Текст книги "Товарищ "Чума" 9 (СИ)"

Автор книги: lanpirot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7

Эта была уже не первая клятва абсолютной верности, которую я заполучил. Поэтому появлению на запястье слабо светящейся в магическом зрении «энергетической нити», я совершенно не удивился. Теперь с Черномором нас связывали похожие узы, как и в случае с братишкой Лихоруком.

Больше злобный карлик мне не сможет причинить никакого вреда в ближайшие сто лет. Он даже подумать об этом не сможет! И будет беспрекословно исполнять все мои распоряжения, какими бы сумасбродными и убийственными они не были. Но я особо не переживал на этот счет – моего доверия Черномор пока еще не заслужил. И не факт, что заслужит.

А вот использовать его магические умения и возможности против врага, я могу начать прямо сейчас. И у меня имеется одна идея, для чего может понадобиться его, по сути, безразмерный резерв. Только для начала нужно провести с Черномором небольшую политинформацию, кто нам сейчас друг, а кого надо со всем усердием в сортире мочить.

Тому, что по прошествии стольких лет люди продолжают убивать друг друга, карла совершенно не удивился. Для него это вообще было в порядке вещей. Так что эту часть служения мне, как своему господину, он принял легко. Я почувствовал, что он даже рвётся пустить кому-нибудь кровь – соскучился, бедолага. Ну, этого добра у меня вволю, а правильный вектор я ему задам.

Да, уж, команда, которую я умудрился собрать вокруг себя, кого угодно в дрожь вгонит. Сплошь маньяки, убийцы и кровопускатели, злые волшебники, ведьмы и колдуны, место которым в Геене Огненной. Но возмущаться нечего, как говорится, по Сеньке и шапка. И нехрен на зеркало пенять, коли рожа крива.

Но одного у этой команды не отнять – для эффективного уничтожения врагов, так сказать в промышленных масштабах, она подходит как нельзя лучше. А врагов у Советского Союза не меряно! Вот и проредим их «маленько» – чтобы помнили, падлы, и детям своим завещали, что с ними будет, если они это забудут в один прекрасный момент.

А я постараюсь, очень-очень хорошо постараюсь, чтобы они не забыли! Ведь жить я собрался долго. Да и кое-кто из моей команды тоже еще те долгожители. Так что я наделся постоять на защите Отечества ближайшие пору-тройку сотен лет, а то и дольше.

Ведь та же Глория за три сотни перевалилась «играючи», а Вольга Богданович даже после смерти до сих пор в строю. И никакого маразма я за ним не заметил! Размечтался я, конечно, не по-детски. А чтобы все мои долгосрочные планы воплотились в жизнь, нужно было еще как следует постараться и не помереть раньше времени.

– Это чего с нами случилось, товарищ Чума? – послышался за спиной дребезжащий старческий голос – дед Маркей первым скинул с себя сонное оцепенение, насланное Черномором. – Я чегось, заснул с устатка? Прямо на ходу? – продолжая зевать, сыпал вопросами старикан. – А эта морда поповская до сих пор храпит?

Должного уважения к священнику у деда так и не появилось. Это было заметно даже невооруженным глазом – он на дух не переносил любых представителей этой профессии. Уж не знаю, с чем это было связано. Похоже, как любил говаривать товарищ Ленин – классовая ненависть в действии.

– Э! Хорош пролёживать бока! Родина-мать зовёт! – Громогласно, едва ли не в ухо попу, прокричал шебутной старик. Отец Евлампий мощно всхрапнул, но не проснулся. – Здоров он поспать! – Даже с каким-то уважением произнёс дед Маркей, поднимаясь на ноги, и подходя к нам с Черномором.

– Это не простой сон, Онисимович, – пояснил я старику, – магический.

– Ты что ль, мелкий, всё это устроил? – ехидно, но безобидно, поинтересовался у карлика дед Маркей. – Хорошая штука, этот твой сон, – продолжил старик, присаживаясь рядом на кучку камней. – Спал-то всего-ничего, а проснулся бодрячком…

– А мог бы и вообще не проснуться, дед! – Слегка подколол я старика. – Но мы уже устранили все наши разногласия, – поспешно произнёс я, когда заметил, что старикан схватился за свою винтовку. – Познакомься – это Черномор! И он теперь полноценный член нашей команды, которому можно доверять, – пояснил я, не вдаваясь в подробности, что моим доверием он будет пользоваться всего-то сотню лет. Да и зачем старику эта лишняя информация?

– Ну, Черноморд, так Черноморд, – покладисто согласился дед, хотя, вроде, на арапа не сильно похож. Так может ты, паря, мне и старческую бессонницу вылечишь, раз уж мы таперича в одной команде? – Старик тут же успокоился, вернув карабин за спину.

– Сие просто делати, – произнёс карла, – только сила мал-мало нужна. А нету ея… – И он виновато развёл своими коротенькими ручками.

– Будет тебе сила, – пообещал я, пуская небольшую порцию магии по связующей нас энергетической нити.

Можно было и обычным способом сырую силу передать, но слишком уж у него низкий КПД. Минимум треть энергии потеряется. И хоть было у меня её более, чем достаточно, разбрасываться особо ценными ресурсами я не привык. Когда я еще столько соберу?

– Вот так просто? – Брови Черномора изумленно подпрыгнули, собрав морщинами кожу на лбу и лысой голове.

– А почему нет? – спросил я его. – Теперь я твой командир (я уже успел предварительно переговорить с карликом, как меня стоит называть, а также, как вести себя с остальными), а первая обязанность командира – заботиться о своих подчинённых. Ну, и заодно опробуем этот способ передачи магических сил…

– А чего это с ним, товарищ Чума? – изумлённо воскликнул старик, когда на его глазах борода Черномора начала стремительно отрастать.

– Привыкай, Онисимович, – похлопал я по плечу деда Маркея, – борода у Черномора – волшебная. Чем она длиннее, тем он и сильнее…

– И чего только на свете не бывает, – философски подошел к вопросу старик. – И как он с таким добром ходить-то будет, если бородища до земли отрастёт? И так мелкий, так ещё и о бороду постоянно будет спотыкаться! – «пожалел» он коротышку.

– Это уже не твоя забота, дед! – произнёс я, внимательно следя за «индикатором содержания магии» Черномора – за его бородой, поскольку почувствовал легкую волшбу, идущую в сторону деда Маркея.

– Всё старик, спати будешь как молодой! – пообещал коротышка, а растительность на его лице если и уменьшилась, то совсем ненамного.

– Благодарствую! – степенно произнёс дед. – Ты не думай, паря, если не обманул старика – за мной не заржавеет! Должен буду, – заметив недопонимание в глазах карлика, добавил дед. – Сочтёмся, как-нибудь.

– А что здесь происходит? – раздался тягучий, как потока, бас отца Евлампия, который тоже наконец-то пришел в себя.

– Онисимович, объясни батюшке текущую диспозицию, – распорядился я, а сам поднялся на ноги и пошел проведать Глорию, которую отнёс подальше от предполагаемого столкновения с Черномором.

Со старой ведьмой не случилось ничего страшного, она всё так же и лежала в беспамятстве на том самом месте, где я её и оставил. Целительская печать, которую я активировал в её теле перед уходом, уже поправила всё, что можно в её теле, но возвращения в сознание отчего-то не происходило.

С помощью ментального дара я проник в сознание Глории, постаравшись найти её в нескончаемом потоке образов, мест, событий и времен. Вся эта жуткая смесь была замешана в такой крышесносный коктейль, что я, признаюсь, даже в нём потерялся. В какой-то момент меня едва не охватила паника, что я не смогу найти обратную дорогу, и вечно останусь бродить в этой красочной фантасмагории[1]. Однако, собравшись, я решительно принялся наводить порядок в окружающем меня хаосе, обильно подпитывая ментальный дар магической силой.

И дело пошло, пусть и с трудом, но в окружающих старую ведьму кошмарах начало прослеживаться хоть какое-то подобие порядка. В конце концов я добился, чтобы в её голове осталась только одна локация – уютный деревенский домик, окруженный цветущими деревьями.

Покой, безмятежность и умиротворение – вот что я старался транслировать в сознание Глории, постепенно увеличивая их «градус». Я прошел по саду, источающему непередаваемые ароматы весны, и подошел к распахнутому окну в спальню.

На кровати спала обнаженная Глория, пребывающая в самом своём неотразимом облике. Я помимо воли загляделся на её бархатную кожу, крепкую сочную грудь, шикарные волосы, рассыпанные настоящим золотом по атласной подушке… А затем, я и сам не понял как, я оказался абсолютно нагим в её жарких объятиях.

Ведьма томно открыла глаза и обожгла меня таким неистовым желанием, буквально пронизывающим всю эту призрачную спальню, что я едва было совсем не потерял голову. Не буду скрывать, от шага «в пропасть» меня отделял буквально один шаг. И пусть это всё было не наяву, а «во сне» (но я-то прекрасно осознавал, что делаю), я не желал изменять Глаше с другой женщиной.

Ну, нет, ведьмочка хорошая моя, так дело не пойдет! Хоть я и нахожусь у тебя в голове, но управлять собой не позволю даже здесь! Ведь это я обладаю ментальным даром, а не ты. Однако, одного желания разорвать «контакт» оказалось недостаточно. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы развеять столь сладостный морок вожделения и вырваться в реальный мир.

Я поначалу даже не понял, что сумел вырваться из грёз колдуньи, потому что опять мы смотрели глаза в глаза, не отводя их друг от друга. Черт побери! Я едва не заорал от радости, когда понял, что мы с Глорией лежим на земле полностью одетыми, а неподалёку возвышается огромная мертвая голова Черноморова братца.

– Какой я сейчас видела сон, Месер… – томно и с придыханием произнесла она, грациозно потягиваясь всем телом, словно кошка. – Будь моя воля, так и не просыпалась бы вовсе!

– Очнулась, наконец! – облегченно произнёс, крепко сжимая ведьму в объятиях. Не подумайте ничего скабрезного – в дружеских. Хотя, где-то внутри у меня всё дрожало от «напряжения». Но я держался, хотя гормоны в моём молодом и здоровом теле натурально сходили с ума. – Ну и напугала же ты всех нас… – хрипло произнёс, отстраняясь от Глории, поднимаясь на ноги и помогая подняться наконец-то пришедшей в себя ведьме.

– А что вообще произошло, Месер? – спросила Глория, пока еще не обращая внимания на гигантскую голову, находящуюся у неё за спиной.

– А что ты помнишь?

– Последнее воспоминание, это как мы выехали из села и… – Она наконец обернулась, и её зрачки расширились от изумления. Ведьма даже отступила на шаг, хотя до головы была пара десятков метров – Что это за гигантский мертвяк⁈ Это вы его так, Месер?

– К счастью, он стал таким до моего вмешательства, – неумело пошутил я, в очередной раз испытав облегчение, что не пришлось сражаться с этой монструозной головой.

– Как я могла всё это пропустить⁈ – Продолжала фонтанировать эмоциями Глория, даже позабыв о своём влечении ко мне, которое буквально сжигало её еще минуту назад. – Что со мной случилось, Месер⁈ Не томите, прошу! За всю мою жизнь я не встречалась ни с чем подобным этому… этому… Неужели когда-то на земле жили столь огромные существа?

– Увы и ах, товарищ Глория, но они действительно существовали…

После этого мне пришлось подробно рассказать старой ведьме, что случилось с ней после покидания душой её бренного тела. Она слушала меня с широко раскрытыми глазами. Таких приключений с ней не случалось за всю её трёхсотлетнюю колдовскую практику. Всё произошедшее действительно напоминало страшную сказку, а когда я рассказал ей про карлика и отрубленную голову его брата-великана, она сама назвала мне имя коротышки.

– Но это же Черномор из гениальной поэмы Пушкина «Руслан и Людмила». Признайтесь честно, вы решили разыграть бедную девушку, Месер? Вы верно забыли, что я долго жила в России? Дольше, чем многие исконно русские простаки. И я прекрасно разбираюсь в русской поэзии. А это – Пушкин! – воскликнула она с победным видом, как будто действительно уличила меня в чем-то постыдном.

– А с этой чудо-головой что делать будем, душа моя? – перейдя на высокий штиль петербургских аристократических салонов начала двадцатого века (ну, как я сам его себе представлял), поинтересовался я. – Не желаете её пощупать ручками? А вдруг это оптический обман зрения?

– Простите, Месер… – неожиданно потупилась старая ведьма, видимо вспомнив, кто я. – Простите, что усомнилась в вашей искренности… Примите мои глубочайшие извинения, Месер! Я готова принять на себя любую заслуженную кару… – Но её глаза при этом как странно сверкнули.

А я легко уловил ей мимолётную мысль, какую «кару» на самом деле она хотела от меня принять и какие «глубочайшие извинения» готова была принести. Только вот я не хотел принимать ни одного, ни другого, хотя мой молодой организм просто кричал: одумайся, дурак, пока ещё не поздно! Но для меня, как уже несвободного в отношениях человека было поздно!

Видимо, эти размышления как-то отразились на моём лице (я знал, что ментальным даром Глория не обладала), и ведьма их сумела-таки расшифровать. Думаю, что за прожитые три столетия она научилась многому, и физиогномика[2], несомненно, входила в перечень её умений.

Но я не собирался давать ей никакого шанса. Поэтому, чтобы отвлечь её от этой пикантной темы, подозвал к себе Черномора. Причём, не задумываясь и действуя по привычке, я позвал его мысленно, используя нашу с ним энергетическую связь. Именно таким образом мы часто общались с моим одноглазым братишкой, вот рефлекс и выработался.

Я спохватился лишь тогда, когда увидел, как вздрогнул карлик и резко развернулся в мою сторону. Видимо, этот способ общения был ему тоже в диковинку. Я махнул рукой, дублируя мысленный призыв, и через короткий промежуток времени Черномор уже стоял передо мной.

– Звал, господарь… командир? – поправился коротышка, вспомнив мои установки,

Он явно был еще не в себе после всего произошедшего, но старался как-то сдерживать свои людоедские порывы, даже мысленные. Иначе, магическая клятва могла его жестко наказать. Даже жестоко.

Могу только догадываться, как это происходит. Но ничего хорошего с карликом не произойдет, если он не научится следовать пунктам этого уникального соглашения. Судя по болезненным гримасам на лице коротышки и «потешным» шевелениям густыми бровями, кое-какие нехорошие мыслишки на мой счёт нет-нет, да проскакивали у него в голове. Но прочитать их мне так и не удавалось.

– Да, звал, – кивнул я. – Благодаря сковавшей нас связи, мы можем общаться между собой, не раскрывая рта.

– Я понимати, – ровно ответил Черномор, видимо сумевший приструнить приступы ненависти.

Что меня весьма удивило – его речь из архаичной славянской речи, которую я разбирал с помощью способности к языкам, полученной в наследство от первого всадника, очень быстро приближалась к современной. Такой скорости обучения можно было только позавидовать. О чем я его тут же и спросил.

– Ты же сам умеешь проникать в чужие мысли и головы, командир, – ответил коротышка с лёгким удивлением. – У нас схожий дар. А с таким даром можно перенять из чужой головы что угодно, даже чужую речь. А наши языки очень схожи.

– Я так и думал, – не стал я открывать Черномору свою собственную несостоятельность в ментальном даре. – Но я сейчас не об этом. Познакомься – это Глория. Знаешь, кто она?

– Я же не слепой, командир, она – ведьма.

– Вот и отлично, что не слепой. Глория – это Черномор, – представил я карлика своей добровольной помощнице. Ведь у неё, в отличие от коротышки, никакой связывающей нас клятвы не было. – В общем так, товарищи, никто не против, если мы с вами сейчас пустим «под нож» несколько тысяч врагов-ублюдков и немножко возвысимся в чинах? – Я решил больше не тянуть и заняться, наконец, уничтожением живой силы противника.

Глория на это заявление отреагировала вполне спокойно – она-то прекрасно была осведомлена о моих планах. А вот Черномор от такого заявления даже подпрыгнул на месте, а его нижняя челюсть изумленно отпала.

– Несколько тысяч – это же «тьма»? – всё еще не веря, переспросил он.

– Скорее, это «тьма тьма»[3]! – ответил я, заметив, как загорелись рубиновые огоньки в его глазах.

– Тьма-тьмущая… – пораженно прошептал коротышка, во времена которого таких армий даже не встречалось. – А ты, оказывается, страшный человек, ведьмак… Но я рад, что именно ты мой господарь…

[1] Фантасмагория (от французского «phantasmagorie») – это слово имеет несколько значений в зависимости от контекста, но в целом подразумевает нечто странное, призрачное, нереальное, похожее на видение или яркий сон.

[2] Физиогномика – это псевдонаучный метод, который утверждает, что можно определить характер и особенности человека, а иногда и предсказать его судьбу, по чертам его лица и другим физическим признакам, таким как осанка, жестикуляция и мимика. Слово происходит от греческих «physis» (природа) и «gnomon» (тот, кто знает или истолковывает).

[3] В древнеславянском языке слово «тысяча» будет звучать как «тьма» (тьма – тьмь, тьмѧ). Также, 10 тысяч называлось «тьма тьма», что можно перевести как «тьма тьмущая».

Глава 8

Я не люблю насилие. В любой форме его проявления. И не важно, на кого оно будет направлено. Да и вообще, я человек мирный, как и выбранная мною профессия – школьный учитель. И выбирал я её по зову души и сердца. Я никогда не хотел быть, например, ни военным, ни милиционером!

Я – школьный учитель, понимаете? Именно школьные учителя играют важную роль в воспитании доброты у детей. Ведь он может сформировать у учеников позитивное отношение к окружающим, привить навыки сострадания, уважения и взаимопомощи. И самое важное, он должен научить своих учеников, что доброта не может быть навязана, иначе она превратится в насилие. Доброта должна исходить изнутри.

Но, если опасность будет угрожать моей семье, близким мне людям и друзьям, а также моему дому и моей стране, школьный учитель сможет овладеть и таким непривычным ему инструментом, как насилие. И овладеть им хорошо, и даже научить этому других. Ведь он же учитель, и его задача – учить. Но как при этом не сорваться в ту бездонную пропасть, на краю которой, так или иначе, придётся оказаться?

Такие вот мысли бродили у меня в голове на момент начала операции, которой я, не мудрствуя лукаво, дал название «Гнев Господень». Пусть я и не Господь, но должна же когда-то обрушиться с Небес на головы фрицев настоящая Божественная кара. А я буду лишь её скромным проводником, раз уж сложилась такая ситуация.

Только вот как эту кару на фашистов обрушить? Тот еще вопрос. Проблем с применением этого поистине ужасающего оружия хватало с лихвой. Хоть пальцы загибай. Во-первых – я не могу запустить этот «Гнев» самостоятельно. Он требует для активации выброса в окружающее пространство мощного потока энергии, который я просто «физически» не могу выдать. Мои меридианы всё еще в хреновом состоянии, чёрт побери!

Во-вторых – мне нужно решить вопрос как передать этот убийственный конструкт ведьме, чтобы именно она его активировала с помощью собственных энергетических каналов. Ведь тогда «откат» в виде непомерного количества «тёмной» силы от одновременного уничтожения такого количества врагов, прольётся именно на Глорию, существенно повысив её ведьмовской чин.

То, что «поощрение» обязательно последует после нашей «акции возмездия», я совершенно не сомневался. Как говорится, плавали – знаем! Но я не знал точно, получится ли у меня провернуть этот хитрый финт ушами. Еще и для старой ведьмы существовала большая опасность подхватить «лихорадку Сен-Жермена» от критического переизбытка полученной силы.

По первоначальному плану я собирался задействовать кристалл-накопитель, который использовал леший, для слива избыточной энергии, чтобы я не сгорел и не переродился в лича, страдая от магической лихорадки. При помощи энергии, заключенной в артефакте, Глория должна была запустить конструкт ГГ – «Гнева Господня» на полную катушку, а затем залить в него уже собственные излишки силы, когда её резерв будет разрывать на куски.

Конечно, существовала высокая вероятность того, что остаточных сил будет куда больше, чем сможет вместить в себя накопитель и тогда старая ведьма с точность повторит мою судьбу, подхватив «лихорадку» и спалив дотла и свои меридианы. А может быть, и вообще – того… Не выживет старушка…

Да и сама ведьма прекрасно понимала всю опасность такой затеи. Мы много об этом говорили, планируя нашу совместную акцию. Но она сознательно шла на смертельный риск. Ведь другого шанса существенно и стремительно возвыситься ей может не представиться за всю оставшуюся жизнь. А собирать «объедки» для подкормки дара после войны она больше не хотела.

А вот неожиданное появление Черномора в нашей схеме, можно было реально считать настоящим подарком судьбы. Ведь его «безразмерная» борода была куда как лучше, пусть и весьма энергоёмкого кристалла-накопителя, но всё-таки имеющего ограниченную вместимость. Так что по поводу слива излишков магии можно было вообще не переживать.

К тому же нахождение древнего карлика под абсолютной клятвой верности, не позволит Черномору повернуть вкачанную в него силу против нас. И против меня лично, и против членов моей команды. Кто есть кто в этих раскладах, я ему уже пояснил и все необходимые распоряжения отдал.

А противиться моей воле он будет не в состоянии еще сотню лет. А за это столетие я постараюсь приложить все усилия, чтобы его перевоспитать. Ведь получилось же у меня провернуть подобное с братишкой Лихоруком? Вполне! А этот злобный дух поначалу был куда кровожаднее коротышки.

Да и Глория на мирную бабульку божий одуванчик совершенно непохожа. Скольких простаков она за свою весьма немалую жизнь замучила? Может, их и было за что… Не знаю… Вот и посмотрим, как моя метода перевоспитания работает на настоящих кровавых злодеях – тёмных колдунах и ведьмах. Может, я по этому поводу еще и «магистерскую диссертацию» напишу.

И еще один вопрос меня беспокоил, ведь кроме фрицев на оккупированной территории имелись еще и наши граждане. Насквозь советские. Ведь фашисты, эти натуральные монстры в человечьей шкуре, не всех вывезли в Германию. Ведь фрицам было необходимо, чтобы кто-нибудь продолжал работать на них и здесь.

Вот за жизнь этих людей я реально переживал, постоянно думая, как бы вывести их из-под удара «Гнева». Но никакого приемлемого решения не существовало в принципе. И поэтому моё чёрное сердце ведьмака болезненно ныло, а моя проклятая душа ежесекундно обливалась кровью. Вот она – оборотная сторона медали…

Если у меня всё получится, я одним мощным ударом смогу уничтожить огромную вражескую группировку с оружием и техникой, не оставив от неё и камня на камне. Это будет огромным вкладом в общее дело, способным очень сильно ослабить врага и существенно ускорить нашу победу, но…

Я уже успел прочитать в голове Глории примерное количество наших людей, оставшихся в Покровке. Их было на порядок меньше гитлеровцев в селе, но они всё равно были. И как их спасти у меня не было ни малейшего понятия. Но и оставить в живых врагов я тоже не имел права. Ведь вступление их в бой может обернуться для нас куда большими жертвами… Намного большими…

Это было страшно… Это было немыслимо для того меня – человека из куда более «мягкотелого» будущего. Но я должен был обязательно принять это нелегкое решение… Через душевную боль и кровавые слёзы, но должен! Во теперь я прекрасно понимал тех командиров, которые отправляли своих бойцов на смерть, заведомо зная, что они уже не вернутся назад живыми…

Оправдывает ли малая жертва большие потери? Или как там у незабвенного классика? Счастье всего мира не стоит одной слезинки на щеке невинного ребёнка? За точность не ручаюсь, но как-то так, вроде бы звучала эта фраза[1]. Может, и не совсем к месту, но отчего-то именно она вспомнилась мне в этот момент.

Однако, и еще одна цитата из того же произведения неожиданно пришла мне на память: «Я всю Россию ненавижу… В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы, умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки».

И ведь сколько лет после нашествия Наполеона прошло, а так ничего и не изменилось… И мне подобные речи приходилось слышать от всяких-разных либерастов, только уже по отношению к Гитлеру. Вот для того, чтобы такие мысли не появились в будущем даже в зародыше, я готов и жизнь собственную положить, и муки в аду терпеть…

– Месер? – заметив отобразившиеся на моём лице мучительные размышления, произнесла Глория. – Могу я чем-то помочь?

– Нам надо как-то объединить наши усилия, а вот нормального способа придумать не могу, – ответил я, не желая озвучивать вслух обуревающие меня мысли.

Не известно, как их сейчас воспримут мои новоявленные помощники? Не посчитают ли это проявлением постыдной слабости? Они ведь уже давно не находят человеческую жизнь ценностью (если вообще когда-нибудь находили). Что старая ведьма, что Черномор легко пустят «под нож» любого простака, если это потребуется для выполнения какого-нибудь хитрого плана или сложного колдовства.

В открытую они мне, конечно, противиться не будут. Черномору магическая клятва не позволит, а у Глории свои тараканы в головы. Не знаю, как бы она отреагировала, если бы узнала, что я не даю возродиться во плоти настоящему первому всаднику Чуме, и держу его в заточении в собственном сознании.

В общем, меньше знаешь крепче спишь – тема рабочая. К каким последствиям эта «маленькая» ложь может привести, я тоже пока не хотел загружаться. Вот уработаем фрицев, выберемся на относительно безопасную территорию, тогда и раскину мозгами, как со всем этим быть.

– А что если использовать магический связующий круг? – немного подумав, предложила Глория. – Некое подобие ковена ведьм. Мне приходилось одно время состоять в одном из них, и кое-что о его структуре мне известно. Связующую ковен сигиллу[2] я смогу повторить, да и для трёх участников магического круга она не будет такой уж сложной, как для полноценного ковена в чертову дюжину участников…

– И в чем же преимущество ковена ведьм перед другими способами? – поинтересовался я. – Ну, и не все здесь присутствующие – ведьмы, – напомнил я.

– По большому счёту это не важно, ведьма ты или нет, – мотнула головой Глория. – Я читала в своей веде о ковенах, в которые входили даже упыри и нечисть. Главное – быть одарённым, и иметь хотя бы начальный ранг. С новиками такое не проходит, а с простаками – тем более.

– Сколько времени понадобится для подготовки этой… сигиллы?

– Немного, Месир. Нужна относительно ровная площадка для её начертания, – начала перечислять Глория. – Не так давно я присмотрела для этого подходящее место – здесь недалеко. Затем, жертва. Для нас троих будет достаточно одного здорового мужика… Это я тоже возьму на себя, – тут же заявила она. – Остальные инструменты остались в машине. Ну, и начать сможем только после захода солнца, – предупредила она, – днём сигилла не работает.

– Что ж, – я бросил взгляд на небосвод, – не так уж и много осталось подождать.

После всех выпавших на нашу долю приключений, до конца дня оставалось не так уж и много времени. Солнце постепенно клонилось к земле.

– Так я пойду, Месер? – уточнила старая ведьма. – Еще жертву надо отловить…

– Как самочувствие? – поинтересовался я. – Сама точно справишься?

– Не беспокойтесь, всё со мной в порядке. Я отлично справлюсь.

– Хорошо. Где встречаемся?

– Видите вон тот небольшой холм? – Глория указала на небольшое каменное плато, расположенное километрах в пяти ниже по течению. – Вот там я всё и приготовлю, Месер. Жду вас там с наступлением сумерек. – И ведьма грациозно удалилась в сторону перевёрнутой машины.

– Вах, какая пава! – восхищенно цокнув языком и поцеловав сложенные щепотью пальцы, произнёс ей вслед Черномор. – Ашалеть можно! Да, командир?

– Ах, ты, старый развратник! – Осуждающе покачал я головой,-

Хотя, в принципе, тоже был согласен с коротышкой – выглядела ведьма просто шикарно, если на магическое зрение не переходить. Но таким зрением, как оказалось, владеет не каждый продвинутый маг. Просто у меня смешались в кучу способности первого всадника, эмпатическо-синестетическое восприятие мира и обычное магическое зрение. И получилась весьма убойная и креативная солянка, очень меня выручающая в сложных ситуациях.

– Ещё какой! – приосанился Черномор, пытаясь казаться выше ростом. – Таких строптивых красоток, как в моём замке, ни у одного князя в округе не было! – похвастался коротышка, а его черные хитрые глазёнки похотливо затуманились. – И когда теперь удастся такое повторить?

– В ближайшие сто лет можешь не рассчитывать – я разврат не жалую! – честно предупредил я сладострастного карлика. – А если без взаимного согласия, тогда вообще прибью! Я тебе не добряк Еруслан – мигом башку отчекрыжу, как ты своему братцу-великану…

– Командир, какое без согласия? – возмущенно завопил Черномор. – Да там чуть не каждая против своей воли замуж выходила! Я их, можно сказать, спасал от постылого брака…

– Ты мне зубы не заговаривай, спасатель! – Я криво усмехнулся, почувствовав через нашу энергетическую связь, что сказанное Черномором не совсем правда. Однако, и не совсем ложь. Значит, кое-кто из похищенных красавиц, действительно «по согласию». – Я ведь могу тебе приказать… И на будущее – не вздумай мне больше врать! Это – приказ! Теперь любая ложь будет восприниматься незначительным нарушением клятвы. Сильно не пострадаешь, но несколько весьма неприятных мгновений будет обеспечено. Я понятно объясняю?

– Да, понятно-понятно… – ворчливо отозвался Черномор. – И в мыслях не было тебе врать.

Однако, никакой злобы или ненависти я в ни в его голосе, ни в его чувствах (а его мысли до сих пор были для меня закрыты) не распознал. Как же он быстро ко всему приспосабливается! Мне бы такую пластичность. И часа не прошло, а он уже по-русски спокойно болтает и на врагов зла не держит. Может и затаил чего, но это должно быть настолько глубоко спрятано, чтобы никакая клятва (или какая там Высшая Сущность следит за её исполнением) не докопалась.

– Вот и отлично! Ты пока закопай голову своего братана куда поглубже, чтобы она никому глаза не мозолила. Сил на это хватит?

– Вполне, – кивнул карла, огладив ладонью свою небольшую бородёнку.

– Тогда действуй! – распорядился я, оставив карлика «прощаться» с ненавистным братцем.

Можно было, конечно, и оставить всё так, как есть – ничем, кроме огромного размера, эта башка больше не примечательна. В ней не осталось ни капли магии. Но мне нужно было чем-то занять Черномора – до вечера-то еще время имелось. Мне же хотелось переговорить с отцом Евлампием и, желательно, с глазу на глаз.

Старика со священником я нашел на том же месте, где их и оставил – «спрятавшимися» за гигантской отрубленной головой. Дед Маркей сидел на нагретом солнцем камне, расслабленно покуривая очередную самокрутку. Но вся его мнимая расслабленность была кажущейся – цепкий взгляд старика не переставал внимательно сканировать окружающее пространство, а винтовка, лежащая на коленях, была как всегда в полной боеготовности.