сдвинулось. Защитить! Любой ценой! Пусть даже ценою жизни харида! Пусть даже своей собственной!

Любого убью! Смерть так и рвалась из меня, мне не надо было даже призывать ее.

Но Золотко распорядился иначе...

Мое сокровище устало и, все маски, словно шелуха, слетели с него... а под ними он уязвимый и беззащитный, и такой… родной, что ли, такой мой… и душа уже дрожала в предвкушении прикосновений…

Люди говорят, что существует любовь с первого взгляда... Вот с первого взгляда у меня точно не получится, у меня только с первой ругани. Да, хариды не люди, и все у нас не как у людей. Наверно, моя гордость сродни его самовлюбленности. И тут не надо гадать, тут и так ясно, что ничего «просто» у нас не получится.

Но когда я поднял его на руки и он уткнулся в меня носом, я чувствовал себя самым счастливым на свете. В моих объятиях он был таким маленьким, таким лёгоньким и совсем покорным сейчас... Абсурд, чувствовать счастье на пороге вечности, так уходить будет еще больней. И все равно...

Воевать он будет... жеребенок... хорошо, если тебе это доставляет удовольствие – будем воевать... а пока, пока я отнесу тебя на кровать и уложу.

Я ненавижу показывать свою слабость, и уж тем более ни перед Ксаром, но пришлось смириться и просить его... ведь на руках у меня мой мальчик. А Ксар еще ответит за свои фокусы... Но сначала Золотко, он всегда теперь сначала...

И я сам уложил его на кровать. Спи, мой хороший, сейчас, когда ты спишь, я могу спокойно «посмотреть» тебя руками. Могу дотронуться, могу сам раздеть тебя, только не просыпайся...

Я усыплял его голосом, я раздевал его и гладил, легчайшими прикосновениями, только чтобы он не проснулся, гладил и целовал, слегка прикасаясь... А под одеждой у моего мальчика украшения, золотые, наверное, странно, зачем они ему там, может, просто любит?

Спи, мой хороший, сладких снов тебе, а я подожду то время, когда ты сам захочешь позвать меня... вот только времени у меня очень мало... да и характеры у нас... боюсь, что ничего не выйдет…

Глава 13.

*** Рияд – столица Харидана, дворец нияра. Кабинет Хатриана.

– Я могу войти? – голос Золотки прозвучал самоуверенно и дерзко.

– Ты уже вошел, – голос Хатриана прозвучал хрипло и как-то натянуто.

Сам он стоял возле стола, опираясь на него рукой, другую протягивая к кубку, стоящему с краю, и одет нияр был совершенно по-домашнему, только брюки и легкая длинная рубашка, прикрывающая бедра, черная, естественно. И еще, на теплом каменном полу нияр стоял босой, что как-то совсем не вязалось с его теперешним царственным видом.

– Мне сказали, что вы заняты, но вы один, и я решил...

– И ты решил, что можешь надоедать мне... – усталый, тихий голос.

– Да, могу! Потому что мне надо, а когда мне надо...

– То все должны срываться с места и бежать...

– Да выслушайте вы меня, наконец!

– Ты понимаешь, с кем ты разговариваешь и как? – голос Хатриана вмиг стал холодно спокойным.

– Вы сами провоцируете меня! – Золотко задрал нос повыше, набираясь храбрости.

– Ладно... – нияр дышал как-то странно, с хрипами... – Что тебе надо?

Золотко умаялся в платке, ему было душно и, рассудив, что тут все равно нет никого, кто бы его увидел, он стянул платок с головы.

– Я написал документ...

Нияр хмыкнул.

– Да! Представьте себе, и в моей голове есть мозги! И я могу документы составлять... – Золотко прислушался, но смешков не последовало, и он продолжил, – документ, освобождающий Ксара от рабства... – Золотко замолчал, ожидая реакции нияра, но ее не было, он вообще застыл и даже старался не дышать... – нужна еще ваша подпись и, Ксар будет свободен.

– Я не подписываю то, что не могу прочитать... – сквозь зубы выдал Хатриан.

– А... ну, да. А я вам прочитаю...

– Золотко... – усмехнулся харид, – если ты действительно такой наивный, то ты меня разочаровываешь...

– Ну, попытаться-то можно было... – пожал плечами Золотко.

Хатриан коротко хохотнул и подошел почти вплотную. Золотко заставил себя остаться на месте и не отшатнуться. Рука Хатриана безошибочно нашла Золотку и погладила по голове.

– Опять ты без платка?

– Я только тут снял, – почему-то смутился Золотко, – все равно меня никто не увидит... – на последнем слове он сообразил, что говорит что-то не то...

– Не увидит...

Хатриан как-то хрипло проговорил это слово, а Золотко только сейчас сообразил, что рука харида так и продолжает гладить его по волосам, а те... эти предатели опять сами собрались в лохматые змейки, вот только ластились они теперь к хариду... Очень мягко и нежно, словно упругими локонами они обвивали его пальцы, соскальзывали по руке и совершенно наглым образом терлись о его запястье маленькими взъерошенными головами.

У Золотки перехватило дыхание: впервые за долгое время змейки совершенно не хотели его слушать, они так и рвались к хариду, да и как Золотко мог сказать им что-нибудь… теперь он даже был рад, что Хатриан слепой…

Золотко только про себя молился и ждал, когда эти предательницы выпустят руку нияра и Золотко сможет отойти от него, не дернув себя за волосы и не спровоцировав змеек на укус. И он просто застыл, глядя, как Хатриан взял прядь волос Золотки в руку и поднес к своим губам. Маленькая змейка прикрыла глазки, и чем ближе были губы нияра, тем неразличимей становилась змейка, поцелуй достался просто пряди волос…

– Они как живые...

– По-моему, мне пора, – прошептал Золотко.

Нияр поджал губы и отстранился.

– Приведешь ко мне через час Ксара, ему хватит одного моего слова, а сейчас уходи... – нияр вернулся к столу.

– Да я и сам не горю желанием тут остаться... – проворчал Золотко, и, развернувшись, вышел, – все время выгоняет... – пробубнил он на ходу, тупо глядя на пустые руки, платок он, очевидно, выпустил там, за дверью, а идти к себе, до личных покоев, еще два коридора, и он обязательно кто-нибудь встретит.

Золотко открыл дверь, намереваясь осторожно забрать платок и уйти.

Хатриан в этот момент потянулся к кубку на столе и, неловко задев его, опрокинул, все содержимое разлилось по столу, распространяя запах трав по всей комнате... Хатриан на ощупь нашел кубок на столе, растерянно повертел его в руках, а потом со злостью швырнул его об стену. Зазвенев, разлетелось не только стекло кубка, большое зеркало осыпалось, роняя осколки под ноги. Нияр сделал движение, чтобы шагнуть вперед.

– Не шевелись! – закричал Золотко, подбегая. – Тут кругом стекло!

Нияр застыл на месте и только гневно выдохнул.

– Ты же ушел!

– Я вернулся за платком! Ты же сам не разрешил мне ходить с непокрытой головой.

Золотко разглядывал нияра, думая, как бы половчее увести его от осколков.

– А стучаться тебя не учили?

– Так я же только вышел!

– Надо будет на тебя колокольчик повесить... – проворчал Хатриан.

– Вот еще! Я что, коза?

Нияр засмеялся и собрался шагнуть вперед, но Золотко налетел на него всем телом, собираясь оттолкнуть назад, вот только сдвинуть Хатриана у него не вышло.

А харид, вдруг изумленно выдохнув, прижал Золотко обеими руками к себе. И стоя так, Золотко всем телом ощущал, как часто бьется сердце в чужой груди.

Нияр замер, прижимая Золотку к себе, а Золотко только и успел, что удивленно моргнуть, когда вдруг почувствовал на своих губах чужие губы...

Нияр целовал его нежно и осторожно, как будто спрашивая разрешения, но Золотко настолько был изумлен, что удивленно замер на месте, словно испуганный зверек. Никто и никогда не целовал его так. Чужие губы ласкали, нежили, становясь с каждым мгновением все настойчивее. Золотке вообще-то нравилось, но вот так, без его спроса, тискать его замечательное тело… Он открыл было рот, чтобы возмутиться, но язык нияра воспользовался этим и скользнул внутрь. Ну, вот еще! Золотко постарался своим языком вытолкнуть захватчика, но почему-то не получалось, получалось просто скользить по шелковистой поверхности, и это уже не было похоже на агрессию, скорее, на танец. Это было будто в трансе, языки скользили, ласкаясь друг к другу, и было так странно, словно Золотке было приятно… А было?

Золотко вдруг понял, что закрыл глаза…

Да что происходит-то? Его тут целует совсем чужой мужик, который только что рычал на него… Золотко мотнул головой, вырываясь.

– Пусти меня! Тебе никто не позволял меня трогать!

– Но разве… ты же сам…

– Что сам?! Я всего лишь хотел, чтобы ты по стеклу босыми ногами не ходил! А ты… а ты… Захватчик!!! Вот ты кто… А ну, пусти!

Золотко и сам не понимал, почему так орет, скорее всего, чтобы скрыть смущение, которое затопило его почти полностью, или избавиться криком от того чувства, что кружило голову и заставляло закрывать глаза... Что-то творилось в душе, что-то словно металось, не находя выхода, ударялось, причиняя боль, от этого чувства хотелось срочно избавиться, чтобы обрести прежний покой, и в то же время совершенно не хотелось его терять... Впервые в жизни такие противоречия разрывали Золотку на части. И как быть? Как? Что он знал? Только прежнюю жизнь, в которой был лишь он сам и в которой он сам себе не доставлял неприятностей... Значит, надо оставить все, как было.

Сейчас, видя, что его не собираются отпускать, он с размаху вдарил нияру ногой по голени.

– Ах, ты...

Но вместо того, чтобы отпустить Золотку, нияр подтянул его ближе и впился в губы новым поцелуем. Но этот поцелуй не был ласковым и нежным, чужие губы властно брали то, что хотели. Они сломали сопротивление Золотки, просто не оставив ему выбора, мощные руки прожимали его к чужому телу, лаская с какой-то отчаянной силой, они мяли Золоткино тело, словно подстраивая его под себя так, будто Золотко был частью чего-то, и харид подгонял его под целое, и он не успокоился, пока Золотко безвольно и расслабленно не повис в его руках.

– Ты мой, Золотко, только мой, смирись с этим, поверь в то, что ты создан только для меня и пока я жив, в твоей жизни не будет больше никого другого.

– Значит, мне придется тебя убить, – мстительно проговорил Золотко, с трудом открыв глаза.

– Убей, – согласился харид, – по-другому не будет...

Глава 14.

*** Рияд – столица Харидана, дворец нияра. Покои Золотки.

Дня два Золотке понадобилось для обдумывания ситуации, но так ничего и не придумав, он решил поговорить с Фарисом.

Утром Золотко сидел у себя в комнате на стуле, подставив голову заботливым рукам Ксара, который, одетый уже во все черное, спокойно и терпеливо расчесывал золото волос. Рядом в кресле развалился Фарис.

– Скажи мне, Фарис, если один человек целует другого, то это значит, что он ему нравится? – спросил Золотко.

– Если не брать в расчет деньги и политику, то в большинстве случаев – да, он ему нравится. И кто тебя целовал, Золотко?

– Да я вообще не про себя...

– Да я так и понял, – рассмеялся Фарис.

– Да ну тебя, вообще ничего не скажу... – надулся Золотко.

– Ладно, я больше не буду смеяться, тебе же наверняка хочется поговорить...

– Нуу... – протянул Золотко, – деньги тут явно ни при чем, – он задумчиво смотрел на узорчатый пол, – политика, вроде, тоже... какая со мной политика...

– Так, значит, все-таки с тобой? Какой самоубийца тебя поцеловал?

– Ха. Заинтересовался! А когда меня всего затискали, так тебя не было.

– Но ведь... Кто посмел? – Фарис уже вскочил на ноги.

– Да сядь ты, ради Тьмы, брат это твой был. Вот меня и интересует, как он ко мне относится. С чего это вдруг он так себя ведет, я бы, конечно, не удивлялся, если бы он меня видел, я же очень красивый... но вот так... тут даже я понимаю... нет, как-то это все...

– Так он что, целовал тебя? – Фарис выглядел полностью обалдевшим, – с тех пор, как... два месяца он никого не пускает в свою спальню... да и вообще близко не подпускает... Ты ничего не путаешь?

– Нет, Мрак! Путаю! Это был мой первый поцелуй, думаешь, я забыл, с кем? А ты еще издеваешься, – обиделся Золотко, – как будто я тут со всем двором перецеловался.

– Ну, не злись, прости меня, пожалуйста, – примирительно начал Фарис, – просто это так неожиданно...

– А уж как для меня-то неожиданно, – проворчал Золотко. – Так что? Это значит, что я ему нравлюсь?

– Знаешь, – Фарис задумался, – вообще-то он себя действительно очень странно ведет, как только речь заходит о тебе, то его просто не узнать...

– Ага, – Золотко сделал свои выводы, и вредная натура взяла верх, – значит, у меня есть уже одна его слабость... надеюсь, что к вечеру я буду ходить без платка...

*** Рияд – столица Харидана, дворец нияра. Кабинет Хатриана.

– Я могу войти, или меня опять обвинят в том, что я врываюсь?

Золотко, предварительно постучавшись, вошел в кабинет Хатриана.

– Заходи...

– Так я уже... я поговорить...

Хатриан стоял возле окна, рядом с ним находились еще двое харидов, которые замолчали когда вошел Золотко.

– Но, наверное, я не вовремя, – продолжил Золотко, – тогда я потом...

– Нет! – Хатриан даже шагнул вперед, – они уже уходят...

– Но... – возмутились хариды.

– Уходят, я сказал! – голос Хатриана не оставил места возражениям.

– Да будет крепок сон Спящего, – хариды поклонились и вышли.

– Что ты хотел сказать мне? – голос нияра вновь поменял интонацию, теперь это был мягчайший бархат. Он словно оборачивался вокруг Золотки, создавая кокон тепла и уюта.

Золотко встряхнул головой, ему сейчас как никогда нужны были ясные мысли.

– Я пришел сказать, – Золотко посмотрел на нияра, тот никак не отреагировал на подобную наглость, и Золотко продолжил, – что я больше не буду ходить в платке! Он меня душит, мне в нем очень плохо! У меня от него начинается депрессия, а от депрессии я могу совсем умереть! Вы же не хотите, чтобы я умер? – молчание харида затягивалось, и Золотко всполошился. – Или хотите? – ахнул он. – Хочешь?! – от неожиданности он даже перешел на «ты» с нияром, но тот почему-то не протестовал.

– Нет, – Хатриан поднял голову, и теперь стала видна его улыбка.

– Ах ты! – Золотко на какое-то мгновение испугался, а этот гад улыбался! – Я вот сейчас сяду тут на пол и вообще никуда не уйду!

– Если тебе так нравится мой кабинет, – проговорил Хатриан, улыбаясь, – то можешь остаться тут насовсем, я только рад буду.

– Ну... – Золотко этого никак не ожидал, дома, когда он говорил такое, его все пытались сразу выпихнуть, выполняя его капризы, – тогда я... – а что тогда, Золотко тоже не знал, дома до угроз как-то не доходило дело, – а... тогда я есть перестану, вот, точно... Объявляю голодовку!

– О нет! – в притворном испуге Хатриан в отрицании покачал головой и рассмеялся, – давай уж лучше по-хорошему договариваться. Давай так, ты исполняешь мой каприз, а я – твой.

– А что за каприз? – осторожно поинтересовался Золотко.

– Помнишь, я говорил, что повешу на тебя колокольчик, а то ты слишком шустрый и я за тобой не могу уследить?

– А ты помнишь, что я тебе сказал, что я не коза? – от возмущения завелся Золотко.

– Ты только посмотри, – искушал Хатриан, подвинув к Золотке шкатулку, стоящую рядом на столе, и открывая ее.

– И смотреть даже не хочу! – но все равно скосил глаза.

Золотко ахнул. На темно-бордовом бархате лежали четыре золотых браслета, два небольшие на запястья и два побольше на щиколотки. Но что это были за браслеты... Тончайшая эльфийская работа, где в переплетении цветов и листьев мелькали бабочки, стрекозы и шмели, а вместо бутонов цветов на браслетах поблескивали бубенцы.

Золотко уже было протянул руку к дивному видению, но отдернул и покосился на Хатриана, и все же, все же рука тянулась сама...

Золотко завороженно взял в руку браслет, бубенцы мелодично звякнули, Золотко потряс браслет, и бубенцы зазвенели, причем, каждый из них звенел сам по себе и еще когда сталкивался с соседом... Странная, завораживающая мелодия словно разлилась в воздухе.

– Золотые... Это мне?.. – прошептал Золотко, не в силах оторвать от браслетов взгляд.

– Если мы договоримся, и ты обещаешь носить их, не снимая... тогда можно и без платка обойтись... – голос Хатриана снова манил и соблазнял.

– Значит, если я надену эту кр... гадость, – поправился Золотко, – то смогу снять и больше не надевать платок?

– Во дворце, – добавил Хатриан, улыбаясь, – за пределами дворца браслеты лучше снимать и одевать платок.

– Договорились, – Золотко, на ходу сорвав с себя платок, сгреб коробку со стола.

– Э, нет, сначала надень браслеты, а потом платок скидывай, – рассмеялся Хатриан.

На руках браслеты защелкнулись легко, оставалось еще свободное место, и они, весело позвякивая, крутились вокруг запястья, а вот с браслетами на ноги... На сапожки они не лезли, а другой обуви Золотко с собой не взял...

– Браслеты на сапоги не одеть... – расстроенно проговорил он, – тогда мне придется ходить босым...

– Отдай свою обувь Ксару и он купит для тебя все, что ты захочешь, или можешь сам с ним или с Фарисом в город пойти...

– А с тобой можно?

– А ты хочешь со мной? – голос Хатриана странно дрогнул.

– Ну да, ты же правитель, с тобой будет намного удобнее. Я не знаю, какие у вас тут деньги в ходу, но золото у меня есть и наверняка на него и тут купить все можно, мне бы только... – и замолчал, увидев сжатые в кулаки руки Хатриана, сжатые так, что костяшки почти побелели, – я... – начал он.

– Уходи, – голос нияра был спокойным и холодным, – возьми Фариса, он тебе поможет, а сейчас оставь меня.

Хатриан отвернулся к окну и застыл, словно мог увидеть там что-то.

Золотке сразу стало неуютно и даже как-то холодно. Захотелось почему-то, чтобы Хатриан опять смеялся... с его смехом было тепло... и в душе стало как-то... да нет, все нормально. Золотко задрал нос повыше.

– А если меня там кто-нибудь обидит?

– Фарис...

– А если поцелует?

– Что? – Хатриан обернулся. – С чего это вдруг? Ты же в платке будешь, и тебя никто не увидит!

– Ты тоже меня не видел! – парировал Золотко. – А целоваться лез!

– Да ты же моя...

– Что я? – Золотко прищурил глаза, – ну, говори...

– Ничего, если хочешь, то я пойду с вами.

– О! Так это уже я хочу? – завелся Золотко.

– Так ты хочешь, чтобы я с вами пошел, или нет? – выведенный из себя, Хатриан потихоньку оттаивал.

– Я просто хочу, чтобы ты не сердился... – насупился Золотко.

И тогда Хатриан вдруг улыбнулся. Эта улыбка совершенно преобразила его лицо и Золотко засмотрелся, пытаясь понять, каким бы оно было без повязки на глазах и шрамов.

– Что ты затих? – Хатриан дернулся, ожидая от Золотки опять каких-нибудь приключений на свою голову.

– Я просто смотрю на тебя...

Хатриан отвернулся.

– Не отворачивайся, – попросил Золотко, – я и так все уже видел. Вот только мне раньше казалось, что ты некрасивый, а теперь... ой, ладно, я, похоже, лезу не в свое дело...

– А теперь что? – тихо, не поворачиваясь, спросил Хатриан.

– А теперь не кажется... – тихо сказал Золотко, – а если ты с нами пойдешь, то от тебя еще и польза будет...

– Какая?

– А я тебе покупки дам поносить... – рассмеялся Золотко и с визгом увернулся от шагнувшего вперед нияра.

Глава 15.

*** Некрома, город некромантов. Дом мастера Морина.

– Первый, ты папу не видел? – Нэлан оглянулся на скелет.

Тот как всегда молча указал рукой на лабораторию.

– Он что, до сих пор не выходил? Уже второй день? Да что он там делает?

В доме, конечно, существовал негласный запрет на вхождение в лабораторию во время экспериментов, но вот чтобы два дня... И Нэлан толкнул дверь.

В лаборатории плавал сиреневый дым от раскуренной травы. Дым постепенно смешивался с паром над выкипающей колбой, из которой бурая жидкость пеной весело перла наружу и смешивалась с супом в стоявшей тут же тарелке.

Гент беззаботно дрых, положив голову прямо на стол, вытянутые вдоль туловища руки безвольно свисали, почти касаясь пола.

– Тьма тебя забери... – Нэлан схватился за голову, – что он тут наделал...

Нэлан шагнул в комнату, под ногами захрустела разбросанная по полу сушеная трава, сдобренная какой-то белой пылью из расколовшихся банок с опрокинутой полки...

– Все пучки распотрошил... – мальчишка чуть не плакал, – а я за травой в город харидов ездил, столько денег отдал, а теперь только выкинуть... Папа!

Но Гент только улыбался во сне.

– Папа! Ну, открой, пожалуйста, глаза. Ты суп ел? Да что же это такое! Папа! – мальчишка уже плакал, злые слезы катились по щекам.

Первый подошел и, взяв Гента за шкирку, встряхнул.

– А? – Гент разлепил глаза.

– Папа! Ты посмотри, что ты тут наделал! И суп... Ты суп ел? – мальчишка ладонью вытирал слезы.

– Нет, сынок... – язык у Гента заплетался, и глаза закрылись снова, – можешь сам съесть...

– Спасибо! – разозлился мальчишка, – как дерьмо так все мне достается, а как кайф так вы с дедом ловите! Вот, кстати, пусть он на тебя и посмотрит! Сейчас все деду расскажу!

И Нэлан, развернувшись, побежал к деду в кабинет, но открыв дверь, понял, что все бесполезно... сиреневый туман плавал и здесь... Нэлан вздохнул и пошел открывать окно.

– Мне иногда кажется, что когда они курят, я совсем один, – пожаловался он Первому.

Скелет осторожно погладил мальчика по плечу, ему бы хотелось прижать мальчишку к себе, только вот мало будет радости прижиматься к холодным костям...

– Ладно, – обреченно вздохнул Нэлан, – давай разнесем этих двоих по комнатам и займемся уборкой...

Разнесли-то они их быстро, Первый просто брал спящих некромантов на руки и нес, куда говорили, а вот с уборкой пришлось повозиться...

Сначала надо было открыть все окна и подождать, когда можно будет спокойно дышать.

Потом Нэлан и Первый вымели всю траву и осколки банок, следом в мусорное ведро был вылит суп из тарелки, остатки странной жидкости из колбы. Грязная посуда складывалась в принесенную корзинку.

Нэлан чуть не плакал, отец в своем дурмане перепортил, что только мог. Хорошо еще, что не взорвалось ничего, а то у соседей в прошлом году стену дома вынесло...

А еще и трАвы опять покупать надо, значит, к харидам ехать. Нет, сам город у них просто замечательный, но уж больно Нэлан не любил по пустыне путешествовать.

Нэлан опять вздохнул, на столе обнаружились также два надкусанных бутерброда, странные колбы, остатки толченой и перемешанной травы, и, судя по запаху, там еще были какие-то ингредиенты... значит, отец добрался и до шкафа...

Нэлан открыл лабораторный шкаф, половина банок были пустыми, остальные – опрокинутыми, мальчишка аж взвыл.

– Да что ж такое! Как только подумаю, что все не так плохо...

На плечо легла костлявая рука и тихонько погладила.

– Вот только ты меня и понимаешь! – мальчишка шмыгнул носом, – надо тебе жилетку купить, хоть поплакать куда будет... – невесело усмехнулся он.

Скелет, щелкнув зубами, закивал головой.

– А? – спросил Нэлан растеряно. – Одежду? Тебе? – и дождавшись кивка, сказал, – хорошо будет тебе одежда, вот только приберемся и тогда... а пока сходи, пожалуйста, трав душистых на пустыре насобирай, а то тут вонь такая, мы их в пучках по стенам развесим... Ты знаешь хоть, какие они?

И когда Первый, кивнув, ушел, Нэлан начал вытирать со стола, следом в ведро полетели и засушенные цветы из вазы на окне вместе с зазеленевшей водой, потом пришлось все долго мыть, принеся воду, а потом Нэлан решил помыть еще и окно, но слив грязную, мыльную воду в помойное ведро, он обнаружил, что места там практически не осталось.

Нэлан, подхватив ведро, пошел выносить его на помойку. Хотя... надо было раньше думать, теперь, когда ведро было полным, тащить его было очень тяжело. До помойки топать было еще два дома. Нэлан посмотрел на ведро, да Тьма с ним, ничего не случится, если он его за домом на пустыре выльет, и парнишка, недолго думая, свернул во двор.

Дойдя до угла дома, Нэлан приподнял ведро, взялся второй рукой за дно и с короткого размаха выплеснул все содержимое в лебеду на пустыре, вот только...

В этот момент Первый показался из-за угла дома с пучком травы в руках, и его щедро окатило с головы до ног. Черная жижа запузырилась на костях, облепленных мусором и остатками травы, к ногам посыпались осколки стекла, и синий цвет глаз стал постепенно меркнуть, пока не погас совсем.

Нэлан в ужасе замер. А черная жижа, перестав пузыриться, стала словно всасываться в кости и через некоторое время они снова стали белыми и сухими, а с сухих костей мусор облетел сам. Вот только глаза... они теперь светились мягким золотистым светом...

И кости, они тоже светились слабой пульсирующей краснотой.

– Первый... – шепотом позвал Нэлан, – ты еще тут?

*** Рияд – столица Харидана.

– Как у вас здесь всего много! – в восторге воскликнул Золотко, заходя в самый большой торговый дом Рияда.

По случаю прихода нияра остальных посетителей попросили выйти, и теперь только они втроем с Фарисом находились в самом огромном торговом зале, какой только мог представить себе Золотко.

Только здесь, не выходя на улицу, можно было купить все, что пожелает твоя душа. А душа у Золотки желала... Желала так, что просто начинала выть. У себя дома, посещая человеческие города, Золотко никогда не встречал такого изобилия. И теперь глаза разбегались, взгляд никак не мог остановиться на чем-то одном и Золотко тихо взвыл от подобного...

– Что? – дернулся Хатриан.

– Не волнуйся, – рассмеялся Фарис, – все будет в порядке, как только Золотко решит, наконец, куда бежать первым делом.

– Как куда? – удивился Хатриан. – Мы разве не за сандалиями пришли?

– Наивный мой брат, – Фарис похлопал Хатриана по плечу, – судя по всему, мы уйдем отсюда не раньше, чем у Золотки кончатся все деньги.

Золотко, наконец, выбрав направление, улетел в ряды, где одежда переливалась всеми цветами радуги.

– Значит, мальчик не сможет купить все, что захочет? Заплати, Фарис...

Фарис с удивлением посмотрел на брата, впервые уловив обеспокоенную интонацию в голосе. Даже когда он ослеп, он отдавал распоряжения сухо и холодно, а тут из-за ерунды...

– Объясни мне, Хат, что происходит... – сказал Фарис, но Хатриан молча опустил голову. – Пожалуйста, брат... – настаивал Фарис.

– Ты мне не поверишь...

– Я всегда верил тебе, что бы не случилось!

– Хорошо. Золотко – моя Пара.

– Что? Я не ослышался? Пара? Но как такое может быть, он же мальчик!

– Я же говорил, что не поверишь... – Хатриан горько усмехнулся. – Но я же чувствую! С каждым прикосновением все больше! Я не могу ошибаться!