Текст книги "Герцогиня с Османского берега (СИ)"

Автор книги: Lucrezia Borgia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Заходи же! Чего ты такая скованная? Это тебе не Оттоманская Порта, здесь наказывают только за дело.

Убедившись, что ничего опасного в комнате не находится, Нигяр аккуратно села на один из стульев и разложила перед собой платье королевы. Работа предстояла долгая и кропотливая, тем более, калфе были нужны кое-какие предметы, названия на английском которых она не знала.

– Извини меня, Бесси, – сказала она, выговаривая английские слова на турецкий манер, – Мне нужно это…

Нигяр указала на распоротое по швам платье, но Бесси оказалась довольно сообразительной девчонкой.

– Шить? – переспросила она.

– Да. И мне нужны…

Османка выдернула из рукава платья несколько ниток и показала их своей соседке. Та покачала головой, подошла к сундуку у входа и вынула из него чёрную шкатулку с необходимыми принадлежностями для шитья. Бесси один за другим стала выкладывать предметы на стол.

– Нитки, иглы, ножницы, шило, наперстки. Всё, что тебе нужно.

– Тхасибо.

– Что-что?

– Тхасибо тебе.

– Не «тхасибо», а «спасибо». – Бесси не могла сдержать улыбки. – Тебе нужно выучить слова «sew», «thread», «needle», «awl» и «thimble».

– Хорошо, я выучить их.

Нигяр аккуратно, стежок за стежком подшивала платье королевы Анны. Пока Бесси бегала по поручением, молодая османка прилежно выполняла возложенную на неё работу, никуда не выходя из комнаты. Ей вспомнилось, как вместе с Хюррем Султан, в то время, когда последняя ещё не была столь могущественна, как сейчас, они перебирали ткани, подаренные ныне покойной Валиде наложницам, делали выкройки и бывшая дворцовая калфа передавала рабыням – портнихам пожелания любимой фаворитки султана Сулеймана вместе с готовыми проектами. Ничего не скажешь, когда-то они были подругами. В какой-то момент Нигяр показалось, что она перешивает для Роксоланы платье, по каким-то причинам не понравившееся капризной султанше. Однако крест на стене напротив ещё раз напомнил ей, где она находится.

За окном уже стемнело, а Нигяр продолжала возиться с платьем, разведя огонь в небольшой лампе со свечами. Бесси вернулась в комнату вместе с Маргарет.

– Ты ещё не закончила? – удивлённо спросила блондинка.

– Королева просить. – ответила Нигяр, не до конца понимая суть вопроса Бесси.

– Но ты же устала и ничего не ела! – возмутилась та, но Нигяр всего лишь улыбнулась.

– Бесси права, – вмешалась Маргарет, – день у тебя выдался трудным, а ты всё вкалываешь, как проклятая. Подожди-ка.

Маргарет развернулась и вышла. Через несколько минут она вернулась со свежей сдобой, кувшином молока и парой яблок. Англичанка поставила поднос со всем этим перед Нигяр.

– Вот, поешь и ложись спать. – промолвила она ласково. – Если тебе это так важно, я закончу чинить платье за тебя.

По её интонации Нигяр поняла, что Маргарет всего лишь хочет ей помочь. Тем более, что бывшая калфа призналась самой себе, что страшно устала хочет спать. Немного поев, она убрала посуду и стала готовиться ко сну. Бесси помогла ей снять платье.

– Что такое «pretty»? – неожиданно для соседок спросила османка.

– Как ты выучила это слово?

– Король сказать мне.

Услышав такой ответ, Бесси отвернулась и захихикала. Маргарет, будучи постарше, лишь улыбнулась.

– Это означает «хорошенькая». – ответила она.

– А что есть «honey»? – спросила Нигяр.

– Дословно «мёд», но у нас это слово также используется в качестве ласкового обращения к кому-нибудь.

– Ты скоро выучишь наш язык, это совсем нетрудно. – вставила Бесси, и, немного подумав, добавила – Кстати, тебе нравится наш король?

– Он хорошенький, – слегка улыбнувшись, ответила Нигяр, от чего и Бесси, и Маргарет дружно захохотали.

– Что же ты будешь делать, если понравишься ему? – пропела юная блондинка. – Королева Анна – супруга ревнивая, она нервничала даже тогда, когда король встречался с Екатериной Арагонской, когда та была его женой и королевой Англии.

– О Боже, Бесси, – сделала ей замечание Маргарет, – не самая лучшая тема для разговора на ночь.

– Ну а что такое? – не унималась та – Быть может, наша гостья оказалась в Англии потому, что султан Сулейман проявлял к ней определённый плотский интерес, и это заметила Хюррем Султан.

Услышав до боли знакомые имена, Нигяр поспешила залезть в постель и укутаться в одеяло.

– Добрая ночь вам. – сказала османка соседкам.

– И тебе доброй ночи. – услышала она в ответ.

Понемногу вспоминая события последних трёх лет, Нигяр отвернулась к стене и закрыла глаза. Быть может, всё не так уж и плохо, если, конечно, откинуть разлуку с любимым мужчиной и новорожденным ребёнком. Служить владычице мусульманского мира или королеве – христианке – не самая плохая судьба. Адаптироваться вполне можно. Что-то ещё нужно было сделать… Ах, да, написать Роксолане в Топкапы и доложить, как бывшая калфа устроилась на новом месте. Но с этим можно и подождать. Нигяр засыпала, зная, что проснётся утром в безопасности.

***

Пожилая женщина вместе с маленькой внучкой подъезжала на обычной путевой карете к королевской резиденции в санджаке. Девочка, сидевшая рядом с ней, постоянно выглядывала в окошко, сгорая от любопытства.

– Бабушка, мы уже приехали? – спросила она.

– Ещё нет, Нигяр, но мы скоро будем на месте.

– А Айше Хавса Султан красивая?

– Очень красивая. А ещё добрая и милосердная, если приняла нас на службу в гарем.

– Гарем? – не унималась малышка – Что такое гарем?

– О, все девочки и девушки государства Османов мечтают туда попасть. Ведь любая из его обитательниц может влюбить в себя султана или шехзаде, родить наследника престола и, таким образом, стать очень влиятельной и могущественной.

– И богатой?

– Разумеется.

Маленькая Нигяр уставилась на куклу. Играть ей совершенно не хотелось, а дорога была длинной, так что не было ничего удивительного в том, что девчушке было скучно. Она снова стала донимать бабушку расспросами.

– А разве ты едешь в гарем для того, чтобы влюбить в себя султана или шехзаде?

– Нет, глупенькая. Я буду служить в качестве вольнонаёмной лекарши, а тебя Айше Хавса Султан обещала пристроить в классы, чтобы ты училась вместе с наложницами, а в последствии стала калфой.

– А что делает калфа?

– Калфа – служанка султанш. Она помогает им в быту и обучает вновь прибывших в гарем наложниц турецкому языку, культуре, различным наукам и морально готовит их к встрече с султаном.

– И я буду делать всё это?

– Конечно, золотце, если станешь прилежно учиться.

Нигяр представила себе, как она будет делать всё то, о чём ей рассказала бабушка, и заулыбалась. Она станет прилежно учиться, отработает необходимые манеры и вскоре будет очень важной персоной во дворце. Воображение уже рисовало девочке великолепные наряды, которые она наденет на заработанные деньги, чудесные украшения, которые наденет в праздничные дни, и горы сладостей, которые она сможет вдоволь лопать без ограничений. Между тем, карета подъехала воротам дворца. Лекарша рассчиталась с извозчиком, взяла внучку за руку и подошла к парадному входу.

– Вы Василиса Хатун? – спросил у неё охранник.

– Да, это я. Со мной моя внучка Нигяр. Айше Хавса Султан наняла меня в качестве лекарши.

– Хорошо. Подождите здесь несколько минут.

Через четверть часа стражник вернулся вместе со старшей калфой – высокой, полной, пышногрудой женщиной средних лет. Та внимательно осмотрела содержимое узелков, которые ей предоставила лекарша и утвердительно кивнула.

– Хорошо, Василиса Хатун. – сказала она – вы и ваша внучка можете пройти.

Сжимая ладонь в руке бабушки, Нигяр шагала по тропинке, искусно вымощенной камнями, и разглядывала сад, раскинувшийся вокруг. Это место было совсем не похоже на деревушку, в которой она жила до того, как попала в султанский дворец. Теперь он стал её новым домом, и девчушка была бесконечно рада, что оказалась здесь.

– Вы прибыли как раз вовремя, Василиса Хатун. – говорила калфа – Некоторым девушкам сейчас нездоровится, а приглашать врача из города неразумно, да и слишком дорого. Айше Хавса Султан хочет видеть вас прямо сейчас.

– Благодарю вас… Простите, я не знаю, как к вам обращаться.

– Зовите меня просто Дайе Хатун. Я няня шехзаде Сулеймана.

– Но мне нужно, чтобы кто-нибудь приглядел за моей внучкой Нигяр. Кто-нибудь из рабынь или евнухов.

– Есть у меня на примете один подросток. Как раз сгодиться для такого поручения. Мальчишка шустрый и бойкий, во дворце служит совсем недавно, но, чувствую, далеко пойдёт.

Нигяр остановили около входа во дворец. Девочка сперва испугалась, но бабушка успокоила её, что всё в порядке, что она переговорит с султаншей и вернётся к ней. Дайе Хатун что-то шепнула на ухо стоявшему на входе евнуху, тот удалился, а вскоре вернулся вместе со своим подчинённым. На вид мальчику было лет тринадцать – четырнадцать. Дайе Хатун поговорила сним, указав на Нигяр, и удалилась вместе с Василисой внутрь дворца. Взглянув на подростка, Нигяр залилась хохотом.

– Ты чего смеёшься, малявка? – недружелюбно сказал он, поровнявшись девочкой. – Тебя вид мой насмешил?

– Нет, – живо ответила та, – твоя походка. Ты ходишь, как гусак.

Похоже, эти слова задели мальчишку за живое. Выровнял спину, чтобы выглядеть выше, и заглянул Нигяр в глаза.

– Если хочешь знать, чтобы попасть сюда на службу, мне пришлось вытерпеть адские муки, но раз тебе смешно, смейся дальше. – сказал он, придав голосу ноту обиды.

– Ой, бедненький. – с жалостью промолвила девочка. – А что с тобой случилось?

– Тебе, девчонке, не понять. Не скажу.

– Ну и куксись дальше. – в свою очередь обиделась Нигяр, сложив руки на груди. – Я думала, мы с тобой подружимся, но раз тебе не нужно моё сочувствие, то и дружить с тобой я не буду.

– Дайе Хатун приказала мне всего лишь проследить за тобой, пока твою бабку принимает Айше Хавса Султан, так что знакомство наше будет недолгим. – подросток изо всех сил старался придать себе значимости. – И пока ты под моим контролем, обращайся ко мне Сюмбюль Ага!

– Ахахаха, какое смешное имя!

– Что бы ты знала, оно означает «гиацинт», так что ничего смешного в нём нет. Ну а тебя как зовут, смешливая егоза?

– Нигяр Хатун, и я не егоза!

– Хатун… – юный евнух скривил лицо в улыбке и стал похож на кота, довольного тем, что его только что сытно покормили – Ну и самомнение же у тебя! А что твоё имя означает, Нигяр Хатун?

На этот вопрос девочка не знала, что ответить. Вместо этого её одолело желание проучить наглого мальчишку. Представляю, какое лицо будет у той серьёзной тётки, подумала Нигяр, когда он доложит ей, что потерял меня в саду.

– А давай в салки играть! – неожиданно воскликнула девчушка и сорвалась с места. Она бежала, куда глаза глядят, ловя на себе удивлённые взгляды гуляющих в саду наложниц, евнухов и стражников. Нигяр заливалась смехом, ощущая вкус первой победы, одержанной в новом доме. Несясь по дорожкам сада, она не заметила, как споткнулась о камень и повалилась на землю. Коленки были разбиты в кровь, но ощущение мимолётной радости от того, что теперь у неё началась новая жизнь, заглушала боль.

========== Глава 6. Странности и горести английского двора ==========

– Нигяр, вставай! – звенел над головой голос Маргарет. – Королева скоро проснётся, а ничего не готово!

Привыкшая к раннему пробуждению, Нигяр поднялась на ноги без труда. У служанок, которым выпадало дежурить в королевских покоях, день начинался в подготовке утреннего туалета и наряда для августейшей госпожи, затем им предстояло дождаться, когда королева проснётся, помочь ей умыться, причесать её, облачить в заранее приготовленное платье и обязательно выразить своё восхищение её внешним видом. В то утро Нигяр была обязана тщательно вымыть кувшин и таз для умывания, обдать их кипятком, тщательно вытереть и наполнить свежей кипячёной водой. Желая придать королевской процедуре умывания некое подобие шарма, бывшая калфа вытащила из букета садовых цветов несколько маленьких фиалок, осторожно оборвала с них лепестки и уложила на воду. Нежные лепестки смотрелись на поверхности воды просто прелестно, тем более, что Хюррем Султан была от таких композиций в восторге. К большому удивлению Нигяр, другие служанки не оценили её энтузиазма.

– Что это? – недоверчиво спросила Бесси.

– Это… смотреть хорошенько. – ответила османка.

– Что ты туда накрошила? – сокрушалась блондинка – Вдруг оно испортит кожу её величества? Представляешь, какой скандал разразится?

– Что у вас? – спросила подоспевшая Маргарет и взглянула на содержимое подноса Нигяр. – Это цветы? – спросила она, глядя в лицо османке.

– Да, чтобы быть красиво. – ответила та.

– О, Господи Иисусе! – воскликнула англичанка. – Сколько раз тебе повторять: у нас, в Англии, всё не так, как в Оттоманской Порте! Ещё неизвестно, как королева отреагирует на твоё новшество! Так что без самодеятельности. Поняла? А теперь вынь эту гадость, и поживее, пока её величество ещё спит.

Нигяр покачала головой. Без лишнего перевода ей стало ясно, что никому её идея не нужна. Молодая османка развернулась, что бы поставить поднос на какую – нибудь поверхность. Проходившая мимо девушка задела поднос, и таз вместе с кувшином полетел на пол. Вода, предназначенная для умывания королевы Анны, разлилась по полу.

– Эй, ты! – крикнула рыжеволосая горничная, с которой столкнулась Нигяр. – Смотри куда идёшь!

– А ты не кричи на неё, Белл! – вмешалась Маргарет. – Во-первых, ты разбудишь её величество, а во-вторых, сама видела, что перед тобой стоят с подносом. Так что ругаться бессмысленно.

Между тем, Нигяр спешила подобрать с пола осколки кувшина и лепестки, которых она, как оказалось, напрасно лишила цветов, пришли в негодность. Вокруг неё уже столпились остальные прислужницы. Одни хихикали, другие негодовали. Бесси заметалась по покоям в поисках подходящей тряпки, чтобы убрать воду с пола.

– Девушки, не стойте, как вкопанные! – командовала Маргарет. – Кто-нибудь, наберите, скорее, воды, чтобы подать королеве!

– С чего бы это? – возмутилась одна. – Вот она разлила, пусть сама убирает! И пусть сама по – новой воду несёт, раз ей это поручили!

Девушка указала пальцем на Нигяр. Та уже стояла на коленях, вымачивая в образовавшейся луже ветошь, и отжимая влагу в тот самый медный тазик. Бесси старалась ей помочь убрать как можно быстрее.

– Да вы что, не боитесь гнева королевы? – Маргарет начала выходить из себя.

– Эта точно не боится, раз развела здесь море. – ответила Белл, намекая на Нигяр.

– Что здесь происходит? – раздался командный голос из алькова.

Служанки в ужасе обернулись. Перед ними стояла Анна Болейн, босая и в халате, надетом поверх ночной рубашки. Глаза королевы сверкали недобрым пламенем, и её взгляд наводил на девушек неподдельный страх. Нигяр поднялась с колен, расправила мокрый подол, присела и опустила глаза.

– Что тут происходит? – грозно спросила Анна. – Как мне умываться, когда ничего нет?

– Это она, – без зазрения совести пропела Белл, указав пальцем на Нигяр, – это новенькая сделала.

Возразить на этот счёт было нечего. Молодая османка осознавала, что переполох в королевских покоях возник по её вине. Анна Болейн поморщилась и двинулась вперёд. Она собиралась сказать своей новой служанке пару нелестных слов, но Маргарет заговорила раньше.

– Ваше Величество, – сказала она, – если бы леди Уилтон не толкнула леди Нигяр, ничего бы не произошло.

– Ваше Величество, она лжёт! – пыталась оправдаться Белл. – Я двигалась аккуратно, но эта Оттоманка как – будто нарочно встала у меня на пути! Она сама лезла мне под ноги!

– Миледи, не слушайте её! – встряла Бесси. – Всё произошло на моих глазах, и могу вас заверить, что леди Уилтон действительно толкнула леди Нигяр и даже не извинилась перед ней.

Королева перевела рассерженный взгляд на Белл. Та покраснела и приняла вид тихони. В комнате воцарилось зловещее молчание. Анна, немного поразмыслив, подошла к Нигяр и велела ей посмотреть ей в лицо.

– Ты сделала это? – спросила королева в пол-голоса.

– Госпожа… – начала было говорить калфа, но не могла подобрать слова.

– Отвечай.

– Я сделать. – призналась Нигяр. Она бросила взгляд на Белл, которая, похоже, получала удовольствие от того, что сумела выкрутиться из сложившейся ситуации. – Но сделать потому, что леди Белл толкнуть меня. Простите.

Анна выровнялась и довольно ухмыльнулась. Ей в глубине души не хотелось портить отношений с новой служанкой, и вот основания отпали сами собой. Тем более, девица Уилтон, ранее прислуживавшая Екатерине Арагонской, не внушала Болейн доверия.

– На первый раз прощаю, но настоятельно прошу вас быть аккуратнее, леди Нигяр. – сказала королева и повернулась к Белл. – Леди Уолтон, а вы уберите разлитую воду, и немедленно.

– Слушаюсь, миледи. – разочарованно пробормотала Белл. – Везёт тебе, неуклюжая варварша. – добавила она, тихо прорычав сквозь зубы. – То же мне, леди. Никем была, никем и останется, а тут «леди».

– А вы, дамы, не стойте на месте, – командовала Анна – сейчас же подготовьте мне туалет, не выводите меня из терпения.

Так бывшая гаремная калфа впервые столкнулась с несправедливостью английского двора. Нигяр заметила, что во внутренних отношениях Хэмптон – Корт мало чем отличался от Топкапы. Та же конкуренция за право расположения царственной особы, те же взаимные наговоры и сплетни. Всего за пару недель работы молодая женщина наслушалась различных гадостей об обитателях дворца, вельможах, графах, герцогах, даже о короле и королеве.

– Почему люди не любить королева? – спросила как-то Нигяр у Маргарет. – Она есть хорошая женщина.

– Простолюдины считают, что она ведьма и околдовала короля, – отвечала та, – рассказывают, будто у неё шесть пальцев на левой руке, а из-под нижней губы торчит ядовитый клык.

– Но они лгать!

– В основе всего зависть. Эти люди лишь уверены, что ненавидят королеву, но на самом деле страшно завидуют ей. Посуди сама: король поставил на кон всё, что имел, чтобы завоевать её любовь, не побоялся оскандалиться на весь мир, объявив независимость церкви Англии от Рима, развёлся с предыдущей королевой и переустраивает наше государство на свой лад, и всё потому, что рядом с ним есть такая женщина, как Анна Болейн. Одному Богу известно, сколько осталось жить королеве Анне, но она уже обессмертила своё имя. В одиночку она прошла труднейший путь от обычной дочери небогатого дворянина до супруги монарха. Неважно, как она это сделала, главное, что сделала, но многие, к сожалению, не могут смириться с этим фактом, а ведь всё обстоит именно так, а не иначе.

На секунду Нигяр показалось, что она уже когда-то сталкивалась с подобной историей. Кажется, в той, теперь уже прошлой жизни. Она знала одну рабыню, в которую влюбился правитель могущественнейшего государства в мире. Влюбился до такой степени, что нарушил все мысленные и не мысленные традиции, освободил её, женился на ней и сделал настоящей королевой… Здесь эту женщину называют Роксоланой.

– … правда ведь? – неожиданно спросила Маргарет.

– Что?

– Судьба той женщины, Роксоланы, похожа на судьбу нашей королевы, не так ли?

– Да, похожа, – ответила Нигяр – очень жаль, что они не встретятся.

– Почему?

– Султан Сулейман не любить Европа.

– Зато королю Генриху в любой момент может понадобиться могущественный союзник на востоке, а кто подойдёт для этой роли лучше, чем могущественный Сулейман Великолепный и его выдающаяся супруга? – Маргарет бросила взгляд на корзину с бельём, стоявшую в углу – Ой, ещё бельё нужно в прачечную снести! Ничего не успеваю!

– Могу я отнести?

– А не заблудишься, как в прошлый раз?

– Нет, я запомнить дорога.

Нигяр взяла корзину и спустилась вниз. Она заметила, как проходящие мимо фрейлины и пажи шушукаются друг с другом, стоит османке едва попасть в их поле зрения. «Варварша», «Ведьма», «Ручная собачка Болейн», «Оттоманская самозванка», «Еретичка» – слышала молодая женщина в свой адрес. Никто, правда, не решался сказать ей это в лицо, так как Нигяр успела себя зарекомендовать как хорошая и исполнительная служанка королевы Анны, а обрекать себя на немилость супруги Генриха Тюдора было удовольствием весьма сомнительным. Внутри Нигяр закипала ярость, но что-то удерживало её от того, чтобы нагрубить сплетникам и наградить их пощёчинами. Представляя себе, что говорит о ней Белл Уилтон в компании своих подружек, таких же пустоголовых девиц, как она сама, Нигяр сжала губы и мысленно проклинала всё человечество за то, что ни восточный мир, ни западный, так и не принял её за свою. Она шла по коридору, не смотря вперёд и не даже не задумываясь о том, что может с кем-то столкнуться по дороге. Лишь когда какой-то человек преградил ей путь, калфа отвлеклась от своих мрачных мыслей.

Этого господина она ещё не видела, но по внешнему виду было понятно, что он является важным вельможей. Дорогая меховая оторочка на плаще, шикарное перо в берете, расшитом серебряными нитями, золотые подвески на перевязи, массивный рубин в перстне – всё это говорила о высоком материальном положении дворянина. Да и как можно было сомневаться в том, что это дворянин? К тому же, весьма приближённый к королю, раз все находящиеся в коридоре поклонились ему, едва заметив его. Нигяр низко поклонилась ему, чтобы не вызвать гнева. Господин лишь лукаво улыбнулся в ответ.

– Не занята ли моя племянница? – спросил вельможа.

Фразу он произнёс быстро и не слишком разборчиво, так что уловить её смысл у Нигяр не получилось.

– Простите? – спросила она, не решаясь взглянуть господину в глаза.

– Королева Анна у себя?

Не успела калфа ответить, как стражник у входа громогласно объявил:

– Его Величество король! Дорогу королю!

Собравшиеся в коридоре смиренно опустили головы, когда в дверях появился король Генрих. Он был не в настроении, поэтому шагал быстро и смотрел в пол. Заметив вельможу, он выпрямился и позвал его.

– Герцог Норфолк, как вовремя! – сказал король – А я как раз собирался послать за вами!

– Милорд. – вежливо отозвался герцог, отвесив своему повелителю низкий поклон и следуя за ним. Пройдя пару шагов, он обернулся. Нигяр почувствовала на себе его взгляд. Пока король и его вельможа не скрылись из коридора, молодая женщина ощущала на себе его блудливый взгляд. Только после этого она смогла продолжить свой путь в прачечную, поминая по дороге Аллаха.

Вскоре дежурный паж объявил, что король, королева и приглашённые лорды приказали накрыть на обед в Малом Зале. В числе слуг, которым приказали обслуживать королевский обед, оказалась и Нигяр. В её обязанности вошла сервировка стола и сегодня молодая женщина должна была впервые самостоятельно расставить тарелки и разложить приборы на английский манер, причём не просто так, а для самого настоящего приёма на высшем уровне. Надо сказать, что с заданием она блестяще справилась, наполовину потому, что была способной ученицей, наполовину потому, что кроме неё, этим дело занимались ещё две служанки, и Нигяр могла спокойно наблюдать за ними и повторять их действия. После этого ей пришлось отлучиться, что почистить гобелены у входа в каминный зал, но через некоторое время её снова вызвали.

– Леди Нигяр, вот вы где! – воскликнул сэр Генри Норрис, начальник корпуса пажей. – все мои подшефные разбрелись, кто куда, хорошо, что я вас нашёл!

– Что я должна сделать?

– Король требует убрать со стола лишнюю посуду, и при этом срочно.

– Хорошо, я сделать до конца чистка и потом…

– Нет, леди Нигяр, сейчас вы уберёте посуду, а затем вернётесь к гобеленам!

Спорить было бесполезно. Без лишних слов Нигяр взяла поднос, протянутый ей сэром Норрисом и вошла в Малый Зал. До её ушей донёсся задорный смех и обрывки фраз. Османка ещё не знала английского до такой степени, чтобы отчётливо понимать разговорную речь, но в данный момент это мало её волновало.

– О, да, в наше время найти хорошего слугу непросто. – шутливо говорила королева, когда Нигяр подошла к столу, чтобы забрать использованную посуду.

– А вот, кстати, новое приобретение королевы! – заметил король, махнув рукой в сторону османки. – Угадайте, как она здесь появилась?

– Сама пришла, что ли? – предположил один из королевских гостей.

– Вовсе нет, милорд, моя дочь нашла её в лесу. – ответил Томас Болейн.

– Отец был против, но я сжалилась над бедняжкой. – подтвердила Анна.

– Это случайно не та самая бывшая наложница султана Сулеймана Великолепного, спасающая в Англии от гнева ревнивой Роксоланы? – спросил Чарльз Брендон.

– Герцог Саффолк, – укоризненно произнесла королева, – на основании чего вы пришли к этому выводу?

– Разве это не понятно, Ваше Величество? – ответил тот. – Просто так из Оттоманской Империи не убегают, тем более, граф Рочфорд говорил мне, что вам до сих пор не удалось выяснить причины, побудившие эту женщину совершить побег.

Джордж Болейн, сидевший рядом с сестрой, молча покачал головой. Анну в глубине души обидело замечание герцога. Хотя его слова не были лишены правды – если чем меньше королева знает о своих слугах, тем менее прочно её положение, так как никто не мог гарантировать ей, что молчаливая тихоня не нанесёт удара ножом в спину.

– Чарльз, давайте не будем обсуждать политику за столом. – вмешался король. – Иначе мы никогда не дойдём до пирога.

Нигяр не собиралась вмешиваться в их беседу. Она лишь пару раз вздрогнула, когда Саффолк упомянул Сулеймана и Роксолану. Пусть себе болтают о её бывших хозяевах, раз им интересно, а она ничего им не будет рассказывать. Девушка даже не слушала их. Молча ставя на поднос одну тарелку за другой, Нигяр приблизилась к очередному гостю. Случайно взглянув на него, она узнала в нём того господина, с которым столкнулась утром в коридоре. Тот поднял на неё глаза и улыбнулся ей. Оторопевшая османка протянула было руку, чтобы взять тарелку, но лорд любезно подал ей её.

– Герцог Норфолк, а каково ваше мнение? – спросил король.

– Насколько мне известно, понятие рабства у нас и у восточных народов совсем не одинаково. – ответил герцог, ещё раз бросив взгляд на Нигяр. – Мистер Геллахер не стал бы сочинять просто так, не из чего. И хотя эти люди – еретики, мудрости им не занимать.

Нигяр хотелось только одного – как можно скорее покинуть это общество. Она была убеждена в том, что в данный момент является предметом разговора. А ещё этот герцог… Он смотрел на молодую османку так, словно вообразил себя султаном, а её – любимой наложницей, фавориткой. К тому же, Нигяр пару раз замечала короля Генриха в объятиях посторонних женщин. Что ж, все её представления о моногамности христианских браков разбились, словно фарфоровая чашечка. Лишь бы всемилостивый Аллах сохранил её от того, чтобы этот страшный неверный, пусть он и герцог, приближался к ней.

Вечером того же дня Нигяр забирала из прачечной бельё королевы. Оставалось лишь отнести его хозяйке, и тогда можно было удалиться к себе. Подойдя к двери покоев Нигяр остановилась. Из комнаты доносились крики и плач. Османке стало ясно, что король и королева сегодня будут спать раздельно. Стражники у дверей стояли бледные, словно мел.

– Какое тебе дело до дел государства?! – закипал Генрих. – Ты – моя жена! Жена, слышишь?! У меня советники и без тебя найдутся!

– Ах, и это я слышу вместо благодарности! – не уступала ему Анна. – Ты предпочёл бы пустышку, которая кроме вышивки и песен ни в чём не разбирается, не так ли?

– Я предпочёл бы женщину, которая родит мне сына!

– У тебя есть Елизавета!

– И что с того? Да один сын стоит десяти дочерей!

– Генрих! Я не позволю тебе так говорить о нашем ребёнке!

– Да кто ты такая, что затыкаешь рот королю?!

– Я твоя жена и королева! И буду говорить то, что считаю нужным, а ты продолжай осыпать милостями лизоблюдов, которые лгут тебе в глаза и убеждают тебя в гениальности!

– Ты просто дура!

У Нигяр было в запасе буквально пара секунд, чтобы убраться с дороги. Король распахнул дверь ударом ноги и вылетел из комнаты вон, словно стрела. В растерянности, Нигяр низко поклонилась ему, по привычке произнеся: «Повелитель». Генрих пропустил этот жест мимо своего внимания. Он шагал так быстро, что казалось, что он вот – вот побежит. А Анна опустилась на кушетку у туалетного столика, закрыла лицо руками и тихо заплакала.

Нигяр не сразу решилась войти внутрь. У королевы не было сил, чтобы перестать плакать, так сильно её раздосадовала ссора с Генрихом. Нигяр осторожно положила бельё на сундук около кровати и подошла к плачущей госпоже.

– Ваше Величество… – произнесла она негромко.

Анна подняла голову и вытерла слёзы. Она надеялась, что находится в комнате одна, но в присутствии кого бы то ни было, даже служанки, королева не позволяла себе плакать.

– А, это ты. Нигяр, – отозвалась Анна, – ты принесла, что я просила?

– Да, Ваше Величество, вещи здесь. – ответила османка и указала на груду уложенных вещей. – Есть ли другие распоряжения на сегодня?

– Пожалуй, будет одно. Завтра во дворец приезжает принцесса Елизавета, а её куклы ещё не чищены. Займись этим.

Нигяр потупила взор и поклонилась. Королева часто говорила о своей маленькой и всей душой любимой дочери, и вот теперь у бывшей калфы появилась возможность увидеть английскую принцессу своими глазами. Быть может, Анна Болейн милостиво разрешит несчастной женщине стать нянькой Елизаветы, ибо только так Нигяр могла использовать нерастраченную материнскую заботу, проявить которую её хладнокровно лишила Хатидже Султан. Османка сцепила пальцы обеих рук в один кулак и учащённо задышала.

– Что случилось? – спросила Анна. – Тебе нехорошо?

– Нет, Ваше Величество, я есть хорошо чувствовать. – ответила Нигяр.

– Подойди поближе и сядь рядом со мной.

Османка выполнила этот приказ. Она опустилась на пуфик у ног королевы. Та ласково посмотрела на неё.

– Нигяр, ты мне нравишься. – заговорила королева. – Ты отличная служанка, но мне бы хотелось, чтобы ты стала полноценной англичанкой. Как продвигается твоё изучение языка?

– Я стараться, Ваше Величество. Я говорить по-английски гораздо лучше. Бесси и Маргарет обучать меня. Ещё они учить меня играть в карты.

– Вот и славно. Я составлю список книг, которые ты должна прочитать. Кроме того, я настоятельно рекомендую тебе выучить также французский, древнегреческий и латынь, а также научиться играть в шахматы. – Анна резко сменила тему. – Но меня кое-что беспокоит в тебе.

– Что, миледи?

– Ты замкнутая, малообщительная, почти не улыбаешься. У тебя постоянно грустные глаза. В чём дело?

Нигяр не знала, как ей быть. Что бы такого придумать, чтобы удовлетворить любопытство королевы? Ничего более – менее правдоподобного не приходило в голову. Рассказать правду? О да, после этого её ещё раз выгонят из дворца, и тогда уже она не только не вернётся на родину, но и погибнет от голода, где-нибудь под мостом.