Текст книги "На далёких дорогах забытых времён (СИ)"

Автор книги: Лаурэя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Вполне, – его глаза вызывающе блеснули.

– Лаэрлинд, – произнесла я примирительно, снова пожимая его руку, – ну прости, что не сказала тебе о своих планах заранее.

– Эль, – в его голосе послышалось сомнение, – я тоже не всё сказал тебе. Трандуиль согласился взять меня в свой отряд на постоянную службу, – тихо произнёс он, отводя в сторону взгляд.

– А я? – вырвались невольные слова.

Странное смешение грусти, сомнений и вины мелькнуло в устремлённом на меня взгляде.

– Мне больше нечему учить тебя, Эль, – так же тихо продолжал он, покачав головой. – Ты уже ни в чём не уступаешь мне. А в некоторых вещах, – он с лёгкой усмешкой кивнул на украшавший мои волосы самоцвет, – превосходишь. И не только меня, что уж тут скрывать.

Я удивлённо молчала. Его слова стали для меня полной неожиданностью. Мысль о том, что однажды наши пути разойдутся, никогда не приходила в голову. Его постоянное присутствие, опека, наставления, забота о моей жизни и безопасности были привычны и естественны, как ежедневный восход светил, размеренно отмеряющий проведённые рядом годы. Я не могла себе представить свою жизнь без него.

Лаэрлинд напряжённо перевел дыхание, старательно отводя глаза.

– Скажи, это лишь твое решение? Или ты о чём-то говорил с моими родителями? – все попытки встретиться с ним взглядом окончились провалом.

– Конечно, моё. – В его уставшем голосе явно звучало желание поскорее закончить этот разговор.

– Хорошо, Лаэрлинд, как скажешь, – эмоции до конца скрыть не удалось, и он поднял, наконец, голову, заслышав лёгкую дрожь в моём голосе. – У меня есть для тебя кое-что.

Я протянула ему свой подарок. Гранатовые капли на ладони казались почти чёрными, переливаясь в лунном свете, подобно застывающей горячей крови. Лаэрлинд, оторвав взгляд от украшения, с сомнением покачал головой и хрипло произнёс:

– Я не могу… Я не могу взять это, Эль.

– Почему? Считай это прощальным подарком.

Он отвернулся, собираясь уйти.

– Ты лишаешь меня своей дружбы? – с трудом произнесла я.

Резко обернувшись, он положил руки мне на плечи.

– Как ты можешь так говорить?

– Тогда в чём дело? Знаю, я часто беспричинно обижала тебя и бывала несправедлива. Я доставила тебе немало неприятностей, волнений и тревог. Ты вправе злиться на меня и винить во многом. Но…

– Эль, послушай, – его руки сильнее сжали мои плечи. – Не надо так говорить. Я не злюсь и не обижаюсь на тебя. Но я не возьму. Этот подарок слишком ценен для меня.

– Я сделала эту застёжку специально для тебя, Лаэрлинд. В память о том дне, два десятилетия назад, когда ты спас мне жизнь у Старой дороги. Если ты отказываешься, она не достанется никому, – вытянув руку над водой, я перевернула ладонь, и фибула, сверкнув серебром, соскользнула вниз.

Молниеносным движением Лаэрлинд перехватил её в воздухе. Подняв голову, я встретила его грустный взгляд и привычную полуулыбку.

– Я ошибся, – произнёс он, – я недооценил этот подарок. Да и тебя, звёздочка, тоже. И тогда, и сейчас.

Улыбнувшись, я взяла из его рук украшение и приколола у плеча вместо застёжки плаща.

– Не забывай меня, Лаэрлинд. И прости мои глупости. Ты всегда для меня останешься самым лучшим другом.

– Эль, ну прошу, не говори ты так! – его рука легла поверх моей ладони, прижав к своей груди. – Не надо прощаться! Я никуда не собираюсь исчезать. И даже не надейся уехать без меня куда-либо, – добавил он, усмехаясь.

– Ты поедешь со мной?

Радостная надежда, прозвучавшая в этих словах, не укрылась от его чуткого слуха.

– Конечно. – Лаэрлинд, усмехнувшись, взял мою руку и чуть коснулся губами, запечатлевая лёгкий вежливый поцелуй. – Я не гожусь уже тебе в наставники. Но с твоими привычками ещё один страж лишним не будет.

Счастливо рассмеявшись, я крепко обняла его, ощутив лёгкое ответное объятие.

– Эль, меня ждёт отец, мне надо идти.

– Да, конечно.

Сжав на прощание мою руку, он бесшумно растворился в темноте сада.

Повернувшись, я со спокойным сердцем неспешным шагом направилась назад к дому. Позади меня на дорожке послышались чьи-то шаги. Не желая сейчас никого видеть, я тихо отступила с дороги в сторону, скрывшись за одним из обрамлявших дорожку кустов.

– Нет, и не нужно больше об этом говорить, – резко прозвучал голос владыки Орофера.

– Орофер, ты ведь и сам понимаешь, что иначе просто нельзя, – негромко, увещевая, произнёс мой отец.

Замерев от неожиданности, я прислушалась.

– Понимаю, Сигильтаур, я всё понимаю. А ты? Понимаешь ли ты меня? – владыка резко остановился.

– Да, – односложно ответил отец. В темноте мне удалось рассмотреть его лёгкий кивок.

Владыка снова двинулся вперёд. Его длинные одежды, подхваченные ветром, тихо зашелестели о растущие над дорожкой сада увядающие цветы. Протянув руку, он сорвал один из цветков и тихо заговорил:

– Сигильтаур, я не могу. Это сильнее меня, больше моих сил. Ты прав, мой друг, умом я понимаю, что ты прав. Но сердце моё кричит о другом. – Его изящные пальцы нервно обрывали пышные мягкие лепестки полумертвого цветка, роняя их на дорожку. – Мне никогда не забыть Дориат. И мне не забыть, как закрылись её глаза. Я не могу… ни забыть, ни простить.

Отец молчал, тихо следуя рядом с Орофером, опустив голову. Немного помолчав, владыка произнес:

– Мой сын – это всё, что осталось у меня от неё. Что осталось от меня в мире. В мире, где мы все хотели жить. И где я сейчас существую лишь ради него.

– Орофер, – теперь остановился отец, коснувшись руки владыки, – невозможно спрятаться от жизни. Рано или поздно, ты сам знаешь, угроза вернётся. И она будет возвращаться всегда, снова и снова, пока не удастся довести всё до конца.

– Я знаю, Сигильтаур, – голос Орофера зазвенел болью. – И я буду хранить этот мир, эту жизнь и этот лес для нас всех, в том числе для сына.

Владыка двинулся вперед. Отец последовал за ним. Когда они прошли мимо моего укрытия, я перестала даже дышать, прекрасно понимая, что им совершенно не нужны лишние свидетели этого разговора. «Владыка должен быть сильным» – всплыла в памяти строка из старинной баллады, которую любил Орофер. Наш владыка доказывал свою силу не раз, но сейчас мне случайно приоткрылось, чего ему это стоило.

– Что ты решишь, Орофер? – настойчиво спросил отец. – Ты должен дать Келеборну ответ.

– Я не буду давать ему ответ, – холодно ответил владыка. – Ты знаешь моё доверие к нему, равно как и к нолдор Эрегиона, – в его голосе явно прозвучала неприязнь. – Их вмешательство в дела Лоринанда становится всё более явным. И мне это не нравится. Я дам ответ лишь владыке Амдиру. Мы всегда были союзниками, они наши родичи, и в дальнейшем это так и останется. Ты отвезёшь мой ответ ему. Келеборну, надеюсь, ты объяснишь всё сам. Я не хочу больше говорить с ним. Ни дружба, ни союз с наугрим, к которому стремится Галадриэль, для меня невозможен.

Их шаги всё дальше удалялись от моего укрытия. Осторожно переведя дыхание, я уловила слова отца:

– Келеборн тоже не слишком жалует наугрим, он тоже многое потерял в Дориате, как и все мы.

– Многое – не значит всё, Сигильтаур, – жёстко отрезал владыка, – и достаточно об этом говорить.

Дождавшись, когда их шаги окончательно стихли вдали, я осторожно выглянула из-за куста и, с облегчением никого не обнаружив, поспешила домой, не имея больше ни малейшего желания впутываться в случайные разговоры и мысленно выстраивая вопросы, которые утром задам отцу.

========== Глава 4. Лаурелиндоренан ==========

Весна, 3381 год в.э.

Лотлориэн

Я никогда не думала, что лес может быть таким…

Купаясь в ярком свете весеннего солнца, он переливался всеми оттенками золота. Красновато-рыжими бликами мерцала земля, устланная прошлогодней листвой, лишь сейчас покинувшей белые ветви лесных гигантов. Светло-жёлтыми сполохами искрили распустившиеся цветы мэллирн среди юной листвы, уходя ввысь по серебристо-зелёным кронам. И тягучим огнём расплавленного металла отливали воды и берега Великой реки, щедро залитые светом солнца.

Источая медово-сладкий аромат новой жизни, лес играл свою мелодию весны нежной сияющей листвой и пел, перекликаясь голосами птиц с шёпотом ветра. Эта песнь неумолчно звучала над лесом день и ночь, скрываясь среди речных туманов, переливаясь в говоре речных перекатов у пристани и растворяясь в бескрайних просторах синих небес.

Мне даже не приходило в голову сравнивать этот лес с привычным и родным Эрин Гален – их нельзя было сравнить. Лоринанд был не лучше и не хуже моего янтарно-зелёного сумрачного мира, пропахшего хвоей, мхом и сладкой влагой горных ручьев. Он просто был другим.

Белые изящные ладьи, высланные нам навстречу владыкой золотого леса, легко и быстро преодолели широкую синюю гладь речного простора. Едва ступив вслед за отцом на западный берег Андуина и склонив голову перед владыкой, вышедшим к пристани, я с первых шагов была покорена и очарована этим поющим лесом – юным, сияющим и прекрасным. Как и его владыкой – золотоволосым, широкоплечим, величественным, могучим Амдиром, не зря носившим имя Малгалад*. Чистый взгляд его глубоких ясных глаз, казалось, источает тот же свет, что пронизывает весь Золотой лес – от теряющихся в вышине неба ветвей до мельчайших камешков, укрытых на дне ручьёв. Уловив тёплую приветственную улыбку на его губах и успев заметить знакомые лица среди встречающих, я поняла всю справедливость слов матери, сказанных перед расставанием. «Тебя ждёт множество новых впечатлений, дорогая. Будь уверена, скучать не придётся. Лоринанд в любое время прекрасен, а увидеть его в пору пробуждения – невероятное счастье. Думаю, тебе понравится путешествие».

Моя мудрая мать, как всегда, была права. Я полюбила эти земли с первого взгляда, едва окунувшись в золотое сияние удивительного леса…

*

– Элириэль, мы ждём только тебя!

Настойчивый стук в дверь заставил меня поторопиться.

– Иду, я уже иду!

На ходу забросив кинжалы в ножны у пояса, я быстро распахнула дверь, едва не налетев на Лаэрлинда, ожидающего снаружи в коридоре. Отец, стоявший у порога дома, окинул меня внимательным взглядом и удовлетворённо кивнул, беря из рук уже сидящего верхом Эртана поводья нетерпеливо приплясывающего коня и лично проверяя притороченные у седла вещи. Амрот, сын владыки Малгалада, укоризненно взглянул на него и произнёс:

– Не волнуйся, лорд Сигильтаур. Мы обо всём позаботились. Твоей дочери ничего не грозит в границах наших земель.

Лаэрлинд, придержавший дверь отведённой мне комнаты и по пятам следовавший вдоль коридора гостевого дома к порогу, лишь фыркнул, привычно подсаживая меня в седло. Отец чуть дёрнул уголком губ:

– Ты плохо знаешь мою дочь, Амрот.

– Друг мой, ты всё равно не сможешь всегда предугадывать любые сложности в её жизни, – склонившись в седле, Ардиль – ещё один из ожидающих у дома всадников – успокаивающе похлопал отца по плечу. – Поверь, мы сможем защитить её от возможных опасностей. Хотя и не ждём их.

Отец чуть повернул голову и окинул оценивающим взглядом всех собравшихся к отъезду воинов. Сыновья Ардиля, Орофин и Халдир, кивнули ему в ответ. Их младший брат, совсем ещё юный Румиль, широко и радостно улыбнулся. Сын владыки и Эртан выжидающе промолчали. Ардиль, самый опытный и старший в отряде, крепко сжал плечо моего отца, обменявшись с ним понимающим взглядом.

– Будь осторожна, Эль, – отец похлопал по шее моего коня и серьёзно взглянул на меня снизу вверх. – Прошу тебя, прислушивайся к воинам.

– Будь спокоен, отец, – наклонившись, я поцеловала его в щеку, – я ведь не первый раз покидаю дом.

– Но ты впервые в незнакомой земле, – резонно заметил он. – Помни, что это не твой привычный лес. Как бы ни казался он спокоен и тих – он другой. Не забывай об этом, и не переоценивай себя.

– Хорошо, отец, обещаю, – я улыбнулась, разворачивая коня к дороге, на которую уже выезжали воины. – Я во всём буду слушать Ардиля.

– Очень на это надеюсь… – улетели нам вслед тихие слова отца.

И всё же сегодня ничто не в силах было омрачить моё радужное настроение – ни излишняя забота отца, ни его недоверие, ни недовольство, мелькнувшее на лице Лаэрлинда, когда он направил коня за мной. Мне предстояло провести несколько увлекательнейших дней среди великолепия Золотого леса, к южным границам которого мы и направились. Не знаю, как отец нашёл в себе силы согласиться на это, но я была полностью счастлива, принимая предложение сына владыки показать гостям из Эрин Галена земли золотой долины. Так и случилось, что сейчас, пока отец и владыка Малгалад обсуждали с советом послания Орофера, мы с Лаэрлиндом, вслед за Амротом держа направление на юго-запад, дружно вспоминали, прерываемые взрывами смеха, подробности подобных поездок, устраиваемых во время визитов в наши земли для молодых галадрим.

Когда на западе, нависая над вершинами деревьев, стали вырисовываться туманные пики Хитаэглир, мы сделали первую остановку неподалеку от быстрого поющего водопада с перекинутым над ним мостом. Звонко журча и растекаясь каскадом пенных порогов, водопад отдавал свои воды глубокой тёмной реке, окаймлявшей весь лес вдоль южной границы. Быстрое течение неслось среди высоких обрывистых берегов, пенясь на выступающих подводных камнях и играя отблесками золота в листьях, уносимых тёмными водами к Великой реке.

Спустившись с обрыва, я присела на камень и опустила руку в воду, пропуская стремительные струи сквозь пальцы, любуясь игрой света на дне таинственных глубин.

– Эта река зовется Келебрант, – произнёс Эртан, в голосе которого угадывалась снисходительная улыбка. – Там, – он кивнул на другой берег, – заканчиваются обжитые земли нашего народа.

– Мы поедем туда? – За спиной явно ощущалось не только его присутствие.

– Если пожелаешь.

За Эртаном вниз к реке спускался Лаэрлинд. Оба юноши, казалось, не сводили глаз с каждого моего движения.

– Что? В чем дело? – поднявшись во весь рост, я вскинула на них вопросительный взгляд.

– Ничего, – пожал плечами Эртан, опускаясь на камень неподалеку. – Мы обещали твоему отцу, что с тобой ничего не случится.

– Понятно, – медленно произнесла я. Лаэрлинд, прекрасно знавший мои интонации, насторожился и напрягся. – Вы намерены всё время не сводить с меня глаз и ни на шаг не отпускать в сторону?

– Твой отец беспокоится о тебе, а мы позаботимся, чтобы с тобой всё было в порядке, – беззаботно продолжил Эртан, не замечая ни моего настроения, ни повисшего в воздухе напряжения.

Я криво усмехнулась и прищурилась. Лаэрлинд почти умоляюще взглянул на меня:

– Эль, пожалуйста… – чуть шевельнул он губами.

– Эртан, – над обрывом раздался громкий оклик, заставив всех вскинуть вверх головы. Ардиль, глядя на нас сверху, качнул головой. – Я хочу поговорить с нашей гостьей, – произнёс он не терпящим возражений тоном, быстро спускаясь к нам.

Молодые воины, кивнув, исчезли, а я снова опустилась на камень, раздражённо сунув руку в воду. Былое умиротворение и радость исчезли, уступив место досаде и недовольству. Снова отец вмешивается в мою жизнь, привлекая лишнее внимание, заставляя других тратить время и силы. Словно я не в состоянии сделать и шагу без посторонней помощи, словно мне неведомо ничего, кроме стен уютной комнаты, словно я способна сломать себе шею, без надзора отойдя на три шага от дома!

Ардиль присел рядом, чуть коснувшись моего плеча. Подавив желание сбросить его руку, я замерла и напряглась, молча ожидая его слов.

– Элириэль, – произнёс он мягким грудным голосом, пожав моё плечо, – так нельзя. Не стоит злиться на юношей. Они дали обещание, они выполняют свой долг.

Я вздохнула и произнесла, обращаясь к своему отражению, искажённому быстрым потоком:

– Все говорят мне подобные слова, всю мою жизнь…

Ардиль неопределенно хмыкнул.

– Ты сказала отцу, что будешь во всём слушаться меня. Так вот выслушай сейчас мои слова. Не спорь с юношами, не бросай им вызов, не порти себе и им настроение.

– Ардиль! – стряхнув движением плеча его руку, мне удалось всё же не сорваться на крик. – Я достаточно взрослая, чтобы не нуждаться в няньках! Я всего лишь спустилась к воде! У меня не было намерения кидаться в реку, прыгать с водопада, нестись галопом по незнакомой дороге или делать ещё какие-либо глупости! Мне давно известна цена необдуманных поступков. Всё что я хочу – всего лишь приятно провести время в этих прекрасных землях. Только мой отец по-прежнему считает меня беспомощным ребенком, накликавшим когда-то неприятности на себя и своего друга!

Задохнувшись от сдерживаемого гнева, я смолкла и опустила голову, пытаясь справиться с эмоциями. Воин немного помолчал, давая мне время успокоиться.

– Послушай меня, девочка. – Он снова опустил мне руку на плечо. – У меня три сына. Двое из них уже воины, способные позаботиться и о себе, и о других. Ты не способна на это, ты не воин. И твой отец вправе беспокоиться о тебе. Я знаю, что говорю, – он чуть повысил голос, заметив моё желание возразить, – и ты лучше выслушай меня до конца. Выигранные состязания не сделают тебя воином и не подскажут, как действовать в сражении. – Он чуть усмехнулся, снова жестом упреждая готовые сорваться с моих губ слова. – Конечно, мне известно о том твоём споре с моим сыном. Это было ему уроком. Теперь твой черёд получить свои уроки. Ты утверждаешь, что желаешь лишь приятно провести время. Тебе никто в этом не препятствует. Мы здесь для того, чтобы так всё и было. Ты уступаешь и силой, и знаниями, и навыками любому из этих юношей, даже моему Румилю. Поэтому просто прими как должное наше присутствие, опеку и советы, и наше путешествие пройдёт в приятной дружеской обстановке, а не в бесконечных стычках и взаимной неприязни. Ты увидишь Лотлориэн во всей красе, мы успешно вернём тебя к отцу. И все останутся довольны друг другом.

Он поднялся, не отрывая от меня внимательного взгляда. Высоко вскинув голову, я тоже встала, выпрямив спину.

– Хорошо, Ардиль, да будет так.

– Вот и умница, – он чуть усмехнулся, безошибочно распознав вызов в тщательно подобранных словах. – Твой отец сегодня услышал моё слово. Я не собираюсь ограждать тебя от любой сложности, возникающей в дороге. Но и ты, со своей стороны, должна внимательнее относиться к тем, кто находится рядом. – Он немного помолчал и с улыбкой закончил: – Я попрошу Эртана не бродить неотвязно за тобой следом. Мои сыновья достаточно хорошо знают твои привычки, чтобы не делать этого. Со своим другом, думаю, ты договоришься сама.

Облегчение, нахлынувшее после его речи, трудно было передать словами. Я улыбнулась воину, заметив в его взгляде понимание и лёгкую насмешку. Ардиль повернулся и направился вверх по склону, легко ступая по едва заметным уступам обрыва.

– Можешь не торопиться, это прогулка, а не военный поход, – бросил он на ходу, не оборачиваясь. – Мы позавтракаем и отдохнём, прежде чем отправимся дальше. Если пожелаешь, оставайся здесь наслаждаться голосом реки. Или присоединяйся к нам.

– Ардиль! – окликнула я его. Воин приостановился. – Благодарю за понимание. Я тебя не подведу.

Он обернулся и улыбнулся – открытой тёплой улыбкой.

– Знаю, девочка. Всё же, я уже вырастил двоих воинов, – рассмеялся он, взглянув на моё озадаченное лицо и приподнятую в сомнениях бровь.

*

Лес за рекой был немного другим. Это ощущалось сразу же на правом берегу Келебрант. Несмотря на то, что здесь росли те же мэллирн, сияя белой корой, лес больше напоминал родной Эрин Гален – краски темнее, воздух плотнее, звуки приглушённее. Сойдя с удобной тропы, проложенной по берегу, мы удалялись всё дальше на юг от тёмной ленты быстрой реки. И постепенно исчезало золотое сияние, окутывающее лес у Карас Галадона, сменяясь привычным сумраком лесных теней и стелющейся по земле лёгкой туманной дымкой от близкого дыхания Келебрант.

Обернувшись через плечо на следовавшего позади меня Лаэрлинда, я заметила, что мой друг тоже ощутил перемены, произошедшие в окружающем нас лесе. Подъехав к одному из мэллирн, он спешился и положил руку на гладкую белую кору, прислушиваясь к его голосу. Мне это было недоступно. Неслышно ступая, я приблизилась и шепотом спросила:

– Что ты слышишь?

Лаэрлинд нежно погладил тёплое живое дерево и качнул головой:

– Ничего особенного, такие же деревья, как у нас дома. В отличие от тех, что растут за рекой.

– А те? – мне очень хотелось понять необъяснимую разницу между голосом леса тут и там.

– Те другие, Эль. Они древние, они видели и помнят многое. И о многом поют.

Я положила руку поверх его ладони. Лаэрлинд взглянул на меня, оторвавшись от созерцания уходящих к небесам ровных ветвей.

– Другие, – повторил он, как всегда, пытаясь передать и выразить словами недоступные мне ощущения. – Их что-то изменило.

– Да, ты прав, – к нам тихо приблизился Амрот, тоже коснувшись рукой коры. – Их изменила сила, которую принесла в эти земли леди Галадриэль.

– Супруга лорда Келеборна? – переспросила я, вспоминая высокую, величественную, светловолосую бренниль с пронзительным взглядом ярко-синих глаз и глубоким, бархатисто-низким голосом.

– Да. Когда она появилась в этих лесах, здесь всё изменилось. И это именно она посадила здесь мэллирн, растущие благодаря её силам. Её стараниями этот лес так прекрасен, могуч и не знает увядания. Она хранит нашу землю и сердце этого леса вечными и неизменными.

– Ничто не бывает вечным, – усмехнулась я, вспоминая слова матери. – Как это возможно?

– Здесь это стало возможно, как видишь, – ответил Амрот, взмахнув рукой в сторону реки. – Твой отец рассказывал что-нибудь о Дориате? – чуть помедлив, спросил он.

– Почти ничего, – отрицательно качнув головой, я задумалась, перебирая в памяти немногие известные мне события прошлой жизни отца.

Я знала лишь, что он покинул те земли вместе с владыкой Орофером и немногими из синдар, искавшими иной жизни и нашедшими её за высокими хребтами Хитаэглир. И мой отец нашёл на новом месте не только новую жизнь, но и мою мать, ставшую для него новым миром – неизведанным, загадочным, притягательным и единственно-настоящим. Моя мать была одной из Мудрых, как звали их среди нашего народа – она лучше прочих понимала мир и могла использовать во благо другим силы, даруемые Ардой. Голосу её дара было послушно всё живое – от бессловесных растений, тянущихся к ней в своей краткой жизни, до самых опасных хищников леса, покорно склоняющих головы перед её волей. Нежность её сердца, мягкость терпеливой души в сочетании с непреклонной волей и глубокой мудростью, порожденной пониманием естественного течения жизни, оказались той странной силой, которая полностью захватила и покорила моего отца, всегда сдержанного, казавшегося многим холодным и бесстрастным.

– А почему ты спросил об этом? – взглянув на Амрота, я озадаченно потерла бровь.

– Потому, что леди Галадриэль многому научилась у владычицы Мелиан, когда жила там. Благодаря ей наш лес с течением времени становится всё более похожим на бессмертные земли, напоминая об утраченном Амане.

Мы с Лаэрлиндом переглянулись. Нашему народу была неведома извечная неизбывная тоска, сжигавшая эльдар Эриадора, по землям, скрывшимся за краем мира после катастрофы. Но ведь сын владыки Малгалада, как и мы, никогда не видел бессмертных неувядающих земель. Отчего же в его словах так явно слышится горечь утраченного?

– Время идет, столетия, сменяя друг друга, сливаются в эпоху, мир вокруг меняется, и лишь наш лес под властью силы леди Галадриэль остается неизменным, – продолжал Амрот, не замечая нашего недоумения.

– Ты хочешь сказать, что те деревья, за рекой, и есть первые высаженные ею саженцы? И что они растут здесь уже почти две тысячи лет? – моему изумлению не было предела.

– Да, Элириэль. И они будут и дальше стоять, хранимые тайными силами, даря свою красоту нашей земле и преумножая её мудрость.

– А если эти силы исчезнут?

Лаэрлинд бросил на меня предостерегающий взгляд. Но это меня уже не могло остановить.

– Надеюсь, это никогда не произойдет. Это может стать концом нашего народа. Разве не прекрасно знать, что вокруг тебя всё незыблемо, что какие бы бури ни бушевали за границами любимого края, в его сердце всё будет неизменным – спокойным, вечным, нетронутым…

– Мёртвым… – не удержалась я, вызвав изумление на лице сына владыки.

Призывая умолкнуть и не вступать в спор, Лаэрлинд с силой сжал мне руку, полыхнув яростным взглядом.

– Разве они мертвы? – спокойно и терпеливо ответил Амрот, словно разъясняя простые истины непонятливому ребенку. – Они живы, и будут жить вечно, пока жив наш мир, – усмехнувшись, он покровительственно коснулся моего плеча и отошел к своему коню, погладив напоследок белую кору маллорн.

Лаэрлинд дождался, когда эрниль окончательно скроется за деревьями, и резко развернул меня к себе за плечи.

– Что ты творишь? – прошипел он, снова сжимая мне руку. – Ты можешь держать язык за зубами?

– Ты слышал, что он говорит? – не выдержала я, подавшись к нему и отвечая не менее запальчиво. – Как можно остановить реку жизни, прекратить её бег? Вечный покой невозможен – это небытие! Ты знаешь это не хуже меня, наверняка ты слышал от матери то же, что и я. В мире всё меняется, чередуясь, и это нормально!

– Нормально для Эннорат, – негромко произнёс мой друг, успокаиваясь. – Но не для тех, кто видел бессмертные земли Амана, где не вянут растения, не гибнут животные и сами эльдар остаются неизменными, оставляя за порогом вечных садов все печали и усталость фаэр. Что ты на меня так смотришь? – усмехнулся он в ответ на моё недоверчивое изумление.

– Откуда ты набрался таких познаний о бессмертных землях?

– Я, в отличие от тебя, умею слушать, а не только изнываю от скуки среди окружающих, торопясь в любую свободную минуту сбежать в лес с луком.

Насмешка, прозвучавшая в его словах, царапнула обидой. От отца мне было многое известно о других землях, но никогда я особо не придавала значения взглядам и понятиям, царящим за уютным и понятным миром родного леса, где всегда день сменял ночь, вслед за летом приходила осень, а зимний сон отступал под теплом весны. Где было привычным видеть, как древний зелёный гигант, когда-то бывший юным побегом, гибнет от старости, с тем, чтобы дать новую жизнь выросшим у его корней росткам.

Задумавшись, я отвернулась от Лаэрлинда, рассеяно водя рукой по гладкой коре.

– Ты считаешь это правильным? – вскинув голову, я встретила его внимательный взгляд.

Мой друг, как обычно, понял всё с полуслова.

– Я, как и ты, считаю верным то, что видел с рождения, что знаю от матери, что чувствую всем сердцем и принимаю душой. Но я также знаю, что нельзя в чужой земле перечить её хозяевам, высмеивая их нравы и обычаи. Если не можешь их понять и принять, то лучше молчать. И уж точно, не заявлять сыну владыки, что жизнь его народа нарушает привычные для тебя устои мира.

– Я не хотела его оскорбить. Нужно попросить прощения… – повернувшись, я собралась догнать Амрота, неспешно идущего среди деревьев рядом с конем в сопровождении своих воинов.

– Постой, – Лаэрлинд удержал меня, ухватив за локоть, – не торопись. Он не оскорблён. Оставь всё как есть, – негромко сказал он, притягивая меня к себе и приобнимая за плечи. – Пусть лучше считает тебя ребёнком, чем дерзкой невежей. – Взглянув на моё растерянное лицо, он улыбнулся. – И это, в сущности, абсолютная истина. Ты ещё такое дитя, Эль. Тебе стоило бы поучиться у своего отца скрывать иногда от других мысли и чувства.

– Я постараюсь, наставник. – Подавшись к нему, я заглянула в синие глаза и с вызовом усмехнулась: – Лишь бы ты был мною доволен.

Он не остался в долгу. Притворно вздохнул, словно на его плечах лежали все тяготы мира, поднял взгляд к небесам и устало выговорил:

– Боюсь, что мне никогда не суждено дождаться этого светлого момента.

Засмеявшись, я привстала на цыпочки, оставляя на его подбородке быстрый поцелуй, и поспешила вслед за удаляющимися воинами.

*

Ночь опускалась на лес, скользя чёрными тенями средь серебристых стволов молодых мэллирн и заволакивая землю густым туманом. Но с высоты расположенной в ветвях могучего дерева смотровой площадки были ещё видны последние золотистые отблески светила над багровеющей кромкой заката. Перед нами, прямо за опушкой негустого перелеска, простирались уходящие к востоку до самого Андуина поля Келебрант, где колыхались высокие травы. Долетающий с полей ветер приносил с собой дурманяще-сладкий запах молодой зелени, спешащей набрать рост до наступления иссушающей жары, и отчетливый топот множества копыт, оставляющих следы во влажной, переполненной силой жизни, плодородной земле. На западе вздымались утопающие в вечных туманах пики Хитаэглир, а к югу вдали виднелся ещё один лес, слившийся с Лоринандом узким перелеском. Фангорн… Я с детства слышала о нём рассказы от матери, видела на картах в отцовском кабинете, но впервые смотрела воочию на неизведанный островок древнего мира.

Оглянувшись на тихо подошедшего Ардиля, не оставившего без внимания мой пристальный интерес к южному направлению, я указала в сторону древнего леса и спросила:

– Это ведь Фангорн?

– Да, – односложно ответил воин.

– Туда мы тоже поедем?

На мгновение он замялся, переглянувшись с сыном владыки.

– Если пожелаешь.

– Что-то не так? – быстро переспросила я, заметив неуверенные нотки в его голосе.

– Границы наших земель заканчиваются здесь. Там, – он взмахнул рукой в направлении узкого перелеска, – граница земель онодрим*. Ты слышала о них?

Я задумалась, воскрешая в памяти рассказы матери, и рассеянно кивнула.

– Мы уже очень давно не пересекали эти рубежи, – продолжил Ардиль, бросив на меня быстрый взгляд. – Хотя по древнему соглашению между нашими народами и имеем на это право.

Он ненадолго замолчал, а затем вежливо произнёс, по-видимому, получив молчаливое согласие Амрота:

– Если будет на то желание гостей, мы можем продолжить наш путь к этим лесам.

Я окинула внимательным взглядом его, сына владыки, прислушивающихся к разговору воинов нашего отряда и отрицательно покачала головой – в тоне опытного воина ощущалось явное напряжение, а в глубине глаз сына владыки мне привиделось тщательно скрываемое недовольство.

– Не стану утруждать вас подобными желаниями. Думаю, для одной поездки нам будет вполне достаточно впечатлений и воспоминаний о прекрасном лесе.

– Всегда рад помочь, – заученно пробормотал Ардиль, внимательно следя за чем-то, происходящим к юго-востоку от нас за границей перелеска, где по открытой степи гулял вольный ветер, шевеля высокие травы.

Всмотревшись в том же направлении, я заметила вдали размытые вечерними сумерками фигуры всадников, преследующих большой табун диких лошадей. Сыновья Ардиля, безошибочно уловив молчаливый приказ отца, исчезли с площадки, покинув её прямо по ветвям деревьев. Эртан бесшумно спустился вниз, сопровождая сына владыки, а Лаэрлинд с Ардилем остались рядом со мной, настороженно вглядываясь в темнеющую даль.

Назад к карточке книги "На далёких дорогах забытых времён (СИ)"