Текст книги "Крысолюд 4 (СИ)"

Автор книги: Ludvig Normaien

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Это время и выбрали налётчики, чтобы напомнить о себе. Сегодня они подошли особенно близко.

В городе начали колотить в железные доски, ударил набат. Рыбаки спешно разворачивали свои лёгкие суда к берегу.

Стреломет глухо бухнул в сторону корабля и короткое копьё со звоном глубоко вонзилось в доски, не причинив никакого урона. А в ответ корабль, встав практически под прямым углом, окрасил свой борт дымами и полдюжины тяжелых ядер полетели в сторону городских укреплений, проламывая доски, калеча людей и раскалывая камни. Острые осколки снарядов и камней поражали жителей, в панике выскакивающих из домов. Крики паники, стоны раненых и командные наполнили воздух.

На борту бригантины наверняка удивились, когда многие из лодок, только что причалившие в беспорядке к берегу, отчалили обратно.

Только на них были уже те, кого при дневном свете в человеческих городах не видели давным-давно (а в этом мире может быть и вовсе никогда), и даже само их существование многие считали мифом.

Группы хвостатых бойцов, издавая резкие для человеческого слуха звуки в виде риска и трелей, скрежеща зубами, рассекали прибрежные просторы на плотах и вообще на всём, что могло держаться на воде. За лодками и плотами плыли бочки, ящики и отдельные доски.

Клочковатый, грязный, и уже насквозь мокрый мех был подсвечен утренним солнцем, а глаза сверкали красным огнем. В лапах – ножи и тесаки. Из раскрытых пастей капала бешеная слюна на острые когти, хвосты стояли дыбом. Лодки и плоты, собранные из всякого портового мусора, захлестывали волны, но хвостатые уверенно держались за их края. Цепляясь за доски и друг за друга, они помогали себе и хвостами, длинными и цепкими, что служили дополнительной опорой, сохраняя равновесие на качающихся плотах.

На паруснике их не сразу заметили, увлечённо расстреливая городские укрепления. Но вскоре, судя по суете жилистых и костлявых пиратов на палубах, коих было большинство, на них обратили внимание. Блеснули огни фитильных ружей…

– Нас заметили! Гребите, безмозглые твари, гребите всеми лапами изо всех сил!

Это должна была стать его победа, такая, которая покажет всем и каждому, что Живоглот лучший из лучших! Да, пусть после хершера, но все же…

Живоглот с раздражением взглянул на зубера – не колдуна, а просто инженера, который не мог сотворить даже худую молнию, и больше ремонтировавший подземелья. Чтоб его!

Парусник, медленно и скрипя такелажем, повернул свой корпус. И спустя минуту-две разродился новым залпом.

Свист ядер и вот уже эти смертоносные шары разрывают в клочья свои первые жертвы. По случайности или нет, сразу пару ядер попало в самую середину одного из плотов – превратив группу крысолюдов в мясной фарш с осколками костей, разбрызгавшийся по округе.

(Плот хоть и пострадал, но с остатками вымазавшейся команды продолжал плыть к цели)

Следующие минуты для выходцев из подземелий превратились в преисподнюю: плавсредства ходили ходуном, от них отваливались части, брызги воды от судорожных движений и от столбов воды в результате падающих ядер окатывали трясущихся от холода и наступающего ужаса бойцов.

– Не паникуем, не боимся! Они попадут не по вам, а по соседям! Вперед! – воодушевляя дрогнувших было слабых духом, Живоглот стоял в полный рост в старом пластинчатом доспехе на котором было нанизано пару черепов с высушенными головами крысюков, его шлем с высоким гребнем был направлен только в одну сторону – на смотрящие в их сторону жерла черных пушек.

Один из плотов, держащийся в середине общей массы неожиданно сильнее заходил ходуном. Хвостатые, спасаясь от заливающей воды, наседая друг на друга от воды, на головы, перевернули плот.

– Карабкайтесь, хвостатые отбросы! Плывите и убивайте! Мы не сбежим в город! Победим или умрем! Вперед! Только победа!

– Они не смогут, а я спасусь! – пискнул дрогнувший кланокрыс, к своей беде оказавшийся слишком близко к Живоглоту. Он бросил в воду свой меч и прыгнул за ним в воду, но воды коснулись уже две его половинки, когда тесак Живоглота взвизгнул в воздухе.

– Кто бросит оружие, того утоплю в собственной моче! Вперёд, в ножи их! Режь-режь!

То тут, то там из воды стали показываться черные плавники из глубинных хищников, привлеченные запахом и вкусом щедро льющейся крысиной крови. Будто посланники самого Морского Бога, решившие наказать самых сухопутных жителей… Конечности, бьющие по воде, были для них лучшей приманкой.

Через некоторое время показалось, будто бы пушки начали обстреливать плоты крысолюдей чаще. Громкий гул пушечных выстрелов разрывал утреннюю тишину, а ядра, со свистом рассекали воздух, оставляя за собой едва видимые следы.

Хвостатые, видя, что назад уже скорее всего не добраться, отчаянно гребли вперед, к тому месту, где можно было твердо встать, а лапы – к кораблю. Их глаза сверкали злобой, исходящей от самого сердца.

Сквозь грохот орудий со стороны пирата доносились дикие визги хвостатых и проклятья пиратов, лихорадочно суетившихся вокруг пушек перезаряжая орудия от ядер в пользу картечи (самые близкие плоты оказались разбиты в щепы, а их самые бесстрашные воины оказались практически разорваны на куски, отчего вода тут же приобрела бурый оттенок – и их потеря была очень велика. Но сейчас всех вела привычка побеждать и орущий жестокий Живоглот.

Сначала зацепилась одни, более быстрые лодки.

По первым приближавшимся лодкам ударил залп из аркебуз, а отчаянных одиночек, что быстро вскарабкались на борт, перерезали со всей возможной жестокостью.

Тогда, по приказу Живоглота, окружив плотным мусорным кольцом корабль, хвостатые пошли на штурм все враз. И, занятые отражением атаки с несколько сторон люди на борту упустили управление, паруса, и так упустившие слабый ветер, совсем ослабли, и это позволило отстающим догонять своих товарищей.

Смело и решительно, подгоняемые пережитым ужасом и плеском непонятной и страшной стихии, хвостатые бросились в атаку, используя свои плоты как платформы для абордажа. Используя острые когти, они поднимались друг за другом, всё же порой падая в воду из-за покрытых слизью мокрых и скользких досках. С визгами, трелями и хрипом прыгали они на пиратский корабль, сверкая своими острыми зубами мечтая вонзить их плоть врага, сойтись с ним в ближнем бою. Лучше так, чем в зубах ужасов глубин.

Пираты яростно набрасывались на взбирающихся грызунов, грязно ругаясь.

Моряки были одеты в грязную и оборванную одежду – кожаные или холщовые штаны, суконные рубахи, парусиновые штормовки, жилеты из коричневой телячьей кожи. В основном, для удобства, босые. На головах были платки, круглые фетровые кастийские шляпы с обрезанными полями. Вооружение их было в основном представлено саблями, тесаками, топорами и невиданными штуками – укороченными ружьями: пистолетами. Кто-то так вовсе был похож на ходячий арсенал. Выделялся капитан – в богатой одежде, с золотой серьгой в ухе он направлял своих бойцов в ту или иную сторону, пытаясь им заткнуть все дыры.

Бродяги, убийцы, насильники, беспризорники, браконьеры, контрабандисты, дезертиры, нищие рыбаки, конокрады и воры – вот кто становился пиратом.

Однако хоть крысы и понесли серьезные потери, крыс всё еще было больше.

Их хвосты, с зажатыми или прикрученными к ним ножами пли просто осколками, звонко хлестали по лицам и телам пиратов, а также помогая сохранять равновесие на качающемся корабле

– Убивайте и я вас награжу! Режьте и хершер о вас услышит!

Воздух был наполнен хрипами и воплями, запахом крови и пороха. Крысолюди не останавливались. Бой на палубе разгорелся с неистовой силой. Клинки сверкали и свистели в воздухе, встречаясь со звоном. Кровь, как пена, разбрызгивалась по доскам и бухтам веревок, окрашивая всё в темно-красный цвет.

Верткие, крысолюди, вгрызались зубами в ноги людей, подрезали их сухожилия когтями, были столь же смертоносны, как и их клинки. Забираясь на мачты и ванты, они прыгали сверху за спины сражающихся, нанося им большой урон. Более быстрые и гибкие, у них в ближнем бою было немного больше преимущества. Они прорывались через оборону пиратов, как буря через корабельные паруса, оставляя за собой только тела убитых.

Пираты, хоть и были опытными моряками, не были готовы к такому нападению. Они отступали, пытаясь защититься, и Клыки потеряли на верхней палубе немало своих бойцов.

Среди яростно свистящих клинков Живоглот и его прикрывающие хвост пронеслись по верхней палубе корабля. Визжа, словно демоны, на которых вылили святую воду, хвостатые щедро раздавали удары клинками на широкой палубе.

– Эй, вы все, обещайте им жизнь, грязные ублюдки, не то не доберемся до берега! Нам нужны пленные! – От пленников всегда можно было избавиться позже. Хершер всегда старался брать пленных, а потом разговаривал с ними.

Пираты же, поняв, что проигрывают бой, забаррикадировались в трюме, а часть вовсе попряталась по разным щелям.

Тех крыс, кто прыгал в трюм по единственному ходу встречали тяжелые свинцовые пули в упор, от которых не защищали имевшиеся в наличии доспехи, и множество острых клинков.

– Бейте, вскрывайте пол! – начал командовать Живоглот, когда почти у его ног от выстрела в досках появилась дыра, чуть не оторвавшая ему ступню. Поджав лапу и отпрыгнув, он закричал:

– Бездельники! Рубите доски там и вон там! Отрывайте их!

Корабль затрещал, пыхтение крыс длилось ровно до той поры, пока из щелей не полетели пули. Зажимая окровавленную морду с оторванным ухом, один белобрысый крыс рухнул на доски. Его товарищи бросились в разные стороны…

– Не разбегаться! Р-разорву сам всех! – зарубил одного из бегущих Живоглот.

Белобрысый крыс тут же подпрыгнул с досок и зажимая оторванное ухо в лапе, продолжил ломать корабль.

Вскоре сразу в нескольких местах их удалось снести и по единой команде внутрь градом посыпались разъяренные визжащие тела, размахивая в пороховом дыму во все стороны клинками.

Звон стали, выстрелы и гул боя от которого дрожал корабль продолжался не более пяти минут, после чего рычание и хрипы стихли – бой был окончен.

По одиночке, парами выживших пиратов выволакивали из разнообразных укромных мест около десяти матросов бригантины и бросили их испуганно ожидающих своей участи к лапам Живоглота, который стоял на палубе, залитый кровью чужих и своих, довольный и скалящийся во весь рот.

Семь десятков пиратов и более полутора сотен крыс потеряли свои жизни в этом бою.

Живоглот поднял отрубленную голову капитана, и серьга в его ухе звонко звякнула. Сорвав её единым движением, он полюбовался красотой мелкого камня, и после недолгих манипуляций повесил на своё ухо, а голову примерил на один пустых штырей на доспехи за плечами.

Быстрый осмотр добычи показал, что небольшой, но крепкий корабль был почти что новый, из смолистого дерева, способный развить хорошую скорость и сам по себе представлял большую ценность, а также и потому, что в его трюме обнаружился запас оружия, пороха и другие припасы – (пару мешков специй, десятки штук сукна, несколько тонн пшеницы, запас кож – добыча с купца), среди которых оказались еще несколько пушек. В капитанской каюте обнаружили карты побережья, сундучок с (примерно) двумя тысячами песочных крон, отделанная золотом кираса.

Живоглоту корабль понравился. На соленом, пахнущем кровью свежем ветре было значительно лучше, чем в вонючих подземельях.

Глава 7

Возможно именно с того момента нужно начинать отсчёт той череды конфликтов, которые с малых ссор привели в дальнейшем к удивительным результатам, жестоким столкновениям, о которых в свое никто и не догадывался… Как напишут позже «С каждым новым сражением, с каждой новой войной число жертв только возрастало…».

В очередной раз приходилось лезть в самую грязь.

Нашли не все колодцы и часть крыс пробивали каналы для небольших ручейков, текущих с гор, которых было множество, в найденный пустой резервуар. А тот параллельно ещё очищали от застоявшегося болотца. Гоблота устроила мусорные кучи.

Параллельно Лошон показывал чертежи и рассказывал о том, что если враг ворвется внутрь, защитники отступят из крепости подземными ходами, а на преследователей обрушат воду, в будущем, со всех водохранилищ.

Я шествовал по коридорам подземелья, окружённый свитой и прихвостнями. Была своя прелесть во всём этом: кузнечные горны и верстаки, токарные станки, запах древесного угля и металла разносился по помещению ночным бризом. Хвостатые резво бегали, выполняя свою рутинную работу.

В одном из залов, над могучими воротами с помощью лебедки подняли крупный череп, подвешивая тот на пару шипов. Вот так с первого взгляда сразу и не сказать какому существу оно принадлежало. Возможно какой-то боевой твари из армии ящеролюдов. Может когда был Шторм, её занесло из жарких мест в горы, где и околела от холода, а зеленокожие нашли, сожрали мясо и утащили череп…

Хвостатая мелкота, двухлетки, вымазавшись в саже, рисовала на стенах углем паутиннве узоры. Все хвостатые вообще любят рассматривать паутину, либо рисовать её.

Позвал к себе один из зуберов. Его небольшая нора/мастерская впечатляла. Верстаки, зажимы, лежали изготовленные вручную детали. Стопка чертежей лежали на столе, часть подвешена у стен. Тут же наткнулся взглядом на стойку с ружьями нестандартной конструкции. Я вытащил один из стойки: что-то знакомое…. Граненый ствол, анатомический приклад…

– Да-да, хершер, это наша копия того ружья, что принесли от гномов!

Копия сильно уступала оригиналу. Прицельная стрельба, по словам хвостатого инженера, была вдвое ниже оригинала: «всего» от 200 до 300 метров. И прочность металла вообще не шла ни в какое сравнение со старыми ружьями, чьи стволы были перемотаны проволокой для прочности.

– Отличная штука! Сколько штук можете делать в месяц?

– При сохранении прежних поставок, то одну-две…

– Почему так мало?!

– Древесного угля не хватает, хершер! Торф привозят когда как! Найденные шахты с горючим камнем – углем, еще до конца не зачищены, не укреплены – уже два обвала! Металл забирают другие зуберы на свои дела, а еще этот Лошон на строительство! И говорит такой – положь и не трож, не твое, скотина! За порох вообще чуть не грызть приходится! Скронк Резак отдает его только когда Шипа упрашиваю помочь!

– Будем думать…

«Как мы будем воевать с кем-либо в полномасштабной войне, если не сможем позволить себе достаточное количество оружия?»

– Может, попробуем найти более дешевые материалы?

– Да-да! Медь, например. Она мягче, но зато дешевле.

– Если не знаешь что сказать, так не встревай! Медь! Хртьфу! Да она согнется при первом выстреле! Мы же не хотим, чтобы наши пули летели куда попало, а не в морду врагу?!

Прихвостни дружно зашипели, через них протолкался гонец, грязный, мокрый:

– Проблема была-прошла в Глаттершатале, хершер…

Опять?!

– …сожжены десять лодок короткозубых, погибло несколько десятков гладкокожих, повреждены-сожжены многочисленные постройки…

Слова гонца об очередном нападении пиратов на город привело меня в бешенство!

Будто сами пираты подталкивали нас к активным действиям…

Первичная потребность у человека – пища. Поэтому положение с прочими ресурсами никого из нас не так беспокоило, как положение с пищей. Хвостатые почти всегда были голодны, и это значительно усложняло задачу их перевоспитания, переделывания на новый лад. Изменения их дикого мышления. Основной массе постоянно нужна была еда. Стабильно питались только воины, самки и самые мелкие хвостатые. Если мы добывали какие-то излишки, то они съедались немногим позже идущей в поход армией, сгнивали из-за небрежности работников, либо частично разворовывалась.

Основная часть рабочих жила на корнях, что уж говорить о рабах…

Хьяльти Одд и другие сообщали о случаях заболеваемости среди людей и слабости животных: два симптома перегрузки и недостатка приличной пищи. Питаться, говорили они, нужно не только постоянно, но и разнообразно.

Старались этому следовать по мере сил. В сухой паек бойцов входило до килограмма саликорнии, хлеба или сухарей, и около 500 грамм/полкило солонины или копченого мяса. Еще в рационе присутствовала сушеная или соленая рыба, лук, чеснок, уксус или соль, сыры (пока очень мало!), дичь (мало!), бобы, горох, рыба (поставляли камбалу, угрей, лещи, скумбрию – в среднем рыбины от 1 до 3 кг.), масло, сало, топленый жир, яйца змей и ящериц, просо, пещерные грибы и многое другое. Можно было выдавать пшеницу, рожь и ячмень, чтобы сами мололи на муку или варили каши по своему усмотрению.

Были и сладости – тот же мёд, который порой находили, но его был дефицит, чаще использовали для продажи людям или в медицинских целях. Пиво – так же.

У штурмовых, всех бет и зуберов, паёк был усиленный, в разы больше мяса.

И значительная часть перечисленного поставлялась нам от людей.

Только для тех, кто работал на укреплениях Каменного логова, в горы надо было ежедневно доставлять не менее десятка полных телег провизии. А всего для всех, кто не задействован в самостоятельном прокорме – в разы больше. Каждодневно.

Скучные вопросы, но без их решения невозможно было выжить. Крысы не требовали ничего, кроме еды, в отличие от людей. Они могли какое-то время терпеть, причём даже долго. Зачастую они стойко выносили даже быстрые и дальние марши. Но наступавшее затем безумие, если не подпитать тела хвостатых пищей, могло поглотить их сознание – тогда они нападали на всех с целью набить брюхо.

Поэтому Глаттершталь и его рыбаки были для нас кровно важны.

Я не мог допустить, чтобы тех, кто находился под моей защитой, так унижали: это било и по моей репутации.

– …сожжены десять лодок короткозубых, погибло несколько десятков гладкокожих, повреждены-сожжены многочисленные постройки… Но Живоглот вышел-вышел из подземелья и напал на них! Убил-убил почти всех. Кого не убил – взял в плен! Захватил их корабль! Много-много добычи! Много металла и дерева!

– Живоглот молодец. Но пиратов надо наказать жестче! Найдите Резака и Шлица! Самого быстрого сарвууха к бургомистру Кочишу! Готовьте мортиры к переходу! Собирайте штурмовых крыс!

С пиратами надо было кончать!

Правда они укрылись хорошо… Их логово, Новирет, мало того, что находилось на другом берегу Эбо, так ещё и гораздо юго-восточнее. Вот так запросто к ним было не перебраться, особенно всей массой. За отсутствием плавательных средств, к ним бы пришлось идти по суше, а это либо через западные земли каганата, либо через лесных эльфов, грабь-рыцарей, восточные земли каганата.

Но ещё были у этих морских выродков союзники. Безопасный порт на этом берегу, (да еще по соседству с Лесным анклавом с его огромными запасами великолепной древесины), где они находили удобную гавань и ремонтные мастерские морским разбойникам представлял Аранд.

Мое стремление обезопасить южное побережье Эбо/Варгиз нашло всецелую поддержку как у Шлица, так и бургомистра Глаттершталя. Как соседи, Глаттершталь и Аранд, давно уже выступали конкурентами.

С какого момента лучше начинать войну? На Совете между доверенными лицами, мордами и бургомистром Глаттершталя началась грызня.

Объявлять ее во всеуслышание, отправляя послов, чтобы они зачитывали список требований или вводить войска тихо и тайно, чтобы только в дальнейшем ночь вспыхнула пламенем огней?

Оба варианта хороши.

Первый тем, что ты, с точки зрения многих придурошных властителей, таким образом блюдешь некий кодекс, поднимаешь свой престиж. Хотя, как многие считают, предупредить врага заранее нужно чтобы он собрал и вывел навстречу свою армию – это шанс её разбить одним ударом. Сокрушить и показать свою силу, не распыляясь на множество мелких и кровопролитных осад крепостей разной степени укрепленности.

Это прекрасно, однако вторгаясь без объявления войны можно получить тоже огромное преимущество – деморализованный враг, неразбериха, рассеянные силы врага, которые можно уничтожать по отдельности и множество других факторов.

Взвесив все «за» и «против», я решил, что нам нужна официальная война, на стороне чего было множество плюсов:

1. Объявив войну открыто, мы можем привлечь на свою сторону представителей тех рас, которые считают, что пираты нарушают общепринятые нормы. Или хотя бы мнение с ними улучшим.

2. Действуя в рамках, признанных всеми (или хотя бы людьми, государствами Империи) правил, это поможет нам защитить себя от обвинений в необоснованной агрессии. И это нам было пока нужно. Это перевешивало практически всё! Нам нужна была легитимная война.

Были, конечно, и свои минусы:

1. Арандцы смогут предвидеть наши действия и подготовиться к ним.

2. Потеря фактора неожиданности.

Но я посчитал, что те силы, которые я смогу выставить, плюс если к ним добавить ополчение, которое выставит Себастиан Кочиш, будут обладать гораздо большей мощью, и итог войны не должен был носить риска.

Как это выглядело со стороны в течение следующего месяца:

Незадолго до похода, в Аранд были отправлены послы от бургомистра Глаттершталя, которые потребовали от города прекратить поддержку всяческим бандитам, возместить ущерб от действий тех банд и кораблей, которые находят убежище в их городе, а также допустить ордо инспекторов Militia, военного ополчения Глаттершталя, которые бы проверили наличие в городе заморского отребья.

Аранд, однако, не желал сдаваться, поскольку его статус торгового города обеспечивал значительное самоопределение и независимость. Они ответили категорическим отказом и начал вооружаться, наняв несколько банд наёмников и отправив за помощью к соседям.

Правительство Вольных Господ, которые сидели в Рехшленгене, в который формально входили оба города, не могли вмешаться в этот конфликт, так как это было их внутреннее дело, а не вторжение чужеземных сил.

Бургомистр Глаттершталя, официально отправил (якобы отправил) за помощью в Штайнхох, в Протекторат к Гизельхеру Шлицу, попросив помощи против разбойников. Собрав ополчение, приказал войскам занять порт Аранда и пленить все суда, находящиеся в гавани.

Взяли не всех – хобгоблы, большая часть гунулов-сарвуухов, и часть пехоты хвостатых осталась прикрывать границы. Не призывал и вассалов. В поход вышли (далее число – количество либо клинков, либо голов, либо хвостов):

Клановые с мечами, копьями и алебардами – 2500

Полк «Белых Быков» – ок.1000 (200 аркебузиров)

Ополчение Глаттершталя, Militia – ок. 1000 (300 – луки, арбалеты, аркебузы)

Штурмкрысы – 600

Клановые разведчики – 400

Клановые стрелки – 400

Гунулы – 200

Всадники – 40

Зуберы – 18

Маги – 2

Мортиры – 3

Стрелометы, катапульты – 15.

Всего – более 5 400 воинов.

К тому времени Аранд с его 10 000 жителями защищали гражданские силы, ополчение численностью 1500 человек, рекруты численностью 800 человек – из крестьян.

Каждый мужчина, у которого было оружие, должен вооружиться, а тот, у кого не было денег, чтобы купить мачете или лук, сделанный мастером, должен взять дубинку или вилы.

Столица Вольных Господ положительно отреагировал на призыв Аранда. На средства купцов был направил наемный регимент из 600 латников-кастийцев Гаспара Агилара, организованных в шесть рот, 100 искусных лучников-корсалунтцев, и два десятка рыцарей для защиты Аранда. Позже прибыла пиратская эскадра из Новирета, высадившая несколько сотен моряков смешанного вооружения, под командованием капитана Роджера Келлера. Еще 700 человек – набрались добровольцы, авантюристы прибывшие морем из Матейриана, и решившие поживиться на войне.

Позже мы узнали обо всём этом, но и быстрота происшедшего найма и пришедшая помощь меня неприятно удивила.

Помешать этому не смогли, так как еще до столкновения с противником начались трудности.

На переход не хватало еды – хлеба, пшена, масла. Войска три дня шли пустошами на деревушку Прольт, куда должны были свезти главные склады продовольствия. Думали там пополнить запасы и отдохнуть, но оттуда прибыло письмо от Скронка Резака, вышедшего в авангарде сил и ведавшего сбором продовольствия для всего похода:

«Хершер! Воры-подрядчики и их неизвестные помощника устроили диверсию! Договорившись предоставить 5 000 кругов сыра, 500 ведер вина в 100 бочках, 8 000 камбалы соленой, да столько же трески, 500 копченых свиных туш, масла и сала – 5000 килограмм, соли – 5 000 килограмм, за что им дано было 5 тысяч талеров разными монетами, а ещё векселями на 2 тысячи. Из тех денег большую часть они украли, а продовольствие почти всё порченое – с червями, гнилью и плесенью. А соли вовсе нет нисколько. Сами купцы-предатели сбежали в Аранд.»

Бургомистр и его офицеры подняли переполох и панику: воины были усталые и голодные. Взятые с собой сухие запасы заканчивались. Пришлось их чуть не силком успокаивать.

Главное не отчаиваться.

Проверили – ядов в еде не оказалось Порченое, плесневелое было отдано хвостатым, что целее – людям.

Окружение задавало вопросы:

– Как будем поступать с этими купчишками?

– Вычистим – одним повесим, другим на шахты пошлем, имущество отнимем. Останутся те, кто будет боятся!

– Или никого…

С едой была связана еще одна история, более трагичная.

Чрезвычайная ситуация.

Вечером пропал солдат. И боги с ним, они постоянно куда-то девались, не смотри что опытный, крепкий и выносливый воин. Мало ли что бывает – решил дезертировать, или просто в кусты по нужде отошел. Разведчики-патрульные найдут. Но его исчезновение вызвало панику среди его друзей. Говорили, что он выпил немного накануне и не смог бы никуда уйти.

Разведчики тщательно обыскали окрестности, и через какое-то время патруль наткнулся на жуткую находку. В овраге, среди камней и кустарников они обнаружили останки пропавшего солдата. Тело было сильно изувечено, можно сказать что от него вообще мало что осталось.

Кто видел как жрут хвостатые, те сразу быстро пришли к выводу, что это дело резцов хвостатых.

Расследование было быстрым.

Вскоре выяснилось, что из бывших диких, наткнулись на пьяного воина. Так как они ощущали голод, и думая, что никто ничего не узнает, то убили, вытащили тело за лагерь и таи съели человека. Вообще это не слишком удивляло. Дикие крысы не слишком устойчивы перед собственными желаниями, и часто прибегают даже к каннибализму, что уж говорить о нападениях на других существ. Бывшие дикие, воспитанные в очень своеобразной морали, они меньше боятся наказания и готовы на любые поступки ради утоления собственных потребностей.

В ходе расследования было выявлено 5 точно участвовавших в убийстве и еще 7 под вопросом. Всех было решено предать смерти. Дикие не очень любили воду, а потому их всех утопили.

Эта история не добавили любви и уважения между людьми и хвостатыми, хоть даже люди и признали, что воин сам виноват. Нечего пить в походе, когда это запрещено.

Ещё —в поимке людоедов (и в их убийстве) помог Кнырик, герой экспедиции за яйцами виверн. Этот мелкий крыс принес целое яйцо на исследования профессору Тассе. Однако за время похода (или из-за того, что там случилось) хвостатый немного изменился.

Внешне не сильно изменился, однако стал значительно сильнее. Но главное то, что он стал чертовски злобен, бесстрашен и вообще не чувствителен к боли.

Мартин его какое-то время после возвращения подержал у себя, чтобы посмотреть, что к чему. И вот что он тогда сказал.

– Я считаю, что яйца виверн наполнены мощной энергией. При попадании в организм, эта энергия начала взаимодействовать с его биохимией, вызывая мутации на клеточном уровне. Яд виверны мог воздействовать на нервную систему, вызывая повышенную агрессивность и снижение болевой чувствительности. А также мог стимулировать выработку агрессивных гормонов, делая Кнырика более склонным к конфликтам. Что с этим делать я пока не знаю. Нам пока останется лишь наблюдать.

___________________________________________________________________________________________

А спонсоры сегодняшней, внеочередной проды – Tosyander, Romp, Anton Antonov и Тимур. Благодарю!

Глава 8

В это же время власти Аранда решили применить хитрый план. Они отправили во все соседние города мешки с золотом, или минимум с обещаниями, предлагая щедрое вознаграждение за помощь в борьбе в борьбе.

Логика была проста: если соседние города столкнутся с той же проблемой, что и Аранд, то они с радостью отправят своих войну против крыс. Таким образом, город надеялся перенаправить гнев соседей, ослабив подошедшее войско осаду.

И кое-кто решил воспользоваться моментом. Возле северо-западных границ началось непонятное шевеление, на что пришлось отвлечься.

Если что-то идет не так, то всё идет не так. Начались нападения тварей из Рафарифа, а также пору обозов разбили/разорили летающие твари – дракон, прилетевший со стороны лесных эльфов, а также старые «знакомые» – виверны.

Рафариф, этот непонятный и проклятый лес, с его вечным тенями, полу гнилыми деревьями и дерьмовым запахом, стал нашим заклятым врагом. Десять-двадцать крысолюдов (или как тут недавно услышал прозвище от разнюхивавших у соседей дела разведчиков – скавенов: «стервятников», как нас презрительно величали в некоторых кругах) гибли ежедневно. Воины гибли под ударами ржавых мечей, под когтями и клыками в засадах. Даже опытные воины, видавшие смерть в самых разных обличьях, тоже не были застрахованы от коварной погибели.

И что еще хуже – Рафариф пожирал наши запасы! Для того, чтобы обоз мог пройти мимо леса, с ним надо было посылать сотни клановых и несколько зуберов.

Но наступающие войска не теряли решительности.

По прибытии к стенам города они немедленно приступили к осадным работам, так как силы Аранда отказались выходить на бой в поле.

Внешне Аранд представлял собой довольно укрепленный город, благодаря своему удачному географическому положению и тщательно продуманной системе укреплений. Большая часть города когда-то была построена на холме, что обеспечивало прекрасный обзор окрестностей и затрудняло подходы к нему для штурма.

Основу оборонительной системы составляла крепкая каменно-кирпичная стена, которая опоясывала город по периметру. Стена была дополнена 16 башнями, с которых велся огонь по противнику, штурмующему городские стены. Башни оборудованы бойницами для лучников и арбалетчиков, а также для более тяжелого оружия, такого как аркебузы и небольшие пушки, точного количества которого мы не знали.

Особое внимание уделялось защите гавани Аранда. Здесь были построены дополнительные укрепления, которые контролировали вход в гавань с моря и защищали корабли от нападения. Вдоль береговой линии были установлены четыре батареи, способные вести огонь по вражеским судам.

(Опасное соседство с морскими налетчиками лесных эльфов обязывало быть осторожными)

Рвы, заполненные водой, окружали город и создавали дополнительное препятствие для вражеских войск. Рвы затрудняли подкопы под стены и прямой штурм города. Мосты, перекинутые через рвы, были защищены дополнительными укреплениями и могли быть легко подняты в случае опасности.