Текст книги "Признаки того, что Вы маг из России (СИ)"

Автор книги: Лисёнок Кузя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Она покачала головой. Какое ей дело до этого?

– Благодарю, ― кивнула она молодому человеку, стараясь держаться как можно прямее и не особенно смотреть по сторонам, хотя глаза все равно у нее стреляли из стороны в сторону, подмечая красоту окружающего пространства.

Дворецкий распахнул прозрачную входную дверь, пропуская Рихтер вперед.

Внутри было не менее красиво, чем снаружи. Очень много света, картины на стенах, цветы, скульптуры, ― чем больше Рихтер тут находилась, тем больше ей казалось, что она перепутала адрес.

– Прошу, ― позвал ее дворецкий, первым проходя по коридору, показывая дорогу.

Он остановился у одной из дверей и открыл ее, предлагая Рихтер пройти. Сам он тоже вошел, но остался стоять возле дверей, бесшумно закрыв их.

Гостиная тоже была выполнена в светлых тонах. На окнах висели плотные бежевые шторы, которые сейчас не были задернуты. На стенах висело несколько портретов, на которых были изображены женщины в одежде девятнадцатого века. На полу лежал светлый ковер с густым ворсом, одна из стен была полностью загорожена книжным шкафом, с множеством книг.

– Добрый день, мадам Рихтер, ― послышался скрипучий голос.

Тонкостей употребления французского языка, завуч не знала. Возможно, с определенного возраста, ко всем женщинам во Франции обращались “мадам”. Ту же самую де Камильтон дворецкий назвал также, хотя мужа у нее, кажется, не водилось.

Рихтер от неожиданности вздрогнула и обернулась на голос.

У противоположной стены стояли два кресла со светлой обивкой, между которыми находился журнальный столик, с лежащим на нем колокольчиком. На одном из этих кресел сидела женщина, такая худая, что казалась скелетом, облепленным бледной, даже сероватой кожей. На впалые щеки были нанесены румяна, светлые, почти белые, как в моменты колдовства, глаза, были подведены, и ресницы тоже аккуратно прокрашены. Ее светлые волосы были собраны в высокую прическу, в которую были вплетены жемчужные нити. Она была одета в розовое платье с длинными расклешенными рукавами и юбкой, спадающей до пола. Худую шею украшало жемчужное ожерелье, а когда она протянула руку с длинными ногтями для пожатия, то Рихтер увидела еще и такой же жемчужный браслет на запястье.

– Добрый день, мадам де Камильтон, ― от Рихтер потребовалось усилие, чтобы заставить голос не дрожать.

– Садись, ― предложила хозяйка дома, указывая на соседнее с собой кресло, хотя интонация была больше похожа на приказ. ― Коньяка! ― приказала она дворецкому, который с молчаливым кивком немедленно удалился. Сама де Камильтон наклонилась в сторону Рихтер и испытующе прожгла ее своими светлыми глазами. ― Слушаю.

– Мадам де Камильтон, я являюсь представителем Общемагического Российского университета…

– Хорошо, что не представителем косметической компании! ― перебила ее женщина. ― Это я про тебя знаю. Ближе к делу.

Обычно смутить Рихтер было нелегко, но сейчас она почувствовала себя очень неловко.

– Остров Буян разрушается, ― она постаралась произнести это максимально спокойным голосом. ― И мы точно знаем, что разрушается он посредством магического воздействия.

В дверях появился дворецкий с бутылкой коньяка и двумя бокалами. Под суровым взглядом де Камильтон он поставил их на журнальный столик, наполнил, поставил рядом бутылку и, поклонившись, вышел из комнаты.

Лич взяла один бокал, жестом указывая Рихтер сделать то же самое.

– Думаешь, мне есть дело до вашего острова? ― спросила она, отпивая глоток коричневой жидкости.

– Думаю, что вы можете помочь мне найти личей, которым есть до этого дело.

Де Камильтон хохотнула.

– Прекрасно!

– Вы ведь понимаете, как скакнет магический фон, если Буян будет подконтролен одному магу?

Де Камильтон залпом допила коньяк и задумчиво постучала длинным ногтем по подлокотнику.

– Я много чего понимаю.

Рихтер вопросительно на нее посмотрела, а лич таким же внимательным взглядом пронзила нетронутый коньяк в ее бокале И только, когда завуч ОРУ сделала глоток, соизволила ответить.

– Не только в алкоголизме, если что, ― заметила она. ― Ты ведь не некромант?

– Зельевар, ― озвучила Рихтер свою основную специальность.

– Ну да, вы предпочитаете отравлять организм быстро, а не на протяжении трехсот лет, ― усмехнулась лич. ― В общем, если захочешь посмотреть, что будет через много десятилетий и примкнешь к нашей клоаке, то начнешь разбираться в напитках покрепче.

– Действительность так ужасна? ― без эмоций спросила Рихтер.

Лич усмехнулась, добавляя себе в бокал еще коньяка.

– Не всегда, ― ответила она. ― Скорее, ты просто заспиртовываешь свои истлевшие органы, чтобы продлить их существование… так, о чем мы?

– О том, что вы много знаете, ― напомнила Рихтер.

Пить коньяк без закуски ей не нравилось. Может быть, после трехсот лет практики ты достигаешь мастерства в этом деле, но ей до этого было еще далеко. Так что напиток она буквально цедила, боясь опьянения.

– Много, ― повторила де Камильтон.

– Вы встречаетесь с другими личами? ― спросила Рихтер.

Она себя чувствовала интервьюером, у которого был не самый сговорчивый собеседник.

Де Камильтон сняла с руки браслет и начала задумчиво перебирать жемчужины.

– Бывает, ― кивнула она. ― Нас не так много, нужно же периодически уточнять, кто стал новым членом нашего сборища, а кто истлел к чертовой матери.

– И часто?..

– Умирают? ― перебила ее де Камильтон. ― Периодически. Но это либо вообще древние развалины, либо придурки, которые не смогли справиться с магией. Приостановили смерть лет на двадцать и сразу все личи!

Может быть, коньяк на таких магов как де Камильтон и действовал слабее, но речи у нее стали более вольными.

– Я хотела спросить, часто ли вы собираетесь, ― уточнила Рихтер.

– Ах это, ― лич плеснула себе еще коньяка и в упор уставилась на завуча. Та под тяжелым взглядом залпом допила остатки напитка и приложила к носу тыльную сторону ладони. Горло обожгло так, что даже на глазах выступили слезы.

Лич тоже это заметила, потому что подняла откуда-то с пола большой колокольчик и несколько раз громко позвонила.

В дверях спустя пару минут появился дворецкий.

– Принеси закуски! ― приказала она. ― Фрукты, сыр, ― дождавшись пока он уйдет, она снова взглянула на Рихтер. ― Раз в несколько лет собираемся, ― ответила она. ― Иногда реже, иногда чаще. Зависит от того, захочет кто-то видеть у себя сборище или нет.

Она, судя по всему, этого категорически не хотела, но, глядя на великолепную, идеально убранную обстановку, Рихтер не могла в глубине души с ней не согласиться. Может быть, конечно, у личей все вечеринки происходят по строжайшим правилам, все ходят в стерильных костюмах и нисколько не мусорят, но верилось в это с трудом. Они хоть и обладающие магией, древние, опытные, очень умные, но все-таки люди.

– И когда последний раз?

– Года четыре назад, или пять, ― сказала Рихтер. ― В Румынии. У этих… братьев… не помню, как их зовут…

Рихтер вздрогнула. Может быть, в Румынии были еще личи, но насколько она могла судить, это были Тома и Тамаш, к которым сейчас отправился Кольцов.

– И у вас не заходил разговор о…

– Вселенском контроле? ― усмехнулась де Камильтон, снова прикладываясь к коньяку.

Подоспевший дворецкий тем временем поставил на столик блюдо с нарезанными фруктами и уложенными там же сухофруктами. Рядом он также поставил блюдце с дольками шоколада, после чего снова вышел из гостиной.

– Нет, разговоры велись только о том, как мы поддерживаем форму, ― фыркнула де Камильтон. ― Все сводится к попыткам выведать чужие секреты.

– И сколько вас таких? ― спросила Рихтер. ― Желающих выведать чужие секреты?

– Штук двадцать, ― пожала плечами де Камильтон, подливая ей коньяк. ― Плюс/минус. Кто-то принципиально игнорирует подобные сборища, поэтому точно сказать не могу.

– И никто не говорил, что ему не нравится жить в тени, что хочет, чтобы его имя гремело?

– Милочка, в какой тени?! ― театрально вскинула брови де Камильтон. ― Посмотри, сколько тут света!

Рихтер сконфуженно отпила коньяка.

– На самом деле… ― задумчиво протянула де Камильтон. ― Разве что Рикерту славы всегда было мало.

– Какому Рикерту? ― насторожилась Рихтер.

– Да один из наших, ― пожала плечами де Камильтон. ― Часто жаловался, что про нас только некроманты знают, ― она хитро прищурилась, отпивая из бокала. ― Надо будет сказать ему при случае, что мы и зельеварам интересны.

– И что Рикерт? ― нетерпеливо переспросила завуч ОРУ.

– Да ничего! ― огрызнулась де Камильтон. ― Сказала же ― не рассказываем мы секреты. О погоде беседуем, больных суставах и лекарствах! Мы такие же старики, как и во все века!

Рихтер чуть отпрянула. Де Камильтон категорически не производила впечатление старухи, и если не держать в голове ее возраст, то никогда бы она не сказала, что перед ней женщина, которой несколько веков.

– А как его можно найти? ― взяв кусочек груши, спросила Рихтер.

– Стать личем и дождаться очередной встречи.

Рихтер отпила еще коньяка. А вообще от этой лукавой улыбки ей захотелось швырнуть бокал в стену. Или в голову де Камильтон.

– Расскажите хоть про него, ― попросила Рихтер. ― В интернете посмотрю…

Наверное, ее голос прозвучал совсем безнадежно, потому что де Камильтон хохотнула, выпивая еще коньяка.

– В интернете… ― повторила она. ― Рикерт скелетами занимался, насколько я знаю. Долгое время, на протяжении всей своей жизни, наверное… многим из нас надоедает одно и то же, а вот он остался верен своему выбору… ― она задумалась. ― Я точно знаю, что он собирал множество скелетов в одного и пытался ими управлять.

Рихтер слушала, боясь пропустить хоть слово, но на этом лич закончила. Прошло несколько минут в тишине.

– Спасибо, ― наконец кивнула Рихтер.

Информации было не так много, но это было уже кое-что.

А когда Рихтер уже собиралась уходить, дворецкий попросил ее подождать, на несколько минут исчез и вернулся с ярко-желтой папкой в руках.

– Мадам де Камильтон просила вам передать, ― сказал он.

Рихтер пролистнула несколько страниц. Там в файлах лежали пожелтевшие от времени листы, исписанные крупным почерком.

– Это на немецком? ― спросила она.

Дворецкий пожал плечами.

– Мадам де Камильтон сказала, что это статьи Рикерта. Чтобы вы знали, что в интернете искать, ― на последних словах он лукаво улыбнулся.

Рихтер смогла только выдавить из себя “спасибо”.

========== Признак восемнадцатый: … так и с мужчинами ==========

Кольцов отправился на встречу с личами позже, чем Рихтер, когда уже стемнело, и первое, с чем он столкнулся по прибытии в Румынию – это защитный барьер вокруг замка. Он располагался на горе, а переместиться удалось в нескольких сотен метров от подножия.

Но прежде, чем ректор успел подумать, как он в смокинге будет несколько часов подниматься пешком и любоваться горными пейзажами, подъехала карета. Натуральная черная карета, запряженная тройкой молочно-белых лошадей. На месте кучера сидел неприятного вида карлик, одетый в какие-то лохмотья, который, увидев Кольцова, натянул поводья, смерил мага единственным глазом и улыбнулся, продемонстрировав отсутствие половины зубов.

– Проходите, проходите! – каркающим голосом произнес он, резво спрыгивая на землю и распахивая дверцу кареты. – Хозяева ждут вас.

Кольцов нервно улыбнулся, залезая в карету. Ему было неприятно. И еще он переживал за Рихтер. Какой склеп посетила она?

Коллега возвестила о себе смс-кой, почти сразу после того, как карета тронулась, и Кольцов почувствовал неровную дорогу, ведущую к замку. Карлик был далеко не самым лучшим кучером, во всяком случае, казалось, что он просто отпустил поводья и лошади несутся, куда они сами хотят. Оставалось надеяться, что суицидальные мысли их не посетят, и они вернутся домой в целости, сохранности и с невредимым Кольцовым на борту.

Смс-ка гласила: “Узнай у них про Рикерта. Это тоже лич”.

Кольцов хотел позвонить ей, уточнить информацию и заодно скоротать дорогу, но связь здесь не ловила, и единственным развлечением были попытки удержаться на жесткой лавке, чтобы его хотя бы не мотало по всей карете.

В общем, когда карета, наконец остановилась, Кольцов сначала почувствовал боль в ушибленном подбородке, потому что на месте он все-таки не удержался, а потом облегчение, когда карлик открыл дверь. Его протянутую руку с длинными кривыми ногтями он проигнорировал.

Они находились во внутреннем дворе замка, окруженные со всех сторон темными каменными стенами. Здесь было темно, неуютно, кроме того, начал накрапывать дождь. Кольцов, который ожидал, что он перенесется сразу в комнату переговоров, не взял с собой ни плаща, ни теплой одежды, поэтому почувствовал себя отвратительно.

– Следуйте за мной, милорд! – мерзко захихикал карлик, а Кольцов подумал, что следовало уточнить у Рихтер, как выглядят эти личи. Может быть, он перепутал адрес и попал в логово вампиров.

Внутри замка было темно и сыро, освещение давали чадящие факелы, которые одновременно служили и источниками тепла. Один из них карлик сорвал со стены и теперь освещал им путь. К тому же приходилось смотреть под ноги, чтобы не сломать себе шею и не лишиться возможности аудиенции с личами.

Вел его карлик долго по винтовой лестнице, и казалось, что он даже не чувствует усталости, а вот у Кольцова перехватило дыхание, а на лбу выступила испарина. Наконец, карлик распахнул маленькую дверцу, приглашая Кольцова войти внутрь.

Ректор очутился в небольшой комнате. Все здесь было сделано под стать остальному убранству замка: голые каменные стены, высокие потолки. Впрочем, тут было большое зарешеченное окно, одна створка которого была открыта, из-за чего веяло холодом и сыростью. На стенах здесь, правда, были не факелы, а свечи, но от этого было только холоднее.

На полу здесь лежал кроваво-красный ковер, который все равно выглядел тускло в общем антураже, в центре комнаты стояли в круг три кресла с темно-зеленой обивкой, возле них столик с бутылкой и тремя серебряными кубками на нем. Материал, из которого они были изготовлены, слегка успокоил Кольцова. По крайней мере, хозяева замка не вампиры.

Они как раз сидели в двух креслах, третье пока пустовало.

У обоих братьев была бледная кожа со странным сероватым оттенком и тусклые глаза, когда они посмотрели на Кольцова, тот увидел, что глаза у них почти белые. Один из братьев был выше с длинными седыми волосами, спадающими почти до плеч и худым; второй ниже ростом, практически полностью лысый и какой-то круглый, даже не толстый, а словно опухший.

– Приветствую, – произнес высокий, делая жест рукой. – Я – Тома, это мой брат Тамаш.

– Андрей, – представился Кольцов.

– Мы разговаривали с женщиной, – сказал Тамаш, голос у него был старческим и дребезжащим. – Она – ваш ректор?

– Нет, – покачал головой Кольцов, думая о том, каким образом Рихтер по интернету вышла на этих некромантов. Не похоже было, чтобы они ценили технический прогресс. – Ректор – я.

Тамаш усмехнулся, показывая мелкие острые зубы.

– У нас есть маги, которые ведут дела, связанные с интернетом и прочими техническими вещами, – пояснил Тома, заглядывая в глаза Кольцову. – Та женщина звучала убедительно, но, – он бросил мимолетный взгляд на брата, – мы считаем, что магия – удел мужчин.

Кольцов предпочел ничего на это не отвечать. И закрыть сознание, пока личи не прочитали все его мысли.

– Присаживайтесь, – проскрипел Тамаш. – И перейдем сразу к делу.

Кольцов опустился в кресло и понял, что стоят они так, что одновременно смотреть на обоих братьев не получалось. Это ему не понравилось.

Тома налил содержимое бутылки в кубки.

– Вы продрогли, Андрей, – произнес он, поднимая свой. – Вам нужно согреться.

Это было правдой, хотя Кольцов был уверен, что плед, камин и горячий чай согреют его лучше, чем алкоголь.

И все же он взял кубок, чокнулся с хозяевами и отпил глоток. По вкусу напоминало бренди.

– Мы слушаем, – произнес Тамаш, залпом опустошая свою порцию.

Стараясь не упустить деталей, Кольцов рассказал про ситуацию на Буяне, про пророчество Гамаюн, про магический фон, про обращение к древней магии и про то, что они пришли к выводу о причастности личей к происходящему.

– Конкретно нас? – прищурился Тамаш, делая жест брату, чтобы он налил еще.

Кольцов даже слегка отпрянул.

– Нет, – поспешно сказал он. – Мы просто пытаемся найти любую информацию.

– Судя по тому, как далеко вас занесло от Камчатки, – улыбнулся Тома, добавляя алкоголя в почти полный кубок Кольцова, – это совсем не просто.

Ректор ОРУ кивнул.

– Вы правы. Мы стараемся узнать любую информацию о личах и выяснить, кто желал бы повелевать Буяном…

Братья подняли кубки, и Кольцов хоть и без особого воодушевления последовал их примеру. Это был тот самый отвратительный способ выпивания, при котором невозможно было контролировать количество в емкостях, потому что алкоголь постоянно доливался.

– Буяном? – задумчиво повторил Тома, отпивая еще глоток. – При чем здесь некроманты и остров? Логичнее было бы проверять стихийников.

– В земле Буяна похоронено много животных…

– О! – на лице Тамаша отразилось воодушевление. – Скелеты! Помнится, работал я со скелетами…

– Мы работали, – поправил его Тома.

– Было это году в тысяча семьсот восемьдесят седьмом… – словно не услышал его брат.

– Восемьдесят третьем, – сурово сказал Тома.

– Я тогда собрал скелет из восьмисот костей…

– Мы собрали! – почти нервно воскликнул Тома. – Из восьмисот пятидесяти!

Он резко осушил свой кубок.

– И все равно до Рикерта нам было как до… – он не договорил, отпил прямо из бутылки несколько глотков, а потом швырнул ее в стену. Бутылка пролетела в паре сантиметров от головы Тамаша, и Кольцов так и не понял: то ли лич случайно не попал в брата, то ли случайно промахнулся.

Ректор ОРУ вздрогнул, ошеломленно глядя на обоих личей. Но Тамаш выглядел совершенно спокойным, неторопливыми глотками осушая свой кубок. Заметив взгляд Кольцова, он чуть заметно улыбнулся и, кивнув, чокнулся с ним кубком.

На шум появился карлик.

– Принеси еще! – не дав ему сказать и слова, приказал Тома, усаживаясь в кресло. – И прибери тут.

До тех пор, пока карлик не вернулся, причем не с одной, а сразу с тремя бутылками алкоголя, Кольцов заговаривать с личами не решался. И только дождавшись, пока Тома наполнит свой кубок еще раз, осторожно уточнил:

– До какого Рикерта?

Ответил Тамаш, потому что его брат был занят потреблением алкоголя.

– Наш старинный друг, – ощерился он в сладкой улыбке.

– Подлый вор чужих тайн, чужих изобретений и…

– И чужих жен, братец, – в комнате зазвучал дребезжащий смех Тамаша. – Все успокоиться не можешь. У вашей Стефании уже и кости давным-давно истлели, а вы с Рикертом до сих пор помните.

– У кого? – переспросил Тома под громкий хохот брата.

– А нет, он уже даже не помнит, – Тамаш снова чокнулся с Кольцовым и пояснил: – они на протяжении почти трехсот лет уводили друг у друга жен. Стефания, Мирела, Элизабета, Верена, Гертруда…

– Достаточно, достаточно, – Тома слегка улыбнулся, видимо, среди этих женщин, были и жены Рикерта. – Тем более ты кого-то пропустил. И не трехсот лет… побольше.

– Они меня простят, – поднял глаза вверх Тамаш, выпивая еще. – Вернее, они уже давно никого не винят.

Обстановка стала намного теплее. Настолько, что Кольцов позволил себе еще глоток алкоголя, ожидая продолжения разговора братьев.

– Он тоже занимался скелетами? – задал наводящий вопрос ректор ОРУ.

Тамаш усмехнулся.

– Скелеты и Рикерт, Рикерт и скелеты… он к нам ведь как-то заявился с колонной скелетов, в руках у которых были бутылки цуйки*, помнишь, Тома? В каком это году было?..

– Тысяча восемьсот тринадцатом, – тут же ответил его брат. За все факты, похоже, здесь отвечал он. – Как раз ему очередную научную степень присвоили.

– А он может желать власти? – осторожно спросил Кольцов.

– Все мы можем желать власти, – хрипло рассмеялся Тамаш.

Братья снова подняли бокалы, и Кольцову, не желавшему сейчас потерять источник информации, пришлось последовать их примеру. Впрочем, пить он старался микроскопическими глотками.

– После трехсотого дня рождения жить становится очень скучно, – вздохнул Тома.

– Семидесятого, – пессимистично отреагировал Тамаш.

– Триста семидесятого? – уточнил Кольцов.

– Просто семидесятого, – Тамаш выпил еще. – Хотя некромантия позволяет сделать то, о чем всегда мечтал… деньги, путешествия, – пояснил он, заметив вопросительный взгляд Кольцова. – на первых порах еще и поддерживаем внешность… потом все надоедает.

–А…

– А Рикерту не надоело, – ответил Тамаш. – Он прямо живым казался в нашем склепе, не сказать, что ровесники.

– А он откуда родом?

– А я помню? – огрызнулся лич. – Когда мы познакомились, мы все принадлежали Священной Римской империи.

– Германской нации, – уточнил Тома. – Германия, Австрия, Венгрия, там он где-то жил.

Перспектива искать лича в трех государствах сразу не радовала, но хоть немного сужала поиски.

– Это пятьсот лет назад было, – разбил надежды Тамаш. – А сейчас он может быть где угодно.

– А когда вы его последний раз видели? – спросил Кольцов.

– Четыре года назад, – ответил Тома. – Мы собираем иногда всех личей…

– Когда вдвоем пить становится скучно, – сказал Тамаш, иллюстрируя свои слова еще одним большим глотком.

– Он ничего не рассказывал?

– Они вспоминали своих баб! – огрызнулся Тамаш, кивая на брата.

– Ты просто рано ушел, – отмахнулся Тома, наполняя по новой бокалы. – Андрей…

– Если Андрей будет пить как мы, то очень скоро пополнит ряды покойников, – сурово заметил Тамаш. – А ему, я уверен, еще хочется оставить след в истории.

Пока в историю у Кольцова удавалось только влипнуть, но по крайней мере, появлялась надежда сохранить рассудок, который уже нельзя было назвать абсолютно трезвым.

– Ему категорически не нравится, что про него все забыли, – вздохнул Тома, у которого от выпитого алкоголя появилась меланхолия. – Впрочем, все мы предадимся забвению.

– Так пусть засветится где-нибудь с деньгами и недвижимостью, – желчно посоветовал Тамаш. – Сразу родственники найдутся.

– А у него их много? – спросил Кольцов.

– От всех его… – он бросил взгляд на брата и поправился: – их жен? Конечно! Небось еще и бастардов наплодил, как мой братец, – Тамаш легко уклонился от летевшей в него пустой бутылки, и она разбилась о стену. – Другое дело, – невозмутимо продолжил он отвечать Кольцову, – что вряд ли они знают про своего родственничка.

– Это да, – кивнул Тома, откупоривая новую бутылку. – Где-то на прапраправнуках уже теряешь связь с семьей.

– Наконец-то… – тихо буркнул Тамаш. – Но на самом деле, – он посерьезнел. – Если он вам прямо очень нужен, ищите следы в Европе.

– Он в научном мире известен, – заявил Тома. – По его словам, по крайней мере.

– А если это все-таки он разрушает Буян, то, как защищаться от такого рода магии? – спросил Кольцов.

– Постараться подчинить скелетов себе, – Тома расплылся в улыбке, словно он все свои пятьсот лет жил только ради того, чтобы рассказывать, как бороться со своим давним врагом.

Тамаш отпил прямо из горла.

– Стать личем, накопить могущество и постараться подчинить скелетов себе, – расширил схему действия второй брат.

Кислое выражение лица Кольцова Тома решил разбавить еще одной дозой алкоголя.

***

Едва Кольцов переместился в свой кабинет, как вынужден был ухватиться за стол, чтобы устоять на ногах. Он так и не понял, что они пили, может быть пресловутую цуйку, с которой когда-то заваливался Рикерт в гости к румынским братьям, но голова от этого напитка гудела, а ноги слегка подкашивались.

– Здравствуйте, Андрей Савельевич, – холодно произнесла Рихтер, которая сидела за его столом и внимательно рассматривала содержимое желтой папки. – Вы простите, что я ваше место заняла, я думала, что вы позже придете.

– Зд-р-ств-з-й… – Кольцов поддержать диалог был не в силах, поэтому просто рухнул на диван, ожидая пока состояние опьянения если не пройдет, то хотя бы уменьшиться.

Ждать пришлось долго, и тишина нарушалась только шелестом страниц и звуками наливающейся воды в стакан, который Рихтер то и дело наполняла.

Наконец, Кольцов почувствовал себя нормально до такой степени, что смог дойти до стола и заглянуть завучу через плечо.

– Что скажешь?

Рихтер чуть отстранилась от запаха спиртного, исходящего от ректора, но усмехнулась.

– Скажу, что разгадала загадку, над которой бились тысячи магов. А всего-то и надо было напроситься в гости в шикарный особняк и выпить коньяка с его хозяйкой.

– Особняк? – перепросил Кольцов.

Рихтер тряхнула волосами.

– Я думала, вы спросите, какую загадку.

– Тася, я пил водку с румынами в сыром неотапливаемом замке…

– Давайте не будем рассказывать друг другу свои алкогольные приключения?

– Таисия Михайловна!

– Андрей Савельевич, мне тут дали бесценный документ девятнадцатого, а может быть даже и восемнадцатого века. Не дышите на него перегаром.

– Прости, пожалуйста, документ, – протянул Кольцов, вглядываясь в буквы, которые упорно не хотели складываться в слова. – Это немецкий?

– Ага, – кивнула Рихтер. – Это публикация Рикерта, которую мне любезно подарила мадам де Камильтон.

– И в чем загадка?

– В чем разгадка, – поправила его Рихтер, перелистывая несколько страниц и тыкая пальцем в самую последнюю строчку на последней странице.

Там красивым готическим шрифтом стояла подпись: Meister X.

Комментарий к Признак восемнадцатый: … так и с мужчинами

*фруктовая водка

========== Признак девятнадцатый: помощь Вы иногда находите в неожиданных местах ==========

Селиверстов выскочил из кабинета некромантии с телефоном прямо посреди пары, не особо заботясь о том, услышат его студенты или нет. А они, как по команде вскочили и перебрались поближе к двери. Новостями о Буяне их не особенно баловали.

– Вы общались с личами?! – Селиверстов даже не особенно старался понизить голос, настолько был взбешен. – Без меня? Вы издеваетесь что ли?

Десятикурсники переглянулись. Во-первых, поистине обиженный Селиверстов – это редчайшее зрелище, он как правило держал себя в руках, а, во-вторых, что там про личей было?

– Что за Магистр? – тем временем переспросил некромант.

Студенты покосились на Дениса, который резко изменился в лице и поднял вверх указательный палец, призывая молчать.

– Слышал, конечно, – продолжал Селиверстов. – Только его уже лет сто никто не видел… Да, не помню я, Таисия Михайловна, поищу информацию. Я что всех личей должен знать?

В ответ, судя по всему, Рихтер очень долго что-то говорила, а Селиверстов только угукал. Десятый курс напряженно молчал, боясь пропустить хоть слово.

– Да, поищу, Андрей Савельевич, – наконец, ответил Селиверстов, похоже, в ОРУ он разговаривал сразу со всеми. – Вы собираетесь на Буяне лабораторию разворачивать? <…> Почему? <…> А, понял. А животные? <…> Что значит, пока нормально? Может, мы поищем заповедник какой-нибудь? <…> Нет, Уайтхед после Баюна уже никого не примет. <…> Да, давайте, на связи.

Десятый курс за полминуты успел вернуться на свои места и сделать вид, словно ничего не случилось.

Чем вызвали только усмешку Селиверстова. Даже без учета Даши, двенадцать человек – это не самая бесшумная компания, учитывая еще скорость и препятствия в виде парт и стульев.

– А что за лич? – Кира кокетливо накрутила локон на палец, решив, что притворяться невинными овечками смысла нет.

Селиверстов хмыкнул, окидывая аудиторию взглядом.

Все, ну разве кроме Евгения, буравили его глазами. Денис от нервов заламывал запястья, близнецы были непривычно серьезны, даже ворон на плече у Юры нервно переступал с ноги на ногу.

– Подслушиваете? – он прищурился, но студенты не особенно смутились.

– Аркадий Семенович, нас же это тоже касается, – заявил Евгений. – ОРУ, да и Буян тоже, давно стали нашим вторым домом.

– Сапов, тебе с твоими патетическими речами в политику самая дорога, – слегка усмехнулся Селиверстов.

Евгений хмыкнул, тоже улыбаясь, но вступать в пререкания не стал, ожидая ответа Селиверстова.

– Аркадий Семенович, – Денис опустил серо-голубые глаза и начал внимательно рассматривать стол. – Вы говорили про Магистра Х?

Селиверстов приподнял бровь, вопросительно глядя на студента.

– Ты что-то знаешь?

– Примерно все, – фыркнул Гальдж, за что тут же получил толчок под ребро от сестры.

Но было уже поздно. Теперь уже Селиверстов смотрел на них с нескрываемым интересом. Он прислонился спиной к своему столу, оперся на него обеими руками и выжидающе посмотрел на аудиторию.

Аудитория собиралась с мыслями, косясь на Дениса.

– Я про него читал, – сказал он. – Много.

– И? – поторопил Селиверстов.

– Про него ничего неизвестно почти сто лет, – сказал Денис. – Он активно светился до 1880-х годов, даже 1890-х, наверное, потом какое-то пятно до 1930-х, вообще неизвестно, где он был, никакой информации нигде не нашел. Потом он снова на короткий промежуток появился в магической жизни мира, выпустил несколько публикаций и снова исчез.

– Про что публикации? – напряженно спросил Селиверстов, призывая остальных студентов молчать.

Денис пожал плечами.

– Последнее, что я читал, было про совмещение стихийной магии и некромантии, – ответил он. – Но я там не совсем понял, как это делается.

– Может дашь нам почитать? – попросила Агуя. – Мы вроде тоже почти стихийники.

Селиверстов покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Почитайте, конечно, лишним не будет, но вы не стихийники. Использовать магию огня во время сеансов некромантии и управлять стихиями вообще – это несколько разные вещи. Но вот понять, что в этой статье написано, у вас шансов больше… Павленко, а он вообще много чего написал?

Денис с готовностью кивнул.

– У меня почти весь диплом на его публикациях основывается, – сказал он. – В основном, все про скелеты, но еще он про вампиров писал, про стихийную магию, ну, и общие какие-то теории некромантии…

Селиверстов сильно потер виски, а когда заговорил, то голос его слегка дрожал от сдерживаемого негодования.

– Павленко, если у тебя диплом на его публикациях основывается, почему я еще этого не видел?

Денис пожал плечами.

– Ну я сначала написать весь текст хотел, а потом уже показывать.

Селиверстов мысленно взвыл, пытаясь понять, кто раздражает больше: студенты, согласовывающие, каждую строчку в тексте или те, кто под конец года приносит сорок страниц и просят посмотреть.

Сейчас бесил Денис.

– Покажешь мне, откуда ты брал информацию, – стараясь придать голосу спокойствие, попросил Селиверстов.

Денис с готовностью кивнул.

– Аркадий Семенович, а что с Буяном? – заметно, нервничая спросила Аня. – И при чем тут лич?

– Шилова, если бы мы все знали, то жить нам стало бы значительно проще, – отмахнулся Селиверстов. – Пока мы знаем, что Буян разрушается, и, скорее всего, в этом замешан лич.

– А?..

– А теперь давайте вернемся к теме занятия и сделаем вид, что всех нас волнуют итоговые экзамены! – отрезал некромант, поворачиваясь к доске.