Текст книги "Либо ты, либо я (СИ)"

Автор книги: Lirva

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

«Так типа или соскучился?» – я не поверил своим ушам, когда услышал, как Максим добавил в голос кокетства. В груди что-то задрожало и взорвалось, опаляя щемящим теплом. Глупейшая на свете улыбка выплыла на лицо.

«Соскучился. Как ты?»

«Немного устал. Работы поднакопилось за последние дни. Только что закончил последний перевод», – я не ожидал от куколки такой искренности, думая, что он, как обычно, отделается каким-нибудь односложным ответом, но он вновь предвосхитил все мои ожидания.

«Что переводил?» – я спросил не из вежливости, а потому что мне действительно было интересно.

«Да так. В основном мангу. И пару статей».

«Что за статьи?»

«Одна про выдр, вторая – полный бред. Могу скинуть, если интересно».

«Интересно».

«Окей, жди сообщения», – проговорив это, Макс душераздирающе зевнул и примолк.

«Спать хочешь?»

«Ага».

«Ложись. Я пожелаю тебе доброй ночи, и ты быстро уснёшь», – на несколько секунд вновь воцарилась пугающая меня тишина, но после я услышал тихий смех Макса.

«Почему мне кажется, что ты хотел сказать, что рядом с тобой я бы уснул лучше всего?» – тихое хихиканье согревало изнутри, заставляя невольно улыбаться в ответ.

«Потому что так и есть? Именно так я и хотел сказать. И это, кстати, правда. Вместе мы бы лучше уснули».

«Или не уснули», – кокетливо мурлыкнула в ответ куколка и осеклась.

«Или не уснули», – повторил я за ним, как заколдованный, заставив нас обоих застесняться. Как две малолетки. Ещё, блять, секс по телефону не хватало устроить.

«Ладно, пошёл я спать», – преувеличенно сонно пробормотал Макс и, как мне показалось, нарочно громко зевнул.

«Ложись. Доброй ночи, Максим», – почему-то его имя вышло у меня особенно мягко. Было всё ещё непривычно вот так по-свойски называть его по имени. Это было как нечто интимное, нечто, доступное только двоим.

«Доброй ночи… Кирилл», – своим ласковым голосом он добавил в конце моё имя как будто бы немного неуверенно, но всё равно я расслышал в его голосе тёплую улыбку.

Так хорошо, как той ночью, я, кажется, последний раз спал только в детстве. И утром проснулся, совершенно счастливый и полный энергии.

========== глава 25 ==========

POV Максим

Вынырнуть из вакуума и, наконец, погрузиться в реальность мне удалось только на следующий день. Рита с Тохой перестали быть картонными, шуточные удары в плечо начали чувствоваться острее и даже смысл слов лектора стал доходить до меня.

– Тебе лучше, дружище? Ты вчера как накуренный был. Всё ок? – спросил Антон вроде бы шутливо, но я-то знаю его, как облупленного, так что сразу раскусил скрывающуюся под напускным смехом тревогу.

– Да, всё в порядке. Просто загрузился вчера немного.

– Помощь нужна? – сурово сдвинув брови к переносице, спросил друг.

– Нет, всё отлично уже. Слушай… – заговорщическим шёпотом заговорил я ему на ухо, неотрывно следя за Ритой, севшей на паре подальше от нас, аргументируя это тем, что из-за наших «шушуканий» писать лекцию совершенно невозможно. И ещё добавила что-то про мужиков-сплетников. Вовсе мы не сплетники, что за глупость. – Как у вас с Ритой? Вы на Новый Год поссорились, я решил побыть тактичным и не спрашивать, почему, но вижу, мой такт не идёт вам обоим на пользу.

– Да, блин, чувак… – растрепав порядочно отросшие лохмы, с тяжким вздохом начал Тоха. – Там на вписке у Самойлова был этот, как его… Славочка Любимов, – протянув имя ненавистного соперника противным голосом, Тоха поморщился, будто съел лимон целиком. – Она начала с ним по углам обжиматься… Я так считаю: хочешь с кем-то уединиться, делай это на своей хате, а не на вписке где-то. В общем, я был под градусом, всё ей это выложил. Она, ясен хрен, раздраконилась, послала меня. А на каникулах… Мы просто как-то всё замяли, не говорили толком. Да и что я ей скажу?

– Мм, – прикусив губу, я призадумался. Действительно, что можно сказать в такой ситуации? Извиняться глупо, ведь, как ни крути, Тоха прав. С другой стороны, он ей по факту никто, чтобы такие предъявы в лицо кидать. Да, ситуёвина… – Может, стоит просто вести себя, как раньше? Она явно делает вид, что ничего не было, так подыграй ей.

– Да ну всё это на хер, Макс. Сколько я ещё буду ей «подыгрывать»? Когда она уже нагуляется? Мы скоро выпускаемся.

– Сделай ей предложение, – я даже не был особо серьёзен, растерянно пожав плечами, предлагая такой расклад Тохе, но он отчего-то не понял меня правильно и встрепенулся.

– Ты чё, ёбнулся? Какое ещё предложение? – его глаза по пять рублей надо было видеть, я еле удержался от того, чтоб рассмеяться на всю аудиторию.

– Руки и сердца, хотя можешь, конечно, ещё ногу и печень предложить, – задыхаясь от беззвучного смеха, еле выговорил я Тохе на ухо и окончательно согнулся в три погибели, исчезая под партой, чтоб проржаться.

– Мою печень никто не примет, она в плачевном состоянии, – пробурчал себе под нос Тоха, одаривая Риту, сидящую на другом ряду, долгим взглядом.

На большой перемене в столовой за наш столик совершенно бесцеремонно присел Самойлов, озаряя ближайшие два километра местности своей до неприличия счастливой улыбкой.

– У тебя проблем не будет из-за того, что ты тут с нами сидишь? – постарался я спросить совершенно спокойно, хотя внутри всё переворачивалось вверх дном.

– Я без пяти минут заместитель председателя совета директоров, какие у меня могут быть с ними проблемы? – Кирилл едва заметно качнул головой себе за плечо, туда, куда я смотрел немигающим обеспокоенным взглядом. С дальнего столика на нас беззастенчиво пялились, по-волчьи скалясь, несколько недовольных рож, но при этом активных действий не предпринимали.

– Раз так, то ладно, – я бросил короткий, не преисполненный довольства взгляд на обалдевших и даже приоткрывших в удивлении рты Антона и Риту и уткнулся носом в свою тарелку со скудным обедом.

– Почему так мало взял? Не наешься же, – поверхностно взглянув на мою тарелку, покровительственно спросил парень, заглядывая в мои голодные глаза. Ну да, я же не стану рассказывать ему, что мне до сих пор не перевели на карточку деньги за несколько последних заказов. То ли с банком проблемы, то ли решили кинуть на деньги, не знаю. Но не рассказывать же ему об этом, в самом деле. В общем, в ответ на его вопрос я только безразлично передёрнул плечами и продолжил вяло жевать невкусный салат.

Самойлов неожиданно поднялся из-за стола и ушёл в сторону раздачи, откуда быстро вернулся с подносом, полным еды. Чёртов подхалим, ведь знает же, на что надавить. Не то чтобы я так сильно хотел есть, я мог бы и отказаться, но засверкавшие неподдельным счастьем глаза Тохи сбили с меня всю спесь. Друг первым сочно вгрызся в пирожок с мясом, заставив меня сдаться на волю победителя.

– Спасибо, – поблагодарил я парня скорее для проформы и стянул на свой поднос пару особо аппетитных пирожков.

POV Кирилл

Наблюдать за тем, как куколка ест, было выше моих сил, это было какой-то особо изощрённой пыткой. Видеть, как он своими невозможными губами захватывает маленький кусочек булочки с изюмом, откусывает, на губах остаётся немного сахарной пудры, и он без задних мыслей слизывает её кончиком языка, едва заметно улыбнувшись. Мне, блять, никогда ещё в жизни настолько не хотелось кого-то трахнуть. Завалить на этот заляпанный стол, раздвинуть ноги и трахнуть, и слизывать сахарную пудру с его губ, и даже, может быть, кормить его с рук после этого. Член топорщился через плотную ткань брюк, но под столешницей этого не было видно. Я сожрал его глазами, и это, кажется, не осталось незаметным для его друзей. Стоило мне только хищно им улыбнуться, и парня с девушкой как ветром сдуло.

– Ну, ладно, Максюша, нам пора, – защебетала Рита, мимолётом чмокнув конфетку в щёчку. Несмотря на абсолютную голубизну Макса, меня всё-таки пронзил укол ревности.

Когда друзья Миронова испарились, мы остались наедине, и было большим соблазном провести пальцем по его губам, стерев с них крошки. Но я сдержался. Хер его знает, как и на каких тормозах, но сдержался. К тому же за спиной меня сверлило сразу несколько гневных взглядов тупоголовых баранов, что не давало до конца расслабиться.

– Я заберу тебя после пар, так что не убегай, – положив ладонь на стол, я предельно близко придвинул её к ладони Макса, но не прикоснулся. А хотелось.

– Куда заберёшь? – я видел, что он знает, но зачем-то хочет услышать от меня ответ. То ли чтобы убедиться, то ли чтобы смутить меня. Чёрт его разберёт, эту куколку.

– К себе.

Макс в ответ только молча кивнул и продолжил медленно есть свой обед. После большой перемены я, наплевав на то, что опоздаю, проводил его до нужной ему аудитории и на прощание мимолётно коснулся пальцев. Всё тело как током прошибло, так что я поспешил свалить, пока не прижал его к первой попавшейся стене, зацеловывая до обморока.

Он действительно не сбежал, а послушно дожидался меня на крыльце центрального входа, кутаясь по самые глаза в каком-то странном шарфе. Он вообще мерзлячий, я это давно заметил.

В общем, посадил его в машину и повёз к себе. В салоне он молчал, пялился в окно нечитаемым взглядом, а мне становилось всё более неловко. Ну, вот какого, спрашивается, хрена эта чёртова куколка портит весь настрой?

– Макс, я тебя не на казнь везу, – прозвучало не очень-то убедительно. Даже для меня самого.

– Мне просто интересно, неужели надо непременно переспать на второй день? – передёрнув недовольно плечами, пробурчал парень себе под нос, распространяя вокруг себя волны недовольства и, боже мой, страха.

– Ты боишься? – эта мысль неприятно кольнула. Он боится меня? Правда боится?

– Не тебя, Кирилл, не льсти себе, – хмыкнул он немного высокомерно, как только он всегда и умел, доводя меня этим самым до трясучки. – У меня давно никого не было.

– Насколько давно? – в ответ на мой вопрос конфетка одарила меня таким долгим и пронизывающим взглядом, что мне захотелось самому отрезать свой язык и положить его себе в рот в качестве украшения. Я, честно говоря, не знал, что Макс может выглядеть настолько устрашающе в своём молчаливом гневе.

– Года четыре с половиной примерно. Может, больше… – после долгой паузы отозвался он глухо, скорее всего, надеясь, что я его не услышу. Но я услышал и даже непроизвольно нажал на тормоз, остановившись посреди двора. С таким изумлением, как в этот момент на конфетку, я в последний раз смотрел в детстве на слона, когда мы с родителями были в Индии. Макс продолжал кутаться в свой шарф и смотреть в окно.

Мне не сразу удалось взять себя в руки и снова тронуться. Пока ехали дальше, петляя дворами, чтобы побыстрее добраться до моего дома, я всё не переставал думать. Значит, всё это время у него никого не было. Значит, вовсе он не шляется по мужикам. Значит, вовсе у него нет никакой второй половинки или как там это называется. Значит, он мой. Совершенно и абсолютно мой. Мой, к которому несколько долгих лет никто не прикасался, которого несколько долгих лет никто не целовал (хотелось на это надеяться), никто не ласкал, никто не обнимал во сне. Хотелось петь и плясать, сыпать кругом цветами и обнимать всех подряд. В душе всё затрепетало от осознания этой абсолютной монополии. Моей на него монополии.

Оказавшись, наконец, в квартире, я не выдержал и прижал его к себе в коридоре, целуя страстно на грани с грубостью. Я срывал с него одежду, нетерпеливо, быстро, вылизывая его всего. Хотелось сожрать его, такого вкусного, сладкого, почти невинного, моего. Но Макс упёрся ладонями мне в плечи, настойчиво отстранил и посмотрел в глаза долгим взглядом, хотя всё равно зрачки у него предательски расширились.

– Кирилл, мне надо в душ.

– Глупости, – прохрипел я, не узнав своего голоса, и вновь впился поцелуем в его губы, терзая, кусая, заставляя открыться и впустить. И он впустил, разрешил, поддался, но это отступление было обманчивым. Едва я оторвался от его губ, чтобы стянуть с плеч мешающий свитер, как он снова зашёлся сбивчивым шёпотом:

– Кирилл, это обязательно! Ты ведь не знаешь… – я не знал, чего я там не знал, но его отчаянный и одновременно твёрдый взгляд убедил меня, что раз ему надо в душ, то пусть идёт. Стыдно признаться, но я всё-таки ознакомился с теоретическими аспектами секса между двумя мужчинами, прочитав по диагонали пару статей и посмотрев парочку порно-роликов. Так что примерно я представлял, зачем ему туда надо, но только примерно. Так что спокойно отпустил, уйдя в комнату, чтобы сорвать с кровати ненужное одеяло и раздеться. И достать несколько очень необходимых предметов, от одного взгляда на которые становилось стыдно.

Макс появился в дверном проёме буквально через десять минут, весь взъерошенный, мокрый и немного смущённый. Милый румянец разлился по его скулам, отчего захотелось слизнуть его с них. Какой же он всё-таки сексуальный, моя сладкая куколка. С мокрых волос на плечи падали капельки воды и скатывались по бледной коже вниз, очерчивая розовые соски, спускаясь по торсу и исчезая под полотенцем, обмотанным вокруг бёдер. Хотелось такую же дорожку провести языком и губами, хотелось оставить свои отметины на его коже. Он, должно быть, совсем не загорает, раз такой едва ли не прозрачный.

Он медленно подошёл ко мне, заглянув в глаза, положил ладони на плечи и провёл ими по шее вверх, зарываясь пальцами в волосах на затылке. Сам притянул меня ближе и сам поцеловал, в самый последний момент прикрыв глаза, до последнего удерживая зрительный контакт. Я вдруг почувствовал, что не удерживаю никакую инициативу, никакую власть, что сейчас именно он владелец ситуации, он управляет всем. Как он скажет, так и будет.

И я послушно опустился на кровать под его напором, позволяя его языку хозяйничать у меня во рту, буквально затаскивая его на себя следом, заставив сесть к себе на колени. Полотенце задралось и всё-таки развязалось, упав на пол. Макс был уже сильно возбуждён, упираясь своим членом мне в живот. А я даже не успел снять трусы, и это сейчас раздражало. Хотелось прижаться к нему, хотелось, как в ту ночь, взять в ладонь сразу два члена и мучительно медленно провести по стволам вверх-вниз. Несильно толкнув в грудь, Макс повалил меня на обе лопатки, нависнув сверху и хитро улыбнувшись, медленно опустился ниже, опалив горячим дыханием пах, и подцепил зубами резинку боксёров, оттянул ткань, оголив сочащуюся головку. Хотелось – неимоверно, блять, хотелось – приставить член к его губам, толкнуться в рот, почувствовать, наконец, этот всепоглощающий жар, но я сдерживал себя, неотрывно и жадно наблюдая за ним. Он широко и совершенно похабно провёл языком от основания до головки, заглядывая мне в глаза, следя со страстью маньяка за моей реакцией. А я не мог двух слов связать, что-то поскуливая себе под нос, потому что ничего подобного во время минета никогда ещё не испытывал. Сразу нахлынули воспоминания о том случае в гардеробной, дверь которой виднелась у Макса за спиной белым прямоугольником. От воспоминаний стало ещё жарче, ещё слаще, ещё… Кажется, именно «ещё» я и стонал, зарываясь пальцами в его волосы на затылке, направляя и мягко удерживая его голову, но не позволяя себе грубо толкаться внутрь, хотя очень хотелось.

Когда, спустя несколько бесконечно долгих минут, он, наконец, оторвался от меня, с пошлым чмоком выпустив член изо рта и картинно облизав припухшие, поблёскивающие в тусклом свете губы, я сорвался. Притянул его к себе, обнял за талию и за шею одновременно, впился губами в его губы, без тени брезгливости чувствуя на них свой вкус. Это было самым прекрасным событием в жизни. Макс всё так же сидел на мне сверху, и я не знал, что это может означать. Возможно, он захочет быть сверху, но мне было уже настолько хорошо, что даже всё равно. Пусть берёт, что захочет, ему я готов отдать всё на свете. Но он опровергнул все мои ожидания, прервав тягуче сладкий поцелуй, чуть отстранившись, сев на мне прямо и даже как-то по-кошачьи выгнувшись в спине. Увидев на тумбочке возле кровати тюбик, он взял его и с интересом рассмотрел, кинул на меня озадаченный взгляд.

– Я не в курсе… Взял первый попавшийся, – честно признался я, лихорадочно облизывая губы и одновременно облизывая всего Макса голодным взглядом.

– Всё нормально, этот подойдёт, – то ли мне показалось, то ли по его лицу действительно пробежала короткая улыбка.

Он выдавил странного цвета, запаха и консистенции гель себе на пальцы, на безумно длинные, худые, красивые и сексуальные пальцы, заводя руку назад. Вот тут-то меня и накрыло окончательно, когда я увидел пунцовый румянец на его скулах, щеках, шее и груди, когда увидел, как он едва заметно дёрнулся, а потом ещё сильнее прогнулся в пояснице, когда услышал, как сзади стало что-то равномерно и безумно сексуально хлюпать. Он стоял надо мной на коленях и почти касался своими бёдрами моего члена, ритмично двигая в себе пальцами, растягивая и смазывая. Он кусал губы, мотал головой и иногда едва слышно коротко постанывал, вздрагивая. Это было самым красивым из всего, что я вообще когда-либо видел на свете. Его лицо, его тело, его голос. Это всё, что мне было нужно, оказывается. Я целовал его грудь, совсем плоскую и ничем не похожую на женскую, прихватывал губами розовые соски, потому что они были похожи на самые вкусные вишенки на верхушке торта, кусал его шею и вылизывал ямки под подбородком и над ключицами. Когда его пальцы выскользнули с громким хлюпающим звуком и обвились мягким кольцом вокруг моего члена, смазывая его, я простонал и откинулся на подушки, впиваясь пальцами в его мягкие и одновременно упругие бёдра. Едва куколка медленно опустился на член, постоянно вздрагивая и останавливаясь, нехотя впуская меня внутрь, я почувствовал, какой он, оказывается, не лёгкий. Но это была настолько приятная тяжесть, что я век бы так ещё лежал. Он окончательно опустился и упёрся ладонями мне в грудь, ища опоры, а я поддерживал его под бёдра, всеми силами сдерживая себя, чтобы не толкнуться навстречу. Внутри тела Максима было восхитительно узко, жарко и томно. Тугие мышцы сладко сжимались вокруг члена, охотно принимая меня внутрь целиком, будто и были созданы специально для меня. Из-за смазки толчки получались плавными и скользящими. Я видел, как ему приятно, когда я двигаюсь внутри. Он царапал меня короткими ногтями, ерошил мне волосы, смотрел в глаза своим горящим взглядом и искусал и мне, и себе все губы. Его руки ещё никогда не были настолько ласковыми, они были будто бы сразу везде, гладили и поощряли за доставляемое удовольствие. Начав с медленных и неторопливых толчков, мы постепенно дошли до совершенно сумасшедшего и рваного ритма, двигаясь вместе. Конфетка толкался мне навстречу, насаживался до упора и тихонько, но томно и протяжно постанывал прямо в ухо, иногда прикусывая мочку. Я слышал, с каким пошлым звуком шлёпаются мои яйца о его ягодицы, и стремительно приближался к развязке. Почувствовав, что больше не протяну, я накрыл член Максима рукой и задвигал ей лихорадочно быстро, за несколько движений доводя его до разрядки. Он кончил со сладким стоном на высокой ноте, весь напрягшись и вытянувшись на мне, одновременно пульсируя и судорожно сжимая меня внутри. Такого я не ожидал и последовал за ним буквально через пару толчков. Обычно внимательный и осторожный, я в этот раз совершенно не озаботился тем, что не надел презерватив. Кончать внутрь его тела от этого было ещё страшнее и одновременно слаще, чувствуя, что он не против, что он продолжает по инерции двигаться на мне, принимая всё до последней капли. И он, в отличие ото всех привередливых барышень, не слез с меня, едва успев получить удовольствие. Переводя дыхание и прижимая меня всем своим весом к постели, он не спешил соскользнуть с моего члена, шумно дыша мне в ухо. Когда я было собрался приподнять его за бёдра, чтобы покинуть тело, он прижал меня сильнее к себе, обняв за шею, и почти бессвязно прошептал на ухо:

– Останься ещё ненадолго.

Я чувствовал, как дрожат его ноги, как сам он будто бы провод под напряжением в 220 вольт. Коснись его кожи, и его всего передёрнет от очередной вспышки наслаждения, выгнет дугой. Он лучшее, что случалось со мной в жизни.

Комментарий к глава 25

Поскольку автор, наконец, написал постельную сцену, он меняет рейтинг на NC-17.

========== глава 26 ==========

POV Максим

Едва мы успели зайти в квартиру, как Самойлов накинулся на меня, словно сумасшедший. И хотя у меня самого дрожали поджилки от нетерпения, капля здравого смысла осталась. Было бы крайне неловко объяснять ему, зачем и почему мне так необходимо в душ, но Кирилл на этот раз оказался небывало тактичным и не стал задавать тысячу вопросов, как это обычно бывает. Естественно, у него никогда не было опыта с парнем, поэтому мне пришлось брать быка за рога. Говорю так, будто это было невозможно тяжело, но на самом деле безумно приятно. Я себе не поверил, когда увидел, как он послушно подчиняется мне, делает, как я хочу и направляю. Оказывается, Кирилл может быть и ласковым, и страстным, и даже нежным.

В очень непристойной позе, (но другого выбора у меня просто не было), я оседлал его и неспешно принялся за подготовку, наблюдая за эмоциями на его лице. Вопреки моим ожиданиям брезгливости я на нём не увидел, а только желание и нетерпение. Последний рубеж был пройден после того, как подобные вещи не вызвали у него отрицательной реакции. Конечно, я не мог позволить ему, неопытному новичку в этом деле, руководить процессом, поэтому сам двигался в том темпе, который нравился нам обоим. Таким целостным и правильным я себя давно не чувствовал. Хотя, как «давно»? Несколько лет? Невозможно долго.

Кирилл был на удивление чутким и осторожным, напористым тогда, когда это было нужно. После оглушающего оргазма и звёзд перед глазами отпускать его от себя не хотелось ни на миллиметр. Не знаю, тяжело ли ему было или, может быть, неудобно, но я себя чувствовал ровно там, где я и должен быть, на своём месте. Пусть его грудь не намного шире моей, но я удобно на ней умостился, переводя дыхание и смаргивая цветные всполохи из-под век. Маленькие иголочки всё ещё чувствовались в кончиках пальцев на руках и ногах. Не знаю, сколько я так пролежал, но через какое-то время Кирилл сам приподнял меня, осторожно вышел из уже расслабившегося тела и так же осторожно уложил рядом, собственнически подмяв под бок, что, кстати, немного мешало дышать. Но только немного.

POV Кирилл

Полежав несколько минут в расслабоне, Макс под моей рукой завозился и засопел.

– Кирилл, пусти. Мне надо в душ, – нехотя ворочая языком, проворчал он, всё же вывернувшись из-под руки.

– Опять?!

В ответ парень возмущённо нахмурился, кинув на меня искренне оскорблённый взгляд, и пробубнил в ответ назидательно:

– Если бы кое-кто не кончал внутрь… – договорить он не успел, прерванный моим смущённым и немного резковатым «ладно, иди».

Пару раз абсолютно мило охнув, Макс поднялся с кровати и, совершенно меня не стесняясь, двумя пальцами скользнул в ложбинку между ягодиц, прижав их к раскрытой дырочке и медленно похромав в ванную. Один взгляд на то, как куколка не даёт моей сперме покинуть его аппетитную попку, заставил меня покраснеть до кончиков ушей, как восьмиклассника. Захотелось не то повиниться ему за неосторожность и позорно сбежать, не то нагнать его в ванной и снова взять.

Мне, в общем-то, тоже не мешало бы ополоснуться и смыть с живота белёсые капли, оставленные Максом, но лезть вместе с ним под один душ казалось кощунством. Пусть помоется по-человечески, наверняка, это зрелище не для моих глаз.

На удивление, после секса с парнем никакого диссонанса в душе не было. Было чувство, что, наконец, свершилось то, чему давно было суждено произойти. И что теперь всё точно на своих местах. Не знаю, что это за тёплое и такое правильное чувство в груди, но оно определённо мне нравилось.

Конфетка показалась в дверном проёме через несколько минут, вновь обмотав бёдра полотенцем и смущённо потупив глаза в пол. Не особо парясь насчёт того, чтобы прикрыться, я подошёл к нему, чмокнул в скулу мимолётно и шепнул подождать меня, скрывшись за дверью ванной.

К тому времени, когда я вышел из душа, Максим сидел на кровати, немного встрёпанный, и смотрел на меня с опаской, натягивая чуть ниже бёдер мою старую футболку, в которой я занимался на баскетболе. Она и мне-то была велика, а Максу, уступавшему мне в плечах и в росте пару-тройку сантиметров, была точно как короткая туника, прикрывая всё, что нужно прикрыть. Что-то дало мне понять, что белья на нём нет, и эта мысль заставила победно и немного собственнически ухмыльнуться, (в мыслях, конечно).

– Поужинаем? Что-то я жрать захотел, не могу прям, – натянув ради приличия боксёры и погладив себя по животу, который и вправду издавал крики умирающего кита, предложил парню, на что тот, чуть улыбнувшись, согласно кивнул.

– Продукты есть? Могу что-нибудь приготовить, – ответил он чуть погодя немного хриплым голосом, заставив волосы у меня на загривке встать дыбом. Осознание, что так охрипнуть его заставил я, сладко погладило изнутри.

– Да есть вроде в холодильнике что-то. Пошли посмотрим, – подойдя к конфетке, взял его за ладонь и потянул за собой на кухню. Он бы, конечно, и сам за мной пошёл, но почему-то сейчас очень хотелось постоянно его касаться, будто без этого я не смогу дышать.

В холодильнике, кроме пары залежавшихся помидоров, нескольких сосисок и кетчупа, ничего не нашлось. Но зато в каком-то странном месте под подоконником, которое Макс именовал январьком, он нашёл целый пакет с картошкой. С пригодной в употребление картошкой.

Пока он, отвернувшись к плите, жарил нам картошку с сосисками, я смотрел на его спину и давил в себе желание подойти, обнять и прижать к себе. Ну, это ведь будет уже слишком. Или нет. Или да. Или нет. Я не знал. В итоге, тяжело вздохнув, сдался на поруку своим желаниям и, встав, прижался к Максу со спины. Он, как будто ожидая такого нападения, даже не вздрогнул, но мимолётно обернулся на меня, улыбнувшись краешком губ. Вновь, как в прошлый раз, я положил ладони на его тёплый мягкий живот, поглаживая кончиками пальцев через футболку, и уткнулся носом в шею. Кто-нибудь мог мне объяснить, почему этот парень так восхитительно пах? Никто.

– Максим, – начал я неуверенно, когда понял, что процесс приготовления подходит к концу и у меня остаётся совсем немного времени на разговор.

– М?

– Я заметил, что вы с Соней живёте одни. Я пытался вызнать про это у Антона, но он молчал, как партизан. Сказал у тебя самого спросить. Расскажешь?

На несколько минут в кухне повисло тяжёлое молчание, я даже успел пожалеть о том, что спросил. Наверняка, он не захочет обсуждать эту тему, особенно после всего, что произошло. Как всегда, Кирилл похерил нормальный вечер, браво.

– Отец выгнал меня из дома, когда узнал, что я гей, – заговорил он, наконец, тихо и медленно. – Просто собрал мои вещи и вышвырнул на лестничную клетку.

– А Соня? Её тоже, что ли?

– Нет, конечно. Она сама сбежала ко мне. Я даже обжиться толком не успел, как она появилась за дверью. Маленькая, зарёванная, но решительная. Стала жить со мной. Мы особо не прятались, но нас, как я понял, особо никто и не искал.

Что я мог на такое вообще ответить? Слов не находилось, так что я просто обнял Макса покрепче, прижавшись губами к плечу, трогательно торчащему из широкого выреза футболки.

– Садись, всё готово, – выключил он плиту и осторожно отстранился, чтобы достать из сушки тарелки.

Поели быстро, под монотонный бубнёж соседского телевизора. Говорить особо не хотелось. Я чувствовал, что, если спрошу что-нибудь ещё, перейду черту. У Макса откровенно слипались глаза, и он больше зевал, чем ел. В итоге мне пришлось доедать его порцию, в которой он только вяло поковырялся. И потом я утащил его в кровать. Как звучит-то, а, «утащил в кровать». Как дракон в сокровищницу.

Миронов на удивление быстро уснул, приткнувшись к моему боку и зарывшись носом куда-то в изгиб шеи. Кто бы знал, что он любит спать, оплетя партнёра руками и ногами. Я чувствовал себя деревом, на котором повисла коала. Но не скажу, что это было неприятно, скорее наоборот. Его холодные ступни прижимались к моим, отогреваясь, милый конопатый нос сопел в шею, и ресницы немного подрагивали, щекоча кожу. Взбудораженный, я уснул в середине ночи, внимательно прислушиваясь к дыханию Максима.

Утром меня разбудил завибрировавший под подушкой будильник. Быстро отключив его, чтобы тот не разбудил куколку, посмотрел на того и замер. Он спал, уткнувшись мне в грудь и поджав лапки, на манер хорька, к своей груди. Господи, если бы я знал раньше, что он такое чудо, я бы не тратил ни секунды на все эти «предварительные ласки».

– Мм… Мы опоздали? – промямлил он, почувствовав, как я завозился, и глянул на меня одним сильно сощуренным глазом, не желая размыкать век.

– Нет, тебе ко второй, – откуда я знал? Да просто я всегда знал его расписание. Даже лучше, чем своё.

– А тебе? – сонно причмокнул губами этот террорист, заставив меня напрячься из-за этого скромного действия и прикипеть взглядом к его невозможным губам.

– Не парься, – как робот, отрапортовал я и подорвался с кровати, скрываясь в ванной, чтобы не натворить, не дай Бог, глупостей.

Выйдя из душа после всех мыльно-рыльных процедур, обнаружил Макса сидящим в позе лотоса на кровати и сонно протирающим заспанные глаза. Словами не передать, как мне сразу захотелось навалиться на него, раздвинуть ноги, прижаться и… Что «и», я себе додумать не дал, осторожно опустившись рядом с куколкой на кровать. Он посмотрел на меня нечитаемым взглядом и, сползая с постели, решив, очевидно, тоже пойти в душ, мимолётно чмокнул в щёку, пробормотав не очень жизнеутверждающее, но оттого не менее милое «доброутр».

Сказать, что я был на седьмом небе, ничего не сказать. Я порхал, как бабочка, (и жалил, как пчела, ага), по квартире, наскоро ставя греться чайник и по-быстрому разогревая наш вчерашний ужин, которым сегодня собирался аппетитно позавтракать. Выполз Максим из ванной совсем другим человеком, совсем не таким, каким туда заползал. Я бы даже сказал, что он оттуда выплыл, как гордый лебедь. Зайдя на кухню, он первым делом получил из моих рук кружку ароматного кофе и, почти сразу же, – томный поцелуй в губы. Ну, не удержался я. Довольно мурлыкнув и хитро улыбнувшись в ответ, парень сел за стол и милостиво позволил мне накормить его завтраком.

Когда с завтраком и со сборами было покончено, мы решили, (а точнее мы подумали, и я решил), что до универа поедем вместе. На моей машине. И клал я хер, большой и толстый, на всех, кто будет этим недоволен.