Текст книги "Stories of Marvel (СИ)"
Автор книги: Мальвина_Л
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Ох, несметная бездна возможностей! Крысиные глазки под толстыми лезвиями старомодных очков хищно поблескивают. Он станет лучшим распорядителем в истории Игр! Он не знает, что только что проложил дорогу к своей же могиле, поросшую густыми кустами с черными удушающими ягодами. Такими безобидными с виду.
========== 59. Клинт/Наташа ==========
Для них двоих Будапешт – это константа. Это город, где все началось. Это город, куда он когда-то приехал, чтобы по заданию Ника Фьюри ликвидировать самую опасную шпионку в истории мира.
Это город, где он впервые увидел ее. И без оглядки влюбился, когда она ушла из ловушки опять и опять. А в третьей его поджидала сама и без усилий уложила на обе лопатки:
– Какая встреча, агент Бартон. Я польщена, что Щ.И.Т. отправил по мою душу лучшего из лучших.
С этим званием он, однозначно, поспорил бы. Будь все так, не лежал бы перед ней на спине с холодным лезвием у беззащитного горла.
Рыжие локоны на ее голове подпрыгивали, точно пружинки. В глазах ее отблесками маячила скорая смерть. А Клинт от нее совсем не мог оторваться. Ему однозначно было плевать, что через пару секунд Наташа Романофф отправит его на тот свет и уже завтра не вспомнит.
Кто вообще он такой? Эпизод. Инцидент.
– Убьешь меня? – тянул время зачем-то. Он видел, что надежды на спасение нет, но можно было лишних пару секунд полюбоваться улыбкой и очаровательной ямочкой на левой щеке. Светом, что падал на нее из окна и ласкал молочно-белю кожу.
Она совершенна.
– А ты бы меня не убил? Не для того ли приехал?
Смысла спорить с ней он не увидел, согласно кивнул [лежа на спине это было неудобно чертовски]:
– Для того. Но сейчас… для начала пригласил бы на ужин.
Она рассмеялась чуть хрипловато и спрятала нож за голенище высокого сапога. Она начеку оставалась, конечно. Ямочки на [уже обеих] щеках играли кокетливо. Превращали ее сразу в девчонку.
*
Для них двоих Будапешт – это неизбежность. Город, с которого все началось. Город, в котором ничто не могло случиться иначе.
Их первый ужин не прошел в ресторане. На берегах степенного Дуная, скованного набережными с каменными парапетами и редкими спусками к самой воде, они пили вино из бокалов, что пощипывало язык и в кровь добавляло пузырьки безбашенного веселья.
Наверное, во всем был как раз виновен Дунай, его влажный воздух, а еще ароматы самого Будапешта. Конечно же, улыбка Наташи. И ямочки… эти ямочки на щеках. Клинт с первого взгляда понял, они-то его и погубят. Возьмут в вечный плен, нацепят на запястья и щиколотки кандалы, которые он до смерти снять не захочет.
– Ты безумно красива, Наташа, – она лишь задирала левую бровь. Конечно же, ей об этом столько раз говорили.
Она почему-то не смеялась над ним. Смотрела пристально, будто увидев впервые. Будто разглядела что-то в этих глазах… в первый раз. В самый первый во всей ее не такой уж веселой и правильной жизни.
– Наша встреча, наше знакомство. Это странно, агент… – она немного охрипла или в горле у нее пересохло. Соединила бокалы, и мелодичный звон синхронно вызвал улыбки.
В тот день они были похожи на пару влюбленных со стороны. Они могли бы это заметить по выражениям лиц случайных прохожих, которые будто озарялись внутренним светом. Ни тени зависти или злобы, только тепло и восторг. Они сочли б это странным, если способны были бы видеть кого-то еще.
Эта встреча была спланирована на небесах, ответил бы кто-то, кто верит в Бога и высшие силы. Клинт назвал бы это судьбой. Но такие высокопарные фразы – не в его духе, наверное.
Он просто встретил своего человека.
*
Для них двоих Будапешт – это все. Это место, в которое первые четыре года после знакомства они возвращались опять и опять, гуляли по тем самым набережным, старинным улочкам, заходили в соборы. Иногда он брал ее за руку, когда начинало темнеть.
Вот чудеса, да и только – она ни разу ее не сломала.
Для них двоих Будапешт – это остров. Это их тихая гавань, возвращаясь в которую они отключаются от внешнего мира, оставляют за границами города все неприятности и тревоги. Даже сейчас.
Негласное правило – в Будапеште о работе, злодеях и заданиях Фьюри ни слова. Их молчаливый договор – команда Мстителей за прошедшие годы, конечно же, для обоих стала семьей. Но есть одно, что навсегда останется только между ними.
Их тайное место. Их Будапешт.
*
– Как в Будапеште, очень похоже, – кричит ему задорно Наташа, одновременно с двух рук отстреливаясь от ошалевших читаури во время нападения на Нью-Йорк.
– Мы с тобой помним Будапешт по-разному, – парирует Клинт, пуская очередную разрывную стрелу точно в лоб инопланетной чешуйчатой твари.
Она отвлекается всего на секунду, чтобы подарить ему взгляд. Лишь один. Точно такой, как больше года назад в Будапеште. Этот взгляд – их общая тайна, их код, их сигнал. Именно после такого Клинт тогда понял, что время пришло.
Он целовал ее в первый раз на одной из узеньких улиц, мощеных брусчаткой. Вокруг не было ни души или, может быть, им опять так казалось.
Он целовал ее, дурея от аромата и от того, как на его плечи опустились ладони. Как она чуть на цыпочки приподнялась и раскрыла губы навстречу.
Он целовал ее в первый раз в Будапеште на исходе апреля. Он целовал ее в первый раз в городе, в котором когда-то собирался убить. Он целовал ее в первый раз. Он был [стал] самым счастливым.
Он сделал ей предложение через три дня.
Их венчали в Базилике Святого Стефана. На ней было белое воздушное платье и венок из только что распустившихся нежных цветов. Пред лицом священника и Господа Бога он назвал ее своей женой навсегда.
– Миссис Бартон, – шептал благоговейно ей Клинт, целуя на огромной кровати в номере для новобрачных. Впервые снимая одежду с жены.
– Мы однозначно рехнулись. – Она закрывала глаза, она выгибалась навстречу и подставлялась касаниям. Его губы скользили по тонкой шее и спускались к груди. – Если Фьюри узнает… вышвырнет нас из Щ.И.Т.а.
– На Щ.И.Т. наплевать, и на других. Мы им нужны, но все равно никому не расскажем. Потому что это – лишь наше…
Это лишь для двоих.
Она что-то говорила в ответ, от волнения сбиваясь на русский, такой непривычный… гортанный. Кажется, временами читала стихи. Ничего эротичнее он в жизни не слышал…
*
Портал в небе Нью-Йорка закрывается после ядерного взрыва на другой стороне. Один из крупнейших городов мира напоминает руины. Гудит в голове, там отзвуки взрывов пока что не отгремели. Кожу стягивает подсыхающей коркой из грязи и из крови.
– Хочу шаурму. Кто-нибудь знает, что это такое? Я видел тут… в паре кварталов, – сипит миллиардер Тони Старк в своем напоминающем металлолом железном костюме.
Кажется, все только “за”. Клинт улучает минутку, чтобы сжать ее руку. Губы требуют поцелуя… горят. Не сейчас.
Уже на следующий день оба найдут причины, чтобы ненадолго исчезнуть с радаров Мстителей и, конечно, Щ.И.Т.а.
Для них двоих Будапешт – это иное пространство с другими законами Вселенной. Это их мир.
Для них двоих Будапешт – это дом, куда они однажды вернуться, чтобы остаться там навсегда. Чтобы жить, как самые обычные нормальные люди.
========== 60. Стаки и Клинташа ==========
Комментарий к 60. Стаки и Клинташа
коротко
Он приходит в этот бар каждую субботу. Бармен, официанты и постоянные клиенты уже привыкли и даже ждут, неосознанно поглядывая на часы. Ждут, когда те пробьют ровно десять. Ждут, когда из заснеженной пелены-круговерти шагнет на обшарпанный пол молчаливый Зимний солдат и усядется в дальний угол, откроет крышку рояля…
…и маленькое помещение наполнится сказкой.
В ней сразу все – тоска по времени, что уже никогда не вернется, агония первой любви и особенной надрывной нотой – надежда. В ней – первый, самый свежий, мягкий искрящийся снег и зелень майской листвы, и сок спелой вишни. В ней – смех ребенка и плач отца, впервые взявшего чадо на руки. В ней – яростный восторг обладания и глухая тоска невосполнимой потери.
В ней – вся вселенная, в ней – жизнь человека. В ней – незавершенная повесть.
Пальцы солдата порхают над клавишами. Ласкают и бьют. Они замирают, танцуют и пускаются вскачь. Так, точно стремятся умчать отсюда куда-то – за горизонт, где нет этой боли, тоски. Догнать, отыскать и вернуть.
И вернуться.
– Кто это? – Серьезный парень в странном жилете, закинув на барную стойку свои стрелы и лук, кивает на музыканта.
– Мой брат, – отзывается красотка с соседнего стула и, тряхнув огненными кудрями, опрокидывает в рот стопку текилы. Не морщится даже. – Его называют здесь Зимний солдат, потому что первый раз пришел в снегопад, потому что молчит и еще никому не назвал свое имя. Думают, что он не в себе.
– А это не так?
– Нет. Просто он ждет возвращения лучшего друга.
Они долго будут еще говорить про войну, которая никого не щадила, про семьи, лишившиеся мужей и отцов, про разрушенные города, про победу.
Он выпьет с ней жгучий напиток. Через пару часов она, наконец, назовет ему свое имя. Расскажет, как мечтала быть балериной, а пришлось учиться стрелять. Согласится сходить через пару дней на свидание туда, где будет больше света и меньше людей.
Возможно, из этого однажды получится что-то.
Она даже разрешит ему сегодня ее проводить. А позже – может быть, даже сорвать поцелуй на удачу.
– Пойдем, красавица. Только… как же твой брат?
– Он не уйдет до закрытия.
– Почему он ждет е г о здесь?
– Я не знаю. С тех пор, как мы получили письмо о том, что Стив пропал без вести в последних боях под Берлином, он ни слова никому не сказал. Это что-то… что-то лишь их. Понимаешь?
– Думаю, да.
Они выйдут в удивительно теплую, уютную ночь, и он набросит мягкую куртку на ее острые плечи.
*
Когда через четыре недели в наполненный дивным звучанием зал зайдет мужчина в странном костюме с огромным щитом, лицо музыканта впервые озарится внутренним светом:
– Долго что-то ты, Стив.
Тот выдохнет:
– Я так соскучился, Баки.
И поцелует у всех на виду. Почему-то вызывая в глазах невольных зрителей слезы.
========== 61. Тони/Пеппер ==========
Он обещал ей, что “больше без фокусов”, когда, опустившись перед ней на колено, делал предложение в Центральном парке на берегу кишащего горластыми пестрыми утками большого пруда на глазах у умиляющихся мамаш и бабулек с колясками, стаек горластых детишек.
– Пеп, клянусь тебе, отныне никакого супергеройства. Ты только “да” мне скажи. Я ж без тебя не могу.
Тони, он очень забавный. В рубашке белой навыпуск, взъерошенный и ужасно милый, как ластящийся к ладони щенок. Она запустила руку тогда в топорщащиеся черные пряди и вздохнула:
– Опять ты врешь, Тони Старк. Но я, конечно, согласна.
Могла ли она ответить ему что-то еще?
Он плакал, как бы это ни звучало нелепо. Хотя скорее промокнул глаза рукавом, торопливо от нее отвернувшись, а после на руки подхватил и закружил под нестройные овации случайных свидетелей их спонтанной помолвки.
Целовал ее ломкие плечи и запястья, жался к тонким венкам губами. И шептал, что отныне будет все хорошо. Опускал ладонь на еще плоский живот и так важно, обстоятельно беседовал с “маленькой принцессой мисс Морган Старк”.
Он уже тогда откуда-то знал, что у них будет дочка.
Растрогал всех посетителей парка и покорил. Влюбил Вирджинию Поттс в себя по уши снова.
Странно, но он согласился на тихую, скромную церемонию в маленькой старинной церквушке на берегу очень маленькой безымянной реки. Приехали только самые близкие, среди которых – забывший о том, что такое улыбка, постоянно о чем-то размышляющий Стив, согласившийся на роль свидетеля, и подружка невесты – Наташа, не расстающаяся с коммуникатором даже на пару минут. Тор, все еще оглушенный их проигрышем и потерей, верный Хэппи тоже были здесь. Остатки семьи. Те, кого пощадил рок (или лучше сказать – Танос не уничтожил).
– Это ты, Пеппер Старк – моя величайшая сила, – шептал ей в их первую брачную ночь.
И уже на следующий день развил такую бурную деятельность, что Хэппи едва не довел до инфаркта, и попутно – всех бригадиров, рабочих, которых он нанял после того, как выкупил вдали от Нью-Йорка большой крепкий дом в лесу на берегу неспешной реки. Когда-то он принадлежал предкам Пеппер. Тони сказал – именно здесь, не в башне Мстителей, не в его огромной квартире, – они должны свить свое родовое гнездо.
– Здесь будут жить наши дети, Пеп, вот увидишь. Здесь когда-нибудь мы будем нянчить и внуков, и правнуков, и даже пра-пра-… Ну что так глядишь? Медицина далеко шагнула вперед, доживем.
Сюда они привезли новорожденную малютку – черноглазую Морган. Тони с первого взгляда стал ее абсолютным рабом, исполняющим все требования и пожелания с первого не слова даже – намека. Эдакий джин из волшебной лампы. Для одной лишь нее.
Сюда спустя долгих пять лет (за которые особо и не виделись даже) нагрянули Кэп и Наташа, и тот чувачок… Муравей. Он выслушал их и как-то сразу же понял, в каком направлении надо искать. Он – гений. Он – единственный, кому по зубам решить такую непростую задачку. Обставить время и, может быть, Бога. Отмотать все назад и сыграть ту же партию по чуть подправленным нотам. Только вот…
– Прости меня, Кэп. Я не могу рисковать.
Не сейчас, когда наконец обрел семью и понял, в чем смысл жизни. Не сейчас, когда получил то, о чем не смел и мечтать. Свой хэппи-энд, свое убежище, свою тихую гавань с людьми, дороже которых не было, не будет и нет.
– Тони, мы должны… мы обязаны попытаться… – у Стива глубоко запали глаза и синяки под глазами, как после той заварушки в Лагосе, когда Кроссбоунс нехило ему так навалял. Сейчас он – только тень от прежнего Стива. Без своего Солдата он не больше, чем потерянный мальчик, заблудившийся в петлях времени, которое уже совсем не его.
– Я ничего не обязан уже. Больше нет. Вы это… в дом проходите, оставайтесь на ужин. Только чур – о работе ни слова. Закончим этот… бессмысленный разговор.
Поздно вечером, когда гости из прошлого, неловко попрощавшись, уедут, он уйдет в кабинет. Будет долго разглядывать фото с Питером в рамке. С мальчишкой, что был ему, словно сын. С пацаном, которого не получилось спасти на Титане. Который исчез у него на руках.
“Мистер Старк… что же это такое?.. Так плохо… Я не хочу умирать”. Что-то душно, и глаза под очками потеют. И Тони будто со стороны уже видит себя у голографической панели, испещренной формулами и расчетами. Решение здесь только одно. И Тони Старк его, безусловно, находит.
Тони, что никак не может опять рисковать всем тем, что обрел ради спасения мира и возвращения половины сгинувших в небытие. Ради Питера, который в него верил всем сердцем. Ради Харли Кинера – мальчишки из Теннеси, что прятал когда-то его в своем гараже. Его, Тони Старка, наверное, можно было б назвать многодетным папашей. Вот только чад… большинство… не сберег.
– Я это сделал. Решил эту задачку. – Он приходит в гостиную, где миссис Старк читает журнал, и лицом утыкается ей прямо в колени. Ее пальцы гладят затылок.
– Я знала, что ты не сможешь стоять в стороне.
Это просто. Господи, до безумия просто. Это Пеп, что всегда его понимала, что на самом деле в радости и беде, болезни и здравии, через все передряги…
– Я обещал тебе после Титана, что остепенюсь.
– И съешь себя поедом из-за того, что ничем не помог. Они без тебя не справятся, Тони.
И целует, прикрывая заблестевшие странно глаза, пряча бессильные слезы и ужас, что всегда пробуждается в ней, когда Тони Старк вступает в новую битву и опять спасает весь мир… все миры.
– Пеппер Старк, ты просто святая.
– Не поэтому ли ты женился на мне?
– На самом деле, это было максимально удобно… Ай… больно же. Пеп, я шучу.
– Еще бы ты не шутил.
Она проглотит вставший поперек горла комок и расправит сгибающиеся от бессилия плечи. Она поднимет голову и поддержит мужа во всем. Просто потому, что не умеет иначе. Просто потому, что кто, если не она?
Просто потому, что она – его главная суперспособность.
========== 62. Стив/Баки ==========
Звуки боя за Ваканду (на самом деле – за последний из Камней Бесконечности) стихают, как по щелчку. Вокруг легендарного города тихо, и Баки кажется, что сама Вселенная затаила дыхание перед тем, что грядет.
“Танос грядет”, – откуда-то всплывает в памяти задушенный шепот – горестный крик Брюса Беннера, потерявшего Халка.
Танос грядет, но ведь здесь и сейчас… Они ведь справились, правда? Они не могли бы…
Деревья расступаются перед ним, и, выходя на поляну, он видит его. Автомат вываливается из разжавшихся пальцев. Немеет даже металлическая рука. Потому что там – Стив. И Стив, видимо, ранен серьезно. Его шатает, будто пьяного вусмерть. А он не то, что не пьет. Его не берет алкоголь, хоть выжри в один присест канистру чистого спирта. Они ведь как-то с ним проверяли. Давно… еще в годы войны.
Он бежит к нему со всех ног, он кричит, срывая голос и пугая и без того неестественно прижухших в ветвях перепуганных птиц.
– Стив! Стиви? Что случилось? Ты ранен?
Он смотрит прямиком на него. Сбитая выстрелами и далекими взрывами, увядшая моментально листва, комья грязи разлетаются под коленями Капитана.
– Б-баки? Что происходит. Баки, б-беги.
Как будто это поможет.
Но он и в самом деле бежит. Бежит прямо к нему, а не сломя голову прочь, как велит ему Стив. Стив бережет его даже сейчас, когда едва шевелит губами. Стив. Стиви… мелкий…
“Ведь это я обещал, что сберегу тебя даже ценою всего. Я должен спасти тебя, Роджерс!”
Стив хрипит и грудь под костюмом раздирает ногтями. Наверное, в легких воздуха нет. Быть может, что-то повредило контузией? Сейчас же он должен… Он может…
– Баки. Мне плохо. Мы не смогли…
Барнс ловит его ледяные руки руками и прижимает к лицу. Умоляет сквозь слезы, струящиеся по лицу, заросшему бородой:
– Блять. Стив. Ты просто дыши.
– Бесполезно. Ты… позаботься о них как-нибудь, Баки. См-можешь закончить тут б-без меня?
“Без тебя? Без тебя? А зачем без тебя мне вообще оставаться?”
– Все будет…
– Нет. Баки, я… я без тебя…
Его голос – это шелест листвы и плачь ветра в ободранных кронах. Его голос – лишь бледная тень… Его руки… частички серого праха и пепла отделяются от костюма, от кожи. Уносятся вдаль под горестный вопль откуда-то из-за спины. Это Ванда? Окойе?
Неважно.
Стив рассыпается по земле жалкой горсткой золы. Баки слепо шарит руками, пытаясь нащупать хоть что-то…
Вопль становится громче, наверное, это сам он кричит так, что глохнет. “Забери меня тоже!”
Заберизаберизаберизабери. Я ничто без тебя. Я – не я.
~
– Тише… Баки, тише, все хорошо… – в темноте его будит ласковый шепот и ладонь на груди. Как раз напротив заходящегося в приступе сердца.
Стив наклоняется и губами трогает покрывшийся испариной лоб.
– Снова тот сон? Посмотри же, я здесь. Не исчез, с тобой рядом.
– Я знаю…
Баки его пальцы сжимает и жмурится в темноте. Баки обнимает за шею свободной рукой и дышит. Просто считает от сотни обратно и дышит. Стив живой. Стив – рядом с ним. Сейчас все пройдет. Оно всегда ведь проходит.
Вот только этот сон – он не сон. Он – память о том, что случилось. О том, как после сержант Баки Барнс не жил. Дышал по инерции, что-то делал и выход искал вместе с Тони, Наташей и остальными. Искал, победил и вернул. Они всех их вернули.
“Любой ценой”, – говорили они. И заплатили эту цену и больше. “Любой ценой”, потому что иначе – не жизнь. Потому что иначе все было бы бесполезно.
========== 63. Тор/Локи ==========
– Спасибо, Романофф. Я не называл бы нас даже приятелями, но ты… действительно помогла.
Локи – такой непривычный коротко стриженный Локи в обычных черных брюках и белой рубахе, жилете – толкает руки в карманы, маскируя неловкость. Поспешно отворачивается от нее.
У него в зеленых глазах – растерянность и смятение, а еще признательность и нотка тепла. Это настолько не похоже на Локи, что на секунду ей хочется перекреститься. Или оглянуться и понять, что рядом с ней – лишь морок. А настоящий хитрец, Бог обмана смеется где-нибудь за углом. Она пожимает плечами:
– Пустяки. В конце концов, теперь мы – команда.
Она не будет вспоминать ему Клинта и нашествие читаури на Нью-Йорк. Злые, хлещущие слова, уничтожающие ее самомнение. В конце концов, сейчас – это пыль. Сейчас все совсем по другому.
– Нам нужно вернуться к гостям. Уверена, Тор, тебя потерял.
Локи усмехается тонко:
– Мой неуемный брат-громовержец вполне уже мог разнести половину банкетного зала.
– Да брось. Наверняка до сих пор…кхм… меряются оружием и умениями с Квиллом.
Локи тихо и искренне хохотнет, прикрывая ладонью глаза. Она все видит – дрожь в тонких пальцах и волнение, от которого он (как десятки, сотни раз до) опять пытался сбежать. Вот только в прошлый раз ее не было рядом, чтобы ему помешать.
– Я знаю его тысячи лет, я рос рядом с ним, взрослел и менялся. Это… сложно… после всего казаться не тем, кто ты есть, пытаться быть лучше.
Он будто с голой душой перед ней. Такая непривычная откровенность пугает. Наташа чувствует его смятение кожей, ведь она через это все проходила. Ей повезло, что рядом был Клинт.
– Или просто стать настоящим собой. Уверена, твой названный брат, а теперь – и твой муж это, как никто другой, понимает.
– Вот вы где! – Запыхавшийся Тор вылетает на крыльцо и, жваркнув дверями, исподлобья рассматривает их с подозрением. – У вас все в порядке? – И дальше с упреком: – Локи, я (снова) тебя потерял.
Он взъерошенный, и в нем столько тревоги, которая практически исчезает, когда понимает – брат здесь. Брат не сбежал и не умудрился снова погибнуть.
На всякий случай Тор его цепко хватает за руку с таким упрямым лицом. Видимо, вознамерился не отпускать до конца торжества. Или, может быть, до конца их тысячелетней божественной жизни.
========== 64. Семья Старк ==========
– Еще немножечко, мистер Старк… вот так… еще… поднажмите, и-и-и-и-и… ЕСТЬ! Теперь уходите влево… осторожнее, там ловушка, придется ее перепрыгнуть, не то разъест кислотой. Ух! Отлично!
– Пацан, не трещи, отвлекаешь. И, может быть, слезешь уже с потолка? Твой капюшон мне портит прическу и периодически закрывает обзор. Черт! Я едва не взорвался… Ох, да-а-а…
– Успели вовремя заметить аптечку. Зачет! Я вот в первый раз проворонил, потом пришлось с начала все проходить. Нед ужасно ворчал, а тетя Мэй… кстати, что там у них с Хэппи такое? Шуры-муры никак? Может быть, мне стоит… не знаю… поговорить с ним, как мужчина с мужчиной? Она у меня очень ранимая, знаете?.. Блять!
– Питер! Не лезь в личную жизнь своей тетки. Большая девочка уже, разберется. И Хэппи, между прочим, отличный мужик… Вообще, что за выражения? Заставлю вымыть рот с щелочным мылом!..
– На самом деле я едва не попался в ловушку, но… Трижды ха!
– … и месяц в лабораторию не пущу.
– Что, серьезно? А Харли в прошлую пятницу с Тором в стельку напился, и ему хоть бы что.
– Допустим, не с Тором, а с Локи, который принял облик старшего брата. Зубы мне не заговаривай. Еп…ш твою… Уф, пронесло. Ты в курсе, что Кэп сейчас прочитал б нам мораль минут так на сорок? Цени мою демократичность и современность.
– Вы просто любите проводить со мной время, и кто вас научит играть в видеоигры, если не я? Ну точно не Стив и не Баки, они же родом из прошлого века. Грут, может, и мог бы, но вы же ни шиша не поймете. Клинт, подозреваю, джойстик ни разу в руках не держал, а Наташа скорее проведет мастер-класс по балету. Ха… представил вас на секунду в пуантах… Ай, а драться зачем?.. Кто еще там у нас? Док Стрэндж покажет, как заваривать тибетские травы, Скотт Лэнг откроет тридцать три способа вскрыть любые замки… Ух ты! Мистер Старк! Офигеть! Да мы же их победили! Вы победили! С первого раза! Не верю глазам! Высший класс!
– Учись пацан, пока я еще жив. И слезай уже вниз. Не забудь оттереть с потолка паутину, Пеппер заметит – прилетит нам двоим, и в лабораторию запечатают двери. Нам Морган после такого прожужжит все мозги о том, что могли бы быть осторожней и не сердить маму по пустякам. Это ж страшная кара для всех – если мелкую сошлют в детскую в куклы играть. Будешь подопытным в ее играх в больничку.
– Понял, сэр! Сделаю все в лучшем виде, никто и не заподозрит… Ой, что это там? Машина? Но еще ж три часа… Блин, кажется, мы чересчур заигрались.
– Давай здесь по-быстрому, ты еще можешь успеть. Если Пеп будет спрашивать, я в гараже испытываю новый проект.
– Вот предатель.
– Пацан, я все еще тебя слышу.
– А я что? Ничего…
Тонкий стук каблуков на секунду затихает за дверью. Плавно вниз опускается ручка… Питер покрывается ледяной испариной.
– О-о-о-ой, что будет сейчас… – Питер мягко спрыгивает на ковер, натягивает капюшон на отросшие кудри и вжимает голову в плечи. Тони уже суетится в своем гараже. Кажется, оттуда слышится фальшивое пение – что-то из The Rolling Stones… или, может быть, Стинг?
========== 65. Семья Старк и другие ==========
– Романофф? Это правда ты?
– Кажется… я…
На ней платье с откровенным вырезом, а не костюм для путешествия через квантовый мир, в котором она была (осталась) на мрачном, пустынном Вормире. У нее волосы другого цвета. Аккуратными локонами ложатся на плечи. На ней – туфли на тоненькой шпильке.
Тони в новеньком костюме – никакого пафоса, простенький Кельвин Кляйн. Стягивает с переносицы очки, задумчиво прикусывает серебристую дужку. И снова прячется за зеркальными стеклами. Так комфортней.
– Кажется, я даже не сплю. Что это? Рождественская вечеринка? Как мы здесь оказались?
– Не знаю.
Уравновешенная, всегда собранная, строгая Нат. Озирается растерянно и беспомощно, что ли. Вокруг веселятся незнакомые люди. Смеются, танцуют, шутят друг с другом. Шампанское пьют. И на них, на минуточку – героев Земли, не обращают никакого внимания.
– Последнее, что я помню – холодный ветер Вормира и Клинт. Наша драка за право прыгнуть вниз и разбиться.
Поднимает на Тони больные-больные глаза, не замечая, что держит его под руку, точно светская дама. Или не придавая значения всей этой кутерьме-шелухе. Старк успокаивающе поглаживает ее тонкие пальцы.
– Душа за душу. Ты спасала вселенную и триллионы погибших. И ты спасала его. Не стоит корить себя за то, что этим ты разбила сердце нашему Леголасу. Не удивлюсь, если он так и не научился жить без тебя.
Перед ними расступаются незаметно, как будто образуют подобие коридора. Куда-то ведут.
Они не замечают, поглощенные разговором. Наташа хмурится.
– И ты… меня уже не было. Но я видела. Как по телевизору, знаешь? Как ты надел перчатку и как ты погиб. Я слышала тихий плач Пеппер и вой Питера, короткий всхлип Стива. После – похороны и венок, что плыл по реке с этой штукой из мини-реактора. Доказательство, что у Тони Старка есть сердце. Клинт с Вандой у тихой реки. Они говорили про нас. А дальше что?
Тони оглядывается. Люди поспешно отводят глаза, люди пялятся, пытаясь казаться при этом равнодушной праздной толпою.
– Не знаю. Я видел еще, как Роджерс отнес камни в прошлое, а потом забрал своего психопата. Увез его и подстроил все так, как будто сам остался в том прошлом. Даже щит Сэму подсунул. Никто и не знал, что у них с солдатом в глуши в Ирландии дом и магазинчик с сувенирами ручной работы. Кажется, пользуется спросом и у местных, и у туристов.
Толпа людей, направляющая их исподволь, расступается вдруг. И они оказываются в центре комнаты. В круге из тех, кто все прошлые годы был их верой и единственным смыслом. Семьей.
В начищенном до блеска паркете отражаются люстры и неверящие улыбки. И слезы, что бегут по щекам.
Это все же не сон? Не их вариант такого вот рая или, может быть, ада? Личной пытки – жить, понимая, что все вокруг – лишь фантомы, но никак не реальность.
Пеппер в серебристом платье с открытой спиной делает короткий шаг в их направлении. Ее улыбка бледная, она пахнет льдом и тоской. Она шепчет коротко:
– Тони?
– Родная…
Он шевельнуться не может и не может дышать. Но маленький вихрь в бальном платье с копной завитых кудряшек бросается наперерез и повисает на нем. Лепечет:
– Ты вернулся! Папочка! Папа.
Наташа коротко выдыхает, когда Клинт – такой красивый Клинт Бартон в черном строгом костюме к себе прижимает рывком. Ладони через тонкое платье обжигают лопатки. Он жмется в ее шею лицом. Он шепчет бессвязное что-то, и горячая влага оставляет дорожки на плечах, на груди.
– Ты – мое новогоднее чудо. Наташа, ты – мое чудо. Не отпущу больше тебя никогда.
Она бормочет:
– Тише, здоровяк. Ведь раздавишь.
А сама никак не может справиться с дрожью в руках. Все гладит, гладит его крепкие плечи.
Чуть в стороне Морган Старк, соловьем заливаясь, хохочет. И ябедничает попутно на Питера с Харли, которые ночами убегают из дома и плохо слушают маму. А еще запираются в комнате и, наверное, дерутся, потому что Питер вечно то стонет, то плачет… Паук краснеет сильнее, чем его легендарный костюм, и почти умоляет:
– Мелкая… Морган, умолкни!
И в этом гвалте, суматохе и настоящем дурдоме часы отрывисто, громко бьют ровно двенадцать. Под потолком рассыпаются яркие искры самых невозможных цветов. Таких на Земле и не бывает, наверное.
– С Новым годом, друзья!
Воздух в самом центре твердеет, и в комнате появляется фигура в зеленом плаще и золотом шлеме с рогами. Бог хитрости и обмана потирает ладони и улыбается… не ядовито совсем.
– Как вам мой подарочек? Думаю, оценили. Кстати, это было не так-то и просто. Вообще…
– Скажи, что они – не фантом? – просит кто-то.
– Живее живых. Так сказать, во плоти.
– Локи! – громовой голос старшего брата перекрывает все звуки. Гремит. Тор, откидывая в сторону плащ, перед ним замирает. Тянет руку, роняет. С такой надеждой глядит. – Локи… ты?
– Я, брат. Я вернулся. Помнишь ведь, обещал, что солнце вновь воссияет над нами? Меня не так-то просто убить… насовсем. Даже такому психу, как Танос.
– Ох… прохвост.
И, не слушая возражений, целует. Локи пытается возражать и ворчит про неуместные нежности и посторонние взгляды. Через пару секунд сдаётся и отвечает.
И полно. Разве мог он в чем-то Тору когда-нибудь отказать? Особенно в том, чего сам так страстно желает.
========== 66. Харли/Питер ==========
Комментарий к 66. Харли/Питер
+ семья Старк
– Ну расскажи. Какая у тебя главная суперспособность?
Харли бодает Питера в живот головой и забирается сверху, коленями сжимает бока. Наклоняется, мажет губами – по мягким, приоткрывшимся, поблескивающим от слюны.
Питер громко глотает и ёрзает, смещаясь чуть в сторону, чтобы Харли не понял, что Паркер уже буквально тает под ним. Облизывает жадно губы и дергается, пытаясь сбросить, выбраться из-под наглой мелочи и лягнуть. Пяткой куда-нибудь в пятую точку, чтоб неповадно.
– Тебе-то какая разница? Отъебись.
Он фыркает и умудряется запутаться в проводах от наушников, через которые по настоянию вреднючего Кинера больше часа голова к голове слушали какую-то хрень вроде ZZ Top или The Who. У Питера до сих пор в затылке стучат барабаны, хотя наушник он выдернул минут двадцать назад.
