Текст книги "Дело-то государственное (СИ)"

Автор книги: laki

Соавторы: Яна Рокова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

  – Это какие?

  – Пара больших змей, кажется, питон и анаконда, древесные ядовитые лягушки и четырехметровый крокодил... – принялся скурпулезно перечислять слуга.

  – Эх... жаль, что ты их не видела, Альен! – скривился Веник, перебив его. – Ну да ладно! В другой раз, а то еще расползутся, пока стен нет в доме. На сегодня мне уже во где эти пособия сидят! – выразительно провел он ребром ладони по своей шее. – Все, мы пошли!

  И я была с Рыжиком согласна. От необходимости сдерживать смех, у меня уже живот начал побаливать.

  Не слушая больше никаких возражений, Айв схватил меня в охапку и телепортом плавно перенес к моему дому, оставив на площади что-то выкрикивающего нам вслед демона, который привел Лапочку, довершившего разгром в особняке.

  – Мне кажется, что тебе что-то про слона кричали, типа его надо опустить на землю, – пробормотала я, уткнувшись в грудь моего Рыжика, когда мы снова оказались твердо стоящими на ногах.

  – Да ну их! – поморщился Венька. – Повисит часика три, и сам опустится.

  – По-моему, это жестоко, – упрекнула я Айва.

  – Ничего. Сейчас мамонта Наставнику перекинут, за слоном явятся, и этому обормоту достанется, если он не сумеет мое заклятие снять.

  – А он сумеет? Ах да, он же тоже демон, – спохватилась я, припомнив нагловатого брюнетика.

  – Не-а, не сумеет, – самодовольно хмыкнул Рыжик. – Пусть хоть за что-нибудь получит. Не могу же я признать, что сам сбился из-за такого пустяка, как его внезапное появление рядом, – покаялся Веник, сильно меня озадачив.

  А передо мной, значит, можно не прикидываться, а признать, что сам облажался?

  Что это? Новая ступень доверия? Или что?

  Ох, загадка моя Рыжая, что же ты со мной делаешь?

  ***

  Цай уныло взглянул за окно, за которым небо уже окрасилось вечерней зарей, мечтая, чтобы поскорее закончился бесконечно тянущийся день. Мать с бабушкой по ...дцатому кругу выспрашивали все подробности недолгого общения с 'их девочкой'. Любимый внук и сын, видя искреннюю заинтересованность родни, терпеливо повторял свой рассказ, вспоминая незначительные детали. Хотя, по правде сказать, самому парню уже казалось, что он местами весьма здорово грешит против истины, припоминая и то, чего не было.

  Как бы сейчас он хотел оказаться подальше от родного дома... Ну, а если уж совсем быть точным – рядом с Альеной.

  Кошак теперь жалел о глупом благородном порыве, оставив племяшку на попечение Айва. И чувство досады и сожаления боролось в нем с пониманием, что он ДОЛЖЕН был так поступить, зная подоплеку, заставившую Рыжика обратить внимание на обычную с виду человечку. К огромному неудовольствию Цая, он все-таки осознавал, что обязан хотя бы дать демоненку шанс исправить то, что тот уже успел натворить.

  А напортачил Айвен для такого случая слишком уж много. Зная Наследника Эмли с самого детства, Кот, конечно, подозревал за ровесником некоторую эксцентричность, но даже представить себе не мог, что все настолько запущено, что самоуверенный нахальный рыжий красавчик сумел за такой короткий промежуток времени столько раз облажаться на ниве ухаживания за девчонкой.

  С представительницами прекрасной половины, несмотря на их расовое происхождение, Айв всегда умел ладить – этого не отнять. Пожалуй, в его личной коллекции не хватало только человеческой особи. И кто бы мог представить, что эта девочка окажется ему не по зубам...

  Надо же, как забавно выходит...

  Обидно только, что Альена тоже не смогла остаться равнодушной к обаятельному демоненку. Вот неужели ей его общества не хватает?

  Но, увы, пока что Цай не сумел вмешаться таким образом, чтобы ни одна из сторон в последствии не смогла упрекнуть его в том, что он 'третий лишний'...

  – Погоди, Котенок, ты ведь говорил, что она была уставшая после работы, бледненькая, так какие же еще гости на ночь глядя? – продолжила допрос Вальеса.

  – Бабуль, ты забываешь, что и Альена, и ее гости – студенты. А это для многих из нас – нормальное состояние – недосып и недоедание... – закатил глаза Цай, уже пожалев, что упомянул о такой 'мелочи', сопровождающей учебу большинства адептов академии, о которой женщины его семьи уже успели позабыть за давностью лет.

  – Она что, голодает? Так что же ты раньше-то не сказал? Мы ведь даже и не подозревали, насколько она в стесненном положении! – сокрушенно ахнула Галви.

  – Да нет же, мама! – вздохнул парень, мысленно досчитав до десяти, чтобы успокоить поднимавшееся раздражение. – Говорю ведь, она как раз в ресторации у папаши Джу подрабатывала. Неужели же не нашла там, чем перекусить?

  – Ну, а ты-то куда смотрел? – возмутилась Вальеса. – Девочке учиться надо, а она себя работой изнуряет! Как все-таки нехорошо это, что ты не сказал нам сразу, когда нашел ее, – огорченно покачала она головой, укоризненно взглянув на внука.

  – Бабуль, этот вопрос уже обсуждали. Я глубоко раскаиваюсь, – саркастически заметил Цай. – Осталось только посыпать голову пеплом или побиться ею об стену.

  – Не ёрничай, – строго одернула сына Галви, поддерживая свекровь.

  – В самом деле, Цаюшка, тебе ведь проще всего присмотреть за нашей Алечкой, ты как раз удачно вращаешься в этой же атмосфере молодых магов. К тому же самый близкий родственник по крови рядом с ней. Поэтому именно ты и должен, нет, ты просто обязан присмотреть, чтобы никто не ее обидел, помочь, если что необходимо!

  – Вот именно! – подхватила мать. – По крайней мере, проконтролировать, чтобы наша девочка не питалась чем попало и не водилась с неподходящими компаниями...

  Цай не собирался спорить, внутренне он даже посмеивался из-за того, что мама и бабушка наконец-то нашли новое развлечение, поскольку дочку и та и другая хотели, но получились лишь сыновья, а тут словно по заказу – нашлась родная девочка...

  Да... не отвертеться теперь Альене от добрых советов объявившихся родственниц, выбора нарядов и посещения балов.

  Бедняжке еще столько всего предстоит выучить, чтобы соответствовать новому статусу, что она взвоет...

  Хм... а может, во вкус войдет. С девушками никогда не угадаешь.

  Но он все-таки решил возразить:

  – Мама, Альена – будущая магичка! Ей любая компания – подходящая... ну, по крайней мере, теоретически, – скривился Цай, мечтая сбежать до того, как вернуться отец и дед, чтобы внести свою порцию напутствий. Хотя, мужчины скорее начнут все же с промывания мозгов о безалаберности, когда своими глазами узрят, с какими катастрофическими последствиями для граничащих земель он с Айвом утром побеседовал...

  Что уж прибедняться, размах, достойный наследников...

  Но все же лучше пару дней переждать где-нибудь в сторонке, пока родичи переварят новость.

  – Не городи чушь! Магичка магичке – рознь! – безапелляционно отрезала Галви.

  – Кстати! Ты смотри, не экономь, – продолжала свою мысль бабуля. – Знаешь, как девушкам важны наряды, шпильки, булавки, шляпки...

  Цай послушно кивнул, внутренне содрогаясь, поняв, к чему они клонят.

  – По магазинам тебе надо ее сводить... – задумчиво потеребила мама сверкающий драгоценными камушками кулон.

  – И не по дешевым лавкам готового платья! – вставила Вальеса. – Собственных средств тебе, конечно, не хватит, молодежь теперь стала такой расточительной...

  – Если тебе своих денег для Али жаль, – вступилась Галви за родного ребенка, – ты только скажи, мы с бабушкой спонсируем, раз уж никак пока пообщаться с девочкой не получается, – кинула она быстрый взгляд на свекровь. И та одобряюще кивнула.

  Цай понял, что этот вопрос женщины уже обсуждали на досуге, но возмутиться, что он сам в состоянии позаботиться о юной родственнице, парень не успел.

  – О! Кажется, Эцор вернулся! – вдруг насторожилась Галви. – Пойду-ка, проверю.

  – Мам, я тут вспомнил, мне надо... – спохватился было Цай, но мать его перебила:

  – Кстати, Котенок, если ты намерен улизнуть из дома и вернуться в академию сегодня, не забудь сначала заглянуть ко мне.

  – Хорошо, – смиренно вздохнул Цай, намереваясь уйти к себе.

  – Подожди! – окликнула Вальеса. – Я тебе еще кое-что сказать хочу.

  – Я слушаю? – обернулся парень.

  Вальеса подождала, пока за невесткой закроется дверь, и поманила внука холеным пальчиком, намереваясь сообщить что-то по секрету:

  – Котенок... – начала бабуля, но тут послышались быстрые шаги и голоса Сейцу и Эцора, явно приближающихся к покоям Вальесы, где и происходила беседа.

  Кошак нервно дернул плечом, но бежать было некуда, поэтому он постарался придать своему лицу невозмутимое выражение, судорожно ища обоснованные оправдания, если претензии будут слишком уж огромны. В конце концов, это не он сравнял гору, а Рыжий, пусть у его отца голова и болит по этому поводу...

  Слабенькое утешение, но на крайний случай сойдет...

  Однако мужчины удивили Цая, не став его даже журить за разрушения, сразу с порога объявили, мол, давай-ка, собирайся, нечего дома околачиваться. И дуй к Але, а то, дескать, не слишком им понравилось, что Эмли не собирается принимать никаких мер по удержанию своего отпрыска подальше от НАШЕЙ Алечки. Хотя о ее происхождении, оказывается, знает! А за девочкой сейчас глаз да глаз нужен, чтобы чего не следует не приключилось, а то, мол, знаем мы этих демонов...

  Жалкое выгораживание однокурсника, с уверениями, что ничего ей Айв плохого не сделает, должного впечатления на родичей не произвело.

  – У этого демоненка, как и у всех парней – одно на уме!!! – оборвал защитную речь внука Сейцу, упуская (не преднамеренно ли?) из вида тот факт, что Цай в общем-то в некотором роде такой же – из тех, у кого 'одно на уме'.

  Никакие возражения, что Цай дал Айву слово сутки не появляться поблизости, на отца и деда также не произвели впечатления. Даже наоборот, Сейцу с жалостью посмотрел на внука и покачал головой:

  – И в кого ты такой 'правильный' уродился? – озадаченно нахмурился он.

  – Слово – это хорошо, – вступился за сына Эцор, – но наша девочка – важнее, и, вообще, подумаешь, слово!

  – Я, как Глава Рода, тебя от слова освобождаю... – нашелся дед.

  – Но разве можно? – изумился Цай, удивляясь гибкости ситуационной этики. – Ты же мне всегда сам говорил...

  – Ну, кхм... при данных обстоятельствах,... – слегка замялся дед, но тут же более уверенно добавил:

  – Так надо! И точка! Нечего тут дискуссию разводить. Иди, собирайся!

  Цай только головой покачал от этого странного помешательства своих родственников, решив, что не будет упорствовать в отстаивании истины. Похоже, что при данных обстоятельствах проще согласиться для вида, а самому проскользнуть потихоньку в свои покои и спокойно пересидеть там, пока не кончатся сутки, которые он сам сдуру отмерил сопернику на улаживание взаимоотношений с Альеной.

  Хотя парню очень хотелось снять себя всякую ответственность и последовать дельному совету деда и отца, но нарушать данное слово все-таки претило больше. Осталось не так уж много времени до исхода условленного срока.

  – Ну, не стой столбом! – подбодрил Сейцу, кивнув внуку, – давай, прощайся и отправляйся, только ко мне зайди перед тем, как отбыть...

  Повернувшись к сыну, Глава Рода 'озадачил' и его:

  – Ты вроде бы хотел поднять старые документы о приграничье? Не затягивай, а то Эмли первый опомнится, и провернет дело так, что бОльшую часть нам восстанавливать придется. Пусть уж дорогой соседушка тоже поучаствует, – ехидно добавил старший Кот.

  – Это хорошо, что ты напомнил, – кивнул отец Цая и торопливо пошел к двери.

  – Ты еще здесь?! – обернулся Сейцу к внуку.

  – Не рычи! – одернула мужа Вальеса. – Идите все, мне надо мальчику напутственное слово сказать, – подмигнула она любимому Котенку.

  – Ага, а моего, что, недостаточно? – ухмыльнулся Сейцу, но дальше спорить с женой не стал и тоже удалился восвояси.

  – Я знаю, что у тебя деньги свои есть, но все же вот тебе для нашей Алечки, – сунула она Цаю чеканный жетон на предъявителя знаменитого гномьего банка.

  – Ого! – невежливо присвистнул удивленный Кошак, прикидывая, откуда он у бабули, не нуждающейся в наличных средствах дома. Дед ей никогда ни в чем не отказывал и так.

  – Я-то знаю, что девушкам много всякого по мелочи надо, что она постесняется при тебе покупать, – не обратила бабуля внимания на его потрясенный вид. – А мне так спокойнее будет. Только деду не говори, – смутилась она, – а то посчитает еще, что я ему не доверяю. Не хочу недоразумений.

  – Но, ба! – возмутился Цай. – Я и сам в состоянии содержать не только себя, но и свою...

  – Котенок, не упрямься, просто постарайся меня понять, – мягко оборвала его пламенную речь Вальеса.

  – Хорошо, бабуль, не волнуйся, – вздохнул Цай, забирая неожиданный целевой взнос в ближайшее Альенино будущее.

  ***

  Собравшись правильно отыграть свою роль и делая вид, что он готов немедленно покинуть отчий дом, Цай торопливо направлялся к матери, но на половине дороги был перехвачен дедом. Пользуясь моментом, что старший Кот сейчас один, без поддержки отца, внук предпринял еще одну попытку выторговать себе отсрочку, но дед даже не захотел его слушать:

  – Об этом не может быть и речи! – сразу отмел он встречные доводы. – Мы никогда не рассказывали тебе в деталях, как получилось так, что Вальеса оказалась моей женой, и чем ей пришлось пожертвовать. Я глубоко и нежно люблю твою бабушку, несмотря на прожитые вместе годы... Но до сих пор чувствую свою вину. И если сейчас, не дайте боги, что случится с Алечкой, я себе этого не прощу. Лучше уж пусть на мои плечи ляжет вина за нарушение тобой слова чести, но будет все в порядке с внучкой Вальесы.

  Цай улыбнулся – для удобства подсчета степени родства, дед ловко перевел Альену сразу во 'внучки', миновав приставку 'пра-...'.

  – Я в тебя верю, мой мальчик! – пафосно закруглился Сейцу. – Я знаю, что, несмотря на твою репутацию... – сделал дед многозначительную паузу, смутив Цая, уверенного, что до родственников слухи о его похождениях в академии не доходят, – для Алечки ты сделаешь все, что нужно!

  Твердые намерения Цая все-таки выдержать обещанную Рыжему паузу слегка поколебались, но устояли. Правда, одно парень понял – деваться ему сейчас дома некуда и отсидеться у себя в покоях до завтра вряд ли получится. Оставалось только пойти на небольшую уловку, позволяющую ему немного оттянуть время:

  – Дед, благодарю тебя за доверие... но, скажи мне, неужели все настолько серьезно, что ты до сих пор винишь себя? Расскажи мне немного подробнее, а?

  – Да что рассказывать-то? – нахмурился Сейцу. – Главное – ты и так знаешь, а подробности... мал ты еще... – отмахнулся он.

  – Деда, – покачал головой Цай, – не увиливай, слишком уж вы все удобно устроились – то спрашиваете с меня, как со взрослого, то прикидываетесь, что я все еще несмышленый котенок. Согласись, это немного нечестно.

  – Да зачем тебе?

  Цай молча буравил родственника взглядом, ожидая правдивой истории, и Сейцу неохотно кивнул:

  – Ладно, в ногах правды нет, пойдем в мой кабинет... – недовольно буркнул он, развернувшись и даже не удосужившись взглянуть, последовал ли внук за ним следом.

  Цай победно ухмыльнулся и поспешил за широко шагающим мужчиной, надеясь, что повествование затянется надолго...

  Увы, длительной задержки не получилось... К сожалению, дед Цая еще недостаточно состарился, чтобы со смаком предаваться воспоминаниям. Тем более что, несмотря на всю теплоту и нежность, когда он все же сентиментально соскальзывал на рассказ об их с Вальесой отношениях, они будили в нем чувство вины и сожаления. Особенно о некоторых моментах, когда, судя с высоты прожитых лет, можно было бы поступить чуточку иначе, не причиняя столько ненужных страданий всем, замешанным в ту давнюю историю. Поэтому его история не слишком сильно отличалась от общеизвестной версии и выглядела подозрительно лаконичной. На дополнительные вопросы тоже отвечал весьма неохотно.

  Да и опомнился дед первым:

  – Ну вот, теперь ты знаешь все, что тебе следует. Но прежде чем ты отправишься...

  – Дедуль, – попробовал поклянчить Цай, как в детстве, – а может, не стоит мне заявляться к юной девушке на ночь глядя? А завтра я прямо с утра отправлюсь, а?

  – Знаешь, я, конечно, мог бы тебе напомнить, что ночью-то как раз и следует охранять девичью честь, но ты уже взрослый мальчик, и сам знаешь, что от времени суток наши самцовые инстинкты не зависят, а ты и так уже непозволительно долго задержался. Так что, иди, родной мой, – обманчиво ласково начал дед, – не доводи до бранных слов в напутствие! – резко закончил он, заставив расслабившегося было в удобном кресле внука пулей вылететь вон.

  Но когда Цай уже дотронулся до двери, Сейцу окликнул его:

  – Постой! На-ка вот, возьми, – протянул дед небольшой кошелек с красивой вышивкой, в которой без труда угадывались очертания грациозной дикой кошки – символа Независимого Клана Котов-оборотней. – Это на непредвиденные расходы, а то я-то знаю, что девушкам много чего надо...

  – Да не стоит, дед, – попытался было отказаться Цай, но тот не стал слушать возражения. – Ты только бабушке не говори... Не хочу, чтобы Вальеса подумала, что я таким образом надеюсь откупиться от груза своих грехов, – немного скомкано пояснил он.

  – Ладно, не скажу, – пообещал Цай, взвесив кошель. Судя по тяжести, монетки в нем были золотыми.

  Правда, робкая надежда на то, что Альена соблазнится щедростью новой родни и позабудет про своего 'неправильного эльфа', подсунутого ей вместо выигранного Джекпота, быстро развеялась, лишь только Цай вспомнил, какими глазами она смотрела на Рыжего.

  Как же обидно, что все стало так сложно!

  Ну почему он не додумался узнать о ней раньше этого демона! Хотя, если то, что рассказал дед о себе и бабуле – правда, вряд ли бы это сильно улучшило его собственные позиции.

  Но все-таки надеяться на чудо было приятнее, чем сразу принять свое поражение...

  На душе у Кошака стало муторно... надо убираться из дома. В принципе, он с легкостью мог найти приятный во всех отношениях приют на ночь в городе или в спальном корпусе девушек на территории академии... Только вот почему-то не хотелось больше проводить время лишь бы с кем. А к той, кто ему был дорог, к кому рвались его помыслы и обнажившаяся душа, сейчас путь был заказан, и черной завистью к сопернику желчь разъедала внутренности нелюдя.

  Нет, наверное, 'обида на несправедливость' – это неправильное определение. Это чувство, испытываемое им сейчас, было больше похоже на ревность, о которой парень раньше и не знал.

  'Не хватало только потерять голову, и уподобиться Рыжему придурку, устраивая из-за этого глупого чувства самому себе абсурдные до смешного ситуации...' – шипел себе под нос Цай, направляясь к матери, тщетно пытаясь успокоиться и взять себя в руки.

  Может быть, он все-таки непростительно сглупил, отказавшись от того, что Альена хотела подарить ему первому?

  Хотя, этот вариант содержал множество изъянов, которые могли здорово осложнить их взаимоотношения в дальнейшем, но...

  'А вдруг, наперекор судьбе, это был мой шанс? – мучительно рассуждал Кошак. – Единственный шанс, и я его так бездарно упустил? А, может быть, еще не поздно?'

  От невозможности узнать реальные последствия принятого решения, Цай чувствовал себя на грани сумасшествия.

  Теперь-то он слишком хорошо понимал, что именно творилось с Рыжим.

  Хотя... сказать честно, что для него, как и для Айвена, Альена притягательнее любой особы женского пола, Цай все-таки не мог. Но и делить ее с кем-то тоже не хотелось. Человечка (а, точнее, ее время) должны были принадлежать только ему!

  И сочувствие к приятелю щедро омывалось злорадным удовлетворением, что Айву придется теперь затратить массу усилий для того, чтобы загладить перед Алечкой свои промахи.

  Единственное, что чуть-чуть примиряло Цая со всем этим – в любом случае, его персональный Котенок так и останется ему племянницей. Он всегда будет с ней видеться и, может быть, даже участвовать в ее жизни на правах родственника...

  Но как же этого теперь стало мало!

  ***

  В покоях матери с Цаем чуть было не приключилась истерика от еле сдерживаемого смеха, когда ситуация со спонсорской помощью возникла вновь, почти один в один повторив две предыдущие. Причем с него так же было взято слово о сохранении секретности от остальных членов Кошачьего семейства. Что и говорить, вливания в его статью расходов на содержание племяшки оказались довольно щедрыми. Правда, мама дала более увесистый и объемный кошелек, чем дед, и ее монеты в отличие от денег Сейцу были серебряными, но по сумме выходило примерно то же самое. А пояснила она свой порыв более прозаично.

  – Милый, ты же ведь знаешь о моей маленькой слабости, – кротко улыбнулась Галви. – Пусть девочка заранее почувствует вкус к тому, что ей принадлежит по праву. Я уверена, это ее никоим образом не испортит...

  Безусловно, Цай знал о том, на что намекала мама. Будучи отпрыском очень древнего, но совершенно обедневшего рода, она до сих пор не смогла избавиться от маленького пунктика, который поощрял отец, балуя свою любимую нарядами и драгоценностями, ни в чем не смея отказывать, словно возмещая ей то, в чем она испытывала нужду до замужества.

  Родители Эцора не противились. Скорее всего, и Вальеса, и Сейцу в свое время опасались, что кровь оборотня, разбавленная человеческой, негативно скажется на возможностях наследника, поэтому и выбирали для него невесту с безупречной родословной, не глядя на ее возможное приданое, которого практически и не было. Для того, чтобы внук, уже наследник Эцора и Галви, был более оборотнем, чем их сын-полукровка.

  Теперь, даже этих первых 'взносов', Альене должно хватить не только для подбора соответствующих нарядов, чтобы подобающим образом предстать перед новыми родичами, но и останется на ее заветный домик. По крайней мере, начальный капитал теперь у его Котенка точно есть.

  Только вот как поведет себя Рыжий? Не захочет ли он тоже поучаствовать в этой гонке – кто облагодетельствует приемную дочь Джуансов первым? У сына Эмли II, безусловно, больше возможностей поразить девочку и произвести на нее впечатление. Но захочет ли Аля принять столь щедрый дар от него, от Айва или от них обоих? Обрадуется ли она новости, что объявилась настоящая родня?

  Об этом Цай не знал.

  Он очень надеялся, что сумеет сделать Альене сюрприз. И переживал о том, чтобы сюрприз оказался для человечки приятным, а не обременительным.

  ***

  Распрощавшись с матерью, Цай отправился в свой городской дом, рассчитывая, что родственникам не обязательно знать, что с Альеной он увидится только наутро.

  Но его планам не суждено было осуществиться, потому что не успел он расслабиться наедине с бутылкой чудесного вина, надеясь таким образом забыться и абстрагироваться от непрошенных мыслей и чувств, как явился отец.

  – Папа... – растерянно промямлил Цай, хмуро взглянув на родича. – Я тебя не ожидал... Что тебя привело в такой час?

  – Я так и понял, что ты меня не ждешь. А защита у тебя – так себе, – поморщился Эцор, небрежно вынув из пальцев сына уже налитый бокал рубиновой жидкости.

  – Обойдешься, у тебя и так в голове каша, как я понимаю, – пояснил он в ответ на вопросительно вздернутую бровь Цая, мол, что это за бесцеремонность? – Именно поэтому я здесь, сынок. Деда ты, может, и провел, но не меня! Я и сам такой был – слово чести для меня не простой звук. Но в данном случае, я все-таки согласен со своим отцом.

  – Стареешь? – ехидно предположил Цай.

  – Ну, не настолько твой отец старый, чтобы не надрать тебе уши за непочтение, – обиделся Эцор, демонстративно на долю секунды выпустив когти. – Ты против меня еще пару столетий будешь лишь котенком, – самодовольно заключил он.

  – Я быстро учусь, – подхватил Цай, тоже продемонстрировав свои когти и тут же спрятав.

  – Не сомневаюсь, мой мальчик, но все-таки пока еще ты недостаточно силен. Так что давай не будем возвращаться к теме целесообразности твоего нахождения рядом с нашей Алей. Собирайся и пойдем, я тебя провожу до ее дома.

  – Проконтролировать хочешь? – забеспокоился Цай.

  – И как ты догадался? – вернул отец ему ехидную усмешку. – Ах, да! Ты же быстро учишься...

  Так что младшему оборотню ничего не оставалось, кроме как подчиниться воле старшего.

  С тоской взглянув в сторону так и не пригубленного напитка, который с удовольствием допил Эцор, Цай практически был отконвоирован к дому Альены.

  Правда, пока они шли по улице – узнали много интересного о том, какой переполох умудрился устроить Рыжий днем в своем квартале. Тревога за Альену, которая могла невинно пострадать от причуд Айва, зачем-то притащившего экзотических животных из Заповедника Повелителя, боролась со злым сарказмом по поводу того, что Рыжий снова попал впросак.

  Недалеко от дома отец неожиданно забеспокоился, незаметно раскинув поисковую сеть:

  – Ну вот, я так и знал! Демоненок тут как тут, а ты еще спорил! – досадливо скривился он.

  – Папа, ну не волнуйся, я же ведь объяснил – он подтягивает Алю по метафизике, – терпеливо отозвался Цай.

  – Ага, если и в квартире у нее продолжаются такие же занятия, как он устроил в своем особняке и на улице, то я не просто волнуюсь, я на грани паники, – невесело пошутил Эцор, невольно ускоряя шаг.

  Перед дверью в квартиру Альены, отец полез за пазуху, и Цай мог бы поклясться, что он уже знает, что последует дальше.

  И он угадал!

  Эцор вытащил кошель, небрежно встряхнув его в руке, и пояснил:

  – Вот, на первое время тут вроде должно хватить... По крайней мере, твоей матери 'на булавки' было бы достаточно, а ты знаешь, какие у нее запросы, – тепло улыбнулся он, и тут же, согнав улыбку, строго произнес:

  – Ну все, давай стучи, а я пока Пологом Невидимости прикроюсь, чтобы не смущать...

  Цай так и не понял, кого не хотел смущать отец – его или Альену, но додумать не успел, потому как невидимый под завесой Полога Эцор сам быстро постучал и отступил на пару шагов назад, не оставив сыну возможности капитулировать.

  ***

  К огромному облегчению Кошака, Альена скорее обрадовалась его приходу, чем была удивлена, дескать, что он здесь забыл так поздно?

  – Привет, Цай! Проходи, я как раз мечтаю о перерыве на ужин. Ты голоден? Поужинаешь с нами? – засыпала она его вопросами, втягивая за руку через порог.

  Невидимый Эцор, жадно вглядываясь в лицо родственницы своей матери (и находя поразительное портретное сходство с юной Вальесой), довольно ухмыльнулся, еле удержавшись от того, чтобы не потереть ладони.

  Девочка ему понравилась – и на вид, и то, как радушно она приняла его сына.

  Может быть, Эмли все-таки ошибается в своем предположении, и есть шанс, что Аля войдет в семью не только как внучка Вальесы, но и как жена Цая?

  Впрочем, дверь перед его носом быстро захлопнулась, приведя Эцора в чувство.

  Теперь от него уже ничего не зависит – слово за сыном. Сумеет ли он воспользоваться преимуществом родственника, или все-таки уступит ее этому обаятельному демоненку?

  – О, раас Айвен тоже здесь? – наигранно-удивленно протянул Цай, заходя в кухню, в которой за столом сидел недовольный визитом соперника Рыжий. – Мне тут по случаю рассказали, что тебя сегодня можно поздравить с удачной охотой? Говорят, что ты полторы сотни гусей за пять минут поймал и осмолил. Рекорд, однако, – насмешливо поздравил оборотень.

  – Ага, – подхватила Альена, улыбаясь, – славная была охота! Я так жалела, что тебя не оказалось рядом.

  Айв насупился, но промолчал, метнув на девушку укоризненный взгляд, прекрасно понимая, что она жалела, что осталась без комментариев Кошака в стиле репортажа с места событий в реальном времени.

  – Прости, Веничек, – неискренне покаялась она, погладив Рыжего по плечу. – Но я действительно никогда прежде не видела такой способ.

  – Ну, конечно! – буркнул Айвен, – смейтесь, смейтесь... Хотя, знаешь, Альен, если хочешь, я такой фокус могу и с утками проделать, чтобы тебе не надо было на утиную охоту по осени к Кошаку наведываться.

  – Э, нет! – быстро возразил Цай. – Аля уже согласилась! Отказа я не приму!

  – Мальчики, не ссорьтесь, – остановила их Альена, увидев, что, несмотря на улыбки, больше похожие на оскалы, нелюди обмениваются неприязненными взглядами.

  – Хорошо, Котенок, раз ты просишь, – улыбнулся девушке Цай. – Вы мне лучше расскажите, как обстоят дела с метафизикой? – решил не добивать соперника оборотень, хотя на языке у него так и вертелось несколько язвительных замечаний по поводу дневного инцидента возле особняка Наследника Эмли.

  – О! – лицо Рыжего прояснилось. – Мы значительно продвинулись по сравнению с тем, что Аля знала утром.

  – Отличная новость, – улыбнулся Кошак. – А кто тут что-то говорил про ужин?

  – Ой, точно! – спохватилась Альена. – Вень, доставай своих гусей, я сейчас гарнир какой-нибудь организую! – засуетилась хозяйка.

  Но, как выяснилось, когда Айвен достал парочку тушек – гусятина с красивой золотистой поджаренной корочкой имела привлекательный вид только снаружи. Внутри она оказалась абсолютно сырой и пресной. К тому же, безвинно пострадавшие гуси, как были, так и оставались непотрошеными, что затрудняло их доведение до нужной кондиции без риска, что в процессе тепловой обработки внутренности испортят все вкусовые ощущения.

  – Ну вот, – расстроилась Альена, – и кто будет их потрошить?

  Айв открыл было рот, но Цай его опередил:

  – Думаю, будет справедливо, если ты доверишь этот ответственный процесс главному виновнику нашего будущего пира, – ядовито хмыкнул он.

  Айвен чуть не поперхнулся от возмущения – ничего себе! Приперся тут, когда его никто не ждал и еще потешается!

  Альена взглянула сначала на одного нелюдя, затем на другого, и вынесла окончательный вердикт:

  – А я думаю, будет справедливо, если каждый из вас возьмет по тушке, – мило улыбнулась она парням. – Хотя, не знаю, как у вас обоих с аппетитом. Мне-то, скорее всего, и ножки хватит, так что решайте сами, сколько гусей потрошить.

  – Мне одного хватит... наверное, – с сомнением взглянул на упитанную тушку Цай.

  – Мне тоже! – поспешно поддержал Айвен.

  – А кто с Алей делиться будет? Может, еще одного на всякий случай разделаем? – предложил Кошак.

  – Инициатива наказуема, – радостно хмыкнул Рыжик, доставая из подпространственного кармана еще одну жертву Ловчей Сети в демоническом исполнении. – Дерзай! – кинул он гусиную тушку Цаю.

  – Эй, так нечестно! – заартачился оборотень, ловко отбив подачу обратно.

  Айвен еле успел перехватить скользкую от выступившего жира птицу, чтобы она не шлепнулась на пол.

  – Ты предложил – тебе и потрошить! Лови! – снова подкинул демон гуся, но Цай предусмотрительно встретил его заклинанием, заставив зависнуть в воздухе ровно посередине.