Текст книги "Боевой ограничитель (СИ)"
Автор книги: Lone Molerat
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
========== Пролог ==========
– Дружище, ну я же просил: читай вслух, – обиженно пробормотал Снежок, поудобнее устраиваясь на своей половине матраса. – Я без очков не вижу ни хрена, а под кайфом – так тем более.
– Да там неинтересно, – попробовал отмазаться Ленни.
– Это, может, тебе неинтересно, а мне так даже очень. Тебе жалко, что ли?
Ленни вздохнул. Читать вслух не хотелось, но и ссориться со Снежком – тоже.
– Alea iacta est, значение – «жребий брошен», – начал он негромко. – Это выражение символизирует бесповоротное решение, поступок, предопределяющий судьбу. Фразу приписывают Юлию Цезарю. По преданию, он произнёс её при переходе реки Рубикон на севере Апеннинского полуострова…
– Цезарь – это тот чудила из Аризоны, которому энкаэровцы накидали? – спросил Снежок, затягиваясь винтом.
– Это такой полководец античный, – поморщился Ленни.
– А, – неопределённо отозвался Снежок. Затянулся ещё раз – и уставился в стену остекленевшими глазами, разом утратив интерес и к Цезарю, и к Ленни, и к довоенному каталогу с татуировками, в котором, вопреки заверениям Тюльпан, за двести лет не осталось ни единой картинки с девушками – только унылые орнаменты и латынь. Что уж говорить, бесполезная книжонка, а для гуля вдвойне бесполезная.
Ленни перевернул засаленную страницу, прищурился, вглядываясь в переплетение букв. Experientia est optima magistra, сиречь опыт – лучший наставник. Да уж, это точно не про него, Ленни, сказано.
Первая ошибка стоила ему человеческого обличья и разбитого сердца – но сердце-то бог с ним, а вот привыкнуть к новому отражению в зеркале было ой как непросто. Да и к новому имени – тоже: кому понравится, когда ты привык откликаться на Красавчика Лена, а потом тебя понижают до Ленни-Гнилушки? Ничего, справился. Прибился к банде Маровски в Добрососедстве, дослужился до казначея – и всё шло прекраснейшим образом, пока не появилась она. Вторая ошибка. Симпатичная, стильно одетая гулечка из Юниверсити-пойнт, которая курила вишнёвый табак, задорно смеялась и описывала такие перспективы, что у Ленни сердце замирало. Всего-то и надо было позаимствовать из сейфа Маровски тысячу крышек – «на недельку, милый» – чтобы вложиться в выгодную сделку с ребятами из Южного Бостона, потом вернуть деньги обратно, а проценты – хорошие проценты – положить себе в карман…
А ещё она ни разу, вот ни единого чёртова раза не назвала его Гнилушкой. И Ленни сдался.
Чуда не произошло – если, конечно, не считать чудом то, что Ленни успел унести ноги из Бостона. Гулечка смылась, унеся с собой терпкий запах табака, чемодан с крышками и доброе имя бывшего казначея Маровски.
О, ещё одна хорошая татуировка. «Timete desideria vestra». «Бойся своих желаний». Вот это прямо в точку.
Пока Ленни топал от Бостона до Столичной Пустоши, унынию предаваться было некогда. И скорпионы заскучать не давали, и цель впереди была простая и внятная: добраться до тихого спокойного местечка, где можно залечь на дно. Что ж, добрался. Здесь, в Подземелье, было тихо и спокойно – как в гробу. И выбраться отсюда было так же непросто, как из зарытой могилы.
Запасы крышек и еды подходили к концу – хорошо хоть, Снежок, храни Господь его добрую обдолбанную душу, подкармливал Ленни в обмен на чтение вслух довоенных книженций: под них гулю-парикмахеру лучше отъезжалось. Но перспектива до скончания дней развлекать байками старого торчка Ленни не особо радовала. А нормальной работы в Подземелье не было, вот совсем. Разве что Уинтроп предложил побродить по развалинам Молла в поисках металлолома, но мусорничать – это ж совсем дно!
Была у Ленни, впрочем, одна идейка.
Девчонку он приметил давно – сложно не приметить единственного гладкокожика в городе гулей. Тощая, бледная, дёрганая, в главном она походила на самого Ленни – она тоже от кого-то пряталась. Ей тоже не на кого было положиться – разве ж человек, у которого есть друзья и родня, будет ютиться в гульском гетто? Она точно так же напоминала слепого кутёнка, выброшенного на мороз.
Вот только у неё, в отличие от Ленни, были деньги. И немаленькие.
Она, конечно, осторожничала – но дьявол-то в деталях. Что делает человек на мели? Продаёт ненужное, чтобы купить нужное. Торгуется за каждую крышку. Цепляется за любую возможность заработать. А девчонка, посвёркивая дорогущим «Пип-боем» на левом предплечье, дни напролёт просиживала штаны в лавке словоохотливой дурёхи Тюльпан.
Девка экономила на еде и ходила в обносках, но в одном она себе не отказывала. В воде. Каждый день скупала всю очищенную воду, которую Кэрол выставляла на продажу – всю, без остатка. Кэрол заламывала несусветную цену, но девица безропотно выкладывала крышки на прилавок. А Ленни всё не мог взять в толк: ну куда ей столько? По десять бутылок в день, небось, не всякий супермутант выпьет.
Поначалу Ленни решил, что девка водой барыжит: перепродаёт её с наценкой рейдерам с Вернон-сквер. Ещё восхитился: это же надо, такая тихоня, а под носом у Азрухала свои делишки проворачивает! И решил проследить за девицей, чтобы узнать, что да как – излишек информации ещё никому не вредил…
Проследил, что уж там.
Очередным ноябрьским утром – хмурым, как и полагается ноябрьскому утру, – девка затолкала в рваный рюкзак склянки с водой и, еле волоча поклажу, спустилась по лестнице на первый этаж. Помогать ей, ясное дело, никто не рвался: у гулей своих забот хватает.
К Тюльпан девчонка заходить не стала. Вышла в холл музея и направилась прямиком в заброшенный женский туалет. Туда никто из обитателей Подземелья не ходил – кому охота зад морозить? Но у гладкокожика, видно, были свои резоны.
Ленни прошмыгнул в одну из кабинок и, превозмогая брезгливость, прижался щекой к липкому от грязи кафелю, ожидая увидеть всё, что угодно – но не это.
Девчонка разделась – сначала до пояса (всё-таки до чего ж худющая!), потом, тревожно оглянувшись, расстегнула ремень. Тяжёлая пряжка лязгнула по краю раковины, и девчонка, вздрогнув, замерла, придерживая рукой штаны – будто ожидала, что сейчас всё Подземелье сбежится на звук.
А затем – да, начала мыться. Мыться, чёрт возьми. Очищенной водой.
Она расставила бутылки на полу. Плеснула из одной себе на руки и принялась ожесточённо натирать посиневшую кожу куском мыла, пританцовывая и стуча зубами от холода.
Подглядывал Ленни без интимного интереса: какой там интерес, девка-то стрёмная, даром что гладкокожая. Рёбра торчат, никаких приятных округлостей ни сверху, ни снизу. Ещё и уродский свежий шрам поперёк живота.
На мытьё головы девке воды не хватило. И она разревелась, некрасиво скрючившись над раковиной, вцепившись в ледяной фаянс покрасневшими от холода пальцами, – голая, с намыленной башкой… Потом, словно опомнившись, открыла кран и подставила голову под струю ледяной воды. И, наскоро смыв пену, съёжилась прямо на кафельном полу, подвывая то ли от холода, то ли от отчаяния. В общем, в гробу Ленни видал такую эротику.
…Хотя, конечно, отозвалось – что-то своё, полузабытое: как чешется кожа, расчёсанная до крови, до мяса, уже отходящая от плоти, висящая клоками, которые назад не приладишь, а оторвать – ещё страшнее, и как разлетается зеркало от удара кулаком…
Отозвалось – и забылось, оставив кристальную ясность: девчонка тут долго не задержится. Не только в Подземелье, но и на этом свете.
Короче, в тот день Ленни окончательно уверился, что денег у девчонки куры не клюют, а с головой не всё в порядке. А значит, кое у какого неудачника из Содружества появился шанс.
*
Тем же вечером Ленни принарядился, выпросив у Снежка деловой костюм, и пришёл в «Девятый круг». Девка уже была там – как обычно, сидела за самым дальним и плохо освещённым столиком и апатично ковырялась в тарелке с лапшой. Посетителей в баре почти не было, кроме пары спившихся бродяг. И в углу маячил ручной дьявол Азрухала, Харон, под неподвижным взглядом которого хотелось как можно быстрее всё сожрать, помыть посуду – за собой и во-он за тем парнем – и убраться восвояси.
– Добрый вечер, – Ленни приветливо улыбнулся девчонке. – Можно составить вам компанию?
Она неуверенно кивнула. Провела ладонью по стриженой голове… ох, бедный Снежок. Он, как впервые эту девку увидел, чуть не помер от радости – у гулей-то не волосы, а смех один, а гладкокожику можно настоящую причёску соорудить! Да не тут-то было: девчонка потребовала обрить её наголо. С полдюйма Снежок всё же отвоевал, а толку-то.
– Ох, спасибо, – Ленни придвинул табурет к столику. – Я раньше думал – до чего же у нас в Содружестве народ неприветливый! А потом попал сюда, – он шутливо развёл руками. – И понял, что ничего не знаю о суровости.
Девчонка вежливо улыбнулась.
– Вы из Содружества? – спросила она тихо. – Это… это далеко, да?
– Да уж неблизко. Бостон и окрестности, – кивнул Ленни. – Я приехал по работе, ну и посмотреть столицу интересно было, а сейчас думаю: ох, скорее бы домой.
– А как там, в Содружестве? – прошептала она еле слышно, испуганно глядя на него огромными серыми глазищами. И Ленни понял: вот оно.
Осторожно – чтобы не пережать – он начал рассказывать о прелестях родного края, внимательно отслеживая реакцию девчонки. Сначала завёл речь о Даймонд-сити, магазинах, барах – она и ухом не повела. Зато когда начал рассказывать о глухих северных краях и уединённых посёлках, куда гости из внешнего мира не всякий год добираются – тут-то у неё глаза и загорелись. Ага, понятно. Кое-кто хочет спрятаться.
На следующий день – не всё же сразу – Ленни осмелился забросить удочку:
– Мне вот как раз обратно идти через недельку, – бросил он как бы невзначай. – Если вдруг что, мы могли бы вместе пойти, всё не так страшно. И вам интересно будет новые края повидать, и мне не скучно.
– Ой, а можно? – прошептала она. И тут же потупилась: – Только я, наверное, не лучший спутник. Стрелять не умею, и вообще…
Ленни опешил: неужели судьба наконец повернулась лицом? Просто это же идеальный вариант: девчонка не знает, с какого конца за пистолет взяться, а деньги ей карман жгут. Получится разжиться и без смертоубийства.
– Так я вас научу, это вовсе и не сложно, – заявил Ленни. – Начинать лучше с простенького чего-то, лёгкого. Вот десятимиллиметровый пистолет – это вещь. Надёжный, простой – там и ломаться нечему, – и патронов на Пустоши завались…
– Нет, – девчонка дёрнулась, будто призрака увидела. – Только не десятимиллиметровый.
– Ну нет так нет, – растерялся Ленни.
– Можно на «ты», раз такие дела, – она грустно улыбнулась. – Выпьем? Я угощаю.
После пары стаканов виски девчонка совсем размякла.
– Ты такой хороший, Ленни, – всхлипнула она. – Добрый такой… Если б ты только знал, какая я…
И тихонько, уткнувшись лицом в ладони, расплакалась – только вздрагивали тощие плечи. Раньше-то, в прежней жизни, он бы без затей обнял девчонку, чтобы та у него на плече прорыдалась – а теперь? Ей же противно будет, небось. Это они на словах все без предрассудков.
Ленни растерянно огляделся – вот и что делать? Поймал внимательный взгляд Харона. Довольную полуулыбку Азрухала. Сейчас, небось, предложит халявный стаканчик – горе залить. Ага, знаем мы всё это.
– Я пойду, пожалуй, – он нерешительно встал из-за стола. И подумалось – а может, ну его к чёрту, это беспроигрышное дело?
– Да, я тоже, – девчонка шмыгнула носом. – Но мы же завтра встретимся? Ты не уедешь?
И такая дикая, отчаянная надежда была в её голосе, что Ленни, в общем не склонному к сантиментам, самому захотелось напиться.
*
Что ж, теперь дело близилось к логическому завершению: Великому Исходу в Содружество. Девчонка – Эмили, так её звали, – уже была готова отправиться в дорогу, собирала чемоданы. Ленни и собирать было нечего, но он надеялся, что сегодняшний день всё изменит. Всё было на мази, вот только накануне у девчушки возникла одна очень неприятная идея. Самое смешное, что он же ей эту идею и подал. Язык без костей, что поделаешь.
Когда они в очередной раз обсуждали детали Великого Исхода, Эмили спросила осторожно:
– Слушай, Ленни, а может, нам стоит наёмников подыскать? Всё-таки путь неблизкий…
– Сестрёнка, они же просто так с нами не пойдут, хоть мы и милашки, – вздохнул Ленни.
– Я могла бы им заплатить, – она отвела глаза. – Я узнавала. В Ривет-Сити есть контора, они, вроде, недорого берут.
Этого ещё не хватало. Узнавала она.
– Да какой в них прок? – возмутился Ленни. – Лучше медикаментов и патронов прикупить. С ерундой какой мы и сами разберёмся, а с серьёзной угрозой… Думаешь, эти стервятники станут нас защищать до последней капли крови? Ага! Выстрелят по ногам, сами шмыгнут в кусты, потом вернутся – подобрать то, что когти смерти не дожрали.
– Но не все же такие!
– Ну, есть и другие, – с неохотой признал Ленни. – Но это штучный товар. Вот как Харон.
Слух у верзилы был отменный – Ленни стало не по себе от пустого холодного взгляда.
– А что – Харон? – прошептала девчонка.
– Он на Азрухала уже чёрт-те сколько лет работает. И ненавидит его, это ж видно – а верный, как цепная собака, потому что контракт обязывает. Вот в таком наёмнике был бы смысл, да. Но мы-то с тобой столько денег ни в жизнь не заработаем, верно?
Она не ответила.
*
Скользнув взглядом по последней странице каталога татуировок, украшенной жирным пятном, Ленни брезгливо отбросил книжку. Уставился в сторону входной двери. Эмили обещала забежать перед обедом – так сказать, сверить часы.
– Да где ж тебя черти носят? – пробормотал Ленни. И тут же вздохнул с облегчением, услышав знакомые торопливые шаги.
– Что, собралась, сестрёнка? – спросил он, поднимаясь ей навстречу.
– Да, – девчонка была белее мела. Ну да ничего. Главное, чтобы ей сил хватило отойти на пару кварталов от Исторического музея – Ленни накануне присмотрел там неплохой закуток.
– О, гладкокожик, – невнятно пробормотал Снежок. – Здравствуй, Элли.
И снова отрубился.
– Всё по плану, сестрёнка? Там шум какой-то наверху…
– А, это у Кэрол жильцы подрались, – Эмили слабо улыбнулась. – Ты-то готов?
Ночью Ленни всё уснуть не мог, ворочался с боку на бок. С одной стороны, конечно, такой шанс раз в жизни предоставляется. А с другой – ну жалко дуру. Пропадёт же.
К утру решил: сама виновата. Подумаешь, без денег останется – зато опыт приобретёт.
И всё-таки кусало что-то – вот если бы тогда, на том заводе, Дерек не бросил бы его в реакторной… Да полно. Сорок лет прошло, пора бы уже успокоиться. Не умер, с ума не сошёл – и ладно.
Ей ведь проще. Девка молодая, гладкокожая, руки-ноги на месте – кто-нибудь да подберёт. А ему о себе думать надо.
– Готов как никогда, – отозвался Ленни. – Значит, встречаемся у входа в два часа пополудни. Так?
– Да, – Эмили прикусила губу. – Ленни, я всё-таки решила… Помнишь того громилу из бара? Я его найму. Чтоб безопаснее.
И улыбается, зараза.
– Ты про Харона? – очень, очень осторожно уточнил он.
– Да! Я долго думала – вряд ли мы кого-то лучше найдём.
– Это точно, – промямлил он, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – Но ты ведь ещё не выкупила контракт, правильно?
– Нет ещё, – растерялась она. – «Девятый круг» ведь ещё закрыт.
– Да, точно, он в полдень открывается… – пробормотал Ленни, покрываясь холодным потом. – А деньги…
– Давай зайдём за ними вместе? А то я боюсь – такая сумма, – Эмили виновато потупилась.
Ленни доводилось встречать людей, которые в минуты опасности начинали соображать в разы быстрее и чётче. Увы, сам он был не из их числа. И сейчас заметался, как подстреленный радтаракан.
Деньги у неё не с собой – значит, у Тюльпан, где же ещё? Бар откроется в полдень. В двенадцать часов девчонка возьмёт деньги и отнесёт их Азрухалу. Сейчас – половина двенадцатого. То есть…
– Ты подожди меня тут, хорошо? Я сейчас за доктором схожу… За Берроузом. Снежку что-то нехорошо, перебрал с винтом, – Ленни понимал, что несёт ахинею, но уже не мог остановиться. – Ты присмотри за ним, ага?
Она испуганно кивнула.
Времени не было вообще. Чёртова девка. И сам – хорош, нечего сказать.
Подземелье гудело, как растревоженный улей – видимо, крепко там сцепились постояльцы у Кэрол. Мимо Ленни на второй этаж пронёсся Цербер – и хорошо, и славно, что мимо.
Ленни чуть ли не бегом пересёк главную площадь. Дверь в лавке Тюльпан была приоткрыта – ну хоть что-то хорошее.
Он осторожно заглянул внутрь. Посетителей не было. Сама торговка спокойно сидела за кассой, листала какую-то книгу. Кровать Эмили была аккуратно заправлена, на тумбочке не осталось ни единой вещи.
Ленни шагнул за порог. Прикрыл дверь. Огляделся.
Нет, всё-таки фортуна не совсем его оставила. Прямо у двери на стене висела старая добрая бейсбольная бита. Видимо, чтобы от грабителей отбиваться. Ага, очень смешно.
Пальцы Ленни сомкнулись на рукоятке.
– Вы для себя смотрите или для друга? – спросила Тюльпан, не отрываясь от книги. – Хороший инструмент, что для спорта, что для жизни…
– Деньги где? – рявкнул он.
– Деньги? – близоруко заморгала Тюльпан. – Я не понимаю…
– Ох, ну конечно, понимаешь! – процедил Ленни сквозь зубы. – Те деньги, которые гладкокожая сучка припрятала. Да скорее уже соображай!
Лицо Тюльпан исказилось. Ленни понял: сейчас заорёт. И чтобы оборвать этот крик, он, коротко замахнувшись, саданул её по голове.
Всё получилось так легко и естественно, словно Ленни делал это тысячу раз. Она осела на пол – молча, чёрт возьми, молча. Вроде живая, только ссадина на лбу. Ох, да хрен с ней… деньги-то где?
Время утекало сквозь пальцы, Ленни чувствовал каждую секунду. Эмили всё же не совсем идиотка, до неё дойдет, что Снежок в порядке. И она поймёт…
Он рванул на себя дверцы шкафа. На пол посыпались какие-то платья, простыни, книги. Ленни, отшвырнув биту, принялся копошиться в этом барахле, понимая, что уже начался обратный отсчёт.
Чёртовых денег просто не было, как корова языком слизнула! В кассе валялись крышек тридцать, но это ж ни о чём!
Взревев от ярости, он перевернул кровать. Вспорол матрас выкидным ножом – стальное лезвие неприятно чиркнуло по пружинам.
И тут стало тихо. Очень тихо.
Потный от ярости, он медленно обернулся, сжимая нож в ладони.
– Как ты мог? Господи, Ленни… как ты мог?
Эмили, совершенно несчастная, замерла в дверях. А за её левым плечом стоял этот сукин сын, этот рыжий дьявол, Азрухалов цепной пёс.
– Видишь, в покупке карты нет необходимости, – дьявол вошёл в комнату и запер дверь. Медленно, неторопливо задвинул щеколду, спокойно снял с плеча дробовик…
Наверное, ещё можно было бы что-то сделать. Заорать, позвать кого-то на помощь. Но голос Ленни, как в дурном сне, отказался подчиняться. Alea iacta est, и не только им одним.
– Жить будет, – дьявол мельком бросил взгляд на Тюльпан. – А с этим что делать? Пристрелить?
– Не надо, – пролепетала девчонка, с ужасом глядя на Харона снизу вверх. – Не надо, пожалуйста!
– Как скажешь, – спокойно произнёс гуль.
Последним, что Ленни увидел, был холодный отблеск света лампы на прикладе дробовика. Что-то отвратительно хрустнуло, висок взорвался болью – и стало темно.
========== 1 ==========
Двери «Разделочной» – клиники Подземелья – по-прежнему были закрыты. Доктор Берроуз заверил Эмили, что с Тюльпан всё будет в порядке, и посоветовал не тратить время на ожидание, а пойти и заняться своими делами. Хороший совет, в общем-то. Только идти Эмили было некуда. Опять.
Бостон. Новая жизнь. Свобода и покой. Всё, что так ясно представлялось ей, было таким настоящим, таким желанным, – всё исчезло. Растаяло в бегающем, вороватом взгляде Ленни, растворилось в брызгах крови на прилавке и корешках книг…
*
…Азрухал назначил ей встречу на одиннадцать часов утра. В одиннадцать ноль два, после недолгого торга, пальцы Эмили коснулись контракта.
В одиннадцать ноль три Азрухала уже не было на этом свете, а Харон не спеша повесил дробовик за спину.
Нет, он, конечно, объяснил Эмили, что к чему, пока она, утратив дар речи, не могла отвести взгляд от лужи крови, медленно и вязко расплывающейся по паркету.
– Азрухал был мерзавцем и негодяем. Пока у него был мой контракт, я был связан узами чести и повиновался его приказам. Но раз у меня есть новый работодатель, я наконец-то смог избавить мир от этой паршивой крысы. А теперь, во благо или во зло, я служу тебе.
– Сомневаюсь, что во зло, – сказала она, удивляясь спокойствию собственного голоса. – Нам с Ленни просто нужно попасть в Содружество. Карту я раздобуду. Ленни и так дорогу знает, но лучше же с картой, правильно?
– Возможно, – кивнул гуль. – А где твой спутник сейчас?
– Не знаю, – растерялась Эмили. – Должно быть, припасы закупает. Или со Снежком прощается. Я его сейчас позову, а ты тут подожди. Если можно.
– Небольшой совет, – сказал Харон ей вслед. – При личной встрече не говори ему, что ты уже перекупила контракт. Скажи, что только собираешься это сделать.
– Зачем?
– Просто посмотришь на реакцию. Заодно и решишь, нужно ли тратиться на покупку карты.
*
Она сама не знала, что заставило её последовать совету гуля – то ли что-то во взгляде Ленни, то ли старая недобрая привычка прислушиваться к чужому мнению…
Так или иначе, всё полетело к чёрту. Опять.
*
…В одиннадцать тридцать шесть Харон шел через вестибюль, волоча за шиворот обмякшего Ленни, а Эмили, еле поспевая за ним, бессвязно причитала:
– Харон, слушай, только не надо его добивать, он, конечно, мерзавец, да, козёл тот ещё, но пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, не надо…
Гуль распахнул дверь в ледяной холл музея. Швырнул Ленни через порог; тот мягко и неуклюже растянулся на полу…
– Не надо! – завизжала Эмили.
– Я понимаю с первого раза, – проворчал Харон. И захлопнул дверь изнутри.
*
Сейчас Харон стоял чуть поодаль – неподвижный, молчаливый и спокойный, будто вся эта суматоха не имела к нему ровно никакого отношения. Эмили искоса поглядывала на него. Зрелище было, что и говорить, пугающим.
Он ведь знал, это чудовище, что так всё и будет. Как, откуда – неважно; он знал. Только вот она теперь не знала совершенно ничего.
Отец столько раз говорил, что понять, правильно ли поступаешь, проще простого. Надо только честно признаться себе: смогла бы ты, малышка, рассказать об этом маме?
Эмили невесело усмехнулась.
«А сегодня, мамочка, я наняла гуля. Возможно, лучшего убийцу на Пустоши; нет, мама, не волнуйся, он абсолютно предан работодателю, пока не истечёт срок контракта. Контракт я, правда, не читала, как-то не до того было, но прочитаю, обязательно…»
Гуль повернулся к ней – и Эмили поспешно отвела глаза в сторону.
– Нам надо обсудить несколько вещей, – сказал наёмник спокойно. – Не хочу казаться назойливым, но это в интересах дела. Во-первых, мне нужны боеприпасы, еда и медикаменты. Я могу добывать всё это сам, но тогда мне потребуется личное время – хотя бы один свободный день в неделю. Возможно, тебе будет удобнее выплачивать жалование или снабжать меня всем необходимым? Во-вторых: какого рода услуги тебе требуются? Огневая поддержка – понятие весьма растяжимое.
Это были правильные вопросы. Абсолютно уместные, корректные. По правде говоря, ей бы следовало задать их самой себе ещё до того, как выкупать контракт. Вот только ни на один из них Эмили ответить не могла.
– Подожди, – попросила она. – Поговорим об этом позже.
Он кивнул. И не отошёл ни на шаг. Господи, его же и отослать некуда!
Грейвс выглянула из «Разделочной» очень кстати.
– Всё ждёшь, гладкокожик? – спросила она устало. – Ну, а чего ждать-то? Док же сказал: ничего страшного, сотрясение мозга. Уиллоу и Грета за бедняжкой присмотрят… О, Харон, и ты здесь? Что на этот раз?
Гуль не ответил.
– Я могу поговорить с Тюльпан? – спросила Эмили.
– Да пожалуйста, гладкокожик. Ей бы лучше отдохнуть, конечно, но если тебе срочно…
За освинцованной дверью лаборатории, как обычно, резвились Мясо и Этил. Ширма, отделяющая угловую койку, всё ещё была задёрнута – видно, та бедная девчонка, которую Уиллоу притащила в Подземелье позавчера на рассвете, ещё не отмучилась.
Койка Тюльпан располагалась прямо напротив входа. Уиллоу устроилась на соседней, забросив ногу на ногу. Грета деловито облагораживала пространство, пытаясь приладить к спинке кровати какое-то подобие балдахина.
– Эми, милая, – слабо позвала Тюльпан. – Как ты? Он же тебя не обидел? Ну, слава богу.
– Я-то думала: какой хороший мальчик, – сокрушённо вздохнула Грета. – Вежливый такой. И так улыбался…
– А мне он сразу не понравился, змеюка бостонская, – ворчливо отозвалась Уиллоу. – Костюмчик с чужого плеча, глазки бегают. А когда он вокруг гладкокожика нашего начал увиваться, тут уж сразу стало понятно, что к чему.
Видимо, всем это было понятно, кроме неё самой. И никто её не предупредил. Никто. Ни Уиллоу, ни Тюльпан, ни Снежок…
– Славно Харон его приложил, конечно, – продолжала Уиллоу. – Жаль, не насмерть. Чего это он? Решил, что план по кормлению червей на сегодня перевыполнен? А ты тоже хороша, подруга, – обратилась она к Эмили. – Я бы если знала, что такое шоу в «Девятом круге» планируется – да я б все дела бросила, лишь бы посмотреть, как старому пердуну Азрухалу мозги вышибают!
– Уиллоу, – укоризненно поморщилась Тюльпан.
– А что – Уиллоу? Детка наша ещё всякого наслушается, раз уж она теперь с Хароном в одной упряжке.
– Ни разу не слышала, чтобы Харон сквернословил, – негромко сказала Грета.
– О-о, солнце моё! Это когда как, – Уиллоу хитро прищурилась. – В определённых ситуациях…
Из-за ширмы донёсся слабый стон.
– Тихо, вы все! – прошипела Грейвс, пробегая мимо. – Да, Рейли, милая, что такое?
Ширма с сухим треском отъехала в сторону. И Эмили впервые увидела девчонку, о которой третий день шепталось всё Подземелье. Мокрые от пота светлые волосы разметались по грязной наволочке. На лице живого места не осталось – на лбу багровела гематома, с правой щеки почти начисто была содрана кожа.
– Потерпи немного, – Грейвс склонилась над ней. – Сейчас сделаем укольчик, и снова уснёшь…
– Не надо! – чуть не плача, выкрикнула Рейли. – Где ребята?
– Я не знаю, милая.
– А ты? – Эмили вздрогнула, поняв, что Рейли обращается к ней. – Ты ведь не отсюда? Помоги мне! Помоги, пожалуйста!
И пока Эмили пыталась подобрать нужные слова – что ей так жаль, но она и себе-то помочь не в состоянии, – Рейли заговорила. Тихо, прерывисто, болезненно морщась при каждом вдохе.
– Мы занимались картографией на Вернон-сквер. Мы – это я и четверо моих ребят, рейнджеров. И так получилось, что влетели в засаду супермутантов. Думали, если пробьёмся к Больнице Надежды – уйдём через коллекторы… – она прикрыла глаза. – Там была чёртова мясорубка. Тео, новичок, погиб – а ведь он нёс боезапас… Короче, каким-то чудом мы добрались до крыши той гостиницы, «Стейтсмен», и застряли там с пустыми стволами. Ни воды, ни патронов, ни стимпаков.
– До крыши? – осторожно спросила Эмили.
– Дьявол, а то я не понимаю, что это не лучшее стратегическое решение! Выбора не было! Эти зелёные пёрли отовсюду, нам только и оставалось, что отстреливаться – пока ещё было, чем, – да лезть наверх.
Она саданула кулаком по простыне – и зашипела от боли.
– Так, довольно, – мягко, но решительно сказала Грейвс, вытаскивая из нагрудного кармана ампулу.
– Не надо, – Рейли облизнула пересохшие губы. – Короче, мне ничего не оставалось, кроме как попытаться вернуться за помощью. Хотя бы подобрать патроны… У меня был стелс-бой. Не выгорело, – её голос сорвался. – Помоги, пожалуйста. Я вижу, что ты из другого теста… но мне больше некого попросить.
*
– Ладно, – сказал Харон, выслушав сбивчивый рассказ Эмили. – Мне понадобятся точные координаты этой гостиницы. И какой-нибудь отзыв, кодовое слово, чтобы эти вояки не стали сгоряча палить по мне.
– Ах, точно! – спохватилась Эмили. – У меня есть пароль от базы рейнджеров. Рейли говорит, мы можем взять любое снаряжение.
– Не думаю, что у меня есть на это время. Два дня – большой срок. Даже если они удачно заблокировали вход на крышу, сомневаюсь, что у них с собой было достаточно воды и медикаментов. Вероятнее всего, эти люди уже мертвы. Это я к тому, чтобы ты не рассчитывала на многое. Но я сделаю всё, что смогу. А ты тем временем…
– «Тем временем»? Я же пойду с тобой, – растерялась Эмили.
– Ты не доверяешь мне или сомневаешься, что я справлюсь?
Ещё и думай теперь, как бы его не обидеть!
– Харон, но ведь это я во всё ввязалась. Я пообещала Рейли, что помогу. Значит, мне и отвечать. Я постараюсь тебе помочь, ну хоть на что-то же я сгожусь? Оружие у меня есть…
Он смерил её совершенно спокойным взглядом – но от взгляда этого, если честно, Эмили под землю захотелось провалиться.
– Если ты считаешь разумным идти вдвоём, так и поступим, – сказал наёмник.
*
Низкое бледное солнце Молла ослепило её. Резануло по глазам, заставив попятиться, скорчиться, как от удара под дых.
– Я в порядке, – зачем-то проговорила Эмили, хотя Харон её ни о чём не спрашивал. – Сейчас… секундочку. Просто давно не была снаружи.
Смаргивая слёзы и прикрывая глаза ладонью, она огляделась по сторонам. Всё было чужим и незнакомым – и остовы небоскрёбов, поднимающиеся из густого тумана, и тёмные, покрытые наледью ступени, ведущие под землю.
– По тоннелям метро доберёмся быстрее всего, – Харон нахмурился. – Но там есть дикие гули, и немало.
– Гули не проблема.
Он приподнял бровь и посмотрел на неё с интересом. Впервые.
– Знаешь обходной путь?
– Не то чтобы, – Эмили густо покраснела. – Просто у меня есть одна вещь…
Она сняла с плеч рюкзак. Вытащила из бокового кармана свёрток, развязала бечёвку – под пристальным взглядом наёмника пальцы почему-то стали совсем деревянными.
– Вот, смотри. Это маска гуля. Её мне Рой Филлипс подарил, из депо Уоррингтон – ты, может, знаешь его?
– Роя Филлипса я знаю, – кивнул Харон. – Но, прошу прощения, что нужно делать с этим шедевром таксидермии?
– Ну, это же маска – значит, ей нужно закрыть лицо. По-моему, логично, – огрызнулась Эмили. – Тогда дикие гули примут меня за одного из них и не тронут.
– Какая… необычная технология. А ты её уже опробовала?
– Н-нет, не доводилось как-то. Но Рой же сам гуль, он во всём этом разбирается?
Харон вздохнул. Снял с плеча дробовик – Эмили испуганно отшатнулась.
– Я пойду первым, – сказал он. – В спину мне не дыши, но и сильно не отставай. Старайся не шуметь, смотри под ноги. И оружие всё-таки держи наготове. Именно потому, что я знаю Роя Филлипса.
*
Он опять оказался прав. Стоило им спуститься с эскалатора, как несколько диких гулей радостно бросились навстречу из тёмного тоннеля. Эмили даже испугаться не успела, не то что выхватить револьвер из кобуры. Несколько выстрелов из дробовика – и всё было кончено; Харон даже шаг не замедлил…
Можно, конечно, было понадеяться, что те пять гулей обладали аномальной резистентностью, а остальные будут вести себя как положено – но надеяться и верить Эмили устала.
