Текст книги "Герцогиня с Османского берега (СИ)"

Автор книги: Lucrezia Borgia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Я бояться… – стала лепетать османка, и сопротивлялась собственным словам, – Шпионы… Подслушать…

– Брось, никто тебя не подслушивает, а я обещаю сохранить твою тайну. – настаивала Анна. – Что тебя гложет? Почему тебя выслали из Оттоманской Империи?

– Дворец Топкапы… – начала говорить Нигяр – Только зло… Убивать, чтобы жить… Одно зло…

На глазах молодой женщины наворачивались слёзы. У неё не хватало мужества рассказать собеседнице о своих бедах. Реакция столь импульсивной женщины, как Анна Болейн, могла быть непредсказуемой. В какой-то момент Нигяр решила, что просто пользуется добротой королевы, поэтому посвящать её в свои злоключения черевато последствиями.

– Ты волнуешься, да? – спросила Анна. В ответ османка покачала головой. – Ладно, иди. Отложим этот разговор до того момента, когда ты будешь к нему готова.

Нигяр встала, поклонилась госпоже и направилась к выходу. Она бесконечно радовалась тому, что ей не пришлось выдавать всех подробностей своего прошлого.

– Нигяр, подожди! – окликнула османку королева. Молодая женщина повернулась к госпоже.

– Не думаешь ли ты принять христианство? – спросила Анна.

– Это трудный шаг, миледи, – ответила Нигяр, – Мне требуется долго думать.

– Хорошо, подумай. Но мой тебе совет: не затягивай с принятием решения. Наши священнослужители не различают цветов ереси.

Весь оставшийся вечер Нигяр посвятила подготовке кукол для принцессы Елизаветы. Молодой женщине безумно хотелось думать, что она делает это для собственной дочери, однако осознание того, что это не так, лишний раз ударяло её лезвием ножа в самое сердце. И вот, когда на следующее утро бывшая калфа сопровождала свою царственную госпожу в сад, дабы именно там должна была состояться встреча высокородной малышки с родителями, она на минутку представила себе, что её собственная девочка жива, и что скоро её приведут и она будет играть с дочерью короля Генриха и королевы Анны.

Не для кого не было секретом, что король был одержим идеей иметь сына. Нигяр слышала историю о том, как холодно он отреагировал на известие о мертворождённом ребёнке Анны. Кроме того, у молодой османки имелись все основания полагать, что причиной развода Генриха с Екатериной Арагонской явилось именно отсутствие наследника мужского пола. «Если бы он знал о плодовитости Хюррем Султан, ей богу, пошёл бы на султана Сулеймана войной из зависти», – подумала калфа. Тем не менее, король был искренне рад видеть свою рыжеволосую дочь.

– Где подарок для принцессы? – весело спросил он. – Принесите же кукол для леди Елизаветы!

– Леди Нигяр, принесите кукол, – обратилась к османке старшая фрейлина.

Слегка присев в знак послушания, Нигяр устремилась в другой конец сада, куда заблаговременно принесли трёх шикарных кукол, предназначенных для маленькой принцессы. Шагая между розовых кустов и фигурно подстриженных декоративных карликовых деревьев, Нигяр воображала, как её собственная дочь играется с теми куклами, и невольно заулыбалась. Ах, если бы всё это было правдой! Рисуя в своём воображении трогательные картины встречи с дочерью, Нигяр не заметила, как зацепилась за камень из кладки на тропинке. Османка запуталась в подоле платья и рухнула на землю. Она очутилась у ног какого-то человека.

– Позвольте помочь вам, мисс. – сказал он, протягивая руку.

Нигяр подняла глаза и увидела перед собой того самого вельможу, который присутствовал на обеде у королевской четы. Кажется, герцог Норфолк. Приятно улыбаясь, он предлагал девушке свою помощь. Несколько робея, османка протянула ему руку, и тот помог ей встать.

– Вы не ушиблись, мэм? – спросил герцог.

– Я в порядке. – отрывисто ответила Нигяр. – Простите, я спешить. – добавила она, выполнив реверанс, и поспешила за куклами. По пути Нигяр снова обернулась. Герцог провожал её взглядом, поправляя перо на берете.

«О, Аллах, этот человек преследует меня», – пронеслось в голове молодой женщины.

***

Уже прошло полгода с того дня, как Рустем Ага вырвал Нигяр Калфу из лап Хатидже Султан и доставил её Роксолане. Хюррем Султан всё ждала, когда же отправленная ею в Англию бывшая рабыня напишет хоть пару строк о себе. Напрасно. У рыжеволосой султанши не было стимула двигаться дальше в своей войне с Хатидже, так о дальнейшей судьбе Нигяр до сих пор ничего не было известно. Она внимательно слушала отчёт главного евнуха о делах гарема, пропуская мимо ушей половину слов.

– В конце концов остановились на двадцати пяти акче за мешок, на том и решили, теперь все девушки довольны, ах! – радостно вещал Сюмбюль Ага.

– Это хорошо. – отвечала Роксолана. – Деньги, выделенные для больных, поступили в счёт лазарета?

– О, султанша, в этом можете не сомневаться.

– Я довольна твоей работой, Сюмбюль. – промолвила Хюррем и замолчала. Она приняла мрачный и серьёзный вид.

– Что-то не так, госпожа? – осторожно спросил евнух.

– От Нигяр Хатун не было вестей?

– Госпожа, с ней прямо беда. Хоть бы одно слово прочирикала, а так всё молчит и молчит. – Сюмбюль принял вид обиженного кота. – Я уже думаю, не приключилось ли с ней чего?

– Возможно, ты прав. – согласилась Хюррем. – Если она так долго не пишет, значит…

– Значит…?

– Не доплыла наша Нигяр до Англии.

Сюмбюль сжал губы так, словно собирался заплакать. У Хюррем на душе тоже было неспокойно, ведь это она отправила женщину в далёкое путешествие, а море, как известно, стихия не самая спокойная.

– О, Аллах, если Нигяр Хатун с тобой, помилуй её душу! – выдохнул главный евнух.

========== Глава 7. Оскорбление ==========

Дни рядом с королевой были похожи один на другой. Нигяр послушно исполняла поручения своей госпожи и ни на что не жаловалась. Свободное время она проводила, углублённо изучая английский язык и литературу, чтобы Анна Болейн была во всем ей довольна, в том числе и в образовании. Не каждая фрейлина могла похвастаться приобретённым багажом знаний, но молодая османка так понравилась королеве, что та решила сделать для неё намного больше, чем просто удостоить её чести прислуживать ей. Нигяр послушно читала все книги, которые рекомендовала ей Анна, но не понимала, зачем бы королеве такое внимание к простой служанке.

Но острее стоял вопрос о том, чтобы Нигяр приняла христианство. В последнее время Анна всё чаще подчёркивала это, но бывшей калфе удавалось уйти от столь щекотливой темы. Другие королевские служанки за глаза называли Нигяр еретичкой, боялись её, многие избегали общения с ней. Сказать, что Белл Уилтон невзлюбила её – значит, ничего не сказать. Большая часть сплетен об османке, которые гуляли по двору, были плодом её фантазий. Нигяр не придавала значения россказням о том, что по ночам она купается в пруду голая с русалками, заговаривает розы и превращает жаб в голубей, чем заслуживала уважения Маргарет и Бесси, которые при любом удобном случае старались поставить обнаглевшую Белл на место. Правда, однажды избежать серьёзного столкновения с враждебно настроенными англичанками Нигяр всё же не удалось.

Бывшая гаремная калфа была занята тем, что мыла лестницу, ведущую в королевскую библиотеку. Она не мешала другим девушкам, также занятым уборкой. В коридоре послышались шаги, а затем доносились звуки разговора, но османка не обратила на это внимания. Она спокойно драила лестничные ступеньки, опустив голову. Лишь когда в коридор вошли, голоса стали различимы. Они принадлежали Белл Уилтон и Джейн Паркер.

– Это мы неудачно зашли, леди Рочфорд, – сказала Белл, – здесь эта варварша Нигяр.

– Действительно, неудачно. – отозвалась Джейн. – Скромная, молчаливая и в церковь не ходит. Сразу видно, что она ведьма. Да и ещё прислуживает дочери Сатаны, этой Болейн.

Нигяр давно пропускала мимо ушей эту чушь, так как считала реакцию на неё – проявлением глупости. Похоже, её ответное молчание разозлило сноху королевы, считающую всех, кто не похож на неё или в чём-то с ней не согласен, людьми второго сорта, включая собственного мужа.

– Если она молчит, значит, подтверждает сказанное мною, мисс Уилтон. – проговорила она громко и внятно, так, чтобы Нигяр могла разобрать каждое слово – Могу поклясться, в этой Оттоманской империи царит такой мрак и распущенность, что ворожба считается нормой.

– А о гаремных оргиях ходят целые легенды. – поддакивала Белл.

– Вот именно. Еретикам неизвестны такие слова, как «воздержание», «целомудрие», «непорочность». Более развратных женщин, чем султанские наложницы, днём с огнём не сыщешь.

Тут Нигяр поняла, что даже её терпения может в один прекрасный момент не хватить. С одной стороны, молодая женщина знала, что Джейн говорит так лишь для того, чтобы позлить её, доставить ей, служанке, состоящей в добрых отношениях с ненавистной Болейн отношениях, массу неприятных эмоций. С другой стороны, её возмущал тот факт, что женщина, ничего не сведущая в обычаях и культуре другого народа, позволяет себе столь вольные высказывания. Нигяр покраснела, и руки её задрожали. Заметившая это Джейн Паркер распалялась всё больше и больше.

– Понятно, почему все еретички так стремятся попасть в гарем – ведь там можно вовсю потакать своей похоти. – злорадно говорила она. – Эти девицы тупы, невежественны, озабочены одним своим внешним видом и постельными отношениями. Для них не только султан, все, кто в состоянии овладеть их срамом хороши. И эти постыдные увлечения не только не порицаются, но и поощряются. И весь этот королевский бордель считается роскошью, прости Господи! Впрочем, мужчины Оттоманской Порты недалеко ушли от своих жён; они вообще могут поймать на улице любую проститутку и объявить её своей женой. Интересно, сколько раз этот Сулейман так поступал?

Нигяр не могла больше себя сдерживать. За годы службы в гареме молодая османка сталкивалась с самыми разнообразными формами хамства, проявляемыми Гюльшах Хатун, но то были личные отношения двух женщин. Здесь же мерзость и невежество исходили из женщины благородного происхождения, фрейлины королевы. Нигяр поднялась во весь рост и медленно подошла к Джейн.

– Ты думать, я ничего не понимать? – строго спросила она, глядя прямо в глаза леди Рочфорд. – И что ты доказать из вещей, ты сказала? Ты знать, о чём говорить?

– «Ты знать, о чём говорить?», – передразнила её Белл. – Сперва выучи английский язык.

– Да, научись сперва разговаривать с благородными дамами, ты, мусульманское отродье! – гневно выпалила графиня.

– Если ты благородная дама, почему поступать, как грязная свинья? – саркастически спросила у неё Нигяр.

– А ты меня манерам не учи. – прошипела Джейн. – на себя посмотри. Видимо, ты и в рассаднике распущенности не соответствовала каким-то нормам поведения, за что тебя изгнали из «Эдема», если его можно так назвать.

– Ты лучше следить за собой и за твой муж. Не удивительно, что он любить Марк Смиттон больше, чем тебя.

– Аааа, я поняла. Ты завидуешь мне потому, что я замужем. Непотребных девок из гарема вышвыривают, если султан не доволен ими в постели, а приличным людям такие жёны не нужны. Ты не смогла принести плотское удовольствие султану (а быть может, и султанше), поэтому ты здесь, неверная уродливая безграмотная безродная шлюха!

На голос Джейн уже прибежала Маргарет, но она не успела удержать Нигяр от поступка. Молодая османка замахнулась на графиню Рочфорд тряпкой и изо всех сил ударила её по лицу. Та пошатнулась и упала на пол. Лицо снохи королевы перекосило от злобы.

– Вот дрянь! – крикнула она, ухватив край подола юбки Нигяр – Ты за это заплатишь!

Она потянула её к себе. Османка пыталась освободиться, но сзади на неё налетела Белл Уилтон и повалила на Джейн. Две женщины удерживали Нигяр и с упоением таскали её за волосы, а она царапали им руки и брыкалась, стараясь вырваться.

– Шлюха! – гремело по всему коридору. – Османская шлюха!

В отчаянии Нигяр укусила Белл за запястье. Та вскрикнула и подскочила, рыдая от боли и от вида струящейся крови. Что касается Джейн Паркер, её бывшая калфа схватила за горло и начала нещадно хлестать по щекам. Через минуту обезумевшую женщину оттаскивали стражники.

– Мерзавка, как ты посмела напасть на супругу графа Рочфорда?! – бушевал капитан.

– Пустите меня! – орала Нигяр по-турецки, попутно выкрикивая в адрес Джейн и Белл проклятья.

– Запереть её в винном погребе, а о случившемся доложить королю. – приказал начальник стражей.

– В Тауэр её! – крикнула вслед Белл.

– Нет, лучше в Тайберн! – уточнила Паркер. – А оттуда – на виселицу!

Стражники крепко держали Нигяр под обе руки. Её волокли вниз, в тёмное и сырое помещение. Как ей было это знакомо.

– Я хочу видеть королева. – уверенно произнесла Нигяр, рассчитывая, что солдаты выполнять её просьбу.

– Ты увидишь королеву только с разрешения короля. – услышала она в ответ.

– Тогда я хочу видеть король.

– А Господа Бога увидеть не хочешь?

– Она его увидит, если так король решит.

– Но она же еретичка!

– Тогда увидит Дьявола в аду.

С этими словами стражники затолкали Нигяр в ту часть подвала, где хранились бочки с вином и закрыли дверь на замок. Очутившись в непроглядной темноте, молодая женщина попыталась ступать на ощупь, но постоянно на что-то натыкалась или об что-то ударялась. В конце концов, калфа решила, что лучше ей будет просто сесть на пол и ждать своей участи. Голова, шея и руки ужасно болели, кажется, из-под ногтей выбивались тонкие струйки крови.

Нигяр просидела в тёмноте до глубокого вечера. Она не могла ни о чём думать, кроме как о жгучей жажде справедливости. Однажды королева Анна спасла ей жизнь. Может быть, она сделает это ещё раз, ведь Джейн Паркер первая начала эту ссору?.. Да, как это привычно, ждать милости от королевской семьи. Это ожидание не было для Нигяр первым по счёту, но первым, при котором всё её нутро требовало справедливости, а разум был абсолютно уверен в том, что она ни в чём не виновата.

Замок на двери щёлкнул и в подвал вошёл капитан стражи с факелом в руке.

– Вставай. – приказал он. – Король решил, что твою участь определит королева.

Конвой сопроводил Нигяр в кабинет королевы. Османку чуть ли не швырнули туда, словно кусок мяса голодным львам в зверинце. Калфа отвесила реверанс королеве Анне, её брату, графу Рочфорду и отцу, графу Уилтширу. Нигяр стояла, опустив голову, и не смея прерывать тишину. Это сделал отец Анны.

– Признаюсь, я поражён, Ваше Величество. – заговорил он на удивление умиротворённым тоном. – Вам нужно было не в горничные определить эту женщину, а, скажем, в телохранители. Такая лучше любой собаки загрызёт и порвёт недоброжелателя, стоит только пальцем указать.

Джордж отвернулся и издал звуки, похожие на подавляемый смех. Томас Болейн был настроен говорить серьёзно, поэтому выходка сына ему, мягко говоря, не понравилась. Анна же сохраняла тотальное спокойствие.

– Ты находишь мои слова смешными, Джордж? – спросил граф Уилтшир у сына.

– Прости, отец, но ситуация действительно забавная. – смеясь, ответил тот. – Я три года пытался приручить Джейн, поставить её на место, указать ей, кто она есть. Три года! А эта женщина управилась менее, чем за десять минут! Да её не наказать нужно, а наградить.

Невольно Нигяр вспомнился похожий инцидент с участием Дайе Хатун Гюльшах Хатун. Тогда османка ещё состояла на службе в султанском гареме и пыталась защитить Дайе от издевательств Гюльшах. Тогда Валиде Султан не на шутку разгневалась и приказала выгнать из дворца свою самую преданную служанку, и не известно, чем бы это всё закончилось, если бы в дело не вмешалась Роксолана.

– Однако, служанка твоей сестры избила твою жену, а эта выходка может подорвать авторитет нашей семьи в глазах короля. – продолжал вещать сэр Томас. – Какое-то наказание эта женщина всё же должна понести.

– Отец! – прервала его Анна. – Король, мой супруг, поручил мне самой разобраться с этим делом, поэтому не вам определять, какое наказание понесёт моя служанка.

– Да, но ввиду того, что у леди Джейн опух глаз и разбита нижняя губа…

– Санкция будет адекватной. Плюс, учитывая повседневное поведение самой графини Рочфорд и степень её вины в разыгравшемся конфликте, я решила лишить леди Нигяр прибавки к жалованию за текущий месяц. Джейн Паркер же отлучена от двора на три месяца.

Услышав это, Нигяр ободрилась. Слова королевы словно преподнесли ей глоток свежего воздуха. Сорвавшись с места, османка подбежала к своей госпоже и поцеловала ей край платья.

– Спасибо, спасибо, Ваше Величество. – радостно промолвила она.

– Спасибо и от меня, милая сестрица. – шутливо добавил Джордж. – Я всегда знал, что ты – женщина мудрая.

– И это всё? – искренне недоумевая, спросил сэр Томас.

– Да. – коротко отозвалась Анна. – А сейчас возвращайся к себе и умойся. – сказала она повернувшись к Нигяр. – Должен прийти герцог Норфолк, мы будем обсуждать важные государственные дела. Ты будешь лишней.

Ещё раз поклонившись хозяйке, Нигяр поспешила к выходу. Она вышла из покоев и глубоко вздохнула. Анна Болейн, безусловно, приняла правильное решение относительно неё и Джейн Паркер. Теперь лишь бы поскорее дойти до комнаты для слуг и рухнуть на кровать – сегодняшнее происшествие вымотало Нигяр физически и морально.

В коридоре стоял тот самый человек, который всегда улыбался османке сдержанной улыбкой и удостаивал её поклоном. Герцог Норфолк. Увидев, в каком состоянии находится служанка королевы, он подошёл к Нигяр и взял её за руку.

– Я слышал, что с вами случилось, леди. – сказал он. – Не волнуйтесь, виновные будут наказаны, об этом я позабочусь лично.

– Благодарю. – чуть слышно пролепетала та. Молодая женщина не знала, вырвать ли свою руку из ладони герцога, или оставить. В первом случае она рисковала проявить неуважение к высокопоставленной особе, дяде королевы, а во втором… Одному Аллаху ведомо, что на уме у этого человека. Однажды Нигяр позволила себе стать тайной возлюбленной крупного государственного деятеля Османской Империи. И, где она теперь? Эта история не должна повториться!

– Эти ссадины на лице… – вкрадчиво заметил герцог, – Они вас совсем не красят. И ещё у вас кровь застыла в уголке рта.

Вельможа заботливо протянул девушке белоснежный шёлковый платок. Та не решалась его взять. Нигяр решила, что лучше для неё будет поскорее уйти, и не задерживать этого человека.

– Королева ждать вас. – уверенно сказала она, словно ей поручили передать это герцогу Норфолку.

Быстрыми шагами, и не оборачиваясь назад, молодая османка направилась к комнате. Она не знала, отчего возникло такое ощущение, но её колени внезапно задрожали, дыхание участилось, а голова закружилась. Калфа остановилась и оперлась о стену. Неприятные ощущения должны были пройти сами собой, но они не желали отпускать женщину. Нигяр не могла сдвинуться с места.

– Что с вами? Вам плохо?

Этого голоса османка раньше не слышала, как и не видела той, кому он принадлежал. Блондинка в нежно – бежевом платье, примерно одного возраста с королевой, стояла около неё и сочувствующе смотрела. Вероятно, эта женщина собиралась предложить ей свою помощь.

– Позвать врача? – спросила она.

– Не надо, спасибо. – ответила Нигяр и прибавила – Я не видеть вас раньше. Кто вы?

– Меня зовут Джейн Сеймур, я служу королеве.

– Давно?

– Уже год.

– Странно, я вас раньше не видеть…

Блондинка ничего не ответила на это замечание. Она лишь осторожно взяла Нигяр под руку и повела по коридору.

– Где ваша комната? – спросила она сочувствующе.

– Через один пролёт и поворот налево.

– Вы говорите с акцентом, должно быть вы и есть та самая османка, про которую все говорят.

– Да, это я.

– А вы не очень-то похожи на ведьму.

Нигяр вместо ответа лишь покачала головой. Джейн не производила на неё никакого впечатления. Хорошо, что она хотя бы не побрезговала Оттоманской еретичкой и согласилась провести её до комнаты. Собственно, бывшая калфа была не в том настроении и состоянии, чтобы поддерживать беседу с новой знакомой, а Джейн не настаивала. На полпути к комнате их встретила Маргарет. Она ужаснулась, увидев Нигяр.

– Мисс Сеймур, где вы её нашли? – спросила она.

– В коридоре. Она там едва не упала. – ответила Джейн.

– Какой кошмар. – прошептала Маргарет. – Давайте её мне.

Она взвалила руку османки себе на плечо. Только так ей удалось довести Нигяр до комнаты. Сидевшая у окна Бесси мгновенно бросила своё рукоделие и подбежала к соседкам.

– О Боже, что с тобой сделали? Что решил король? А Паркер и Уолтон перепадёт? – засыпала она расспросами бывшую калфу.

– Бесси, ты разве не видишь, ей плохо? – возмутилась Маргарет.

– Нет, всё нормально. – отрывисто ответила Нигяр. – Король поручить решить моё дело королева, а она сделать вывод, что Паркер виновата больше. – С этими словами она улеглась на кровать прямо в платье. – А сейчас спокойной ночи.

– Погоди, тебе нужно обработать кровоподтёки. – возразила Маргарет.

– Завтра.

– Ты хотя бы разденься. – добавила Бесси.

– Всё хорошо.

Больше Нигяр не слышала, что ей говорят соседки. Она морально выдохлась за сегодня. Ей были совершенно необходимы несколько часов крепкого сна. Всё, что она не доделала, можно закончить завтра. А пока что всем добрых сновидений.

***

По саду султанского дворца бежала черноволосая девочка. На вид ей нельзя было дать больше девяти – десяти лет. По её одежде можно было подумать, что будучи столь юной, она уже является чьей-то служанкой, что было недалеко от истины. Только что закончились классы, и девчушка, довольная тем, что ей выпала возможность немного побегать и порезвиться на солнышке, вовсю использовала тот недолгий промежуток времени, который можно было потратить на себя. Девочка скрылась за цветущим кустом и затаилась. Она даже затаила дыхание, лишь бы не оказаться обнаруженной. Малышка осторожно выглядывала из-за куста, чтобы подстраховаться.

– Попалась! – раздалось с обратной стороны.

Рука опустилась на плечо Нигяр. Шестнадцатилетний евнух был единственным, с кем девочка могла поиграть в свободное от службы и учёбы время.

– Ты подглядывал! – воскликнула маленькая озорница.

– Ты что хочешь сказать, Нигяр? – возмутился подросток – Что я жульничал?

– Да, Сюмбюль, ты не умеешь играть честно! – ответила Нигяр.

– Ишь ты! Я тебя нашёл, и тут уж ничего не поделаешь, а ты не умеешь прятаться!

– Тогда давай ещё раз! Я покажу тебе, как я умею прятаться!

– Нет, девчонка. Из-за твоих выкрутасов сердится Дайе Хатун, а смотреть в глаза Василисе Хатун мне порой бывает стыдно до такой степени, что…

– Ладно, я поняла.

Нигяр уселась на траву и поджала под себя ноги. Возможность вволю набегаться выпадала довольно редко, и девочке не хотелось её упускать. Что касалось Сюмбюля, то он находил подобные занятия, по меньшей мере, глупыми. Но раз уж Дайе Хатун приказала ему приглядывать за девочкой, то приходилось составлять ей компанию. Евнух пристроился рядом со своей подопечной.

– Ты успеваешь на учёбе? – спросил он.

– Конечно. – ответила девочка. – А ещё бабушка учит меня всякой всячине, которую не преподают в классах. А ты многому научился?

– Вах, я вообще тебя столькому могу научить, что тебе и не снилось! Я столько знаю, столько умею! – гордо заявил Сюмбюль. – Учителя хвалят меня наперебой, и забери меня Шайтан, если я когда-нибудь не стану главным евнухом султанского гарема!

– А я стану главной калфой и ты будешь у меня в подчинении, хвастунишка.

– Иииии, ты сначала дорасти до меня и выучись. Чем тратить время попусту, лучше бы книжку почитала, ей богу.

В ответ на это Нигяр лишь откинулась назад и оперлась на руки. Тёплый летний день располагал к тому, чтобы провести его на улице, а не в душных помещениях дворца. Драгоценные минуты свободы могли закончится ещё раньше, стоило только Дайе Хатун вызвать Нигяр для выполнения поручений султанши или для помощи бабушке, жаль было их терять. Взгляд девочки упал на небольшой декоративный водоём.

– Сюмбюль Ага, пойдём купаться! – пропела Нигяр. – Вода в пруду, наверное, тёплая.

– Опомнись, Нигяр Хатун! – возразил юный евнух – Здесь не то, что простые рабы, как мы с тобой, здесь фаворитки шехзаде не купаются! Это ведь не баня, всё-таки. К тому же, ты не умеешь плавать, а я за тебя отвечаю перед Василисой Хатун!

– Ну, так научи меня! – потребовала девочка.

– Что ты! Я сам не умею, как я тебя научу?

– Ну вот, а только что говорил «столько знаю, столько умею».

Нигяр обиженно сложила руки и отвернулась. Она разочаровалась в приятеле. Сюмбюль, чувствуя лёгкий укол от того, что испортил своей подопечной настроение, подвинулся к ней.

– Нигяр Хатун, пойдём, соберём цветочков, что ли. – предложил он.

– Нет, меня в тот раз чуть не наказали.

– А мы не будем рвать цветы под балконами. Мы пройдём чуть дальше.

Нигяр повернулась к Сюмбюлю.

– А ты в салки со мной поиграешь?

– Можно подумать, что кто-то другой с тобой поиграет. Разве есть во дворце другой такой неудачник, на шею которому повесят такую егозу, как ты?

– Ура!

Нигяр сорвалась с места и побежала по той же самой тропинке, которая привела её на это место. Счастливо улыбаясь, девочка неслась вдоль сада, и солнечные блики отражались в её развивающихся на ветру волосах. И это чудесное детское ощущение бесконечности, ощущение, что чёрные времена никогда не наступят.

========== Глава 8. Агония ==========

Время шло, а в жизни Нигяр ничего не менялось. Королева сдержала слово, и отлучила Джейн Паркер и Белл Уилтон от двора, правда, через какое-то время они вернулись, но уже не рисковали распускать сплетен об османке, как, впрочем, и остальные обитатели Хэмптон – Корта. Инцидент с графиней Рочфорд изрядно всех напугал, так что загадочную гостью из Оттоманской Порты предпочитали даже не обсуждать.

Между тем, на глазах у Нигяр разыгрывалась настоящая трагедия. Генрих всё больше и больше отдалялся от Анны, и королева неимоверно страдала. Лишь один раз она видела их счастье и страсть – на приёме, организованном Анной, супруги танцевали вольту, разжигая огонь вокруг себя, и в тот момент никому бы не пришло в голову, что отношения между мужем и женой дали серьёзную трещину. На людях королева продолжала улыбаться, дарить фрейлинам небольшие подарки, раздавать щедрую милостыню нищим, словом, делала вид, будто ничего не происходит. Но весь двор гудел о том, что, возможно, король Генрих готовится к новому разводу, ведь Анна Болейн так и не родила ему долгожданного сына…

Вскоре по всей Англии прокатилась весть о смерти Екатерины Арагонской. Но даже после таких новостей Анна не могла чувствовать себя в безопасности. Она не засыпала по ночам и всё чаще требовала свиданий с принцессой Елизаветой. Придворные дамы поговаривали, что молодая женщина сходит с ума. Но невозмутимость королевы являлась для неё щитом, укрытием от сплетен о ней, которыми и так кишела вся Англия.

Нигяр заметила, что королева имеет обыкновение вызывать её к себе после очередной ссоры с королём. Анна интересовалась успехами османки в изучении английского языка, литературы и философии, и, как обычно, подводила разговор к тому, чтобы служанка открыла ей тайну своего бегства из Османской Империи, но та мастерски уходила от ответа. Но на этот раз королева находилась в весьма приподнятом настроении, а о какой-либо размолвке с его величеством не могло идти и речи, так как Генрих VIII оживлённо беседовал со своими министрами в холле дворца, смеялся над шутками и шутил сам, в общем, радовался жизни, а это могло означать, что его устраивает всё происходящее.

– Вы звать меня, миледи? – спросила калфа, поклонившись.

– Да, Нигяр, проходи. – бодро ответила Анна Болейн.

Османка прошла в покои и остановилась около своей госпожи. Анна улыбалась, а фрейлины расчёсывали ей волосы и подпиливали ногти. Невооруженным взглядом было видно, что королева собирается на некое празднество, раз вплотную занималась внешним видом.

– Зайди к портным и забери у них платье, что я заказывала, – приказала королева, не переставая сиять от счастья, – сегодня хочу выглядеть сногсшибательно.

– Слушаюсь, Ваше Величество. – ответила служанка, и, немного подумав, добавила – А по какому поводу намечается торжество?

– О, ничего особенного, простая семейная вечеринка. – Анна демонстративно положила руку на живот. – К тому же у меня есть прекрасная новость для Генриха…

Нигяр поняла всё верно – королева была беременна. Наверное, именно это волнующее событие и стало поводом для вечеринки. В последнее время королевская чета совсем не ладила между собой, однако перспектива появления на свет ребёнка, сына, должна была подарить этим людям лучик надежды на светлое совместное будущее.

– Поздравляю, Ваше Величество. – промолвила бывшая калфа.

В ответ Анна учтиво поклонилась и жестом разрешила Нигяр выйти. Та не стала задерживаться, и отправилась исполнять королевское поручение. Встретившись в коридоре с Бесси, османка не спешила делиться с ней столь прекрасной новостью, однако отметила, что королева сегодня находится в прекрасном расположении духа.

– Очень хочется верить, что в отношениях их величеств наступает светлая полоса. – промолвила Бесси. – Быть может, король скоро забросит свою фаворитку и вернётся к законной супруге и матери принцессы Елизаветы.

– Иншалла, Бесси. – ответила Нигяр.

– Да и как этот мышонок Сеймур может соперничать с такой роскошной женщиной, как Анна Болейн?

– Кто – кто, прости? – с удивлением спросила османка.

– Джейн Сеймур. Ты, наверное, не знаешь её. Такая светленькая, неприметная, её братья недавно объявились при дворе.

– А по-моему, я её видеть один раз.

– Ну, может быть. В общем, если бы не братья Сеймуры, особенно сэр Эдвард, вряд ли бы эта Джейн оказалась в услужении королевы и в постели короля.

Нигяр нечего было добавить на сей счёт. Она забрала у портных шикарное жёлтое платье, которое просила королева Анна, приготовила новых кукол в подарок принцессе Елизавете, а позже занялась уборкой монарший покоев. При этом молодая женщина не переставала думать о том, что ей сказала соседка. Король Генрих никогда не был примерным мужем, но на женщин у него всё же имелся вкус. А Джейн… она ничем не привлекала османку. Да и если бы у Нигяр были могущественные братья в Стамбуле, была бы она сейчас женой какого – нибудь влиятельного бея или паши.

На следующий день в саду королевского дворца действительно была организована вечеринка. В числе приглашённых был весь высший свет – герцоги, маркизы, графы. Формально поводом для торжества была новая победа на дипломатическом фронте, однако некоторые догадывались, что причиной веселья королевской четы является беременность Анны. Королева шутила, смеялась, пела песни, а король сиял от счастья, обнимая дочь Елизавету.

Помимо моды на арселе, новые покрои платьев, вольту и массивные ожерелья, Анна Болейн ввела в обиход французский обычай, когда во время праздника на открытом воздухе прислуга подносит гостям всевозможные небольшие угощения. По личной просьбе королевы, Нигяр таскала тяжёлый поднос с орехами в меду от одного гостя к другому. На её счастье, во всеобщей суматохе никто особо не обращал внимания на её происхождение, специфический говор и нелепый внешний вид – английский чепец гейбл совершенно не красил молодую женщину, а наоборот, визуально увеличивал её возраст. Хорошо, что гости расхватывали угощение, иначе бы османке не поздоровалось, если бы она запуталась в подоле и рухнула на землю вместе с подносом.