Текст книги "Признаки того, что Вы маг из России (СИ)"

Автор книги: Лисёнок Кузя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

========== Признак первый: в пятницу Вас посещает не белочка, а Гамаюн ==========

В Общемагическом Российском Университете было неспокойно. Вернее сказать, было еще неспокойнее, чем обычно. Магический фон, который всегда был на Камчатке нестабильным, сегодня и вовсе вышел из-под контроля. И это в начале учебного года!

После того, как во время разучивания заклинания левитации шестой курс в полном составе, во главе с преподавателем по пояс провалился в землю, у одной из девятикурсниц попытка подстричь волосы с помощью заколдованных ножниц привела к тому, что ее шевелюра отросла так, что покрыла почти весь третий этаж и до сих пор еще не пришла в нормальное состояние, а шары для предсказаний на уроке у десятикурсников просто взорвались, чудом только не причинив им вреда, было решено провести экстренное собрание учителей и пока строго-настрого запретить ученикам колдовать.

Ректор задумчиво перевернул чашку вверх дном и продемонстрировал остальным учителям. Его заклинание опять сработало наоборот, и вместо горячего кофе в чашке образовался лед.

– Что скажете, коллеги?

Коллеги, впервые столкнувшиеся с подобным, молчали.

Многие, конечно, уже привыкли, что условия преподавания на Камчатке немного отличались даже от остальной России. И землетрясения случались, и заклинания иногда срабатывали чересчур мощно, и в целом, нужно было сосредотачиваться не только на творимом заклятии, но и на окружающем пространстве, а то мало ли что. Но заклятия, действующие наоборот – это даже для ОРУ что-то новенькое.

– Позволите? – к ректору подошла невысокая женщина и, сверкнув зелеными глазами, взяла из его рук чашку.

Весь преподавательский состав и студенты постарше давно подозревали, что преподаватель прорицаний Катерина Александровна, или Кассандра, как она сама себя называла, носит линзы. Причем, скорее всего, пропитанные каким-то магическим раствором. У обычного человека просто не могут быть такие зеленые глаза, которые еще и умудряются прожигать взглядом, когда фокусируются на оппоненте. Впрочем, обычно они смотрели словно сквозь пространство, и это тоже было по-своему странно и страшновато. Зато подобным взглядом компенсировалась остальная невзрачность внешности: небольшая полнота, мышиного цвета волосы, собранные в пучок, тонкие черты лица, острый нос. Если бы не глаза, она была бы абсолютно невзрачной и незаметной.

Кассандра, тем временем, пробормотала заклятие, которое замораживает воду.

Лед в чашке мгновенно растаял, а по учительской разнесся аромат свежезаваренного кофе.

– Ну только если так, – произнесла она, водружая чашку на стол.

– И студентов этим заклинаниям учить будем, да? – скептически поджала губы Таисия Михайловна, которая одновременно преподавала историю, заклинания и зелья, а кроме того, была завучем. – Запоминайте, дети, как колдовать на Камчатке, а во всех остальных уголках мира делайте по-другому.

Кассандра пожала плечами, мол, не нравится, предлагайте сами, а пока наслаждайтесь кофе.

– Ага, дети… – начал трудовик, но развить мысль ему не позволило разбившееся стекло.

Весь цивилизованный мир давным-давно перешел на стеклопакеты, но ОРУ к нему не относился. Как высказывалось начальство, подобные изыскания уничтожат особенность и идентичность университета, а ОРУ издавна гордился своим вниманием к традициям.

Как традициям могут повредить хорошие условия жизни и обучения было непонятно, но от просьбы дать дополнительное финансирование на ремонт, ушли красиво.

А теперь, в образовавшийся проем, не обращая ни малейшего внимания на осколки стекла, валяющиеся на полу, пыталась втиснуть свою немаленькую тушку птица с человеческой головой.

С трудом одолев это препятствие, она перебралась на ректорский стол, расправила большие сизые крылья, выгнула грудь, которая выделялась ярким белым пятном в ее внешности и открыв человеческий рот, громким чистым голосом запела:

Буян погрузится в пучину

Над ним навек померкнет свет!

И на вопрос: “В чем здесь причина?”

Никто не сможет дать ответ.

Кляни небесные светила!

Кляни магический весь род!

Никто помочь не будет в силах,

Когда беда произойдет.

Учителя какое-то время молча смотрели на гостью. Только ректор вышел из-за стола, чтобы рассмотреть гостью, которая беспардонно заслонила его от коллег, но и он пока молчал.

Ситуация начала напрягать завхоза, который в ступор не впал. Он сначала переглянулся с трудовиком, потом посмотрел на всех остальных, скрестил руки на груди, глядя на птицу-девушку, выдохнул, достал из кармана пачку сигарет, убрал ее, снова оглядел коллег и наконец не выдержал:

– А по-человечески?

Настроение у Дмитрия Петровича, которого практически все, за исключением студентов, называли исключительно по отчеству, и так сегодня не задалось, а сейчас еще и усугубилось стихами, которые он в принципе не любил, и подсчетом убытков от разбитого окна.

– А по-человечески: походу нам труба, – трудовик хотел выразиться грубее, но обернулся на женщин и смягчил выражение.

Петрович кивнул, слегка успокаиваясь, что по, крайней мере, друг, пришел в себя.

Тезки Дмитрии, которых из соображений удобства называли просто Саныч и Петрович дружили давно, найдя друг в друге прекрасных собеседников и компанию для проведения пятничного вечера.

– Рады видеть тебя, Гамаюн, – кивнул ректор.

Отчасти Андрей Савельевич Кольцов дипломатично солгал. Гамаюн посещала кого бы то ни было редко, но большой радости не доставляла. Хорошие вести она обычно не приносила.

Темно-синие человеческие глаза посмотрели на ректора с легкой усмешкой от его попытки обмануть дежурными фразами вещую птицу. И она снова запела предсказание.

– Что делать-то будем? – перекрикивая Гамаюн, спросила Кассандра, которой совсем не нравилось такая компания. Как будто ее сместили с поста предсказательницы.

– Детей надо отправлять по домам, – категорично вздохнул ректор.

– Детей, возможно, – отозвалась Таисия Михайловна. – А со старшими курсами что будем делать? Как минимум, с выпускным?

Андрей Савельевич задумчиво начал барабанить пальцами по столешнице.

– Так-с… – он посмотрел на коллег. – Всех по домам. Если через неделю, – он взглянул на Гамаюн и продолжил: – а через неделю не нормализуется… Тогда всех несовершеннолетних отправим в Лукоморье в Школу природной магии, все равно они пока не выбрали основное направление…

– А восьмые-десятые курсы? – спросила Кассандра.

– Восьмой у нас почти все зельевары, да? – уточнил ректор. – Девятые – там вообще, кто во что горазд… А десятый некроманты, – мрачно закончил он.

– И у некромантов в этом году госы, – заметил Аркадий Семенович, который преподавал некромантию и потому с особой теплотой относился к десятому курсу, который за исключением лишь одной Гимлевич, изучал именно этот предмет.

– Да-а, – протянул Андрей Савельевич, – им лучше не пропускать… – он подошел к зеркалу и провел над ним рукой. – Сейчас попробую договориться кое-с-кем.

А Гамаюн все пела.

========== Признак второй: Вы не всегда можете применить знания по своей специальности ==========

Ректор Английского общеобразовательного общенационального магического университета Артур Уайтхед, окинув взглядом чертову дюжину студентов в темных плащах, с интересом оглядывающихся по сторонам, в сотый раз пожалел о том, что когда-то его коллега из России оказал ему услугу. Сегодняшнее сентябрьское утро стало часом начала платы по долгам.

Он старался убедить себя, что в кучке студентов, пусть даже из России, нет ничего страшного, но в душе поселилось гнетущая уверенность, что если бы все было просто, то мистер Кольцов оставил бы своих студентов при себе. В крайнем случае воспользовался бы просторами России и отправил их куда-нибудь… В общем, куда-нибудь, городов в этой стране хватает.

Но создать хотя бы видимое гостеприимство следовало, в конце концов, это такие же студенты. Ну иностранцы. Так в университете процентов семьдесят таких. Тем более, и они вон не переживают. На новоприбывших собрался поглазеть почти весь университет: высокие светлокожие эльфы что-то шептали друг другу в заостренные уши, гномы приподнимались на цыпочки, забирались на возвышенности или стулья, чтобы что-то разглядеть; вампиры держались в тени, прячась от солнца, несмотря на защиту в виде колец, цепочек и других магических артефактов, но красные глаза прожигали появившихся студентов; немного подальше стояли оборотни и вервольфы, которые, несмотря на политику толерантности к вампирам относились недружелюбно, впрочем, это было обоюдно; феи, наги, даже в человеческом обличие сохраняющие змеиные черты; высшие русалки – вся эта пестрая компания выглядывала из окон университета, а многие вышли и во двор. Не так часто здесь иностранные делегации в количестве тринадцати человек.

И российские студенты выглядят вполне мирно: обычные девушки и юноши. У некоторых в лице что-то азиатское, другие сущие европейцы, в общем, ничего особенного.

Десятый курс, сказал Кольцов? С каких там лет у них в России магии обучаются? Десяти-одиннадцати? Получается, двадцатилетние ребята. Подростковые гормоны уже отгремели, так что все должно быть спокойно.

Но не успел Уайтхед расслабиться, как эти спокойные, вдруг как по команде отпрянули, выставили вперед руки и начали чертить в воздухе какую-то чертовщину, сопровождаемую громким, но какими-то утробными звуками, словно студенты говорили в себя. Еще и на непонятном языке. Древнерусский что ли? Или что похуже? Латынью тут даже и не пахнет. Глаза у них, как у одного побелели, зрачки полностью исчезли, они словно впали в какой-то транс.

Первым желанием Уайтхеда было вернуться в свой кабинет, связаться с Кольцовым и послать его как можно дальше. Ради такого он бы даже русские выражения выучил.

Но увидев, что один из его собственных студентов – вампир, желающий утолить любопытство (исключительно любопытство, а не жажду, тут же убедил себя Уайтхед) встречей с иностранцами, упал на землю и мелко подергивался, словно его било током, а потом вдруг резко обмяк и запрокинул голову, он понял, что общение с коллегой может подождать.

– Что тут происходит?! – поспешил на помощь ректор, но его опередил высокий интеллигентного вида мужчина в очках в проволочной оправе, бросившийся наперерез своим студентам, отгораживая от них вампира.

Крик, который поднял этот мужчина, не вязался с его интеллигентным видом. Хотя, главное, что подействовало, студенты отступили, опустили руки, нахмурились, начали переглядываться между собой.

Настало время вмешаться.

– Доброе утро! – постарался внести в голос больше бодрости Уайтхед. – Я очень рад приветствовать вас в стенах нашего университета…

– Его тоже? – буркнула миловидная брюнетка с каре, пронзая его взглядом ореховых глаз.

В голову ректора пришла мысль закупиться амулетами от сглаза и раздать их учителям и ученикам, потому что от взгляда девушки мурашки ползли по спине.

– Кира! – прикрикнул интеллигент, и девушка потупилась. – Одну секунду, – повернулся он к ректору, который быстренько сотворил заклинания уничтожения языкового барьера. – Значит так, – в голосе интеллигента снова зазвенела сталь, заговорил он по-русски, который всегда казался ректору достаточно грубым языком, а сейчас он и вовсе в этом убедился, во всяком случае, произношение не мелодичное. – Университет – ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНЫЙ, фирштейн? Это значит, что здесь учатся РАЗНЫЕ НАЦИОНАЛЬНОСТИ: и черные, и белые, и желтые, и красные, и мертвые… – у ректора глаза на лоб полезли от подобной толерантности, но мужчина быстро поправился: – короче, вампиры, оборотни, эльфы, феи, да кто угодно. Это понятно?

Студенты покивали, но, судя по виду, это их не убедило, во всяком случае, на медленно поднимающегося с земли вампира они смотрели настороженно и даже как-то обиженно. Словно им помешали сделать что-то важное…

Черт! А им ведь и правда помешали провести ритуал упокоения. Расстроились… Только как-то они очень синхронно все это проделали, словно сотни раз отрабатывали.

Отвлекаясь от гнетущих мыслей, ректор выявил взглядом парочку девчонок, которые стояли в самом центре группы и что-то укрывали от его глаз. Мысленно он вознес молитву, чтобы это было что-то мирное, например, бутылка хорошего виски, которую они решили принести в дар новому учителю.

– Мое имя – Артур Кристофер Уайтхед, – представился он, краем глаза провожая поспешно ретировавшегося вампира, который несколько раз оглянулся, прежде чем исчезнуть в стенах университета. – Я ректор этого заведения.

– Уайтхед? —высокая девушка, около шести футов роста*, стоящая в центре, подняла голову, и чуть сдвинулась в его сторону, но ректор все равно не смог увидеть, что они скрывали, слишком плотно стояли студенты. – Не похоже…

– Даша! – шикнул мужчина, который тут был видимо и за учителя, и за няньку, ректор даже посочувствовал ему. – Извините.

Уайтхед кивнул. На самом деле, он и правда не олицетворял свою фамилию. Волосы его были черными, гладко причесанными и аккуратно подстриженными, за этим он тщательно следил. Воспитанный в английской семье потомственных магов, он с детства впитал правила, традиции, и даже в этом двадцать первом веке выглядел истинным джентльменом. А до седины ему было еще далеко**.

“Хотя тут поседеешь”, – про себя вздохнул ректор.

– Меня зовут Аркадий Семенович Селиверстов, – интеллигент порадовал труднопроизносимым именем. – Я преподаватель магической биологии и некромантии, – он протянул руку.

Некромантии! Вот в чем дело. Вот почему Кольцов так загадочно улыбался. Мерлин, ну почему в Англию? Тут же не специализируются на некромантах.

– И что, у вас тринадцать человек некромантов? – спросил Уайтхед, пожимая руку коллеге.

Тот тепло улыбнулся.

– Нет, что вы, конечно, нет.

Ректор облегченно выдохнул, но Селиверстов продолжил:

– Всего двенадцать. Даша, например, боевую магию изучает, – он указал на ту высокую девушку, та усмехнулась и приветственно кивнула.

Ректор поджал губы.

– Ясно, – смиряясь с неизбежным, кивнул он. – Добро пожаловать.

Студенты заулыбались и немного рассредоточились, подхватывая опущенные во время нападения на несчастного вампира, чемоданы.

И в центре, где стояли две девушки, стало возможно разглядеть еще одну фигуру, облаченную в черный костюм с галстуком.

На его фоне даже вампиры выглядели загорелыми живчиками: мертвенно бледная кожа, посиневшие губы, глубоко впалые глаза, голова свешена чуть-чуть на бок, а в движениях заторможенность и передвигается он странно, рывками. Это же не…

– Мистер Уайтхед, а можно Яша будет находиться при мне? – тихо спросила невысокая белокурая девушка с очень тихим мягким голосом. И говорила она по-английски вполне прилично, стараясь избавиться от акцента. Даже не воспользовалась заклинанием перевода. – Это мой проект.

– А Ясша, – ректор споткнулся на имени, – это?..

– Зомби, – лучезарно улыбнулась блондинка, подтверждая его подозрения. И вот теперь ректору ДЕЙСТВИТЕЛЬНО потребовался глоток хорошего виски.

А студенты пошли покорять новые стены университета, причем с таким уверенным видом, словно всегда здесь жили. Ректор отметил, что они разбились на небольшие группы, чтобы не создавать давки при проходе в главные двери. Зомби неуклюже шел рядом с блондинкой и Дашей в середине, за ними шла парочка, держась за руки.

– Их там встретят? – уточнил преподаватель некромантии.

Уайтхед кивнул. После того, как у него закончились аргументы, почему он не может принять иностранных студентов, он дал распоряжение, чтобы им хотя бы выделили комнаты.

Они вместе с некромантом замыкали процессию, тоже не спеша идя по коридорам АООМУ, поднимаясь на третий этаж, где Уайтхед оборудовал свой кабинет.

– А их, кстати, к вашим подселят? – спросил Селиверстов.

Если у ректора и была такая идея вначале, то сейчас он уже точно знал, что лучше он создаст новым студентам особые условия, чем потом будет соскребать остатки своих учеников по стенам.

– Отдельно, – коротко ответил он. – А этот ваш…

– Яша?

– Да. Он где жить будет?

Некромант поправил очки и неожиданно улыбнулся.

– А где позволите. У нас он в подвальных помещениях обитал. Вообще, желательно, чтобы было сыро и темно.

– Сарай подойдет?

– Конечно, подойдет, – улыбнулся Селиверстов. – Мы не хотим вас стеснять.

Ректор не смог удержаться от усмешки, жестом приглашая преподавателя следовать за ним, но все-таки не удержался:

– Больше ведь никаких сюрпризов не будет?

Он спросил это с улыбкой, ожидая, что собеседник отшутится, но по бегающему взгляду некроманта понял, что случайно попал в цель.

– Мистер Селиверстов?

Мужчина поправил очки.

– Понимаете, нам необходимо вывезти некоторых магических существ, потому что на Камчатке сейчас крайне нестабильная магическая ситуация и поэтому…

Лишь величайший профессионализм и традиционное английское воспитание не позволили Уайтхеду застонать.

– Что за существа? – он вознес просьбу к небесам, чтобы это был кот, в конце концов, у некоторых студентов АООМУ были животные, и образовательному процессу это не вредило.

– Кот, – ответил Селиверстов и ректор выдохнул, но как оказалось рано, потому что некромант продолжил: – рыбка, – это тоже было не страшно. – И кикимора.

Иностранец внимательно следил за реакцией ректора, но тот постарался выглядеть беспристрастным, просто пожал плечами. Кот, рыбка и кикимора. Ладно. В конце концов, здесь и похуже есть. Например, русалка, или арабский джинн с непроизносимым именем. Так что все в порядке.

– Кхм, – радуясь, что легко отделался, кашлянул ректор, привлекая внимание. – И где все эти создания?

– Пока в России, – ответил некромант. – Нам важно было ваше согласие, – и почти без паузы, не позволяя дать задний ход, Селиверстов перешел к деловым вопросам. – Да, мистер Уайтхед, выделите нам какой-нибудь кабинет, чтобы мы практиковались? Желательно на первом этаже.

– Конечно, – ответил ректор, прикидывая, какой ущерб они принесут, во сколько это обойдется и заплатит ли по предоставленному счету Кольцов. – А та девушка, которая боевую магию изучает? Дасша?

– Да, Даша, – ответил Селиверстов. – Дарья Гимлевич. Она ведь может посещать те же занятия, что и ваши? У вас ведь есть курс боевой магии?

Боевая магия была. Там, правда, в основном были парни из магов, эльфов и вампиров, впрочем, девушки тоже встречались. Но вот судя по тому, как одного из старшекурсников обезвредили, нужно пересмотреть учебный план.

– Прошу, – Уайтхед приветственно распахнул дверь своего кабинета.

Магический биолог-некромант с любопытством оглядел светлое пространство с дорогой мебелью, отметив, что окна здесь тоже не пластиковые, а стеклянные. Значит, и тут не финансируют, мелькнула у него мысль.

Но в целом, кабинет на Селиверстова произвел приятное впечатление: красиво, дорого, но не вычурно. Два обитых зеленой кожей кресла, на одно из которых ректор предложил ему присесть; красный кожаный диван возле стены, который не производил впечатление удобного, но очень хорошо вписывался в интерьер; тяжелый шкаф из темного дерева, заполненный старинными тяжелыми фолиантами.

– Что-то не так? – поинтересовался Уайтхед, видя, что гость особенно заинтересовался его письменным столом, выполненным из красного дерева. Селиверстов даже побарабанил пальцами по столешнице и прислушался к извлекаемому звуку. На взгляд англичанина, не очень вежливый жест.

– Нет, нет! – некромант хотел подняться, но ректор остановил его жестом и сам присел за стол. – Просто недавно проводил ритуал на кладбище, гроб обнаружил из такого же дерева. Почти не тронутый временем.

Ректор вздрогнул, подавляя брезгливость.

– Так что у вас там случилось? На Камчатке, я имею в виду.

Селиверстов развел руками.

– Сами пока не поняли. Магический фон шалит, боимся, как бы катаклизмов каких не случилось. Тех, кто помладше по домам отправили, потом посмотрим, если что, найдем какое-нибудь здание, чтобы уроки проводить…

– А почему нельзя было?.. – Ректор оборвал себя на полуслове, осознав, что звучит не очень вежливо, но гость не обиделся.

– Потому что выпускной курс. Им к экзаменам готовиться надо, а не путешествовать. Тем более здесь у вас спокойно.

Артур Уайтхед, который всегда гордился этим спокойствием и тщательно его оберегал, впервые пожалел о нем.

– Вы не волнуйтесь, – поспешил его успокоить Селиверстов. – Мистер Кольцов будет держать в курсе событий и меня, и вас, – он какое-то время помолчал, а потом продолжил, сменяя тему: – может быть, пройдем в учительскую или как она у вас называется? Представите меня коллегам, расскажите о школе.

Ректор, вспомнив о гостеприимстве, решительно поднялся из-за стола.

– Да-да, конечно. Прошу за мной.

Он потом долго гордился тем, что сумел подавить тяжелый вздох.

***

В комнате, куда привел Селиверстова Уайтхед было немного народа. Некромант ожидал увидеть толпу преподавателей всех видов, но на деле здесь находилось всего четверо человек: трое мужчин и женщина.

– Преподавательский штат больше, – ответил на вопросительный взгляд ректор. – Но общие собрания мы проводим по определенным числам, обычно в начале месяца.

Селиверстов отметил про себя фальшивую улыбку ректора, догадываясь, что общая встреча, скорее всего, была накануне, сразу после того, как Кольцов попросил его о помощи.

Но реагировать некромант на это не стал. В чужой монастырь, как говорится.

– Аркадий Семенович Селиверстов, – представился он вместо этого. – Преподаю некромантию.

Англичане кивнули и переспрашивать имя-фамилию не стали, хотя, он был готов поспорить, что повторить их они пока тоже не смогли бы.

– Кристофер Матис, – первым поднялся для рукопожатия светловолосый загорелый мужчина. Селиверстов, как только вошел прикинул, кто, что здесь преподает. По его прикидкам Матис должен был физруком, причем любящим походы. Но интуиция в этот раз подвела. – Зельевар.

Один – ноль.

Вторым представился Черный человек, как его сразу окрестил Селиверстов. Высокий, худой, с черными, гладко зачесанными волосами, словно он вылил на них полфлакона лака для волос. И одет он был в черную мантию. В двадцать первом веке. Образу не хватало только высокого воротника, чтобы походить на темного колдуна из фильмов.

Заклинатель, без вариантов.

– Роберт Аддамс, – представился тот. – Преподаватель заклинаний.

Один – один. Интуиция Селиверстова сравнивает счет.

Насчет третьего мужчины с темно-русыми волосами некромант не мог сказать ничего определенного, кроме того, что ему не нравится присутствие в АООМУ посторонних. Едва Селиверстов переступил порог комнаты, как встретился с настороженным взглядом стальных серых глаз.

Изначально Селиверстов подумал, что он преподает зельеварение, но раз это место уже занято, то, возможно, историк.

– Бернард Хоггс, – коротко сказал тот, даже не стараясь выглядеть любезно. – Боевая магия.

Два – один.

Последней представилась невысокая блондинка, которая беспрестанно улыбалась. Особенно выгодно она смотрелась на контрасте с Хоггсом, который был мрачнее тучи. Селиверстов, как увидел ее, сразу сделал предположение, что она, скорее всего, связана с искусством. Может быть, даже ведет какие-нибудь факультативы.

– Здравствуйте, мистер Сильвестр, – переврала его фамилию женщина, ослепительно улыбаясь. Мы очень рады видеть вас в стенах АООМУ, – Хоггс подтвердил это закатанными глазами. – Меня зовут Джессика О’Салливан. Я, кстати, ваша коллега. Тоже преподаю некромантию.

Три – один. Интуиция капитулирует.

Селиверстов вытаращил глаза на нее. Такого взгляда не было даже у Уайтхеда, который узнал, что к нему русская делегация отправляется.

Он не был сексистом, знал, что необязательно некроманту быть устрашающим, ходить во всем темном и разрывать могилы. В конце концов, даже в ОРУ были девчонки-некромантки, которые демонстрировали прекрасные результаты, но…

Но он все равно был в шоке от того, что эта жизнерадостная молодая женщина, ослепительно улыбающаяся и пожимающая ему руку, преподает некромантию.

– А на чем вы специализируетесь? – поинтересовался он, наконец, отпуская ее, а то рукопожатие уже затянулось.

– На египетских мумиях, – также радостно улыбнулась она.

Комментарий к Признак второй: Вы не всегда можете применить знания по своей специальности

*примерно 183 см

**игра слов. Фамилия Уайтхед в английском варианте выглядит как Whitehead – белая (седая) голова

========== Признак третий: Вы не всегда сразу разбираетесь в ситуации ==========

Последний раз на Буяне Андрей Савельевич был года четыре назад и поводом тогда служил исключительно научный интерес к местной флоре и фауне. Тогда он провел здесь две недели и практически вдоль и поперек излазил весь небольшой остров в компании Селиверстова и Таисии Михайловны, которые разделяли его любовь к природе.

А посмотреть здесь было на что. Небольшой, тщательно скрытый магическим щитом, остров представлял собой потрясающие виды растений, животных и минералов. Почва здесь менялась на всем протяжении острова от камня, не тронутого ни единой травинкой, до благодатного чернозема. Сюда частенько отправлялись экспедиции ботаников со всех уголков России, а то и мира, потому что подобной растительности не встречалось даже в легендарной Атлантиде, которая уступала Буяну по всем показателям кроме известности и погодных условий.

С погодой и в самом деле была беда. Неспокойное Охотское море, которое часто порождало цунами, не миловало и Буян, и хотя от катастрофических разрушений магия его спасала, полностью игнорировать катаклизмы было невозможно, так что к смене тропического ливня на жаркую погоду, которая в свою очередь сменялась порывистым ветром, градом, грозой и снова солнцем, местные обитатели уже привыкли.

Но в этот раз визит на Буян носил совсем не туристический характер, нужно было выяснить, что является причинами пророчества Гамаюн.

Попутчики в этот раз тоже были другими: Селиверстов отправился с десятым курсом в Англию, а Таисия Михайловна занималась бумажной волокитой, от которой не могла спасти даже магия. Тут разве что за сотворенные заклинания не отчитываешься, а все остальное под запись, тем более расформирование целого университета, пусть и временно.

Поэтому рядом с ректором сейчас находилась преподавательница физкультуры и боевой магии Елисеева Надежда Игоревна – крепкая худая женщина под сорок, с легкостью преодолевавшая природные препятствия Буяна, перед которыми останавливались даже некоторые мужчины. А ей хоть бы что! Иногда только останавливалась, чтобы вытрясти из коротких светлых волос сучки, листья или насекомых, которые щедро падали с деревьев при порывах ветра или при попытке продраться сквозь заросли кустов.

Кольцов отметил про себя, что принял правильное решение не отправлять сотрудницу на Туманный Альбион. Гимлевич прекрасно подготовится к госам и без Елисеевой, она девочка сильная, старательная, да и боевая магия в АООМУ преподается на уровне, это не некромантия, которой чопорные англичане брезговали. Зато здесь помощь Надежды Игоревны будет кстати. А вообще надо будет разобраться в ситуации, может, даже придется отряд боевых магов вызывать.

Очередной порыв ветра едва не свалил их с ног, и Кольцов схватил коллегу за руку, не позволяя ей упасть.

– Благодарю, – отозвалась та, перекрикивая шум ветра и накатывающих волн. – Пойдемте в райский сад? Здесь все равно пока ничего сделать не сможем, с такой-то погодой.

Кольцов не мог не признать ее правоты, он сначала хотел замерить магический фон по периметру Буяна, но для этого нужно было время, а как тут погрузишься в работу, если мысли только о том, чтобы тебя ветром или волнами не унесло в открытое море?

– Хорошая идея, – крикнул Кольцов и неуверенный, что собеседница его услышала из-за ветра, потянул ее дальше от побережья вглубь острова.

Райский сад на то и назывался райским, что здесь в единственном месте на всем острове были сносные климатические условия без резких перепадов температуры. Кроме того, вокруг него стоял мощный магический щит, который словно купол защищал сад от сильного ветра, дождя и снега.

На одной из веток раскидистого дерева сидела птица радости Алконост. Как и у Гамаюн у нее было лицо юной девушки, но в отличие от той, оперение у Алконоста было белоснежным, лишь концы крыльев и хвоста блистали золотом. Волосы тоже были светлыми с золотым отливом, собранные в косу и украшенные диадемой с вкраплениями драгоценных камней.

На соседней ветке обосновалась Сирин – противоположность Алконоста – печальная, темноволосая, выглядевшая старше, чем остальные. Оперение у нее было темным, лишь на груди было белое пятно, волосы распущены, а рот искривлен в жалостливой гримасе.

Третья райская птица – Гамаюн, которая и принесла вести о “погруженном в пучину Буяне” сидела в конце сада и не сводила взгляд с моря. Под ее деревом свернулся клубком огромный черный котяра, раза в три крупнее своего домашнего собрата. Поза его казалась расслабленной, но едва Кольцов с коллегой переступили врата сада, он навострил уши, а когда те сделали несколько шагов, тоже поднялся и сел, не сводя взгляда желтых глаз с гостей.

– Вот никогда бы не отличила Ученого от Баюна, – шепнула Елисеева на ухо ректору, пока они шли по направлению к нему.

– У Баюна усы немного вверх торчат, – так же тихо ответил Кольцов, старательно отводивший взгляд от кота. – И кисточки на ушах.

– Знаете, когда в голове мысли о том, чтобы тебя не сожрали, как-то не до рассматривания усов.

– Есть более легкий способ их отличить, – позволил себе улыбку Кольцов и в ответ на вопросительный взгляд коллеги пояснил: – Ученый у Лукоморья обосновался, а Баюн здесь, на Буяне.

– Проходите, гости дорогие, – приветливо позвал кот, которому надоело молча сидеть. Голос у него был низкий, гортанный, но при этом странно успокаивающий. – Послушайте, мои вести, песенки, сказочки…

– Я тебе сейчас такую сказку расскажу, – пообещала Елисеева, хватая с земли валявшийся прут и рассекая им несколько раз воздух, – про то, как Буян затопило, а кот, живший там, отверг помощь и потонул вместе с островом, а должность сказочника занял его родственник из Лукоморья!

Баюн оскалился, обнажив острые клыки, но лишь вскочил на дерево, заняв место на соседней ветке от Гамаюн. Лениво вытянув лапы, он разлегся на ветке, не сводя внимательного взгляда с прута в руке преподавательницы.

– Вы уверены, что его тоже нужно отправить? – шепотом спросила та. – В Англии с такими зверями не сталкивались. А если он убьет кого-то?

– Может, и убью, – лениво проговорил кот, выгибая спину дугой и потягиваясь. С его обостренным слухом скрыть что-либо было сложно. – А может и не убью, – он посмотрел на Гамаюн, лапой ударил по перьям в хвосте, за что тут же получил удар крылом и поспешно спрыгнул с дерева, снова усевшись внизу. – По настроению, – закончил он.