Текст книги "И снилось ворону, что был он лисом (СИ)"
Автор книги: Lutea
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)
– Найди Итачи и расскажи ему о случившемся. Думаю, он уже в курсе, но подробности не помешают. И приведи его в госпиталь.
– Хорошо, – ответил я и зашагал по направлению к кварталу Учих.
Коноха мало изменилась за эти два года. Да, она выросла, обзавелась новыми домами, а некоторые старые были отремонтированы и прибавили этажей, однако в общем и целом она осталась всё тем же Селением, Скрытым в Листве. Правда, зелёной листвы теперь, в засушливый август, было мало, больше жёлтой и поникшей, но это ничуть не портило мой настрой.
Я чувствовал, что вернулся домой.
Поддавшись порыву, я запрыгнул на крышу одного из самых высоких домов, откуда открывался замечательный вид на резиденцию Хокаге и на лица прежних глав деревни, высеченные на скале над селением. Хаширама на этой огромной скульптуре невероятно, прямо-таки ненатурально серьёзен – считанные разы видел его таким, и то лишь до тех пор, пока поблизости не появлялся мой брат. Но зато Тобирама… да эта статуя просто идеально передаёт всю его сущность! Всю его каменную бездушность.
А вот Цунаде хорошо вышла: собранная, решительная – настоящая первая женщина Каге. Надо будет потом выразить ей своё восхищение.
– Кого я вижу! – раздался снизу звучный голос.
Опустив взгляд, я заметил на улице Кибу, сложившего руки у рта рупором.
– Сколько лет, сколько зим, – протянул я, спрыгнув на землю. Тут же ко мне подбежал большой белый пёс и принялся деловито обнюхивать, а затем, явно узнав, радостно завилял хвостом. – Ничего себе Акамару вырос.
– Ну да, есть немного, – беспечно бросил Киба, прямо-таки пожирая меня любопытный взглядом. – Давай рассказывай.
– Что?
– О своём путешествии! Ты два года где-то пропадал с Джирайей – только не ври, что рассказать нечего!
– Есть что, есть, – поспешил успокоить я парня, пока его возбуждённые вопли не собрали половину Конохи. – Слушай, давай позже встретимся и поговорим, а то сейчас я спешу.
– К Учихам? – вопрос прозвучал больше как утверждение, но я всё равно для порядка кивнул.
– Сенсей послал.
– Ага, ну конечно, – скептично проворчал Киба, запуская пятерню в длинную шерсть на загривке Акамару. – Тебе Учихи всегда были товарищей дороже.
– Вот только не ревнуй, – усмехнулся я и, подмигнув приятелю, ускользнул прочь, пока Инузука опять не начал причитать. Мне нравится Киба; он добрый и честный, хотя близкими друзьями мы не были и не станем никогда.
К счастью, больше судьба не свела меня по пути ни с кем из знакомых. Но вот зато едва войдя в квартал Учих я тут же нос к носу столкнулся с Минори.
– Вернулся, – с ну совершенно учиховской интонацией проговорила она.
– Как видишь, – отозвался я, без труда копируя её тон. – Рада?
– До безумия, – откинув за спину длинную растрёпанную косу, Минори спросила: – Что тебе здесь нужно?
– Не поверишь, пришёл с тобой повидаться, – охотно и с убийственной долей сарказма пояснил я. От дружелюбного и щадящего её чувства Узумаки она плевалась; посмотрим, как отреагирует на манеры истинного Учихи. – Все два года только о тебе и думал, на других девушек смотреть не мог.
– Иди ты, – мне почудилось или в её голосе действительно проскользнула обида? – Отвечай нормально.
– Если нормально, то мне нужен Итачи-сан, – сказал я, концентрируясь на потоках чакры вокруг. – Не знаешь, где он?
– Не знаю, – на какой-то миг мне показалось, что следующей фразой девчонка пошлёт меня… искать Итачи самому. – Может, дома или на площадке. Пошли посмотрим.
– Ну пошли, – согласился я, старательно скрыв удивление. Я-то благодаря сенсорным способностям знаю, что Итачи сейчас у Шисуи, но раз она настаивает…
Круто развернувшись, Минори быстро зашагала по направлению к дому главы клана, и я последовал за ней, держась на шаг позади. Сейчас ей четырнадцать, а она уже очень хорошенькая, куда больше, чем прежде: детская угловатость сменилась приятными глазу округлостями в нужных местах, взгляд стал взрослее, а усмешка – язвительней. Ох уж эта учиховская порода… Как же я её люблю.
– Похоже, здесь его нет, – констатировала девушка после того, как на стук в дверь никто не ответил. – Пойдём на площадку?
– С тобой – хоть на край света, Минори, – протянул я, чуть приметно ухмыляясь.
Она прищурилась.
– Уже без «чан»?
– А тебе с «чан» больше нравилось? – невинно уточнил я. – Как скажешь, так и буду к тебе обращаться. Хочешь, буду звать «богиня моих снов»?
Минори ничуть не смутилась, только хмыкнула и глаза закатила. Учиха, что тут сказать.
– А ты изменился, Изуна, – сказала она после недолгого молчания.
– Не без этого, – я спохватился; как бы не было мне приятно с будущей невестой болтать, но до свадьбы я ведь могу и не дожить, если в ближайшее время не доставлю учителю и, что важнее, блистательной Пятой Хокаге главу клана Учиха. – Слушай, мне, конечно, нравится просто общаться, но Итачи-сан нужен срочно.
– Что-то случилось? – Минори нахмурилась, пытливо посмотрела на меня.
– Потом, – коротко ответил я. – Давай к Шисуи-сану зайдём, вдруг Итачи-сан у него.
Разумеется, оба шиноби обнаружились там, где я и предполагал: на кухне у Шисуи, причём в комнате витали ароматы завтрака, заставившие мой пустой желудок болезненно сжаться и напомнить о своём существовании недовольным урчанием.
– Рад тебя видеть, Изуна-кун, – Шисуи тепло улыбнулся, увидев меня.
– С возвращением, – Итачи как всегда был более официален и сдержан. Впрочем, оба они не выказали ни малейшего удивления моим появлением; нашего с Джирайей возвращения явно ждали.
– Простите, что так неожиданно и резко, – легко, с уважением поклонившись, произнёс я, – однако Джирайя-сенсей и Пятая требуют вас к себе, Итачи-сан.
– Хорошо, уже иду, – спокойно откликнулся тот, поднимаясь с места. – Не будем заставлять Саннинов ждать.
Говорить, что по моей вине уже заставили, я предусмотрительно не стал и, пропустив главу клана вперёд, последовал за ним, на прощание подмигнув Шисуи и Минори. Встреча с Учихами, да даже с Кибой, который был рад меня видеть не менее искренне, чем бывшие родственники, почти растворила неприятный осадок, оставшийся после посещения Страны Дождя. Скажу ещё раз: я до безумия рад, что в Конохе так спокойно и мирно.
– Вызов касается случившегося в Амегакуре? – сосредоточенно уточнил Итачи.
– Да, – подтвердил я, нагоняя его, идя теперь вровень.
– Ты не мог бы рассказать подробней?
Я кивнул и поведал всё, что знал о произошедшем в Селении Дождя. Закончил я как раз к тому времени, когда мы подошли к закрытому для рядовых шиноби и гражданских госпиталю АНБУ. У лестницы, ведущей к дверям, я остановился.
– Пока есть возможность, – произнёс я, внимательно глядя на спутника, – ответь мне, пожалуйста, на один вопрос, Итачи.
– Какой?
– Этот парень, Дейдара, работал на Коноху или на клан?
Прежде, чем дать ответ, Итачи помолчал немного, явно обдумывая, что сказать. Удивительно немного, но сказать он всё же в итоге решил правду.
– Это была сугубо наша с Шисуи инициатива. Информация, полученная нами от Дейдары, исправно передавалась Хокаге, однако о её источнике Пятая ничего не знает.
– Тогда, кажется, у тебя могут быть проблемы, – тихо заметил я.
На это Итачи только пожал плечами и направился к дверям, лишая меня возможности сказать или спросить ещё что-нибудь. Украдкой вздохнув, я последовал за ним вверх по ступеням; альтруизм – черта характера, весьма редкая для представителей клана Учиха, но нынешний глава наделён ею прямо-таки в какой-то гипертрофированной форме, словно отдувался за все предыдущие поколения эгоистов.
Стоявшие на страже у дверей АНБУ пропустили Итачи как всегда без вопросов, даже на меня лишь украдкой взглянули, видя, что я с ним. В приёмной Итачи обратился к дежурной медсестре, и та, вызвав свою более молодую товарку, отправила её показывать нам путь к помещению, куда доставили Дейдару. В той палате уже начала собираться компания.
– Только вас и не хватало, – кивнул Джирайя, стоило нам переступить порог. – Проходите.
– Вам удалось что-нибудь сделать? – спросил я и посмотрел на лежавшего на кровати без сознания парня. Что ж, как видно, нет.
– Мы ещё не начинали, – в тоне Цунаде промелькнула подозрительность, когда она повернулась к Итачи. – Прежде я хочу услышать тебя, Итачи.
– Цунаде-сама, я подтверждаю, что Дейдара – тот самый шпион в Акацуки, от которого я получал информацию на протяжении последних двух лет, – спокойно ответил он, но обострённое чутьё Узумаки подсказывало мне, что Итачи всё же в определённой мере нервничает (если такое определение, конечно, можно применить к нему). – И да, в тот раз два года назад я нарочно упустил его, когда вы отправили меня в погоню.
– Почему ты скрыл это от меня?
– Не видел смысла в разглашении такой информации. Кроме того, некоторым влиятельным силам деревни могло не понравиться, что вы сотрудничаете с нукенином Акацуки, и они попытались бы использовать данный факт против вас, – Цунаде хмыкнула, а я чуть нахмурился, вспомнив Данзо. – Однако если вы не знали о личности шпиона, то, следовательно, никак с ним не связаны; в случае ошибки все последствия принял бы я.
– Итачи… – проговорила Цунаде, со странным, не совсем понятным чувством глядя на него – пожалуй, примерно так порой смотрел Хаширама на Мадару.
– Как ты смог склонить парня к сотрудничеству? – спросил Джирайя, стоявший у окна, прислонившись к подоконнику.
– Дейдара работал с нами практически полностью добровольно, – неопределённо отозвался Итачи.
– А если подробнее?
– Прошу прощения, Джирайя-сама, – решительно произнёс Итачи, – я вам не отвечу. Был использован особый метод, который я предпочёл бы не называть.
– Я поняла, – неожиданно сказала Цунаде. – Всё в порядке, можешь не говорить.
Итачи вежливо кивнул, а мне же в голову закралось подозрение, что связан этот метод с чьими-то глазами.
– Ладно, раз с этим разобрались, – продолжила Пятая, перенося внимание на Дейдару, – давайте посмотрим, чем помочь парню.
– Смею предположить, он попал под действие одной из техник Мангекью Шарингана, – подал голос до того молчавший Иноичи, сидевший на краю кровати, опустив ладонь на лоб подрывника. – Во всяком случае, повреждения очень серьёзные.
– Что бы это могло быть? – проговорила Цунаде и покосилась на меня. – Изуна?
Теперь все взгляды обратились ко мне. Повисло напряжённое молчание, пока я не ответил, притворяясь спокойным, старательно подавляя растущую злость:
– Не имею ни малейшего понятия.
– Но ты лучше любого из нас знаешь техники Ма…
– Сказал же: без понятия! – всё-таки не выдержав, огрызнулся я, но тут же постарался взять себя в руки. – И не потому, что прикрываю, как вам кажется, брата; я всего лишь не уверен, что это и в самом деле он.
– Что тебя заставило так думать? – серьёзно спросил Джирайя.
Прежде, чем дать ответ, я зачем-то покосился на Итачи; тот слушал внимательно, как и другие, лицо его было абсолютно непроницаемо, но всё же я понимал, что Итачи действительно на моей стороне. Внутренне обрадованный его, пусть и не высказанной, поддержкой, я начал говорить:
– Когда Нагато назвал мне имя своего союзника, я на какой-то момент, признаюсь, даже поверил ему, но как только оправился от удивления и успокоился, практически сразу стал подозревать ложь. Впрочем, вины Нагато нет; он искренне верил в иллюзию, созданную тем шиноби. Почему же я решил, что преступник – не Мадара? Да как раз потому что лучше других знаю, как действовал, мыслил, на что был способен мой брат. И первое: Мадара никогда не оставил бы после схватки противника медленно умирать. Он был убеждён, что такая мелочность недостойна шиноби, и врагу надо дать уйти достойно, а не оставлять его медленно испускать дух в луже крови. Второе – ментальное воздействие, – я жестом указал на Дейдару. – Хоть и являясь главой Учих, Мадара не слишком любил гендзюцу и прочее копание в мозгах; у нас в клане были специалисты в этой области, выполнявшие все «работы», связанные с воздействием на разум пленных, но вот мой брат предпочитал ниндзюцу и тайдзюцу. Далее, то, в каком состоянии мы нашли Дейдару, говорит о том, что парня, хоть и относительно недолго, но пытали физически. И опять, Мадара мог это сделать лишь для получения информации, а тут и так было ясно, что Дейдара предатель. Опускаться до издевательств в наказание за провинность Мадара бы не стал; да, он бывал жесток, временами даже излишне, но безбашенным садистом не был никогда.
– Но возможно ведь, что за него пытал парня кто-то другой, – заметил Джирайя. – Я вообще считаю, что в Аме не один человек поработал.
– Совершенно с вами согласен, сенсей, – кивнул я, – однако это лишь говорит в пользу моей теории. Важные дела – а получение Риннегана я справедливо причисляю именно к важным – Мадара всегда решал в одиночестве. Взять хотя бы стычки с Хаширамой; у нас нередко после боёв, где кто-то из клана пытался оказать главе поддержку в сражении с вечным врагом, были целые лекции на тему: «Никому не трогать, он мой». В некоторые дела Мадара даже меня посвящал уже после того, как всё решил. А вот тащить несколько человек вырывать Риннеган у союзника, попутно издеваясь над предателями и убивая мирных жителей направо налево, – совершенно не в стиле моего брата. Так что я убеждён, что тот шиноби – лже-Мадара.
Когда я закончил, слушатели какое-то время молчали, переваривая мои слова, пока, наконец, не подал голос Итачи:
– Насчёт того Риннегана, – он чуть прищурился. – Это ведь твои глаза, верно?
– Исторически – да, – отозвался я, складывая руки на груди. – Но я отдал их перед смертью брату – о чём, кстати, совершенно не сожалею, – затем Мадара, по всей видимости, по некой причине пересадил их Нагато… Но вот у кого они теперь, не имею понятия.
– Есть ли вероятность, что этот шиноби связан с кланом Учиха? – негромко спросила Цунаде, поочерёдно глядя то на меня, то на Итачи.
– К сожалению, я практически полностью уверен в наличии такой связи, – серьёзно ответил Итачи. – Подтверждением тому служит не только данное происшествие, но и то, о чём я вам уже раньше докладывал, Цунаде-сама: на протяжении нескольких лет кто-то систематически проникал, минуя барьер селения, на территорию нашего квартала. Это прекратилось лишь после того, как при содействии Иноичи-сана была установлена система распознавания чакры.
– Плохо, очень плохо, – пробормотала Пятая, задумчиво поглаживая подбородок. – Отступник-Учиха, да ещё с Риннеганом…
– Да ещё выдающий себя за моего брата, – добавил я. – Однако не могу не понять его выбор; всё же имя Мадары и по сей день – не пустой звук.
Все опять пристально уставились на меня; пожалуй, с гордостью в голосе был небольшой перебор.
– Хорошо, допустим, что наш враг – не Мадара, – сказала, наконец, Цунаде. – Вернёмся к Дейдаре. Физические раны я залечила, но вот ментальные… Иноичи, как думаешь, сможешь вытащить его?
– Я могу попытаться, – ответил он. – Но парень словно спрятался от воздействия за непробиваемой стеной… или за стеной в центре лабиринта, скорее так. Тут нужна кропотливая работа, и это может занять немало времени, – он вдруг осёкся, задумавшись. – Хотя, есть одна идея. Итачи, ты поможешь мне?
– Разумеется, – кивнул Итачи, подходя ближе. – Что мне нужно делать?
– Войдёшь в его разум следом за мной, – пояснил Иноичи. – С Шаринганом тебе легче будет найти дорогу в его подсознании. К тому же, полагаю, присутствие знакомого может помочь парню раскрыться.
– Я понял, – Итачи активировал Шаринган. Все были заняты обсуждением действенности метода и не заметили, как он чуть прищурился, явно пытаясь вернуть потерянный фокус. Узнаю эти симптомы; значит, видит он уже как минимум плохо.
– Полагаю, нам всем нет смысла присутствовать, – заметил Джирайя и направился к выходу. – Изуна, идём.
– Да, конечно, – быстро кивнул я, отрываясь от мыслей о вреде Мангекью и выходя из палаты следом за учителем. Цунаде же осталась – наверняка хотела следить за процессом сама.
– Ты действительно так уверен, что это был не Мадара? – спросил Джирайя, когда мы вышли из здания на улицу, под уже начавшее палить солнце.
– Уверен, – решительно подтвердил я. – Как и в том, что этот шиноби очень опасен. Особенно теперь, обретя Риннеган.
Вместо ответа Джирайя только вздохнул. Прекрасно его понимаю – перспектива бороться с обладателем силы Рикудо Сеннина навряд ли кого-то обрадует.
Поев в небольшом ресторанчике, мы с учителем расстались: он отправился по своим делам, а я на автомате побрёл обратно в квартал Учих. Мне там и точно словно мёдом намазано; хотя, если что, я же не видел ещё своего дорогого друга. Шисуи я решил пока не тревожить, поэтому направился сразу на тренировочный полигон, где ощущал такую знакомую чакру.
Саске повзрослел за эти два года. Да, по сравнению с тем же Итачи он до сих пор остался невысоким (всего, судя по всему, на пару сантиметров выше меня), но лицо его заметно ожесточилось, взгляд окончательно стал пытливым и колючим – идеальный Учиха, что тут сказать. В это утро Саске тренировался один, ведя с лишь ему видимым противником бой на мечах. Он ловко наносил отточенные удары в пространство, уклонялся, отскакивал назад, но тут же вновь переходил в наступление – был так увлечён, что совершенно не замечал окружающее, не видел меня. Что ж, грех не воспользоваться такой возможностью.
Я оказался у него за спиной в мгновение ока и приставил к горлу кунай прежде, чем ушедший в себя друг успел сообразить, что происходит.
– Шиноби должен более внимательно относиться к собственной безопасности, – прошептал я ему на ухо.
Напряжённые плечи Саске тут же расслабились.
– Вернулся, значит, – проворчал он, но только глухой не услышал бы в его тоне удовольствие, которое Саске даже не пытался скрыть. – И как всегда не можешь без показухи.
– А ты как всегда сосредоточен лишь на себе, – не остался в долгу я, убирая клинок от его горла. – Разве Итачи-сан не рассказывал, что есть такая штука, как бдительность?
Тихо хмыкнув, Саске повернулся ко мне.
– Сакура будет рада твоему возвращению.
– А мне казалось, она должна больше обрадоваться моему уходу – вы как раз вдвоём остались, как она и мечтала.
– Не начинай.
– Ладно, ладно, не скромничай! Знаю я, как у вас молодых бывает…
Мои дальнейшие подколки не допустил блеснувший клинок, который я принял на свой. Активировав Шаринган, Саске из этого положения попробовал контратаковать, но я разгадал его задумку и метнулся в сторону, поудобнее перехватил катану и моментально нанёс удар, который, впрочем, был умело заблокирован.
– Что, с воображаемыми друзьями биться надоело, решил попробовать с настоящими? – не преминул поддеть я друга.
Он не стал отвечать, предпочтя словам действия. Учиха, чему тут удивляться?
Ещё несколько пробных атак, призванных оценить способности оппонента, позволили мне понять, что уровень Саске как мечника заметно возрос по сравнению с тем, что был прежде. Поэтому я со спокойной совестью перестал себя сдерживать и начал сражаться всерьёз.
Бились мы долго и примерно на равных; на стороне Саске был набравший силу Шаринган, а на моей – опыт. Наша борьба продолжалась до того момента, пока на нас в прямом смысле не обрушился водопад.
– Остыньте, мальчики, – миролюбиво проговорил неожиданно нарисовавшийся на площадке учитель.
– Какаши-сенсей! – раздражённо рявкнули мы с Саске, как по команде поворачиваясь к нему.
– Ну что вы, чуть встретившись, сразу дерётесь?! – всплеснула руками маячившая подле наставника Сакура. – И вообще, Изуна, ты чего опять цепляешься к Саске-куну?
Мы с другом быстро переглянулись.
– О, ну всё, узнаю родную команду, – протянул я, а Саске хмыкнул и растрепал рукой волосы, стараясь стряхнуть с них хоть часть капель.
Нежная встреча со старыми товарищами, чуть не обернувшаяся для меня переломом пары-тройки рёбер, предсказуемо закончилась на кухне дома Шисуи.
– И кто такой гениальный надоумил Сакуру идти в ученицы к Цунаде-саме? – немного наигранно ворчал я, моя посуду после того, как ближе к вечеру Какаши и Сакура всё же ушли. – Одной драчливой женщины нам в деревне было мало…
– Если помнишь, сделать из неё медика было нашей общей идеей, – мигом ощетинился Саске, вытиравший тарелки. – А кто её обучит лучше, чем Пятая?
– Нет, ну тебе-то, понятно, всё равно – своего ненаглядного «Саске-куна» она если и тронет, то исключительно нежно, – не слушая его, продолжал возмущаться я. – Но ты обо мне подумал? А о других ребятах, которые могут ненароком что-нибудь ляпнуть в её присутствии – и даже не поймут, как оказались в больнице по уши в гипсе.
– Помолчал бы! Тоже мне, стратег.
– Уж всяко больший стратег, чем ты…
Шисуи вошёл на кухню как раз в тот эпичный момент, когда Саске попытался покончить со мной при помощи палочек для еды.
– Эй, малышня, полегче! – прикрикнул Шисуи, пытаясь напустить на себя серьёзность, но весело блестящие глаза его как всегда выдавали. – Драться в песочнице за куличики будете.
– Браво, Шисуи-сан, какие познания в доакадемской архитектуре! – деланно восхитился я.
– Уймись уже, – отмахнулся он; спорить насчёт возраста со мной ему, похоже, было неловко.
Не уверен, что сдал бы тему без боя, но тут ощутил, что в квартал вернулся его хозяин.
– Что ж, пойду я, пожалуй, – сказал я, передавая другу последнюю тарелку. – Саске, будь так любезен, отвлекись от своего внутреннего мира и не забудь про завтрашнюю тренировку. И спасибо за ужин, Шисуи-сан.
– Всегда пожалуйста, – с улыбкой ответил он.
Пока Саске, насуплено молчавший, был занят убиранием посуды в шкаф, я подал Шисуи знак, чтобы он задержал моего друга. Явно догадавшись, чем обусловлена просьба, Шисуи кивнул, и я, простившись, вышел на улицу. Итачи я нашёл у него дома в рабочем кабинете, где он сидел, прикрыв глаза и склонив голову над разложенными на столе бумагами.
– Итачи, – негромко позвал я, останавливаясь на пороге.
– Проходи, – отозвался он, поднимая на меня утомленный взгляд.
Последовав приглашению, я подошёл ближе, опустился на татами напротив него.
– Вам удалось?
– Да, – лаконично ответил Итачи. От себя могу добавить, что, судя по его убитому виду, это было крайне непросто. – Нам с Иноичи-саном удалось привести Дейдару в норму. Сейчас он ещё слаб, но со временем, как говорит Цунаде-сама, поправится окончательно.
– Ясно.
Повисла пауза. Наконец, он спросил:
– О чём ты на самом деле хотел поговорить?
– Итачи, ответь честно: как много видят твои глаза?
Понимая, что передо мной притворяться бессмысленно, Итачи позволил себе тихий вздох и устало потёр переносицу.
– С каждым использованием Мангекью всё меньше, – признал он. – Ты ведь и сам это знаешь.
– Знаю, – подтвердил я и чуть подался вперёд. – Но понятия не имею, как ты намерен решать эту проблему.
– Я не хочу это обсуждать, Изуна.
– А я хочу, – продолжил настаивать я, призвав на помощь всю упёртость. – Хотя, может, мне попробовать догадаться? Ты ведь собрался терпеть до последнего, пока совсем не ослепнешь, а после героически погибнуть на глазах у брата, чтобы одним махом пробудить у него Мангекью Шаринган и, кроме того, обеспечить возможностью обрести Вечный Мангекью, так?
Впервые на моей памяти Итачи выглядел искренне поражённым; и всё же он быстро взял себя в руки.
– Как ты догадался?
– Я знаю тебя не первый год и прекрасно понимаю, что ради брата ты готов абсолютно на всё. Ты с лёгкостью и без сожалений пожертвуешь собой, только бы Саске не испытал тех же проблем с потерей зрения, которые испытал ты… Но мне твой план категорически не нравится.
– Вот как, – флегматично проронил Итачи. О да, чтобы его переубедить, понадобятся просто невероятной силы аргументы.
– Нет, конечно, если ты хочешь сделать Саске глубоко несчастным, твой план хорош, – безжалостно продолжил я. – Однако неужели ты забыл, что бывает, когда Учиха теряет родного брата? Мне напомнить, что стало с моим братом? – на лице Итачи, до того слушавшего меня совершенно равнодушно, промелькнула тень раскаяния, и он собрался было сказать что-то в своё оправдание, но я поднял руку, призывая его к молчанию. – От потери близких Шаринган становится сильнее, это факт. Но вместе с тем тонкая психика нашего клана нередко от таких потрясений даёт сбой, что вкупе с новообретённой разрушительной мощью Мангекью может оказаться большой проблемой для более адекватных окружающих. Многие говорят, что Мадара к концу жизни сошёл с ума… Как ни печально, я готов в это поверить – родные братья в нашей большой семье значат друг для друга очень много, Итачи. Пожалуй, порой даже чересчур много.
– И что ты предлагаешь? – устало спросил он. Кажется, сегодня у него просто нет сил со мной спорить. – Не пробуждать у Саске Мангекью вовсе?
– Почему же? – протянул я. – Но прошу, оставь это дело мне, Итачи.
– Что ты намерен делать?
– Предоставь это мне. Уверяю, ты не будешь разочарован.
Несколько секунд он молча смотрел на меня, обдумывал сказанное.
– Я готов положиться на тебя, Изуна.
Я кивнул, вместе с тем прекрасно понимая, что он лжёт.
Что ж, нужно осуществить задуманное прежде, чем у Итачи появится шанс погеройствовать.
========== Глава 4. Коалиция ==========
Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и на тренировочном полигоне клана Учиха было тихо и почти пусто. В центре площадки на земле прутиком были нарисованы спираль, изображавшая Расенган, кандзи «Воздух» и стрелочка вверх; между тремя картинками стояли плюсы, за последним – знаки «равно» и «вопрос». Как раз эту нехитрую схему мы с Шисуи, сидя на корточках, и рассматривали с самыми задумчивыми выражениями на лицах.
Догадываюсь, что со стороны это выглядело как минимум странно.
– А может, запитать его через нити чакры? – предложил Шисуи. – Тогда теоретически ты сможешь не только держать Расенган долгое время, но и корректировать его траекторию.
– Да ну, – покачал я головой, – ты представляешь хоть, какой для того, чтобы этот трюк сработал, должен быть контроль чакры? Получше даже, чем у Сакуры.
– Кхм-кхм! – раздалось за нашими спинами. – Изуна!
– Ужин, да, сейчас придём, – пробормотал я, даже не обернувшись. – Нет, с нитями точно не вариант.
– А что, если взять за основу для техники какой-то предмет? – вновь подал голос Шисуи, поглаживая подбородок и задумчиво хмурясь. – Тот же сюрикен, к примеру, и пропустить через него чакру, как Саске делает с Чидори и катаной.
– Опять же, нужна подпитка.
– Отлить сюрикены из металла, «запоминающего» чакру владельца. Видел клинки Асумы-сана?
– Не видел, но наслышан.
– Изуна! – раздражённо крикнули мне в ухо. – Ты вообще помнишь, что нам надо на миссию?!
– Да-да, миссия… миссия… А может, создать в центре сферы Расенгана своего рода резервуар с запасной чакрой, которая бы расходовалась на поддержание техники во время полёта?
– Ты хоть представляешь, каких объёмов тогда получится сфера?
– Ну…
– Вот именно, что больших. Скажи, оно тебе надо – носиться по полю боя со штуковиной размером с чан в руке?
– Ну…
– Изуна!
– Тогда остаётся вариант как-то изначально вкладывать больше чакры, но и при этом компактизировать всю структуру.
– Изуна, я вообще-то жду!
– Сейчас, милая, сейчас…
– Не сейчас, а сию секунду! – не выдержав, девушка резко дёрнула меня за шкирку, вырывая из размышлений.
– Привет, Сакура, – немного поморгав, проговорил я. Слова её я улавливал периферийным сознанием и даже отвечал на них что-то, но мозг мой был полностью поглощён решением вставшей проблемы. Шисуи же, кажется, вообще не заметил куноичи. – Что, уже пора?
– Уже давно пора, – рявкнула Сакура и, схватив меня за руку, потащила к выходу с полигона.
– Когда вернусь, закончим! – крикнул я через плечо Шисуи. Тот рассеянно кивнул и принялся стирать наши художества.
По пути к месту встречи настаивать на общении я не стал и покорно молчал – Сакура всё ещё была зла, а я не рисковал её в таком состоянии трогать. А то ещё спровоцирую, не дай Рикудо!
Впрочем, вскоре впереди показались главные деревенские ворота – и злой-презлой (хотя и как обычно делал вид, что ему всё равно; но я-то чувствую) Саске.
– Где ты был? – процедил он, смерив меня испепеляющим взглядом. Понятия не имею, чем перед ним провинился, но на какой-то момент мною овладело желаний начать извиняться, которое я, разумеется, быстро подавил.
– Тренировался с Шисуи-саном, – ответил я, оглядываясь по сторонам. – Где Какаши-сенсей?
– Ну, как тренировался, – игнорируя вопрос, сказала Сакура, становясь рядом с Саске. – Они вдвоём медитировали над какими-то схемами.
– Не медитировали, а думали над новой техникой… И вообще, есть золотое правило: «Если пришёл на место раньше капитана – ты не опоздал».
– Неверное правило, – произнёс Саске. – Шиноби должен быть пунктуален априори.
– Ну, в нашем случае…
– Простите, ребята, – материализовавшийся рядом с нами Какаши делано-виновато, но без малейшей тени раскаяния улыбнулся сквозь маску, – там бабуля попросила перевести её через дорогу.
– Ничего, сенсей, вы как раз вовремя, – отозвался я, красноречиво косясь на товарищей.
Саске на это лишь закатил глаза, Сакура недовольно поджала губы и отвернулась. Порассматривав нас пару секунд, Какаши как всегда решил не вмешиваться в разборки и скомандовал:
– Команда семь, выдвигаемся.
И мы выступили за пределы Конохи в уже начавшие сгущаться сумерки.
– Ну, и в чём же я перед тобой виноват? – вполголоса поинтересовался я, шагая вровень с другом.
– Шатался неизвестно где, – прошипел он сквозь крепко стиснутые зубы. – Мне пришлось вдвоём с Сакурой почти час у ворот стоять.
– Саске, ты ж её терпел как-то два года, чего вдруг сейчас истерика?
– Потому что, – крайне ёмко ответил он и решительно зашагал быстрее, не забыв гордо вздёрнуть нос. Всё-таки переходный возраст – это страшно. Ну а Учиха в переходном возрасте…
Тихо хмыкнув, но не предприняв попытки пойти с ним мириться, я мысленно вернулся к вопросу, как добиться не просто соединения Расенгана со Стихией Ветра, но ещё и сделать новое дзюцу дистанционным. Стоящие идеи отчего-то рождаться не хотели, и я решил, что небольшая консультация не повредит.
– Скажи-ка, мой пушистый друг, знаешь технику, несущую много чакры в малом объёме?
– Наглеешь, Учиха, – прорычал из-за прутьев решётки Кьюби.
– Да нет, у меня просто настроение не очень, – ровно ответил я, поднимая на него взгляд. – Ну так что?
Лис прищурился.
– С чего ты взял, что я стану помогать тебе?
– Вот только не начинай сначала, – протянул я, подходя ближе; отвернувшись от бидзю, я прислонился к воротам спиной и сложил руки на груди. – Я тоже совершенно не в восторге от того, что приходится иметь с тобой дело – но а какие варианты? У нас с тобой это на всю жизнь; мою, само собой. Так почему бы твоему мохнатому величеству не проявить немного благосклонности и не помочь своему джинчурики стать сильнее? Или ты так хочешь, чтобы этот лже-Мадара поймал нас, извлёк тебя и запечатал?
