Текст книги "Товарищ "Чума" 9 (СИ)"

Автор книги: lanpirot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 2

Нам еще повезло, что нашу маленькую неприятность с разбитым в хлам автомобилем не увидели фашисты. Мы слетели с дороги уже за пределами Покровки, как раз в тот момент, когда никого из немцев поблизости не было. Поэтому я быстренько набросил морок на нас и лежащий на боку «Опель».

Как бы это было не прискорбно, но машину придется оставить здесь. И идти дальше ножками. Благо, что недалеко – несколько километров до ближайшей «зелёнки», где уже должна работать волшебная тропинка лешего. Но до того, как её открыть, я должен был сделать самое главное – показательно наказать грёбаных гитлеровских утырков! И наказать так, чтобы весь их грёбаный Третий рейх ужаснулся до усрачки!

Первым в себя начал приходить отец Евлампий. Последствия от удара прикладом в лоб уже полностью рассосались, их теперь и с лупой не найти. Да и остальные болячки моя печать ему хорошенько подлечила – так что он теперь настоящим огурцом будет… Если так глупо не подставится во второй раз.

Но провести воспитательную беседу с батюшкой было просто необходимо. Либо отправить его подальше, чтобы он в самый ответственный момент ничего не смог испортить, как это произошло несколькими минутами ранее. Сдаётся мне, что мы с Глорией являемся для священника очень сильным триггером, на который он реагирует, как собака Павлова на включенную лампочку.

Это у него выработанный условный рефлекс, справиться с которым вот так – запросто, он сам не сможет. Как бы сильно батюшка этого бы не хотел. Ведь рефлекс – это бессознательная, стереотипная реакция организма на определённый раздражитель, осуществляемая с участием рецепторов и нервной системы, и не требующая сознательного участия.

Поэтому, придётся нашему другу-священнику погулять подальше от места, где мы со старой ведьмой будем творить убийственную для фрицев волшбу. А присмотрит за священником всё тот же дед Маркей, которому я уже успел дать соответствующие инструкции на этот счёт. И я думаю, что старик меня не подведёт – сделает всё по высшему разряду!

– Что со мной случилось? – Открыв глаза, наконец произнес отец Евлампий, полностью оклемавшись. Он покрутил головой, даже пробежался пальцами по лбу, видимо в поисках повреждений от удара. – Мне показалось, дед, – прогудел он, так ничего и не обнаружив, – или ты меня действительно прикладом по лбу от души приложил?

– Совсем с глузду съехали, батюшка Евлампий? – возмущенно произнёс старикан, натянув на лицо маску полного недоумения. А, каков актер? Ну, хоть сейчас в большой театр. – Ты мой приклад-то хоть видел? – И старикан резко сунул священнику под самый нос окованный металлом торец «Маузера». Священник предусмотрительно отпрянул, а дед Маркей продолжил, но теперь уже с абсолютно невозмутимым выражением лица:

– Да если б я тя прикладом шибанул, батюшка, то бестолковку твою, поповскую, точно бы в кровь расшиб! А у тя – вон, даже царапки не имеется!

Отец Евлампий вновь потрогал лоб и, вновь ничего не обнаружив, смущено произнёс:

– Но… Я же помню…

– Апосля того, как мы в дерево воткнулись, и не такое привидиться могёт! – парировал старикан, тыча в лежащую на боку машину, с продолжающими вращаться колёсами.

Священник посмотрел на изуродованный автомобиль, на содранную с дерева кору и размочаленную в щепки древесину, после задумчиво пригладил растрёпанную бороду. А я легко читал в его голове судорожно скачущие мысли. Он, вроде бы, и не верил деду Маркею, но факты говорили об обратном. Действительно ведь – не было раны на голове.

– Ты лучше скажи, мил человек, – неожиданно спросил старик, перекинув свою берданку со спины на грудь и, как бы невзначай, нащупав пальцем спусковой крючок, – ты для чего эту диверсию устроил? Фрицам продался за обещание свечного заводика, нового прихода и церкви? А? Говори, тля! – вдруг зычно, не хуже самого батюшки, рявкнул старик, технично передёргивая затвор и беря священника на мушку.

– Тихо, дед, не бузи! – Я хлопнул ладонью по стволу, опуская дуло к земле. – Отец Евлампий не предатель!

– А чего он тогда с вами двоими сотворил? – продолжал, как мы и договорились, разыгрывать спектакль для одного зрителя дед Маркей. – Чуть всех нас здесь не угробил, паразит этакий! Пусть и не предатель, но вредитель – однозначно!

Мне обязательно нужно было вызвать инквизитора на откровенный разговор, чтобы поточнее узнать об этой его весьма любопытной «ачивке»[1]. Я хотел знать хотя бы о примерном механизме её включения, чтобы с максимальной пользой использовать для нашего же блага его поистине выдающиеся способности.

– Да ничего я специально не творил! – Ага, вот и батюшка наконец-то начал заводиться. – Просто осеняет меня Господь в особо тяжелых и сложных случаях Бла… – неожиданно заткнулся он на полуслове. Видимо, для посторонних, не являющихся членами его «монашеского ордена» инквизиторов, это была секретная информация.

– Да говори уже, чего там, святой отец? – нарочито устало произнёс я, чтобы еще больше пронять попа. – Мне надо знать, что с моей помощницей? Она до сих пор не пришла в себя, и никакие заклинания на неё не действуют! – А вот тут я попросту слукавил – никаких заклинаний на старой ведьме я пока еще не пробовал.

– Подождать надо, – через силу выдавил батюшка, – пока Божественная Благодать из неё выветрится… Иначе душа её проклятая, черная, не сможет в это тело вернуться…

– Так, а вот с этого места поподробнее, отец Евлампий! Как ты эту Божественную Благодать получать умудряешься?

В общем, удалось мне в конце концов дожать батюшку, но ничего нового я так и не узнал. Всё, о чём он мне поведал, я и сам уже вычислил с поразительной правдоподобностью, как будто в воду глядел.

Да, на территории СССР до сих пор существовала тайная организация – преемник средневекового «Приказа инквизиторских дел» при Священном Правительствующем Синоде. Нечто вроде тайного монашествующего ордена, взращивающего в своих стенах борцов со всевозможными проявлениями Зла: ведьмами, колдунами, разного рода нечистью и наследием древних языческих времён.

Существовали в этом ордене и свои специалисты, в должностные обязанности которых входил подбор монахов, чья железная вера могла при определенных условиях подключаться к так называемой Божьей Благодати. Таких людей учили, тренировали, доводя процесс получения могущественной силы до настоящего автоматизма.

После обучения им определяли место службы в каком-нибудь приходе, в районе которого имелись некие «подозрения» в богохульной и вредоносной колдовской деятельности. Именно под таким «подозрением» в Тарасовке находилась Степанида – ведьма, передавшая мне при смерти свой ведьмовской дар.

Однако, за всё время слежки монах-инквизитор Евлампий так и не сумел уличить старую чертовку в применении вредоносного колдовства и схватить её за руку. А после начала войны и оккупации деревни немцами, и вовсе прекратил свою охоту на ведьм – на первое место вышли патриотические чувства русского священника и борьба с супостатами-оккупантами.

Особой теоретической подготовкой отец Евлампий, как оказалось, не обладал. Он был скорее «оперативником»-силовиком, но кое-что ему, конечно, было тоже известно. Основной его подготовкой было противодействие силам тьмы и уничтожение так называемых «эмиссаров ада» на земле.

Самое смешное (для меня), что к этим «эмиссарам» монахи причисляли даже леших и водяных, которые, по своей сути, являлись скорее одушевлёнными силами природы, нежели зловредными магическими существами. Но церковные догматы не делали большой разницы между ними и демонами преисподней.

Не делали они так же разницы между бывшими языческими богами, якобы ставшими впоследствии бесами, привидениями, заложными покойниками, упырями, мавками и прочей магической шушерой – всё, что не осенялось Божественной Благодатью, автоматически стало считаться вселенским злом и подлежало уничтожению.

Честно говоря, у меня были большие сомнения, что это постанова самого Творца. Конечно, каждой твари надо воздавать по делам её, но грести всех под одну гребенку… Нет, на каком-то этапе развития магического сообщества и дивного народа, похоже, произошел «информационный сбой».

Я отчего-то был в этом уверен. Ведь в сказках (а как мне уже стало понятно, многие сказки имеют под собой реальную основу) существовали же и мудрые чародеи-волшебники, помогающие людям, и добрые феи, а не только злые и мерзопакостные колдуньи, поедающие младенцев на завтрак.

Куда подевались все эти одарённые? Ведь не может так быть, чтобы все они разом вымерли? Отчего ведьмовской дар стал считаться проклятым, если используемая сила не имеет «окраски»? Почему мои чины и веды растут только от причинения вреда обычным людям, и никак не реагирую на условное добро?

Но к моему большому разочарованию, ответить ни на один из этих вопросов по существу, а не «на всё воля Господа», отец Евлампий не смог. Он просто не знал ответов на все эти вопросы, это я без труда читал у него в голове. Хотя кое-какие пустоты в моём «магическом образовании» он всё-таки сумел заполнить. Но это были почти несущественные мелочи, типа методов борьбы против тех или иных тварей.

– Послушай, батюшка, а как ты объяснишь тот момент, что я после твоего удара Благодатью сумел вернуться в собственное тело, а она – нет? – поинтересовался я.

– Если честно, то у меня нет ответа и на этот вопрос, – прогудел священник. – Но я могу сказать одно – ты не такой, как все остальные ведьмы, с которыми мне довелось встречаться в жизни, товарищ Чума…

«И которых я уничтожил», – добавил мысленно инквизитор. А вот что делать со мной, он так до конца и не сумел определиться. Слишком уж его взволновали мои слова, что я владею Гневом Господним. Никто, кроме самых приближенных к Создателю Серафимов и самого Творца, никогда не использовал это страшное оружие. Даже сама такая мысль была для него кощунственной…

– Э-э-э! Батюшка! – воскликнул я, заметив, как монах вновь стал постепенно «накаляться» как яркая операционная лампочка. – Охолони, родной! Так мы с тобой каши не сварим!

Я глянул краем глаза в сторону деда Маркея, который незаметно для попа скинул с плеча ремень винтовки. Если что-то опять пойдет не так, не миновать батюшке очередного прилета в лоб приклада «красавицы» старика. Быстро же дед учится на ошибках! Такого ценного кадра нельзя упускать! Вернемся на базу, я ему еще и устрою полный техосмотр с ремонтом – еще лет двадцать будет у меня бодрым зайчиком скакать!

– Сейчас… пройдет… – Священник запустил руку за ворот рясы, выудив откуда-то изнутри массивный перстень с большим прозрачным камнем изумительной чистоты.

И куда он его заныкать умудрился, что даже фрицы при обыске не нашли? Отец Евлампий поспешно нацепил перстень на указательный палец правой руки, и тут же перестал светиться, как новогодняя ёлка. Зато вместо него ярким светом полыхнул камешек в перстне.

Да, не, серьёзно? Это же натуральный кристалл-накопитель! Только собирает он не магическую силу, а Божью Благодать? Что по сути тоже сила. Энергия. Ведьмовская, стало быть, чёрная, а Божественная – белая? Свет и Тьма? Вот, значит, как реально проявляются эти философские понятия…

– Всё, пока не сниму перстень, либо пока не переполнится кристалл – Божья Благодать будет собираться в нём, – пояснил священник, пряча руку с кольцом за спину.

– И вынимать оттуда эту Благодать ты тоже умеешь? – тут же поинтересовался я.

– Да, я могу использовать накопленную силу в отсутствие потока Божественной Благодати, – не стал скрывать батюшка, одновременно показывая, что и у него теперь имеется для нас сюрприз.

– Отлично! – Но меня, наоборот, порадовал такой запас сил. – Для вражеских колдунов – самое оно будет! Так, а что ты там обо мне говорил? – Вернул я священника к предыдущей теме разговора. – Что со мной не так?

– Точно не скажу, – неопределённо пожал мощными плечами батюшка, – но в тебе что-то есть…

– В смысле? – переспросил я священника. – Дар во мне ведовской.

– Проклятую силу я и так ощущаю, – мотнул головой монах, – даже не приобщаясь к потоку Благодати. А вот то, что внутри тебя еще что-то имеется, я вижу только под влиянием Божественной силы… Словно в тебе есть еще какая-то неведомая мне ипостась… – Батюшка пытался облечь свои мысли и ощущения в понятные мне слова, но у него не очень-то выходило.

Не знай я о первом всаднике, пока еще запертом в моём подсознании, я бы и не догадался, вообще о чём идёт речь. Но сейчас я понял, что находясь в своей «боевой трансформации» и заряженный Божественной силой, отец Евлампий способен каким-то образом чувствовать присутствие моего «соседа». Но не более того. Распознать Чуму он так и не смог.

– Ладно, замнём пока, – решил я не барражировать больше этот вопрос.

Меня сейчас больше всего беспокоило состояние Глории, которая всё никак не могла прийти в себя. По моему разумению, её тело уже должно было «проветриться», а сознание вернуться в покинутую оболочку. Время шло, а этого почему-то не происходило.

Я уже нервно скурил с дедом Маркеем по паре самокруток, а тело старой ведьмы так и не подавало признаков жизни. Так-то оно было живо, но существовало в виде этакого овоща. Я понимал в чем здесь проблема, поскольку не так давно пребывал в точно таком же состоянии.

Я перешел на магическое зрение и скрупулёзно обследовал лежащую на земле бренную оболочку Глории. Её тело уже «не фонило» остаточными проявлениями Благодати – и в него вполне можно было возвращаться, но этого отчего-то не происходило. Сдаётся мне, что что-то здесь пошло не так, и моей помощнице требуется помощь…

– Значит так, Онисимович, – отбросив в сторону очередной дымящийся окурок, произнёс я, – слушай меня внимательно! Я сейчас немного «отойду по делам», а ты охраняй моё тело…

– Кого охранять-то, лять-перемать? – Старикан сразу не сообразил, что я имею ввиду. – Ты ж сказал, что отойдёшь?

– Отойду, – с усмешкой подтвердил я, указав на Глорию, – только не весь…

– А… – понятливо кивнул старик. – За подружкой?

– За ней, – ответил я. – Ты же знаешь, старый, мы своих не бросаем! И это, – шепнул я ему на ухо, дождавшись, когда отец Евлампий отвернётся, – за батюшкой присматривай. Мало ли, что ему в голову взбредет, пока меня не будет.

– Не сумлевайся, командир, – так же тихо произнёс дед Маркей, – глаз с него не спущу. А если что, есть испытанный метод… – И он качнул винтовкой, привычно болтающейся на его плече.

– Хорошо, – произнёс я, укладываясь рядом с телом Глории, и беря её за руку. – Поехали!

Я закрыл глаза и постарался максимально расслабиться, вспоминая необходимы навык, чтобы самостоятельно отделиться от тела. Дыхание постепенно выравнивалось и замедлялось, точно так же, как и биение моего сердца. Недавняя практика медитаций стала неплохим подспорьем, и уже буквально через считанные секунды я сумел воспарить над собственным бренным телом.

[1] «Ачивка» – сокращение от слова «достижение» (или «achievement» на английском), используемое в сленге, особенно в молодежной среде и среди геймеров. Оно означает любое достижение, будь то в играх или в жизни.

Друзья! Товарищи! Если понравилось, не забывайте ставить лайк – это сердечко на странице книги рядом с обложкой! Для книги на старте это важно! А еще это мотивирует автора работать быстрее и продуктивнее)))

Всех Благ и приятного чтения!

Глава 3

Почувствовав уже привычную легкость, я выскользнул из тела и осмотрелся в поисках астрального тела Глории. Но ни с первой, ни со второй попытки мне не удалось его обнаружить. Пока я терпел фиаско, как и в случае с магическим зрением, с помощью которого ведьму я тоже не сумел найти.

А ведь и в магическом зрении я тоже могу видеть бесплотных духов и разного рода энергетическую «псевдо-» или «квазижизнь», как любили выражаться ученые и писатели фантастики в моём времени. Однако, сам пребывая в образе подобного духа, все «потустороннее» виделось не в пример четче и на более дальнем расстоянии.

Облетев по кругу место нашей катастрофы, я завис над физическим телом французской колдуньи. Теперь, когда я отринул всё земное, наведенный на колдунью качественный морок, совершенно перестал действовать. Я-то и в магическом зрении, которое тоже пробивает морок, если он не наведен колдуном выше меня чином, старался не смотреть на ведьму даже случайно – уж больно неприглядная и жуткая картинка открывалась.

Я помню свою реакцию, когда впервые удостоился лицезреть премерзкий лик ведьмы Степаниды. Но её красно личико не шло ни в какое сравнение с отвратительной монструозной харей Глории. Так-то понятно, большая разница в чинах и сроках жизни накладывает свои отпечатки на ведьм и колдунов.

Проклятый дар уродует не только душу, но и физическую оболочку, и тем больше, чем больше чин, и чем дольше ведьма небо на земле коптит. С каждой ступенькой колдовской иерархии, с каждым прожитым годом, десятилетием, веком, приближается ведьма к уродливому демоническому облику своих боссов из Преисподней, что когда-то тоже были прекрасными ангелами Небес.

А Глория и по чину выше Степаниды, да и прожила на свете куда дольше – вот вам и результат. После первой нашей встречи я с трудом, но сумел выкинуть из головы эту уродливую старуху, чтобы не ассоциировать её с Глорией. Я сумел, опять же с большим-большим трудом, заставить себя считать ведьму той девчушкой из охваченной чумой Марселя, которая повзрослев, превратилась в прекрасную женщину… И теперь вот – снова здорова!

Ладно, переживу как-нибудь и на этот раз… Мне бы теперь эту старушку отыскать. Куда же она могла подеваться? Стоп! Вот я болван! Ведь вышибло её из тела не здесь, а еще на дороге. Это уже потом мы сюда на машине прискакали. Значит, надо вернуться назад. Может её чёрная пречёрная душа висит себе спокойненько, зацепившись за ветку дерева, и не знает, что же делать дальше?

Всё-всё, никаких больше шуток! На самом деле, всё серьёзнее некуда. Ведь практически всегда, даже при выходе из собственного тела должна присутствовать некая связь между физической оболочкой и астральной проекцией личности – душой. Как я уже говорил, можно называть сознание как угодно – хоть горшком, главное, чтобы в печь не толкали.

Так вот, связь должна присутствовать всегда. Связь между телом и душой человека существует даже после его смерти. Она постепенно ослабевает, но все-таки остаётся в течение определенного периода времени – сорока дней после смерти. А вот затем эта связь между душой и телом исчезает – душа покидает бренный мир и отправляется «согласно купленным билетам». Ну, а нас с Глорией Перевозчик доставит на своём утлом челне прямиком в Пекло.

Но я сейчас о другом – никакой связи души с телом я у Глории не обнаружил! Вот не было её, словно кто ножом отмахнул! Как бы я не напрягал свои «потусторонние органы чувств». А вот интересно, чем реально я в таком состоянии все вижу-слышу-ощущаю?

Ведь никаких органов у меня и в помине нет – я сейчас представляю собой лишь некий сгусток ментальной энергии… А ведь это очень интересный вопрос, и не только в философском, но вполне себе и в практическом плане. Надо будет обсудить его со своим мёртвым дедулей.

Похоже, что из всей нашей компании он самый «подкованный» в таких вопросах, да и опыта пребывания в виде духа у него куда больше. Есть еще братишка Лихорук, но у него всё иначе происходит – он просто трансформируется из одной своей ипостаси – злобного бесплотного духа, в другую – этакого одноглазого монстра из какого-нибудь ужастика. Ну, так-то он божественный отпрыск, ему по должности положено.

В общем, добраться до астрального тела Глории, используя его связь с телом физическим, не вышло. Тогда я решил просто «прогуляться» до того места, где нас вырубил Божественной Благодатью отец Евлампий. Благо, что не так уж и далеко это произошло – и пары сотен метров не будет.

Я взлетел повыше, чтобы оказаться вровень с дорогой, откуда мы так опрометчиво слетели. Место, откуда мы покатились под откос, тоже было несложно найти – изломанные и измочаленные кусты, росшие вдоль дороги, были немыми свидетелями произошедшей аварии. Во к ним-то я и направился.

Но не успев добраться до поломанных кустов, я увидел призрачную фигуру старой ведьмы, неподвижно зависшую в воздухе буквально в десятке метров от дороги. Сейчас она выглядела точной копией той маленькой девочки, с которой я познакомился благодаря кусочку памяти первого всадника.

Естественно, всё это была лишь иллюзия, стремление энергетической оболочки воспроизвести утерянное физическое тело. И воспроизводится оно таким, каким человек подсознательно себя видит или чувствует. Похоже, что первый всадник очень сильно запал в душу старой ведьмы, раз она неосознанно приняла эту форму.

На самом деле никакой особой формы у астрального тела нет – ведь это в первую очередь энергия, малая… Да что там – очень малая, просто микроскопическая частица Огня Творения – Искра. А определённой формы у энергии нет. Хочешь быть круглым, типа шаровой молнии – будь им! Хочешь квадратным – да нет проблем! Хочешь выглядеть так же, каким довелось быть при жизни – и это легко!

Будь хоть молодым, хоть старым – не важно! Ведь это всё ты! И всё в твоих руках, за исключением одной малости – ты должен в это верить! Если вера твоя крепче гранита ты можешь принять любой облик! Но, это – «на воле», для тех, кто не пожелал отправиться дальше… Вернее, для тех, чья вера и воля сумела нарушить правила, установленные Высшими Силами…

«Так, стоп! О чем это я сейчас? – прервал я поток мощный информации, едва не поглотивший меня целиком. – И откуда в моей „голове“ ответы на вопросы, которые я не задавал, а лишь мельком их коснулся? Неужели первый всадник вырвался из моей ловушки?»

Вроде бы нет – проверив созданную мной виртуальную стену в собственном подсознании, я нашел её всё такой же незыблемой, как и раньше. Однако, в некоторых местах она покрылась внушительной сеткой мелких трещин. Я надеялся, что моя ментальная защита продержится еще какое-то время. Хотя бы до тех пор, пока я не вернусь в Пескоройку. Только мне неясно, откуда тогда инфа появилась. Не через эти же трещины пролезла?

Больше терять время на информацию, безусловно полезную, но пришедшуюся абсолютно не к месту, я был больше не намерен. Нужно было разобраться, что случилось с Глорией, и какого хрена она там застряла? На первый взгляд, ей ничего не мешало самостоятельно добраться до собственного тела, и вновь взять над ним контроль.

Меня немного напрягала утраченная связь между телом и душой, словно её кто-то специально разорвал. Только вот нужного кандидата во вредители я пока не наблюдал. Если только связь не обрезало потоком Благодати… Но у меня-то с этим всё было в порядке, а под удар отца Евлампия мы вместе попали.

Я подлетел поближе к Глории, продолжающей висеть этаким воздушным шариком чуть в стороне от дороги. Сначала я пытался достучаться до неё ментально. Ведь должны же мы были (ну, это я так думал) спокойно общаться между собой. Мы же сейчас с ней в одной форме – бесплотных духов. И должны друг друга понимать.

А вот фиг там! Никакой ответной реакции от старой ведьмы, пребывающей в энергетической форме ребенка, так и не последовало. Словно она меня совершенно не замечала. Блин! Да я же сейчас просто сгусток «эктоплазмы»[1] неопределённой формы, типа грёбаного зеленого Лизуна[2]. Ну, как она меня узнает-то в таком виде?

Трансформироваться в своё собственное подобие мне не составило никакого труда. Просто стало уходить чуть больше сил на поддержание заданных рамок энергетической оболочки, и всё. Но и это действие не вызвало узнавание со стороны Глории. Она как будто меня совсем не замечала, да и всё остальное, похоже, её тоже не слишком парило. Старая ведьма словно находилась в какой-то прострации.

Почуяв какой-то подвох, я резко снизил «подлётную скорость». Ведь здесь явно что-то не так! Вот только что? Я остановился, не долетая десятка метров до зависшей в воздухе души старой колдуньи, и принялся внимательнейшим образом обследовать окружающее её пространство.

Ну, что-то же должно было на неё так повлиять? С первой попытки ничего подозрительного мне обнаружить не удалось. Не мог же на неё так сильно повлиять поток Благодати? Вроде бы Глория в чинах немалых и её сопротивляемости должно было хватить, чтобы выдержать кратковременную проекцию Божественной силы, которой прошелся по нам отец Евлампий.

Не приближаясь, я облетел ведьму по кругу, пытаясь зацепиться за любую мелочь, которая выбивалась бы из нормального положения вещей. Я кружил вокруг старухи, пребывающей в образе маленькой девочки, круг за кругом, круг за кругом, пока все окружающее не слилось у меня в сплошную серую полосу.

И вот только после этого я обратил внимание себе «под ноги» – чахлая трава на крутом откосе росла очень уж странным образом, образуя некое подобие силового конструкта. Явственно прослеживались какие-то незнакомые мне знаки и символы, образующие сложную вязь заклинания.

Я резко взмыл повыше, стараясь охватить взглядом всю картинку. Черт возьми! Это была действительно гигантская печать, начертанная на земле посредством трав и растений. Мне посчастливилось – я прошел по самому её краешку, а вот Глории не повезло в неё вляпаться.

Я боялся ошибиться, но по всему выходило так, что это ловушка! Только, что это за печать, и кто её тут так хитроумно выставил? И вообще, что это за хрень такая? Максимально сконцентрировавшись, я почувствовал, как из астрального тела Глории постепенно утекает сила, медленно, но планомерно поглощаемая «растительной» печатью.

Взмыв повыше, я попытался окинуть взглядом более обширную площадь. Может быть это мне поможет понять, что же здесь происходит? И это помогло. С высоты птичьего полета стало заметно, что на берегу реки когда-то, в незапамятные времена, располагалась обширная курганная группа.

С земли эти оплывшие за бесконечную череду лет древние могильники были практически незаметны. Со временем их даже распахали под поля местные крестьяне, не подозревающие, что растят свои овощи-фрукты на древнем кладбище, памяти о котором не осталось даже в сказках и песнях.

И если остальные могильники, как им и положено, не подавали признаков «жизни», то в кургане, над которым зависла Глория, что-то явно «теплилось», пожирая энергию, накопленную ведьмой годами и десятилетиями упорного труда. Похоже, что специально для этого и была устроена настолько хитроумная ловушка, собирающая, пусть и нечастую, но какую-никакую, а добычу.

Осталось придумать, как выдернуть Глорию из этой паутины и не вляпаться в неё самому. Возможно, я и сумею из неё вырваться, но не хотелось бы рисковать понапрасну. Хрен его знает, что там за неведомую хтонь прикопали? А вдруг она окажется уровня найденной мною недавно мамашки Лихорука? Пробудишь её внезапно, а потом расхлебывать заманаешься! Нет уж, пусть себе покоится с миром! У меня на сегодня совершенно другие планы.

Вот только как мне вытащить одурманенную душу Глории из этой ловушки. Мысли стремительно скакали, пытаясь найти какой-нибудь способ. Но ничего путного в голову не приходило – душа же не воздушный шарик, чтобы её ветром выдуть. Тут хоть ураган замути, всё толку не будет.

А если так? Я сформировал нечто вроде шара из сырой силы, и попытался как в кегельбане аккуратно вышибить им Глорию из сковывающей её печати. Но едва мой шарик пересёк черту магического конструкта, как был тут же поглощен, даже не долетев до астральной оболочки старой ведьмы.

Ладно… После этого я некоторое время пробовал различные варианты вытащить Глорию из магической западни. Бросал скрученные из силы 'веревки с крючками), надеясь зацепить ими душу ведьмы. Посылал магический ветер, накачанный силой до состояния микро-урагана. Увеличивал плотность потока магии, надеясь, что она не успеет рассосаться, за время подлета.

Но дьявольская печать засасывала любое количество энергии, как структурированной, так и сырой со скоростью взбесившегося электронасоса. Так что ничего путного у меня не получилось. Я обессиленно опустился на землю возле границы печати-ловушки, израсходовав практически все варианты, которые только пришли мне в голову.

Оставался еще один вариант, последний – попытаться уничтожить саму печать, раз её конструкт воплощен на земле в виде «растительной росписи». Не мудрствуя лукаво, я попытался создать большой магический нож, как у бульдозера. А уже с его помощью срезать нахрен эту чертову печать.

Вот здесь мне пришлось повозиться и потратить изрядное количество времени, чтобы как следует насытить магией сотворенное мной колдовство. Я уже примерно понял, с какой скоростью печать-ловушка поглощает силу. Корпеть пришлось долго – проводимость меридианов до сих пор оставляло желать лучшего. Хотя магия из резерва бежала по ним куда быстрее, чем в первое время после «лихорадки Сен-Жермена».

Если и этот вариант у меня не прокатит, тогда уже и не знаю, что делать… Но биться за Глорию до последнего я не перестану! Она – член моей команды, мой товарищ и соратник. А я своих не бросаю, если будет нужно, и черта, и Бога притащу… Кстати, а это идея! Ведь у меня еще батюшка имеется с «неограниченным» доступом к Божественной Благодати! Что будет с этой дрянью (печатью, а не Глорией, разумеется) если отец Евлампий вдарит по ней со всей дури?

Сотворенный мною нож, насыщенный «спрессованной» до умопомрачения (моего, конечно) магией, легко выдержал соприкосновение с растительной печатью и в одно мгновение отправил её в отвал вместе с верхним слоем земли. Только радоваться было нечему – обнаженный мною слой мелких камешков и песка с ювелирной точностью явил моему взору точную копию печати.

– Вот же тля! – выругался я, как только понял всю тщетность моих попыток.

Похоже, что сама оригинальная печать начертана где-то глубоко-глубоко, в самом кургане. Но её «проекция» за сотни и тысячи лет умудрилась просочиться на поверхность. И сколько бы я не срезал слой земли за слоем – уничтожить её у меня не получится.

Ну, что ж, пора подключать тяжелую артиллерию. Это я об отце Евлампии, если кто не понял. Ведь сумел же он нас с Глорией выбить из собственных тел, и даже отбросить на некоторое расстояние от автомобиля. Значит, есть большая вероятность, что еще один удар Благодати вынесет старую ведьму из магической ловушки. Главное, чтобы он её насмерть не пришиб.

Перед тем, как возвратиться к разбитой машине, деду Маркею и отцу Евлампию, я еще раз бросил внимательный взгляд на ведьму. Черт! А ведь её резерв постепенно убывает! А что произойдёт после того, как он полностью закончится. Есть у меня подозрение, что эта печать начнёт поглощать саму её сущность – Искру…