Текст книги "Признаки того, что Вы маг из России (СИ)"

Автор книги: Лисёнок Кузя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Кольцов смотрел на эту откровенную наглость, и в его душе поднималась злость. Непонятная и неконтролируемая. Злость на самого себя, что не может сходу разобраться в ситуации, злость на птиц, которые приносят дурацкие сообщения и ничего не поясняют, злость на магических созданий, которые даже в опасных условиях думают о том, как навредить, злость на Елисееву с ее глупыми вопросами.

Она под раздачу и попала.

– Уверен, не уверен! – огрызнулся Кольцов. – Варианты есть еще?!

Женщина опешила. От кого-то другого она такого отношения не потерпела, но ректор, как и многие начальники, обладал способностью вселять страх и контролировать подчиненных.

– А как же Аркадий Семенович? – привела последний не очень уверенный аргумент женщина. – Вы на него хотите повесить тринадцать студентов, опасного кота…

– Ну, где же я опасный, дорогуша? – перебил ее Баюн, подкрадываясь ближе. – Хочешь сказку расскажу?

Прут просвистел почти возле носа кота и тот благоразумно вернулся на свое место под деревом.

Кольцов вздрогнул. Он, честно говоря, даже не заметил этого движения, и, если бы не Надежда Игоревна, может быть и пострадал бы от черного кота.

– Да, – мягче ответил он, стараясь показать свое раскаяние. – И не только кота.

– А кого еще? – спросила преподавательница.

– Золотую рыбку и Шурочку тоже туда отправим, – заметив взгляд Елисеевой, он пояснил: – рыбке тут делать нечего, тем более, с таким фоном она только вред принесет, а Шурочка…

– А Шурочка вам просто нравится, – усмехнулась Надежда Игоревна.

–И она плохо уживается с домовыми, – ответил Кольцов и повернулся к коту. – Баюн, а как насчет небольшой истории? Только правдивой.

Кот мурлыкнул, хотел подойти ближе, но увидев грозную Елисееву, остался на месте. Он хотел установить глазной контакт с Андреем Савельевичем, но тот не поддался, более того, тоже подхватил с земли какую-то отвалившуюся ветку, ловко оборвал с нее сучки и теперь обладал оружием лучше, чем у Елисеевой. Приняв верное в сложившейся ситуации решение, Баюн снова запрыгнул на дерево и теперь оттуда смотрел на гостей.

– Мое дело – сказки сказывать, – отозвался он с дерева. – Про кого послушать желаете?

– Про остров Буян, – ответил Кольцов. – Коротко и по существу.

– Коротко не могу, – лениво отозвался кот. – От коротких сказок даже дети не уснут.

– Тогда так: ты знаешь, что произойдет?

Баюн сощурил желтые глазища и строго посмотрел вниз:

– Про то, что произойдет – к ней! – ответил он, кончиком хвоста указывая на Гамаюн. – Ко мне – про то, что ПРОИЗОШЛО.

– Идем, – поторопила Елисеева, за рукав увлекая ректора от дерева. Разозленный Баюн – дело серьезное. Он хоть и поразумнее многих существ, но не добрее их. На части порвет и когти не сломает.

Ректор понял это одновременно с ней, едва увидел взгляд кота, в котором промелькнула на секунду ненависть ко всему живому. Демон – он демон и есть.

Какое-то время понадобилось на то, чтобы замерить магический фон в райском саду, на побережье и еще в нескольких точках Буяна. Результаты были неутешительными – магия то зашкаливала, то практически полностью исчезала. А заклинания все еще работали наоборот. Даже телепортацией не воспользуешься. Хорошо, что хотя бы порталы не вышли из строя.

Но посещение Буяна практически ни к чему ни привело: да, подтвердили, что фон зашкаливает; да взяли образцы почвы и воды; да, поговорили с местными обитателями… Но выводов пока не было никаких.

– Как Баюна потащим? – спросила Елисеева, когда они уже вошли во внутренний двор университета, угнетенные, ничего не выведавшие, но с Золотой рыбкой в аквариуме.

С ней тоже пришлось повозиться. Сначала она категорически не хотела выплывать. Потом все-таки появилась, но забираться в аквариум отказалась наотрез. Елисеева потом еще долго мрачно шутила, что пока нормальные люди желают славы и богатства, она требует, чтобы исполнительница этих желаний просто временно поменяла место жительства.

– А этим Аркадий Семенович займется, – ответил Кольцов. – Если Уайтхед разрешит, конечно.

– Да куда он денется? – усмехнулась женщина. – Он группу некромантов согласился принять, а тут пара зверюшек.

Хотелось в это верить, потому что Баюн и рыбка беспокоили Кольцова сильнее всех остальных. Другие могли выжить в райском лесу. Вещие птицы приспосабливались к любым условиям, им все равно, что доносить. Для Сирин сейчас вообще раздолье – радостных новостей нет, теперь петь о бедах будет не замолкая. А других разумных существ там нет: различные бессловесные звери – да, но они изменение магического фона не так сильно чувствуют, перекантуются и на Буяне, леших там нет, русалок тоже. Волколаки за ними присмотрят. Можно было бы Жар-птицу вывезти, но еще сожжет ненароком АООМУ, это не феникс, который раз в жизни сгорает, а потом по новой возрождается, Жар-птица огнем пылает беспрестанно.

А с этими двумя сложнее.

Золотая рыбка подвержена изменению магического фона сильнее всех остальных. У нее магия от этого фона появляется. От такой тряски с ума сойти можно. Здесь не то, что желания исполнять не сможет, сама пожелает, чтобы ее в муке обваляли и на растительном масле пожарили.

С Баюном ситуация еще хуже. Он, в отличие, от своего Ученого коллеги, не прочь иногда закусить человеченкой, так что в Англию его не хотелось отпускать. Но выбора не было. Если с Буяном, действительно, что-то случится, то кот может погибнуть вместе с островом, а этого допускать нельзя. Несмотря на свою гастрономическую любовь к людям, Баюн сказки не только для развлечения рассказывает, они у него целительной силой обладают. Таким даже Ученый из Лукоморья похвастаться не может.

Сначала Кольцов собирался первым делом связаться с Уайтхедом, прояснить ситуацию насчет животных, убедить, если у Селиверстова это не получилось, но потом ноги сами его привели к двери кабинета Кассандры.

Надежда Игоревна, отличавшаяся прозаичностью и не любившая различные догадки и предположения, кивнула на прощание и, осторожно неся перед собой аквариум, удалилась, а Кольцов постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вошел.

Кассандра была здесь, усевшись прямо на полу, застеленным ковром. Парты были сдвинуты к стене, чтобы не мешали. В воздухе расползался горячий и тяжелый запах благовоний, смешанных с ароматом кофе. По углам ковра горели черные свечи, перед женщиной лежали разложенные рубашками кверху карты, в левой руке она держала чашку кофе, от которой и шел запах, правая рука, слегка касаясь пальцами, проводила над картами, глаза Кассандры были закрыты, а веки, накрашенные голубыми тенями, слабо подергивались.

Кольцов хотел кашлянуть, привлекая внимание, но в последний момент не стал мешать процессу.

А Кассандра, тем временем, залпом выпила кофе и тут же опрокинула чашку прямо на карты. Не теряя ни секунды, она быстро прокрутила ее трижды по часовой стрелке и один раз против часовой. Она открыла ничего не выражавшие глаза, которые смотрели сквозь Кольцова невидящим взглядом, даже не замечая его, а потом правой рукой вытащила подряд три карты из под опрокинутой чашки и повернула их изображением к Кольцову.

– Смотри! – приказала она, также не глядя на ректора.

Судя по всему, произошло вмешательство в ритуал и теперь Кольцову приходилось принимать в нем участие, иначе все пойдет насмарку и придется начинать заново. Магия – слишком капризная вещь, чтобы так просто вмешиваться в нее.

– Король треф, десятка пик, восьмерка пик, – сказал он.

Гадалка бросила карты на ковер.

– Тяни! – последовал следующий приказ.

Как и Кассандра, не переворачивая карты, Андрей Савельевич вытащил три из них из-под чашки и показал коллеге.

– Шестерка треф, валет бубен, дама пик, – огласила Кассандра, и ректор бросил карты вниз.

Ведьма подняла перевернутую чашку и начала внимательно рассматривать оставленные гущей на стенках следы.

– Звезда, —бормотала она. – Остров, огонь, человеческая фигура…

Из перевернутой чашки стекли несколько капель кофе и упали на карты, словно капли крови.

– И трудности, – закончила ведьма, тоже глядя на эти следы.

========== Признак четвертый: Ваши увлечения не все понимают ==========

Анечка Шилова была невысокой, очень худенькой хрупкой девушкой, трудно было поверить, что ей уже двадцать лет, выглядела она не старше шестнадцати. На контрасте с лучшей подругой – боевой Дашей Гимлевич она казалась совершенным ребенком, особенно учитывая ее тихий, почти детский голосок. И эта хрупкая девушка с длинными золотистыми волосами носилась по кладбищам, практикуя некромантию! И это она создала зомби Яшу, который на родине оккупировал подвалы университета.

Комнаты новоприбывшим выделили на третьем этаже. В итоге получилось три комнаты, в одной поместились все пять девушек, в двух других парни, по четыре человека в каждой. Честно говоря, все вздохнули спокойно, в глубине души они побаивались, что их поселят вместе с местными, а как выяснилось тут и вампиры есть.

Впрочем, после инцидента с одним из них, остальные студенты предпочли сразу на контакт не идти. Но от любопытных взглядов это не избавило. Кто здесь конкретно был, по внешнему виду было сложно определить. Выделялись только эльфы и гномы, а в остальном студенты как студенты, ну разве что у некоторых что-то нечеловеческое в лице – обычно глаза неестественных красных или желтых цветов.

Один неоспоримый плюс все же был – пока они шли по коридорам АООМУ, им не попалось ни одного студента в форме. Это радовало. В ОРУ форма официально была, хотя на ее ношение и смотрели сквозь пальцы, оставляя для торжественных случаев. Если здесь также, то это неплохо, а вот каждый день колдовать, варить зелья, или бегать по кладбищам в какой-нибудь жилетке, а то и пиджаке с эмблемой университета – такое себе удовольствие.

– Хм, а неплохо, – заметила Даша, обнаружив, что комната, которую им выделили, делится на две, а проход между ними соединен аркой. В одной половине было две кровати, во второй три.

– Мне тут не нравится! – с силой швырнула чемодан Кира Долгова.

Эта девушка умела вселять в людей животный страх. Выглядело это жутковато. Стоит человек, разговаривает с миловидной девушкой, и неожиданно черты его лица искажаются, рот кривится гримасой ужаса, глаза непроизвольно начинают бегать, ища пути отступления.

А собеседница, не меняя позы, продолжает беседовать, задумчиво наматывая прядь длинных темных волос на палец, и только в глубине ореховых глаз зажигается огонек удовлетворения, а губы иногда изгибаются в довольной улыбке.

Сама Кира в ответ на обвинения в подобном поведении обычно грустно вздыхала и объясняла это тем, что ее больше любят мертвые. Хотя, скорее, это она не любила живых.

– Тебе нигде не нравится, – отозвалась огненно-рыжая без грамма косметики на лице Вика Колесникова, тряхнув кудрями.

Кира закатила глаза и упала на ближайшую кровать.

– Не жалуйся! – Даша села рядом и пихнула одногруппницу. – У вас хотя бы Селиверстов ведет. А мне к новым преподам привыкать…

– А нам нет! – буркнула Кира. – Не помню, чтобы Селиверстов преподавал общие заклинания, зелья, да и все остальное…

Дашу эта новость слегка порадовала. Она даже позволила себе усмешку.

– Хочешь научу заклятьям от вампиров? – доброжелательно предложила Агуя, распаковывая чемодан.

– Заклятий от вампиров я побольше вашего знаю, – отмахнулась Даша. – Вот только я не хочу с ними в одной группе учиться.

– Тут без вариантов, – вздохнула Аня и обеспокоенно добавила, глядя на свой проект. – Надо придумать, куда Яшу поместить…

Сам виновник торжества мялся возле двери, не подходя ближе. Его присутствие одобряли далеко не все. Даже непривередливые некроманты не очень радовались присутствию живого трупа, особенно девушки.

– Ну, пойдем, – кивнула Даша, больше для того, чтобы поддержать подругу, чем из собственного желания.

Остальные устраивать приют для зомби не захотели, вместо этого они принялись разбирать свои вещи.

А Аня взяла свой проект за руку и повела в коридор. Даша последовала за ней.

– Знаешь, я, конечно, все понимаю… – вздохнула она, глядя, как Яша медленно переставляет ноги. – Но…

Аня пожала плечами.

Сколько времени продлилась бы прогулка, сказать было трудно, но на этаже появился Селиверствов в компании ректора. Причем у последнего вид был уже не настолько дружелюбным, как до этого.

– Девчонки, Золотую рыбку себе возьмете? – весело спросил Аркадий Семенович, у которого настроение нисколько не ухудшилось.

– Конечно, возьмем, – согласилась Аня. – Только придумайте, куда Яшу разместить.

– Па-о-двал, – медленно произнес Яша.

Уайтхед закрыл глаза.

– Сарай, – ответил он. – Вы же не против?

– Са-а-рай, – медленно, пробуя новое слово, повторил Яша.

Аня расцвела, глядя на успехи своего подопечного.

– Конечно, – кивнула она. – А вы покажете, где это?

– Или кто-нибудь из учеников пусть проводит, – улыбнулась Даша, незаметно пихнув подругу.

На лице Уайтхеда отразилась твердая уверенность, что лучше он все проконтролирует самостоятельно, чем потом будет пожинать плоды.

– Мистер Селиверстов? – позвал он. – Вы составите нам компанию?

Преподаватель некромантии отрицательно покачал головой.

– Если вы не против, – с максимальной вежливостью, на которую был способен, сказал он. – То я лучше навещу своих учеников, и уточню организационные моменты.

Ректору не очень понравилась перспектива остаться в компании русских, но он ничего не высказал на этот счет.

– Пойдемте, девушки, – позвал он, разворачиваясь по направлению к лестнице, а Селиверстов пошел дальше.

– А почему некромантия? – спросил он, пока Аня помогала спускаться своему проекту.

Ноги Яши гнулись с трудом, и он запросто мог упасть с лестницы, так что приходилось поддерживать зомби, чтобы он не пострадал.

– Это же невероятно, – совершенно серьезно ответила Аня, даже убрав свою привычную вежливую улыбку. – Когда тебе подконтрольна жизнь и смерть. И когда ты можешь поднять того, кто умер, или навеки упокоить… – она осеклась.

– Того, кто еще жив, – закончил за нее ректор.

Аня кивнула.

Из АООМУ они вышли молча. И направились за него, во двор, где и находился небольшой сарай. По приказу ректора из него было вытащено почти все, что хранилось раньше: различный хлам, устаревшие или неработающие артефакты, сломанные вещи, которые все никак не хватало времени выбросить. Запоздало, в голове ректора даже мелькнула благодарность: когда бы еще они устроили уборку.

– Тут не очень уютно… – заметил ректор, распахивая дверь.

– У-у-ю-утно-о, – опроверг Яша, трогая бледными руками старые, рассохшиеся стены. – Те-э-мн-о-о.

– Ничего, что тут нет окон? —поинтересовался Уайтхед.

– Даже хорошо, – ответила Аня. – Яша не любит солнце, да?

– Не лу-бл-у-у, – согласился тот.

Аня принялась раскладывать на полу спальный мешок, какие-то пузырьки, склянки. Ректор подозрительным взглядом оглядел ее приготовления.

– Я на улице подожду, – скривилась Даша, выходя из сарая.

– Не лу-у-уби-и-т, – обиженно протянул Яша и взял ректора за руку.

Тот, не выдержав, вырвался из его хватки и шагнул вслед за Дашей, даже не задумавшись, что поступает не очень вежливо, и, не обращая внимания, на обиженный взгляд Яши, и тщательно сдерживаемую усмешку Ани.

Даша стояла на улице, запрокинув голову вверх. Когда раздался звук открываемой двери, она обернулась, но, убедившись, что это ректор, снова посмотрела в небо.

– Ваша подруга не обижается? – спросил Уайтхед.

– Меня тошнит от него, – призналась Даша. – В прямом смысле. Даже зелья не помогают.

Ректор кивнул. Запах трупа был слабым, наверное, благодаря именно этим самым зельям, но все равно чувствовался. У него самого к горлу подступила тошнота. Особенно, когда Яша схватил его за руку.

– А у вас боевая магия?

– Боевая, – подтвердила Даша, все также глядя в небо.

– Почему? – поинтересовался он.

Даша хмыкнула, задумчиво теребя каштановые волосы длиной до плеч и вдруг лукаво взглянула на ректора голубыми глазами.

– Как насчет варианта, хочу обезопасить мир от нечисти?

Было непонятно, шутит она или говорит серьезно.

– Вам здесь не нравится? – перевел тему ректор.

Неожиданно его слова попали в цель. Даша посмотрела на него внимательно, пригладила растрепанные волосы и опустила глаза.

– У вас тут мило, – ответила она без эмоций. – Но на Буяне от меня было бы больше пользы.

И, прежде чем Уайтхед ответил, из сарая вышла Аня, отряхивая руки.

– Ему тут нравится, – сообщила она. – Спасибо, большое.

Ректор кивнул.

– А что там? – спросила Даша, указывая рукой направо.

Там под открытым небом, представляя собой овал, посыпанный светлым песком, находилась арена, вокруг которой были расположены скамейки, позволяющие хорошо видеть все, что происходит. Они уже были почти заполнены, но студенты пока только переговаривались друг с другом, никаких действий на самой арене не было, как и не было никого, напоминающего преподавателя.

– Там проводятся практические занятия по боевой магии, – ответил Уайтхед, но внимательная Даша заметила, что он чуть отвел взгляд. – Если вы не устали с дороги, то можете присоединиться…

Ректор только что пальцы не скрестил. К гадалке не ходи – не успел еще всех предупредить и обсудить, как вести себя с гостями.

Даша пожала плечами, скептически оглядывая свой внешний вид: надо было надеть что-нибудь приличное, а не рваные джинсы. Тем более, в первый день. С другой стороны, не посещать первое занятие вообще —еще хуже.

– Спасибо, мистер Уайтхед, —постаралась улыбнуться Даша и, махнув Ане, пошла к арене.

И там она сразу же оказалась в центре внимания.

И это ей совершенно не понравилось.

Назвать Дашу скромницей было тяжело, но всеобщее внимание ей тоже не нравилось. Она всегда начинала предательски краснеть, запинаться и предпочитала помалкивать, чтобы не сказать глупостей.

А сейчас, чтобы найти свободное место ей пришлось пересечь всю арену, и все внимательно смотрели на нее, даже разговоры прекратились. Среди студентов преобладали парни, хотя девушки тоже были. И было очень много эльфов, похожих друг на друга одинаковыми несколько вытянутыми лицами, острыми подбородками, острыми же ушами и несколько удлиненным разрезом глаз. Больше всего Даша сейчас боялась споткнуться под их взглядами, и в прямом смысле упасть в грязь лицом в первый же день.

И хотя дорога заняла самые долгие секунды в ее жизни, девушка благополучно дошла до скамейки.

И снова столкнулась с выбором: записывать что-то или тут принято запоминать. Блокнот у нее с собой был – Елисеева и Рихтер часто проводили практические занятия на Буяне, и лучше было все конспектировать, но даже оглядывание по сторонам ничего не дало – перед одними студентами были письменные принадлежности, перед другими нет.

Помешкав, она тоже достала.

А тем временем в центр арены вышел невысокий худой мужчина, нервно поправляя галстук. Темные глаза беспокойно оглядывали студентов, задерживая взгляд на Даше. Или ей это только казалось.

– Тема занятия – вампиры! – голос у него тоже был нервным. Громким, но как будто он сам был не уверен в своих словах. – Дарьйа, – позвал он.

Даша почувствовала, что щеки ее снова краснеют, а преподаватель становится ей все более неприятен – зачем акцентировать внимание именно на ней? Мало других студентов?

И, кстати, здесь вставать принято, когда преподаватель обращается или нет?

– Вы знаете, как бороться с вампирами?

Даша внимательнее посмотрела на него.

Молодой. Лет двадцать пять-двадцать семь, не больше. И нервный. Очень нервный. Даже сейчас, когда задает вопрос, ноздри острого длинного носа подергиваются. И пытается показать, что он знает намного больше, чем есть на самом деле.

Неприятный тип, одним словом.

Подумав, Даша решила все-таки встать.

– Мертвецам в гроб кладут распятие, прибивают одежду к гробу деревянными гвоздями, кол в сердце, святой водой окропляют, – девушка старалась говорить максимально спокойно. – Ну и чеснок, само собой… – она помедлила. – А если вообще серьезно к этому подходить, то серебряная пуля в голову, святая вода в рожу, крест на грудь, чеснок в рот, осиновый кол в сердце, заклятье обездвиживания не повредит… а потом расчленить серебряными инструментами и сжечь как можно быстрее… в идеале, на рассвете, но, если времени нет, то не столь принципиально. Особенно, если вампир молодой, – примерно так, не стесняясь в выражениях, это все еще в ОРУ рассказывала Елисеева.

Оглядевшись, девушка обнаружила, что вокруг нее образовалось свободное пространство. Часть студентов и вовсе пересела на задние ряды, хотя до этого старались занять места впереди.

Правый глаз преподавателя чуть дернулся.

– А если вам нужен живой вампир?

– Зачем?

Кто-то на задних рядах нервно хихикнул.

– А как насчет темы “ведьмы”? – крикнули оттуда. – Зачем нужны живые ведьмы? Всех на костер!

– Ты с одной хотя бы справься! – машинально огрызнулась Даша.

Ей здесь нравилось все меньше и меньше. И все больше хотелось на Буян. Там сейчас настоящая работа. Лучше практики и пожелать нельзя.

Живые вампиры! Во-первых, даже звучит смешно. Вампир по умолчанию мертвый. И кроме того, это чистое зло. Не надо верить сказочкам про доброго влюбленного вампира. Контролировать свои желания, может быть кто-то и может. Но все равно каждый дуреет от звука крови, текущей по артериям. Такое лучше уничтожать. Ну, или в крайнем случае упокаивать. Но это уже к некромантам.

– На наших занятиях мы никого уничтожать не будем, – встрял преподаватель, с опаской поглядывая на русскую студентку.

Та пожала плечами. Не будем, так не будем. На Камчатке тоже вряд ли бы подобная практика была, а в Румынию она пока соваться тоже не планировала. Если только с полным набором: и крестами, и святой водой, и колами осиновыми.

– Самое главное – использовать свое преимущество, —попытался выровнять линию повествования преподаватель. – Все, кроме оборотней, а также вервольфов, физически слабее вампиров и двигаются медленнее.

– Ве-е-е-рно, – промурлыкал с задних парт какой-то парень.

Даша, словно в замедленной съемке, видела, как его верхняя губа ползет вверх, обнажая зубы, он весь подбирается, а потом вдруг бросается вперед, норовя впиться длинными острыми клыками в шею девушки.

– За-а-мри! – Даша даже свой собственный голос слышала, словно на старой, замедленной и заедающей записи.

– Стоп! Стоп! Стоп! – доносился откуда-то голос, словно сквозь пелену воды.

Все перед глазами полыхнуло красным заревом, сердце Даши бешено забилось.

И вдруг ее грубо выхватили из этого состояния, опрокинув на спину. Девушка зажмурилась, помотала головой и снова открыла глаза, осторожно приподнимаясь.

Над ней нависала девушка с рыжеватыми волосами до плеч, которые нисколько не скрывали остроконечные уши. Она крепко держала Дашину руку, которую та сжала в кулак.

– Откуда у вас осиновый кол? – спросил преподаватель, помогая пострадавшему вампиру подняться.

– Это ручка, – буркнула Даша, решив не говорить, что настоящий осиновый кол у нее тоже есть. Только в чемодане.

Девушка, нависающая над ней, расхохоталась, и Даша тоже фыркнула, не спеша поднимаясь с земли.

– А святую воду ты в кармане не держишь? – спросил кто-то.

– Конечно нет, – отмахнулась Даша. – Склянку же разбить можно.

Смех смехом, но два пострадавших вампира практически подряд – это чересчур. Такими темпами и до экзаменов не допустят. Надо быть спокойнее.

С другой стороны, этот сам нарвался. Даша на него не бросалась. А то, что кол вогнала… Ну, во-первых, не кол, а ручку в деревянной оправе, и потом не в сердце же… Так что серьезного ущерба она не причинила.

Именно так и объяснит Кольцову. Или Уайтхеду.

Теперь еще и перед двумя ректорами отчитываться придется…

– Меня Роза зовут, – вырвала ее из неприятных размышлений эльфийка, которая так вовремя оказалась рядом. – А ты бешеная.

Захотелось оторвать остроконечные уши, но третье столкновение с местными – это уже слишком, поэтому Даша только глаза закатила и присела обратно на скамейку. Роза заняла место рядом.

– А сегодня будут практические занятия? – поинтересовался кто-то со смешком.

– А вам мало? – передернул плечами преподаватель. – Обойдем теорией.

– Ты в порядке? – из вежливости оглянулась назад Даша. Вампир смерил ее злобным взглядом, потирая грудь с правой стороны, куда она угодила деревяшкой (вот! А сердце находится слева, так что никакого критического урона местному студенту нанесено не было!), но ничего не сказал, и девушка отвернулась обратно. – Я думала, у вас у всех длинные волосы, – заметила она Розе.

– В бою мешать будут, – пожала плечами эльфийка.

Логично.

– Так себе занятие, если честно, – шепнула Даша, не слушая, что там вещает преподаватель про обезвреживание вампиров.

Роза безразлично пожала плечами.

– Первый год преподает. Ничего не знает, ничего не умеет, читает по книжкам, в лучшем случае, начала двадцатого века. А там написано, что вампиры вас выпьют, ведьмы заколдуют, эльфы застрелят, оборотни загрызут. А потом он глаза на группу поднимет и сразу: “ну… то есть… другие эльфы… к вам это не относится”.

Даша фыркнула.

– Родственник, что ли чей-то?

– Понятия не имею, – ответила новая знакомая.

– Надо возвращаться на Буян, – вздохнула Даша.

–Запишись на дополнительные занятия, – посоветовала эльфийка. – У нас все, кто серьезно занимается боевой магией, записаны к Хоггсу.

– А почему этот Хоггс не может все занятия вести, вместо этого…

– Блэквуда, – подсказала Роза. – Ну… потому что не может. Блэквуду нужна практика. Кроме того, ему благоволит ректор.

Даша подавила стон. Бороться с местнической системой бесполезно. Это не вампир. Кол в сердце не вобьешь.

– Подпольный кружок что ли? – уточнила Даша. – Тренируетесь в темноте и бесшумно?

– Бывает, что и в темноте, и бесшумно. Но не подпольно. Вполне официально.

– И хорошо учит?

– Хорошо, – кивнула Роза. – Отличная практика, причем сразу с теми, от кого планируешь обороняться. Благо, многорасовость позволяет.

– О нет! – замахала руками Даша, и тут же понизила голос, сообразив, что слишком громко воскликнула, и на них уже обернулись. – Не хватало мне еще тут убить кого-нибудь!

– Хоггс не позволит, – улыбнулась Роза. – Он же не зря поставлен.

– Ага, Блэквуд у вас тоже не зря поставлен, – буркнула Даша, но идея ее зацепила. Прозябать в АООМУ и не иметь возможности нормально подготовиться к госам, она не собиралась.

Если совсем все плохо будет, попросит вернуться на Буян.

========== Признак пятый: найти общий язык у вас получается не со всеми ==========

Всех остальных тоже не миновала участь знакомства с новыми преподавателями. Селиверстов на следующий же день с самого утра отправился на Камчатку за Баюном и прочими животными, а учебный процесс никто не отменял.

Эта ситуация мало кого радовала, но имелся и положительный момент. Вчерашний поход группы в полном составе к Аркадию Семеновичу дал свои результаты и у студентов ОРУ было одинаковое расписание. Вообще в АООМУ чуть ли не у каждого учащегося было свое собственное, подогнанное под программу обучения, а также тьюторы, старосты и еще куча всяких должностей, в тонкостях которых выпускному курсу разбираться совершенно не хотелось. Поэтому делегация в течение почти часа уговаривала Селиверстова немного отступить от устава чужого монастыря.

Некроманту, по большому счету, было все равно – ребята не маленькие, в компании других студентов не растеряются, преподавание в АООМУ на отличном уровне (ну кроме некромантии, но на это есть он). Но, в конце концов, он поддался на уговоры. Хотят учиться вместе – пусть учатся.

Уайтхеда оказалось убедить не так сложно, Селиверстов ожидал худшего, поэтому и заготовил пламенную речь, суть которой сводилась к тому, что ребята так давно учатся вместе, у них период адаптации к новому месту, на некоторых занятиях необходимо работать в парах и, в конце концов, мистер Уайтхед, ну кому охота возиться с лишней документацией и создавать тринадцать персональных расписаний, если можно сделать двенадцать одинаковых, а в тринадцатом заменить некромантию боевой магией?

Уайтхед какое-то время молчал, думал и взвешивал, чего ему хочется меньше: составлять расписания или чтобы новые студенты везде ходили толпой. С одной стороны, так, конечно, проще следить; с другой – в незнакомой обстановке меньше вероятность конфликтных ситуаций, будут хотя бы какое-то время присматриваться друг к другу. По крайней мере, в это хотелось верить.

В итоге все-таки победила лень, тем более что будущее виделось туманным, что в случае тринадцати разных расписаний, что в случае тринадцати одинаковых. Поэтому уже вечером Селиверстов принес благую весть и тринадцать практически одинаковых листков, на которых были расписаны занятия.

А следующий день начался с заклинаний.

В ОРУ обучалось немного народу. Около десяти-пятнадцати на восьмых-десятых курсах, и порядка двадцати-тридцати на более младших, поэтому пленарных лекций никогда не было, все обходились обычными небольшими классами. В АООМУ же собралась компания со всего мира и со всех рас, так что утром студенты вступили в огромную аудиторию, уже наполовину наполненную студентами.

На заклинаниях присутствовали только маги. Эльфы, правда, тоже обладали природной магией, но для них занятия проводились отдельно. Студенты ОРУ, провожаемые пристальными взглядами молодых парней и девушек, заняли место в середине, заняв места с краю на нескольких рядах. Если что, можно будет перекинуться запиской.

Студенты смотрели несколько настороженно, но никто так и не начал разговора, а чуть позже аудитория и вовсе вернулась к своим разговорам, тем более что некроманты не творили ничего интересного, как в первый день, когда чуть не упокоили вампира.

По аудитории залетали бумажные самолетики, зачарованные кем-то с задних парт. Началось даже какое-то подобие соревнования, каждый старался, чтобы его детище первым долетело до преподавательского стола. Некроманты принять участие постеснялись, все-таки никого еще не знают.

А когда вошедший профессор Аддамс щелчком пальцев взорвал самолетики еще на подлете к столу так, что по всей аудитории разлетелись микроскопические кусочки бумаги, поняли, что поступили правильно.

Аддамс сурово обвел взглядом притихших студентов, ни на ком не задерживаясь, и тут же погрузился в чтение лекции. Даша, которую вчера с порога начали пытать на предмет обезвреживания вампиров, прониклась невольным уважением.

Аудитория погрузилась в сомнамбулическое состояние. Кто-то честно скрипел ручкой, записывая, что говорит Аддамс; другие откровенно дремали, слушая теорию. Большинство студентов ОРУ погрузилось в свои дела, в основном, набрасывая дипломы.

Не все сразу осознали, что Аддамс прекратил читать лекцию и внимательно смотрит на студентов. Причем в основном на своих, которые тоже не особенно старательно записывали лекцию.