Текст книги "Шелковый песок (СИ)"

Автор книги: MarLen-Mor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Надо танцевать, только не останавливаться... Иначе все напрасно, иначе он так никогда и не увидит больше Хатриана... и, упрямо тряхнув головой, он сам себя уговаривал: «Держись. Сейчас болит всего лишь тело, рано или поздно все это пройдет... надеюсь... но если ты сдашься, болеть будет душа... всегда...».

Боль мучительно поднималась все выше и выше, подбираясь к сердцу, и Золотке стало казаться, что когда она подберется к нему – он умрет...

Но если он умрет, то и Хатриан... Нет!!! А сердце, не справляясь с шоком, уже почти останавливалось...

В зале Саэш тронул за плечо завороженно смотрящую на этот безумный танец дочь:

– Беги домой и приведи Лисси, только она сможет остановить это издевательство...

А Золотко сжал зубы и закрыл глаза: ему не хотелось видеть эти довольные рожи, так и ждущие, когда он сдастся. Нет!!! Он будет думать о том, о ком пело и плакало его сердце...

Хати... Золотко видел его и чувствовал тепло его ладоней, они поддерживали его, и Золотке становилось легче – даже боль постепенно стала не такой острой...

«Сердце мое... жеребенок... я заберу твою боль...»

«Хати...» Золотко изо всех сил тянулся к нему, а по ничего не выражающему неподвижному лицу текли слезы. Больно, как же больно... но боль уже таяла в руках любимого... А Золотко, не останавливаясь, танцевал...

Лисси ворвалась в зал и застыла в немом изумлении...

На окровавленном полу посреди осколков стекла танцевал Золотко. Ни единый вздох, ни единый стон не срывался с сомкнутых губ, а на лице, на дрожащих губах – улыбка... и слезы...

– Мархош! Прекрати! Что ты делаешь! Ты погубишь последнюю надежду, что у нас осталась! Останови музыку!

Мархош, прищурившись, зло посмотрел на Лисси, но шутка действительно затянулась, и он видел, с каким уважением смотрели теперь на Золотку те, кто бросал бокалы ему под ноги. Нехотя он махнул рукой, прерывая музыку.

Но Золотко не остановился, он танцевал в полной тишине большого зала...

– Золотко! – не выдержав, закричал Саэш. – Остановись! Уже все!

Золотко, вздрогнув, замер и медленно открыл глаза... мыслями он все еще был там, где живой и здоровый Хатриан держа его в объятиях, танцевал вместе с ним... Открыв глаза, он словно разорвал контакт, и истаявшая было боль снова набросилась на Золотку огненной лавой... Тогда он опять закрыл глаза...

Саэш, не желая пораниться сам, рванул к Золотке вдоль стола со стороны гостей, особо не церемонясь и распихивая их… и успел подхватить еле стоящего парнишку на руки...

Уже на руках у Саэша Золотко вдруг открыл глаза и тихо спросил:

– Я все сделал правильно?

– Да.

– Тогда посади меня на лавку и возьми флаконы, Мархош должен исполнить все, что обещал...

– Но твои ноги...

– Плевать...

Саэш ушел, а Лисси чистыми полотенцами перевязывала ноги Золотки, чтобы унять кровь и хоть как-то донести его до дома...

А когда Саэш нес его домой, Золотко прижимал к груди два так нужных ему флакона.

Ноги болели, но Золотко был доволен. Воображение уже рисовало, как он будет жаловаться Хатриану, и как тот будет целовать каждый шрамчик на ступне. Надо только попасть домой, пока регенерация не убрала их совсем... хотя, похоже, порезы сильные, и парочка останется Золотке на память, вот тогда и можно будет подставлять их нияру под поцелуи... поцелуи... Золотко прикрыл глаза... так сладко о них думалось. Вот встанет Хатриан... Золотко прикрыл глаза... Только дождись меня... пожалуйста… доживи… я все смогу, если ты рядом...

– Саэш, поможешь мне, возьмешь яд еще у девятерых, чтобы я смог завтра утром выехать в Рияд?

– Завтра? – удивился Саэш, – но сможешь ли ты?

– Смогу, ты только помоги...

– Помогу...

*** Город нагов – Наэш.

Золотко зря думал, что с болью он уже познакомился... ему предстояло еще пережить и то, как Лисси стала доставать осколки стекол из его пораненных ног, но тут он уже со спокойной душой мог упасть в обморок... мог... но взбудораженный организм не посчитал нужным...

И тогда Лисси укусила его, выпуская яд. Золотко в удивлении выгнул бровь, а по ноге пошло онемение, гася боль...

Лисси отросшими когтями доставала из разрезов стекла... Золотку мутило от вида собственной крови и слабости, и, закрыв глаза, он незаметно погрузился в беспамятство...

Когда он очнулся, то лежал уже в постели с туго перевязанными ногами... Рядом с кроватью на полу сидела Лисси, и ее хвост метался из стороны в сторону, выдавая немалое раздражение.

– Лисси, что-то случилось?

– Кроме того, что мы не смогли защитить тебя? – голос Лисси был злой, и шипящие нотки проступали отчетливее.

– Ааа... – успокоился Золотко, – ну, это ерунда... – и вдруг встрепенулся. – А где противоядие Мархоша?

Золотко, не сумев сдержать себя, выхватил зеленый флакон из рук Лисси и угомонился, только прижимая его к своей груди... он обвязал горлышко флакона тонким кожаным шнурком и завязал его у себя на шее так, что стащить его через голову было невозможно, затем зачаровал шнурок от разрезания и развязывания, и теперь снять его мог лишь он сам... Только после этого бешено колотящееся сердце начало потихоньку успокаиваться.

Лисси долго вглядывалась в уже закрывшего глаза Золотку... смотрела и думала...

А рано утром, едва солнце окрасило край неба над пустыней, она ворвалась в спальню Золотки.

– Вставай! – и сдернула с него одеяло. – Разведчики принесли весть, что нияр до сих пор жив! Тебе нужно срочно покинуть город, пока Мархош не узнал об этом!

Глава 35.

*** Некрома, город некромантов.

Караван прибыл на окраину Некромы. Он шел, не останавливаясь в дневную жару, чтобы к обеду быть здесь, и теперь измученные люди и животные вздохнули с облегчением.

Вот только... Городские ворота были закрыты. Такого не было уже очень давно...

Над стеной мелькали только голые черепа скелетов, а кроме них в охране только мальчишки...

– Эй! – караванщик в недоумении оглядывался... вроде все как всегда... Так почему закрыто? – Есть кто главный?

– Сейчас позову!

Мальчишка исчез со стены, и караван остался ждать... Минут через десять в калитке открылось зарешеченное окошко...

– Войти пока может только караванщик и еще трое людей...

Ташер вышел вперед.

– Я тоже пойду, – сказал он караванщику, – если будут неприятности – помогу.

Они шагнули за калитку... Ташер поднял глаза и остолбенел...

– Шатари Рэй?.. – он растерянно оглянулся... но калитка за спиной уже была закрыта, а Шатари Рэй смотрел на него золотом необычно холодного взгляда... – Что происходит? – нервничая все больше, почти прокричал Ташер.

– Откуда вы знаете это имя?

Ташер вдруг понял, что голос принадлежит совсем не Шатари, да и лицо было пугающе бледным, а, следовательно... Наваждение? Личина, чтобы сбить с толку? Но личина должна быть идентична, а эти золотистые глаза... Что это?

– Кто ты? – с вызовом бросил Ташер в лицо незнакомцу (когда нервничал, он вел себя агрессивно).

– Приходишь ко мне в гости и спрашиваешь, кто я такой? Сначала ответь мне сам, откуда тебе известно имя Шатари Рэя?

– Откуда? – возмутился Ташер. – Было бы странно, если бы я не знал имени собственного супруга...

– Супруга? – золотые глаза были по-прежнему холодны, но теперь в них появилось любопытство. – Как твое имя?

– Это имеет значение? – Ташер уже выходил из себя, не понимая, что происходит.

– Тиари Таш’аар?

– Что?

– Это твое имя?

– Да... но...

– Я Дорн, брат Шатари Рэя.

– Его брат умер... и мы в Рияд... за его костями... нет, это невозможно...

– Невозможно? В городе некромантов?

– Эээ... – Ташеру только и оставалось, что хлопать глазами...

– Ты сказал – «мы». Шатари Рэй здесь?

– Да... но если ты причинишь ему боль...

– Откройте ворота!

И как только они открылись, внутрь ворвался Шатари Рэй, переживающий за супруга.

– Какого Мрака... – и растерянно замер. – Дорн... – произнес Шатари тихо, отрывисто, на выдохе... – живой... не постарел ни капли... двенадцать лет прошло... твои глаза... Но как?!! Брат!!! – и шагнул вперед, сгребая в объятия. – Живой! – он все крепче сжимал его руками, а по щекам текли слезы, скатываясь на улыбающиеся губы. Шатари слизывал их, нетерпеливо смахивал ладонями и снова вцеплялся в плечи брата. – Живой!!! Но как?!! Как!!!

– Шшшатари... – голос Дорна звучал теперь тихо и неуверенно, а глаза, не отрываясь, смотрели в глаза... и вдруг поверил, стиснул брата в объятиях. – Шатари!!! Малыш! Вырос как... совсем большой... – он уже отошел от шока, очнувшись, он теперь то прижимал Шатари Рэя к себе, то отстранял, чтобы снова впиться взглядом в лицо, не веря своим глазам, разглядывал, и снова прижимал. – Живой!!! Я счастлив, что эти твари не нашли вас... Сколько детей выжило? – Дорн, нахмурившись в ожидании дурных вестей, все заглядывал и заглядывал Шатари Рэю в глаза...

– Живы! Все! Все двадцать восемь! Я никого не потерял, уберег... – Шатари, улыбаясь, смотрел на Дорна, ожидая одобрения...

– Ты молодец, малыш, а я вот... я не уберег... – Дорн в отчаянии опустил голову...

– Брат! – Шатари обнял Дорна, – мы отомстили, волков больше нет в нашей долине...

– И клана нашего нет... – Дорн уткнулся головой в плечо брата.

– Есть! Тридцать котов! Разве это не клан? Клан! А будет еще больше... когда котята родятся... правда, не у меня... – Шатари Рэй бросил мимолётный взгляд, полный любви, на Ташера. – Но ведь есть еще ты... ты вернешься...

– Нет!!! – крик Нэлана, стоящего на ступенях лестницы, ведущей на стену, прозвучал над площадью. Он был полон муки и отчаяния... Человеческие земли не примут некроманта, Первого отберут у него навсегда...

Дорн вскинул голову и встретился взглядом с полными боли глазами Нэлана.

– Нет, – улыбнулся Дорн. – Я не вернусь и больше не подойду ни к одной женщине, потому что... – Дорн посмотрел на брата...

– Что?

– Потому что свою любовь я уже встретил... и если он позволит себя любить... – Дорн не договорил. – Позволит? – и все пытался прочитать ответ в теплых, карих глазах.

– Позволю... – выдохнул Нэлан очень и очень тихо, но услышали его все, потому что тишина вокруг просто звенела.

– Фуу... – народ выдохнул одновременно и радостно загалдел...

А Дорн подошел к Нэлану и, взяв его руку, приложил к своей щеке.

– И ты позволишь мне жить рядом с тобой и никуда не уезжать? Остаться тут навсегда? И быть вместе?

– Да! Да!! Да!!! – и с каждым «да» глаза Нэлана сияли от счастья все ярче, и сам он словно купался в радости... а когда радость накатившей волной смыла препоны сдержанности, он, наплевав на стоящих рядом, подпрыгнул, обхватил Дорна за шею руками и повис, замирая в блаженстве.

А Ташер все в недоумении разглядывал хрюкающую и поскуливающую клумбу под ногами...

*** Город нагов – Наэш.

– Быстрее! – нагайна все подгоняла и подгоняла Золотку. Он и так оделся с быстротой молнии, а про пораненные ноги вспомнил только тогда, когда натягивал сапоги, и впервые пожалел, что не обладает такой же бешеной регенерацией, как Ташер...

Ноги, конечно, заживали, но уж больно сильно были поранены... а потом еще и нагайна доставала стекла... Золотко кривился, хромал, но упрямо шел вперед, судорожно прижимая к груди руку там, где под одеждой на кожаном шнурке висел зеленый флакон.

– Быстрее! Надо покинуть город! – в который раз повторяла нагайна, всовывая Золотке в руки сумку с остальными флаконами, а Золотке уже стало казаться, что говорила она скорее самой себе... И вдруг застыла, простонав. – Не успели...

Золотко вскинулся... Наперерез им по улице спешил Мархош. Кроваво-рубиновой громадиной. Ползущие рядом наги казались какой-то мелочью...

– Беги!

Окрик бабушки вывел из ступора, и Золотко сорвался с места.

– Закрыть ворота! – голос Мархоша буквально обрушился на город...

Двери в туннель начали медленно закрываться... Золотко бежал так, как не бегал ни на одной из тренировок. Он ужом проскользнул в первые закрывающиеся ворота, секунда – и он уже выскочил из щели вторых. Дверь за его спиной захлопнулась...

– Открыть ворота! – ревел за стеной Мархош. – Все на стены и убейте этого ублюдка!!!

Золотко припустил вперед, увидев спокойно гуляющего белого верблюда. Животное всхрапнуло, приседая на задние ноги, когда Золотко в один прыжок оказался у него на спине.

– Вперед, родной! Быстрее!!!

Мархош в ярости обернулся к Лисси.

– Я все равно буду гнать этого ублюдка по всей пустыне, но в Рияд он не попадет! – наг орал, выплевывая слова вперемешку с ядом... – Да и песчаная буря мне поможет! Этой неженке не выдержать ее, у него нет воды! А уж по следам мы найдем его быстро!

Ворота медленно открывались, воины цепочкой потянулись наружу... и когда створки распахнулись полностью, Мархош протиснулся в них своей тушей.

Охота началась...

Лисси стояла и молилась всем известным богам...

Пусть этот маленький и отважный мальчик сделает то, что задумал, пусть он спасет того, кого любит, ведь невозможно добровольно пойти на то, что он сделал, не любя...

Он пришел сюда – совсем один, слабый и беззащитный... так не оставьте же, боги, того, кто так упрямо идет по пути своей любви...

Она невольно потянулась вслед за воинами в распахнутые ворота...

На горизонте собирались багрово-черные тучи... в замершей пустыне постепенно начал оживать ветер, становясь все сильнее и сильнее... это будет не просто песчаная буря...

Лисси не знала, хорошо это или плохо: с одной стороны, преследователей собьет со следа (да и следа никакого не будет!), с другой стороны, в пустыне так легко потеряться тому, кто ступил в ее пределы в первый раз. И как же хорошо, что вчера ночью она вышла, напоила верблюда и пристроила на его спину бурдюки с водой...

А Золотко гнал и гнал верблюда вперед на юго-запад, туда, где ждал его любимый...

*** Пустыня.

Ветер становился все сильнее, почти срывая платок с головы. За те две недели, что Золотко провел в пустыне, никогда не было так плохо... никогда еще песок, поднятый ветром, не сек так больно открытую кожу... никогда еще так ощутимо не хватало воздуха...

Золотко оглянулся, и ужас застыл в его глазах... За спиной, на фоне аспидно-чёрного неба, расцвеченного зловещими бордовыми всполохами, поднималась стена желтого песка, верхним краем теряющаяся в этой черноте, и с жутким гулом вся эта махина двигалась следом...

Глава 36.

*** Пустыня...

Не разбирая дороги, не соображая, куда и как, Золотко гнал верблюда... Только бы уйти, только бы спастись от этого ужаса... Он погибнет? Теперь, когда противоядие у него на груди? Нет! Но так его, наверное, сдует... надо спешиться, уложить испуганное животное... А куда ложиться? За бархан... так, чтобы песок, швыряемый жарким колючим ветром, задевал меньше... Ветер уже и так забивал им глаза и рот, так что же будет в этом ужасном облаке?

Золотко уложил верблюда, замотал его морду платком, вытащенным из сумки, снял с него всю поклажу, бурдюки с водой стал торопливо закапывать в песок, потом замотался в одеяло, снятое с седла и, улегшись поверх закопанной воды, замер, ожидая удара бури...

И буря ударила... темнота накрыла все вокруг... Тучи раскаленного песка секли и жгли немилосердно. Ветер рвал одеяло, пытаясь вытряхнуть Золотку из него; дышать сразу стало почти невозможно: мелкая пыль проникала всюду, забивая горло. Сухой, нагретый воздух обжигал, вызывая мучительную жажду. И вой, этот ужасный вой, когда миллиарды песчинок трутся друг о друга... Ужас – вот что вызывал этот вой. Хотелось вскочить и бежать, не разбирая дороги... Золотко боком почувствовал, как вскочил его белый верблюд. Почувствовал, потому что услышать было просто невозможно... Хорошо, что Золотко не намотал его повод на руку, а просто зажал его в кулаке... И сейчас повод выскользнул, обжигая ладонь болью, а невменяемое от ужаса животное исчезло за пеленой песка... Золотко остался один... он только время от времени приподнимался, стряхивая засыпающий его песок, и ложился снова…

Сколько это продолжалось: час, два или больше – Золотко сказать не мог. Порой ему казалось, что от недостатка воздуха он терял сознание, и когда в очередной раз он пришел в себя, его встретила абсолютная тишина... только песок тяжестью давил на плечи...

Золотко, еле ворочаясь, встал на четвереньки, руки и ноги тряслись от напряжения, но он выбрался из-под песка... В глаза ударило яркое солнце. На голубом небе не было ни облачка, словно буря только приснилась... Но нет... Золотко еле откашлялся пылью, раскапывая бурдюки с водой. Вода! Первый глоток придал Золотке сил и прояснил мысли...

Один в пустыне... воды хватит на день, если растянуть – на два. Вот только Золотко не знал, куда идти... Юго-запад – да... Но теперь, сбившись с прямого курса... можно было запросто стороной пройти Рияд...

Пока он будет тут хныкать, Хатриан... Нет! Об этом даже и думать было нельзя...

Золотко встал, скинул рубашку и выпустил крылья. Он поднялся в воздух, оглядывая окрестности: вдалеке виднелись горы, оказалось, что обезумевшее животное унесло его довольно-таки далеко. Но куда? Башен Рияда видно не было... Золотко внимательно осматривал все подряд... поднялся еще выше, но... бесполезно...

В любом случае идти нужно было в обратную от гор сторону...

Укрыться на день было негде, и Золотко шел по песку, едва переставляя израненные ноги. Он не стал одеваться, все равно скоро надо будет взлетать, он просто набросил на спину одеяло... в руках бурдюки с водой, которые все легче и легче... Сначала Золотко считал шаги и взлетал через каждую тысячу... потом сбился...

Жарко, больно, нечем дышать... больно, жарко... больно...

Губы растрескались, и чем больше Золотко облизывал их, тем становилось хуже; пот, стекая, разъедал раны...

Золотко не заметил, как ноги увязли в песке, и, рванувшись вперед, упал на живот, упираясь руками. Упираясь... Он с изумление смотрел, как руки погружаются в песок, словно в болото... Зыбучие пески!!!

Ужас заставил Золотку рвануться, но его только сильнее начало засасывать... Крылья! Но даже выпустив крылья, он бился и бился, прежде чем песчаная трясина нехотя, понемногу начала отпускать свою добычу... И когда Золотко взлетел, вконец обессилев, он с ужасом наблюдал сверху, как в песок затягивало с таким трудом сэкономленную воду, сумку и одеяло...

Истерика рвалась из горла... крылья больше не держали... и Золотко оглянулся, ища свои следы, чтобы можно было безбоязненно опуститься... Взгляд зацепился за что-то на горизонте. Шпиль? Башня? Купол? Там что-то было... но так далеко... Это мог быть только Рияд, только его башни возвышались на такой высоте...

Золотко оглянулся, запоминая ориентиры: примерное расстояние от башен и от гор с другой стороны, прикидывая направление...

Ничего, он дойдет, он должен... Хотя... раздетый, под обжигающим солнцем... и даже платок потерян в борьбе за жизнь...

– Двигайся! – раз за разом приказывал он сам себе, стиснув зубы…

И Золотко шел... ноги уже не болели... он их просто не чувствовал: измученный организм, устав подавать болевые сигналы, смирился и замолк... кожа на спине, сначала горевшая огнем, теперь тоже перестала его беспокоить...

Что он мог сейчас? Сдаться? Пожалеть себя? Ни за что! Золотко обвил пальцами зеленый флакон, висевший на шее, зажимая его в кулак... Только вот изможденное тело отказывалось повиноваться... хотело лечь... Не дождешься!

– Двигайся! Ненавижу тебя! – хрипел Золотко своему собственному, предававшему его телу.

И он двигался... шел... Волосы грязными сосульками свисали вперед, Золотко пытался хотя бы ими закрыть глаза, так болевшие от яркого солнца... грязное от пыли лицо прочерчивали следы от слез, хотя обессиленный Золотко пытался не плакать – нельзя было терять воду... нельзя терять... нельзя падать... нельзя останавливаться... нельзя...

Золотко очнулся от того, что в рот его лилась хоть и теплая, но такая живительная вода... песок под ним как-то странно дрожал... глаза открылись с трудом... повозка... крытая парусиной... грязная...

– Где я? – прохрипел Золотко.

– В повозке работорговцев, – паренек, поивший его, криво усмехнулся.

– Шшшшто?!! – Золотко рукой схватился за шею. Ни маминого ожерелья, ни браслетов, ни бриллианта в пупке не было, но самая большая драгоценность все еще была на шее – зеленый флакон на простом кожаном шнурке... нет, не простом – зачарованном... Золотко вздохнул с облегчением. – И куда нас везут? – прошипел он.

– К демонам, в Рияд... – парень обреченно вздохнул.

– Ооо, – Золотко радостно улыбнулся, – тогда я еще посплю, разбуди меня, как приедем.

И он с королевской непринужденностью растянулся на голых досках, среди грязного тряпья. Сунув под голову руки с уже надетыми на них кандалами. Растянулся и, закрыв глаза, мгновенно уснул.

А парень еще долго удивленно хлопал глазами, впервые увидев такую реакцию от того, кто только что попал в рабство...

*** Рияд – столица Харидана.

– Эй, слышишь... – кто-то усиленно тыкал в Золотку пальцем.

Опять на тренировку... но он только закрыл глаза... захотелось отбрыкаться, захотелось, чтобы его оставили в покое, захотелось... Ой!!! Золотко вспомнил, где он.

– Вылезайте, демоновы отродья!

Золотко выбрался из повозки... Какая-то небольшая площадь, окруженная одноэтажными домами... А Рияд ли это вообще? Золотко вскинул голову... Огляделся и увидел за крышами домов высокую громадину дворца... такую родную, такую свою... Сердце затрепетало от радости – он смог, он дома! И Золотко, выпустив крылья, взмыл в небо... оставив под собой задранные кверху головы ошарашенных охранников каравана с открытыми от удивления ртами...

*** Рияд – столица Харидана, дворец нияра. Спальня Хатриана.

Фарис мерил и мерил спальню брата шагами туда-сюда. Словно зверь, запертый в клетке... и только присутствие целителя рядом не давало сорваться. Даже когда слуга внес поднос с ужином для них, он только в раздражении махнул рукой…

В тот вечер, когда Хатриан упал, Фарис прощался с ним, он знал, что ничего поделать уже нельзя...

Но Золотко... Фарис поверил ему, поверил тогда всей душой. Да и как было не поверить, когда глаза мальчишки были полны таким упорством, таким неверием в худшее...

С тех пор, как мальчик уехал, прошло пять дней. Харид с содроганием вспоминал тот день, когда Хатриан очнулся и позвал Золотку... Фарис тогда вынужден был все рассказать ему... и выслушать...

Потом... потом была ночь, когда Хатриан метался и звал Золотку, и успокоился, только шепча: «Сердце мое... жеребенок... я заберу твою боль...», а наутро кровать в ногах была залита кровью... Но Фарис так и не нашел ни одной раны... значит, Золотко... Фарис знал о связи, существующей между Парой... но чтобы так...

Хатриан уже около суток не приходил в себя, и это пугало. Бледное, смертельно бледное лицо, неподвижное, отрешенное. Последнее, что услышал Фарис, было: «Держись, маленький, я приведу караван...», и все... силы покидали его, забирая даже те, обещанные целителем, дни...

На террасе что-то упало. Фарис, выхватив кинжал, встал около брата... И застыл, увидев Золотку... Но куда подевался холеный красавец? Тот, кто стоял сейчас в стеклянных дверях, похож был лишь на ужасное видение, потому что люди так не выглядят...

Свалявшиеся серые волосы, грязное лицо с дорожками высохших слез, растрескавшиеся губы в запекшейся крови, обгоревшая, красная, местами слезающая кожа на лице и теле. Этого не скрывала даже серая пыль, въевшаяся в тело. Исчезли украшения, с которыми Золотко не расставался, а руки... руки, скованные цепями, Золотко держал впереди...

– Мать моя Тьма... – только и смог произнести Фарис.

– Как он?

Даже голос Золотки – хриплый, словно простуженный – не был похож на прежний.

– Плохо... – только и смог произнести Фарис.

– Я принес противоядие...

Лекарь вскочил, протягивая трясущиеся руки, и Золотко, развязав шнурок на шее, отдал ему флакон, а сам ковыляющей походкой направился к кровати...

Он следил за лекарем, не отрывая глаз, и когда последняя капля покинула флакон, Золотко поднял взгляд на целителя.

– С ним теперь все будет хорошо? Почему он не очнулся? – Золотко все всматривался и всматривался, пытаясь по глазам целителя прочесть свой приговор. – Я опоздал?

Лекарь, видя, как белые губы Хатриана начали розоветь, ободряюще улыбнулся Золотке:

– Нет, вы не опоздали, просто он еще очень слаб, и должно пройти время, чтобы он стал прежним – день, два... теперь ему надо поспать...

– Хорошо, – Золотко без сил опустился на кровать рядом с Хатрианом и руками принялся выгребать еду с тарелок на прикроватном столике. Он торопливо ел, нетерпеливо запихивая в рот все новые куски, запивая травяным чаем, до тех пор, пока на тарелках не осталось ничего...

– Уф... – он прикрыл глаза.

– Золотко, – начал Фарис, но голос его сорвался, продолжил он только через минуту, – как ты очутился здесь? Я выставил отряды харидов на границе, и никто мне ничего не доложил о твоем появлении… хотя ладно, об этом потом… я сейчас позову Ксара, и он поможет тебе вымыться, еще накормит, а затем тебя осмотрит лекарь...

Золотко скривился... вымыться хотелось, еще больше хотелось устроить грандиозную истерику и скинуть напряжение, хотелось, чтобы пожалели, обняли... хотелось, наконец, просто расслабиться, забыть... но он сам дал себе зарок, что не успокоится, пока не отплатит Мархошу за все и не принесет Хатриану ожерелье этого гада...

– Помоги сначала снять это... – и Золотко тряхнул руками. Цепи тихо зазвенели...

– Сейчас... а потом в ванну...

– Нет! – и сказано это было Золоткой вполне однозначно, – сними цепи, я два часа посплю, и ты меня разбудишь: у меня осталось еще одно неоконченное дело, а вот когда я вернусь, тогда будет и ванна... а пока спать... – и Золотко, уткнувшись в плечо Хатриана и вцепившись в его руку, перестал воспринимать этот мир.

Глава 37.

*** Рияд – столица Харидана, дворец нияра. Спальня Хатриана.

Первое, что Фарис сделал – это позвал Ксара, которому единственному дозволено было прикасаться к Золотке. Ксар вошел хмурый и сосредоточенный и вдруг замер, увидев на кровати нияра Золотку.

– Мама моя! – и сорвался на бег...

Фарис едва успел поймать его.

– Тише ты... спит он, не буди... цепи с него надо снять осторожно и раздеть, чтобы его лекарь осмотрел...

– А противоядие? – спросил шепотом Ксар.

– Достал... – Фарис, улыбаясь, с обожанием смотрел на Золотку, – я даже не представляю, как... велел через два часа разбудить, что-то у него там недоделанное осталось... цепи снимешь и мне отдашь, а я по клейму хозяина найду и разберусь... – глаза его опасно сверкнули...

Ксар наклонился и магией открыл замки на браслетах... запястья слегка кровоточили...

– Его бы вымыть... – взгляд Ксара был полон сочувствия.

– Запретил... – Фарис поморщился, – а вот о лекаре ни слова не было сказано... раздень Золотку, пусть его осмотрят.

Ксар аккуратно раздевал Золотку, все боясь разбудить, а Золотко был безвольной куклой в его руках и просыпаться не собирался.

Когда под снятыми сапогами обнаружились окровавленные бинты, Ксар застыл и беспомощно оглянулся на Фариса, тот – точно так же на лекаря, а уж лекарь рванулся вперед, оттеснив Ксара.

– Я надеюсь, меня за это не казнят... – пробормотал он, срезая грязные бинты.

Регенерация у Золотки была лучше, чем у людей, но все же заживало все не мгновенно, и теперь наряду с еще красными шрамами присутствовали и затягивающиеся глубокие порезы. На ступнях не было живого места...

Фарис втянул воздух через нос...

– Убью... – прошипел он, еще не зная, кого и где...

Лекарь вздрогнул, все же продолжая обрабатывать раны. Золотко тихонько заскулил во сне…

– Тихо, тихо, сейчас мазь обезболивающую наложу, и все будет хорошо… – мурлыкал целитель, используя Зов, чтобы унять боль.

– На него Зов не действует… – огорченно прошептал Фарис и удивленно вздрогнул, когда Хатриан положил ладонь на золотую макушку. Золотко сразу затих, успокаиваясь, вслепую утыкаясь носом в плечо Хатриану и в блаженстве расслабляясь.

Лекарь еще долго колдовал над Золоткой, заворачивал его в нежнейшую тонкую простыню, пропитанную настоями целебных трав, накладывал мазь на лицо, выставлял на столик рядом с кроватью пузырьки, которые предстояло осушить Золотке, как только он проснется...

Ровно через два часа Фарис тихо кашлянул над ухом Золотки и решил, что этого хватит... потом он просто скажет, что будил, а Золотко не проснулся...

– А? Да... да, да...

Золотко, шатаясь, встал с еще закрытыми глазами и чуть не упал, запутавшись в простыне, укутывающей его с ног до шеи. Фарис поймал его, наплевав на приказ: уж лучше пусть его наказывают, чем у Золотки прибавится еще хоть один синяк! Золотко с перепугу открыл глаза, в них на миг мелькнула настоящая паника, но потом, увидев Фариса, он вздохнул с облегчением, однако Золоткино сердечко лихорадочно билось под рукой харида еще какое-то время. Успокоившись, Золотко улыбнулся и устало склонил голову на плечо Фариса, постоял так минуту и, выбравшись из дружеских объятий, подошел к Хатриану. Он долго смотрел на нияра, словно впитывая в себя его образ, потом опустился на колени рядом с кроватью и прижался щекой к руке Хатриана, безвольно лежащей поверх одеяла…

Вставая с колен, Золотко смахнул слёзы нетерпеливым, злым движением руки, прежде чем обернуться к тем, кто находился в комнате...

Выпил протягиваемые целителем лекарства, задумчиво посмотрел на него.

– Мне нужен стимулятор… два флакона… Есть?

– Да.

– Неси… – затем размотал простыню и принялся одеваться в грязную, валяющуюся на полу одежду...

– Золотко, – не выдержал Ксар, – ты бы хоть чистую надел...

– Ааа, Ксар, привет, – улыбнулся Золотко. – А у тебя нет грязного одеяла?

– Да зачем грязное–то? – не понял Ксар.

– Надо, – голос Золотки опять становился требовательным и холодным.

Ксар ушел и вернулся с одеялом, рубахой и платком.

– Грязнее не нашел, – брезгливо скривился он, отдавая Золотке трофеи.

– Фарис, – Золотко, одеваясь, пытался не морщиться, – разведчики что говорят про нагов? Показывался кто у города?

– Вчера появились на границе, город в кольцо взяли... Да уж не тебя ли искали?

– Меня, – улыбнулся Золотко, – только они караван работорговцев, явно, не осматривали... – и вдруг расхохотался звонко и радостно, на миг становясь прежним... но затем глаза его зло сверкнули... – А что еще говорят? Кого видели?

– Говорят, что сам Мархош там...

– И где его видели?

– Золотко, что ты задумал? – Фарис пытался уйти от ответа.

– Где? – Золотке было не до шуток.

– На западе… напротив ворот…

– Тьма меня любит… – Золотко снова улыбался, из ранки на еле зажившей и треснувшей опять губе показалась кровь.

– Золотко, – начал Фарис, – я не отпущу тебя никуда…

– Да? – в Золотке бурлила веселая злость. – И как ты этого добьешься, не прикасаясь?

– Запру дверь…