Текст книги "Меньше знаешь - крепче спишь (СИ)"
Автор книги: laki
Соавторы: Яна Рокова
Жанр:
Юмористическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– О некоей Клятве, которую так крайне неосмотрительно произнес раас Айвен в отношении Вас?
– Ну да, вроде бы все про Клятву знают. Только я-то тут при чем? Я даже не слышала ее! А он вообще тогда пьян был!!! – чуть не взвыла девушка.
– Ну-ну, орса Альена, мы же с Вами прекрасно понимаем, что дыма без огня не бывает. Если бы Вы не давали повода...
– Да ничего я не давала! – перебила человечка, готовая вот-вот разреветься от такой несправедливости. – Ни повода, ни согласия!
– Ох... я бы на Вашем месте не усердствовал во лжи, – осуждающе покачал головой профессор. – Насколько мне известно, раас Айвен, прямо неловко произносить подобное вслух, но именно Наследник(!) по правилам незаконной подпольной лотереи должен был исполнять Ваши желания, став Джекпотом, который Вы имели... несчастье выиграть. Кстати, все зачинщики, участники, подстрекатели, да и вообще те, кто знали, но даже не попытались отговорить от безрассудной затеи рааса Айвена, будут строго наказаны, – словно между прочим, добавил ректор.
– Но я-то не знала! Мне билетик подарили! Я вовсе не думала, что условия в этот раз будут такими, и, тем более что именно мне 'посчастливится' вытянуть такой приз! – в отчаянии пробормотала Альена.
– Милочка моя, как говорится: 'незнание закона, не освобождает вас от ответственности'. Вы только подумайте, что теперь должен делать я, орса Альена? Ведь я отвечаю за все безобразия, творимые на территории Академии моими адептами. Что же, мне, на старости лет, вместо заслуженного почета и уважения, гнить в казематах Тайной Канцелярии, давая показания? Оправдываясь за глупые и опасные шуточки и развлечения моих нерадивых учеников, при поступлении в Академию дававших клятву, что они будут усердно заниматься магическими науками и использовать их лишь во благо интересам государства? И это вместо того, чтобы делиться опытом и знаниями с молодым поколением? Вы же уже довольно взрослая девушка. Вам ведь исполнилось семнадцать? – вдруг без всякого перехода спросил ректор, прекрасно помня наизусть ее личное дело, но Альбрехтиусу надо было, чтобы девушка правильно оценила вопрос и поняла, что с нее уже совсем другой спрос. Родители тут не помогут.
Альена машинально кивнула, стараясь удержать злые слезы из-за не вполне справедливых обвинений, но они уже начали самостоятельное существование, наполнив глаза и устремившись вниз по щекам двумя прозрачными ручейками.
– Ну-ну, милочка моя, – тут же сменил тон Альбрехтиус, поднявшись со своего места и направившись к давящейся рыданиями человечке. – Не стоит теперь разводить сырость. Тут слезами горю не поможешь, – почти ласково начал ворковать он. – Любые наши поступки имеют последствия, и, к сожалению, не всегда приятные, – доверительно сообщил ректор всхлипывающей студентке, материализовав в руке чистый носовой платок. Вручил кусок батиста девушке и, слегка приобняв ее по-отечески за плечи, подвел к удобному мягкому креслу для гостей.
– Давайте, присядьте, и вместе подумаем, как же выпутаться теперь из всей этой неприятной и опасной ситуации.
– Но я... я-то не соглашалась стать ничьим призом, и я не средство для исполнения чьей-то дурацкой Клятвы! – попыталась возмутиться Альена.
– Нет, милочка, – строго оборвал ректор. – Давайте-ка, уж не будем разводить демагогию. Ключевое слово здесь не 'чьей-то', орса Альена! Если бы это была 'чья-то' абстрактная клятва, поверьте, было бы все намного проще. Да и я бы целиком и полностью был на Вашей стороне, но это Клятва Наследника, а мы с Вами, смею напомнить, проживаем в государстве, которым правит его отец. О законности сейчас речи не идет, но такое слово, как лояльность и благонадежность, надеюсь, Вы слышали?
И что бывает с теми... и с их родными и близкими, кто пытается пойти против общепринятых правил, традиционно придерживающихся в государстве, а? Надеюсь, историю Вы хорошо знаете, Альена... – незаметно отбросил ректор официальную приставку 'орса', считая, что в доверительной беседе, это излишне, и даже успокаивающе погладил девушку по голове, – (неслыханное проявление заботы для профессора).
– Но ведь... ведь это же... – губы Альены задрожали и она расплакалась по новой, впадая в еще большую панику.
– Вообще-то, пока еще ничего непоправимого не произошло, – решительно отошел ректор к стоявшему на подоконнике кофейнику, чтобы самолично налить кофе для слегка дезориентированной свалившимися на нее неприятностями визитерши. Затем, повинуясь его желанию, перед девушкой оказался небольшой сервировочный столик, заставленный всякими яствами-сладостями.
– Угощайтесь, Альена, – радушно предложил Альбрехтиус. – Я уверен, что такая умница и красавица, сумеет принять правильное решение. Надо признаться, я верю в Ваши способности, Альеночка. Особенно в плане стереометрии, которая вообще девушкам дается трудно. Да что там, я просто счастлив, что Вы учитесь именно в нашей Академии! – разошелся хозяин кабинета. – Конечно же, с моей стороны, я приложу все силы, чтобы Вас не исключили из-за этой истории. На мой взгляд, Вашей вины здесь... ну разве что самую малость... – добренько улыбнулся ректор. – Да вот только не я один решаю подобные вопросы, касающиеся ГОСУДАРСТВЕННЫХ интересов. Вот в чем вся загвоздка-то... – притворно тяжело вздохнул профессор, покосившись на расстроенную девушку. – Да Вы угощайтесь-угощайтесь, – подбодрил Альбрехтиус, почти заставив взять Альену пирожное с красивой кремовой розочкой, подвинув тарелочку к ней так, что отказаться девушке было просто неловко, хотя в горле у человечки стоял горьки ком, и давиться любыми сладостями не было никакого желания.
– Не хочу, чтобы у Вас сложилось какое-то неправильное впечатление от течения нашей беседы, но дело настолько серьезное, что в виде исключительности данного вопроса, я могу даже гарантировать Вам неслыханные поблажки. В общем-то, мы с Вами, Альеночка, сейчас находимся в одной лодке. Ваша неосмотрительная связь с раасом Айвеном, может крайне негативно отразиться и на моей карьере, и на карьере других преподавателей Академии и Наставников. Вот видите, как я с Вами откровенен? – продолжал манипулировать ректор. – Но есть и приятные бонусы: кое-что я могу и собственной властью главы этого учебного заведения, – начал разливаться соловьем Альбрехтиус.
Альена недоверчиво покосилась на ректора, словно видела его впервые. Даже слезы почти высохли от удивления непривычным поведением профессора Альбрехтиуса.
– Вам ведь всего-то и нужно решиться на... – деликатно замолк профессор, надеясь, что она и сама поймет намек. – А я похлопочу насчет повышенной стипендии. И еще вот зачеты, экзамены... вот в качестве аванса... в знак добрых намерений... Ваш экзаменационный лист! – ловко выдернул профессор листик из пачки документов со своего стола и торжественно вручил удивленно моргавшей человечке, – вот, Альеночка, убедитесь, в эту сессию Вы уже все экзамены и зачеты сдали... И как только... ну, сами понимаете, – снова обошелся намеками ректор, – то сразу же и в зачеточку все проставим... – заискивающе улыбнулся Альбрехтиус.
У Альены задергался глаз. Правда со стороны это было похоже на подмигивание, мол, она принимает правила новой игры, навязанной ей. И это здорово раздражало.
На обычном листе, ничем не отличающемся от тех бланков, на которых учитывались результаты экзаменов, девушка с трудом разобрала свою фамилию, потому что от столь щедрого и нелепого предложения, аккуратно написанные каллиграфическим почерком буковки, затеяли замысловатую пляску.
В подобные чудеса 'доброй воли' Альена верила с трудом, но факт оставался фактом. Однако ни возразить, не выразить крайнюю степень признательности девушка не успела, ректор решил еще немного 'подсластить пилюлю':
– А если Вы, Альена, о репутации заботитесь, опасаетесь гнева своих родителей или злой молвы, – корректно добавил Альбрехтиус, – я же понимаю, что у людей это имеет значение, девственницей ли замуж выходить или же опытной барышней, то не переживайте! Во-первых, Вы же будущая магичка, а к женщинам-магам отношение более лояльное в этом вопросе. Но если все-таки Вас смущает этот щекотливый момент, то как только... акт государственного значения состоится, Альеночка, да, да! Именно так! – наставительно поднял вверх указательный палец профессор, заостряя внимание на важности этой детали, – так я даже сам готов Вам достойного мужа найти, чтобы он в брак с Вами вступил. Да можно ведь и в фиктивный, если Вы, как все молоденькие девочки, на идеале помешаны и о настоящей любви мечтаете. И развод обеспечу... так что, Ваши интересы будут полностью соблюдены. А этот эпизод просто забудете, как страшный сон, да и все, – жизнерадостно закончил ректор, невольно вспомнив о предстоящей свадьбе Айвена с гномкой, и досадливо поморщился. Вот об этом обстоятельстве сейчас Альене точно упоминать не стоит – если девчонка узнает, еще неизвестно, как себя поведет, а то, что уговаривать тяжелее будет – однозначно. Оскорбленная женщина непредсказуема.
Хотя рассчитывать человечке не на что в плане каким-то боком удержаться рядом с Наследником из-за мимолетной связи, но все-таки стоит пощадить ее чувства.
Что бы она не утверждала сейчас, как бы не пыталась убедить, что рыжий красавец ей безразличен, но Альбрехтиус готов был дать голову на отсечение, что это далеко не так.
В ее ауре, сейчас от избытка эмоций полыхающей всеми цветами радуги, отчетливо присутствовали золотистые вкрапления, присущие лишь тем, кто испытывает настоящую привязанность к Высшим демонам, пусть даже еще и не осознанную обладателем, и не оформившуюся в более глубокие чувства. Это как вирус, он уже проник в душу, и избавиться от этого, 'вылечиться', будет ох как непросто.
Девушку было, откровенно говоря, жаль... жальче было только собственную филейную часть тела, но выхода из сложившихся обстоятельств, ректор просто не видел.
Бедная Альена чуть было не подавилась сладко-горьким (из-за попавших на крем слезинок) пирожным после такого откровения, натужно закашлявшись.
– Но я, кхе-кхе... не могу... кхе, да и не хочу ТАК! – возмутилась девушка, решительно отодвинув надкусанное пирожное. – Я все понимаю: государственные, Ваши интересы и все такое, а как же я? Я ведь тоже живая?! – зло уставилась она на Альбрехтиуса, невольно смутившегося под прожигающим праведным негодованием взглядом потемневших серых глаз человечки. – И я себе совсем не так представляла мое расставание с девичьей честью! Мне не нужны Ваши подачки! Я не хочу!!!
– Альеночка, – мягко начал ректор. – Но вот Вы сами рассудите, а что я могу еще для Вас сделать? – снова помахал он перед носом девушки листочком с результатами 'сданных' на отлично зачетов и экзаменов. – Давить на Вас очень не хочется, но если Вы откажетесь от аванса и попытаетесь самостоятельно сдать эту сессию... – скептически выразительно покачал он головой, – я буду просто бессилен что-либо предпринять, если Вы не сможете помочь мне и моим расстроенным коллегам, которые, кстати, из-за Вас и рааса Айвена попадут в немилость Повелителя, крайне заинтересованного в продолжении рода, и лелеющего надежду понянчить внуков. А у них ведь тоже есть семьи...
– Вы хотите сказать, что меня просто завалят на экзаменах, и как следствие, выгонят из Академии? – ахнула пораженная откровенным шантажом Альена.
– Ну вот, я же говорил, что Вы умница, милочка, – косвенно подтвердил ректор ее предположение, – но если Вы будете настолько неблагоразумны, страшно представить, сколько вокруг Вас пострадает невинных людей... и нелюдей... Поверьте, Альеночка, мне очень не хочется заставлять Вас приносить подобную жертву, но она просто неизбежна. Вы и сами это поймете, если хорошенько поразмыслите на досуге. Впрочем, я Вас не хочу уговаривать, – словно спохватился Альбрехтиус, поняв, что дальнейшие уговоры просто могут загнать упрямую девчонку в угол, и спровоцировать непредсказуемые последствия проклятой Клятвы. Он и так уже рискует, варьируя на грани, усугублять не стоит. – Я думаю, мы друг друга поняли. А теперь, идите и подумайте, орса Альена. Выбор за Вами. Все мои предложения в силе. А может быть, даже появятся еще какие-то, – обнадежил Альбрехтиус.
– Про бесплатный сыр я поговорку знаю, – буркнула ошарашенная информацией Альена.
– Вот и хорошо, потому что из этой мышеловки другого выхода даже я не вижу, дитя мое, – по настоящему посочувствовал человечке ректор. – Идите, орса Альена, доброй Вам ночи...
***
Закрывшаяся за спиной массивная дверь кабинета Альбрехтиуса мягко ударила по моей филейной части, словно придавая ускорения. Однако после столь содержательного разговора, ноги ускоряться просто отказывались, во всем теле чувствовалась противная слабость, а коленки так и вообще мерзко подрагивали. Только где-то в районе груди стоял душащий ком возмущения подобной несправедливостью.
Ну вот почему это Венька (от бушующего в душе негодования я снова перешла на привычную кличку, удобно приставшую к этому Наследничку), поганец, пере... гулял почти с половиной Академии (со второй половиной справился Цай), а именно я должна отвечать за его мужскую состоятельность?! Я, что ли, рыжая?!!
В моей голове любезно возникла 'картинка' – я с огненно-рыжей шевелюрой и темно-серыми, почти черными от гнева глазами, готовыми метать молнии.
'Новый' облик сразил наповал. Только вот рогов не хватает для полного сходства с демонами, потому что гримаса на моем лице выражала крайнюю степень озлобленности и удивительно гармонировала с моим душевным состоянием. В таком виде, я, пожалуй, и за родственницу сойду этому кретину пустоголовому, подставившему не только себя, но и меня до кучи!
Бррр...
Ну, насчет невезучести я время от времени упоминаю и так...
Сдать зачеты и экзамены, 'чудесным образом' закрыв эту сессию, было, конечно, заманчиво, но цена вопроса!!!
Нервно хмыкнув, представила себя торгующейся насчет будущих сессий, но тут же устыдилась. Несмотря на мои способности, так нахально преувеличенные ректором, природная лень все-таки точно вперед меня родилась и щедро со мной поделилась своими возможностями. Зная, что до конца обучения, мне будут проставлять в зачетку все автоматом, я расслаблюсь, заброшу зубрежку и ничему толком не научусь.
Так что, нет уж, придется теперь из кожи вон лезть, но постараться стать лучшей.
Правда, до трясучки пугало предупреждение ректора о том, что мое согласие или несогласие помочь рыжему гаденышу с Клятвой напрямую повлияет на каверзные дополнительные вопросы по билетам.
Шансы мои не засыпаться, ох как невелики.
Один только Сайгрус, эрудит противный, чего стоит!
Метафизику мне точно не сдать... Ыыыы...
Что делать?!!
Пути к решению вопроса мне озвучили, но все мое существо внутри сопротивлялось и кричало о недопустимости следовать этим маршрутом, опускающим мою личностную самооценку ниже плинтуса.
До первого экзамена осталось меньше пяти дней, от переживаний начало подташнивать, но разрастающаяся в животе злость понемногу вытесняла глухое отчаяние, и мысли все чаще возвращались к виновнику моих бед.
Надеюсь, Венику сейчас здорово икается, и никакие снадобья не помогут! У меня пылали и щеки, и уши (значит, кто-то усиленно хвалит и ругает одновременно), хотя общее состояние было таким, словно из меня выдавили все соки. По идее, я должна была казаться со стороны бледной немощью, и даже прохладный ветерок не остужал пылающую кожу.
'Вот бы и у рыжего придурка, треплющего своим языком что ни попадя, так же горела вся его красивая морда лица, а уши пусть вообще отвалятся!!!' – в сердцах пожелала я ему ради солидарности.
А что?! Он что-то там о себе возомнил, а я одна крайней оказалась? Это ЕГО проблемы, НЕ МОИ! С какой стати меня приплели, мало ли чего я там где-то выиграла!
А если бы я горного тролля выиграла в качестве приза, мне, что и с его семейством пришлось бы считаться, если этот недоумок возжелал бы чего-то пикантненького, вместо того, чтобы служить пугалом от назойливых кавалеров?
На сей раз воображение великодушно отказало мне в видении кошмара, но зато снова любезно подсунуло синеглазую рыжую морду, и в синих, как мартовское небо глазах, разливалось море вины. Да неужели?
Чуть-чуть полегчало.
'Эх... Веник-Веник, рыжая скотина, за что ты со мной так жестоко? – с грустью подумала я, попытавшись прогнать непрошенную галлюцинацию, – я ведь чуть было не позволила себе думать, что могу тебе нравиться, привыкнув к тому, что постоянно ошиваешься рядом...
Ведь даже раздражать почти перестал, и даже чуть больше, в какой-то момент вообще показалось, что приятно о тебе думать...
Нет, это все тлетворное влияние демонических флюидов! ' – решительно мотнула я головой, срочно переключаясь на Цая.
Вот Кошак так точно бы не позволил себе облажаться, чтобы зависеть от чьей-то прихоти.
Хотя, про 'прихоть', это я погорячилась.
Веньке можно было и не париться с таким-то происхождением. Все чужие желания все равно подчинятся его, лишь бы Наследничку комфортно жилось...
Я-то надеялась, что магички хотя бы самостоятельно распоряжаются тем, когда и с кем отпраздновать событие потери девственности, не оглядываясь на волю родителей, подбирающих подходящего жениха, и уж тем более без учета мнения посторонних! Мама обещала, что они с отцом вмешаются, чтобы сосватать жениха, достойного меня, лишь в случае, если долго засижусь в девках, а так, мол, выбирай того, с кем рядом поет твое сердце, Альеночка...
Я невольно прислушалась к заунывному внутреннему голосу и с тоской поняла, что мое сердце и впрямь поет при мыслях о Веньке. Только эта песнь больше похожа на вой одинокой волчицы в полнолуние.
Видимо, праздника для меня одной не получится...
Да и вообще...
По всему выходит, что будет мой первый раз событием государственного масштаба... Хорошо хоть праздник с всеобщими гуляниями по этому поводу никто вроде объявлять не собирается... А то от этих нелюдей и такого ожидать возможно...
Я криво усмехнулась, уже после пожелания доброй ночи, полетевшие в спину слова ректора, позабавили:
'Альеночка, ну ведь симпатичный же парень-то, он не должен вызывать неприязни, но если у Вас какие-то другие предпочтения, могу лично сварить зелье, увеличивающее влечение...'
Я ничего не стала отвечать. А зачем?
Хотя, было бы, наверное, справедливо сказать Веньке после... всего, от чего, видимо, отвертеться не получится, что, дескать, меня любовным зельем опоили, чтобы заинтересовать. Пусть бы его самолюбию и самомнению был бы нанесен существенный урон. Обидно страдать в одиночестве...
А ведь, сложись все иначе, я...
Почему-то признаться даже мысленно, что слишком часто думаю о привлекательности Рыжего, гораздо чаще, чем о не менее симпатичном Цае, было стыдно...
Ненавижу или?
Нет!
Никаких, 'или'! Он Высший демон, нелюдь, Наследник... и он тот 'журавль в небе', до которого мне никогда не подняться с земли...
Но как же обидно, что я оказалась просто разменной монеткой в злых играх избалованного вседозволенностью мальчишки...
***
Как я добрела до дома, почти не помню, в голове царил такой сумбур из негатива, что с души воротило. И еще жутко хотелось спать. Надо же, так плохо закончился день, впрочем, и начинался он паршиво, когда я не смогла сразу выбраться из дома...
Единственным светлым пятном оставалась прогулка в парке, но даже она уже не радовала смешными и трогательными моментами.
Почему-то складывалось ощущение, что вот эти двое, которые гуляли со мной и казались самыми лучшими друзьями, о которых я могла только мечтать, просто плод моего воображения.
Какие они настоящие?
Какими их видят остальные знакомые?
Такими же надменно-насмешливыми, уверенными в своей неотразимости, гипнотически воздействуя на девичью половину студентов, как обычно в Академии, или простыми и открытыми вдалеке от привычного круга общения, с легкими издевками подтрунивающими друг над другом и так трогательно заботившимися обо мне?
Айву доверия больше не было, хотя фактически он меня пока ничем не обидел. Его оскорбительное по своей гнусности желание, ведь не он мне озвучил...
Почему?!!
Не соображает, чем ему грозит неисполнение? До него, как до жирафа, дойдет в последнюю очередь, что папашка потребует наследников, а с такой проблемой, как у Рыжего (насколько я уяснила из курса анатомии) это физически будет очччень сложно осуществить. Так ведь не идиот же, если даже ректор всполошился, намекая на государственные интересы.
Или же Венька настолько уверен, что никуда не денусь, и решил просто поиграть, издеваясь над моими чувствами, прикидываясь пушистой овечкой, приручая, чтобы потом посмеяться?
Настроение было паршивым, но плакать уже не хотелось. Меня кидало из крайности в крайность. Я то жалела себя, то ненавидела Веньку и инкубов, подсунувших мне эту свинью...
Хм... вот уж никогда не подумала бы, что это рогатое недоразумение может быть своими поступками похоже сразу на любого представителя животного мира – зоопарка или какой-нибудь фермы...
Я невесело усмехнулась, повертела в руках лекции по метафизике, поняла, что сегодня все равно ничего нового в голове не отложится, переоделась в любимую пижамку и, завалившись на кровать, свернулась калачиком. Больше рассуждать и искать пути решения возникшей громадной проблемы, не было сил.
'Завтра, все остальное – завтра', – пообещала я себе, закрывая слипающиеся от пролитых слез и общей моральной усталости глаза.
***
Крепко уснуть у Альены не получилось.
Едва только голова девушки коснулась подушки, и на смену ожесточению и обиде на весь мир и конкретно на одного ярко-рыжего семейства рогатых, пришла спасительная апатия, позволив ей забыться серым тусклым сном, отвечающим ее внутреннему душевному состоянию, как в дверь кто-то позвонил.
Альена судорожно вздрогнула, подскочила на кровати. Сердце ухнуло в пятки, обдав холодком кожу вдоль позвоночника, и тут же вернулось на законное место, заполошенно заколотившись. Еще слишком свежи были неприятные ассоциации предыдущего пробуждения.
'Ну что там еще на мою голову?' – чуть не простонала девушка, намеренно не спеша открывать, отчаянно надеясь, что звук дверного колокольчика ей померещился во сне.
Прислушавшись к воцарившейся тишине, Альена облегченно выдохнула – хватит ей потрясений за один день – и снова уже хотела опуститься на подушки.
Но в этот момент маленькую съемную квартирку человечки вновь наполнили веселые трели.
Альена опустила ноги с кровати, нащупала босыми ступнями тапочки и нехотя поднявшись, поплелась открывать.
На пороге ее ожидал сюрприз... точнее, два.
***
Айв не находил себе места с тех пор, как Альена захлопнула за собой дверь, а Цай испарился в неизвестном направлении. Ощущение какой-то непоправимой ошибки не покидало демона, и он никак не мог понять, откуда оно взялось. Разве это проблема, что он Наследник? Какая Альенке разница? Он ведь все время пытался подстроиться под нее, под те требования, которыми он разжился, пытаясь узнать о девчонке побольше. Почему она не оценила?
Неприятно и тревожно.
Хотелось очутиться рядом с человечкой, обнять, как-то успокоить, уболтать, притупить это чувство тяжести от невозможности увидеть ее немедленно.
Может быть, надо было настоять, чтобы они уже сегодня начали заниматься стереометрией? Или...
Что?!!
Может быть, вытащить ее на прогулку, в ресторанчик или предложить прошвырнуться по модным лавкам с нарядами? Девушки обычно быстренько забывают о своем огорчении, выбирая очередную обновку.
Ей ведь даже тратиться не придется, и он готов пожертвовать убитым временем, мотаясь вместе с ней, представляя, какое это хлопотное и утомительное занятие, приносившее прелестницам удовлетворение.
Обуреваемый мрачным размышлениями Айвен вернулся домой, послонялся по особняку, но у парня не было даже аппетита – настолько его расстраивала неожиданная реакция человечки на его происхождение.
Ну почему бы ей просто не махнуть рукой на всякие предрассудки и не расслабиться, загордившись перед подружками, что она удостоилась такого высочайшего внимания? Обычно же девчонки так и поступали, совершенно не комплексуя из-за того, что статус фаворитки длился лишь несколько дней.
И сам Рыжик, между прочим, пока не собирался развеивать подозрения друзей-приятелей, что он готов ради этой девчонки и на большие подвиги, чем осваивание профессии посудомоя и организации просмотра этого необычного действа всем желающим. Вернее всем, у кого хватило средств и смелости...
'Ох, Альена, что же ты со мной сделала, ведьмочка моя?' – с тоской вздохнул Айв, понимая, что до завтрашнего дня он просто не выдержит. Надо увидеть ее, хотя бы, чтоб убедиться, что человечка сейчас просто тихо-мирно дрыхнет, потому что он незаметно наслал на неё успокаивающее сонное заклинание. Ведь, как известно, от всяких нервных потрясений, сон для людей – лучшее лекарство...
Только вот причина нужна для визита...
А, может, просто напроситься в гости под предлогом, что он принес каких-нибудь сладостей к чаю? Возможно, стоит лишь прояснить некоторые моменты, которые ее пугают в свете новых подробностей.
А что если прийти под вечер, достаточно растянуть время разговора (хоть о погоде!), тогда поздней ночью вряд ли она выгонит его дальше небезызвестного коврика в прихожей, которым пугала.
Про кровать сегодня, скорее всего, можно даже и не мечтать, но новый диванчик как раз по его росту. Сам выбирал!
И, несмотря на убогую малюсенькую квартирку, которая по площади вся целиком поместилась бы в его спальне, заняв лишь половину комнаты, Айвен помнил, насколько его неумолимо влекло оставаться рядом с человечкой, игнорируя жуткий дискомфорт самой первой ночевки...
Как же легко и просто с другими девушками, да с той же Элькой!
Но что же делать с Альеной?
Айв еще немного побродил по дому, вспомнил, что ему надо заскочить в Академию, уточнить расписание следующей, последней консультации перед предстоящими экзаменами, а на обратном пути можно с чистой совестью купить тортик и проведать расстроенную девушку.
Придя к согласию с самим собой, демон быстро переоделся в достаточно скромный костюм, вывалив целый ворох дорогой, прямо-таки кричащей о принадлежности к высшей знати одежды прямо на пол, разыскивая что-то более подходящее. Специально, чтобы лишний раз не подчеркивать свое положение и возможности одеваться не в лавках готового платья, а у личного портного, и отправился воплощать свой план.
***
Вечером в Академии было уже тихо, никто не шастал по коридорам, все или штудировали конспекты или отрывались последние денечки перед ответственными сутками накануне экзамена, как обычно оставив всю зубрежку на решающую ночь.
Уверенные шаги Айвена гулко раздавались под сводами здания. Парень торопился. Быстренько уточнив расписание, он отправился обратно.
Долго стоял перед витриной в кондитерской неподалеку от ворот на территорию учебного заведения, силясь припомнить, какая начинка тортика Альене нравилась больше всего.
Но, наконец-то справился и с этой дилеммой. Вроде бы эклеры с творожным кремом ей нравились, значит, и торт такой тоже подойдет.
Настроение у парня в предвкушении встречи с человечкой значительно улучшилось. И хотя он заметно волновался, что его несколько настораживало (можно подумать, впервые идет на свидание к девушке), но он старался отгонять тревожные мысли о том, что она все еще злится на него или ей может не понравиться тортик. Но больше всего ему не давало покоя, что Цаю придет в голову та же идея с внеплановым визитом.
Все-таки этот Кошак, будь он неладен, как-то подозрительно часто рушит его планы, словно чувствуя, когда он оказывается рядом с Альеной.
Размечтавшись о том, как бы измыслить способ отвадить Цая от 'подруги', и мучительно размышляя, стоит ли покупать цветы, или в этот раз нежелательно, чтобы Альена снова она не навыдумывала то, чего не надо, сделав совершенно невозможные и невероятные выводы из его простой демонстрации своей симпатии. И не объяснишь ведь, что цветы-то он никому еще не покупал! Драгоценности на память (браслет какой или сережки) было дело, и не раз...
За размышлениями Айв и не заметил, как почти нос к носу столкнулся с вывалившейся из ресторанчика компашкой однокурсников, среди которых были его дружки и Элька, по какой-то одной ей известной причине не сбежавшая от временно непригодного к постельным развлечениям вампира. И теперь так и таскавшаяся вместе со старшекурсникам по разным злачным местам. Хотя, Айв не поручился бы, что заводилой (на время его отсутствия) не оказалась именно суккуба. Слишком уж хорошо Элька умела аккумулировать вокруг себя внимание.
И еле устоял на ногах от неожиданности, когда на его шее, завизжав от радости, буквально повисла последняя подружка, Илонка, с которой он весело проводил время, прямо перед тем, как пойти на авантюру, предложив себя в качестве приза в лотерее.
– Ой, Айвен!!! Ты все, от Клятвы освободился! И сразу ко мне! Нашел! Я так и знала, что ты меня не забудешь... – щебетала блондинка, порываясь облобызать вытянувшееся лицо демона.
Айв только удивленно хлопал глазами, машинально обняв девицу за талию, но все же плотно сжав губы, не отвечая, пытаясь сообразить с чего это вдруг она решила, что Клятва уже выполнена?
От одной только этой мысли, что, возможно, как-то просочилась информация о том, было у него что-то с Альеной или нет, сладко заныло в паху и радостно ёкнуло сердце, но он все-таки поостерегся радоваться раньше времени, понимая, что в более глупом положении еще не находился. Вот как ей ответить? Что он ничего не помнит? Позорище!
– Откуда такая информация? – с нарочитой небрежностью спросил Рыжик, замерев от напряжения.
Пара Илонкиных подружек, отделившаяся от остальных, тоже подбежали следом и теперь наперебой причитали, охая и ахая:
– Ой, бедненький... исстрадался-то за десять дней...
Айвен досадливо поморщился, так и не услышав ответа на заданный вопрос, который его крайне интересовал.
– Айв, тебе, говорят, пришлось помучиться с этой человечкой?
– Да ничего я не мучился, – неуверенно отозвался демон.
– Да ладно, что там мучиться-то? – подхватила подружка Илоны.
– Как что? Ты помнишь, как этот цыпленок-недотрога выглядит-то? Да разве может Альенка такого жеребчика удовлетворить нормально? – игриво подмигнула разошедшаяся девушка, – Айвик, ты как? Может, обновим воспоминания о приятной ночи?