Текст книги "Записки практикующего адвоката"

Автор книги: Luide

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 52 страниц)

Бьюсь об заклад, без магии здесь не обошлось! Красиво, но на мой взгляд, совершенно не приспособлено для жизни. Хотя такая красота создается вовсе не для того, чтобы среди нее обитать, а скорее для престижа. Я читала, что к примеру, у эльфов принято украшать официальную часть дома стилизованными кусочками парка или леса.

Это наводило на мысли о близости хозяев к эльфам, и вскоре я убедилась в правильности предположения, поскольку нас встречали трое: эльф, очень красивая молодая женщина и мужчина постарше.

У эльфа были очень светлые волосы странного оттенка – если б он был человеком, я бы сочла его попросту седым, как лунь, что странно смотрелось с юным лицом. Женщина выглядела ему под стать, такая же светловолосая и красивая, по всем признакам она была полукровкой. Мужчина же был человеком, по крайней мере, на первый взгляд, – крепкий, подтянутый, он неведомым образом вызывал желание немедленно вытянуться по струнке и отдать честь.

Они были одеты фешенебельно, но не вычурно: мужчины щеголяли в строгих костюмах, а женщина в традиционном маленьком черном платье, с ниткой розового жемчуга на шее.

Все трое смотрели на меня с таким неприкрытым интересом, что стало слегка не по себе.

Владимир воспитанно познакомил меня с присутствующими:

– Мама, папа, дед, разрешите представить вам Анну Орлову. Дорогая, это мой отец Михаил Виноградов, мать Дарья Изотова и дед Миритиэль.

Все, на что я оказалась способна – это с трудом выдавить вежливое "очень приятно познакомиться". Я была совершенно ошеломлена: выходит, раз его дед – эльф, то в венах Владимира течет четверть эльфийской крови?!

Невероятное известие, из которого проистекало немало интересных моментов.

Судя по обстановке, Виноградов происходил из очень богатой семьи, да и родство с эльфом это подтверждало. А я ведь считала его небогатым работником прокуратуры!

К тому же что-то знакомое чудилось в имени «Миритиэль», но я никак не могла вспомнить, что именно. Лично я с этим эльфом не встречалась, политикой никогда не интересовалась, так где же я могла о нем услышать?

И только когда мы уже расположились за столом, меня вдруг осенило. Это же Миритиэль, глава Дома, к которому принадлежал Наортэль!

Лучше бы я не вспоминала, право слово!

Выходит, дед Владимира давно обо мне знал и наверняка был весьма осведомлен о подробностях моей жизни.

Миритиэль не преминул это подтвердить:

– Я много наслышан о вас, Анна, – официальное обращение «госпожа» он опустил, явно подчеркивая приватность встречи, – Следует признать, что Владимир немало помог мне определиться, как урегулировать тот давний конфликт.

Взгляд эльфа был острым и насмешливым, и вдруг до боли напомнил мне знакомое выражение глаз Виноградова. Теперь ясно, в кого он пошел!

– Я рада, что та история осталась в прошлом, – вежливо ответила я.

– Надеюсь, это не омрачит наших дальнейших отношений с вами, – улыбнулся Миритиэль, и я заставила себя улыбнуться в ответ.

В целом ужин прошел, как говорят в новостях, "в теплой дружественной обстановке". Вопреки моим сомнениям, родственники Виноградова отнеслись ко мне без предубеждения и вполне благосклонно. Я старательно поддерживала светскую беседу и старалась не думать о том, что узнала о Владимире – для этого еще будет время.

Впрочем, присутствующие не смущали меня вопросами о моих родственниках, семейных обстоятельствах и прочих деликатных вещах, и общались мы вполне мило. В особенности легко было вести разговор с отцом и дедом – они достаточно понимали в юриспруденции, чтобы нам было интересно поговорить. В остальном беседа касалась традиционных тем: природы, погоды и… чуть не сказала "видов на урожай", как в старинных романах. Однако в нынешнее время более актуально обсуждение новостей культуры, и я про себя порадовалась, что Виноградов водил меня на всевозможные культурные мероприятия, иначе я чувствовала бы себя совсем отсталой и необразованной. Хотя разговоры начинались издалека и мне давали очевидную возможность уклониться от сложной темы, так что я сполна оценила деликатность родственников своего мужчины.

Но в любом случае этот вечер стал для меня нелегким испытанием, и я была рада, когда он закончился.

Поскольку за ужином мы немного выпили, Владимир не рисковал садиться за руль, и я попросила вызвать такси. Подозреваю, что он предпочел бы вызвать шофера (наверняка подобная прислуга имелась в этом доме), но мне хотелось поговорить, а лишние заинтересованные уши могли стать помехой в этом.

Едва усевшись в автомобиль, я уже не могла сдерживать свое любопытство и требовательно поинтересовалась:

– Слушай, а сколько тебе лет?

Раньше на мои осторожные вопросы он или элегантно уходил от темы, или невразумительно отвечал, что старше меня. Поскольку я считала Владимира чистокровным человеком, то вполне положилась на внешнее впечатление – на вид ему никак нельзя было дать больше сорока.

– Пятьдесят девять, – огорошил меня Виноградов.

Почему-то этот скромный для нелюдей возраст меня поразил. Наверное, все дело в том, что о том же Шемитте я заранее знала, что он много старше меня, а на сто лет или на двести – это уже не столь существенно.

Впрочем, то, что Владимир почти вдвое старше меня, прекрасно объясняло многое в его поведении, а остальное можно было списать на происхождение, материальное положение и воспитание. Властность, виртуозное умение манипулировать окружающими, целительские таланты и еще сотня других мелочей наконец сложились в единую картину. Им всем по отдельности можно было придумать разумные объяснения (к примеру, способности к врачеванию встречаются среди людей, пусть и не чета эльфийским), однако сегодняшние новости все прояснили.

– И ты до сих пор не женат? – вырвалось у меня.

Виноградов отрицательно покачал головой и откровенно пояснил:

– Я был женат в юности – студенческий брак, назло родителям. Конечно, ничего хорошего из этого не вышло – я был молод, глуп и напропалую хвастался своими деньгами, а ей хотелось роскошной жизни.

– Поэтому ты теперь это скрываешь? – спросила я.

Мужчина пожал плечами и не стал спорить:

– И это тоже. Я не нуждаюсь в деньгах и могу заниматься, чем захочу. Мне по нраву работа в прокуратуре, и семья не возражала. Наоборот, как юрист я иногда могу помочь деду.

Владимир замолчал – видимо, мы одновременно вспомнили пресловутую историю с Наортэлем, в которой, как выяснилось, принимал деятельное участие и сам Виноградов. Меня не волновали подробности, да и что там могло быть интересного? Глава Дома наверняка велел собрать на меня досье, а потом посоветовался с любимым внуком (и заодно юристом), как можно все уладить.

Намного больше меня занимал другой вопрос, и я не удержалась:

– Но ведь от того ребенка, отцом которого был якобы Наортэль, его Дом был готов избавиться любой ценой, но при этом глава Дома сам был в такой же ситуации! Или для него это позволительно?

Я знала, что переступаю границы – вопрос очень личный, и не исключено, что болезненный для Владимира, однако это был вечер ответов, и я намеревалась получить все возможные разгадки, или же убедиться, что их не получу.

Похоже, мужчина решил сегодня ничего не скрывать (в разумных пределах, естественно). Хотя это для меня получился вечер сплошных неожиданностей, а он все знал заранее и вполне мог предвидеть мое поведение.

Но Виноградов сразу ответил:

– Полукровки не поощряются – это все знают, но почему так, мало кто догадывается. Дело в том, что смесок эльфа и представителя другой расы всегда получает совсем мало эльфийских качеств. Проще говоря, эльфы могут просто раствориться в других народах Мидгарда, и поэтому они так старательно блюдут чистоту крови. Единственное исключение, как недавно выяснилось, это драконы – ребенок эльфа и дракона унаследует качества обеих рас.

Да, теперь мне многое стало ясно! Понятно, почему остроухим так понадобился ребенок драконицы Шелины – наверняка именно тогда и выяснился этот занятный момент.

А мужчина тем временем продолжал:

– Мой дед очень любил бабку и даже согласился на ребенка. Он прекрасно знал, что она не будет претендовать ни на деньги, ни на официальное признание, а значит, это было его личное дело, тем более, что у деда уже были законные наследники. А та дриада требовала значительных алиментов и грозилась скандалом, и все из-за безответственности Наортэля. Именно за это его и наказали – эльф должен в первую очередь думать об интересах Дома, а потом уже о себе.

Что ж, все оказалось просто и банально – делай все, что хочешь, только соблюдай приличия и не мешай другим.

Наверное, нужно было спросить что-то еще, раз уж Виноградов с такой готовностью отвечал, но я не могла придумать, о чем еще поинтересоваться.

В моей голове царил полный сумбур, и я пока даже не пыталась толком разобраться, какие чувства и мысли преобладают.

Я отвернулась и принялась молча смотреть в темноту за окном машины. Фонари и светящиеся вывески магазинов пытались разогнать мрак, но практически безуспешно – за пределами освещенных пятачков, в подворотнях и на обочине дороги все так же скалила зубы ночная мгла. Так же и я – вроде бы загадки разъяснились, однако на самом деле все только больше запуталось.

Мы молчали, думая каждый о своем.

Машина уже ехала неподалеку от моего дома, когда Владимир нарушил тишину:

– Анна, пойми, я не мог тебе об этом рассказать сразу!

– Ты полагал, что мне нужны твои деньги? – холодно спросила я, не оборачиваясь.

– Я боялся, что тебя они оттолкнут, – спокойно возразил он.

Что ж, вполне справедливо. Владимир наверняка без труда предугадал мою реакцию на это известие.

Конечно, любая женщина хочет, чтобы с нею был обеспеченный мужчина. Это инстинкт, ведь самец должен быть в состоянии позаботиться о потомстве. Однако на мой взгляд для этого более чем достаточно среднего уровня благосостояния, а богатство уже станет мешать. Это только в бульварных романах олигархи милые, добрые и всю жизнь ждут свою серую мышку. В реальности большие доходы означают и большие обязательства. Кстати говоря, почему-то об этом редко задумываются, жаждая разбогатеть.

Я никогда не мечтала выйти замуж за богатого мужчину. Зачем? Чтобы он запер меня в золоченой клетке и демонстрировал приятелям и партнерам? Нет уж, благодарю покорно. Меня больше прельщает мысль самой зарабатывать желаемую сумму, а не прятаться за широкой мужской спиной.

Ведь даже Шемитт пытался воспользоваться своими деньгами, чтобы посадить меня на цепь! А ведь у драконов все проще – никаких великосветских приемов, газетных статей о сильных мира сего и прочей мишуры. Они живут обособленно, почти не связывая себя формальностями, привычными для других сильных мира сего.

Эльфы же, бесспорно, составляют верхушку общества. Ослепительно красивые, богатые и знатные – чем не мечта?

Все девочки-подростки грезят о принце-эльфе, который заберет их во дворец и непременно женится. Вот только почему-то девочки не думают о том, каково им будет жить в замке, если невероятная мечта вдруг осуществится…

Но я ведь давно уже не девочка, и не мечтаю о принцах! Скромный старший помощник прокурора меня вполне устраивал, а что делать с тем, что он вдруг оказался принцем?

Прерывая мои размышления, Виноградов осторожно взял меня за подбородок и повернул меня лицом к себе. В салоне машины царил полумрак, так что выражения его глаз было не разглядеть.

– Анна, я люблю тебя, – тихо проговорил он, и мне почему-то захотелось плакать. – И ты нужна мне. Пожалуйста, помни об этом.

Я торопливо отвернулась, пообещав:

– Я тебе позвоню!

И распахнула дверцу, выбираясь из автомобиля без посторонней помощи.

Я стремительно направилась к подъезду, думая лишь о том, как бы побыстрее оказаться в своей квартире.

Владимира я не пригласила, и он не стал настаивать, давая мне время на размышления.

Уверена, многие другие пищали бы от восторга, оказавшись на моем месте, но меня ничуть не порадовали эти новости.

Забавно, судьба любит шутить, преподнося нам то, за что другие не задумываясь отдали бы полжизни. Но она умеет подстроить так, чтоб для облагодетельствованного это оказалось испытанием, а вовсе не наградой…

Глава 30. Упрямые факты

Если факты противоречат моей теории, тем хуже для фактов.

(Георг Вильгельм Фридрих Гегель)

Владимир задал мне нелегкую задачку, поведав о своем происхождении и положении в обществе. Мне даже в голову не приходило, что он окажется на четверть эльфом и происходит из очень богатой семьи, так что сообщение об этом меня ошеломило.

Мужчина предоставил мне право определять, что будет с нами дальше, и теперь я мучительно колебалась.

Я не знаю, что нужно чувствовать, вдруг обнаружив, что мир вокруг вовсе не тот, каким представлялся мне. Не знаю, как на это реагировать, что думать, за какие осколки прежнего цепляться.

Не знаю, что думать об этом мужчине. Кто он? Любящий? Лжец? Битый жизнью или бьющий без жалости? Глупые, неловкие, ненужные слова, в которых нет смысла.

Я растеряна. Молча смотрю в окно, за которым светит одинокий фонарь, грею руки о чашку с чаем и думаю. Чай наверняка вкусный – Нат мастер его заваривать и на кухне хранится не меньше двадцати видов. Но я не чувствую вкуса и аромата, ощущаю себя будто отрезанной от мира.

Этот вечер стал для меня временем открытий, потрясений и ответов на вопросы. Вот только не уверена, что хотела их знать и попросту не представляю, что теперь делать. В голове – ассорти из слов, воспоминаний, чувств, мыслей – о Владимире. Теперь я знаю правду, и оттого невыносимо, потому что нужно принять решение.

Сейчас выбирать мне – он ясно дал это понять, а я не знаю, что предпочесть. Владимир Виноградов, мужчина, который стал мне близок, который говорил мне о любви и… лгал? Хладнокровно манипулировал мной и моими чувствами или пытался уберечь от беды свою любовь, силился добиться ответного чувства любыми путями, зная, что правда сломает хрупкий росток чувств?

Я не собиралась себя обманывать: если бы я сразу узнала, кто он такой, то ни за что не поддалась бы ни на угрозы, ни на уговоры, задавила бы в зародыше все мысли о нем. Я смогла бы, тогда это еще было возможно. Или возможно и сейчас?

Я запуталась в своих чувствах, мыслях, желаниях, барахтаюсь в них, как слепой котенок. Нет сил сделать выбор, определить правильный путь.

Любит ли меня Владимир? Не знаю. Любовь бывает разная, у каждого она своя, больше того, она неповторима у каждой пары.

Когда мне говорят, что это была не настоящая любовь, я могу лишь рассмеяться. Потому что не бывает ненастоящей любви – она или есть, или нет, а все внешние признаки – лишь верхушка айсберга, которую видят любопытные окружающие, призрак, слепок чувств. Потому что любовь – это и нежность, и страсть, и забота, и глупая ревность, это неистовство чувств и тихая, робкая ласка. Все это любовь, такая разная, такая искренняя.

Сколько раз мне говорили о любви? Не счесть. Слова, слова. Глупые и пустые фразы, ничего не значащие и бессмысленные. Дань обычаю – сказать женщине в определенный момент о любви. Сколько из этих признаний были правдивы? Откровенно говоря, сомневаюсь, что хоть одно. Я давно уже не верю словам и лишь скептически улыбаюсь на вечное "Я тебя люблю". Улыбаюсь, когда хочется крикнуть: "Ложь! От первого до последнего слова – ложь!". Впрочем, нет – в этой фразе одно честное слово. "Я".

Поэтому я не могу судить о чужой любви. Можно говорить лишь о том, люблю ли я.

Виноградов очень хотел завоевать меня и добился желаемого, это бесспорно.

Но люблю ли я? Хочу ли я остаться с ним, не смотря ни на что? Невзирая на вскрывшуюся разницу в социальном положении, происхождении и воспитании? Конечно, четверть-эльф – это намного лучше, чем чистокровный остроухий, но вывертов достаточно и у полукровок.

Я рассмеялась, подумав, что Владимир приручал меня, как птицу – осторожно и постепенно. И оборвала смех, осознав, что так оно и было. Иногда мне становилось страшно от его расчетливости и умения просчитать все наперед. А иногда это меня восхищало. Люблю умных мужчин – вот такая у меня слабость.

Замок открыт, и что теперь выберет птица: холодную свободу неба или уют клетки?

Прежде, чем построить новое, нужно разрушить старое, а это порой бывает невыносимо больно, и я сейчас мучительно выбираю: идти вперед или уцепиться за старое.

И не могу решить.

Как оценить силу собственных чувств? Как понять свое сердце? Я не знаю, просто не знаю.

А потому я молча смотрю на фонарь, горящий за окном, и он кажется мне светом в конце туннеля, путеводной звездой, ведущей в будущее.

Но ни звезды, ни руны, ни боги не способны решить эту дилемму за меня.

А я медлю, теряюсь в потоке мыслей, до тех пор, пока вдруг не становится светло и не гаснет фонарь.

Впереди у меня выходные – два долгих дня сомнений и колебаний, когда не хочется ни с кем говорить, нет желания делиться своими путанными раздумьями и просить совета. Потому что это определит мою дальнейшую жизнь.

Мы, люди, нередко выбираем, даже не задумываясь. А может быть, так и надо? Возможно, это правильно, и первый порыв действительно идет от сердца? А потом в игру вступает разум, и становится невыносимо трудно все взвесить и решить.

Да и надо ли – взвешивать? Быть может, достаточно всего лишь прислушаться к своему сердцу? К тихому, еле различимому шепоту? Это так трудно, потому что внутри какофония желаний, доводов, страхов, кричащих на все голоса. Но правильный ответ есть, его нужно лишь расслышать, вычленить из непреходящего гама.

Но сколько я не прислушивалась, не могла разобрать, что он говорит…

Минуло два дня, и вот уже наступил неотвратимый понедельник, а с ним и время работы – у меня снова было дежурство в консультации. Поначалу я намеревалась его отменить или попросту прогулять, но потом решила, что будет нелишним встряхнуться и отвлечься.

Последнее удалось даже лучше, чем я ожидала, поскольку одна из клиенток закатила форменную истерику. Ей, видите ли, секретарь в суде сказал, что иск составлен неправильно, так что теперь она требовала вернуть деньги, уплаченные за него. А то, что бумаги оформлены надлежащим образом, ее нисколько не волновало – в суде так сказали, и баста! Да если бы там действительно были ошибки (по крайней мере, по мнению судьи), то это должны подтверждать не слова, а письменные указания суда об устранении недостатков! А так мало ли что взбрело в голову судье, даже если клиентка говорила чистую правду.

В конце концов я предложила настырной посетительнице жаловаться в коллегию, если она того желает, и с трудом выставила за дверь.

Честно говоря, после ее ухода меня еще с полчаса потряхивало. Боги, как же неприятно, когда приходят вот такие психованные клиенты и с пеной у рта доказывают, что я последняя дура! Впрочем, людей не переделаешь, и нелюдей тоже, так что я постаралась успокоиться и взять себя в руки.

Также меня посетил клиент, заседание по делу которого было назначено на следующий день.

Вкратце расскажу его историю, надо признать, весьма любопытную.

Господин Андрей Дроздов – человек, мужчина около пятидесяти лет. После развода с женой он остался жить с сыном Виталием, а дочь Лилия досталась матери.

Но годы летят быстро, и вот уже сын женился и обзавелся собственным малышом, а дочка поступила в институт. Вскорости и она надумала выходить замуж, о чем безапелляционно сообщила отцу – свадьба, равно как и учеба, требовала немалых средств.

Тем временем и сын с невесткой решили рожать второго ребенка.

Интересное, должно быть, чувство испытываешь, когда вчерашние несмышленыши заявляют, что уже совсем взрослые и намерены завести собственные семьи. Наверное, это тяжело – ощущать, что у ребенка своя собственная жизнь и его судьба более не в твоей власти… Я помню, как плакала мама, когда я решила жить отдельно. Мне кажется, это переживают все родители, потому что однажды дети уходят, и с этим мало что можно поделать, да и зачем? Родители, которые любыми путями привязывают взрослых детей к себе – это несчастные домашние тираны, обреченные остаток жизни получать не любовь, а молчаливое возмущение, а то и проклятия своих чад.

Впрочем, господин Дроздов по этому пути не пошел. Более того, он предпочел бы, чтоб дети жили отдельно. Да и не мудрено – дом, в котором жило семейство, был слишком мал для такого количества народу. Невестка клиента была беременна вторым ребенком, а обретаться в двух крошечных комнатках впятером (из которых двое – маленькие дети) – весьма веселое занятие, по крайней мере, скучно уж точно не будет никому.

Другого жилья или возможности его приобрести у клиента попросту не было, однако чем хорош частный дом, так это тем, что его можно достроить и расширить.

Именно это и решено было сделать, но для грандиозной стройки требовались деньги, и немалые, а взять их было негде. К тому же его сократили с работы, а найти новое место в сорок уже не так просто.

Однако решение нашлось: господин Дроздов решил податься на заработки. Быстро заработать необходимую сумму не так-то просто, в особенности, если не хочется связываться с криминалом. Один из реальных путей быстрого обогащения – работа на приисках в Хельхейме. Это изнурительный труд, но и платят за него немало, чем не возможность относительно быстро раздобыть денег?

И на стройку хватит, и дочери на свадьбу, еще глядишь, и останется достаточная сумма, чтоб в банк положить в качестве страховки. Преклонный возраст то и дело требует то лечения, то еще каких затрат, так что деньги лишними не будут.

Тут еще подвернулся друг господина Дроздова, который также решил подзаработать таким образом. За компанию веселее и не так страшно, так что они не долго раздумывали.

Итак, отец отправился на север, а дети остались припеваючи жить в Мидгарде.

Судьба – странная штука и выкидывает порой просто немыслимые фортели. Вскоре и господин Дроздов в этом убедился. Там, в далеких суровых краях, он встретил женщину, госпожу Алиеву. Как известно, любви все возрасты покорны, и вскоре клиент и его зазноба уже жили одним хозяйством (у возлюбленной был собственный дом и небольшой магазинчик). Немудрено, что мужчина решил не возвращаться в Альвхейм, а строить новую жизнь с новой женой.

Полагаю, что такой поворот событий отнюдь не огорчил его великовозрастных детей, тем более, что часть заработка отец им продолжал отсылать. Так и жили они почти десять лет, и видимо, всех устраивал сложившийся порядок. Но потом господин Дроздов вдребезги разругался со своей гражданской супругой и сгоряча решил ехать обратно в Мидгард.

Сказано – сделано, вот только в родном краю, как выяснилось, его никто не ждал. Дверь открыли совершенно посторонние люди и неприветливо заявили, что господа Дроздовы продали дом уже полгода тому назад. При виде искренней растерянности бедного мужчины новые жильцы несколько смягчились и дали новые адрес бывших владельцев (по счастью, эти сведения имелись в договоре купли-продажи).

Господин Дроздов отправился по указанному адресу, однако родной сын при виде папы сделал большие глаза и заявил, что это никакой не отец, а вообще посторонний гражданин – видимо, мошенник, пытающийся претендовать на имущество. А папочка давно умер – пусть в чертогах Одина ему будет хорошо. С этими словами нежный сын закрыл дверь прямо перед носом у отца.

Потрясенный клиент от безысходности обратился в милицию, но и там его подстерегало разочарование. К усугублению всех несчастий на вокзале по прибытии в Альвхейм у него украли чемодан. Все бы ничего, поскольку деньги господин Дроздов предусмотрительно носил в кармане, а в багаже ничего особо ценного не было, лишь одежда да нехитрый мужской туалетный набор, однако в похищенной клади оказался паспорт (по словам клиента, после пересечения границы он чисто автоматически сунул документ в кармашек чемодана). Так вот, предъявить документы в милиции клиент не мог, а по данным паспортного стола он вовсе числился умершим!

И быть бы несчастному господину Дроздову битым, да попался ему милосердный работник милиции, который посоветовал идти в суд. Там в свою очередь велели идти к адвокату.

Вот так он и оказался у меня. По счастью, господин Дроздов не страдал от недостатка средств, так что пока снял небольшую квартирку и ждал исхода дела.

Направив пару запросов, я выяснила, что клиент действительно считается умершим, согласно решения районного суда шестилетней давности. Копия данного решения неопровержимо свидетельствовала, что господин Дроздов был в предусмотренном законом порядке объявлен умершим по заявлению детей, поскольку в месте его постоянного проживания более трех лет не было сведений о его местонахождении, что подтверждали справка из РОВД, а также справка квартального комитета и показания свидетелей.

Действительно, закон предусматривает, что в случае пропажи гражданина и его отсутствии по месту жительства свыше трех лет (а в некоторых случаях и меньше) его можно признать умершим и получить на основании решения суда свидетельство о смерти.

Нужно было видеть растерянность клиента, когда я ему это растолковала.

– Но зачем?! – непонимающе вопросил он. – Я же и так не собирался возвращаться, и дом все равно им бы достался!

Что я могла ответить? Видимо, дети не желали ждать так долго и, уверившись, что отец не вернется в страну, провернули это дело.

Вот так и вышло, что господин Дроздов при жизни оказался умершим.

По требованию ГК Мидгарда в течение пяти лет после вынесения такого решения имущество умершего не может быть продано, однако этот срок не так давно минул, и дети поспешили продать дом «умершего» и купить себе отдельные квартиры.

Теперь клиент остался без дома и документов, недоумевая, что делать и как жить дальше.

Прежде всего требовалось отменить вышеупомянутое решение суда.

Любопытная задачка, ничего не скажешь. Как установить личность человека, чьи документы утеряны, а сам он давно считается мертвым?

Восстановить паспорт невозможно, поскольку он аннулирован в связи со смертью гражданина – свидетельство о смерти в наличии, так что в паспортном столе этот вопрос никто даже рассматривать не будет.

Безусловно, нужно обратиться в суд, да вот незадача, для подачи заявления также требуется документ, удостоверяющий личность. Впрочем, на этом этапе можно немножко схитрить – законом установлена возможность отправить бумаги письмом, а на почте паспорт не проверяют.

Теперь дело рассматривалось районным судом, и господин Дроздов желал, чтобы я принимала в нем участие.

Я объяснила ему, как следует вести себя в процессе – ровно то же самое, что и сотням клиентов до него, потом он оплатил мне аванс за предстоящее заседание и мы распрощались, вполне довольные друг другом.

В целом день прошел насыщенно, не было времени для всяческих размышлений и очередных попыток что-то решить.

А вот на пути домой что-то подтолкнуло меня свернуть с привычного и до шага знакомого маршрута.

Я стараюсь не ходить домой этой дорогой. Нет, на ней не встречаются подвыпившие типы (по крайней мере, не больше, чем обычно), нет темных подворотен и опасных ям. Здесь не живут мои враги и с ней не связаны страшные детские воспоминания вроде того, как мальчишки дергали меня за косички. Заурядная, хорошо освещенная и чистая улица.

Но когда я иду этой дорогой, мне отчего-то становится грустно.

Здесь улыбчивы лица прохожих, то и дело навстречу идут мамочки с малышами за ручку, приветливо кивают ветвями деревья и невозможно приятно пахнет выпечкой. Старые дома с разноцветными ставнями мирно уживаются с редкими девятиэтажками, чинные посиделки бабулек на скамейках и шумные стайки подростков… Обычная жизнь, повседневные радости. И мне вдруг становится жаль, что я живу не на этой улице.

Здесь есть небольшой магазинчик при частной пекарне, где только свежее и вкусное печево, и откуда уже метров за пятьдесят благоухает корицей и яблоками, ванилью и кокосом. Ароматы, почуяв которые, просто невозможно удержаться и не зайти. Теплый, сладкий, сдобный запах праздника посреди будничной суеты.

А мне грустно заходить сюда, хоть и нет сил пройти мимо.

Нелепо, правда? Казалось бы, ну что такого – пекарня? Обычные пирожки, слойки и прочие вредные для фигуры вкусности.

Здесь продают руники – несладкие круглые булочки с белыми рунами на золотисто-поджаристых корочках. Их подают только на большие праздники вроде свадеб или рождения детей – обычай настолько древний, что уже и не найти, откуда он берет свои корни, но его неукоснительно соблюдают. Это тоже магия, пусть слабая и бытовая, но требующая умения и правильного подхода, а для этого требуется специальное разрешение, и следовательно, пекут их лишь в нескольких местах во всем городе. Да и на самом деле готовят руники не часто, лишь под заказ. Но в этом магазинчике они есть всегда – чуть лукаво смотрят руны с витрины, будто подмигивая, напоминая, что мир не стоит на месте: кто-то женится, кто-то рождается, кто-то умирает.

Лишь моя жизнь идет по кругу, по давно известной дороге. Колдобины и ямы, поваленные деревья и грязные обочины – вот мой путь, и на нем нет места запаху домашних булочек, заботливо испеченных мной для семьи воскресным утром. В моем мире никто не кричит радостно поутру, что сегодня выходной и не нужно идти в школу, не ворует втихомолку сладкую начинку из миски и не заглядывает с любопытством в кастрюлю с пузырящимся тестом, не спрашивает: "Дорогая, что такого вкусненького ты испекла?"…

Быть может, именно из-за этого я так не люблю ходить по этой дороге, потому что она напоминает мне о том, чего в моей жизни нет?

Конечно, мой домовой печет булочки, и я не могу попенять, что они невкусные или неаппетитные. Но это совсем другое, ведь правда?

Я жалею не о выпечке, а о том, что она олицетворяет. Потому что помню, как в детстве мама пекла по воскресеньям, и каким праздником это было для нас всех – семейным праздником, самым чудесным. С теми булочками не сравнятся дорогие торты из лучших кондитерских, потому что они были испечены с любовью, для самых близких. Потому что от них пахло не только пряностями и сдобным духом, но и нежностью, заботой, вниманием…

Видимо, владельцы этой небольшой пекарни вкладывали душу в свое дело, искренне любили то, чем занимались, и своих покупателей, оттого и получались изделия их рук столь притягательными.

Я купила целый пакет разномастных сластей, вышла из лавки и, не торопясь, направилась дальше.

В моей голове будто что-то прояснилось за недолгие минуты пребывания в магазинчике.

Я никогда не курила, но в этот момент мне отчего-то вдруг отчаянно захотелось затянуться горьким дымом, чтобы он наполнил легкие и мысли, и не осталось колебаний и боли.