Текст книги "И снилось ворону, что был он лисом (СИ)"
Автор книги: Lutea
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
– Так!
– Вы приближаетесь, берёте девушку за подбородок, решительно и властно целуете. Не давая вырваться, с силой прижимаете к стволу, продолжая целовать.
– Так!..
– Она сопротивляется, но слабо – шуметь нельзя, чтобы не привлечь внимание врагов, да и удовольствие от ваших ласк постепенно пересиливает девичий стыд. Вы же, пользуясь этим – и убедившись, что обоз уже прошёл, – начинаете быстро освобождать её и себя от некоторых элементов одежды…
– ТАК!
– Сенсей, кончайте уже, совсем затакили.
Джирайя засмеялся и хлопнул меня по плечу.
– И кто-то ещё на меня бочки катить смеет?
– Мы тогда каждый день проживали, как последний, – отозвался я, потуже затягивая резинку на хвосте. – Каждый миг жизни был на счету.
– Мне попался достойный ученик, – хмыкнул Саннин, настроение которого заметно поднялось. Я не ответил, только пожал плечами; в моё время действительно от постоянной угрозы смерти в головы шиноби приходило немало странных решений, которые мы, к тому же, не стеснялись претворять в жизнь.
Дойдя до городка, мы с учителем, однако, не вошли в него, а обогнули и направились к расположенному чуть дальше неглубокому, но довольно широкому ущелью, где тренировались. Ещё неделю назад первозданно-прекрасное, не осквернённое вмешательством людей, теперь оно несло много следов, оставшихся от моих и Джирайи техник.
Я даже спрашивать не стал – напал сразу. Учитель отбил мой пробный удар, я отскочил в сторону, припал к земле, мгновенно выхватил меч, но бросаться в новую атаку не спешил, выжидая, что предпримет противник. А он быстро сложил печати и выстрелил в меня иглами из затвердевших волос; от большей части я увернулся, часть отбил, замер на секунду в стойке и перешёл в атаку. Джирайя принял мой меч на кунай, но тут же попытался второй рукой достать меня – я уклонился, резко крутанулся, нанося удар уже с другой стороны, однако вновь не задел противника. Ещё удар, и ещё, и ещё – и все отбиты.
Мы отскочили в разные стороны; воткнув в землю меч, я стал стремительно складывать печати, видя, что противник делает то же самое. В следующий миг на дне ущелья схлестнулись в яростной борьбе огненный и воздушный потоки, однако пламя лишь взвилось сильнее, разбушевалось, подобно шторму, но спало, столкнувшись с водной стеной.
Поле боя застелил плотный слой пара. Ничего не видя, я прислушался: не раздадутся ли рядом тихие шаги, не звякнет ли сталь – но вместо этого вдруг слева услышал тонкий свист. Сила от столкновения двух Расенганов была такой, что мигом разогнала туман, а также отбросила и меня, и Джирайю прочь.
– Отлично, – кивнул он, вытирая кровь с разбитой губы. – Две стихийные техники подряд и почти сразу за ними Расенган… Твоя сила и концентрация удивляют.
– Однако я всё равно неудовлетворён, – покачал я головой, подходя ближе к учителю. – Расенган сам по себе практически бесполезен – для его использования нужен непосредственный контакт с противником. Это дзюцу, пожалуй, сгодится в драке с генином, однако какой джонин или нукенин подпустит врага так близко? Чтобы атака с ним прошла успешно, нужно либо очень хорошо отвлечь оппонента, скорее всего с использование нескольких клонов, либо, как делал Четвёртый, комбинировать Расенган с Хирайшином, либо совершенствовать его до чего-то, что можно было бы запустить, метнуть или бросить – смотря какая формулировка вам больше нравится… Что? – нахмурился я, видя, каким странным взглядом сверлит меня наставник.
– Знаешь, – произнёс он с негромким вздохом, – как бы это ни звучало странно, порой ты мне очень напоминаешь Минато, особенно в своих чётких, последовательных рассуждениях.
– Благодарю, – бесстрастно ответил я; сравнение с гением Четвёртым и в самом деле лестно, однако мне вовсе не понравилась грусть в глазах Саннина. – Так вы согласны со мной?
– Да, – кивнул Джирайя. – Минато изначально создавал Расенган как заготовку для более сложной техники, которая объединила бы в себе контроль и формы, и стихии чакры.
– Получается, Какаши-сенсей создавал Чидори на основе Расенгана? – задумчиво поинтересовался я.
– Насколько мне известно, – подтвердил Саннин. – Неплохая, кстати, получилась комбинация с Молнией.
– Однако для меня недоступная. Сейчас мои стихии – Вода и Ветер, однако считаю, что впоследствии смогу открыть для себя ещё как минимум одну. Если же исходить из уже имеющихся в моём распоряжении возможностей, то имеет смысл попробовать соединить Расенган с элементом Ветра – у него большая проникающая способность, что заметно усилит эффект от техники, плюс, если как следует поломать голову, возможно получится сделать это дзюцу пригодным и для дистанционных атак.
– Согласен, – кивнул Джирайя, теперь смотревший на меня с гордостью. – Но помочь с этим тебе не смогу; всё-таки этой стихией я не владею.
– Ничего, я по возвращении в Коноху попрошу Шисуи помочь, – отозвался я. – Всё-таки это не критично важно и срочно. Сейчас же можно потратить время на другое.
Джирайя чуть склонил набок голову.
– Ты наконец решился заключить контракт?
– Не в «решился» дело, – протянул я, медля с ответом. Сендзюцу, которое мне так разрекламировал наставник и которое (хотя и немного не в такой, как у Джирайи, форме) я видел однажды у Хаширамы, хочу. Жаб призывать и иметь с ними на постоянной основе дело не хочу. Дилемма. – Впрочем, скорее всего я дам положительный ответ.
– Тогда давай покончим с этим прямо здесь и сейчас, – Джирайя снял большой свиток, всегда висевший у него за спиной, и, развернув его, разложил на земле. – Пока ты опять не передумал.
Опустившись перед свитком на колени, я прокусил палец и кровью написал в свободном поле своё имя, после чего оставил ниже кровавые отпечатки всех пяти пальцев правой руки. Затем сложил необходимые печати, ударил открытой ладонью по земле – от этого места тут же расползся туман, среди которого сидела жаба обыкновенного размера.
Джирайя заинтересованно подался вперёд.
– Тебе с первого раза удалось призвать нечто большее, чем головастик, – проговорил он. – Твои способности и в самом деле впечатляют.
– За прошедшие два года вы помогли мне развить их, – вежливо сказал я, продолжая пристально рассматривать жабу перед собой. – Сам по себе талант бесполезен, если шиноби не может его раскрыть, использовать на полную.
Одобрительно хмыкнув, Джирайя свернул свиток и вновь закрепил его у себя за спиной.
– Продолжай практиковать призыв, – сказал он, глядя на меня сверху вниз. – Завтра покажешь результат.
– А вы куда, сенсей? – с толикой насмешливости в голосе уточнил я. – Опять на «поиски информации»?
– У меня есть дела в городе, – отрезал Джирайя. – А вечером у меня состоится встреча с информатором.
– В котором часу?
– В семь, на большом торговом мосту.
– Я приду, если не возражаете, – произнёс я, устраиваясь на земле поудобнее, морально готовясь к долгой тренировке. – Заодно и проверим, заметит мою слежку ваш информатор или нет.
В назначенный час придя в условленное место, я чувствовал определённую гордость собой. Теперь, когда моя чакра пришла в норму, и я улучшил контроль над ней, освоение техник давалось легче, чем прежде; если продолжу развивать свои способности и дальше, полагаю, через год-другой превзойду даже тот уровень, что был у меня как Учихи Изуны.
Торговый мост и сейчас, как днём, был полон народа. На освещаемом большими бумажными фонарями пространстве толпились шиноби и гражданские, слонялись между прилавков, где можно было найти всё, что угодно: от золотых и серебряных безделушек до ракушек, привезённых с моря, подвешенных на нитки. Некоторые лотки предлагали разнообразную еду; как раз возле прилавка с окономияки я, притворяясь, что выбираю, и остановился, завидев совсем рядом Джирайю и его спутника – ничем не примечательного мужчину лет сорока.
– Ситуация становится всё хуже, – осведомитель говорил так тихо, что мне пришлось напрягать слух, чтобы не упустить ни слова. – Они захватили уже четыре бидзю и на этом не остановятся. Насколько мне известно, сейчас их внимание приковано к Кумо – там находится сразу два джинчурики.
– Что кроме этого? – негромко спросил Джирайя, опираясь на перила моста, делая вид, что полностью поглощён любованием красотой неспешно текущей реки.
– В последнее время стало пропадать много шиноби, за головы которых дают вознаграждение на чёрном рынке. Причём исчезают как нукенины, так и ниндзя деревень.
– И этим также промышляют Акацуки?
– Судя по слухам, за теми шиноби всегда приходили двое в чёрных плащах с красными облаками. Так что либо это и в самом деле Акацуки, либо кто-то настолько храбрый, что осмеливается прикрываться их символами.
– Знаешь что-нибудь о тех двоих нападавших?
– Один высокий в матерчатой маске. Второй молодой, лет двадцать с небольшим, носит с собой большую косу.
– Понятно, – Джирайя на время замолчал; пользуясь перерывом в разговоре, я обратился к продавцу, уже начавшему раздражаться оттого, что я стою просто так, и купил себе окономияки. Отойдя чуть в сторону от прилавка и в тоже время приблизившись к беседующим, я с самым невинным видом принялся за ужин. Учитель как раз возобновил разговор: – Что-нибудь ещё?
– Да, – теперь в голосе информатора замелькало нешуточное беспокойство. – Известие пришло буквально полчаса назад. Вроде как в районе Амегакуре была серьёзная заваруха.
– «Вроде как»? – вскинул бровь Джирайя.
– Ну была, была, – проворчал осведомитель. – И судя по всему, участвовали в ней далеко не слабые шиноби…
– Ты что-то мне недоговариваешь, – нахмурился Саннин. – Изъясняйся конкретнее.
Его собеседник стушевался и отвёл взгляд. С минуту он молчал, но затем выдал, словно хотел сразу избавиться от худшего:
– Если сведения правдивы, Амегакуре уничтожена.
Даже я, путешествующий с Джирайей вот уже два года, ещё ни разу не видел его настолько серьёзным и мрачным, как в этот момент.
– Хорошо, – медленно кивнул он. – Можешь идти, я позже с тобой свяжусь.
– До встречи, – проговорил информатор и спешно ретировался, явно напуганный резкой переменой в поведении шиноби.
Когда наставник остался один, я не спеша подошёл к нему и остановился рядом, спиной к реке, небрежно прислонившись к ограждению.
– Слышал? – тихо спросил меня Джирайя, даже не повернувшись.
– Слышал, – подтвердил я и добавил: – Вы так резко помрачнели.
– Я надеюсь, что на этот раз информатор ошибся, – сказал он, сводя на переносице брови. – Всё-таки разрушение целой деревни – это слишком даже для Акацуки.
– Но ведь нет подтверждения, что это именно они, верно?
– А кто тогда?
Не имея ответа, я лишь неопределённо пожал плечами. Какое-то время мы молчали, а затем я задал вопрос:
– Итак, Джирайя-сенсей, наши действия?
– Отправимся в Амегакуре завтра же на рассвете, – решительно произнёс он. – Необходимо выяснить, что же там на самом деле произошло.
========== Глава 2. Кровавый дождь ==========
Мы спешили, поэтому до Амегакуре из приграничной зоны Страны Травы добрались за полдня. Солнце, наверное, ещё довольно высоко висело над горизонтом – здесь невозможно было понять из-за вечных свинцовых туч. В воздухе висела влага, и казалось, что вместе со зноем этого жаркого летнего дня она стремилась задушить любого, кто приближался к Селению, Скрытому в Дожде.
Я шёл через лес на шаг позади учителя, мрачного и сосредоточенного; не знаю, что связывает Джирайю с Аме, но слишком уж сильно он всполошился от новости для простого сопереживающего. Наставник молчал всю дорогу, а я отчего-то не решался заговорить с ним – чувствовал, что не должен, что шутки и колкости на сей раз не помогут.
Но вот лес стал редеть, пока не растаял совсем. Мы вышли на берег большого озера – и увидели всё своими глазами.
– Раньше там были башни,– проговорил Джирайя чуть слышно.
Теперь же по ту сторону водоёма были лишь груды развалин, пепелище, от которого до сих пор в удушливом воздухе, несмотря на всю его влагу, к тёмному небу поднимался дым.
– Кого-нибудь чувствуешь? – спросил у меня учитель, не в силах отвести взгляд от противоположного берега.
– Слишком далеко, – тихо ответил я. – Но не думаю, сенсей, что и подойдя ближе мы обнаружим кого-нибудь.
– Но мы всё равно попытаемся, – твёрдо сказал он и первым двинулся по воде в сторону селения.
Чем ближе мы подходили, тем отчётливей вырисовывались разрушенные строения, тем сильнее в нос ударял запах крови и смерти. У самого берега озеро было окрашено в мутный красновато-бурый цвет; мы шагали по воде, смешавшейся с кровью. Земля была тоже пропитана ею, и среди развалин, под которыми было погребено немало тел, то и дело на глаза попадались трупы или их части – обгоревшие, изрезанные, расплющенные.
Мы пробирались осторожно, с опаской – неясно ведь, есть ли ещё в окрестностях те, кто сотворил это, хотя шанс повстречать уродов здесь через сутки после случившегося был ничтожно мал. Амегакуре не была для меня каким-то особенным местом или даже просто нечто значащим, но тварей, уничтоживших целый город, я бы, если поймал, убивал долго, с особой методичностью и тщательностью.
Чувствуя, как закипает во мне гнев, в своей клетке поднял голову Кьюби.
«Хочешь найти их, Учиха? Хочешь отомстить? Я ведь могу тебе в этом помочь…»
Вместо ответа я зло стеганул Лиса ментальным хлыстом. Совершенно не до него сейчас, желания нет выслушивать его трёп. Кьюби явно уловил моё настроение и, в кои-то веки проявив разумность, заткнулся.
– Проверь, – коротко приказал мне Джирайя.
Не рассчитывая на успех, я подчинился и осторожно прощупал окрестности сенсорной техникой.
– Есть, – он вздрогнул от этих слов, произнесённых беспокойным полушёпотом. – Триста метров на два часа.
– Идём.
Торопливо пробравшись между обломками строений, мы вышли на открытое пространство, прежде, видимо, бывшее небольшой площадью, но теперь заваленное осколками камней, целыми валунами и обугленными досками. Посреди площадки высился толстый деревянный столб, под которым сидел молодой парень, совсем ещё мальчишка; его длинные, спутанные, покрытые копотью и запёкшейся кровью волосы падали на лицо, закрывая его. Парень был неподвижен, левая его рука была неестественно вывернута – сломана, а сквозь разодранную одежду можно видеть было множество ран и ссадин; избивали его явно долго и вдохновенно, а потом ещё и порезали, для полноты картины. Несчастный сидел совершенно неподвижно, и то, что он жив, выдавало лишь слабое течение чакры в его израненном теле.
– Что за чёрт?.. – проговорил Джирайя.
Оторвавшись от разглядывания мальчишки, я перевёл взгляд на сенсея – и понял, что он смотрит поверх головы жертвы. Теперь заметил и я: широкий ошейник, который сложно было различить под разметавшимися волосами, идущую от него цепь, прикованную к массивному кольцу на столбе. Над кольцом висела табличка с небрежно выцарапанной клинком надписью: «Коноховский пёс».
Догадка сверкнула, словно молния. Резко сорвавшись с места, я подбежал к парню, опустился на одно колено перед ним, порывисто поднял голову несчастного, отбросив с чужого лица волосы, – на меня уставились, не видя, пронзительно-голубые глаза, прежде полные задора и жизни, но сейчас совершенно пустые.
– Дейдара, – прошептал я, глядя на нукенина, однажды чуть не убившего в Лесу Смерти моих друзей.
– Отойди, – отпихнув меня в сторону, Джирайя сам присел перед ним, доставая попутно из подсумка лечебный свиток, и, развернув его, приложил к груди парня и активировал, вливая целебную чакру в израненное тело.
Распрямившись во весь рост и шагнув назад, я отстранённо наблюдал за процессом лечения. Мой мозг при этом лихорадочно пустился в работу. «Коноховский пёс»; смысл понятен и очевиден, но… как, почему? Неужели то моё предчувствие оказалось верным, и Итачи в самом деле не просто так упустил два года назад сбежавшего пленника? Получается, мальчишка всё это время работал на Коноху. А знают ли об этом Джирайя и Цунаде, или же Итачи действовал по собственной инициативе?..
– Полагаю, в скором времени здесь появятся АНБУ Конохи, – сказал учитель, разрезая кожаный ошейник, удерживавший нукенина, и укладывая раненного на землю. – Цунаде не могла оставить без внимания такое происшествие в соседней стране. Мы подождём их, а в это время прочешем развалины и поищем выживших. Я возьму на себя часть деревни у озера, ты же создай несколько клонов и проверь остальные районы. Одного оставь здесь, присмотреть за парнем; я дам пару лечебных свитков, но это на крайний случай.
– Есть, Джирайя-сенсей, – без возражений подчинился я и сложил печать для техники клонирования. Тут же пять моих копий направились в разные стороны, ещё одна приняла у Джирайи свитки и присела рядом с Дейдарой. Сам же я, кивнув учителю, неспешно побрёл прочь от площади, тщательно прощупывая окрестности на предмет наличия живых людей. Но вокруг была лишь смерть, а единственные звуки, раздававшиеся над пепелищем – мои тихие шаги да хриплое карканье воронов, слетавшихся в поисках ужина. О да, падальщики сегодня не останутся разочарованными.
Я уходил всё дальше, вглубь разрушенного селения, продолжая безнадёжные поиски. И вдруг совершенно неожиданно ощутил два источника жизненной силы среди этого царства мёртвых. Ускорив шаг, спеша к выжившим, я вскоре различил и голоса.
– Хех, смотри, Нобору, это же никак меч! – резко звучал посреди тишины грубый голос.
– И точно! – откликнулся другой, более молодой. – Как думаешь, за сколько сможем его загнать?
– Старик нам хорошо запла… – грабитель осёкся, а затем из его рта хлынула кровь.
– Мичи! – заорал молодой бандит и ринулся было к приятелю, но тут заметил меня, стоявшего за спиной его дружка, вогнав в грудь того катану. – К-кто?..
Резко вырвав клинок из тела, я оттолкнул доживавшего последние секунды разбойника прочь и шагнул к его напарнику.
– Н-не надо! – истерично крикнул он, выставляя вперёд руки, словно надеялся таким образом защититься от меня. – У… у меня жена! Ребёнок маленький!.. Мне надо их чем-то кормить!..
– Человечинкой?
– Что? – опешил бандит.
– Я спрашиваю: ты их человечиной собирался кормить? – ядовито прошипел я на пределе слышимости. – Чего головой мотаешь? Нет, не ею? Тогда какого чёрта ты здесь забыл?
– П-пожалуйста… – прохрипел разбойник, теряя голос. – Я никогда… больше никогда…
Я вмиг оказался возле него.
– Знаю, – острая катана с лёгкостью разрезала горло; брызнула кровь, попав и на меня, стоявшего слишком близко. Судорожно схватившись за рану в бессмысленных попытках её зажать, бандит сверху вниз с выпученными от ужаса глазами смотрел на меня, силясь что-то сказать, но так и не смог, грузно осел на камни и, дёрнувшись напоследок, затих.
Я смотрел на дело рук своих совершенно бесстрастно, абсолютно равнодушно. Чувствовал на лице ещё горячую кровь врага, однако даже не потрудился её стереть, хотя катану тщательно вытер об одежду бандита, прежде чем вернуть в ножны. Сделал несколько твёрдых шагов прочь – но вдруг ощутил попавшую в сандалии влагу. Опустив взгляд, я увидел, как рядом с моей ногой в кровавой луже медленно плавает белый ангел из водонепроницаемой бумаги.
Мои плечи мелко задрожали. Шиноби не плачут. Но всё понимающее небо, по счастью, может плакать за них.
Дождь вначале стал мелко накрапывать, но уже минуту спустя обрушился на землю настоящей водной стеной, забарабанил по обломкам. Тёплые струи стекали по моей голове, груди, плечам, смывая кровь, а я просто стоял, отсутствующе глядя перед собой.
«Чего распереживался так? – насмешливо рыкнул в моём подсознании Кьюби. – Не говори только, что никогда раньше уничтоженных деревень не видел».
«Тогда была война. Но это…»
«Такова жизнь шиноби, Учиха, тебе ли не знать? Это нынешние дети не знают ничего о настоящей войне, но ты-то родился, жил и умер на поле боя. Ваш кровавый клан и не такие дела проворачивал; спорю, в разрушении некоторых селений ты даже сам поучаствовал…»
«Закрой пасть, – перебил его я с угрозой. – Забейся в свою нору и не смей оттуда носа казать, пока не позволю».
Ярость Кьюби сделалась почти осязаемой.
«Да я тебя!..» – но закончить угрозу бидзю не дала светящаяся цепь из чакры, обхватившая пасть наподобие намордника, туго затянувшаяся на горле. Техники клана Узумаки и в самом деле невероятны; пока ещё я не слишком хорошо владею этой, но дать отпор Лису, когда тот наглеет, уже в состоянии.
Напрочь игнорируя всё ещё раздававшееся в моём подсознании свирепое рычание Кьюби, я отправился дальше на поиски. Четверть часа прошла впустую, но затем я почуял незнакомую чакру, потенциально невероятно сильную, но сейчас текущую очень и очень слабо. Источником её оказался жутко худой, точно скелет, шиноби, полулежавший, привалившись плечами к тому, что осталось от стены какой-то башни. Чуть в стороне от него на земле лежали вниз лицами два тела в плащах Акацуки.
Услышав моё приближение, шиноби с трудом поднял склонённую на грудь голову; на месте глаз его зияли кровавые провалы.
– Ты наконец нашёл меня, джинчурики Девятихвостого, – хрипло произнёс он. – Можешь не тратить больше время на поиски – в Амегакуре нет живых, кроме нас с тобой, Джирайи-сенсея и Дейдары.
– «Сенсея»?
– Да, мальчик; у нас один учитель.
– Ты Узумаки, – я не спрашивал – утверждал.
– Узумаки Нагато, – подтвердил шиноби. – Мы должны были однажды встретиться, Узумаки Изуна, но я представлял эту встречу себе по-другому.
– В любом случае, ты сражался достойно, – я перевёл взгляд на мертвецов в чёрных плащах, – смог убить двоих Акацук.
По измождённому лицу Нагато скользнула тень улыбки.
– Нет, – проговорил он, – не убил. Эти тела – мои марионетки, два из шести путей Пейна.
Я нахмурился.
– Значит, ты член Акацуки?
– Долгие годы я был её главой, – ответил Нагато и закашлялся, выплёвывая себе на грудь кровь.
Подойдя ещё ближе, я опустился на землю рядом с ним.
– Что здесь произошло?
– Расплата… за мой отказ… – он снова закашлялся, и я, достав из рюкзака бутыль с водой, открыл её и поднёс к пересохшим губам Нагато; сделав несколько глотков, он слабо кивнул и продолжил: – Он хотел вернуть свои глаза, которые когда-то давно пересадил мне.
– Кто «он»?
– Мой союзник, – проговорил Нагато. – Требовал, чтобы его прилюдно называли Тоби. На самом же деле он – Учиха Мадара.
Я вздрогнул, выпустил из рук бутыль – та покатилась по земле, расплёскивая содержимое.
– Невозможно! – воскликнул я. – Мадара мёртв!
– Нет, мальчик, не мёртв, – покачал головой Нагато. – Он скрывался всё это время за маской, прятался в тени, но теперь решил начать действовать.
– Быть не может, – проговорил я, отказываясь верить ушам. – Мадара не мог… – я запнулся, уставился на нукенина, задал вопрос тихим шёпотом: – Что у тебя были за глаза?
– Риннеган.
Я почувствовал, как дрожат руки, и рефлекторно вцепился в рукоять катаны, подаренной мне Итачи, словно в спасительный якорь.
Риннеган – соединение сил Учиха и Сенджу. Трансформироваться он может лишь из Вечного Мангекью.
– Что ты натворил?.. – прошептал я, закрывая глаза, не в силах смотреть на шиноби перед собой. – Мадара…
На мою руку вдруг опустилась чужая ладонь, несильно сжала.
– Не знаю, как ты связан с ним, – негромко произнёс Нагато, – но я чувствую твой дух – и он кажется мне очень знакомым, хотя, уверен, мы не встречались раньше.
– Не встречались, – сказал я и, поддавшись необъяснимому порыву, наклонился к самому уху шиноби и прошептал: – Я был рождён братом Мадары и перед смертью подарил ему свой Шаринган. Все эти годы ты смотрел на мир моими глазами.
– Вот как, – Нагато тяжело вздохнул, однако не выказал удивления. – Тогда, возможно, ты единственный, кто может его остано… – он вновь закашлялся, но затем продолжил говорить: – В четырёх километрах к северу от Амегакуре в небольшой рощице есть убежище; вход в него скрыт межу несколькими валунами. Конан, моя подруга, увела туда часть людей. Назови ей моё имя и скажи, что она может доверять тебе.
– Я прослежу за тем, чтобы люди Скрытого Дождя выжили и получили помощь, – серьёзно пообещал я.
Нагато медленно кивнул, принимая мою клятву, и убрал свою руку с моей.
– А теперь, будь так любезен… – он ткнул большим пальцем себе в грудь.
– Не выкарабкаешься?
– Нет. Я потратил слишком много чакры в бою, а потом почти смог применить Ринне Тенсей, чтобы оживить погибших, но Мадара меня опередил и вырвал глаза. Но я ведь Узумаки, а значит, умирать буду медленно… Не хочу уходить так…
– Понимаю, – я поднялся на ноги и плавным движением вновь извлёк из ножен катану. Приставил острие напротив сердца шиноби, вгляделся в лицо Узумаки Нагато и, получив утвердительный кивок, надавил на рукоять, вонзая клинок в сердце бывшего главы Акацуки. Быстрая, достойная смерть.
Оставив остывающее тело под проливным дождём, я побежал в указанном направлении. Вход в убежище – простой металлический люк в земле – обнаружился в точности там, где обещал Нагато. Осторожно подняв крышку, я сказал в темноту:
– Я друг и прошёл для того, чтобы помочь вам по просьбе Нагато. Конан, прошу, выйди, нам нужно поговорить.
Несколько секунд всё было тихо – но затем я едва успел отпрыгнуть, чуть не сбитый с ног вырвавшимся из убежища потоком прямоугольных листов бумаги. Закружившись в воздухе, они сложились в молодую женщину с синими волосами, облачённую в акацуковский плащ; за спиной у неё раскрылись большие бумажные крылья.
– Что с Нагато? – спросила куноичи.
– Мёртв, – ровно ответил я, смело встречая пристальный взгляд её янтарных глаз. – Он сказал мне, что на Амегакуре напал ваш союзник Тоби, настоящее имя которого Учиха Мадара; этот шиноби победил Нагато, забрал его глаза и оставил умирать. По просьбе Нагато я прекратил его страдания.
С минуту мы молчали, неотрывно глядя друг на друга.
– Ты не лжёшь, – печально произнесла Конан; её крылья исчезли, и куноичи опустилась на землю. – Моё имя Конан, как ты уже знаешь. Теперь, по всей видимости, я возглавляю Амегакуре.
– Изуна, – представился я. – Я здесь, чтобы помочь тебе и прочим выжившим.
– Как именно? – со сдержанным скепсисом уточнила она. – Ты способен отстроить наши дома? Способен воскресить мёртвых? Твой порыв благороден, Изуна, однако ты ничего не можешь сделать для нас.
– Ты не права, Конан. Возможно, я и не способен возродить вашу деревню из пепла и праха, но вот защитить её право на существование я могу попробовать.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты сама прекрасно это понимаешь, – я шагнул чуть ближе, понизил голос. – У вашей страны больше нет Скрытого Селения, нет шиноби, нет защиты. Вас аннексируют – только если Страна Дождя не найдёт себе сильного покровителя и союзника.
Конан прищурилась.
– Предлагаешь нам стать протекторатом Конохи?
– Союзником, – поправил её я. – И не предлагаю – это не в моей компетенции, – лишь предоставляю тебе на рассмотрение такой вариант. Как глава Амегакуре, ты должна искать наилучшее решение для своего народа; я же, если потребуется, возьму на себя обязанность постараться убедить Хокаге помочь вам.
Было видно, что Конан колеблется.
– Не знаю, почему, но я верю тебе, Изуна, – в конце концов, тихо сказала она. – Мы можем попробовать действовать по твоему плану.
– Уверяю, я желаю лишь блага людям Амегакуре, – со всей убедительностью, на которую был способен, произнёс я. – Сколько человек тебе удалось спасти?
– Сто семьдесят пять, – собранно ответила Конан, взяв себя в руки. – Ещё около тридцати шиноби во время происшествия отсутствовали из деревни и должны, я полагаю, в ближайшее время вернуться.
– Это хорошо, – кивнул я, откровенно поражённый – думал, что в убежище скрывается каких-нибудь человек двадцать, однако, к счастью, оказался неправ. – Полагаю, тебе потребуется некоторое время, чтобы более-менее прилично устроить своих людей; когда закончишь с этим, приходи в Коноху. Я же вместе с учителем отправлюсь туда, скорее всего, сегодня же. Заодно и Дейдару заберём.
– Он жив? – в голосе Конан мелькнуло удивление пополам с облегчением.
– Да, но сильно ранен, причём как физически, так и духовно.
Конан вздохнула.
– Он отказался взорвать Амегакуре, когда Мадара приказал. Его С4 уничтожила бы всё на много километров вокруг без остатка, но Дейдара выступил против разрушения деревни, чем дал мне возможность вывести хотя бы часть людей.
– Постараемся что-нибудь сделать для него.
И вновь взгляд Конан стал пристальным, пытливым.
– Дейдара работал на вас.
– Мне об этом не известно ничего, – честно ответил я и коротко поклонился. – До следующей встречи в Конохе, Конан-сан.
– Спасибо за помощь, Изуна, – произнесла она, и я проникся уважением к этой сильной, невероятно стойкой куноичи.
Когда я вернулся на площадь, где мы нашли подрывника, Джирайя был уже там. Он сидел на каком-то камне, задумчиво глядя в пространство. Приблизившись и устроившись рядом с учителем, я без утайки рассказал ему обо всём, что видел и слышал с момента расставания; удивительно, но за прошедшие два года Джирайя действительно стал для меня человеком, которому я доверял.
– Значит, она согласилась прийти в Коноху, – произнёс он, когда я закончил рассказ.
– Да, но только после того, как позаботится о своих людях.
– Кто бы мог подумать, – невесело усмехнулся Джирайя. – Я ведь был уверен, что они трое погибли тогда.
Я уже открыл рот, чтобы попросить подробности, но вдруг почуял смутно знакомую чакру, о чём моментально дал понять сенсею. Тот поднялся с камня и шагнул навстречу материализовавшимся перед нами АНБУ Конохи.
– Джирайя-сама, – уважительно произнёс один из них. – Давно вы здесь?
– Пару часов, – ответил учитель. – Мы с Изуной уже всё осмотрели, так что доклад для Цунаде готов. Можем возвращаться в Коноху.
– Как прикажете, – кивнул капитан отряда и повернул лицо в маске к находившемуся без сознания Дейдаре.– Пленный?
– Раненный, – внушительно сказал Джирайя. – Забираем его с собой, а по прибытии в деревню сразу доставим в госпиталь.
– Вас понял, – ответил АНБУ, хотя явно и был удивлён странным приказом.
========== Глава 3. Возвращение ==========
Коноха встретила нас тишиной, но не гнетущей и мёртвой, хвала Рикудо, какая царила теперь в Аме, а умиротворённой, расслабленной, сонной. Утренний туман ещё окутывал деревню, когда наш отряд приблизился к небольшим боковым воротам. Стоявшие на страже у них шиноби тут же подобрались, завидев путников, однако расслабились, узнав одного из тройки Легендарных Саннинов и заметив АНБУ.
– Доставьте парня в закрытый госпиталь АНБУ, – распорядился Джирайя, когда мы вступили в деревню. – Подготовьте всё для того, чтобы Цунаде могла осмотреть его.
– Есть, – коротко кивнул капитан спецотряда и исчез вместе со своими подчинёнными и раненным нукенином.
Проводив их взглядом, учитель повернулся ко мне.
