Текст книги "Сцена после титров (СИ)"

Автор книги: Lait_A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

И, наверное, этим они и сошлись. Похожестью. Тем самым прошлым, которое сделало их не совсем нормальными. Но куда более человечными, чем многие люди. И именно это забавляло Сокола – каков был шанс, что они встретятся?..

Его легонько стукнули по плечу, и Сэм встретился глазами с зелёным взглядом.

– Перестань, а то я сейчас расплачусь, – фыркнула Маклауд.

– Что ты подумал? – мгновенно насторожился Джеймс.

Как же, как же, кто-то посмел даже в мыслях обидеть его девочку!..

– Плакать я буду от умиления, потому что твой напарник – сваха на полставки.

– Ты как? – Если выбирать между Уилсоном и Авой, то пернатый сержанта в данный момент вообще не интересовал.

– Почти в порядке, – кивнула девушка, хотя оставалась всё ещё болезненно бледной. У неё мелко тряслись руки, а на лбу выступила испарина. – Касательно парня – с ним точно что-то было. Он приходил на исповедь примерно год назад, сказал, что едва не убил девушку, но не знает – как. Говорил, что просто целовал и обнимал, а она вдруг потеряла сознание. Врачи диагностировали кому. Потом плохо становилось друзьям, когда он их обнимал. Даже отцу, хотя здесь он признавался, что не жалеет. Отче его, конечно, поругал, но убедил нашего мальчика, что всё это – либо его воображение, либо божья проверка. Кстати, сам святой отец думает, что парнишку прокляли, поэтому регулярно его крестил, причащал и исповедовал. Даже обряд экзорцизма предлагал… Но в день убийства выглядел он, судя по мыслям, вполне нормально. Здоровый крепкий парень, никаких внешних проявлений.

– Такое чувство, будто он выкачивал из них жизнь, да? – приподнял бровь Барнс, пока Ава допивала воду.

– И что ты думаешь?

– Пока ничего. Может, правда, воображение или совпадение. Надо по другим смотреть.

– Это может быть мутация? – спросил Сэм у Баки.

– Ничего не могу сказать, – качнул тот головой. – В Гидре ставили эксперименты над детьми и взрослыми, мутанты от рождения появлялись там очень редко – и как правило, мутация их была внешне выраженной.

– Эксперименты? – предположила Ава.

– Его никто не похищал, – напомнил Джеймс, рассеянно проводя живой рукой по её волосам.

– Согласна, и в мыслях родителей я не нашла ничего похожего на внушение, – вздохнула телепатка. – Надо смотреть двух оставшихся. Может, не в ту сторону вообще копаем.

– Ну что, домой? – посмотрел на часы Уилсон. – К отцу девочки завтра уже. Время к ужину.

– Надо в магазин заехать, – припомнила рыжая. – У нас закончилось мясо, и я ещё хотела жульен сделать…

– Ты устала, мы сами, – открестился Джеймс.

– Я живу у вас, трачу вашу воду и ваше электричество. Вы мне даже за еду платить не позволяете! – возмутилась девушка, пока Сокол выезжал на дорогу. – Так можно мне её хотя бы готовить?

– Можно! Нет! – одновременно ответили мужчины, и суперсолдат уставился на просто солдата, мол, что ещё за разговорчики в строю?

– Отлично! – обрадовалась Маклауд. – Нас с Сэмом большинство, поэтому – в магазин! Сегодня у нас будет царский ужин!

– Ава… – начал Барнс.

– Ты не хочешь есть? – в наглую облокачиваясь на него, спросила телепатка.

– Хочу, но…

– Тебе не нравится, как я готовлю?

– Нравится, но…

– Ты хочешь меня расстроить?

– Нет…

– Значит, мы всё ещё едем в магазин, – подытожила она, спиной глубже втираясь в его грудь. – Ты теплый. – Рыжая своими руками уложила его руки так, чтобы они укутывали её с носом – как шарф. – Я замёрзла.

– Ты безобразно настойчивая и упрямая, – буркнул ей в макушку Зимний, утыкаясь туда подбородком и придавливая, чтобы не вертелась и грелась.

Сэм хохотнул, но ничего не сказал. Это было вдвойне забавно – Аврора могла сколько угодно ерепениться, но в действительно серьёзных вещах или когда Джеймс был объективно прав, она не спорила с ним, отдавая честь принимать решение и за неё тоже. А Зимний никогда не спорил с ней в мелочах. Равноценно.

По итогу из магазина она, уже пришедшая в себя и счастливая до безобразия, прижимающая к себе, как самое дорогое, коробку шоколадок, вылетала как на крыльях. А почему бы, собственно, и нет, когда есть два здоровых мужика, на которых можно сплавить все сумки? Всего их было девять: по четыре у каждого и ещё один пакет с хлебом – у неё.

Затраты на продукты были поистине огромными. В этом Ава уже успела убедиться. Джеймсу выделили пенсию, как ветерану… Телепатка долго смеялась с двуличности людей, сидящих у власти – все солдаты вернулись домой ещё в 48-м максимум, а война Барнса длилась куда дольше – из-за тех, кто сейчас решил попросту откупиться от него!

Но, тем не менее, деньги были, однако почти полностью уходили на еду, закупать и готовить которую приходилось просто в огромных количествах. Солдат ел всё и в любых порциях, никогда не отказывался от добавки, и от десятилитровой кастрюли (Ава ещё тогда удивилась – зачем такая большая тара?) сырного супа, приготовленного девушкой, уже через день ничего не осталось! Рядом с ним даже Сэм, который в принципе, как здоровый мужчина, тоже ел немало, клевал как птенчик. Про Аврору и говорить нечего: как Дюймовочка – ползернышка в зиму.

И не то что бы Маклауд не привыкла жить с человеком, который всё время что-то трескает, нет… Но то ли сыворотка Зимнего солдата была мощнее даже укуса радиоактивного паука, то ли сказывался возраст и комплекция, однако Паркер никогда не вставал ночью, чтобы поесть. А Джеймс вставал, и уже умудрился напугать Аврору до придушеннего им же самим визга. Не закрой он ей тогда рот, непременно перебудила бы весь дом!

– Ты чего орёшь? – шепотом спросил мужчина, посмеиваясь.

Сквозь его руку приглушённо забубнили, страшно выпучивая глаза и явно обещая все кары Господни.

– Какие, к чертям, маньяки, Капрал?! Ты сам хуже всяких маньяков! Ты чего ночью ходишь?! Лунатишь?! – напустилась на него девушка, у которой сердце колотилось где-то в районе мочевого пузыря.

– Проснулся, когда ты мимо прошла, – фыркнул Барнс. – А ты чего?

– А я попить и в туалет, но по второму пункту, чувствую, уже не надо! – язвительно сказала телепатка.

– Может, поешь тогда? – щедро предложил Солдат, достав из холодильника запечённую курицу, и со счастливым вздохом поставил здоровое блюдо перед собой, явно собираясь смолотить цыплёнка-бройлера на четыре кило в одиночку.

– Троглодит! – буркнула рыжая, но, конечно, осталась.

И насколько она слышала, стабильно вставая раз за ночь, такие ночные дожоры были у него обычным делом.

Короче, готовить приходилось много. Но Ава не жаловалась. Да, она не любила готовить. Откровенно говоря – терпеть не могла, но… Ей нравилось готовить для кого-то. Раньше для Питера, теперь – для Джеймса и Сэма. А для себя – лениво.

Вот и сейчас, выгрузив сумки и разложив всё по своим местам, Маклауд включила музыку и завертелась. Лишь через десять минут, почувствовав на себе взгляд, повернулась.

– И обед, и спектакль? – улыбнулась она Джеймсу, что стоял, прислонившись плечом к косяку и сложив руки на груди.

– Ага, задницей ты вертишь практически профессионально. Прямо руки чешутся…

Договаривать не стал. И так понятно – для чего именно они чешутся.

– На-ка сыр натри, займи, – закатила девушка глаза. – Где Сэм, не слышу его в квартире?

– У него дела, – пожал плечами мужчина, принимаясь за работу.

– Свидание? С той девушкой-экскурсоводом? – засмеялась Аврора. – Он ей понравился.

Бедняжку слила телепатка, попросту ткнув Сокола под рёбра: «Будь активнее, но не навязывайся. И постарайся не пошлить с разбега!» Уилсон тогда расплылся в довольной улыбке, мол, как удобно с тобой к девушкам подкатывать. Не то что бы Ава была сводней, просто почему бы не помочь, если одна из сторон стеснительная настолько, что даже не может намекнуть другой стороне о своем интересе.

– Ну, хоть кому-то, – хмыкнул шатен.

– Кто бы мог подумать, Джеймс, что ты такой вредный. Нет бы порадоваться за напарника, – притворно пожурила она его.

– Когда съедет, тогда и порадуюсь, – не купился Солдат.

Какая-то современная латинская мелодия внезапно прервалась стандартным звуком звонка. У рыжей были грязные руки – она резала копчёную грудку.

– Кто там? Мама?.. Блин, я ей сегодня не звонила ещё… – вспомнила девушка.

– Паркер, – глянул на экран Джеймс.

– Отключи, – без раздумий обрубила Маклауд.

И, наверное, нехорошо, что он с таким удовольствием провел кнопочку вниз, сбрасывая звонок.

Нож застучал по доске с такой силой, что Зимний задумался – сколько времени ей понадобится, чтобы распилить деревяшку на две части? И если раньше атмосфера в кухне была лёгкой и ненапряжной, то сейчас вокруг телепатки пространство почти искрило.

– Ава? – Сержант решил, что пора бы им уже поговорить. К счастью, и лишние уши ушли. – Не думаешь, что настало время рассказать?

Она даже поворачиваться не стала – резким размашистым движением, которым он раньше горло перерезал, скинула кубики грудки на сковородку, туда же отправились грибы, и сверху всё это закрылось крышкой. Причем с таким звуком, будто крышкой – гроба. Оперлась руками на разделочную поверхность.

Ей всегда было трудно говорить то, что у неё внутри. Она с лёгкостью читала окружающих, но телепатия сыграла с ней злую шутку – отучила рассказывать свои проблемы, эмоции, переживания. Зачем, если никто не спрашивает? Потому что все довольствуются тем, что она знает про них. Люди – эгоисты, им всегда важнее они сами.

И с одной стороны, Джеймс в какой-то степени тоже эгоист, потому что ему нужна отмашка на старт. Что да, она свободна и можно действовать, со спокойной душой брать крепость, которая до этого была под запретом из соображений собственной этики и морали джентльмена 40-х годов.

А с другой стороны, Барнс был единственным, кто спросил её об этом. Просто потому, что знает – сама она может отбрехиваться вечность, но ничего не сказать. Однако на прямой вопрос врать не станет. Ему, по крайней мере.

Это было странно, но он действительно был первым, кто спросил Аврору о её отношениях с Питером. С очень важным для неё человеком. Одним из важнейших. Мама и дед быстро смекнули, что всё летит к чертям, когда дочь и внучка начала раздражаться только от «Как там Питер?». Или по тому, что ссоры стали чаще, глубже, масштабнее. Но они не спрашивали – не хотели делать ей неприятно, бередить то, что не заживало.

А ей нужно было с кем-то это обговорить. Выговориться. Выпустить гной, что разъедал изнутри.

– Мы разбежались. Так получилось, – выдавила рыжая, не зная, что повторяет слова Тони, сказанные когда-то Стиву – при захвате Зимнего солдата.

Ирония судьбы.

– Почему?

– Он назвал меня сумасшедшей, – со злой ухмылкой повернулась она к нему лицом, спиной опираясь на столешницу. Джеймс поднял брови, то ли возмущаясь, то ли спрашивая – и это всё? – Нет, не из-за этого, конечно. У нас всё было хорошо, знаешь, целый год почти. Пока я не поняла, что отношения – это работа двух людей и с двух сторон. И если уступает всегда кто-то один, это не отношения. Это… не знаю что. Насилие? Диктатура? Угнетение? Унижение? Но даже это было не главным.

Девушка вздохнула и обхватила себя руками за плечи.

– Он начал меня раздражать. Вымораживать своим глупым, детским поведением. Безответственностью какой-то. И словно бы непониманием того, что нужно думать, прежде чем сделать. «Питер, пожалуйста, будь осторожнее, я уже задолбалась нервничать из-за твоих патрулей, седых волос мне хватит на ближайшие семьдесят лет!» «Питер, зачем ты это делаешь, остановись, я не хочу больше тебя штопать!» Питер-Питер-Питер… Но Питер меня не слышал! Он просто делал, как хотел, ведь я всё стерплю, потому что люблю и никуда не денусь. Он просто делал, потому что «ну я же прав, как она этого не видит, не понимает, я же Человек-паук, Тони меня выбрал, я должен быть достоин…» А мне, Джеймс, было глубоко плевать, кто и для чего его выбрал. Потому что мои нервы тратились из-за его патрулей и травм. Мои слёзы. Моё здоровье.

Нервным жестом облизнула губы, высыпала сыр на сковороду и снова закрыла крышку, поворачиваясь лицом.

– Я не говорю, что я была идеальной. Нет, отнюдь. Я стала параноиком. Конкретным причём. И я понимаю, что в какой-то степени он тоже прав, когда говорил мне, что я душу́ его своим контролем, стремлением подавить, защитить, уберечь, посадить под купол и никогда не выпускать из поля зрения. Потому что да! Я однажды уже выпустила, и он, твою мать, рассыпался в прах на какой-то чертовой планете в миллиардах км от Земли! И может, он прав и в том, что я сумасшедшая. Может быть. Но и это можно было бы решить. Если бы он этого хотел.

Аврора злилась, и в таком состоянии напоминала Барнсу змею – она тоже не была опасной, пока её не трогали и не обижали. Но задев, будьте готовы огрести так, что мозги пойдут струйкой через нос.

– Но Паркер не хотел. Он просто сбегал каждый раз. Серьезно, я не шучу. Однажды он просто выпрыгнул в окно, когда я начала разговор на эту тему. Видишь, в чём шутка, Джеймс? Я записалась к психологу, чтобы мне помогли спасти наши отношения. Я искала выходы, как взрослый человек, столкнувшийся с проблемой. А Питер, как ребёнок, просто ушел от проблемы. Улетел, точнее, на своей этой химозе. Забавно, да?

На самом деле, нет. Ни разу не смешно. И Баки хотелось убивать. Потому что он видел, как она переживала из-за этого. Видел, что довела себя до эмоционального истощения, когда становится просто плевать. Сознательно выбрала безразличие на месте шкалящих чувств.

И всё из-за этого мальчишки, будь он проклят!

– Но вот смотрю я сейчас на тебя и думаю – а не предрешено ли всё это было? Заранее обречено на провал? Потому что… Потому что многое изменилось во мне с Ваканды. И он чувствовал это, Джеймс. Он чувствовал себя неуверенно. Потому что я сравнивала. Подспудно, исподтишка, сама себе не признавалась, но сравнивала. И сравнение часто выходило не в его пользу. Но до Щелчка я не задумывалась об этом.

У Солдата сердце заколотилось где-то в глотке. Было страшно и радостно слушать её – потому что она говорила о нём. О своих чувствах к нему.

– А во время Щелчка… Оглядываясь назад, мне всё больше начинает казаться, что я перегорела ещё тогда. Просто убила в себе ту любовь, но, как дура, цеплялась за неё. Чтобы хоть что-то чувствовать. Боль, потеря, гнев? Пусть, плевать. Лишь бы не умереть от горя и ужаса. От одиночества. От пустоты внутри. Потому что это были страшные годы, Джеймс. Убила… А может, просто повзрослела, переросла, перегорела. Не знаю, но сейчас я чётко осознаю, что ничего к нему не испытываю. Ни любви, ни ненависти. Ничего.

Она выдохнула, как если бы говорила всё это на одном дыхании, и отвернулась. Выключила плиту и снова оперлась руками на разделочную поверхность.

Всё. Выговорилась. Выпустила. Отпустила. Выкинула эту хрень из души и головы. Наконец-то. Ей не хватало это умения Барнса молчать и слушать, глазами лишь показывая, как важно ему то, что ты рассказываешь.

Всё. Осталось последнее.

– Я должна признаться кое в чём.

– Не пугай меня, – глухо выдохнул шатен, поднимаясь и подходя к ней.

– Я обманула тебя однажды. Я… Чёрт! – Девушка дрогнула, когда живая горячая рука обвилась вокруг её талии. – Я видела тот твой сон в Ваканде.

И ему не нужно было пояснять, о каком именно сне она говорит. Потому что он точно знал – о каком.

Потому что помнил его слишком хорошо, слишком отчётливо.

Потому что видел его слишком часто.

– Почему не сказала? – практически прохрипел мужчина, грудью прижимаясь к женской спине.

– Стыдно было, – дыша часто и загнанно, сказала Маклауд. – И потому что боялась.

– Меня?

– Того, что не сдержусь. И отвечу. Помогу воплотить в реальность.

– Почему сказала сейчас?

– Потому что больше не боюсь, – проговорила Ава, разворачиваясь.

Он набросился на её губы, как изголодавшийся зверь. Быстро и сильно, жадно, захлебываясь её вкусом, дыханием, восторгом. Джеймс так долго этого ждал, столько раз представлял себе, как будет целовать её нежно и неторопливо, что сейчас… даже не вспомнил об этом.

Куда там, когда вот она, выгибается навстречу ему, отвечает с такой страстью, что из головы все мысли выдувает. Кроме одной конкретной.

Аврора, чёрт возьми, была слаще, чем он себе представлял, и намного отзывчивее. Цеплялась за его шею, волосы, плечи, как утопающий. Выдыхала, едва слышно стонала, терлась всем телом о него, заставляя теснее вжиматься бёдрами в неё, почти до хруста вдавливая в край столешницы.

Её нога поползла вверх, к нему на бедро, и Барнс быстро осознал намёк. Подхватил под ягодицы, безжалостно сминая в ладонях и прижимая к себе, заставляя обвиться вокруг него плотнее, теснее, ближе, и двинулся в сторону спальни. Ава беспорядочно целовала его лицо, попадая в губы, в подбородок, пока спускалась к шее, после чего с ощутимой силой укусила, тут же зализывая укус.

Джеймс зарычал и притиснул её к косяку своей комнаты, продолжая целовать.

– Не играйся, – вытолкнул он сквозь клокочущий внутри рык дикой похоти.

– Тебе же нравится, – прихватывая зубами его нижнюю губу, улыбнулась она.

Чертовски, слишком, делай-всё-что-угодно нравится!

Солдат прижался к ней бёдрами, толкаясь вверх, словно показывая, как это будет. Маклауд запрокинула голову от удовольствия, тяжело дыша. Грудь в какой-то майке на бретельках и яркий кружок реактора оказались у него перед лицом, но Барнс решил начать с открытой шеи, нежная кожа которой давно не давала покоя.

Когда он впился в неё зубами, она вскрикнула, вцепляясь ему в волосы, то ли отталкивая, то ли прижимая ближе. Ей было слишком хорошо, слишком жарко и откровенно, чтобы думать. Только горячие руки, блуждающие по телу, сжимающие крепко и сильно, по-мужски уверенно. Тело, огненное и рельефное, жёсткое, пахнущее чем-то терпким и приятным настолько, что крышу сносило.

Аврора захныкала, потираясь и прижимаясь к его бёдрам, где всё уже было готово для неё. Просила не мучить, помочь, освободить…

Они торопились. Поймать этот сумасшедший момент, когда в пальцах колет от похоти, когда задыхаешься от невозможности отпустить хоть на мгновение. Когда нужен именно он и именно она, вот сейчас, немедленно!

Под металлическими пальцами домашняя одежда и бельё рвалось быстро и как-то обречённо. Его одежде повезло куда больше – девушка её просто стаскивала. Нужно скорее, прижаться кожа к коже, ощутить, почувствовать здесь, на себе, так близко!..

Добравшись до кровати, она утянула его за собой и каким-то неимоверным чудом поймала момент, чтобы завалить мужчину на спину.

– Аврора! – низко зарычал Барнс, сверкая глазами.

– Посмотрите-ка, Зимний солдат повержен, – выдохнула ему в губы Маклауд, уже устроившись сверху. – Страшно?

Он не успел ответить, она закрыла ему рот поцелуем, жадным и сильным, требовательным. А потом начала спускаться вниз по шее к груди, пробуя горячую кожу на вкус. И, чёрт возьми, он был хорош!

Джеймс задыхался, в голове ухала кровь, пах крутило, и надо было просто перевернуться, подминая её под себя, но пошевелиться и прервать путешествие влажных губ и языка?! Мужчина почти чокнулся от такой перспективы.

Подхватил тонкую ладонь и прижался губами к центру, целуя, умирая от того, что она творила с ним. И подбиралась всё ближе…

Он за руки вздернул её вверх, мгновенно переворачиваясь и натыкаясь на лукавый, хитрый взгляд. Женские губы растянулись в ухмылке, довольной, иезуитской.

– Я тоже хочу поиграть, – не менее ядовито улыбнулся Барнс. – Страшно?

– Очень. Просто сделай, – просительно выдохнула она. – Возьми…

– За тобой долг, – только и рыкнул он, бросая бедра вперёд.

Её выгнуло так, что только макушка касалась постели. У Солдата перед глазами вспыхнуло красное зарево похоти. Вжаться в неё, заклеймить, присвоить! Стереть даже воспоминания о другом!

Она была куда лучше, чем он представлял столько раз. Сочнее, вкуснее, у́же! Аврора подавалась ему навстречу, утягивая всё глубже в пучину, и Джеймс чувствовал, что ему нечем дышать. Воздух в комнате раскалился, пот стекал вниз, щекоча лопатки. Маленькая капелька бежала от её виска, и Барнс успел поймать, пробежавшись языком по шее.

Насаживаясь на него, почти потерявшись в собственных ощущениях, Ава вскинула руки и прижала его лоб к своему. Шатен практически ослеп от её эмоций, что лились в него сплошным потоком – желание, удовольствие, радость, страсть… Так ярко, горячо!

Он инстинктивно двинулся особенно сильно, и девушка задохнулась, неспособная даже закричать от нахлынувшей разрядки. Каждая мышца в её теле натянулась до предела, выжимая из Джеймса всё, что можно. Всё, что он готов был ей отдать.

Собственное удовольствие пронеслось по венам раскаленной лавой, и мужчина последней мыслью заставил себя выставить левую руку, чтобы не раздавить Аврору под собой. Оба дышали как загнанные и на лицах блуждали лёгкие, довольные улыбки.

Серо-голубые глаза встретились с зелёными.

– Какого чёрта я отпустил тебя тогда? – глухо прошептал мужчина.

– Можешь начинать исправляться, – слабо улыбнулась рыжая, заставляя его опуститься вниз и, перевернувшись на бок, прижать её к себе.

Барнс ногой подцепил одеяло и накрыл их, убедившись, что голая спина Маклауд не касается холодной стены. Ей же было уже всё равно – она сыто и удовлетворённо сопела ему в шею, обхватив Солдата руками и ногами.

Джеймс закрыл глаза и улыбнулся. Возможно, впервые в жизни он чувствовал себя абсолютно счастливым.

***

Тело ныло и отказывалось шевелиться, отдаваясь ленивым возбуждением на лёгкую ласку. Ава застонала и спрятала лицо в подушку.

– Боже, угомонись, чудовище, я же не могу восстанавливаться так быстро!..

– За тобой долг, – напомнил Джеймс, осторожно опускаясь на неё сверху, грудью прижимаясь к спине.

– Я, помниться, отдала его ещё два раза назад…

– Не понимаю, о чём ты, – засмеялся шатен ей в ухо, одной рукой упираясь в подушку, а другой оглаживая тонкое тело.

– Склероз, Осенний майор?.. Ай!

Он резко начал щекотать, и девушку свернуло в позу эмбриона. Она хохотала до слёз, пытаясь увернуться от вездесущих пальцев, пока, наконец, мужчина не смилостивился и не отпустил её. Аврора выдохнула и улеглась на Солдата сверху.

– Хабалим, Капрал?.. А знаешь, что? – пробубнила рыжая, опуская подбородок ему на грудь.

– Что? – улыбнулся Барнс.

Он чувствовал себя таким счастливым, что даже если бы ему сейчас сообщили, что Гидра жива и снова хочет закабалить Зимнего в рабство, Баки бы только пожал плечами и задвинул Маклауд себе за спину.

– Сэм возвращается, – фыркнула девушка. Её зрачки дрогнули, на мгновение расширяясь. – Ха, не дразни его сегодня.

– Леди была с принципами? – поднял бровь Джеймс.

– Там хорошая девочка, правильная, – заступилась за экскурсовода она и посмотрела на часы. – Надо вставать… Не хочу… Ты меня укатал…

– Нужно тренировать твою выносливость, – посетовал Барнс. – Займусь этим лично.

Ава хитро прищурилась, после чего слезла с него и с кровати, подбирая с пола первую попавшуюся одежду. Это оказалась его майка, и рыжая, недолго думая, натянула её на себя, успев сверкнуть ягодицами и…

– Не вздумай даже, – упреждающе наставила телепатка палец ему в лоб. – Я не хрустальная, чтобы ты казнил себя из-за каждого синячка.

– Мне следовало подумать, что нельзя тебя сжимать так сильно. – Он сел на кровати и провел рукой по лицу, стирая воспоминания о десяти четко пропечатавшихся отпечатках его пальцев.

– Сержант Барнс, давайте откровенно – мы с вами были слишком заняты в тот момент, чтобы думать. – Аврора подошла и обняла его, прижимая голову к своему животу.

– Мисс Маклауд, откуда столько милосердия?

Они не испытывали никакого стеснения и никакой неловкости. И сейчас рыжей казалось, что всё, что произошло ночью, было неизбежно, так или иначе. Просто потому, что они слишком много знали друг про друга. Она была в его голове, а он – в её душе.

Внезапно рыжая дернулась, и Джеймс был готов ко всему, кроме:

– Нет, Сэм, не вздумай! – воскликнула она. – Я первая в ванную! Капрал, пусти, он же опять на сорок минут займёт!

Барнс без возражений разжал руки, услышав, как два этих оболтуса на перегонки стартанули к санузлу. Уилсон, конечно, пропустил её вперёд, а потом зашёл к нему, остановившись у входа. Баки как раз натянул штаны.

– Таки тебя можно поздравить? – ухмыльнулся напарник. Зимний против воли улыбнулся, широко и радостно. – И как оно?

– Я не отпущу её, Сэм. Никогда больше.

– Этого стоило ожидать, мужик, – хлопнул его по плечу Сокол. – Думаю, она знала об этом ещё раньше тебя.

Они оба просто светились. Когда Ава освободила ванную, то, проходя мимо Сокола, только не сияла, разве что, как новогодняя ёлка. Джеймс готовил завтрак, и вроде всё было, как и неделю назад, но всё-таки не так.

Теперь Барнс мог обвить рукой её талию и, притянув к себе, продолжить что-то делать другой рукой. Она могла уткнуться носом ему в шею и, прикрыв глаза, наслаждаться спокойной уверенной силой мужчины, на которого облокачивалась. Могли, наконец, говорить, а потом вдруг один поворачивался и целовал другую в губы, да так, что мурашки бегали вдоль позвоночника.

– О-о-о, ребятки, ну это так мило!.. – проворковал Уилсон, застав Солдата за лёгкими поцелуями в шею, пока девушка умудрялась мазать тосты маслом.

– Что говоришь? – переспросила Аврора, даже головы не повернув, но совершенно точно – чуточку покраснев. – «Завтрак у Тиффани», мороженое и прогулки до четырех утра?

Коротко и ёмко пересказав его свидание, она ясно дала понять, что не при телепатке ему ерничать по поводу их отношений. Сэм поднял руки в знак капитуляции и с улыбкой сел на своё место.

– Что скажешь? – спросил он у неё.

– Думаю, ты ей очень понравился. И слава богу, обошлось без твоих обыкновенных шуточек! – фыркнула Маклауд, ставя на стол тарелку с тостами. Попыталась открыть банку с вишнёвым вареньем, покряхтела и с просительным видом повернулась к Джеймсу. – Откроешь?

– А что я за это получу? – приподнял бровь Барнс.

– Господи, везде корысть! – всплеснула руками рыжая. – Большое спасибо?

Шатен хмыкнул, но уже через секунду вернул ей открытую баночку.

– Большое не за что. Нужно предварительно позвонить отцу той девушки, помнишь, у него странный рабочий график, – напомнил Зимний напарнику.

Когда все позавтракали, Аврора загрузила посудомойку, Сокол ушел созваниваться с родителем жертвы, а Джеймс легонько дёрнул телепатку за край майки – уже её собственной, надетой с пижамными штанами.

– Ты чего такая задумчивая?

Она была молчаливее обычного, и это было довольно странно.

– Составляю в голове список дел.

– Например?

– Позвонить маме, деду, Ванде… Паркеру, – закончила рыжая, неуверенно глянув на него.

– Всё в порядке, Ава, – улыбнулся Солдат и, потянув её за руку к себе, усадил на колени. – Всё в порядке, если ты всё решила. А я знаю, что решила.

Потому что иначе бы не целовала его так жарко и откровенно. Не выгибалась бы под ним с такой страстью и отдачей.

Просто бы не было ничего. Не реши она, и Джеймс бы шага не сделал в её сторону.

Но Аврора решила, и он был счастлив.

Крепче прижал Маклауд к себе. Ткнулся носом ей в щёку. Улыбнулся. Довольно вздохнул.

– Вообще, это временная квартира, – сказал он. – Только на время расследования. Думаю, тебе будет удобнее жить в Вашингтоне, рядом с Джорджтауном, да? Я могу договориться о квартире там.

– Всё по серьезному? – фыркнула телепатка. – Сразу быка за рога, чтобы не сбежала?

– А ты хочешь сбежать?

– Нет.

– Ну, вот и хорошо. Но насчёт квартиры ты подумай, мне в принципе без разницы, где жить.

– А как же Бруклин? Там же Стив, – посмотрела на него Ава.

Барнс отвёл глаза.

Для него это было больной темой. Стив, его старость и вынужденная необходимость мириться с выбором друга. И с одной стороны, он, конечно, был рад за него, потому что кто как не Роджерс заслуживал счастья с любимой женщиной и нормальную семью. А с другой…

Когда Аврора восстановила его воспоминания и удалила код, Джеймс надеялся, что они с другом будут хотя бы видеться чаще, а не раз в семьдесят лет. Будут снова ходить друг к другу в гости, обсуждать какие-то новости и жить обычной жизнью. Но теперь – где гарантия, что престарелый Капитан Америка доживёт до завтрашнего дня?

– Я всё-таки ориентируюсь на тебя, а не на Стива, – буркнул мужчина. – С сопляком Пегги, а значит, он не пропадет и не заскучает. Эта женщина даже Говарда Старка заставляла по струнке ходить.

– Хорошо, разберёмся, – кивнула девушка. И повернулась к вошедшему Сэму. – Ну-с, чем порадуете, любезный?

– Когда ты так говоришь, я чувствую себя на приёме у английской королевы, – фыркнул Уилсон.

– Потому что на приёме у шотландской королевы! – возвела палец вверх наследница гэльских монархов.

– Отец убитой девочки дома. Я сказал, что мы скоро будем, – сообщил Сэм, закатив глаза на такую пафосность.

– Ну, тогда я одеваться, – легко поднялась с мужских коленей Аврора, мячиком ускакивая в спальню.

***

Ещё до того, как Сокол позвонил в звонок, рыжая поняла, что это будет непросто. В доме всё пропахло горем, болью, ужасом, гневом. Утратой. И Ава вдруг поняла, что боится.

Боится заглядывать в мысли человека, открывшего дверь, потому что он был мертвецом.

Как и она когда-то.

Но ей повезло. А этому человеку – нет.

Мелисса Дейл была единственной отрадой у отца. Его жена умерла, когда девочке не исполнилось и двух лет, и вдовец всю жизнь отдал своей дочери. Она у него была умницей – отличница, призёр множества турниров и чемпионатов… по истории, чёрт возьми! Стипендия в престижном университете. Награды за участие в различных конкурсах.

Телепатка старалась не зацикливаться, но как – если так похожа на неё саму?!

Погибшая в мыслях отца была настоящей красавицей. Аврора видела её только на посмертных фото, и там смерть сожрала всю прелесть молодой девушки. А здесь, в доме, Мелисса была другой. Живой, яркой, настоящей. Она светилась счастьем и радостью. Всепрощением. Всех бездомных животных, выпавших птенцов всегда несла в дом, выхаживала. Работала волонтёром в домах престарелых, спецшколах для детей с особенностями здоровья…

Мэл старалась делать мир чище, лучше, добрее. Всех жалела. Всем помогала.

А ей никто не помог.

И от этого горе родителя становилось только сильнее.

Пока Сэм и Джеймс, которые тоже видели и чувствовали состояние человека напротив, задавали по возможности мягкие и щадящие вопросы, телепатка всё глубже погружалась в трясину чужих мыслей.

Мистер Дейл умирал вслед за ребёнком. Он практически перестал есть, только работал до изнеможения, чтобы не хватало сил даже на сны. Просто отключиться до будильника, и тогда, возможно, Мелисса не придёт к нему, не будет обвинять в том, что не досмотрел, не помог, не спас.

Маклауд вместе с ним видела эти сны и вместе с ним переживала ужас потери. Ванда не знала, как закрываться от такого, а рыжая по глупости надеялась, что ей не придется столкнуться с чем-то подобным.