Текст книги "Как приручить рыцаря: инструкция для дракона (СИ)"
Автор книги: Лана Каминская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Глава 17. Заветная галочка, ива и неопалимый договор
– Три ю пять будет пятнадцать… Пять пишем, один на ум пойдёт. Сто минус двадцать восемь, помножить на трижды семь, корень из тысячи ста сорока и шесть знаков после запятой. Итого…
Забравшийся на камень Старый Мудрый Ящер почесал макушку кончиком веточки, которой царапал цифры на песке, и закатил глаза, усиленно считая.
– Итого… Ни одной поданной заявки на турнир! – подытожил он и тяжело вздохнул. – Солнце заходит за горизонт, турнир завтра, и ни одной заполненной анкеты, сколько ни складывай столбиком.
Налетевший со стороны Чёрного утёса ветер внезапно подхватил ящера и чуть не перенёс на другое место, если бы не заветная веточка, которой ящер ухватился за торчавший из песка корень. Развеваясь по ветру, словно флаг, мудрый хвостатый продолжал тяжело вздыхать, как вдруг ветер стих, и по земле прошла дрожь, вызванная приземлением сразу за раз семерых смоляных драконов. Возглавлял процессию сам Боздур Сварливый. Он же и приблизился к ящеру, наклонил морду, обдал того паром и прорычал:
– Заявку не поздно подать?
Старый Мудрый Ящер выпустил из рук палочку и строго посмотрел на потенциального кандидата.
– Стар ты уже для турнира. Чай, с первого же удара рассыплешься.
– Учасстник не я, – просвистел Боздур.
– А кто же? – спросил ящер, с любопытством заглядывая дракону за спину. – Этот, что ли?
Мудрый хранитель традиций указал лапой на Гадкого Фодрика.
– Тьфу! – плюнул Боздур. – Конечно, не этот идиот. Он перепутает чужие ворота ссо ссвоими и ссам ссебе забьёт черепушку.
– А кто тогда?
Ящер упёрся лапами в бока и многозначительно посмотрел на сурового и могущественного предводителя смоляных.
– Ссынишка мой любимый. Таррчик. Так и запиши: Тарр Неповторимый.
– Неповторимый, говоришь? Что же он такого вытворит, что никто никогда повторить не сможет?
Старый Мудрый Ящер развернул взявшийся из ниоткуда свиток, в котором были проставлены одни цифры, и приготовился вписать напротив единички имя первого и, наверно, единственного претендента на кубок.
– Погоди-ка, – ящер одумался. – А рыцарь у твоего сыночка имеется? А то с ними нынче напряжёнка.
– А ты думаешь, я проссто так буду ссвоё время на тебя тратить? – рыкнул Боздур. – Фодрик!
– Я здесь, ваше чернейшество!
– Да ты-то мне не нужен. Тащи ссюда двуногого!
Дракон-помощник разжал когти и бросил к лапам главаря Назбу.
– Ух! – восхитился ящер. – Молодая кровь! Нынче редкость! Где вы его нашли?
– Где нашли, там нашли, – огрызнулся Боздур. – Имя ссыночка моего записсал? Кресстик нужный посставил? Дай-ка, проверю. Вот тут ещё галочку начертай. Что значит, не будет галочки?
– Так галочкой только победителя отмечают, – икнул ящер.
– И кто из насс болван? Тарр и будет победителем! На турнире только он один сс рыцарем.
– Ваша правда, – согласился ящер и собрался уже было поставить заветную закорючку, но остановился и снова почесал веточкой макушку. – Давайте всё же будем соблюдать регламент, ваше чернейшество. Поставим галочку после турнира.
– Тьфу, – снова плюнул Боздур. – Не такой уж ты и мудрый, как заявляешь! Ты проссто сстарый ссвиткомаратель!
– А будете плеваться, – строго начал обидевшийся ящер, – совсем отстраню от турнира. И в качестве причины напишу, что у вашего рыцаря уж больно рожа подозрительная.
– Как это? – опешил Боздур, подмигнув Фодрику, чтоб тот хватал Назбу и зажимал обратно в лапе.
– А вот так. Глазами он мне кого-то напоминает – не могу вспомнить, кого. И вообще, он у вас уже еле дышит. Глядишь, до завтра и не доживёт.
Боздур испуганно зыркнул в сторону лапы Фодрика.
– Чего он там? Окочурилсся?
Фодрик потряс лапой около своего уха.
– Да вроде пока живой.
– Надо бы его накормить, а то и правда окочуритсся. Ну, до завтра, Ящер, – свистнул смоляной дракон и обернулся к крохотному мудрецу, которого уже и след простыл.
***
– То есть, он – дракон? – в десятый раз переспросила Жанна, меряя широкими шагами пещеру и воротя нос от рукколы, которой с ней поспешила поделиться Фиби. – Этот мерзавец, который чуть не убил моего жениха, ел мою пиццу и пил мой кофе, на самом деле дракон?
– Ну, как бы да, – вставила Фиби. – Их тут вообще много летает с хвостами и в чешуе.
– Не могу в это поверить. Приятель моей соседки – дракон! Приятель моей соседки, который полез ко мне с поцелуем, дракон!
– Я своего просто встретила на улице.
Обе девушки уставились друг на друга.
– Мы точно в своём уме? – спросила Жанна.
– Я да.
– Я, надеюсь, тоже, – выдохнула Жанна. – Но давай по порядку. Первый вопрос: это не сон?
– Это точно не сон. Гляди! – Фиби повернула свою руку так, что Жанна увидела на ней крохотные синяки. – Исщипала себя всю, чтобы разбудить. И ни в какую. К тому же ни в одном сне мне не приснилось бы столько рукколы!
– Хорошо. Второй вопрос. Где мы?
– В пещере каких-то страшно вонючих драконов. Они называют этот запах гарью, но, по мне, у них просто канализацию прорвало.
– И обе мы оказались тут из-за какого-то Шона, которых, как я вчера выяснила, двое.
– Мой такой высокий и темноволосый, в футболке, непонятно какой фирмы штанах и кроссовках. Глаза зелёные.
– Чёрные, – поправила Жанна.
– Мне казалось, что зелёные, но я часто цвета путаю.
– У моего точно чёрные.
– Тсс… Смотри. Камень отползает. Сейчас опять увидим эту страшную морду в бородавках.
– Лишь бы не принёс рукколы.
– Я новое ведро не выдержу.
Грохот прекратился, и в пещеру пролезла лапа Гадкого Фодрика. Разжавшись, выпустила Назбу на землю и исчезла, но тут же вернулась, забросив внутрь драконьей темницы большую доску, а на неё – подпаленных куропаток, яблок, слив и обугленных шариков, запахом напоминающих картошку. А после снова исчезла, и через секунду камень принялся задвигаться обратно.
Обе девушки бросились к Назбу.
– Что с ним? Они пытали его? Он жив? – переполошилась Фиби, падая на колени и приподнимая голову молодого человека.
Жанна нащупала пульс.
– Жив. Уже и глаза открывает.
– Зелёные! – взвизгнула Фиби. – Значит, я не перепутала.
– Значит, это твой, – протянула Жанна. – А где же мой тогда?
***
– Табеточка, – лебезил Боздур, летая над хижиной ведьмы, – выходи!
– Не выйду, – огрызнулись в ответ.
– Выходи, яхонтовая моя, не то у насс будет мно-о-ого головасстиков на ужин. Ссама знаешь, ссколько тех нужно, чтобы накормить вечно голодного дракона.
– С вашим братом раз свяжешься, так потом останешься без трусов. Не выйду!
– Выходи, я ссказал! – Боздуру надоело уговаривать ведьму, и он рыкнул, что было силы, и дыхнул огнём на плакучую иву.
– Что за семейка? – проворчала ведьма, высовываясь из хибары и грозя кружившим в небе драконам кулаком. – С тех пор, как мы с тобой познакомились, продыху никакого мне не даёте. То сам, то сынок твой. Оба обманщики: своё возьмёте, а как платить, так от вас не дождёшься. Я уж молчу, что за столько лет пеня набегает.
– Кончай трындеть, балаболка. – Боздур захлопал крыльями, медленно опускаясь на кочку. – Дело к тебе ессть. Обещаю, что посследнее. Больше ты насс у ссебя никогда не увидишь. Сслово Боздура Ссамого!
– Самого, – передразнила бывшего любовничка ведьма. – Иву верни.
– Верну-верну, только ссначала вссё, что начудила, назад воротишь, а потом и иву новую тебе поссажу. А будешь упиратьсся, болото ссожгу.
– Говори, чего надо?
Боздур в ответ опустил крыло. По нему прямо со спины дракона, как по горке, всё время цепляясь штанами за выступающую чешую, ворча и чертыхаясь, на землю съехал молодой человек. Съехал и тут же выпрямился.
– Ну, привет, ведьма, – улыбнулся он ровными, не в пример драконьим, зубами, а висевшая на шее чёрная веревочка вдруг ожила, приподнялась и сверкнула глазами-бусинками.
– Лаарг! – воскликнула Табета, а на глаза навернулись слёзы радости.
– Хозяюшка! – завопил тот, намереваясь соскользнуть с шеи Тарра, но не тут-то было.
Ловко перехватив змея за морду, Тарр сжал её пальцами и, наклонив на бок голову и хитро прищурившись, смотрел на ведьму.
– Сначала оборотное зелье.
– Моя школа, – гордясь сыном, проронил Боздур.
– А моё вознаграждение? – Ведьма не сдавалась. – Аль напомнить?
И Табета громко щёлкнула пальцами.
Прямо перед носом Тарра возник свиток. Текст в нём шёл мелким шрифтом и даже не делился на абзацы. В самом конце стояли размашистая подпись Табеты и чёрный крестик, сильно вонявший углём с Чёрного утёса.
– Я это год буду читать, – протянул Боздур. – Эй, Фодрик, приземлиссь-ка ненадолго.
Над головой ведьмы снова зашумели крыльями, и правая рука главы клана опустился на кочку, зарыв когти в мох.
– Читай, – приказал Боздур Сварливый, тыкнув мордой в свиток.
– Эгей, ваше чернейшество, – смутился помощник, – я как бы того... грамоте не обучен и читать не умею.
– Как же ты пишешь расспоряжения от моего имени?
– Так и пишу. Чертаю всякие закорючки, на настоящие буквы едва похожие.
– А как же их читают?
– А вы думаете, другие тоже умеют читать?
Табета схватила свиток.
– Тут написано, что в обмен на колдовской обряд по превращению в человека и последующему перемещению за потенциальным рыцарем в мир, который ими полон, и обратно, твой сын обязуется сопроводить меня на шабаш. Сделать это он должен будет в том виде, в каком я того захочу, и на то время, на какое мне будет нужно. Также на шабаше твой сын обязуется веселиться от души, шептать мне на ушко словечки ласковые, носить меня при всех на руках, дарить кувшинки и время от времени щипать за ягодицы, пробуждая ревность у колдунов мужеского типа, а также леших, водяных и прочих нечистивцев и нечистей.
– Ты ничего не перепутала? – перебил ведьму Тарр. – Это всё я должен делать?
– А ты читал, что подписывал? Глядите, подпись Тарра подлинная и была сделана в присутствии свидетеля.
– А ссвидетель где? Ссдох поди, как и положено ссвидетелю? – захохотал Боздур.
– Я свидетель, – пропищал Лаарг, пасть которого усиленно сжимали. – Могу поклясться хвостом, всё так и было, и документ составлен верно и имеет полную юридическую силу.
– Дыхнуть на твой документ огнём, и нету бумажки.
И в доказательство своих слов Боздур раскрыл пасть и поджёг свиток. Яростное пламя вцепилось в сухую шуршащую бумагу мёртвой хваткой, облизало каждый уголок, каждую старательно выведенную буковку и вскоре успокоилось, оставив на земле лишь кучку пепла.
– Вот тебе и договор, – довольно хмыкнул Боздур.
– То, что написано на языке магии и магией же запечатано, простым огнем не сожжёшь, – невозмутимо ответила ведьма и махнула рукой.
Как по волшебству, пепел взвинтился в воздух, покружил в танце и сложился в уже знакомый документ, в котором каждая закорючка и каждый крестик встали на своё место.
– Вначале пусть расплатится со мной, – важно произнесла ведьма, сворачивая свиток и пряча его в глубоком декольте, – а после об оборотном зелье поговорим.
– Твой шабаш ещё нескоро, а мой турнир уже завтра! – возмутился Тарр, норовя вцепиться ведьме в волосы.
– Какой темпераментный, – хихикнула Табета. – Весь в папашу пошёл.
– Будет тебе провожатый, – вдруг впервые за всё последнее время серьёзно сказал Боздур. – Сслово предводителя ссмоляных драконов, или не видать мне больше моего камня на утёссе. Только верни Тарру чешую дракона.
– Слово предводителя, говоришь… – задумалась ведьма. – Чай, опять обманешь и подсунешь кого пострашнее. Фодрика своего, например.
– А чем я плох? – встрепенулся Фодрик. – Смотри, какие усищи!
Но Боздур ударил хвостом по болотной жиже, приказывая помощнику замолчать.
– Я ссказал – будет, значит, будет. Такой, какого захочешь. Хоть рыжий, хоть блондин…
– Темноволосого хочу.
– Будет.
– И чтобы с бородкой был, но не козлиной.
– Отрасстит.
– И с татуировкой.
– Дракона.
– Тогда по рукам. Лаарг, ты свидетель.
– Опять, – горько вздохнул змей.
– А теперь давай ссюда эликссир, – клацнул зубами Боздур.
Табета вытащила из кармана юбок крохотный пузырёк.
– Тут на два глотка осталось, – сказала она и потрясла склянкой. – Твоему сыночку и Назбу.
– Назбу сс нами нет, – прошипел Боздур. – Пить будет только Тарр.
– Погоди-ка, я думала, мы сейчас разом обоих в драконов обратно и превратим. Второго вашего нашествия я не переживу. И так уже весь мох повытоптали. Сколько можно? Я с вами до шабаша не доживу или заработаю себе нервный тик.
– Назбу не сс нами, – коварно улыбнулся Боздур. – Он сс тобой ссам договор подписсывал, пусть ссам и выкарабкиваетсся. Турнир уже завтра. Завтра мой ссын победит, и корона будет моей. Завтра мы тебя в покое и осставим.
– Тебе ещё иву садить, – напомнила бывшему ведьма и протянула склянку Тарру.
Глава 18. Великий турнир
Когда солнце лениво потянулось и выползло из-за горизонта, в Ниртании уже давно никто не спал. Такое случалось редко: обычно все местные жители, как и местные твари, включая летающих и огнём плюющих, любили вдоволь поспать. Но этот день во все времена был особенным. Во-первых, случался он раз в десять лет, а во-вторых, отлично набивал карманы торговцев, готовых до последнего наживаться на жадных до зрелищ зрителях.
Назначенный на после обеда турнир норовил стать легендарным. И не потому, что заявку подал только один участник. И не потому, что тот участник даже умудрился где-то откопать рыцаря. А потому, что вокруг арены на этот раз поставили дополнительные валуны для особо важных и почитаемых гостей: вольных драконов.
Утро было шумным и волнительным. В воздухе пахло сталью, которую попеременно закаляли то в холоде, то в пламенном горне, а ещё со стороны придорожных трактиров несло жареным барашком и ягодным киселём. Все готовились к зрелищу: и драконы, и люди. Не было радостного настроения только у одного существа в Ниртании, и этим существом был сам король.
– Где Назбу? – всполошился он, когда внезапно понял, что ответственное состязание уже на носу, а ни сына, ни его имени в списках участников нет. Лишь имя Тарра в объявлении чернеется и жутко воняет смолой.
– Нигде его не видели, ваше величество, – отрапортовали драконы-разведчики, по пять раз облетевшие всю страну от одной границы до другой.
– В море ныряли?
– Головы опускали, но и под водой пусто. Только корабли затопленные и золотишко, а дракона-утопленника нигде не видать.
– Это позор и катастрофа, – пробормотал король и совсем поник.
***
– Раз, раз! Топай громче! Шире шаг! Голову выше! Броню подбери – ссовссем разболталассь. Эй, Фодрик! – Боздур бросил командовать марширующим с мечом на плече Назбу и повернул голову к первому помощнику. – Затяни ему латы. Вы его кормили? Он выглядит ссовссем дохлым.
– Целую куропатку в него запихали, ваше чернейшество! И залили полбочонка пива.
– То-то я ссмотрю он не шагает, а шатаетсся. Ну-к, ссними латы.
– То затяни, то сними, – ворчал Фодрик, поддевая когтем защиту на пленнике.
– Так я думал, – крякнул дракон. – Он же теперь пьяный! На ногах не сстоит и даже меч занессти над головой не может.
– Мы в прошлый раз столько же пива залили в сэра Берина, даже больше. И бой отлично прошёл! Если бы сэр Берин только не решил закурить трубку под занавес и тот занавес не спалил, наш дракон выиграл бы!
– Ссэр Берин – рыцарь ссо сстажем. Он пьёт, как поёт, то ессть так же много и без разбора. А этот хлюпик ни разу в жизни драконовой насстойки не пробовал. Даже кончиком языка.
– И что же теперь нам делать?
Оба дракона – предводитель и его верный слуга – с грустью уставились на накаченного пивом Назбу, на которого они возлагали такие большие надежды, и который сейчас шатался, как тонкая осина на ветру, и готов был вот-вот полезть к драконам обниматься.
– Что делать, ваше чернейшество? – испуганно проскулил Фодрик.
– Зови ссюда Тарра.
***
Огромное плато кишело драконами.
Костяные громко спорили с ржавыми и сетовали на то, что им негде бросить свои кости, то есть присесть; ржавые же в ответ плевались огнём. Потом прилетели лазурные и ледяные, обдав добрую половину зрительных камней холодом и запахом цветущих водорослей. От принесенных на плато снежных хлопьев все жаркие споры тут же поутихли, костяные примирились с ржавыми и тихо-мирно, поджав хвосты, устроились рядышком, греясь друг о друга и изредка бросая косые взгляды в стороны снежных кучек, которыми окружили себя любители стужи и мороза.
Шум стоял невыносимый. Каждый чешуйчатый настаивал, что за всё время проведения легендарного турнира именно его предок выступал лучше всех. Каждый норовил утащить с плиты яств кусок жареного барашка побольше и подсунуть соседу одну обглоданную кость. И, конечно, каждый в глубине души вздыхал, что на этот раз турнир будет не таким зрелищным, ведь выступать будет только одна драконо-рыцарская пара, а, значит, победитель уже заранее известен. Тем не менее, эти вздохи не мешали слопать по второй порции жареного барашка и залить в пузо бочку горячительной водицы.
Шум прекратился только, когда с высоты голубого неба, рассекая облака заостренными мордами, на землю спикировали вольные драконы. Громко фыркнув и сложив крылья, они холодно поприветствовали сидевшего в самом центре изумрудного короля, шмякнулись на предназначенные им камни, отвернули пресные морды от угощений, которые им тут же были поднесены, и со скучающим видом уставились на арену, на которой пока было пусто.
В гонг ударили незамедлительно – словно только прилёта важных гостей и ждали.
– Да начнётся великое состязание! – пафосно объявил вылезший из-под драных декораций Старый Мудрый Ящер и стукнул посохом о землю.
Драконы оживились, замахали хвостами, зашумели крыльями. Особенно заволновались смоляные и даже принялись клацать зубами громче обычного: то ли от страха за своего представителя, то ли просто мясо попалось слишком жилистое. Но тут же успокоились, стоило с неба спуститься их главарю, Боздуру Сварливому, и бросить в направлении арены уверенный в силах своего сына взгляд, а потом тихонько, как бы невзначай, словно просит передать щепотку молотого перца, дыхнуть в сторону сидевшего по правую лапу Фодрика:
– Всё в порядке? Досспехи впору пришлиссь?
– Чуток в плечах оказались широковаты, но мы сена подложили.
– Обошлоссь без ссопротивлений? А то у тебя клык надломлен…
– Без сопротивлений, ваше чернейшество. Как пасть показали, так сразу все сопротивления как ветром сдуло. А клык… это я обознался и камень вместо мяса надкусил. Ничего! Срастётся! Вы лучше гляньте на короля. Совсем еле сопит. Чует шкура изумрудная, что продует эту сделку с вольными драконами. Вот только про ваш сговор с ними ничего ещё не знает, а то совсем запаниковал бы.
И Фодрик гнусно захихикал.
Король Ниртании действительно выглядел поникшим. Будучи с утра на ногах и при расправленных крыльях, он все часы неустанно следил за приготовлениями, в то же время наказав помощникам ещё раз перевернуть всю землю, нырнуть под воду и за облака, но найти Назбу – единственного, кто ещё мог, собравшись и отыскав подходящего двуного, помочь папочке воплотить в жизнь его мечты.
Ближе к обеду, окончательно отчаявшись найти сына, король уже было обратился к Лупосу, своему первенцу, и его легендарному рыцарю, хоть и старому и с постоянной мигренью на полнолуние, но и тут шансов не оказалось. И Лупос, и его подопечный настолько сильно погрязли в делах домашних, что даже носа на улицу давно не показывали. Вдобавок, Лупос неудачно женился, и его молодая супруга была сильно против всяческих забав, которые могли бы привести к травме её драгоценного мужа. От такого расклада дел король Ниртании ещё сильнее впал в печаль, а точку поставила королева. Та была драконихой крупной, как истинная женщина, сварливой и просто в тот день всем и всеми недовольной, включая мужа, так как барашки, предназначенные для угощения на турнир, были на её вкус чересчур пересолены.
– Улыбнись, – проворчала королева и тыкнула своего венценосного супруга когтем в бок. – Все на тебя смотрят и скучают. Я даже заметила, как главный вольный дракон не удержался и зевнул.
– Ох, это катастрофа, – пробормотал король и тут же пошёл в атаку. Повод был, и можно было оторваться на женушке за все колкие упреки, брошенные в его адрес не раз и не два. – А всё твоё воспитание. Глянь на Лупоса! Гордость нашей семьи. А на сына Боздура Сварливого! Да-да, я видел Тарра за ширмой у выхода на арену. Он подал заявку и нашёл самого настоящего бойца. А наш? Вот где этого лентяя нелёгкая носит? Ставлю мешок камней из твоей сокровищницы, что Назбу сидит сейчас где-нибудь около пруда, полного жаб, и вздыхает.
– Ты к моим украшениям лапу не протягивай! – возмутилась королева. – Ишь, чего удумал, моё добро себе грабастать. И сына нашего зазря не осуждай. Может, он рыщет по деревням и трактам и до сих пор ищет того, с кем мог бы отстоять нашу честь?! Вместо того чтобы его на чем счёт стоит костерить, лучше бы помог ему. Вон, разведчики Боздура все крылья себе застудили, всё по ночам летали, выискивали и нашли ведь! А ты даже зада своего чешуйчатого с камня не поднял для сына и, между прочим, для реализации твоих же безумных идей с вольными соседями.
Правитель Ниртании покосился в сторону гостей и снова тяжело вздохнул.
– Ваша изумрудность, – пропищали вдруг настолько рядом, что даже королева вздрогнула.
– Ты завёл себе питомца? – дракониха недовольно прищурила изумрудные глаза.
– Ничего не понимаю, – пробормотал король и приподнял одну лапу, потом другую: вдруг червя какого ненароком раздавил.
– Холодно, ваша изумрудность, – вновь пропищали прямо под ухом, а когда правитель скосил взгляд, то облегчённо, но тоже с писком, выдохнули: – сейчас горячо.
– Лаарг? – недовольно фыркнул дракон. – Как ты смел сюда заявиться? Тут не место ползучим гадам, от которых несёт болотной тиной и...
– ...переспелой морошкой, – дополнила королева, поведя носом.
– Я припас для вас баночку, – радостно залебезил изворотливый змей.
– Пусть говорит, – тут же смилостивилась королева, и её супругу ничего не оставалось, как согласиться.
– Ваша изумрудность, – начал сбивчиво Лаарг, – тут такое дело... Боздур Сварливый совсем распоясался: угрожает мирному существованию лягушек на болоте и поджигает ивы.
– Я тоже лягушек не перевариваю, – выдал король.
– Но это ещё не всё. Боздур сговорился с вольными драконами, что если представитель смоляных выиграет турнир, то вольные драконы встанут на сторону Боздура и помогут ему совершить переворот.
– Кувырок, что ли?
– Переворот, болван! – рассвирепела королева. – Политический! Корону с твоей головы снимут, и ты узнаешь на своей чешуе, что значит в чужие драгоценности лапу совать!
– Верно, ваше величество! – поддакнул Лаарг, с неприкрытым восхищением глядя на супругу правителя.
– Но погодите, – до сих пор не понимал король, – ведь сын Боздура – единственный, кто подал заявку на турнир! Значит…
– Вот именно, – кивнула королева.
– Это катастрофа… – протянул правитель и вскинул лапу. – Остановить турнир! Срочно!
Но было уже поздно, его слова утонули в диком гвалте со всех сторон и ударах в гонг, которыми Старый Мудрый Ящер приветствовал появившегося на арене Тарра.
– Есть ещё одна вещь, ваша изумрудность, – Лаарг пытался перекричать гул, но всё было тщетно. Турнир начался.
Драные занавески взметнулись вверх, и на арену выкатился шарик металлолома, в котором с трудом можно было различить, где ноги, а где руки. Но когда шарик поднялся и поправил на голове кривой шлем, то стало более менее понятно, что к чему.
Драконы с трибун свистели громче ветра – такого неуклюжего выхода рыцаря они никак не ожидали. Обычно последние выскакивали, вооруженные до зубов, и сразу нападали на хищника перед ними, а тут чуть ли ни силой пришлось вытаскивать.
– Хе-хе, – ухмыльнулся король, – эти смоляные даже бойца нормального не в состоянии были найти. Если Тарр завалит его во время первого же испытания, то кубка победителя ему не видать.
Чёрные глаза сына Боздура Сварливого внимательно смотрели на крохотного человечка.
Первый раунд был самым важным. Именно он задавал тон всему выступлению, расставлял точки над «и» и прочими буквами, в которых были точки, и заранее определял фаворита. Жаль, что так и не удалось хоть парочку тренировок сообразить: папенька заставил Тарра вычищать чешую, смазывать её вонючим маслом, чтобы та не скрипела и вообще выглядела красивой и опрятной. Но делать было нечего – без тренировки, так без тренировки, и Тарр разинул пасть, и громко и безжалостно рыкнул.
И случилось чудо! Закованный в доспехи рыцарь не оглох, а спешно подобрал все, даже те, которые висели чуть ли ни на соплях, металлические пластины и сиганул к огромной бочке, стоявшей на другом конце арены. За бочкой можно было хорошенько спрятаться и передохнуть. Но Тарр оказался в нужном месте в два прыжка и в десять раз быстрее рыцаря. Мощная шея опустилась к земле, огромная пасть снова разинулась навстречу мчавшемуся в её сторону храбрецу, и из той пасти вырвался новый рык, раза в три громче и страшнее.
Но рыцарь снова показал класс! Подпрыгнув от испуга, он тут же развернулся и рванул в сторону драных занавесок. Однако дорогу преградили драконы-охранники, и человечку пришлось в панике зашарить взглядом по сторонам, лихорадочно соображая, куда бы ещё спрятаться. Но в каком бы направлении он ни бежал, везде его настигал ловкий Тарр, которому преодолеть полмили было как комара проглотить, а вот у бедного воина уже и дыхание сбилось, и ноги начали подкашиваться.
«Что, – хмыкнул про себя дракон, в очередной раз глядя, как жертва улепётывает на другой конец арены, – против дракона не попрёшь, верно? А как я за грабителями гонялся? Ух, если вспомнить... Сто ступенек вниз и сто ступенек вверх!»
В памяти всплыла сумасшедшая пробежка; лапы тут же заныли, вспомнив непривычную боль при каждом шаге. Людишки всё же в разы слабее ящеров. Двух ног слишко мало, чтобы бегать быстро и не пыхтеть после резкого рывка. Вот и жертва на последней стометровке вдруг споткнулась о камень и распласталась по земле.
Тарр с мгновенье пораскинул мозгами – больше было нельзя, папенька не советовал (говорил, начнутся сомнения, а должно быть как в шахматах: вначале походил, потом ход проанализировал). Конкуренции за кубок никакой не было, и главное – показать зрелищность. Так что ноги бедняжки можно и пожалеть, не то третий раунд придётся проводить ползком.
И, приняв такое решение, дракон сделал глубокий вдох, и в груди заурчала лава, готовившаяся вырваться наружу. Как раз и гонг подоспел, извещающий об окончания первого состязания и призывающий к началу второго.
– Хорош наш Таррчик! – радостно воскликнул Фодрик и покосился в сторону стайки вольных драконов. Те сидели, как и прежде насупившись, особого восхищения от пробежки подопытного рыцаря не испытывая.
– Мало Тарр сстраха нагоняет, – недовольно прорычал Боздур. – Ссделать две арены от одной сстены до другой – это разве пробежка? Тарр в два прыжка такое расстояние преодолевает.
– Так то Тарр, ваше чернейшество, – вставил Фодрик, – а человечку да ещё при латах туда-сюда бегать ой как тяжело.
– Вот потому ногами и шевелит еле-еле.
– Да пробежка – это тьфу, за неё баллов мало дают. Вот испытание огнем!..
– Как бы этот болван и здессь не напортачил, – вздохнул Боздур.
Куча железок поднялась с грязной земли.
– Давай, Тарр. – От волнения Боздур Сварливый царапал когтями камень, на котором сидел. – Покажи класс, как папочка в твои годы! Не подведи! Обдай таким пламенем, какой никому и не сснился. Только не переуссердсствуй – тебе ещё третий раунд предсстоит. Давай, Тарр! Тарр! Тарр… Тарр?
– Что он делает, ваше чернейшество? – заволновался Фодрик и завозил хвостом по земле.
– Зачем-то поджигает деревянную бочку, а не рыцаря. Он рехнулсся?
– Зато человечек гарантировано доживет до третьего тура, – попробовал оправдать поступок Тарра Фодрик.
– Но второй-то сслит! Пуссти-ка меня! – Боздур принялся слезать с камня. – Я ему ссейчас мозги вправлю! Ещё не поздно переиграть. Удара гонга ещё не было!
Подлетев к границе арены, глава клана громко свистнул и, борясь с нарастающим вокруг улюлюканьем и скрежетанием клыков со стороны зрительских мест, выдал в сторону сына:
– Болван! Выпуссти огонь! Подпали волоссы! Пуссть пропотеет под железками в три ручья.
– Ты, папенька, сам-то хоть раз потеть пробовал? – огрызнулся Тарр в ответ.
– Какая разница?! Мы – драконы, мы обязаны пугать, сстращать и поджигать.
– А голым задом на сковородку садился? – продолжал гнуть свою линию непослушный сын, вспоминая «принца Гарри а-ля русс», хлещущего разгоряченные тела мокрыми ветками.
– В тебе никак жалоссть просснулассь? – прищурив один чёрный глаз, съязвил Боздур. – Побывал в краю людишек и по-ихнему* запел? Запомни, ты – дракон, а драконам жалоссть не к морде! Лети и жги!
– Есть лететь и жечь, – проворчал Тарр, распрямляя крылья и заходя на большой круг, за время преодоления которого в пасти накопится достаточно огня, чтобы выплеснуть это всё на беднягу человечка.
А если подумать, то почему бы и нет? Он, Тарр, ведь мучился в горячей парилке. По чьей вине? Ну да, так-то по вине того, кто сейчас в том мире у людишек в белых халатах. Но всё равно ведь мучился? Мучился. Теперь пришёл черёд других. И так в первом раунде баллов недозаработали, придётся в этом нагонять.
Круг подходил к завершению. Огня накопилось уже достаточно, оставалось только подлететь ближе и пошире раскрыть пасть. Двуногий в латах явно паниковал. Вот дурачина! Стоять на одном месте надо, зажать нос и рот, зажмуриться, принять на себя жаркую волну, а потом спокойно выдохнуть. Подумаешь, ресниц и бровей потом уже никогда не будет. Драконы на такую мелочь не обращают внимания.
«Да, стой же на месте, балда!» – мысленно кричал Тарр, проносясь над зрителями и выискивая лучший момент, чтобы опалить «чудо в латах». Но красивого поджигания никак не выходило, да и перед глазами то и дело мелькал образ голого гиганта в ветками в руке, и ниже пояса вдруг стало жарко, будто опять пригласили лечь на раскалённые доски.
Внезапно пробили в гонг. Старый Мудрый Ящер объявил, что время второго раунда истекло, и только в этот момент Тарр вдруг понял, что в этот раз не набрал ни одного очка, и что у него остался последний шанс реабилитироваться в глазах отца.
«Это уже проще, – подбадривал себя Тарр, – тут вне конкуренции, и всё будет аккуратно и быстро. Вначале в руки возьмётся меч, затем я его выковыряю когтем. Потом тык тем когтем прямо в пузо, и готово. Сто очков победителю, и кубок мой!»
На этой радостной ноте дракон приземлился неподалеку от своей жертвы и довольно хмыкнул, глядя как под ноги его рыцаря бросили меч, и как затянутая в перчатку рука потянулась к рукояти. Пальцы обхватили металл крепко и уверенно. Так крепко и так уверенно, как будто тот, кто прятался под доспехами, тренировался каждый день, а не бил балду, как большинство молодых драконов, распугивая лягушек на задворках королевства.
