Текст книги "Либо ты, либо я (СИ)"

Автор книги: Lirva

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

С ошарашенным выражением глупой морды Антон остался стоять посреди коридора, пока Рита, выписывая фигуристыми бёдрами крышесносные восьмёрки, прошагала к двери аудитории и скрылась за ней. Я только, смеясь, похлопал друга по плечу и направился всё в ту же аудиторию. То, как встретила меня отмороженная шайка, было ожидаемо, но всё же неприятно.

Эти, словно голодные, волчьи взгляды буравили меня, смех гиен врезался в спину, но, к своему удивлению, я не увидел среди них Кирилла. Опаздывает? Не моё дело. Шоу по окончании пар он точно не пропустит.

Не сказать, что весь день я просидел, как на иголках, но некоторая нервозность присутствовала. Она пропадала, когда я забывался в дружеских подшучиваниях с Ритой и Антоном, но стоило только почувствовать на себе колкий взгляд или услышать крысиный смех, и напряжение возвращалось. Самойлов не опоздал – успел аккурат к началу первой пары, но вниманием его величества я был обделён, что не сильно-то меня и огорчило, к слову. Странно то, что в нагнетании обстановки вокруг меня он не участвовал, изображая весь день из себя примерного студента. И это было плохо. Да, я всегда испытывал позорный страх перед этим человеком, но в то же время я всегда был уверен, что он знает ту черту, за которую нельзя заходить и за которую он никогда не позволял заходить остальным отморозкам. Он сдерживал их. А сейчас, если он отстранится и сделает вид, что не при чём, то они вылезут за рамки, и это действительно пугает. Остаться с ними наедине, без него, в сто раз страшнее, чем когда он в их числе. Осознание пришло ко мне слишком поздно, тогда, когда уйти от неизбежного уже не удастся.

У входа в раздевалку по окончании всех пар за локоть меня словил один из шайки отмороженных, вроде бы, его зовут Никита. Без лишних слов он забрал вместо меня мою куртку и, не дав мне накинуть её даже на плечи, торопливо повёл к выходу из здания, а оттуда прямиком за угол к облюбованной стеночке. К слову, я успел изучить это кирпичное творение вдоль и поперёк: знал каждую выбоину, каждый выступ, каждое бессмысленное граффити. Но речь не об этом. Среди тупого ржущего стада я, как и боялся, не обнаружил Кирилла. Только колкими взглядами меня буравили самые отмороженные студенты – члены той самой привилегированной шайки. Не знаю, откуда в людях, имеющих в этой жизни всё, что захочется, столько жестокости и тупой ненависти.

– Ну что, голубок? Отдохнул в больничке? Ну и хватит с тебя, поработать пора. Знаешь, как мы соскучились? – ответ не был нужен, поэтому я и не стал открывать рот, ведь прежде, чем я успел бы это сделать, в мой живот врезался стальной кулак одного из отморозков. Прижавшись спиной к кирпичной стене и чувствуя её каждым выпирающим позвонком, я перевёл дыхание и с удивлением обнаружил, что за дни своего отсутствия и восстановления успел отвыкнуть от таких «тренировок». Было больнее обычного. Хотя, возможно, это было из-за того, что в отсутствие Кирилла эти ублюдки больше не сдерживали себя и били во всю силу.

Я никогда не следил за тем, когда всё это кончится или сколько прошло времени. Но в этот раз мне казалось, что всё это длится бесконечно долго. Скрючившись в позе эмбриона на холодном вытоптанном снегу, я чувствовал, как тело постепенно снова превращается в один сплошной синяк, что было так привычно для меня. Удары кулаками и сапогами по лицу, в живот, по спине и ногам глушились холодом снега, словно маленькой анестезией. Я не знал, чего было больше: мне больно или холодно? Бесконечность закрутилась в глазах чёрной воронкой, и я, наконец-таки, потерял сознание, а тело перестало чувствовать что-либо.

В чувство меня привели ощутимые пощёчины, а первым, что я услышал, был недовольный голос:

– Эй, пацаны, вы чего начали без меня? – засунув руки в карманы, с презрением глядя на меня, к столпившимся парням подошёл Самойлов, пожал им руки. Он, как и это стадо, словно гиена, посмеялся надо мной, глянул привычно остро и присел на корточки передо мной. Сцапав моё лицо своей огромной ладонью, ударил по щекам и заставил посмотреть на себя осмысленно.

– Ты рано расклеился, конфетка. Отвык? Пора привыкать, – с ироничной усмешкой на губах он пожал плечами и излюбленным движением приложил меня затылком о стену. Из глаз искры посыпались и снова потемнело.

– Ладно, пацаны, хорошо поработали, я тут сам с ним закончу.

Неровной массой это стадо постепенно утекло за угол, в то время как Кирилл изображал, что с особой изощрённостью бьёт меня по рёбрам. Именно изображал, потому что его ударов я почти не чувствовал. Не знаю, что с ним было не так, но он посмотрел на меня строго и угрожающе в этот момент, так что я беспрекословно повиновался его игре, скуля и подвывая, как от боли. Как только шаги и голоса стали совсем не слышны, моих волос осторожно коснулись его пальцы и аккуратно убрали упавшие на лицо пряди. Он смотрел на меня своими обычно пугающими глазами, но сейчас в них была только тоска и толика беспокойства. Это его лицо напомнило мне ту встревоженную гримасу, которую я наблюдал в больнице, едва очнувшись. Ну что за чертовщина творится с этим парнем?

– Сейчас, куколка, сейчас… – как-то суетливо шептал он, натягивая на меня мою же куртку, осторожно её застёгивая, затем наматывая на меня свой шарф и умывая моё лицо чистым снегом. Слов у меня не было. Было непонимание, недоверие, отвращение, и только.

– Что ты, чёрт возьми, делаешь, Самойлов? – спросил я и сам не узнал своего хриплого сорванного голоса.

Он приложил палец к моим губам, помог мне подняться и, поддерживая под руку, довёл до стоянки позади университета. Зачем нам нужно было туда, я не знал. Но всё стало более-менее ясно, когда он усадил меня в тёплый и уютный салон своей машины. Не думаю, что ему нужно было говорить мой адрес – итак, наверняка, знает. Сев за руль, он также молча и заботливо застегнул на мне ремень безопасности и тронул. От ровного хода превосходного новенького Мерседес-Бенц GLE меня укачало, и я задремал. Смутно проглядывалось сознание, когда он вытаскивал меня из салона машины и, подняв на руки, словно я ничего не весил, нёс куда-то. Это было похоже на воспоминания из глубокого детства, когда меня, сонного, отец переносил из зала, где я уснул, в мою кроватку. Это был один из немногих жестов заботы, что я получал от отца. Но эти мысли не удержались надолго в моей голове. Сознание снова куда-то ускользнуло, и я провалился в нездоровый сон, думая о том, как удивится такому моему виду Сонька.

Проснулся я где-то, не знаю, где. На чужой огромной постели, закутанный в три одеяла и на куче мягких подушек. Голова раскалывалась, на глаза изнутри словно что-то давило, кожа чесалась, а вены горели. Всё это было верными признаками простуды, причём, состояние было похоже на то, когда у меня температура выше 38. Безвольно хлопнув рукой по одеялу, я простонал что-то невнятное – язык не слушался меня. Я долго пытался дозваться кого-то, в то время как встать мне представлялось нереальной задачей, ведь тело совершенно не слушалось, его беспощадно ломало. В итоге на мой скулёж прибежал напуганный и растрёпанный Кирилл, напичкал меня какими-то таблетками, напоил огромным количеством воды и пытался успокоить. Я не знал, где я, почему рядом он, а не сестра, что за лекарства он мне дал. Как слепой щенок, я скулил от жара под кожей, цепляясь за плечи Кирилла, до тех пор, пока мне не стало хоть чуточку лучше, и я снова провалился в беспокойный сон. Так я просыпался несколько раз. И в каждый из них мне приходилось унизительно принимать помощь от этого изверга: он кормил меня с ложки, почти на руках носил до туалета и обратно, строго настрого запретил мыться, каждый раз перехватывал, если я забредал не туда и таскал меня на своём плече, как шарфик. Ощущения такой власти над собой не из приятных, особенно когда властен тот, кому не доверяешь, а Самойлову я не доверял.

В одно тихое утро я открыл глаза и с облегчением почувствовал, что мне стало намного лучше. Повернув голову, я наткнулся на сонную и уставшую рожу Кирилла. Он самозабвенно спал рядом со мной, довольно громко сопя. Он не был укрыт одеялом и был одет, лежал, скромно пристроив голову на одной маленькой подушке. Раздражало такое близкое его присутствие ко мне. Да и что за чертовщина творилась с нами в последнее время? Он меня лечил? Ха-ха… Хочет, что ли, продать мои органы? Сколько я здесь уже? День, несколько дней? Как там Сонька, знает ли она? Куча вопросов вертелась в моей голове, пока этот водоворот не был прерван тихим гудением со стороны лежащего рядом парня. Он нахмурился во сне, по-детски причмокнул губами, повозился и снова сладко засопел. И вот в этот момент я, мгновенно забыв все свои мысли, уставился на его расслабленное и совершенно не пугающее лицо. Оно было спокойным и умиротворённым, даже вызывало симпатию. Если бы я его не знал, то точно бы подумал, что он славный малый.

Разглядывал я его долго, изучал каждую чёрточку ненавистного лица и пытался найти в себе причины начать относиться к нему хоть сколько-то положительно. Он был внешне привлекателен, это стоило признать. Возможно, был добр и обходителен с людьми, которые были ему дороги. Но его неожиданная забота по отношению ко мне, которого он презирал и ненавидел три с лишним года подряд, была мне совершенно не понятна. Как так? Так бывает? С чего вдруг? Или после того дня в больнице что-то действительно переменилось? Как знать… Короткие и густые ресницы дрогнули, и парень открыл сонные глаза. Он пошарил взглядом по комнате, затем взглянул на меня и совершенно осмысленно улыбнулся.

– Доброе утро, Максим.

Его искренняя улыбка была тем, что я готов был увидеть с меньшей вероятностью, чем второе пришествие. Он молча лежал напротив меня и смотрел чистым и открытым взглядом, по которому, казалось, я могу читать его, словно открытую книгу. И мне стало страшно от этого. Как он может быть так откровенен со мной? Пробежавшая от лопаток к пояснице по позвоночнику дрожь предвкушения мне совершенно не понравилась. Не надо вспоминать бурную молодость, особенно с ним.

========== глава 9 ==========

POV Максим

– Утро добрым не бывает. Какого чёрта я здесь делаю? И где это «здесь»? – спросонья Кирилл, опешив от такого нажима, даже не успел нахмуриться, потому выражение растерянности отчётливо застыло на его лице на пару секунд. Даже губы сложились в подобии буквы «о». Я терпеливо подождал, пока он сообразит, что ответить.

– Ты у меня дома, – всё ещё немного удивлённо ответил парень, скользя по мне неуверенным взглядом. Думает, мерещусь? Нет, это я со свойственной мне едкостью.

– До этого нетрудно было догадаться. Почему я всё ещё у тебя? Будто ты не знаешь, где я живу, – повернувшись на бок, лицом к парню, сложил руки на груди и уставился на него строгим взглядом, как учитель на провинившегося ученика. Лишь бы только он побыстрее сплавил меня домой.

– А я должен знать?

– Не будь евреем. Почему не отвёз домой? – парню удалось стряхнуть с себя остатки сна, и он уставился на меня не менее тяжёлым взглядом.

– Не захотел и не отвёз. Проблемы? – бычиться он мне вздумал тут, ха!

– Никаких. Отдай мне мою одежду, я ухожу, – стряхнув с себя одеяло, обнаружил, что лежу, слава господу, не голый, но и не в своём белье точно. Это как-то… слишком.

– Максим, стой, – Кирилл поймал мою руку, ухватив за запястье, и не дал мне встать с кровати. – Давай хоть завтраком накормлю?

– Обойдусь, спасибо. Отдай одежду, и я уйду, – вырывать руку из его цепкой лапы было бы как-то по-девчачьи, поэтому я просто сел к нему в пол-оборота, косясь недобрым взглядом.

– Я отдам тебе одежду только после того, как ты со мной позавтракаешь. А то не дойдёшь ещё до дома и скажешь потом, что я виноват. Не хочу, чтобы твой тощий труп был на моей совести, – в его словах скользила шутка, но это не был привычный едкий сарказм, ничего негативного. Самойлов посмотрел на меня по-доброму, приглашающе кивнул в сторону кухни. Хотелось улыбнуться, но я сдержал порыв, и просто кивнул в ответ, последовав за ним в широкий коридор, из которого большая арка слева вела прямиком на кухню.

Для меня никогда не было секретом то, что Кирилл парень спортивный и имеет соответствующую фигуру, но то, что он сейчас в одних боксёрах щеголял передо мной, сверкая всеми своими достоинствами, утешало мало. Я элементарно изголодался по ласкам. Решив для самого себя, что я асексуален, не особо смотрел на парней, но тело требовало. Реакции от «маленького друга» пока не было, но взгляд пошло облизал широкие плечи, спину, мускулистые руки и упругие ягодицы парня. Пока я не успел «наглядеть» себе неприятностей, поспешил сесть за небольшой кухонный столик и отвернуться к окну. Этот нахал и не вздумал накинуть на себя хоть что-то, отклячив обтянутый тканью белья упругий зад, заглядывая в холодильник. Не смотреть.

– Что будем, бутеры или омлет? – такое ощущение, что со мной говорит задница, а не сам Самойлов.

– Ты как хочешь, а я буду омлет. Где здесь ванная? – по-идиотски удивлённая морда выглянула из-за дверцы холодильника.

– А ты не помнишь?

– Я был в бреду, Кирилл, – смерил парня снисходительным взглядом, словно он душевно больной.

– Вторая дверь слева по коридору, – он махнул рукой в нужную сторону, и я пошёл осуществлять все водные процедуры. В принципе, я всегда очень тщательно соблюдал утренний туалет. Ну, не могу я выйти из дома не в полной готовности. Наверное, из-за этой моей вечной ухоженности и свежести меня и спалили.

Ванная комната была отделена от туалета, так что большую часть помещения занимало нечто среднее между обычной ванной и большим джакузи, какие обычно встречаются в глянцевых журналах. Я мог бы лечь в это нечто, без опаски выпрямив ноги, но оно было ещё и со всякими штуками вроде гидромассажа, подсветки, подогрева и прочего. Эх, красиво жить не запретишь. Не рискнув набирать целиком эту посудину, я кое-как нашёл кнопку «душ», задвинул прозрачные двери «кабины» и подставил уставшее, сморенное болезнью тело тёплым упругим струям. Чувствуя, как с меня сходят последние остатки болезни, я расслабился. Не знаю, сколько я так стоял, но потом пришла мысль, что надо бы и намылить себя чем-нибудь, не пахнуть же мне хлоркой. На выступе стояли бутыльки, одним из которых оказался гель для душа. Открыв его, я засомневался, стоит ли мне его брать. Это был запах Самойлова. Не то что бы я его когда-либо специально обнюхивал или дознавался о его одеколоне, но даже с расстояния нескольких шагов всегда можно было почувствовать исходящий от него аромат свежести без каких-либо лишний примесей. Так вот оно что, всё дело в геле для душа и хорошо подобранном одеколоне. Выбора у меня особого не осталось, так что, выдавив несколько капель на свою ладонь, растёр гель по груди и животу, по плечам, наслаждаясь мелкими покалываниями по коже. Эффект холода это нечто, надо будет купить такой же. Через несколько минут смыв с себя ароматную пену, к своему удовольствию, обнаружил, что запах свежести впитался в кожу, которую всё ещё продолжало приятно покалывать. Единственный мужской шампунь в этой ванной относился к совершенно другой фирме, но пах точно так же. Он, что, помешанный? Но это не моё дело. На мытьё волос ушло несколько мучительных минут – никогда не любил этот процесс. Лохмы у меня отросли почти до основания шеи, но стричь мне их было совершенно лень. Красить не лень, а стричь лень – парадокс.

Уже смывая с волос взбившуюся пену, я услышал, как открылась дверь. Не то что бы я её закрывал на замок, но и такой бесцеремонной наглости я не ожидал. Но, поскольку мы оба парни и стесняться нам нечего, я молча отвернулся от стеклянных дверок, которые слегка размазывали образ Кирилла за ними, и продолжил смывать шампунь. Выходить сейчас мне всё-таки было немного неловко. В раковине зашумела вода.

– Завтрак готов, – не совсем внятно пробурчал парень, засунув что-то в рот. Зубную щётку, очевидно. На умывание он потратил минут пять, в которые я упорно делал вид, что увлечённо моюсь и закончу ещё нескоро. Вышел я почти сразу за ним, натянув снова на себя его бельё. Хоть бы моё мне отдал, а?

Стоило только выйти из ванной, как я сразу почувствовал аромат еды, тянущийся с кухни. Живот требовательно заурчал. Болезнь измотала меня, так что кушать хотелось очень. Хоть я и смутно, но всё же помню, что Кирилл каждый день кормил меня. Кстати, что-то тут не так…

– Сколько я уже здесь? – заговорщицким шёпотом спросил я, зайдя на кухню и сев на своё прежнее место.

– Четыре дня, – беззаботно откликнулся Самойлов, аппетитно чавкая омлетом.

– Какого чёрта, Самойлов?! Соня в курсе хотя бы? – сжав кулаки, я всё же удержался от того, чтобы стукнуть по столу – он был стеклянный, да и к тому же на нём красовался мой завтрак.

– Не психуй, я ей позвонил.

– Вряд ли она была в восторге от того, что я остаюсь у тебя на несколько дней, – взяв себя окончательно в руки, я решил побыстрее прикончить этот омлет и отправиться домой, к родной сестрёнке, по которой так соскучился. А то хожу тут, как последний идиот, чужие вещи нюхаю, засматриваюсь. Приди в себя, придурка кусок, этот человек тебя ненавидит.

– Ну, у неё не было выбора. Да и я умею убеждать, – он беззаботно улыбнулся и хлебнул чая из своей чашки.

– О да, я хорошо знаком с твоим «даром убеждения», – кивнув на его мощные кулаки со сбитыми костяшками, я принялся активно уничтожать имеющуюся на тарелке еду. Готовит он, кстати, неплохо. А живёт явно один. Родители сплавили? Ну да, его сложно вынести.

Самойлов мрачно нахмурился и замолчал, насупился даже. Доели мы в полной тишине, слава Богу, достаточно быстро. Я попросил его отдать мне мои вещи. К моему великому удивлению, он их постирал, погладил (!) и отдал мне в целости и сохранности. Почти всё, кроме…

– Где мои трусы? – в аккуратно сложенной стопке одежды я так и не нашёл своего белья.

– Машинка сжевала, – безразлично фыркнув и неопределённо махнув рукой, Кирилл прислонился плечом к косяку и наблюдал за тем, как я одеваюсь. – Прямо сейчас домой пойдёшь? – спросил он, когда я оделся. Странный он. Мне с ним, что, в машинки поиграть? Конечно, я иду домой. Не собираюсь оставаться в этой квартире дольше пары минут.

– Конечно. Сестра волнуется, – парень, мягко оторвавшись от косяка, какой-то текучей походкой «поплыл» в коридор, я шёл за ним. Он делал всё медленно, будто пытался задержать меня подольше. Ну точно кретин.

Моя сумка, как и куртка, нашлись в коридоре на вешалке. Какая забота и аккуратность. Пять с плюсом, Самойлов.

– Ладно, спасибо за заботу. В следующий раз лучше домой вези, – я махнул парню на прощание рукой, в то время как он потянулся к дверному замку и оказался в непростительной близости от меня, весь такой тёплый и неодетый.

– А будет следующий раз? – внезапно сощурив глаза, он проштрабил меня взглядом, сложив руки на груди. Чего он?

– Ну, тебе-то лучше знать, – иронично улыбнувшись, я пулей выскочил за дверь и весело поскакал по ступенькам, кинув через плечо безразличное «пока». Дверь захлопнулась слишком громко. Психанул, видимо. Но это уже совсем не мои проблемы.

Дома меня ждала встревоженная Сонька. Она с порога почти запрыгнула на меня, едва не задушив, ощупывая меня всего на предмет брака. Брака она не нашла, я был цел и невредим.

– Успокойся, он меня не съел и даже не побил, – кое-как раздевшись в прихожей, постоянно уворачиваясь от рук сестры, я шагнул в коридор между залом и кухней, обняв её уже свободно и приподняв немного над полом.

– Я так испугалась, когда он позвонил с твоего номера. Думала, что-то случилось. Он сказал, что ты побудешь у него несколько дней, потому что заболел и свалился прямо на улице. Это правда?

– Ну, почти, – подмигнув возмущённо вздохнувшей Соньке, я прошёл на родную кухню и поставил чайник.

– Я его предупредила, что, если он с тобой что-то сделает, я напишу заявление, – сестра нахмурила тонкие брови и сжала кукольные руки в кулачки, принимая серьёзный вид. Обожаю её, мою девочку.

– Не беспокойся, Сонь, – обняв сестру осторожно, я погладил её волосы, спадающие на плечи, стараясь успокоить, – Всё было нормально. Он просто меня вылечил и отправил домой.

– Странный он. То бьёт, то лечит. Лучше бы вообще не появлялся, – обиженно буркнула Соня и села за стол, открывая пакетик с конфетками и с удовольствием отправляя одну в рот.

– Он никогда не был нормальным. Ладно, закрыли тему. Как ты тут без меня? Всё спокойно? – наливая себе ароматного чая, я сел напротив сестры.

– Антон пару раз заходил. Помогал с уборкой. Рита звонила почти каждый день. Все очень беспокоились за тебя. Мы не могли тебе дозвониться, – с укором посмотрев на меня, Сонька прожевала ещё одну конфетку.

– Да, точно! У меня, наверное, телефон разрядился. С работы не звонили? – я засуетился где-то между кухней и коридором, не зная, куда мне идти – проверять почту или телефон.

– А у них есть твой номер? – хохотнув, спросила сестра, даже не оборачиваясь на моё копошение.

– Справедливое замечание. Ладно, солнышко, я работать, – чмокнув Соню в макушку, я почти бегом отправился в зал, где спешно поставил телефон на зарядку, включил и с неудовольствием обнаружил кучу пропущенных вызовов и непрочитанных смс. Но сейчас не до них. Зайдя на почту, обнаружил аж два заказа. Благо, один из них был сделан вчера, а второй только сегодня. Принявшись за вчерашний заказ, и потратил не слишком много времени. Всего-то перевести небольшой доклад. Открыв электронный кошелёк через несколько минут после того, как заказ был отправлен получателю, убедился, что счёт пополнен, и со спокойной душой принялся за второй. Это была новая глава манги, которую прислала капитан нашей команды.

С мангой я провозился до вечера, переводя все реплики, расписывая их по фреймам. Когда закончил и отправил главу «кэпу», в глазах уже нещадно рябило. А мне ещё предстояло узнать, как много я пропустил в университете и как долго я буду за это расплачиваться. Одногруппники отвечать на мои звонки упорно не хотели, даже Рита с Тохой, так что я с чистой совестью завалился на диван и собирался уже сладко задремать, как вдруг телефон, который я, балда такая, забыл вынуть из розетки, зазвонил. На экране высветилось «Кирилл». Что ему, чёрт возьми, надо опять? Но не брать трубку я не мог. Культурный, блин.

«Алло?»

«Привет, Максим», – без привычного яда в голосе и излюбленных кличек поздоровался парень немного уставшим голосом.

«Виделись сегодня. Чего хотел?»

«Ты нормально добрался?»

«Нормально. К чему такое беспокойство о моей скромной персоне?»

«Просто. Хотел убедиться, что ты целым добрался до дома».

«Самойлов, если ты и правда хочешь, чтобы я был целым и невредимым, тебе лучше каждый раз быть там, вместе со всеми у стеночки. Когда ты рядом, они себя явно сдерживают».

На том конце обречённо и как-то даже виновато вздохнули. Ой ли? Что я слышу?

«Лучше тебе каждый раз быть там. Просто быть, Кирилл. И тогда я, может быть, буду целее. Спокойной ночи», – сбросив вызов, я выставил на телефоне будильник, вынул его из розетки и отключил, спрятав под подушку. Так и уснул, в одежде. Перед тем, как самой лечь спать, Сонька тихонько заглянула ко мне и заботливо накрыла одеялом, я это почувствовал. Было хорошо и уютно.

========== глава 10 ==========

POV Максим

Утро встретило меня лёгкой ноющей болью во всех мышцах и особенно в пояснице. Причинному месту не из-за чего было болеть, зато кромка джинс потрудилась на славу – резкие красные отпечатки остались на коже. С кухни уже тянуло чем-то невообразимо вкусным и аппетитным. Только этот божественный запах и заставил меня поднять своё тяжёлое ноющее тело с дивана и дошагать, косолапя, до кухни, где уже вовсю хозяйничала Сонька.

– Ты чего подорвался ни свет ни заря?

– Мне в универ, вообще-то. Кстати, как и тебе. Собралась опоздать? – смачно зевнув и почесав в затылке, я упал задницей на табуретку, едва не промахнувшись.

– Я никуда не опаздываю. Время ещё семи нет. Мог бы спать спокойно, – улыбающаяся сестра осторожно переворачивала на сковородке идеально ровный блинчик. Знает, что обожаю их.

– Меня разбудил запах вкуснятинки, – картинно облизнувшись, я потянул носом и закатил глаза.

– Точно пойдёшь сегодня? Может, тебе отлежаться? – заботливым и немного взволнованным голосом спросила сестра, складывая ровную стопку блинчиков на одном блюдце, поливая их сверху мёдом из миниатюрной красивой баночки и ставя блюдце перед моим носом.

– Я несколько дней у Самойлова отлёживался. Хватит, пора бы и учёбе время уделить.

– Но ты же вчера допоздна работал ещё. Да и не сделал ничего по учёбе, – тяжко вздохнув, Сонька посмотрела на меня, как на непутёвое дитя, и села напротив, поставив на стол две чашки с горячим чаем.

– Это только мои проблемы. Разберусь как-нибудь.

– Потом не говори, что я тебя не отговаривала, – погрозив мне пальцем, сестра отпила из своей кружки, откусила печеньку и улыбнулась мне с набитыми щёчками. Как хомячок. Такая же милая.

Позавтракав неспешно, я минут пятнадцать отмокал в душе, потом долго не мог разобраться с одеждой, и в итоге до университета я дошёл очень быстро, лишь бы не опоздать. Одногруппники были рады снова видеть меня в строю, особенно Рита с Тохой, повисшие одновременно с двух сторон на моей шее. Тоха что-то заговорщицки зашептал мне на ухо с недобрым выражением лица, но разобрать его слов я не смог, а переспросить не успел – в аудиторию вошёл Олег Николаевич и потребовал всех занять свои места и организовать тишину, что, собственно, и не преминула сделать вся группа, ибо отношения с нашим историком портить не хотелось решительно никому. К своему удивлению, всю пару я летал где-то в облаках, и вся лекция по второй междоусобице на Руси прошла как-то мимо меня. Сие не есть хорошо, но сделать я уже ничего не мог по окончании пары. Я с удивлением и ужасом обнаружил, что всё это время думал о Кирилле и о том, что произошло между нами. Эти несколько дней он по-настоящему заботился обо мне. Потом ещё и позвонил, чувствуя себя виноватым за что-то. Это правда он? Кажется, настоящего Самойлова спёрли пришельцы, потому что он был совершенно не похож на себя обычного. Или это очередной грубый развод? Довольно грязная игра, хотя я всё ещё не уверен в этом полностью.

Продолжить свои размышления мне не дал Антон, настойчиво дёрнувший меня за плечо.

– Мужик, ты в край охерел что ли? – возмущённым шёпотом скорее сообщил, чем спросил друг, потряхивая меня за многострадальное плечо, все мышцы в котором и без чужой помощи ныли и тянули.

– Тоша, не ругайся, – обиженным голоском протянула Ритка и, моментально забыв о своих претензиях к другу, бросилась меня обнимать, расцеловывая. – Ну как ты, Максик, живой? Мы думали, это чудовище сожрёт тебя с потрохами, когда узнали, что ты у него живёшь.

– Что?! – на мой вопль даже оглянулся Олег Николаевич, пройдясь по нам строгим взглядом. – Вы в курсе?

– Ну, конечно же. Мы ведь тебе звонили. Трубку взял этот…этот… – так и не подобрав, видимо, приличного слова, Рита махнула рукой и продолжила. – И сказал, что ты заболел очень сильно и живёшь у него. Я не особо поняла, как эти события связаны, но от него невозможно было добиться больше даже слова. Антоша собирался выяснить его адрес и ехать набивать ему рожу, – покивав с важным видом, она посмотрела на друга, давая тому возможность высказаться.

– Вы оба охренели, чтоб вас! Какого хрена ты болел у него дома? И чем это ты таким болел, а? – прищурившись, друг смерил меня подозрительным и весьма красноречивым взглядом и хмыкнул.

– Не-не-не, Тох! Ничё такого не было, даже не думай! – активно замахав руками, я снова нарвался на недобрый взгляд историка и помахал ему скромно ладошкой, неловко улыбнувшись. – Нам лучше обсудить это не здесь. Го в столовую?

Так быстро, как в этот раз, мои друзья до столовой ещё не добирались. Даже очередь возле раздачи не успела ещё образоваться, а мы уже заняли самый уютный и укромный столик возле окна.

– Рассказывай, – с серьёзным видом сложив руки в замок, друг просверлил меня взглядом.

– Так-с… Ну… С чего бы начать… – повертев в руках свой мобильник, обведя взглядом столовую и улыбнувшись каждому вошедшему первокурснику, я отчаянно старался тянуть время, но через несколько минут уже два недовольных взгляда пригвоздили меня к стулу. Ритка тоже начинала выходить из себя.

– Ну? – с нажимом спросила она, сжимая миниатюрные ручки в кулачки.

– Ну… В общем, после очередного похода за угол, я оказался зверски избит и к тому же раздет. Так что я простыл, и всё болело от «раскрасок». Кирилл меня нашёл и увёз к себе. Почему увёз – не знаю. Почему к себе – тем более. Я так и не понял его полу-внятных объяснений, – пожав плечами, я тоже с важным видом сложил руки на груди и кивнул, мол, рассказ закончен.

– Странно всё это, – почесав задумчиво подбородок, сообщил Тоха. Спасибо, друг, а то я не догадался. – И чё ты делать собрался?

– Я? – пожав плечами, я безразлично хмыкнул. – Да ничего. Не моё это дело. Его тараканы пусть остаются при нём. Он мне помог, я здоров, и больше меня ничто сейчас не интересует.

Поймав на себе два лукавых взгляда, я поморщился и отвернулся.

– Меня сейчас больше волнует, как много я пропу… – губы сами перестали двигаться, едва я наткнулся взглядом на Самойлова, который в свою очередь совсем не замечал меня, полностью погрузившись в своё занятие. А занят он был ничем иным как разбор полётов со своими дружками. Сев за столик с почти трескающимся от еды подносом, он обвёл их грозным взглядом и, стукнув кулаком по столу, начал что-то зло шептать. Даже шипеть, а не шептать. Я наблюдал, как их лица становятся недовольными у одних, виноватыми у других и презрительными у третьих. Некоторые, как мне раньше казалось, шестёрки Кирилла, встали и с презрительным фырканьем покинули столовую. Пришпилив злым взглядом остальных к их местам, он начал с невозмутимым видом поглощать свои запасы, что набрал. Сказать, что я был удивлён, значит, ничего не сказать. Я был поражён, ведь было нетрудно догадаться, о чём, а точнее о ком у них состоялся далеко не самый приятный разговор. Надавал по шеям за то, что в прошлый раз перегнули палку. От моих странных мыслей меня отвлекло щёлканье пальцев возле самого моего уха.

– Ну что? – с недовольным шиком я обернулся на друзей и мгновенно захотел провалиться под землю. Они смотрели на меня сочувствующими и насмешливыми взглядами одновременно. Что за…?

– Максюша, а уж не втрескался ли ты в него часом? – томным голосом спросила Ритка, подмигнув мне.