Текст книги "Герцогиня с Османского берега (СИ)"

Автор книги: Lucrezia Borgia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Что-то Лалек Хатун задерживается. – как-бы невзначай сказала Нигяр.

– Я встречу её на пороге. – вызвался Френсис.

– Только не привлекай к себе внимания, – насмешливо предупредил его Матракчи, – не то кто – нибудь подумает, что Лалек Хатун вдарилась в грех.

Френсис зажёг огонь в лампе и вышел в коридор, стараясь задержать взгляд на Джоан Говард как можно дольше. Нигяр же встала с дивана и подошла к камину. Она стояла рядом с ним, вглядываясь в пламя.

– Вот смотрю я на тебя, Нигяр Хатун, и не узнаю. – тихо промолвил Насух. – Неужели эта поездка могла так сильно изменить тебя?

– Как видишь, Эфенди. – ответила ему бывшая супруга. – Оказывается, смогла.

– И всё же я не могу понять, кто сейчас стоит передо мной, османка или англичанка? – вопрошающе сказал мастер. – Кто ты на самом деле? Нигяр Хатун или леди Джоан?

– Я сама не знаю. На одном краю света я чужая, на другом – тоже. Иногда я чувствую, что хотя меня кличут Джоан, в душе я всё та же Нигяр, а иногда воображаю, будто Джоан всё время сидела во мне, а Нигяр была лишь оболочкой. Я могу лишь догадываться о том, что произойдёт со мной завтра, и на какое имя я буду отзываться. Если в моём сердце и осталось место для любви, то оно отныне и навсегда принадлежит только Кадер.

– Ни за что бы не подумал, что когда – нибудь в твою светлую голову забредут подобные мысли.

– Знаешь, одна моя подруга, ныне покойная, к сожалению, сказала, что после девяти кругов ада у человека, прошедшего их, сердце обычно каменеет. И я ей верю.

– А если по возвращению в Англию найдётся человек, который захочет видеть тебя своей женой, что ты ему скажешь?

– Ничего. – ответила Нигяр, догадываясь, кого имеет в виду Матракчи, но не удивившись и даже слегка опешив от собственного равнодушия. – Я буду долго молчать.

Несколько секунд бывшие супруги сидели в полной тишине, лишь потрескивания горящих дров в камине разбавляли её. К ужасу Нигяр, она сама поверила в то, что сказала Матракчи. Ну что ж, не она завела этот разговор.

– Я пойду, посмотрю, где там Лалек Хатун. – сказал Насух. – Что-то долго она не возвращается, да и Френсис Эфенди куда-то запропастился.

Герцогиня покачала головой в знак согласия. Её отрешённый взгляд устремился в сторону огня. Выходя из помещения, Матракчи зачем-то прихватил с собой меч. Он не мог объяснить самому себе, зачем ему понадобилось оружие, но какой-то внутренний голос приказал ему сделать это. Нигяр осталась в комнате одна.

Не прошло и минуты, как со стороны двора раздались ржание и топот копыт. Сперва бывшая калфа подумала, что это приехали к Лалек Хатун. Но через пару минут звон стальных клинков заставил её вздрогнуть… Вскоре в комнату, где сидела Нигяр, ворвались Френсис и Матракчи и наспех заперли дверь.

– Ваша Светлость, Хатун, – задыхаясь, произнёс Насух Эфенди, – немедленно поднимись наверх и укройся где-нибудь вместе с ребёнком.

– Что произошло? – взволнованно спросила женщина.

– Они хотят убить тебя!

– Но кто эти люди?

– Бандиты. – коротко ответил Кэмберленд. – И их кто-то нанял. Я могу догадываться, кто именно.

Нигяр показалось, будто её дыхание прервалось, а сердце готово выскочить прямо через горло. Ладони вспотели, а спине стало так холодно, что возникло ощущение, будто она обрастает льдом. Выражение панического страха застыло на лице герцогини. Все мысли несчастной были направлены лишь в одну сторону…

– Томас! – издала она возглас.

– Нигяр, ты слышала меня? – с несвойственной для него строгостью спросил Матракчи. – Прячься, сейчас же!

Бывшая калфа решила повиноваться и бежать наверх. Ей было совершенно необходимо обеспечить безопасность своей дочери. Правда, как только она метнулась к лестнице, Френсис схватил её за локоть.

– Подожди, – сказал он и вынул из пазухи кафтана пистолет – оружие аристократов, – возьми вот это.

– Что это?

– Если на тебя будут нападать, наведи на злодея дуло и посильнее нажми вот на этот крючок. – объяснил граф, вкладывая в руку Нигяр оружие. – Теперь беги.

– Френсис, они, кажется, прорываются! – воскликнул Матракчи.

Для Нигяр это стало последним аргументом в пользу того, чтобы бежать. Она пересекла лестницу за три секунды, перескакивая через ступеньку. Наконец она отворила дверь в детскую и захлопнула её за собой. Именно в этот момент разбойники снесли дверь в комнату, где их уже поджидали Френсис и Насух, готовые пустить в бой свои клинки.

Едва Нигяр успела не вбежать, а просто влететь в комнату, как услышала жалобный плач дочери:

– Мамочка, мне страшно!

– Не бойся, моя девочка, не бойся. – прошептала бывшая калфа, обнимая малышку. – Мамочка ни за что не даст тебя в обиду.

Вдруг откуда-то раздался подозрительный скрип. Только сейчас Нигяр поняла, что кто-то пытается забраться в комнату через приоткрытое окно. Подбежав к нему, чтобы закрыть створку, герцогиня обнаружила, как по стене карабкается один из бандитов, нанятых, чтобы убить её. Поначалу она растерялась и захотела закричать, позвать на помощь. Только каким-то чудом Нигяр вспомнила про пистолет, который ей дал Френсис. Как там нужно сделать? Навести на цель и посильнее нажать на спусковой крючок. Звук выстрела оглушил герцогиню и заставил Кадер закричать. Бандит, словивший пулю прямо в лицо, замертво рухнул на землю. От вида крови Нигяр не смогла сдержать рвотные позывы и залила противной жёлто – розовой желчью подоконник…

Немного собравшись с мыслями, герцогиня закрыла окно, подобрала плачущую дочку и пристроилась вместе с ней в углу за занавеской. Укрытие не было надёжным, но другого, к сожалению, не было. Слушая, как внизу звенит сталь, Нигяр вздрагивала и крепче прижимала к себе ребёнка. Всё, что ей оставалось делать – это молиться. Вот только кому? Если ни христианский, ни мусульманский боги не могут защитить её, то свою молитву придётся адресовать тем, кто занимается этим в данный момент…

Между тем, Френсис Дойл и Матракчи Насух Эфенди обороняли дом от разбойников. Двое против восьмерых – силы, скажем так, не совсем равные. Но удача была этой ночью на их стороне. Под конец битвы из восьми нападавших в живых осталось только трое. Как на зло, Френсису достался очень сильный противник, ловко орудовавший мечом. Поднимаясь верх по лестнице, граф Кэмберленд парировал один удар за другим, но никак не мог взять преимущества. Лезвие скользнуло по его груди, но это не остановило храбреца. Задержав очередной выпад противника, он выбрал нужный момент и силой ударил его ногой по колену. Бандит ослабил хватку, что дало Френсису возможность вонзить шпагу прямо ему в живот и сбросить на пол через парапет. Матракчи также спустил с лестницы двоих нападавших на него. Трезво оценив ситуацию, придворный мастер решил, что сейчас и ему и другу – англичанину нужно собраться с силами для решающего сражения.

– Френсис, сюда! – крикнул он, указывая на дверь детской.

Кэмберленд не стал возражать, и последовал за Насухом. Они вбежали в комнату, где пряталась Нигяр.

– Нигяр, ты здесь? – спросил граф.

– Да, да. – герцогиня Норфолк вышла к своим спасителям. – Всё закончилось?

– Нет, – ответил ей бывший муж, – нужно чем-то подпереть дверь, и немедленно!

Через минуту все трое пододвинули к двери диван и два сундука. Такая баррикада должна была сдержать натиск врагов хотя бы на полчаса. Довольный, Френсис распрямился во весь рост. Только сейчас присутствующие заметили, как на его груди красовалось огромное алое пятно. Это кровоточила рана.

– Вот чёрт. – произнёс лорд Кэмберленд и его ноги подкосились. Он упал на пол, а перепуганные Нигяр и Матракчи первым делом попытались остановить кровь.

– Не стоит, – прошептал Френсис, – это бесполезно.

– Тише, Френсис, не трать силы. – едва ли не с нежностью промолвила Нигяр. – Ты должен жить!

– Боюсь, миледи, я не дотяну до рассвета. – ответил тот.

– Друг, ты выживешь! – сказал Насух. – Если не ты, то кто же позаботиться о нашей Нигяр в Англии?

Бывшая калфа попыталась улыбнуться, но поток слёз, брызнувший из её глаз, заметно осложнило задачу. Оглянувшись, она заметила, как дочка выглядывает из своего немудренного укрытия.

– Кадер, сейчас же вернись туда, где ты сидишь! – строго и властно произнесла Нигяр и повернулась к умирающему Френсису. – Ты же не оставишь меня, так ведь?

– Друзья мои, берегите себя. – прошептал граф.

Лорд Кэмберленд закрыл глаза и несколько секунд спустя отдал душу небесам. Опустив его голову, Нигяр сглотнула слёзы и бросилась на грудь бывшему мужу. Насух обнял её и пригладил, как самое дорогое и близкое существо. Ему самому было безумно жаль безвременно ушедшего друга. Теперь противостоять злодеям придётся лишь ему и Нигяр Хатун…

– Нигяр, ты не знаешь, будет ли грехом, если совершить намаз по иноверцу? – спросил он тихо.

– Нет. – всхлипывая, ответила та. – Хороший человек достоин того, чтобы за него помолились.

– Когда окончится этот кошмар, я так и поступлю. Но для начала нужно разобраться с теми двумя мерзавцами, что остались внизу.

– Хорошо, только помоги мне спрятать тело. Не хочу пугать дочь.

Бывшие супруги оттащили труп Френсиса в дальний угол комнаты и накрыли его простынёй. Как теперь леди Норфолк объяснит своему государю, а Насух Эфенди своему причину, по которой граф Кэмберленд исчез, уехал в неизвестном направлении? Утром у них будет время подумать над этим. А бандиты времени терять не стали, и Нигяр и Матракчи услышали, как оставшиеся в живых разбойники бьются в дверь…

========== Глава 22. Расследование ==========

В тот момент герцогиня Норфолк не услышала ничего, кроме бешеного стука её сердца. События последних дней стремительно пронеслись перед глазами женщины, и вот их апофеозом должна стать смерть. Бывшая калфа султанского гарема и её маленькая дочь должны стать жертвами непомерного честолюбия и эгоизма Томаса Говарда. Как после таких поступков его можно назвать не только мужчиной, но и просто человеком? Даже звери так не поступают.

– Ты сможешь справиться с ними? – взволнованно спросила Нигяр у бывшего мужа.

– Это не будет сложно. – ответил Матракчи. – Их всего двое, к тому же, мы с Френсисом, мир его душе, изрядно их потрепали.

Герцогиня хотела было ответить, что очень рада, что удача на их стороне, но внезапно её внимание привлёк топот и ржание лошадей. Выглянув в окно женщина ужаснулась и придворный мастер, последовавший за ней, тоже. Прямо во двор въехало два десятка всадников, очевидно, подкрепление. И Нигяр, и Матракчи решили, что лорд Норфолк таким образом подстраховал себя, подослав побольше людей на расправу с беззащитными женщиной и ребёнком. В руках наймитов сверкнули мечи.

– Нигяр, я задержу их, а тебе с Кадер придётся бежать. – стараясь сохранить самообладание промолвил Матракчи.

– Но куда? – с отчаянием в голосе выдохнула Нигяр. – Мой наряд не может не привлечь к себе внимание. Да и потом, как я выберусь наружу?

– Единственный способ – спуститься вниз по желобу.

– По желобу?

Герцогиня поглядела на единственно возможный путь к спасению. Бандит, который лез в окно, чтобы убить её, воспользовался им, как средством для попадания внутрь. Бывшая калфа пришла к выводу, что ей ничего не остаётся, кроме как посадить дочь себе на плечи и, разувшись и разорвав подол для удобства передвижения по вертикальной поверхности, медленно начать спускаться, мысленно молясь обоим богам, чтобы её не застигли врасплох. Между тем, в дверь стали стучать сильнее; баррикада не могла долгое время выдерживать натиски злодеев, как остававшихся, так и вновь прибывших.

– Чего же ты медлишь? – подстегнул Матракчи бывшую жену. – Убегай, скорее!

Нигяр молча кивнула в знак согласия. Как ни крути, но всё-же инстинкту самосохранения придётся повиноваться.

– Кадер, иди ко мне. – подозвала она дочь. – Крепко держись за мамочку и не разжимай ладошек. Поняла?

– Мама, дядя Насух, смотрите! – пропела девочка.

Нигяр и Матракчи глянули в окно и заметили, как к дому приближается ещё один отряд. На этот раз это были солдаты султана Сулеймана. У троих из них в руках были факелы, освещавшие путь и предупреждающие о появлении воинов. Нигяр узнала человека, возглавлявшего отряд. Это был тот самый Рустем, который однажды уже вырвал её из лап смерти.

Воинам не понадобились обычные формальности, типа стука в дверь, чтобы проникнуть внутрь. Очевидно, что разбойники не ожидали их визита, поэтому засуетились. Нигяр внимательно прислушалась к происходящему.

– Немедленно сложите оружие, господа! – объявил Рустем командным голосом. – Через несколько минут сюда явится наш достопочтенный правитель султан Сулейман – хан Хазрет Лери, и вы ответите за попытку нарушить мир и покой, установленный между двумя государствами лично перед ним! Так что предлагаю вам сдаться добровольно.

– А если мы не сдадимся, что тогда? – с ядовитой улыбкой спросил один из бандитов.

– На этот случай я имею указание Падишаха живыми вас не брать. – не менее ядовито ответил Рустем.

– Ну что ж, попробуй. – злобно процедил разбойник и дал своим людям сигнал «к оружию». В миг в помещении завязалась кровавая битва между разбойниками и людьми султана, возглавляемыми Рустемом Пашой. Дом снова наполнился звоном клинков. Янычары яростно сражались с наймитами. Разобрав баррикаду, Насух примкнул к ним, оставив Нигяр защищать дочку.

– Кого я вижу? Святоша Лопух Эфенди решил принять участие в бойне! – издевательским тоном произнёс Рустем, когда Матракчи поравнялся с ним.

– Оставь свои колкости, Паша, – холодно ответил мастер, – я сражаюсь со злодеями не ради собственных интересов.

– Ради последней ниточки, связывающей тебя с Ибрагимом Пашой. – продолжал язвить Рустем. – О, да, это так трогательно!

Насух не успел ничего ответить, так как обоим воинам пришлось отражать стремительную атаку разбойников. Меч перекрещивался с мечом. Удар ятагана, ещё один… Трупы падали, как только что подкошенные колосья, и кровь заливала пол в домике на окраине Стамбула… В жестокой мясорубке не могло обойтись без жертв: кого-то поражал удар холодной стали, кто-то падал с лестницы и ломал себе шею, кого-то просто забивали насмерть. И не было понятно, на чьей стороне преимущество в этой схватке, слуг султана или злодеев – головорезов.

В это время в детской на втором этаже Нигяр в одиночку восстанавливала баррикаду. Подперев дверь сундуком и столом, бывшая калфа поспешила вернуться вместе с Кадер в то убежище, в котором они изначально и укрывались от бандитов. Девочка плакала и тряслась, и её матери пришлось покрепче прижать её к себе и закрыть ей личико.

– Кадер, доченька, всё будет хорошо. – приговаривала Нигяр. – Ты только не слушай, что там снизу кричат, и за тахту не смотри.

Но не прислушиваться к доносившимся крикам и ругани герцогиня не могла. Как и не сумела побороть в себе желание лишний раз направить взгляд за угол тахты, чтобы лишний раз в отвращении отвернуться и поймать себя на мысли, что готова оплакивать Френсиса Дойла, как дорогого и близкого ей человека. Более того, она была готова оплатить похороны из своего кармана, если, конечно, сэр Томас допустит это. Османка ощутила укол совести, ведь ей казалось, что сегодня ночью граф Кэмберленд погиб из-за неё.

А битва внизу и не думала прекращаться. То враги кричали, то защитники. Вот Матракчи препирается с Рустемом, и как только они умудрились найти время и место для выяснения отношений? Больше всего Нигяр боялась, что шум стихнет и нагрянет новая беда. Быть может ей суждено умереть сегодня, прижимая к груди своего ребёнка.

– Мама, когда всё это закончится? – со слезами в голосе спросила Кадер.

– Скоро, доченька, очень скоро. – ответила Нигяр, старясь не испугать малышку собственным страхом. – Нас с тобой спасут, вот увидишь.

– Кто нас спасёт?

– Там внизу дядя Насух дерётся за нас. Ему помогают верные янычары султана Сулемана – хана. Все они сейчас готовы отдать за нас свою жизнь. – успокаивала девочку мать. «Один хороший человек именно так и поступил», – мысленно добавила она.

– Я не хочу терять тебя, мамочка.

– Ты не потеряешь меня, сокровище. И я тебя не потеряю. Мы переживём эту ночь, а утром взойдёт солнышко, осветит землю и согреет нас с тобой в своих лучах. – Нигяр изо всех сил хотелось верить в собственные слова. – С нами всё будет в порядке, обещаю.

Эти слова вселили надежду в малышку. Кадер сжала в своей ладошке пальцы матери и закрыла глаза. В тот момент ей так хотелось, чтобы поскорее настало утро. Но до утра было ещё далеко. Ночь в этот раз затянулась слишком долго, и вместо спокойствия и умиротворения она принесла лишь страдания, страх, чувство неопределённости и смерть.

На мгновение Нигяр показалось, что всё стихло. Может, это сон? Или её убили, проткнули её тело острым клинком, а Кадер перерезали тоненькую шейку, как того желал её бессердечный супруг – палач?

Но это не было сном. В самый разгар битвы дверь в дом распахнулась, и внутрь вошли несколько личных телохранителей султана.

– Дорогу! – прокричал один из них командным голосом. – Султан Сулейман – хан Хазрет Лери! Его Величество Генрих Тюдор!

Волей – неволей всем собравшимся в комнате пришлось сложить оружие. В помещение вошли турецкий султан и английский король, сопровождаемые свитой из придворных. Роксолана решила не отставать от монаршего супруга и отправилась вместе с ним на место развязки действа, связанного с внебрачным ребёнком Ибрагима Паши и её бывшей служанки; её дети, Мехмет и Михримах также последовали за отцом. Гонец из Топкапы отправил весть Хатидже Султан, и та решила сопровождать брата, опасаясь его гнева в случае, если она не сделает этого. Дворяне, которых король Генрих привёз с собой в качестве делегатов, вызвались сопровождать своего государя.

– Что здесь происходит? – грозно спросил Сулейман у своих подданных, а затем повернулся к Рустему. – Паша, тебе, видимо, не удалось заставить их сложить оружие, не так ли?

– Вы правы, Повелитель, – склонив голову, ответил жених принцессы Михримах, – разбойники не сдавались, я был вынужден применить силу.

– Я ценю твоё усердие, Рустем. – спокойно ответил султан и обратился к слугам. – Что ж, начнём расследование. Но для начала уберите подальше тела. С нами женщины, они не смогут вынести этого зрелища.

Приказ султана стал приводиться в исполнение немедленно. Правитель востока оказался прав – присутствующим дамам, среди которых были Гюльфем Хатун, герцогиня Саффолк, леди Фейган, принцесса Мария и вернувшаяся Лалек Хатун, весьма не понравились последствия бойни. Получив добро от своего Падишаха, Рустем начал выводить из дома арестованных бандитов. Генрих брезгливо поморщился, осматривая помещение, а затем обратился к своему турецкому коллеге.

– Мне кажется, что начать расследование без главного действующего лица данного спектакля, то есть леди Говард, не самая удачная идея.

– В самом деле, – согласился с ним Сулейман, – тем более, что эта женщина была моей подданной, и мне не безразлична её судьба.

Подслушавшая этот разговор Нигяр поняла, что должна спуститься вниз. Теперь можно со спокойной душой снимать оборону, ведь в присутствии двух великих монархов ей никто и ничто угрожать не сможет.

– Известно ли милорду Норфолку, жива ли сейчас его супруга? – неожиданно задал вопрос король.

– Уж не намекает ли Ваше Величество на то, что я мог бы быть заказчиком этого чудовищного преступления? – попытался оправдаться Томас Говард. Откуда-то сзади раздался смешок. Никто не понял, кто его издал, но заострять на нём внимание также никто не стал.

– А разве у вас не было поводов для того, чтобы избавиться от неугодной супруги? – продолжал допрос Генрих.

– Как бы я посмел провернуть это на великой земле османов?

– Томас Эфенди, скажите честно, – Сулейман задал вопрос герцогу, заглядывая последнему в глаза, – у вас есть какие-то причины ненавидеть Османскую Империю?

– О чём вы, Ваше Величество? – испуганно спросил Томас.

– Пусть юридически Джоан Говард является английской подданной, но Нигяр Хатун почти всю свою жизнь провела в Османской Империи и служила нашей семье с юных лет. Вам было это известно, когда вы брали её в жёны. – продолжал Сулейман и его голубые глаза излучали холодную ненависть. – Вы плохо обращались с супругой именно по причине неприязни к её происхождению, следовательно, вам была бы выгодна её смерть на османской земле. Зачем вам война между нашими странами, Томас? Разве для того вы вошли в число организаторов королевской дипломатической миссии в Стамбул?

Говард побледнел, колени его затряслись. Обвинение было очень серьёзным, речь шла ни много, ни мало, об обоюдной государственной измене… Герцог взглянул на своего государя. Тот поморщился и презрительно фыркнул, встретившись взглядом со своим сановником.

– Быть может, милорд, вы всё-таки объясните нам, что вы сделали с вашей женой? – строго спросил Тюдор.

Не успел Норфолк произнести и слова в ответ, как в разговор вмешался Матракчи Насух Эфенди.

– Прошу прощения, Ваше Величество, – сказал мастер, по привычке опустив голову перед монархом, – герцогиня в безопасности. Она находится в детской комнате на втором этаже вместе с дочерью.

– Я здесь! – раздался возглас.

Присутствующие подняли головы вверх и увидели, как живая и здоровая леди Джоан Говард, в прошлом Нигяр Хатун, сбегает вниз по лестнице. Порванные рукава её платья бросались в глаза, как и следы крови. Бывшая калфа покраснела, чёрные, как смоль, волосы растрепались. Но разве могла она в такую минуту думать о внешнем виде?

– Повелитель, милорд, господа, – поклонилась герцогиня сперва султану, затем королю, и следом и остальным придворным с обеих сторон, – я признательна всем вам за это спасение. С вашего позволения, хочу отметить храбрость сэра Френсиса Дойла, графа Кэмберленда. Сегодня ночью он дрался со злодеями, как настоящий лев. – Нигяр помрачнела и едва удержалась от того, чтобы расплакаться. – Вынуждена сообщить также, что около получаса назад лорд Кэмберленд скончался от полученных ран.

Собравшиеся начали перешёптываться между собой. Многих весть о гибели Френсиса Дойла повергла в шок.

– Что значит «скончался»? – вспылил Генрих. – Его что, убили?

– Так и есть, Ваше Величество. – ответил Матракчи. – Сражаясь с разбойниками, Френсис Эфенди получил опасное ранение и скончался на руках у Нигяр Хатун. Но он проявил себя, как настоящий герой, выражаясь по-вашему, рыцарь.

– Итак, Томас Эфенди, вы всё-таки залили руки невинной кровью. – ледяным голосом произнёс Сулейман, обратившись к Говарду. – Неужели вы не осознаёте последствий этого поступка?

– Ваше Величество, Повелитель, клянусь, я не имею к сей дерзкой и кровавой выходке никакого отношения! – промолвил герцог, смертельно бледнея.

Толпа у входа начала переговариваться. События сегодняшней ночи многих застали врасплох. Поводов для сплетен появилось предостаточно.

– А я и не знал, что сэр Томас – подлец такого масштаба. – промолвил Френсис Брайан, обращаясь к Чарльзу Брендону.

– О, не спешите с выводами, сэр Френсис, – ответил тот, – всё может измениться за считанные минуты.

– На месте сэра Томаса я бы прикончила эту выскочку в Англии и не стала бы позориться перед османским правителем. – шепнула Кэтрин стоящей рядом Элеоноре.

– Я бы тоже. – ответила та, ехидно улыбаясь.

– Я ничего не понимаю. – произнесла Мария Тюдор. – Сегодня всплывает больше вопросов, чем находится ответов.

– Не нужно ничего понимать. – резко ответила Хатидже. – Из-за вашей приятельницы погиб человек, и скоро она станет вдовой опять же по собственной вине.

До сих пор молчавшая Хюррем поняла, что настало её время. Она довольно улыбнулась и кивнула Рустему. Тот жестом велел одному из своих подручных запереть дверь. Выйдя вперёд, Роксолана триумфально улыбнулась и обратилась к мужу.

– Повелитель, разрешите мне поведать вам кое – о чём.

– Говори, Хюррем. – разрешил султан.

– Как вы отреагируете, дамы и господа, если узнаете, что герцог Норфолк действительно непричастен к сему преступлению? – громко спросила султанша у присутствующих.

Вопрос вызвал резонанс. За сегодняшнюю ночь произошло столько всего, что мысли перемешивались в головах. Теперь это заявление супруги султана шокировало если не многих, то не осталось незамеченным.

– Неужели вы верите мне, Ваше Величество? – с надеждой спросил Томас.

– Я верю фактам, Ваша Светлость. – ответила Роксолана. – А факты говорят, что организатором нападения на миледи Говард является вовсе не герцог Норфолк.

– А кто же тогда?

Стоило Хюррем заявить о невиновности Томаса Говарда, одна дама из числа присутствующих пожелала поскорее удалиться из этого дома. Выражение торжества пропало с лица Элеоноры Фейган. Если Роксолана сейчас публично откроет её тайну, весь гениальный план рухнет. Элеонора понимала, что ей несдобровать, поэтому решила незаметно прокрасться к двери. К своему удивлению она обнаружила, что выход перекрыт и около него стоят двое стражников. Леди Фейган метнулась было в сторону запасного выхода, но Рустем преградил ей дорогу.

– Прочь, варвар! – рявкнула Элеонора.

– Куда ты спешишь, цыпа? – услышала она в ответ. – Боишься, что филей поджарят за все твои свершения? Так об этом раньше беспокоиться надо было, теперь же не отвертишься.

Глядя на зловещую улыбку Рустема, леди Фейган не на шутку испугалась. Похоже, что теперь её ничто не может спасти. Однако то, что далее сказала Роксолана, напугало молодую женщину гораздо больше.

– Милорд Норфолк не был заинтересован в том, чтобы пролить кровь своей супруги на Османской земле. Мы все видели, что накануне он вел себя вполне достойно и был постоянно на виду. Настоящим заказчиком сего богомерзкого действа является леди Элеонора Фейган!

Сделав попытку прорваться сквозь охрану, Элеонора была чуть ли не мгновенно скручена Рустемом и выброшена на пол под ноги к обоим монархам. Теперь точно ничего хорошего ей не светило. Состроив испуганную мину, она с надеждой глянула в толпу. Сэр Френсис Брайан не то, чтобы был недоволен обвинениями, выдвинутыми в адрес его невесты, он пришёл от них в ярость.

– Что за произвол?! – взбесился он. – Как вы смеете, Ваше Величество, обвинять благородную английскую леди в организации разбоя?

– Как вы смеете, Ваша Светлость, разговаривать с супругой великого Падишаха на повышенных тонах? – мгновенно оборвал его Рустем, чем вызвал одобрение Сулеймана.

– Благодарю, Паша. – величественно произнёс он. – Я только что хотел сказать то же самое.

– Приношу свои извинения. – смиренно промолвил Брайан. – Но всё же я не верю в виновность леди Фейган.

– Верно. – согласился с ним Генрих Тюдор. – Как – никак, но мисс Элеонора – английская подданная, а значит, все ещё находится под моим личным покровительством.

– Что ты можешь предъявить в оправдание своих слов, Хюррем? – Сулейман оставался совершенно невозмутимым.

– Что ж, я расскажу, как было. – объявила Роксолана. – Мне стало известно, что госпожа Элеонора по приезду в Стамбул долго выслеживала герцогиню Норфолк и вот, наконец, получила повод к началу активных действий. Через Хасана Агу она наняла банду разбойников, которых послала шпионить за Нигяр Хатун и в нужный момент убить её вместе с ребёнком, а ответственность за преступление переложить на плечи милорда Говарда, так как его отношение к супруге всем известно.

– А где же этот Хасан Ага, посредник, которого можно было бы допросить? – полюбопытствовал Генрих.

– К несчастью допросить его уже не получится, Ваше Величество. – ответил Рустем. – При задержании этот предатель предпочёл спрыгнуть со стены и предстать перед Аллахом, чем сдаться.

– Ваше Величество, милорд, – с надеждой обратилась Элеонора к своему государю, – это клевета. У этой женщины нет ни доказательств, ни свидетелей!

– Ошибаетесь, – возразила Хюррем, – здесь присутствуют свидетели, готовые подтвердить мои слова.

Собравшиеся расступились и обратили свои взгляды на свидетелей, которых вызвала султанша. Ими оказались Сюмбюль и Шакира. Слуги рассказали всё, что им было известно о похождениях леди Фейган в точности то же самое, о чём ранее стало известно Хюррем. Элеонора морщилась и краснела, обдумывая слова в своё оправдание.

– Ваше Величество, Повелитель, – в отчаянии обратилась она к монархам, – неужели вы поверите каким-то рабам? Их же можно подкупить, запугать, шантажировать, угрожать убийством в конце – концов! Ничего подобного я не совершала!

– Да покарает меня и Шакиру Хатун Аллах, если мы солгали Их Величествам, ах! – театрально пропел Сюмбюль, закатив глаза.

– Рабы складно говорят, да. – промолвил Генрих. – Чьё слово в Османской Империи ценится выше, свободного человека или говорящей вещи?

Прежде чем Сулейман успел что-то ответить, в диалог снова вмешалась Хюррем.

– Повелитель, скажите, кому вы поверите в первую очередь? Человеку, который с детства служил вам верой и правдой или иностранке, с которой вы едва знакомы и которая не далее, как прошедшим днём то и дело отлучалась, не говоря никому ни слова в объяснение? – султанша повернулась к дочери Генриха. – Леди Мария, Ваше Высочество, разве я не права? Разве вы не видели собственными глазами, как леди Элеонора периодически покидает залу, где подписывались договора?

Теперь взгляды были устремлены на принцессу Марию. Растерявшись, девушка не сразу поняла, что от неё хотят услышать. Но осознав, что от её показаний может зависеть судьба двух государств, быстро собралась с мыслями.

– Да, – выдохнула она, – конечно, я видела, как мисс Фейган отлучалась, и довольно часто. Но я и представить себе не могла, зачем она это делает!

– Ох, куда катится этот мир, раз уже подкупить принцессу не составляет большого труда. – мрачно заявила во всеуслышание Элеонора.

Её слова больно задели Марию. Король Генрих с недоверием поглядел на дочь.

– Между прочим, – шепнул он султану, – я уже рассказывал о том, при каких условиях я вступил в брак с её матерью. Англичане не владеют искусством вранья, но испанцев в этом деле ещё никому не удалось превзойти.

На глазах у девушки стали наворачиваться слёзы. Подбежав к властелину востока, она схватила край его халата и, поцеловав его, посмотрела Сулейману в глаза.

– Ваше Величество, неужели вы думаете, что я лгу?

– Встаньте, дитя моё. – ласково промолвил Сулейман. – Уж кто-кто, а вы ни в коем случае не похожи на лгунью. Я верю вам.

Тут что-то подсказало Элеоноре, что её конец неизбежен. Свидетельских показаний было более, чем предостаточно. Однако молодая женщина не могла позволить себе сдаться.

– Слова, одни слова! – вскрикнула она. – Что можно доказать одними лишь словами? Ничего!

– Неправда, у меня есть и вещественное доказательство. – возразила Роксолана, а затем обратилась к своему верному подручному. – Рустем Паша, прошу, передайте мне бумагу, которую удалось изъять у предателя.