Текст книги "Из Вайтрана с любовью (СИ)"

Автор книги: Marianna Girl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Когда шум в зале стих, я решил выйти из комнаты – просушусь ещё раз возле очага, а потом спать пойду. Накинул на плечи плащ – чтобы хоть сколько-то прилично выглядеть и открыл дверь. Последние посетители ещё не разбредались, я прошёл мимо них и сел на лавку возле огня, не обращая ни на кого внимания. Тепло очага вот-вот разморит меня, я боролся со сном изо всех сил…

– Эстормо! – Хульда изо всех сил трясла меня за плечи. Кажется, я всё-таки задремал.

Я открыл глаза и повернул голову на трактирщицу.

– И чего ты в этой Альдегунд-то нашел? – недовольно вопрошала она. – Впрочем, не говори, понятно всё с тобой. Вы, мальчики, вечно на всё яркое бросаетесь.

Недовольно зарычал. Нравоучения Хульды начинают мне надоедать. Какое её дело, с кем я общаюсь? Трактирщица, к счастью, уловила моё настроение и больше не лезла, а я, не снимая с головы полотенце, вернулся в свою комнату, закутался в одеяла и заснул.

Утром я проснулся от ощущения того, что мой нос немного заложило. Было ещё достаточно рано, солнце только-только поднималось из-за горизонта. Я доел остатки вчерашнего сыра и хлеба, нашёл в сумке ненужную тряпку и одолжил на кухне щётку для посуды. Надеюсь, обломки клинка пролежали в уксусной эссенции достаточно времени.

Открыл крышку. Отвратительный запах снова ударил мне в ноздри, избавил от заложенного носа. Сама жидкость потемнела, в ней даже можно было разглядеть мелкие частички ржавчины. Я вылил эссенцию в окно, брезгливо вытащил из таза обломок, протёр рукоять тряпкой, обхватил более уверенно и, взяв в руки щётку, принялся счищать остатки ржавчины. Постепенно возле гарды всё более чётко проступало клеймо, похожее не то на крылья какой-то бабочки, не то на… буквы даэдрического алфавита? Будто бы в желании показать наличие у себя и образованности, и фантазии художника, мастер прислонил две буквы «Айем» спинами друг к другу. Я вырвал из походного блокнота лист бумаги, прислонил к металлу и угольком обвёл найденный мной символ.

На других обломках меча я не нашёл ничего похожего на клеймо, завернул находку в тряпки и под матрац – предъявлю Эленвен в качестве единственной улики, приложу к отчётам. Только вот надо ещё и зарисовать, где я нашёл эти обломки и объяснить, почему я не заметил их, когда первый раз осматривал место… Но ведь никому не обязательно знать, что я нашёл их только сейчас. В отчёте я написал только, что нашёл Лоркалина и его солдат мёртвыми в пещере Мерцающий Туман и что обстоятельства их смерти подозрительны и требуют выяснения. И напишу, что обнаружил улику при более детальном осмотре места происшествия и прилегающих к нему территорий. Осталось только подробный план той местности составить. И для этого придётся вернуться туда. А чтобы всё выглядело менее подозрительно для Галлия… Какое ему вообще дело до того, куда я езжу на прогулку?

Расчесался, положил блокнот и уголёк в сумку, заколол волосы в хвост, надел капюшон, на всякий случай взял с собой плащ и направился к выходу.

– Я ненадолго, – предупредил Хульду; та в ответ кивнула.

Выскочил на улицу, обогнул торговую площадь, вышел за городские ворота и направился в конюшни, а оттуда поскакал к святилищу Талоса. Я делал вид, что просто наслаждаюсь природой и хорошей погодой, едва сдерживался от того, чтобы не пустить лошадь в галоп, пока на меня смотрели патрулирующие дорогу стражники. На вершинах гор я заметил тёмные облака – как бы не полил дождь!

Миновал ферму и свернул с дороги, проехал мимо пещеры, обогнул скальный массив и спешился. На ходу вытащил из сумки блокнот с угольком и принялся зарисовывать план святилища. Площадка. Спуск. Подъем на другую площадку – где, вероятнее всего, и притаился Лоркалин со своими солдатами. Статуя Талоса возле самой скалы, рядом с ней – жертвенный стол. В тринадцати шагах от жертвенного стола – две большие ели и несколько маленьких, в траве возле них я и нашёл этот меч.

Небо затягивало тучами, до меня донёсся порыв холодного ветра.

Работаю. Продолжаю работать. Нужно закончить уже здесь, и больше не ходить к этому святилищу, пока однажды не навлеку на себя подозрения.

Царапины на елях так и не закрылись полностью – отмечу их на плане. Примятые кусты потихоньку расправлялись, но сломанные ветви, разумеется не исчезли – тоже отмечу их. Вот остатки вдавлений на земле.

С неба упало несколько первых капель дождя.

Сейчас, ещё немного. Несколько пометок.

Холодные капли всё чаще попадали на накидку, кожа чувствовала их холод, я чуть не вздрагивал от ледяного прикосновения. Я побежал к лошади, вытащил плащ из подсумка, накинул на плечи, вздобрался в седло и бросился к мощёной каменной дороге. Дождь усиливался, ветер казался мне совсем ледяным, грязь из-под конских копыт летела во все стороны – надеюсь, я не испачкаю одежду и голенища сапог. Я подгонял своего коня всё сильнее, ветер и дождь неприятно хлестали мою кожу, я начинал дрожать от холода, но когда я подъезжал к городу, дождь утихал. Ну вот. Я промок до нитки, всё-таки запачкал голенища сапог и подол плаща – а дождь уже прекратился! Что же, перед тем, как вернуться в «Гарцующую кобылу», стоит зайти в «Дом воительницы» и посмотреть на клеймо, которым пользуется Адрианна.

Женщину-кузнеца дождь будто бы не смутил, она лишь сейчас приказала своим помощникам тушить огонь в печи и заносить инструменты. Я зашёл внутрь, где за прилавком стоял тот здоровый черноволосый норд.

– Надумал себе кинжал присмотреть, Дозорный? – дружелюбно позвал он. – Вот, смотри, что у нас есть.

Норд открыл мне витрину, где лежала парочка кинжалов и короткий меч. Я взял в руки меч, делал вид, что изучаю его клинок на предмет зазубрин – а сам приглядывался к клейму. О, боги…

– Не нравится что-то? – боязливо спросил продавец.

– Интересное клеймо, – оправдался я. – Бабочка какая?

Намеренно состроил глупую улыбку.

– Если бы, – вздохнул норд. – Даэдрические буквы. Вроде как, по её имени.

По её имени… «Адрианна» – как раз первая «А», «Айем».

– Она Адрианна…

– Авениччи. Дочка управителя, каким странным тебе бы это не показалось.

«Адрианна Авениччи». «А. А.». Две «Айем». Значит, клинок был выкован в Вайтране, и его владелец, скорее всего, служит (или служил) в вайтранской страже.

– Я ещё, пожалуй, подумаю, – дружелюбно улыбнулся, вернул меч на витрину и вышел на улицу.

Адрианна Авениччи. Две «Айем». Как я сразу не догадался, что имя кузнеца, использующего это клеймо, начинается на «А»! Дурень. Бездарь. Как можно было сразу не догадаться – к примеру, после того, как услышал, что Балгруф приглашал Лоркалина к себе на ужин! Завтра же уберусь из этого города. Направлюсь в Фолкрит, к Рунилу. Дождусь, пока он не разберётся с телами Лоркалина и его солдат. И оттуда уже вернусь к Эленвен, в Солитьюд, и расскажу ей всё. Расскажу, что ярл Балгруф виновен в смерти двоих юстициаров и троих солдат армии Альдмерского Доминиона. Расскажу, что ярл Балгруф – еретик, не соблюдающий Конкордат Белого Золота.

Я уныло брёл по центральной улице, безразлично пробрался сквозь толпу на рыночной площади и с таким же безразличием пересёк порог «Гарцующей Кобылы». Трактирщица и её работницы жалостливо смотрели на меня, но не решались произнести ни слова. Я плюхнулся на скамью возле разожженного очага, снял плащ, положил его рядом с собой.

– Да ты промок весь, взял бы себе горячего вина со специями, – посоветовала Садия.

Вина. Со специями. Хорошая идея – может, вино хоть немного успокоит меня.

– Давай, – протянул редгардке завалявшуюся в сумке горсть монет. – Надеюсь, хватит.

Женщина пересчитала деньги.

– Даже лишнее.

– Сдачу себе оставь, – угрюмо пробурчал я.

Хорошо, что в таверне посетителей ещё не было – можно спокойно посидеть возле очага и спокойно подумать, что делать дальше. Собираться и убегать из города сейчас? Скоро стемнеет, а скакать в сумерках и тем более ночью – не самая лучшая идея. Особенно если погода опять ухудшится. Интересно, а узнал ли Балгруф, кто я на самом деле? Наверняка. Например, через Фендала – раз уж у этого босмера хватило мозгов растрепать о том, что Санион на самом деле не странствующий писатель, то обо мне он наверняка рассказал тем же вечером, что я допросил его!

Огонь согревал тело и сушил одежду, но горячее вино совсем не успокаивало меня, возможно, потому, что я пил его мелкими глотками. Оконная рама неприятно застучала, одна из девушек-разночиц поспешила закрыть её, по стеклу снова застучали капли дождя.

– Прошу прощения! – моложавый голос вырвал меня из мира раздумий. – У меня письмо для Дозорного Эстормо от Рунила из Фолкрита!

– Это я! – поднял руку.

– Вот, держите, – молодой норд протянул мне письмо, в благодарность за работу получил от меня один золотой, как и полагалось.

Мне не терпелось прочесть, что написал мне Рунил, но не стоило делать этого здесь, в общем зале. Вернусь в свою комнату для начала. В нетерпении, однако, я распечатал письмо прямо на ходу, в комнате призвал огонёк и раскрыл лист.

«Эстормо!

Твои товарищи были убиты из зачарованного на поглощение жизненной энергии арбалетом. Когда я изучал их тела, обратил на очень слабую магическую ауру, исходящую от их тел. Я поспешил вырезать часть их позвонков и исследовать на пентаграмме душ, и обнаружил остаточные следы зачарования. Затем я решил изучить вырезанный из тела Саниона повреждённый позвонок. Сразу скажу, что я оставил его кость лишь для того, чтобы сравнить повреждения на теле обоих твоих коллег. И на пентаграмме душ я увидел точно такую же остаточную, только очень слабую, ауру! Человек, который приказал убить их, определённо очень богат, а его люди очень хорошо подготовлены. Пожалуйста, береги себя.

Р.»

Зачарованные на поглощение жизненной энергии арбалеты – какие использовали вайтранские стражники против вампиров. Теперь сомнений у меня не оставалось: нужно уезжать из Вайтрана как можно скорее. Завтра же утром. Плевать на Галлия, плевать на подобие суда над Хеймскром. Плевать на Альдегунд… Боги, я ведь сегодня обещал ей осмотреть её дом! Ладно, просто попрошу передать, чтобы она съезжала от своего ненормального брата.

Я принялся складывать свои вещи в сумку – чтобы завтра с утра подскочить, быстро позавтракать чем-нибудь и уехать. Куплю сегодня у Хульды сыра и колбасок – позавтракаю ими. А сейчас, чтобы не вызывать подозрений, пойду, поужинаю. Если любопытные женщины спросят, что мне написал Рунил – скажу, что переживает за моё здоровье. А само письмо уничтожу прямо сейчас. Сожгу и выброшу пепел в окно.

В общем зале народу было не слишком много, дождь будто бы отпугнул посетителей, и я наслаждался минутками покоя, поедая печёный картофель с фазаньей грудкой и запивая её элем. В зал ворвался холодный ветер, послышался топот чьих-то маленьких ножек.

– Дяденька Дозорный!

Я повернул голову. Передо мной стояла девочка лет десяти в старом много раз зашитом платьице, старых башмаках и грубом плаще из бракованной кожи.

– Дяденька Дозорный, помогите! В доме рядом с Храмом что-то плохое происходит!

Дом рядом с Храмом? Не тот ли, где Альдегунд с братом живут?

– Так позови стражу, – спокойно ответил я.

– Я позвала уже! Но тётенька оттуда вас уже ждёт! Ей очень страшно, и ваша помощь очень нужна! Пожалуйста, дяденька Дозорный!

Девочка потянула меня на улицу.

– Подожди, дай оденусь!

Хульда делала вид, что слишком занята конторскими книгами и ничего мне не говорила, Садия обслуживала кого-то из немногочисленных посетителей. Я надел капюшон с плащом и направился за ребёнком. Приведу Альдегунд сюда, а остальным пусть и правда стража займётся.

– Быстрее! Быстрее! – подгоняла она.

Я бежал следом. Вода из луж, куда я случайно наступал, неприятно обдавала меня, мочила штанины, капюшон от бега норовил слететь, приходилось придерживать его. Хорошо, что огонёк призвать я догадался. Девочка почти взлетела по лестнице, затем петляла по улочкам.

– Эстормо!

Полюбившийся мне голос заставил сердце сжаться.

– Эстормо, мой брат… Он…

Альдегунд выглядела напуганной, вся дрожала от холода и страха, косметика на её глазах потекла от дождя, плащ весь промок. Я прижал её к себе, хотел успокоить.

– Пойдёмте отсюда, – попросил я. – Мы вызовем стражу, они схватят этого негодяя и бросят его в тем…

Живот пронзила невероятная боль. В глазах на мгновение потемнело. Тело отказывалось мне подчиняться.

– Простите, – прошептала нордка; её ладонь ласково гладила моё лицо. – Ничего личного.

Моё тело медленно опускалось на землю, но Альдегунд ухитрялась придерживать меня. Из её глаз исчез страх, на лице застыла гримаса равнодушия. Перед глазами всё расплывалось, сознание покидало меня. Я почувствовал, как меня подхватили чьи-то сильные руки.

– Несите его в Храм Кинарет, – приказала кому-то Альдегунд.

Тело перестало что-либо чувствовать, мне было трудно дышать, я слабел – но не чувствовал боли от раны, не мог пошевелить и пальцем.

Холодно. Очень холодно.

– Смотрите, чтобы он не умер раньше времени.

Темнота.

Звон хирургических инструментов. Голоса, невнятно что-то говорящие.

Тепло.

И снова темнота и пустота.

========== 14 ==========

– Эстормо! – звал властный мужской голос, а плеча касалась чья-то сильная рука. – Эстормо, вы слышите меня?

Со стонами я повернул голову на зов и пытался открыть глаза. Вокруг меня было темно, лишь свеча горела где-то рядом, но даже в её свете я смог разглядеть человека, решившего посетить меня. Это был крепко сложенный светловолосый голубоглазый норд, которого от большинства таких же сородичей отличало строгое спокойное выражение лица и взгляд, от которого по коже пробегали мурашки. Под простым шерстяным плащом, в который был облачён этот человек, я разглядел богато отделанную рубаху – определённо меня пришло навестить очень важное в городе лицо.

– Не пытайтесь делать резких движений, – спокойно посоветовал незнакомец. – Они причинят вам боль.

Я пытался хоть как-то пошевелиться, но понял, что этой способностью обладает лишь моя левая кисть: остальное тело будто парализовало.

– Прошу прощения, не представился: ярл Балгруф, правитель Вайтрана. Сожалею, что наше знакомство состоялось при таких… обстоятельствах – но иного выбора у меня не было.

Ярл… Неудивительно, что этот человек решил посетить меня. Наверняка он сейчас будет извиняться за то, что ему пришлось убить Саниона и Лоркалина, что он действует в интересах своего народа. Наверняка будет чем-нибудь угрожать мне. Только вот чем?

– Как вы уже заметили, способностью двигаться пока что обладает лишь кисть вашей левой руки – так же осмелюсь предупредить, что членораздельная речь у вас будет затруднена ещё по крайней мере сутки. Потому предлагаю нам с вами выработать определённую… систему сигналов. Я буду задавать вам вопросы, вы – давать на них однозначные ответы «да» или «нет». Один взмах кистью – «да», два раза – «нет».

Я пытался сопоставить просьбу ярла с движениями, которые я бы воспроизводил в обычной жизни. Один взмах кистью – очень похоже на то, если бы я собрался вытащить из ножен кинжал. Два взмаха… Так я окунаю писчее перо в чернильницу.

– Вы поняли меня?

Я представил, что вытаскиваю из ножен кинжал.

– Отлично, – заметил на лице Балгруфа улыбку. – Вы, очевидно, уже поняли, что ваши коллеги погибли от рук моих людей. Очень жаль, что нам не удалось найти с ними компромисс.

«Найти компромисс» вы с ними хотели, ярл. С Санионом вы даже не пытались договориться, насколько мне удалось выяснить. А Лоркалина, я уверен, вы просто оскорбили предложением взятки! Оскорбили предложением запятнать честь талморского юстициара! Возможно, вы намеренно его этим оскорбили, чтобы в дальнейшем убить!

– Но, пожалуй, давайте перейдём к делу.

«Да».

– Как вы уже поняли, я заинтересован в том, чтобы найти общий язык с представителями Альдмерского Доминиона – но, с другой стороны, хочу, чтобы наши отношения выглядели полноправным партнёрством.

Полноправным партнёрством, значит? Для этого вы приказали своей ручной убийце ударить меня отравленным кинжалом? Поэтому я сейчас парализованный лежу перед вами? Это вы называете «полноправным партнёрством», ярл Балгруф?

– Ваши коллеги, к сожалению, не желали видеть во мне равноправного партнёра – поэтому пришлось прибегнуть к… радикальному решению проблем. Надеюсь, в вашем случае мне не придётся поступать похожим образом. Как я понял, ваше руководство послало вас узнать о судьбе двоих ваших коллег?

«Да».

– Вы уже составили итоговый отчёт об… обстоятельствах их гибели?

«Нет».

– В таком случае, вы готовы обсудить со мной итоговый отчёт для вашего начальства?

Собирался ответить «нет» – буду я ещё обсуждать что-то с убийцей моих коллег, с этим еретиком! Только в этом случае Балгруф убьёт меня, а все жители Вайтрана будут знать о героически погибшем в схватке с даэдропоклонниками Дозорном Стендарра.

«Да», – я с едва скрываемой злобой посмотрел на норда.

– Я знал, что вы окажетесь благоразумны. Конечно, вы злы на меня – но, я надеюсь, в конечном итоге мы оба получим свою выгоду. Итак, мои люди обыскали вашу комнату и нашли короткий меч – по клейму которого вы наверняка сделали вывод, что он был выкован в Вайтране. И, соответственно, использовался вайтранской стражей. Предлагаю вам заменить его на топор, выкованный где-нибудь севернее – к примеру, в Истмарке. Как раз около месяца назад в моём владении погибло несколько Братьев Бури. Мои люди заменят меч на топор, а вы, в свою очередь, сделаете в своём блокноте соответствующие правки. Небольшой отряд фанатиков из Братьев Бури, который подкараулил ваших коллег и убил их из засады. Как по-вашему, логичный вариант?

«Да».

Только вот почему вы так уверены, что я в личном разговоре не намекну Эленвен о том, что считаю вас, ярл Балгруф, неблагонадёжной личностью, склонной поддержать мятеж? И что леди Эленвен не сделает всё, чтобы устранить вас? Да, конечно, как я мог забыть: вы перебьёте всех, кого пошлют в ваше владение, и кого вы не сможете запугать или купить.

– Конечно, в личном разговоре с вашим начальником – скорее, как я понимаю, начальницей, вы можете сказать, что найденная вами улика ни о чём не говорит, что этот топор мог оказаться возле святилища в любой момент. Пожалуйста, говорите. Насколько мне известно, в вашем окружении принято больше доверять написанному, чем сказанному.

От злобы я до боли сжал кулак, нахмурился – ярл будто бы читает мои мысли! И ведь он прав: официальной версией гибели Лоркалина и его солдат Эленвен сделает нападение отряда Братьев Бури.

– Скажу вам честно, Эстормо: Ульфрика Буревестника я не жалую, и совсем не расстроюсь, если Талмор решит помочь Легиону с его устранением. Подозреваю, гибель ваших коллег от рук Братьев Бури в нейральном владении – достаточное основание, чтобы рассмотреть вариант помощи Легиону.

Допустим, вы и правда желаете, чтобы мятеж Буревестника был прекращён, и даже не возражаете, чтобы Легиону в этом помогали мы. Только почему вы сами не встанете на сторону Империи? Почему так уверены, что Талмору вообще есть какое-то дело до ваших нордских разборок? Братья Бури для нас – еретики и варвары, не более.

– Но пока что продолжим обсуждать наше с вами дело. Вы ведь специально разозлили Хеймскра, верно – возможно, в надежде в будущем забрать его в свои застенки? Признаю: порой Хеймскр бывает надоедливым, и несёт какую-нибудь чушь. Поначалу жрецы Храма Кинарет тоже воевали с ним, даже называли еретиком – но в итоге поняли, что он всего лишь сумасшедший. Как думаете, много ли человек поверит в… бредни городского сумасшедшего?

Слушателей у Хеймскра я действительно не видел – и потому ответил «нет».

– Тогда я думаю, вы смело можете упомянуть Хеймскра в своём отчёте – в качестве городского сумасшедшего, которого никто не слушает. А что касается статуи Талоса… По-вашему, сложно её разобрать?

Не знаю насчёт «сложно» – могу лишь сказать, что необходимо во имя соблюдения Конкордата Белого Золота. Неужели сложно соблюдать всего-навсего два пункта? Неужели для начала сложно было провести какую-нибудь церковную реформу? В конце концов, заменили бы для начала Талоса на того же Лорхана, или как там его в Сиродиле называют.

«Нет».

В ответ услышал презрительные смешки.

– Эстормо, вы обижаете не только меня, но и наших каменщиков! Вы видели когда-нибудь древние нордские руины?

«Да».

– Значит, вы представляете, как хорошо мы умеем работать с камнем. Эта статуя, к примеру, стояла на том же месте задолго до моего рождения – и с тех пор мало изменилась. Признайте, есть в ней что-то… притягивающее. Так скажем, что можно назвать «эстетической ценностью».

Что ответить этому человеку, я не знал. Ответить «да» мешали честь юстициара и собственные убеждения, «нет» – совесть. В статуе Талоса ведь действительно было что-то притягивающее.

Снова сжал руку в кулак и недовольно выдохнул.

– Хорошо. Можете не отвечать мне. Но мои условия устраивают вас? В своём отчёте вы пишете, что ваших коллег убил небольшой отряд Братьев Бури, которым не составит труда проникнуть в моё владение, предъявляете в качестве косвенного доказательства топор, который мои люди передадут вам.

«Да».

– Также вы можете написать, что заметили в Вайтране некоего городского сумасшедшего, который голосит разную ересь, но никто его не слушает, а стража регулярно прогоняет прочь. Настоящего повода отправить его за решётку у них пока что не было.

«Да».

– Статуя Талоса же стоит в нашем городе лишь как… памятник самому известному сыну Скайрима. Ничего похожего на алтарь, возле которого можно было бы совершать молитвы или получать благословления, вы не заметили.

«Да».

– Я рад, что мы с вами договорились. Что же, Эстормо, выздоравливайте. Когда к вам вернётся способность к письму и членораздельной речи, к вам придут мои люди и помогут вам написать иготовый отчёт вашему начальству.

Значит, я должен под диктовку его людей писать итоговый отчёт? Что ещё этот человек заставит меня сделать?

– Выздоравливайте.

Ярл Балгруф приятно улыбнулся, набросил на голову капюшон и оставил меня в покое. Передо мной показалось лицо жреца. Моя голова приподнялась, губ коснулась горечь какого-то зелья. Жрец массировал мне горло, я, не контролируя себя, проглотил жидкость. Изо всех сил я прогонял страх, пытался мыслить рационально – но разум отказывал мне, а сознание – покидало. Казалось, я лежу уже целую вечность, что уже больше никогда не поднимусь… Ауриэль… Мара… Стендарр… Помогите мне…

– Молодой ещё, чтобы помирать, – донеслось до меня.

– Некоторые и моложе помирают.

Страх внутри разразился сильнее, захватывал меня, кажется, я начинал дёргаться и стонать, это обратило внимание жрецов. В меня снова влили какое-то зелье.

– Хорошо, что кишку ему не задело, зелья давать проще.

Не задело кишку, зелья давать проще. Хоть немного утешает.

Снова небытие.

Когда я пришёл в себя, солнце уже не светило в окна, а посетителей в храме уже не было. Я пошевелился, обнаружил, что способность двигаться вернулась ко всему телу. Призвал магический огонёк и огляделся. Всё это время в пробыл в отдельной комнате – видимо, чтобы ярл в случае чего смог поговорить со мной без посторонних ушей, но сейчас дверь была открыта. Одежду с меня почти сняли, сверху тело накрыли простынёй, рядом лежало свернутое одеяло. На тумбочке рядом с кроватью я заметил жировой светильник, стакан и кувшин с водой. На стуле была разложена моя одежда. В некотором отдалении – таз, кувшин, в другом углу – ночной горшок. Опустил простыню до бёдер. Кожу в месте, где располагается печень, пересекал белёсый шрам.

– Кажется, эльф очнулся!

В комнату зашёл один из жрецов и закрыл за собой дверь.

– Как ты себя чувствуешь? – спокойным голосом, без малейших эмоций спросил он.

– Небольшая слабость, а так, вроде, не умираю.

Жрец принялся осматривать и ощупывать шрам.

– Завтра можешь возвращаться в таверну. Мы доложим ярлу, что ты поправился.

Завтра так завтра. Быстрее встречусь с человеком, под чью диктовку я буду писать отчёт Эленвен, быстрее отправлю его и быстрее получу разрешение вернуться в посольство. И, надеюсь, я никогда не вернусь в Вайтран, пока им правит этот еретик.

– Я разведу это зелье тебе с водой, ты выпьешь, – приказал жрец. – Затем ляжешь спать.

Я наблюдал, как этот человек разводит в воде зелье, взбалтывает его и протягивает мне кружку. Выпил всё залпом и снова лёг: раз этот человек сказал, что я должен лечь спать, значит, можно предположить, что это зелье усилит слабость и заставит меня быстрее уснуть.

– Сколько я пробыл без сознания?

Жрец не обратил внимания на мой вопрос.

– Сколько я пробыл без сознания, жрец? – жёстко повторил я, схватив его за рукав.

– Сутки с небольшим.

Сутки с небольшим. Я с некоторым облегчением выдохнул. Не так уж это и много. Теперь осталось подумать, как меня вычислили. Ривервудские сдали? Да, Фендал вполне мог сделать это. Но если Балгруфу и раньше стало известно, что я – не Дозорный Стендарра? Вспомню всё, что я заметил в Ривервуде.

Оргнар. Вёл себя дружелюбно. Из таверны не показывался – по крайней мере, я не видел его бездельничающим на улице. Намекнул на Дельфину.

Свен. Тоже был дружелюбен. Хотел, чтобы Фендал оказался даэдропоклонником. Рассказал мне подробности о Дельфине.

Семейство торговцев Валериев. Фендал проболтался Камилле о том, что Саниона пригласили посмотреть на богослужение Талосу, та рассказала об этом Свену. Брат этой женщины ничем особым для меня не выделился, кроме холодного и отстранённого отношения в разговоре.

Гердур и её семейство. Ралоф – важная шишка у Ульфрика. Гердур, кажется, совсем не против того, что брат участвует в этом мятеже. Именно Ралоф побежал через мост, ведущий на дорогу в Вайтран. Возможно ли, что это он донёс о своих опасениях ярлу? Этого нельзя исключать. Тем более что в следующий мой визит в Ривервуд я впервые увидел Альдегунд. Возможно ли, что она расспрашивала местных обо мне? Этого нельзя исключать.

В Вайтране затем не произошло ничего интересного, а на следующий день я отправился к святилищу Талоса, постоял там некоторое время с удостоверением в руках. И у меня было такое чувство, что за мной кто-то следит. Только почему заклинание обнаружения жизни не помогло мне? Оно не распознает только нежить и двемерских механизмов. Нежить? Был ясный день, следовательно, вампиров следить за мной послать не могли. Лич? Личи не покидают своих подземелий, да и в Скайриме их, кажется, повсеместно заменяют драконьи жрецы. Ну, а ярл Балгруф не увлекается двемерами, у него нет на службе никого подобного Колсельмо Маркартскому. Фаренгар тоже не похож на любителя двемеров. Возможно ли как-нибудь обмануть это заклинание? Я ничего подобного не знаю. Если Фаренгар в курсе, он вряд ли расскажет. Спросить у Сибиллы Стентор по возвращении в Солитьюд? Говорят, эта женщина прекрасно разбирается в теории магии, так что, возможно, она что-то подскажет. Вдруг пригодится на будущее.

Зелье, видимо, начало действовать, разум отказывался работать. Я завернулся в простыню и уснул.

========== 15 ==========

Когда я снова проснулся, солнце ярко светило в окно. Тело ещё чувствовало слабость, но наполненный мочевой пузырь велел мне подняться и сделать несколько шагов к ночному горшку. Дверь, на моё счастье, была закрыта, но я всё же набросил на плечи простыню, чтобы в случае, если кто-нибудь решит зайти, прикрыть наготу.

Облегчение прервалось мыслью, что в горшок излилось слишком мало – я ведь достаточно много выпил перед тем, как меня ранили.

Затем меня будто бы пронзило насквозь. Я лежал больше суток без сознания, так неужели тело настолько подвело меня, что я…

Брезгливо посмотрел на постель. Простынь чистая, но бельё могли и поменять. К щекам прилила кровь. Стыд-то какой. Под себя ходил, словно… Нет, говорят же, что потерявший много крови скудно мочится, а крови я наверняка достаточно потерял. Когда меня фалмер ранил, и я очнулся у Рунила, отлить не особо тянуло. Но перед этим я даже воды пил мало, как бы не хотелось, да и не удобно было, одна рука была занята тележкой, вторая держала поводья. И у моего организма есть и другие… естественные нужды, а перед тем, как меня ранили, я не голодал. Так неужели… Нет. Я не верю в это.

За дверью послышались шаги, и вскоре в комнату вошёл один из жрецов. Вместо того, чтобы расспросить о моём самочувствии, он принялся разглядывать содержимое ночного горшка, а затем ухмыльнулся.

– Думал, будет… меньше, – заключил он.

Отчего-то я разозлился, едва сдерживался от того, чтобы наорать на жреца. Только в чём он виноват? Пока ведь ни в чём. Может, спросить его, не подвело ли меня моё тело?

– Что ты имеешь в виду? – грубо спросил я.

– Мы не знаем, сколько крови из тебя вылилось, пока тебя несли сюда. Чем больше выливается крови, тем меньше из тебя мочи выходит.

– Надеюсь, под себя я не ходил?

До меня донеслась едкая ухмылка.

– Я задал тебе вопрос!

– Не сердись. Тебе сейчас вредно.

Я схватил наглеца за грудки, однако человек без особого труда высвободился и оттолкнул меня. Боги, неужели я сейчас слабее котёнка стал, раз с этим жрецом (далеко не крепышом) управиться не могу!

– Можешь одеваться. Оденешься – я напишу тебе, какое зелье пить, чтобы восстановиться быстрее. И потом можешь в таверну возвращаться.

– Меня же в печень ранили, так ведь? – зачем-то спросил я. – Потому кишку не повредило?

– Печень тебе совсем чуть-чуть снизу задело. Кишки же твои целые потому, что ты, эльф, везучий.

Это я-то везучий? Моему негодованию не было предела. Как можно быть везучим и находиться в подчинении у некомпетентного идиота, отправившего меня на верную смерть? Или будучи отправленным в эти промёрзшие края, к этим упрямым варварам и еретикам? Зачем я вообще это задание взял? Надо было попросить провести разбирательства! Я всё равно правильно поступил, как оказалось, и дело наверняка бы решили в мою пользу!

– А обгадиться – ты обгадился, – с едва скрываемой ненавистью добавил жрец. – Мы сами не думали, что так произойдёт. Побочный эффект зелья, наверное.

Ауриэль, за что ты меня так наказываешь? Чем я провинился перед тобой? Неужели лишь тем, что возжелал нордскую девку? Я прислонился к стене, медленно сполз на пол. Безумие. Позорище.

– Знаешь, никакая вы, альтмеры, не высшая раса. Воняете не хуже свиней, и срёте отнюдь не золотом.

Жрец оставил меня, закрыв за собой дверь. Я так и остался сидеть на полу, руки дрожали, к горлу подступал комок, дыхание сбивалось. Нужно взять себя в руки, собираться и валить отсюда. Запрусь в таверне и напьюсь – надеюсь, это поможет поскорее выкинуть из головы этот позор.

Поднялся, дрожащими руками натягивал сначала нательное бельё, затем и остальную одежду, на которой всё ещё виднелись пятна крови; рубахи и накидка разрезаны – как их починить, я имел смутное представление. Штаны и подол накидки придётся стирать. Я вышел из комнаты, взглядом нашёл жреца, заходившего ко мне.