Текст книги "Теория Хайма (СИ)"
Автор книги: Мари Явь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)
Нащупав в кармане маленький мешочек пороха, недавно изготовленного в таверне, в той, в которой она с Аишей остановились в последний раз, прежде чем объявиться на пороге дома ее родителей, Ким осмотрела небольшое поселение. Ее взгляд пробежался по крышам домов, натыкаясь на верхушку пожарной вышки – самого высокого сооружения пригородного рыбацкого селения. Это то, что нужно.
Она кинулась на этот ориентир как раз в ту секунду, когда землю накрыла тень, отбрасываемая необъятными крыльями Дракона, заслонившего солнце.
Глава 9
Ведро холодной воды, которое обрушилось на ее голову, выбило из темных дебрей болезненной бессознательности. Ким с тихим стоном разлепила опухшие веки, думая над тем, что противному звонку ее будильника, всегда заведенному на шесть утра, есть у кого поучиться.
Сквозь шум в ушах доносились нечленораздельные звуки. Говор, истерический смех или плач…
Прошла минута прежде чем она поняла, что стоит на коленях, а руки разведены в стороны, двумя солдатами, стоящими по бокам от нее. Обвиснув в чужих руках, не видя перед собой ничего кроме дощатого пола и пляшущих красных всполохов, Ким попыталась выпрямиться… попытка провалилась: все тело ломило нещадно, каждая клеточка болела от ушибов и ожогов.
Воспоминания ворвались в воспаленную голову чередой ярких картинок, заставляя ее улыбнуться и отметить, что игра все же стоила свеч. Взрыв был то, что надо… прежде чем она свалилась с башни, проехавшись спиной по покатой крыше, собрав все ветки близрастущего дерева и под конец как следует приложившись спиной. Ким еще была в относительном сознании, слушая рев взбешенного чудовища с разорванной пастью, когда имперские солдаты окружили ее… Скула до сих пор болела от того смачного удара, отправившего ее в нокаут.
Однако улыбка быстро сошла с ее лица. Раз она здесь, на коленях с разведенными в сторону руками, значит все закончилось. Ах, этот звук… стоны и плач. Естественно, сегодня все эти жены, сестры, дочери потеряли мужей, отцов и братьев. И то, что Ким сейчас стоит окруженная этой воющей женской толпой должно что-то означать…
Подняв голову насколько это возможно под этим невероятным внутренним давлением, бунтовщица медленно осмотрелась исподлобья. Естественно, эти женщины сами себя загнали в ловушку, как и ожидалось. Теперь они стояли здесь, под куполом святилища благословенной девы возле каменных стен, кося напуганными, блестящими глазами загнанных в угол жертв на солдат, стоящих тут же с очень красноречиво обнаженными мечами.
– Ублюдки. – Выплюнула еле слышно Ким, чувствуя саднящую боль в разбитой губе.
Вслед за этой ее репликой на ее голову обрушилось новое ведро холодной воды, заставляя девушку задохнуться. Откашливаясь и отплевываясь, она услышала уже более четко грубый, приглушенный смех имперских солдат.
Ее голову резко вздернули за волосы вверх, отчего Ким поморщилась… Но в любом случае, она бы сама поднять ее не смогла, потому теперь, когда представилась возможность рассмотреть ситуацию более детально, девушка не стала такую возможность упускать.
Женщины, дети, еще совсем молодые девушки, в общей сумме человек сто. Не было только стариков и мужчин, не считая имперских псов, которых то и мужчинами назвать нельзя. Угрожать оружием беспомощным женщинам…
Если рассматривать ее положение, то она была поставлена на колени далеко не просто так. Находясь ближе всего к святилищу, Ким преклонялась не перед местным божеством, а перед молодым парнем, который был или ее ровесником, или даже чуть младше… Беспечно сидящий на каменной плите, служащей здесь жертвенником, закинув ногу на ногу… если бы он жил в ее мире, Ким бы не удивилась, обнаружив его фотографию в Vogue следующего месяца. Субтильный юноша, с распущенными, спутанными блондинистыми волосами и пронзительными глазами ультрамаринового цвета. И не только его внешность и положение говорили о том, что он не просто проезжий… Сложный наряд серебристого цвета, множество перстней на тонких пальцах, тонкое ожерелье и пара алмазных сережек. Какая все-таки здесь странная мода…
В общем, этот милый ангелочек никак не сопоставлялся с творящимся здесь адом.
А еще рядом с этим пареньком лежали ее вещи. Арбалет, заряды, бумеранг, раскуроченную рюкзачок из «River Island». Осмотрев свое шмотье, потом, насколько это позволяла хватка в волосах, людей, стоящих здесь, Ким сглотнула, вновь возвращая взгляд на изящного юношу.
Зрительный контакт прервался неожиданно – парень внезапно закашлялся, резко выдыхая клочки серого дыма.
– Чтоб тебя, стерва. – Прохрипел он в итоге, протягивая руку в сторону. – Воды.
Не прошло и двух секунд, как в руке молодого повелителя появился кубок с чистейшей прохладной водой. Теперь Ким поняла… эти взгляды… женщины боялись не солдат. А солдаты не выглядели как победители, уверенно и надменно поглядывая на жертв, как показалось сначала Ким. Все тут вертелось вокруг этого высокородного хлыща. Тут каждый был готов плясать под его дудку. И что было хуже всего… не то, что он был драконом, а то, что он был ребенком.
Высушив кубок, парень тяжело вздохнул, поморщившись, словно чувствовал себя не самым лучшим образом. И когда его недовольный ясный взгляд вновь обратился на Ким, та не выдержала и тихо, истерично рассмеялась.
– Довольно забавно, право. – Согласился надменным тоном Император. – Смеяться в таком положении. Когда ты стоишь на коленях, не в состоянии самостоятельно держать голову. Когда ты являешься причиной сотни смертей, рабства этих женщин и детей. И не только этих. В Ратании еще около двух тысяч. И все они потеряли свою прежнюю жизнь из-за тебя. Зная людей, это должно тебя немного… расстроить.
Немного? Ну если только самую малость, конечно.
Ким откашлялась, чувствуя как разбитый уголок губы все равно дергается.
– Что смешного, мать твою?! – Прорычал в итоге парень, наклоняясь вперед, теряя все очарование своей юности, на глазах превращаясь в чудовище.
– Я не думала, что реакция будет такой сильной. – Проговорила хрипло Ким. – У тебя ведь все зубы выбило. Для животного ты быстро восстанавливаешься. Ну а еще… черт, я разговариваю с драконом.
– Воды. – Вновь оскалился молодой император, протягивая руку в сторону, в то время как все оставшееся время продолжал смотреть на нее. – И что это… было?
– Да ладно вам, ребят… элементарный порох. – По лицу ее собеседника можно было понять, что это ему ни о чем не говорит. – Горючая смесь открытая китайцами еще в седьмом веке. Хотя, что я распинаюсь, вы же… не знаете кто такие китайцы. Слушай, ковбой, можно полегче! – Прошипела Ким, вырываясь из хватки здорового мужика, который держал ее за волосы.
– Люди не могут использовать магию. Кто ты? Имя. Откуда. – Задал ряд вопросов юноша, выпивая очередную дозу прохладной воды, старая унять жжение.
– Магия?
– Кто дал тебе это оружие? Кто научил тебя этому? – Продолжил император, беря в руки арбалет.
– Ох, под каким же гнетом живет твой народ, если он даже до этого не додумался за все это время. – Пробормотала Ким. – Манипуляторы, вы умеете держать их в страхе. Люди для вас просто скот. Вы и их в этом убедили.
Подбородок парня вздернулся вверх, словно он не находил в ее словах ничего оскорбительного. Словно так оно и есть и так должно быть.
– Ты не ответила на вопрос.
– На какой конкретно? – Фыркнула Ким. – Это не магия, а реакция пламени и взрывчатого вещества. Черный порох, который состоит из угля, селитры и серы, в отношении соответственно пятнадцать, семьдесят пять и десять процентов. Но ведь и проценты вам ни о чем не говорят. Уголь достать было просто, серу тоже, все же я провела почти две недели в лесу. Болота и кислотные озера, возле них скапливается сера, она ярко-желтая, не ошибешься. А селитру вы вообще используете как удобрение. Высушить, измельчить, смешать – вуаля. Пороха было слишком мало и он был плохо очищен, потому ты еще жив. Даже при том, что, очевидно, на тебе все заживает как на собаке.
Кажется, все ей сказанное, молодого императора основательно озадачило. Теперь он смотрел мимо девушки, куда-то в угол, над чем-то усиленно размышляя. Ким не надеялась, что он поймет принцип действия пороха, ей казалось, единственное что он уловил из их разговора, это то, что он мог погибнуть. И ему это явно не нравилось.
Затылок чувствительно закололо, мурашки пробежали по шее, спускаясь вниз, по позвоночнику. Ким не обратила внимания на подобную реакцию собственного тела, передергивая плечами.
– Люди действительно кое на что способны, если им давать волю. Я к тому что это – не самый лучший итог их развития. Люди – слабы, в их природе – подчиняться сильнейшим. Так должно быть. Ибо в противном случае, мир ждет хаос. Но к чему я объясняю это человеку, который просто не в состоянии понять этого своим скудным умом.
– А ты не в состоянии понять принцип действия счетчика Гейгера-Мюллера. Скудный у меня ум или нет, но защитить кандидатскую по квантовой физике у меня получилось.
Парень оглядел ее с ног до головы, так словно увидел впервые. Внимание ярких глаз сосредоточилось на отдельных частях одежды. На грязной мокрой ранее белой майке, через которую просвечивалась единственная дорогая вещь ее гардероба – черный лифчик от Victoria’s Secret. У нее и трусики в комплекте… но кого это сейчас волнует. Потом он осмотрел короткую кожаную куртку, с множеством клепок и маленьких карманов. Закончился осмотр на ее волосах, мокрых и взъерошенных.
– Что ж, теперь я понимаю. – Заключил в итоге парень, заряжая арбалет стрелой. Он быстро разобрался что к чему, потому в итоге тетива из конского волоса была натянута, а изящный палец скользил по курку. – Такие как ты, человек, рождаются редко и как правило не здесь. – Он прикрыл один глаз, прицелившись. – Нет ничего удивительного в том, что ты обдурила пятьдесят тупоголовых человеческих Иллидианцев.
– Но ты ведь тоже проглотил обманку. – Улыбнулась очаровательно Ким, вновь чувствуя как маленькие иголочки колют затылок и шею.
Когда парень навел на нее арбалет, прицелившись, это не было сюрпризом. Ким просто сглотнула, смотря как стрела целиться ей в лоб.
– Ты нарушила закон, а это открытое неподчинение.
– С какой стати мне тебе подчиняться? Ты мой отец, что ли?
– Нет, но власти и силы у меня куда больше.
– Я так не думаю. Я не подчиняюсь законам этого мира.
– Мне все равно, что ты там думаешь.
– Исчерпывающе. – Заключила Ким, вновь передергивая плечами, когда жжение спины и шеи стало невыносимым.
Это ощущение… дыхание смерти? Ее взгляд? Почему так хочется обернуться?
– Смерть для тебя будет избавлением, не так ли? – Продолжил беспечно мучитель. – Ты виновница тысячи смертей. Невинных, несчастных, стольких многих жизней не стало по твоей глупости. Ратания стерта с лица земли. Только прах и пепел, на месте которых больше ничего не прорастет. Чувствуешь? Отчаянье. Мучение собственной совести. Осознание вины. Это все разъедает тебя. Ты обрекла на гибель отцов, братьев, мужей. На рабство жен, дочерей и сестер. Обрекла на муки, на смерть. Чувствуешь как отчаянье давит, жжет и испепеляет тебя изнутри, полностью. Избавлением от этого может быть только смерть. Ты хочешь умереть, не так ли? Проси меня о смерти.
– Да пошел ты. – Бросила как можно более прохладно Ким. – Кто сказал, что я хочу умирать? Кто сказал, что я испытываю вину? – Кажется это совершенно обескуражило молодого правителя. – Отчаянье? С какой стати?
– С той, что ты человек.
– Ты же не испытываешь отчаянья. Или вины. Хотя это все твоих рук дело. Это ты каждый день обрекаешь на смерть и рабство тысячи. С какой стати на меня ложиться груз вины, когда ответственность за гибель мужчин и рабство женщин несешь ты?
– Я имею на это право.
– Да кто тебе это сказал?! Кто тебе дал это право?
– Ты хочешь об этом поспорить?
– Кажется, я уже сделала это сегодня. – Усмехнулась жестко Ким. – А что, жжение уже прошло? Дышать легче стало? Хочу напомнить, что если бы пороха было больше, ты бы тут уже не сидел…
Ультрамариновый взгляд вновь скосился куда-то в сторону, за ее спину. После секундного раздумья, император надменно произнес, обращаясь к несчастным женщинам, сбившимся возле стен:
– Вы согласны с ней? Люди, я обращаюсь к вам. Каждый год, каждый из городов империи выполнял свой долг передо мной, своим императором. Всего лишь одна невинная девушка, которая останется моей невестой. Не рабыней, не служанкой. А парой…
– Ага. Двести пятидесятой. – Усмехнулась Ким, получив болезненный толчок в ребра коленом.
– Традиция соблюдалась, империя процветала. Разве ваши родные погибли бы столь ужасной смертью, если бы вы просто выполнили условие? – Мягко подталкивал он этих, сломленных горем женщин, к пропасти ярости и злости. – Разве ваша земля была бы уничтожена, ваши дома сожжены, а дети отданы в рабство? Эта женщина говорит, что в этом трагичном происшествии нет ее вины. Неужели тут каждый думает так же?
– Да будь ты проклята, тварь! – Прорыдала одна из несчастных, прижимая к своей груди пятилетнего сына. – Посмотри во что вылилось твое своеволие. Одна девушка не стоит гибели тысячи! Защитница нашлась!
– Кто нас теперь спасет? – Крикнула другая.
– Кто спасет наших детей? Или наши дети не достойны спасения? А?!
– Какой дьявол наслал на нас эту чуму?! Откуда ты, дрянь, вылезла! Кто звал тебя! Кто просил твоей помощи?! За что ты вообще свалилась на наши головы!
В итоге гул, крики, проклятья слились в один поток, так что Ким уже не могла различить отдельные слова.
Император был удовлетворен. Сидя на возвышении, он смотрел на своевольную чужеземку, стоящую на коленях, точно зная, что в итоге добьется своего. Люди слабы. Не столько физически, сколько морально. Их легко сломать из-за их социальности. В виду того, что они животные, которые не в состоянии существовать отдельно от стада. Когда это стадо изгоняет одного из своих незадачливых, прокаженных членов, тот как палец, без остального тела сгнивает, умирает, превращается в ничто.
Наблюдение за этим процессом доставляло удовольствие. Девчонка больно ранила его самолюбие, потому он раздавит, ее опустив до уровня червей…
– Давайте, давайте! Громче, а то же ни черта не слышно! – Произнесла негромко, но отчетливо Ким, поднимая голову. Через мгновение она поднялась на ноги, вырывая запястья. Эдан кивнул, потому солдаты отошли на шаг назад, давай девушке распрямится с мучительным стоном. – Ну чего заткнулись? – А ведь действительно, Эдан даже не сразу понял, что рев жалких человеческих женщин, постепенно унялся. Они умолкли, словно озадаченные такой реакцией. – Ну давайте! Я одна, а вас сотня. Несчастных, бедных, угнетенных, у которых забрали отцов и сыновей. И мне вас чертовски жалко! И мне жалко вас не потому, что вы испытали потерю, а потому что вы убогие, слепые несчастные животные, в которых вас превратил ваш император. Вы что, ни черта не видите? Откройте глаза, поднимите головы. Вот он, кто убил ваших близких. Он сидит здесь, а вы кланяетесь ему и делаете то, что он говорит с радостью. Он сказал, фас – а вы лаете! Я плохая, да точно, и приперлась я сюда не по своей воле, уж поверьте. Я бы уже давно убралась к себе восвояси, хотя бы просто потому, что меня тошнит от вашей глупости и покорности. Вы как стадо овец, на вас прикрикнули, вы и побежали. Вы можете орать во всю силу своих легких о том, какая я дрянная и проклятая. Делаете из меня козла отпущения – вперед, меня это мало волнует. Я виновата в том, что попыталась защитить бедную девочку, отобранную у родителей? Вернуть им единственную дочь? Безусловно, грешная, каюсь… а хотя нет, погодите-ка. Я абсолютно не раскаиваюсь в содеянном. Я бы сделала это снова, даже зная последствия. Я бы сделала это просто потому что в отличие от вас понимаю, что это – не «традиция» и не «долг». Какая к чертям традиция?! Кто завел эту традицию? Кто вам сказал вообще, что вы ему что-то должны?! Это ваши дети, кто дал ему право забирать их у вас? И даже сейчас, когда именно он привел армию, расхитившую ваши дома и ваши земли, именно он сжег дотла ваш город, вы обвиняете меня. Опять же потому, что он сказал. Вы что подчиняетесь каждому его слову? С какой стати? Вы же люди! Это должно звучать гордо. Почему же здесь это звучит как синоним скота? Почему вы позволяете этому так звучать? Как получилось, что вы так опустились? И что нужно сделать еще, чтобы вы посмотрели на ситуацию трезво? Сколько еще детей у вас надо отобрать? А если бы это был твой ребенок? Если бы твою дочь приковали к той скале? – Крикнула Ким, тыкая пальцем в молодую женщину, прижимающую к себе дочку лет десяти. – Ты бы тоже посмотрела безразлично, покачала головой и сказала, что так нужно для блага и процветания. Благо и процветание, чтоб меня! Какое к чертям процветание? Вы своих собственных детей предаете, обманывая себя тем, что это во благо. Кому во благо? Может тому, кто уже никогда свою дочь не увидит? Вы, блин, можете посмотреть на себя со стороны? Включите мозг, люди, он вам Богом дан, чтобы вы им пользовались по назначению! – Ким горько усмехнулась, поведя плечами, чувствуя колкое жжение на коже. – Сегодня он забирает одну вашу дочь, завтра он может свободно прийти и забрать всех дочерей. И сказать при этом, что виновато глобальное потепление и парниковый эффект, а вообще, давно сложилась традиция такая, просто вы о ней не знали. А вы что? Вы просто согласитесь, и еще ручкой ему на прощание помашите. Вас используют, черт вас дери. Вы, что… не понимаете этого?! Вы как дойные коровы. И мне кажется, что я тут зря распинаюсь. Вас же все устраивает. – Девушка запустила пальцы в свои влажные волосы. После чего оглядела каменные лица людей, застывших в молчании. – А вы… – Кинула она солдатам, которые, кажется, тоже увлеченно ее слушали. – Убиваете своих собратьев, подчиняясь тирану. Я все сказала.
Наступившее молчание, которое наполнялось лишь звуком ее дыхание, никто не решался прервать. Ну кроме, естественно, его гребаного драконьего величества.
– Неплохо для последнего слова. – Улыбнулся он в итоге беспечно, отлично понимая, что ее слова может и произвели впечатление, но недостаточно сильное, чтобы сорвать оковы страха перед Древними. Перед ним. Люди всегда будут подчиняться сильнейшим, это заложено в их природе. – Неплохо для человека. И мне действительно нравиться это оружие. – Парень подогнул ногу, кладя арбалет на колено, упирая приклад в плечо, вновь наставляя оружие на девушку, которая упрямо смотрела вперед. Никаких надменно вздернутых подбородков или молений о пощаде. Она смотрела нахмуренно, явно боясь того, что сейчас произойдет. Но не сдаваясь. – Оставлю его себе после того, как твой труп привяжут к мачте моего главного корабля, и мы торжественно прибудем в столицу.
– А вот это видел?! – Пробормотала Ким, показывая неприличную комбинацию из пальцев правой руки.
Император с секунду выглядел озадаченным, а потом, хулиганисто улыбнувшись, нажал пальцем на курок.
Ким стиснула зубы, а ее глаза почему-то вопреки всему еще больше расширились. Стрела стремительно рассекала воздух, просвистела мимо уха, вонзаясь в солдата, стоящего за ней. Резкий треск и какой-то хлюпающий звук… Ким могла предположить, что бедолаге пробило горло. Под заливистый смех парня, девушка осела на пол, чувствуя как трясущиеся ноги уже не могут ее держать. Чудовище…
– Поразительная точность! – Воскликнул юноша, проводя пальцем по ложу арбалета. – Балор говорил, что он может стрелять и со ста шагов… О, смотрю ты растеряла свое красноречие. Ничего, думаю, дар почесать языком вернется к тебе после прибытия в столицу. – Парень соскочил с жертвенника, кидая арбалет одному из солдат, так же как и остальные ее вещи. – Женщин – в трюмы кораблей. До двадцати пяти – отдельно. Зайдем в Китанию, посмотрим сколько за них дают. Безымянную киньте к старухам, не кормить, давать только кружку воды в день. И лучше прикуйте ее. – Проходя мимо Ким, молодой император присел на корточки, беря ее за подбородок. – Мы и не таких укрощали. Как я и сказал, смерть для тебя будет слишком легким концом. А я добиваюсь совсем не этого.
Он легонько потрепал девушку по щеке, продолжая удовлетворенно улыбаться. После чего, с грацией гордого хищника прошел к выходу из святилища.
Ким же, не в состоянии подняться самостоятельно на ноги, продолжала смотреть в пол, пока грубые руки не вздернули ее, протащив мимо трупа солдата, из глаза которого торчала стрела. Вскинув глаза, исполненные откровенным ужасом, который ослабил ее так не вовремя, Ким уставилась в спину молодому императору, который теперь светился… гордостью? Он смотрел куда-то в сторону, в темный дальний угол церквушки. Он ведь кидал взгляд туда несколько раз за все время их беседы, и теперь Ким поняла почему. А еще она поняла причину этого странного жжения, которое теперь охватило все тело.
Пронизывающий, испепеляющий взгляд яростно-желтых глаз мельком прошелся по ней, задерживаясь на лице лишь на долю секунды. Неизвестный прервал зрительный контакт первым, отклоняясь от стены и уходя за молодым императором. Скрываемый непроглядной темнотой, которая, казалось, становиться еще более беспросветной и густой рядом с ним, он вышел, не давая себя разглядеть. Ким показалось, что юный император, который был ниже него на голову, и вообще казался рядом с ним еще больше субтильным, подождал этого мужчину. Надменный и бесчувственный, он хотел видеть его рядом. Даже больше, этот молодой дракон как будто испытывал к нему то чувство уважения, которое легко спутать с трепетом. И это заставляло задуматься над тем, каким монстром на самом деле был тот мужчина в черном.
