Текст книги "И снилось ворону, что был он лисом (СИ)"
Автор книги: Lutea
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Когда до конца экзамена осталось пятнадцать минут, Ибики нарушил молчание:
– Пришло время для десятого вопроса.
Все напряглись. Мне казалось, что слышу, как трясутся у некоторых нервных поджилки.
– Но для начала, – проговорил глава отдела допросов АНБУ посреди звенящей тишины, – хочу добавить несколько особых правил, касающихся ответа на него, – в его голосе проскользнула недобрая нотка. – И эти правила могут ввергнуть вас в отчаяние.
Выдержав небольшую паузу, дав генинам начать от его слов паниковать, Ибики объявил:
– Для начала, вам надо решить, будете вы отвечать на десятый вопрос или нет.
– И что будет, если кто-то решит не отвечать на этот вопрос? – громко спросила куноичи из Суны.
– Дисквалификация.
По залу пронеслось непонимающее перешёптывание.
– Дисквалификация, да?..
– Но тогда ведь все решат отвечать…
– Какое-то глупое правило…
– И последнее, – легко перекрыв общий гул, сказал Ибики, – если вы, решив отвечать на десятый вопрос, не справляетесь с ним, вы навсегда лишаетесь права сдавать экзамен на чунина.
– Что за фигня?! – воскликнул, вскакивая со своего места, Киба. – Да тут полно народа, который сдаёт уже не в первый раз!..
Медленно повернувшись к нему, Ибики тихо, хрипло рассмеялся – этот смех пробрал до костей всех и каждого.
– Считайте, что вам просто не повезло, – проговорил он. – В этом году правила устанавливаю я. Но вам дан шанс отказаться сейчас отвечать на вопрос и попробовать сдать в следующем году. Если не уверены в себе – не отвечайте.
Я выпрямился на скамье, неотрывно глядя на испещрённое шрамами лицо Ибики. Фантастика. Так изящно загнать народ на перепутье, поставить перед сложнейшим выбором, потенциально способным повлиять на всю дальнейшую жизнь, при этом не давая им времени успокоиться и обстоятельно всё обдумать – теперь понимаю, за что Итачи так уважает этого шиноби. Больше чем уверен, врагам Конохи, попавшим к нему на допрос, приходится очень и очень несладко.
– Поднимите руки те, кто не будет отвечать, – Ибики обвёл тяжёлым взглядом аудиторию. – Когда назовут ваш номер, можете уходить.
Несколько секунд висела тишина. Затем парень рядом со мной поднял руку.
– Я… я ухожу, – проговорил он срывающимся от волнения голосом. – Не буду отвечать.
– И я, – в классе стали подниматься и другие руки.
– И я тоже…
Экзаменаторы называли номера, и команды одна за одной покидали аудиторию. Паника овладевала генинами, но я лишь отодвинулся от стола и скрестил на груди руки. Я буду отвечать, как, уверен, и Саске с Сакурой. Наша команда в состоянии справиться с этим жутким десятым вопросом, каким бы он ни был.
Слева от меня нервно заёрзала на скамейке Хината.
– Ты как? – чуть слышно спросил я.
– Н-нормально, – она крепко стиснула на коленях кулачки. – Я буду отвечать, Изуна-кун.
Я одобрительно кивнул и украдкой подмигнул ей. Если придётся, я даже помогу девочке – хорошая она, хотя и робкая.
Наконец, все трусы вышли. Ибики вновь обвёл взглядом зал.
– Спрашиваю ещё раз: кто-нибудь хочет уйти?
Ответом ему послужило молчание. Теперь в аудитории остались лишь самые решительные и упёртые команды. Обменявшись взглядами с чунинами-помощниками, Ибики шагнул вперёд, подошёл почти вплотную к первой парте.
– Вы приняли правильное решение, – с неожиданным удовольствием сказал он. – Все, кто здесь остался, прошли первый этап экзамена.
– Что?! – воскликнула Сакура. – Вот так просто?!
– Зачем тогда были те предыдущие девять вопросов? – проговорила куноичи из Суны.
– Затем, чтобы отсеять тех, кто не обладает достаточными навыками для того, чтобы не попасться на списывании, – охотно объяснил Ибики; выражение его лица, вся его манера держаться изменились так резко, что прям в восторженную дрожь бросало. – Задания этого теста изначально были слишком сложны для вашего уровня, что, вкупе с нежеланием быть обузой для товарищей, неминуемо должно было толкнуть вас на списывание.
Многие ребята закивали, услышав подтверждение собственных догадок.
– Нашей целью было проверить, насколько хорошо вы способны собирать информацию, ведь это – один из основных навыков шиноби. Суть же десятого, основного на данном этапе, вопроса была в том, чтобы узнать, сможете ли вы в тупиковой ситуации сделать сложный выбор.
Представьте, что вы чунины и ведёте команду в логово противника, о численности, способностях, вооружении которого вам не известно ровным счётом ничего. В то же время у вас задание: добыча невероятно важных документов. Что вы выберете в подобной ситуации? Отступить и спасти жизни товарищей? Напасть и рискнуть ради выполнения миссии быть убитыми? Второе, если вы истинные шиноби. Командир отряда должен быть примером для своих подчинённых, должен мужественно вести их за собой, не выказывая и тени страха, даже если ему самому страшно до чёртиков. Таким должен быть чунин; те, кто не способен сию же минуту рискнуть, отговаривается тем, что есть ещё следующий год и другая попытка, недостойны звания чунина. Вы же приняли верное решение и, уверен, в будущем также не отступите перед лицом трудностей, – Ибики чуть улыбнулся. – Итак, на этом первый этап экзамена окончен. Желаю вам дальнейших успехов.
– Уф!.. – облегчённо и радостно вздохнул кто-то у меня за спиной.
– Ура!
– Мы сделали это!..
Бурное выражение восторга прервал неожиданно влетевший в окно, вдребезги разбив стекло, снаряд. Я напрягся и непроизвольно потянулся к оружию, но опустил руку, когда странный предмет, раскрывшись, оказался огромным полотнищем, углы которого были привязаны к кунаям, воткнувшимся в стены и потолок. На фоне же этого полотна, отгородившего от нас Ибики, стояла, многообещающе ухмыляясь, самая бедовая куноичи Конохи.
– Эй, народ, что-то вы больно весёлые! – крикнула она под охреневшие взгляды генинов. – Ну ничего, недолго вам осталось радоваться! Я экзаменатор второго этапа, Митараши Анко!
Не удержавшись, я обернулся через плечо и встретился взглядом с Саске. Судя по его виду, друг был абсолютно согласен со мной в том, что у нас большие проблемы.
– Семьдесят восемь человек? – пробежав взглядом по классу, недовольно проговорила Анко, обращаясь к выглянувшему из-за полотнища коллеге. – Ибики, ты что, пропустил целых двадцать шесть команд?
– В этом году много способных участников, – отозвался он.
– Или кто-то сделал слишком лёгкий первый этап, – съехидничала Митараши, а затем премило и в то же время крайне хищно – потрясающе, как она ухитряется это совмещать? – улыбнулась. – Ну ничего. Отфильтрую как минимум половину.
– П-половину?.. – пролепетала Хината, явно борясь с острым желанием сползти под стол и никогда не попадаться на глаза этой куноичи.
– Второй этап начнётся завтра, – объявила Анко. – Подробнее о времени и месте спросите у своих джонинов. На сегодня это всё. Свободны!
Махнув товарищам, чтобы шли без меня (мы ещё утром договорились с Шисуи, что после экзамена придём к нему), я решил, раз уж есть время и возможность, осуществить задуманное ранее и обратился к поднимавшейся со своего места соседке:
– Хината, ты сейчас не занята? Мне нужно с тобой поговорить.
– Х-хорошо, – заливаясь краской по самые корни волос, ответила она и послушно последовала за мной.
Выбравшись из здания Академии, я свернул за угол и остановился в тени небольшого навеса, где нас не было видно с улицы.
– Послушай, Хината, – начал я, старательно подбирая слова, но в то же время не ходя вокруг да около, – я знаю, что нравлюсь тебе, – она тихо ойкнула и покраснела ещё больше. – Прости, но я не могу принять твои чувства и ответить на них взаимностью. Наверное, так говорить жестоко, но мне нравится другая, и не думаю, что с этим можно что-то сделать.
Глаза девочки стали медленно наполняться слезами, но гордость всё же взяла верх. Хината опустила на миг голову, быстро смахнула слезинки, вновь посмотрела на меня, и лишь её дрожащий голос выдавал волнение и расстройство, когда она тихо произнесла:
– Ничего страшного, Изуна-кун. Очень надеюсь, что у тебя с той девушкой всё сложится хорошо.
От её слов я умилился и даже на какой-то момент пожалел, что отверг её.
– Ты прелесть, Хината, – совершенно искренне сказал я, улыбаясь ей. – Счастливцем будет тот, чьей женой ты станешь.
Она опять смутилась и, потупившись, пробормотала слова благодарности. Поддавшись неожиданному порыву, я предложил:
– Не хочешь после того, как вся эта кутерьма с экзаменом кончится, потренироваться со мной по-дружески? Уверен, нам есть чему друг у друга поучиться в плане боя.
С радостью улыбнувшись, Хината открыла было рот, но вдруг раздалось надменное хмыканье. Резко повернувшись на звук, я увидел прислонившегося спиной к дереву неподалёку Неджи.
– Что смешного? – поинтересовался я пока ещё спокойно; Хината же при виде родственника как-то странно сжалась и попыталась слиться с моей тенью.
– Потренироваться? Поучиться? – с холодной насмешливостью проговорил Неджи. – Зачем тебе это, Узумаки Изуна?
– О, не беспокойся, ваши клановые техники я не смог бы выведать и украсть даже будь у меня такое желание, – язвительно откликнулся я.
– Само собой, – процедил Неджи, опалив Хинату презрительным взглядом. – Особенно бесполезно пытаться получить секретные сведения от такой неудачницы и неумехи, как Хината-сама.
Всё, теперь я реально начал заводиться.
– Послушай…
– Всё в порядке, Изуна-кун, – неожиданно прервала меня Хината. – Неджи-ниисан прав.
Я нахмурился.
– Он твой брат?
– Двоюродный, – кивнула она.
– Мой отец был младшим братом-близнецом нынешнего главы клана, – почти озлобленно добавил Неджи.
– Тогда мне всё понятно, – я пристально, не мигая посмотрел ему в глаза. – Члены побочной ветви клана Хьюга, заклеймённые Печатью подчинения, нередко тихо или не очень ненавидят главную ветвь.
– Изуна-кун! – ахнула Хината. – Неужели ты?..
– Ты знаешь о Печати? – Неджи тоже был удивлён.
– Знаю, – ещё бы мне не знать; одно время, пусть и недолго, клан Хьюга был союзником Учих. Я даже свёл довольно близкое знакомство с одной куноичи из побочной ветви; обнаружив под широкой лентой, повязанной у неё на лбу, эту самую Печать, я убедил девушку объяснить, что это такое. Когда же наутро я поделился полученной информацией с братом, Мадара жутко разозлился и стал немедленно выискивать способы разорвать альянс с Хьюга – он не хотел иметь ничего общего с «варварами, клеймящими собственную семью». – И между тем в упор не понимаю, за что ты ненавидишь и презираешь Хинату.
– Всю главную ветвь, – сквозь зубы поправил меня Неджи. – Причина в том, что главная ветвь отняла у меня отца.
– Как же это, позволь спросить? – жёстко хмыкнул я. – Пришла под покровом ночи и выкрала?
– Изуна-кун, прошу!.. – испуганно пискнула Хината, но не закончила и отпрянула, потому что Неджи резко бросился вперёд. Крепко схватив меня за отворот рубашки, он приблизил своё лицо к моему, заглянул в глаза и прошипел на пределе слышимости:
– Не смей говорить так об этом, слышишь? Ты не знаешь, что произошло.
– Не знаю, – согласился я, спокойно глядя в его горящие злобой глаза. – Объясни.
Хината, стоявшая теперь в паре метров от нас, казалось, от испуга совсем перестала дышать; я же терпеливо ждал, что будет дальше. Какое-то время противник молчал и пилил меня взглядом, но потом всё-таки соблаговолил ответить:
– Несколько лет назад, в ночь после подписания Конохой мирного договора со Страной Молнии, какие-то шиноби тайно проникли в квартал нашего клана и попытались выкрасть Хинату-саму, его наследницу. Тогда Хиаши-сама убил врага, чтобы спасти дочь, однако затем оказалось, что убитый – один из послов Кумогакуре. Чтобы не допустить нового конфликта с Кумо, было решено, что виновный в смерти их ниндзя должен быть наказан. Однако позволить погибнуть ради этого главе клана Хьюга никто не собирался, поэтому в качестве жертвы решили отдать его брата-близнеца, похожего на Хиаши-саму, как две капли воды. Моего отца убили, чтобы уберечь главу клана – за это я ненавижу основную ветвь.
– Ради брата я отдал бы жизнь, не задумываясь, – парировал я и добавил с горьким смешком: – Если бы у меня был брат, имею в виду. Твой отец поступил, как настоящий мужчина, а ты своим пустым зубоскальством и измыванием над Хинатой, которая в силу характера просто не может ответить, лишь порочишь его память. Имеешь какие-то претензии к главной ветви? Так пойди выскажи их непосредственно Хиаши-саме. Или что, духа не хватает?
– Ты!.. – прорычал Неджи, замахиваясь для удара, однако неожиданно его руку перехватили.
Подняв взгляд на нового участника сцены, я в первый момент подумал, что вижу перед собой взрослую копию Ли – так сильно парень был похож на этого шиноби, чей стиль причёски и одежды с идеальной точностью скопировал.
– Неджи, довольно, – строго проговорил шиноби.
– Что вы здесь делаете, Гай-сенсей?
– Отпусти парня.
Неджи тихо цыкнул, но разжал хватку и отступил на шаг от меня.
– Яре-яре, – прозвучал за моей спиной голос Какаши, – стоило оставить ненадолго без присмотра – и уже нарвался на неприятности, Изуна?
– Ничуть не бывало, сенсей, – гордо отозвался я, неспешно разглаживая складки на рубашке и не оборачиваясь на учителя. – Мы просто беседовали о чести и долге.
Услышав мои слова, Неджи фыркнул и чуть пошевелил рукой, давая понять собственному сенсею, что пора бы уже его отпустить. Удивлённо взглянув на парня, словно только сейчас осознав, что неслабо вцепился в его запястье, Гай освободил ученика.
– Ох эта молодость! – воскликнул он с добродушной улыбкой, будто только что не был свидетелем почти начавшейся потасовки. – Кровь так и кипит в венах!
– Гай, только не начинай опять, – протянул Какаши.
– Но мы тоже не должны уступать молодёжи! – Гай и не думал успокаиваться. – Какаши, мой вечный соперник, я вызываю тебя на состязание!
– Прямо сейчас? – скептично поинтересовался тот.
– Сию же секунду! – последовал возбуждённый ответ.
– Ладно-ладно, не ори ты так, – махнул рукой, сдаваясь, Какаши. – Изуна, тогда подробности насчёт завтрашнего дня узнаешь у Саске и Сакуры. Они, кстати, ждут тебя у Шисуи.
– Понял, сенсей, – кивнул я.
В последний раз обведя нас троих внимательным, предупреждающим взглядом, Какаши был увлечён пышущим энергией Гаем куда-то в сторону стадиона. И всё-таки жуткий типчик этот Гай. Хорошо, что не он наш учитель.
Под навесом вновь воцарилось напряжённое молчание.
– Закончим разговор позже, – произнёс Неджи; он уже полностью вернул контроль над собой и говорил ровно.
– На завтрашнем испытании наша команда к услугам вашей в любое время, – вежливо сообщил я. – И ещё: если мои слова задели тебя, приношу извинения. Признаю, возможно я и перегнул в некоторых местах палку, хотя и не собираюсь брать ничего из сказанного назад.
На этот раз Неджи взглянул на меня как-то по-другому: не зло, но задумчиво. Коротко кивнув, он гордой поступью удалился, после чего бедная Хината наконец вздохнула с облегчением.
– Спасибо, Изуна-кун, что вступился за меня, – негромко сказала она. – Но тебе стоит быть осторожнее с Неджи-ниисаном.
– Как и ему со мной, – отозвался я, с демонстративной беспечностью махнув рукой. – Не переживай из-за этого, Хината. Кстати, тебя до дома проводить?
– Н-нет, не надо, спасибо, – опять залившись краской, пробормотала девочка и, быстро поклонившись, побежала прочь.
Проводив её взглядом, я вздохнул и тоже побрёл со двора Академии. Какой же этот Неджи всё-таки идиот – жалуется, что у него отняли семью, но вместе с этим гнобит Хинату, которая, как мне показалось, искренне хотела поладить с ним. Знаю, что у Хьюг очень строгие правила внутри клана – куда строже, чем были когда-либо у нас, – но не могут же быть под запретом нормальные отношения брата с сестрой…
Почему-то в этот миг я почувствовал себя как никогда одиноким. Неожиданно захотелось вновь стать собой прежним, прийти к старшему брату, усесться рядом с ним на футоне и, привалившись к его крепкому, надёжному плечу, начать саркастично жаловаться на всё вокруг и на жизнь в целом. Как же было бы здорово вновь услышать это его особое насмешливое хмыканье, получить от Мадары подзатыльник, тут же ударить в ответ, получить снова, снова ответить, шуточно подраться, как дети, – а потом, когда надоест, просто завалиться рядом с ним на футоне и долго молчать, слушая его и своё выравнивающееся дыхание. Эх… Я ведь и в самом деле очень любил своего брата. Даже не так – Мадара был для меня всем: олицетворением семьи и клана, моим предводителем, примером, лучшим другом, единственным человеком, которому я действительно доверял; знаю, брат испытывал ко мне примерно те же чувства. Вот интересно, когда я погиб, смог ли Хаширама своей дружбой хоть немного заполнить образовавшуюся в сердце Мадары пустоту?..
Солнце уже почти зашло, и на Коноху начали опускаться мягкие сумерки. Меня проняло странное желание рвануть в Долину Завершения, усесться на голове статуи брата, поглядеть с высоты на всё вокруг, пытаясь представить, что это Мадара, а не его каменное изваяние, рядом… однако до Долины далеко, если уйду, до начала экзамена вряд ли вернусь. Не знаю, почему, но после осознания этого меня потянуло на скалу, возвышавшуюся над резиденцией Хокаге. Чуть поколебавшись, я спрыгнул на каменную голову старого врага, уселся на ней, скрестив ноги, вдыхая аромат ночного селения.
– Что-то давно я не навещал тебя, Тобирама, – пробормотал я чуть слышно. – Давно не украшал.
Что бы такого ему нарисовать? Усы? Нет, уже было. «Лузер» поперёк лба? Тоже было, а повторяться – не в моём стиле. Взорвать бы вообще к чёртовой матери эту дурацкую голову, чтобы глаза не мозолила!.. Но нельзя, особенно сейчас – в Конохе очень много шиноби из других деревень, и надругательство над рожей Второго Хокаге заметно уронит авторитет Скрытого Листа в глазах соседей. Я ведь теперь генин Конохи, так что должен заботится о репутации Родины…
От этих мыслей я, не сдержавшись, заливисто расхохотался, запрокинув голову к индиговому небу. Рикудо великий, видели бы они меня сейчас!.. Этот ненормальный Хаширама точно ржал бы, как конь, Мадара бы хмыкал и закатывал глаза, а вот Тобирама… а в самом деле, что бы он сказал? Если задуматься, я ведь ни разу в жизни не видел, как он улыбается; он всегда был суров и холоден, словно высечен из глыбы льда.
Вот интересно, какой он был, когда выпьет: буянил, вёл нудные философские разговоры, медитировал в тёмном углу или, быть может, безудержно хохотал со всего вокруг? А спросонья? Как бы отреагировал Тобирама, если бы кто-нибудь догадался на него спящего выплеснуть ведро ледяной воды?..
– Загадка… – с почти печальной усмешкой протянул я, продолжая глядеть на первые звёзды. О шиноби Сенджу Тобираме я знал почти всё, но вот о человеке – ничегошеньки. Как там Хаширама его называл?.. – Тоби, – медленно произнёс, словно пробуя новое слово на вкус. Смешное, словно кличка собаки. Такое простое, без официоза и формальностей, без помпезности, по-дружески…
Да ну эти глупые мысли! Когда стану Хокаге, точно прикажу отбить эту голову, она на меня отвратительно влияет. Я ненавижу Тобираму. Уважаю и ненавижу – и так будет всегда.
Я вскочил с начавшего остывать камня и, потянувшись, выпрямился во весь рост. Пожелай мне удачи, Тоби, – завтра меня ждёт ещё одна ступенька на пути к далёкому пока титулу Хокаге!
========== Глава 9. Рассвет в Лесу Смерти ==========
Рассвет занимался над пока ещё спящей Конохой медленно, но верно. Неспешно приподнявшись над скалой с высеченными на ней лицами прежних глав деревни, солнце стало лениво разливать золотисто-оранжевый свет по улицам и подворотням селения, по окнам его домов. Наконец, лучи достигли окна и моей квартиры.
– Саске?.. – позвал я, продолжая бездумно пялиться в окно.
– Мм? – протянул друг с пола; ему опять приспичило ночевать у меня на его личном, хранящемся обычно у меня в кладовой футоне.
– Вставать будем? – поинтересовался я.
С футона донёсся неопределённый не то вздох, не то хмык, однако затем Саске медленно сел – его голова оказалась вровень с моей, всё так же покоившейся на подушке.
– Сколько у нас ещё времени? – его голос звучал хрипловато после сна.
– Достаточно, – я тоже сел и потянулся. На самом деле, я соврал: времени у нас было не просто достаточно, а выше крыши. Ну вот кто, кто додумался назначать сбор на час дня? Теперь придётся всё утро как-то себя развлекать!
– Хорошо, – отозвался Саске, поднимаясь с футона. – Я первый в душ.
– Нечестно!.. – начал было возмущаться я.
– Я гость, – решительно перебил меня друг. – Да и потом, когда ты ночевал у нас, я тебя всегда вперёд пропускал.
– Я выигрывал право первенства в честных боях!
– Я поддавался.
– Ну да, ну да, – захмыкал я и замахал рукой.
Демонстративно закатив глаза, Саске удалился в сторону ванной, оставив меня одного. Ещё немного посидев на кровати, я дотянулся до прикроватной тумбочки и, взяв с неё резинку, завязал хвост. День обещал быть погожим и приятным, весело щебетали птички, свившие гнездо под крышей дома, под моим окном уже кричали какие-то дети – не знаю, чего им-то не спится в такую рань.
Вот интересно, а другие участники экзамена на чунина уже встали? Волнуются ли они перед новым этапом, гадая, что их ожидает на сорок четвёртом тренировочном полигоне? Или, может, самозабвенно тренируются? От этих мыслей я почувствовал себя каким-то неправильным – ни волнения, ни страха, ни желания начать наматывать вокруг деревни круги в попытках выплеснуть энергию у меня не было – только нетерпение, восторженное ожидание чего-то нового. Накануне вечером, когда мы за ужином у Шисуи обсуждали предстоящий этап, джонин, услышав, что испытание будет проходить на сорок четвёртом полигоне, очень уважительно хмыкнул, однако сколько бы мы ни пытали его, в ответ получили лишь фразу: «Лес Смерти – опасное место».
Я в предвкушении прищурился. Лес Смерти, значит… Звучит и вправду опасно.
Тем временем шум воды в ванной затих, а через какое-то время в спальню заглянул свежий и бодрый Саске.
– Что на завтрак сделать? – ого, кажись, у него очень хорошее настроение, раз он даже добровольно приготовить что-то предлагает.
– Хм, – с наигранной задумчивостью протянул я. – Даже не знаю, какое из твоих фирменных блюд выбрать: сгоревшие тосты, омлет со скорлупой или же пересоленную, похожую на сопли кашу?..
– У Учих нет предрасположенности к готовке, – огрызнулся Саске, задетый за живое тем, что его порыв не оценили. – Шисуи исключение.
– Не спорю, – примирительно улыбнулся я. – Знаешь, у меня отличная идея.
– Какая?
– Давай напросимся на завтрак к Сакуре. Её мама печёт просто чудесные пирожки.
– Хм, – теперь уже Саске задумался, причём всерьёз. – Неплохая идея.
– Уж всяко лучше, чем твои кулинарные изыски, – не преминул поддеть его я.
Приняв душ и одевшись (Саске всё это время пролежал на моей застеленной кровати, поминутно хмыкая и нетерпеливо цокая языком), я наскоро покидал в подсумок оружие и прочие мелкие вещи, которые могли пригодиться на экзамене, закрепил на поясе катану и вместе с другом вышел на улицу. Погода и в самом деле царила великолепная, и это лишь улучшало моё и без того радужное настроение.
Добравшись до дома Сакуры, мы притормозили за углом, чтобы в честном поединке в «камень-ножницы-бумага» решить, кто будет стучаться и изображать голодную сиротинушку. По счастью, удача сегодня была на моей стороне, так что я практически силой затолкал недовольного Саске вверх по лестнице, ведущей к двери. Наградив меня поистине испепеляющим взглядом, он покорился неизбежности и постучал. Тишина длилась секунд пять, а затем внутри квартиры раздался крик:
– Сакура, кто это там пришёл?!
– Почём мне знать?! – донеслось более глухо. – Я у себя!
– Так пойди посмотри!
– Блин, тебе же ближе!
– Ты как с матерью разговариваешь?!..
– Может, пойдём? – неуверенно предложил я, вовсе не желая быть втянутым в семейные разборки.
– Нет уж, – отрезал Саске. – Я голодный.
– А тебя не смущает?..
– Ничуть. Тем более что странности моей семейки она уже видела.
Я ничего не сказал, однако от хмыканья всё-таки не удержался. Тем временем в квартире послышались шаги, а затем открылась, наконец, дверь, явив нам ещё всклоченную после сна Сакуру.
– Доброе утро, – ровно поздоровался Саске, неплохо копируя обычное невозмутимое выражение лица брата.
– Ой, Саске-кун! – воскликнула девушка; заливаясь краской, она принялась судорожно запахивать и без того хорошо скрывавший её ночнушку халат и непроизвольно завязала пояс на жуткий узел. – Изуна! Что вы здесь?..
– Кто там?! – донёсся из дома женский голос.
– Саске-кун и Изуна! – через плечо крикнула Сакура, продолжая нервно коситься на нас (Саске всё ещё пытался выглядеть равнодушным, и я держал мину под стать его, хотя внутренне уже сгорал от смеха).
– А что им надо?!
– Откуда я знаю?! Ты же не даёшь мне время спросить!
– Нам бы позавтракать, – спокойно сообщил я.
– А что, бесплатная столовая в квартале Учих сегодня не работает? – буркнула Сакура, раздражённая перепалкой с матерью.
– Шеф-повар на целый день угнан в Академию, – отозвался я, пожимая плечами.
– В классе Минори устраивают нечто вроде «Дня додзюцу», – пояснил Саске. – С ней вместе учится парень Хьюга, и учитель попросил привести по шиноби из каждого клана. Я так понял, сначала будет что-то типа лекций, а напоследок состоится тренировочный бой между обладателями Шарингана и Бьякугана.
– Наверное, было бы интересно посмотреть, – заметила Сакура, сменяя гнев на милость.
– Ну, Сакура, тебе вполне может представиться такая возможность и во время экзамена, – заметил я. – Хотя нет, – я повернулся к другу, – Саске, давай договоримся сразу: если команда Гая на нас нападёт, я беру Неджи. Ты, если хочешь, можешь заняться парнем в зелёном трико…
– Так что?! – крик госпожи Харуно не дал Учихе возможность ответить на моё лестное предложение.
– Мальчики зашли проведать меня перед экзаменом! – отозвалась Сакура. Я сделал страшные глаза и тихо затопал ногой, напоминая о цели нашего визита, но девушка шикнула на меня и обернулась к вышедшей в коридор матери.
– Здравствуйте, Мебуки-сан, – чуть ли не хором поприветствовали её мы с Саске.
– Здравствуйте, мальчики, – женщина дружелюбно улыбнулась нам, не прекращая вытирать кухонным полотенцем мокрую тарелку. – Не хотите зайти? Мы как раз собирались завтракать.
– С удовольствием! – закивал я.
– Тогда проходите, – пригласила она и вновь скрылась на кухне.
Переступив порог, Саске негромко спросил Сакуру:
– А твой отец?..
– Его нет, – так же тихо отозвалась она. – Уехал на пару дней в столицу по делам.
Коротко кивнув, Саске стал разуваться, и я последовал его примеру, после чего втроём мы прошли в кухню. Стол уже был накрыт, и Мебуки-сан вновь улыбнулась и жестом пригласила нас устраиваться.
Накормили нас в доме Харуно, надо признать, как дорогих гостей (у меня даже закралась подлая мыслишка почаще напрашиваться на обеды к подруге, ведь надо Шисуи и послабления иногда давать), а застольный разговор был лёгким и ни к чему не обязывающим. Когда же трапеза подошла к концу, а Сакура собралась, мы простились с Мебуки-сан и вышли из дома.
– Ну что? – протянул я, неспешно шагая в толпе по широкой торговой улице. – Что делать будем? До сбора ещё часа два, если не больше.
– Пошли в парк, – предложил Саске. – Полагаю, нам необходимо кое-что обсудить.
Солнце поднималось всё выше и припекало всё сильнее, и чтобы спастись от зноя, мы, купив по мороженому (купили мы с Сакурой, их учиховская светлость воротит нос от сладостей), устроились на скамейке в тени большого бука. Неподалёку на мощёной плиткой площадке играли с мячом дети, слишком маленькие, чтобы ходить в Академию, и их звонкий смех доносился до нас, делая этот солнечный день ещё теплее и ярче.
– Предлагаю подумать над нашей стратегией на сегодняшнем экзамене, – произнёс Саске, отрывая меня от наблюдений за карапузами.
– Ну давай, – отозвался я. – Для начала, что мы имеем?
– Площадка, на которой будет проходить этап, называется Лес Смерти, – сказала Сакура. – Значит, это почти наверняка будет испытанием на выживание.
– Согласен, – кивнул Саске. – Не могу сказать, что это лучший расклад для нас.
– В самом деле, – согласился я, откидываясь на спинку скамьи и задумчиво поглаживая подбородок не занятой мороженым рукой. – Нет, я в принципе представляю, что можно кушать в лесах Страны Огня, а что нельзя, но ведь наверняка не только в выживании будет заключаться задание – слишком просто.
– Особенно зная Анко, – хмыкнул Саске, складывая на груди руки.
– Да, она та ещё затейница, – ухмыльнулся я, лукаво поглядывая на друга. В отместку он вновь попытался испепелить меня взглядом, причём на этот раз почти успешно – во всяком случае, кончиком вафельного рожка, который в этот момент доедал, я всё-таки подавился.
– В любом случае, – сказала Сакура, когда я откашлялся, – нам нужно будет постоянно быть настороже и не терять бдительность.
– Согласен. Как только прибудем на место, необходимо будет…
Я резко осёкся, услышав пронзительный детский крик. Обернувшись на площадку, я мигом вскочил с места и ринулся туда – одного из детей, мальчонку лет пяти, крепко схватил за майку и поднял над землёй шиноби из Сунагакуре.
– Эй! – окликнул я его, приблизившись. – Отпусти мальчика.
Отведя от ребёнка гневный взгляд, песчаник посмотрел на меня.
– Иди, куда шёл, – не слишком-то дружелюбно посоветовал он. – Я ничего плохого не сделаю, только научу малолетку манерам.
От этих слов мальчишка в его руках задёргался сильнее, а на его испуганно расширившиеся глазёнки навернулись слёзы.
– Я… я не специально!.. – пролепетал он, очень стараясь не разреветься. – Я случайно в вас мячиком попал, дяденька…
– Слышал? – вновь обратился я к противнику. – Он не специально; так что, будь добр…
– А если не буду? – вкрадчиво поинтересовался генин.
– Мне придётся попросить тебя менее вежливо, – я предупредительно опустил руку на катану.
Парень прищурился. Не отпуская свою жертву, он потянулся было к закреплённому у него за спиной обмотанному бинтами предмету, как вдруг раздался голос, остановивший его:
– Канкуро, хватит тебе, – к нам подошла блондинка, активничавшая вчера на письменном экзамене. – Дался тебе этот малец.
– Не лезь, Темари, – бросил парень, по-прежнему не отрывая от меня взгляда. – Это дело принципа.
– Дело принципа – побить ребёнка ростом тебе по пояс за то, что он не уследил за резиновым мячиком? – крайне едко уточнил я. Даже не оборачиваясь, я прекрасно знал, что стоящие у меня за спиной друзья сейчас синхронно закатывают глаза.
Скривившись, Канкуро разжал руку – мальчонка упал, но я успел подхватить его на руки прежде, чем ребёнок шмякнулся о землю, и быстро отскочил чуть назад, спасаясь от мгновенно последовавшего удара. Поставив мальчика на ровную поверхность (тот тихо всхлипнул и поспешил спрятаться за ногами Сакуры), я стремительно обнажил клинок и бросился на врага, однако мой удар был заблокирован высунувшейся из замотанного бинтами предмета рукой. Понятно, марионетка. Дёрнув клинок на себя, вырывая его из захвата, я вильнул в сторону и замер в боевой стойке, направив острие меча на врага.
