Текст книги "Шелковый песок (СИ)"

Автор книги: MarLen-Mor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Нэлан зашел в хранилище, здесь в закрытых шкафах, чтобы не пылились, в коробках под номерами с детальным описанием хранила сокровища его семья. Достав картотеку и посмотрев, в каком шкафу могут быть пумы, он пошел вглубь хранилища.

– Так, кошки, кошки... – бормотал он, идя между шкафами. – О! Кошки. Пумы, пумы... О! Клыки... – хватило небольшого заклинания, брошенного на череп, который он держал в руке, чтобы обломанный клык покинул свое место, – тааак, – протянул парнишка, примеряясь на глаз к имеющимся клыкам. Надо было подобрать не только по размеру, но и по цвету. Он брал то один, то другой, но результатом доволен не оставался, похожих не было... Тогда... Тогда придется просто заменить сразу оба! Что он и сделал.

Аккуратно закрыл все коробки, расставил по местам и покинул хранилище.

Заклинание, связывающее кости между собой, Нэлан знал наизусть, он не раз им пользовался, когда рабочим скелетам приходилось заменять случайно сломанные кости, и то, что он сегодня впервые поднимал человекоподобный скелет, роли не играло.

И вот уже целый скелет лежит в центре пентаграммы.

Нэлан поднялся на ноги.

– Папа! А какую цифру на нем писать, если это мой вообще двадцать второй скелет и только первый человеческий.

– Пиши двадцать второй... – не задумываясь, ответил Гент.

– Нет, – подумав, возразил Нэлан, – это будет не честно, приравнять его к крысам и кошкам. Он такой красивый...

– У него клык обломан...

– А я поменял! – похвастался мальчик, – посмотри.

Гент неохотно вылез из кресла и, подойдя, посмотрел.

– Молодец, сынок, – придирчивый взгляд прошелся по всем соединениям, – все правильно собрал! Да он и вправду красавчик! И к этим клыкам хвост как-то к месту, хорошо, что ты его оставил. Ну, все. Теперь можешь поднимать. Для первого раза возьми книгу, чтобы не сбиться, а потом уже будешь по памяти.

– Сейчас! Только цифру напишу.

Нэлан перевернул лежащий скелет и на правой лопатке написал карандашом цифру один. Цифра, правда, вышла немного кривоватой, так как мальчишка волновался и торопился, но теперь уже он ничего исправлять не стал и опрометью бросился из комнаты за книгой. Возбуждение бурлило в крови, словно шипучее вино.

Книгу он принес, хоть и знал ее наизусть уже очень давно. Открыл и на всякий случай прочел все еще раз. Ничто не должно было помешать ему все сделать идеально.

Слова заклинания сплетались словно кружево, пальцы вычерчивали в малой пентаграмме светящиеся линии, еще и еще, пока узор не заплел весь рисунок. Нэлан проверил линии, потом сверил с книгой, все было правильно...

Пришло время для заклинания поднятия. Давно выученные слова слетали с языка легко, и линии малой, светящейся пентаграммы, стали вытягиваться, переплетаясь и наполняя силой линии большой пентаграммы в которой лежал скелет. И когда все линии сплелись и большая засияла призрачным светом, прозвучало последнее слово: «Встань!»

Скелет, еще залитый отблесками зеленоватого света, пошевелился.

И приподнял голову. Но его пустые глазницы вдруг начали разгораться призрачным голубым светом.

– Пааап... – неуверенно протянул Нэлан.

*** Рияд – столица Харидана, дворец нияра.

Золотко, намотав на себя платок, мстительно сощурил глаза. Та неуверенность, которая преследовала Золотко в присутствии Хатриана, куда-то делась с его уходом, и теперь, обретя друга, настроение у него было боевое.

– Пойдем, узнаем, что ему еще от меня нужно...

Золотко с Фарисом вошли в зал, полный харидов, и только непокрытая голова Хатриана выделялась на общем фоне черных и коричневых платков.

Золотко наблюдал, как к Хатриану склонился харид и явно что-то тихо говорил ему, потом, выслушав ответ, направился прямо к ним с Фарисом.

– Нияр ждет вас и лучше вам поторопиться.

– Явились, наконец... – Хатриан недовольно выдохнул, – сейчас я представлю вас собравшимся и мы...

– А могу я все же попросить, – Золотко не стал ждать, пока начнется объявленное мероприятие, – об отсрочке морального насилия в виде разглядывания около трехсот способов завязывания черных платков и выслушивания имен, которые я сразу все равно не запомню. Отсрочке хотя бы до завтра, когда я смогу наконец-то поесть, принять ванну и нормально выспаться. Насколько я понял, я у вас тут гость, а даже в варварских племенах запрещено к гостям применять пытки.

Хатриан непроизвольно хмыкнул, на лице его промелькнуло подобие улыбки... или, может, показалось...

Потому что потом Хатриан представил ему четырех харидов, стоящих рядом, после были представлены еще восемь, подошедших по одному движению руки, а потом, когда Золотко уже смирился со своей участью, его представили всему залу скопом, Хатриан озвучил приказ, под страхом смерти запрещающий к нему прикасаться, и распустил всех находившихся в зале одним движением руки. Не повезло, как всегда, только Золотке...

– Но... – начал Фарис.

– Иди, его проводят, ничего ему тут не грозит.

И Золотко с тоской посмотрел вслед уходящему Фарису.

Глава 9.

*** Рияд – столица Харидана, дворец нияра. Покои Золотки.

– Подойди ко мне, – проговорил Хатриан, обращаясь к Золотке.

– Нет. Вы сами запретили кому бы то ни было притрагиваться ко мне! И я не хочу, если вы случайно притронетесь ко мне, лишить ваш народ такого мудрого правителя.

Сказано все было сухим официальным голосом. Так почему же Хатриану почудилась насмешка? Или не почудилась?..

– Меня это распоряжение не касалось, – голос стал на градус холоднее, – подойди...

Золотко сделал шага два вперед, скрестил на груди руки и настороженно посмотрел на нияра.

– Ближе... – голос Хатриана стал тихим и мягким когда он услышал шаги...

Золотко приблизился на шаг.

– Еще ближе... – голос Хатриана обволакивал, успокаивал, манил...

– Если я шагну еще ближе, я отдавлю вам ноги, – скептически сказал Золотко, – и не надо на меня мурлыкать, не поможет...

– Я просто хотел посмотреть на тебя, – голос его снова стал холодным.

– Посмотреть? – заинтересовался Золотко. – Это как?

– Для тебя новость, что слепые смотрят руками?

– Как?

– Вот так...

Харид за секунду оказался возле Золотки и, обхватив его одной рукой, прижал к своему телу.

– А ну, пусти! – заорал Золотко, выкручиваясь изо всех сил, и с ужасом понял, что вырваться из захвата просто не может, а ведь держали его одной рукой...

– Подожди, я не причиню тебе вреда...

– Ты уже причинил! Я не люблю, когда меня трогают руками!

– Потерпи...

И теплые пальцы аккуратно прошлись по Золоткиной брови, спустились по виску, сняли уголок платка, закрывающий лицо, погладили нежно щеку и притронулись к губам. Золотко никогда не думал, что его губы такие чувствительные, было почему-то щекотно и приятно, но непривычно, и Золотко, фыркнув, отвернул голову.

– Ну-ну, тише-тише... – Хатриан успокаивающе погладил его другой рукой по пояснице.

– Я тебе что, лошадь?– взвился Золотко.

– Чем больше ты будешь вырываться, тем дольше ты тут останешься...

Золотко нахмурился, он устал, ноги, с самого утра не знавшие покоя, просто гудели, и еще он зверски хотел есть, и вымыться... нет, наверное, просто упасть и заснуть...

– Давай быстрее, – прошипел Золотко, – и отпусти меня, в конце концов...

Хатриан убрал свою руку у него со спины, и теперь две руки взяли в ладони лицо Золотки... ладони... шершавые, мозолистые ладони воина, Золотко прекрасно знал, как это бывает... нияр был воином до того, как ослеп...

Пальцы снова прошлись по лбу, по закрытым глазам, погладили губы. Золотко, мотнув головой, фыркнул.

– Тише, жеребенок... тише... – голос успокаивал, убаюкивал, расслаблял и усталый, измученный Золотко прикрыл глаза.

А пальцы уже нежно гладили шею, спускаясь к плечам, прошлись по груди и, погладив живот, скользнули между ног... Золотко, заорав, отпрыгнул…

– Хватит! Я не игрушка вам! Я устал! Вот когда отдохну, еще в догонялки поиграем, а сейчас я не хочу!

– Вернись!

– А то что? На хлеб и воду посадите? Так это еще и лучше, потому что я с утра ничего не ел у вас тут! Гостеприимные вы мои, да у нас в Доме даже прислугу кормят по четыре раза в день! А вы о госте не позаботились!

– Тебя слуги не кормили?

– А когда бы это они успели? Если меня все время дергают. Да и с чего? Им что, велел кто-то меня кормить? Кто-то вообще обо мне вспомнил? Нет! Кто-то только вспомнил, что меня руками нельзя трогать! Так и помру у вас тут нетронутый... – для последнего слова Золотко собрал всю язвительность, которую только мог. – Счастливо оставаться! – и после, от души показав слепому язык, развернулся и направился к двери.

– Ну и иди, все равно в тебе ничего интересного нет... – раздался равнодушный голос харида.

– Как нет? – ахнул Золотко. – Да ты знаешь, какой я красивый! Хотя откуда тебе... – и он презрительно фыркнул.

– Может быть, тебя там чем-то природа и одарила... – протянул харид, – не мне, слепому, судить, – хмыкнул он, – вот только ничего другого у тебя нет, дерзкий самоуверенный мальчишка, не больше, а в этом ничего интересного нет. Так что убирайся отсюда.

– И уберусь! Ни секунды с тобой больше не останусь! Раз ты не ценишь мое общество, то я тебя его лишаю!

И, под смех харида, Золотко, высоко задрав голову, царственной походкой удалился, громко хлопнув дверью.

А за дверью, в пустом коридоре... за дверью вдруг потекли слезы... в три ручья, так, как и в детстве-то никогда не было... Золотко стянул с головы платок и утерся, но слезы...

Три недели он храбрился, все время среди чужих людей, две недели при жуткой дневной жаре, когда невозможно было выспаться, и при холоде ночью, когда невозможно согреться... Он устал... и слезы... да, наверное, он просто устал...

Золотые прядки его волос вдруг сами собой поднялись. Не заплетенные в косички змейки выглядели как-то странно, разлохмачено, маленькие взъерошенные головки не казались ни опасными, ни ядовитыми. Они ластились к Золотке, слизывая язычками слезы с глаз, тыкались мордочками в шею, лезли под руки, чтобы их приласкали, и умильно заглядывали в глаза, пытаясь развеселить. И Золотко, видя эти лохматые несуразицы, грустно улыбнулся. Душевное равновесие постепенно возвращалось.

Но вот что самое противное, он совсем не чувствовал этого харида. Правду тот говорил, что Золотко ему не интересен, или нет, разобрать было невозможно... Вот ведь...

И все равно, он самый красивый и самый интересный! И не каким-то там, вообще не пойми кому, его обсуждать! Сам страшный! Как... как...

Золотко никак не мог сообразить, как кто. Он привык с детства видеть рядом с собой весьма разнообразных существ и ни одно из них не признавал безобразным...

Как нияр! Вот, слово вдруг подобралось. Золотко, успокоившись окончательно, пошел в свою комнату.

– Как я устал сегодня... а вы все спрятались, – сказал он змейкам, – быстро... не хватало мне, чтобы от меня еще и шарахались...

Ноги у Золотки заплетались, глаза слипались, живот подводило от голода и в голове билось только одно желание – «Спать!».

Но войдя к себе, он в изумлении уставился на совершенно незнакомого харида в коричневом платке, который сидел в кресле с книгой в руках.

– Что ты здесь делаешь? – Золотко сначала подумал, что он попал не в свои покои.

– Тебя жду! Явился наконец-то... – харид отбросил книгу и недовольно встал.

– А ты кто?

– Ксар.

– А... – протянул Золотко устало, – тогда приготовь мне постель и...

– Я ничего не собираюсь для тебя готовить! Ты кто такой, чтобы харид прислуживал тебе? И вообще, я тебе не слуга... – прошипел он, щуря от злости глаза.

– А кто? – Золотко озадаченно моргнул, он так устал, что соображал уже с трудом...

– Не родился еще тот, кому я буду служить! – пафосно заявил харид.

Золотке было просто лень объяснять хариду, что именно он-то как раз и не родился, именно он вылупился... и вообще, Золотке было плохо, голова кружилась от голода, он устал за эти три недели, хотелось упасть прямо тут на ковер и заснуть... Золотко сделал шаг назад, распахнул дверь и сказал только одно слово:

– Вон!

– Что? – заорал харид. – Да как ты смеешь!

– Ты зачем меня ждал? – спросил спокойно Золотко. – Сказать, что не будешь моим слугой? Сказал? Теперь убирайся, я никогда не подпущу к себе человека, который меня ненавидит... И уж, конечно, притронуться к себе не позволю.

– Да мне и притрагиваться к тебе противно! Явился без платка, морда вся зарёванная, где шлялся, не понятно... и с кем...

– Шшшто? Убью скотину... – Золотко шагнул вперед, готовясь к драке.

– По какому поводу вопли на весь коридор? – холодный голос Хатриана, вошедшего в комнату, остановил Золоткино превращение...

Глава 10.

*** Рияд – столица Харидана, дворец нияра. Покои Золотки.

– По какому поводу вопли на весь коридор? Ксар, в чем дело?

Хатриан вошел в широко распахнутые двери.

– Я... – Ксар растерянно замер.

– В чем дело? – взвился Золотко, – это я у вас должен был спросить, в чем дело. Сначала ко мне притрагиваться нельзя тем, кто мог бы мне помочь, а потом мне в помощники суют человека, который заявляет, что ему ко мне притрагиваться противно! Да? От вашего гостеприимства я просто в восторге! Спасибо большое за заботу! Чтоб и о вас так все заботились, не переставая!

– Ты... – Хатриан, вскинув голову, повернулся на голос Ксара, и губы его сжались. – Для тебя мое слово больше не закон? – голос его теперь звенел сталью. – Тебе захотелось обсуждать приказы своего нияра...

И Хатриан, просто вытянув руку по направлению к Ксару, застыл молча, ничего не делая. А Ксар вдруг схватился руками за шею...

– Господин... – прохрипел он задушено, падая на колени, – пожалуйста...

Но Хатриан только сжал руку в кулак, Ксар захрипел, заваливаясь на бок.

– Опять ты... – взвыл Золотко. – Теперь еще и труп в моей спальне! – и Золотко рванулся вперед, ударяясь всем телом в вытянутую руку. – Не смей его убивать! Ты его мне отдал!

Хатриан хотел подхватить Золотку второй рукой, но тот, наученный горьким опытом, резво отпрыгнул.

– А теперь уходите отсюда оба! Оставьте меня одного, наконец! Дайте мне умереть спокойно! Я две недели по жаре сюда ехал, полдня скакал, не слезая с вашего двугорбого уродища, растрясся весь так, что зубы клацали, а потом никто даже передохнуть не предложил, ванну не налили, корки хлеба не дали! Злыдни! Знаете, как трудно, когда кругом только чужие люди, а я тут совсем один... – всхлипнул вдруг Золотко. – И никто не позаботился... Да вам меня вообще доверять нельзя! Вы меня заморите... насмерть... – ноги Золотки подкосились, и он плюхнулся на пол, закрыв лицо руками. – Плохие вы все... никто даже на ночь не поцелует, не расскажет, какой я красивый и неповторимый... – Золотко, всхлипнув, вытерся рукавом, – все только орут и ругаются, и никто даже не видит, какой я замечательный...

Силы у Золотки как-то сразу кончились, проскулив, он свернулся в клубочек прямо там, где сел, и закрыл глаза.

– Малыш?.. – в голосе Хатриана послышалось смятение...

Он неуверенно шагнул в сторону Золотки, боясь задеть его... С пола, кашляя, поднялся Ксар и на четвереньках дополз до Золотки...

– Он здесь, нияр... – позвал Ксар Хатриана.

– Не смей притрагиваться к нему и убирайся отсюда... – прошипел в его сторону Хатриан, становясь на колени рядом с Золоткой, и, найдя руками его свернувшуюся фигурку, приподнял, прижимая к себе.

– Ладно, неси меня уже в кровать, – шмыгнув носом, проворчал Золотко, – но это только сегодня, потому как объявляю перемирие, завтра опять воевать будем… – добавил он сонным голосом, утыкаясь носом в плечо Хатриана.

Нияр улыбался, вставая с засыпающим Золоткой на руках, и в нерешительности застыл, он не знал этих покоев и куда теперь идти, просто не догадывался.

– Господин, разрешите проводить вас, – робко попросил Ксар.

Хатриан напрягся, он ненавидел быть беспомощным и в другое время просто бы не обратил внимание на харида, который для него уже считай что умер, но он был не один, на руках у него засыпал золотой мальчик...

– Веди...

*** Невозможное нигде...

Дорн плавал в этом черном вязком мареве уже очень давно. Сначала он пытался выплыть, вырваться туда, где, как ему казалось, есть свет. Он рвался изо всех сил, утопая в болоте этой тьмы... Он рвался, и каждый рывок приносил неимоверную боль, и с каждым рывком в нем самом что-то разрывалось, словно он сам расползался старой тряпкой в сильных руках. Но боль убивала его не так, как одиночество. Он согласен был терпеть ее, если бы только рядом был хоть кто-нибудь, хоть только голос, хоть призрачная поддержка... Но никого не было, он был один на один со своей болью.

Вскоре он понял, что если не вырываться, то боль притупляется, но тогда он начинал погружаться все глубже и глубже, и мысли гасли в голове, а он не хотел позабыть самого себя под толщей этой тьмы... и он боролся, с отчаянным упорством ни на что не надеющегося человека... Боролся и в боли находил радость, значит, он еще есть...

Назло тем, кто сделал с ним такое, он еще существует...

Но сил уже не оставалось, а то, что осталось, было уже слишком изорвано и искорежено, и теперь любой рывок мог стать последним, когда распадутся все нити бытия...

И все же он снова рванулся вверх...

И увидел свет...

Свет и пытливые изумленные светло-карие глаза, словно теплый, молочный шоколад...

– Пааап...

И голос... он впервые за все это время услышал голос...

*** Некрома, город некромантов. Дом мастера Морина.

– Пааап...

– Ну что там у тебя еще? – Гент недовольно заворчал, не желая отрываться от книги.

– Он на меня смотрит...

В голосе Нэлана отец впервые уловил испуг и, поднявшись, подошел.

Скелет лежал на полу и только чуть поворачивал голову, следя взглядом... Но у скелетов нет взгляда... А этот поднял руку и стал ее очень медленно вертеть перед своим лицом словно... разглядывая? И жуткий синий свет в пустых глазницах...

– Пааап... – не выдержал теперь уже Гент.

– Ну что у вас стряслось? – Морин вошел в комнату с кухни. Высокий, какой-то взъерошенный, в зелёненьком фартучке, держа в руках нож и полуочищенную картофелину, шкурка длинной кривоватой лентой свисала с боку.

– Глянь, чего у нас тут... – не отрывая взора от скелета, протянул Гент.

– Так-так, это тот скелет, что нам подарили хариды?

– Да.

– Второй раз такое вижу за всю свою жизнь...

– А что это? – шепотом спросил Нэлан.

– Ничего страшного... – мастер задумчиво откусил кусок сырой картофелины, зажатой в руке, – все нормально... – он лениво жевал, разглядывая скелет, – просто живую душу привязали к мертвым костям...

Нэлан мягко забрал картофелину из руки деда и тихо выдохнул.

– Значит, теперь он живой?

– Как ты думаешь, может человек быть живым, раз через него все видно? – скептически произнес дед. – Да и человек ли это?

– И что делать?

– Ничего, некроманты только поднимают мертвых, мы их не оживляем, но скажу тебе только одно... с этим не справятся даже мастера жизни, слишком много времени прошло... Может, лучше его упокоить и кости отправить в хранилище? Отпустим его душу... Как ты думаешь?

– Я?

– Ну, ты же его поднял, значит, и упокаивать тебе...

– Ясно, только вот раз скелет живой, может, лучше у него спросить, хочет он быть упокоенным или нет?

– И как ты у него спросишь, если голосовых связок там не предусмотрено? – хмыкнул Морин.

– Так и спрошу... – проворчал Нэлан, опускаясь перед скелетом на колени. – Ты хочешь обрести вечный покой? – спросил он, глядя в жуткую клубящуюся синеву его глазниц.

Скелет быстро, не раздумывая, отрицательно покачал головой и неуверенно положил кости руки прямо мальчику на руку, упиравшуюся в пол рядом с ним. Мимолетное прикосновение и кости отпрянули, словно скелет испугался того, что сделал.

– Не бойся, Первый, все хорошо... я не буду тебя убивать...

Глава 11.

*** Рияд – столица Харидана, дворец нияра. Покои Золотки.

Золотко проснулся утром среди множества шелковых подушек, укрытый узорным одеялом, под которым становилось уже жарко. Ему снился изумительный сон, где его любили, восхищались им, боготворили...

Желудок напомнил ему о себе и Золотко застонал.

– Выпейте вот это...

Прямо возле лица материализовался высокий бокал с белой жидкостью. Золотко, решив, что это молоко, сделал глоток и замер, только сейчас ощутив вместе с запахом и вкус. Тягучая, немного вязкая жидкость была действительно молоком, но там было много еще чего, пахло медом и миндалём, свежестью трав и фруктов, и было очень вкусно... Выпив весь бокал и подождав, когда его желудок все же отлип от позвоночника, Золотко наконец-то скосился на того, кто подал его. Возле кровати, на коленях, низко опустив голову и словно занавесившись длинными черными волосами, стоял... наверное, раб, потому что на нем была надета только белая рубашка и белые широкие штаны, босые ноги и непокрытая голова говорили сами за себя.

– Ты кто? – спросил Золотко.

– Ксар.

– Что, опять?

– Теперь я ваш раб, – Ксар наклонял голову так низко, и так старательно занавешивался волосами, что Золотке стало неуютно.

– Иди, надень платок...

– Я не могу, я потерял на это право... – слова были сказаны, но сказаны совершенно мертвым голосом.

– И что, ты теперь всегда будешь рабом?

– Да, вы сами лишили меня легкой смерти, обрекая на позор...

– Я?.. – и перед Золоткой предстал вчерашний день... недаром мама говорила, чтобы он никогда не лез в чужие дела, не разобравшись и не взвесив все хорошенько... а он влез...

– Тебя отдали лично мне? – поинтересовался Золотко.

– Да, я только ваш раб...

– Что я должен сделать, чтобы освободить тебя, и ты снова стал бы свободным?

– У нас не освобождают рабов...

– У вас нет, а у нас каждый день, как только увидим раба, так и освобождаем...

– У вас нет рабства...

– Теперь нет, – согласился Золотко, – всех освободили... – и хихикнул про себя, – неси бумагу и перо, сейчас документ сообразим. Во всех странах все, что написано, имеет больший вес, чем то, что сказано. Тогда останется только ознакомить с этим документом нияра, а я надеюсь вечером его где-нибудь во дворце увидеть.

Через полчаса Ксар обзавелся официальным документом о том, что он теперь свободен и может делать все, что хочет. И теперь Золотке жутко захотелось вымыться.

– Я уже приготовил ванну, – словно читая Золоткины мысли, проговорил Ксар.

– Ванну – это хорошо, вот только...

Если отец узнает, что Золотко почти три недели не упражнялся по утрам, его ждут большие неприятности. Ворчать отец будет дня два...

Золотко откинул одеяло, убедился, что шорты на нем, и решил, что, пожалуй, терраса для разминки подойдет...

Через час он с удовольствием погрузился в ванну. Мышцы приятно ныли, теплая вода расслабляла, и Золотко закрыл глаза... Открыл, только услышав шаги.

– Тебе чего? – спросил он вошедшего Ксара, снова закрывая глаза.

– Я помогу вам волосы вымыть...

– Не надо, я сам...

– Пожалуйста... простите меня...

– Я уже простил, а теперь уходи...

– Значит, не простил... значит, помнишь... – Ксар, вдруг перейдя на «ты», заговорил с надрывам, – когда-то и у меня был такой балованный красавец, и любить обещал вечно... но что значат слова... просто ветер в песках...

– Знаешь что, Ксар, кончай болтать, я тебе еще утром сказал, чтобы ты платок надел, а из-за твоего упрямства я полдня хожу с закрытыми глазами, так еще и мыться так должен! Иди, надень платок, а потом уже приходи...

– Помогать? И вы позволите?

– Да...

– Значит, все дело в платке?

– Иди уже... – рявкнул Золотко.

Ксар ушел. Золотко чувствовал себя до ужаса недовольным. Сначала сам влез не в свое дело, а теперь еще и позволит притронуться к себе хариду, которому он противен. К Золотке с самого детства притрагивались только любящие руки, а теперь придется терпеть, раз он виноват... Он представил, как его будут дергать за волосы, недовольно окатывать водой... Ужас...

Ксар все же явился в платке, вот только в белом, но у Золотки желания спорить уже не было...

– Ладно... помоги мне вымыть голову...

Ксар сразу развил бурную деятельность, посадил Золотку посередине огромной ванны, сам встал рядом на колени и принялся очень аккуратно мыть ему волосы. Сначала Золотко все ждал, когда будет больно, но Ксар делал все не то что осторожно, а даже нежно, и Золотко расслабился, потом прикрыл глаза и довольно засопел... Чужие пальцы нежно массировали кожу головы, аккуратно смывали водой из ковшика мыло, а потом как-то само собой получилось, что в руках Ксара оказалась мочалка... Даже мама не мыла Золотку настолько осторожно... и он позволил себя вымыть чужому человеку, спину, руки, затем ноги, свешивая их через край ванны, а затем... затем он отобрал мочалку у Ксара и домылся сам.

Ксар поставил Золотку на ноги и, ополоснув чистой водой и закутав в полотенце, понес в спальню словно ребенка.

– Хмм... – раздалось возле двери, – а ходят слухи, что вы дрались тут вчера...

– Фарис! – встрепенулся Золотко. – С добрым утром! Позавтракаешь со мной, я думаю, в твоем присутствии меня все же покормят, – рассмеялся он.

– Мелкая хитрюшка, – хмыкнул тот, – останусь, куда же я денусь.

– Я сейчас, только оденусь!

Минут через пятнадцать они уже сидели за накрытым столом. Когда Ксар ушел, Фарис скинул платок. Золотко внимательно разглядывал его.

– А скажи, Фарис, вы с братом похожи?

– Да.

– А ты мне не расскажешь, что с ним приключилось? Или это очень большой секрет?

– Нет в этом никакого секрета, рано или поздно ты сам все узнал бы. Просто у нас война, мы воюем с нагами.

– С кем? – Золотко подавился от неожиданности и теперь раскашлялся.

– С нагами, это такие полулюди-полузмеи, – объяснил Фарис.

– И за что воюете? – настороженно спросил Золотко.

– Они хотят разбудить Спящего прямо сейчас, а по предсказанию, если его разбудит неподходящий человек, случится большое несчастье, потому что Спящий является ключом к миру Мертвых, хоть сам и находится в мире Живых. Представь себе, что будет, если дверь откроется. И нас призвали для того, чтобы охранять его покой.

– Ты говорил что-то про предсказание оракула, связанное со мной, это я должен разбудить Спящего?

– Нет, – Фарис по-доброму усмехнулся, – твое предсказание было совсем другое...

– Какое?

– Оно связанно с моим братом... Понимаешь, Золотко, когда я говорил, что нас призвали охранять покой Спящего, я имел ввиду, что нас действительно призвали. Мы не люди, пятьсот лет назад нас называли Рыцарями Тьмы, зверями обратной стороны или еще Полуночниками, сами мы называем себя – хариды, это...

– Ты...

Золотко вздрогнул, Арт рассказывал ему о Рыцарях Полуночи, тех, кто забирал за Грань Тени, только на мгновение черные силуэты мелькали в этом мире и уводили за собой то, что оставалось от выпитых Душ. Вот только Арт никогда не связывался с рыцарями, предпочитая вручать Тени напрямую Тьме. И даже он не любил рассказывать про тех, кого звали зверями обратной стороны.

– Ты слышал о нас?

– Лорд моего Дома – Приказывающий Теням...

– Приказывающий? Хмм... мы слишком давно не были дома, мы стали слишком людьми...

– Вы поэтому ходите в черном и закрываете лицо?

– Мы не очень-то любили ваш мир, когда прибыли сюда, тут для нас было слишком много солнца, оно обжигало нас, сначала было совсем плохо, но постепенно мы изменялись, и теперь уже мы спокойно переносим солнце, но привычка осталась... Зато мы научились любить этот мир, радоваться и вашему солнцу и вашим цветам… у нас такого не было…

– Мой Лорд не рассказывал про вас, просто сказал, что вы есть, и если ты расскажешь мне...

– Ладно. Нас призвали охранять покой Спящего, и тогда нас было четыре тысячи. Мы очень хорошие воины, Золотко, и за пятьсот лет потеряли только около тысячи своих, но даже это для нас почти трагедия. Мы не можем иметь детей от человеческих женщин на этой стороне, и ряды наши не пополняются. Чем меньше нас становится, тем быстрее нас убивают. Рыцарь может выстоять в бою сразу против четырех нагов, но они берут нас количеством, эти твари размножаются быстрее, чем мы убиваем их, и вот два месяца назад они достали моего брата. Их было слишком много, и они положили кучу своего народа на это... и хоть мы и отбили Хатриана, но...

– Но он ослеп...

– Не только...

– Что еще?

– Не важно... Важно то, что война идет и, не смотря на то, что сейчас здесь тихо и мирно, в любой момент можно ожидать нападения. Поэтому я прошу тебя никуда не выходить одному, даже в город. Бери с собой Ксара или меня, или попроси у Хатриана сопровождение. Обещай мне, что не будешь делать глупости.

– Обещаю, – Золотке и самому не хотелось оказаться в плену без ванны и массажа.

Глава 12.

*** Хатриан.

Рияд – столица Харидана, дворец нияра. Покои Хатриана.

Почему сейчас? Почему? Когда я лишился всего? Когда изуродованный лапой нага я стал беспомощным как ребенок? Когда жизнь стала таять, словно лед под солнцем? Почему сейчас Судьба посмеялась надо мной и предоставила мне именно теперь подарок, которого я ждал и о котором мечтал всю жизнь?

Пятьсот лет мы были заперты в этом мире, пятьсот лет мы привыкали и учились жить здесь. И вот теперь, когда мы научились любить его, научились радоваться солнцу и пестроте цветов, у меня отобрали даже эту радость.

Но это было ничто по сравнению с тем, что хариды не могли иметь здесь детей. Смертные человеческие женщины не в силах были их родить, а о женщинах харидов Призывающий просто не подумал, когда вытянул нас в этот мир… Пятьсот лет без всякой надежды, пятьсот лет видеть, как постепенно погибают твои воины, не оставляя после себя того, кто будет и дальше нести их кровь…

Пятьсот лет просто медленного умирания в ловушке одиночества без надежды вернуться…

Для многих это будет еще долго, еще очень долго, вот только мне Судьба уготовила совсем немного времени. Судьба и один наг, отравивший меня… прежде чем ударить эта дрянь смазала когти ядом...

От яда нагов не известно противоядия. Эта тварь бросила меня, не добив, обрекая на медленную смерть, и если бы не регенерация и не лекарство... Регенерация уже работает плохо, то лекарство, которое я пил, раньше помогало на сутки, теперь только на пятнадцать часов…

И именно теперь, когда мои дни уже как песок в часах почти пересыпались, именно теперь я почуял свою Пару.

Не зря нас называли зверями обратной стороны, чутьё у нас развито превосходно.

Пара… это не было эфемерной парой, тем, что люди называли романтично любовью. Это был самый сильный на свете инстинкт размножения. Когда самец чувствовал только свою самку, способную подарить ему ребенка. А это такая редкость. Даже у женщин харидов родить могла только Пара. Иногда, харид не находя Пару, вынужден был ждать рождения новых и новых поколений. Поэтому воссоединение любой Пары воспринималось всеми как праздник, но там была надежда, а тут... Пара давала все, заключая в себе смысл жизни и поэтому харид, потерявший свою Пару медленно угасал, вскоре отправляясь за нею в след.