Текст книги "Love Lockdown (ЛП)"
Автор книги: Lady Silvamord
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
У Хидана более прагматичные мысли; он выпивает остатки молока прямо из пакета и швыряет его обратно на стол, так что капли разлетаются повсюду.
– Но как-то неожиданно, вам не кажется?
Дейдара съеживается, деликатно вытирая молоко.
– Она терпела его причуды полтора года, гм. А я-то думал, что мы единственные, кто сможет так долго с ним справляться.
Хидан пожимает плечами, все еще не полностью убежденный.
– Как бы то ни было. Где он вообще?
– В подвале, разговаривает с Лидером-самой, – рассеянно отвечает Кисаме.
– Вообще-то нет, – плавно прерывает Итачи, входя на кухню, прежде чем приступить к сканированию взглядом всех поверхностей столешницы. – …Где Фруктовые Колечки?
– В одном из шкафов должна быть дополнительная коробка, Итачи-сан, – весело чирикает Тоби. – Но я делаю свои лучшие клубничные вафли! Хочешь вместо них?
Итачи на мгновение задумался над этим важным вопросом, прежде чем его концентрация была резко нарушена внезапным появлением на их обеденном столе фиолетовой свиньи. Тоби визжит и поджигает свою вафлю, Дейдара взвизгивает, и руку, зажавшую его рот, рвет расплавленной глиной, а Кисаме давится глазурованными хлопьями.
– Блять! – Хидан визжит, после того как ему удается подняться с пола. – Я чертовски ненавижу призывных животных! Они отстой!
– Ой, бедный поросенок… – Тоби протягивает руку к поросенку, довольно быстро придя в себя, но, что удивительно, тот скалит зубы и агрессивно фыркает на него, прежде чем подойти и боднуть руку Итачи.
Итачи моргает; конечно же, у него во рту зажат розовый конверт. Несколько осторожно, когда неприятное существо стучит копытом по столу, как будто обдумывая идею нападения, он протягивает руку и вытаскивает упомянутый конверт.
Дейдара, вытирая рот рукой, подходит, сопровождаемый Кисаме. Подрывник хмурится, увидев имя на лицевой стороне конверта.
– Что, черт возьми, такое Яманака Ино, гм?
Имя звучит странно знакомо, и Итачи хмурится, пытаясь вспомнить его.
– …Я думаю, что это может быть одна из подруг Сакуры.
Раздраженная свинья кусает Кисаме за локоть, и человек-акула взвизгивает.
– Поторопитесь, я думаю, эта надоедливая штука хочет, чтобы ты открыл письмо.
Ради предотвращения дальнейших травм личности своего напарника Итачи бесстрастно извлекает письмо из конверта. Он написан на обычной для Сакуры мятно-зеленой бумаге для заметок, но сценарий совсем другой – он написан блестящей синей гелевой ручкой вместе с несколькими завитушками, которые странно напоминают стиль почерка Дейдары.
Однако это не самая ужасная часть. Эта честь приберегается для того момента, когда изящное обручальное кольцо из белого золота и изумруда, которое он купил для Сакуры, выпадает из конверта и с легким звоном приземляется на поверхность кухонного стола. Тоби должен поднять разъяренную пурпурную свинью, чтобы она не пыталась проглотить кольцо, и, чувствуя себя несколько ошеломленным, Итачи засовывает его обратно во внутренний карман своего плаща, в то время как другие члены Акацуки с любопытством смотрят на письмо.
Дорогой Итачи,
Ты не знаешь меня, но я знаю тебя. Подожди – это звучит очень жутко, да, но это правда. На самом деле я никогда не видела тебя раньше, но Сакура рассказала мне достаточно, и я чувствую, что достаточно хорошо разобралась в твоей личности, чтобы правильно судить об этой ситуации.
Так, ты, наверное, знаешь, что Сакура находится на той дипломатической миссии в Суне и не вернется еще пару дней. Я предполагаю, что именно поэтому ты решил вчера пробраться в ее квартиру и оставить это прекрасное маленькое обручальное кольцо в центре ее пустого кофейного столика, учитывая, что из-за стратегического расположения это, вероятно, первое, что Сакура увидит, войдя в свою квартиру. Я знаю это, потому что, когда я зашла прошлой ночью, чтобы убедиться, что ее растения политы, это было первое, что я заметила. Наверное, это был милый жест.
Однако это определенно не лучший способ сделать предложение Сакуре. Я имею в виду, было бы хорошо, если бы это был просто какой-то случайный маленький подарок, но это не так. Это чертово предложение руки и сердца. И это не просто предложение. Это твое предложение моей лучшей подруге во всем мире, и ты не собираешься облажаться. Лучше, чтобы это было действительно чертовски идеально, иначе я навлеку на всю твою оставшуюся жизнь совместный гнев кланов Яманака, Нара и Акимичи, Учиха. Я даже не шучу.
Из-за моей милой и доброжелательной натуры я схватила кольцо на выходе и решила отправить его обратно, дав тебе своего рода второй шанс. Хотя, учитывая, что все, что есть в твоем окружении, это кучка парней, которые кажутся такими же социально отсталыми, как и ты, твой второй шанс может оказаться еще большим провалом, чем этот. Итак, мой совет – посмотри финал четвертого сезона «Романтики АНБУ», когда Ястреб делает предложение Коту. Это все, что я собираюсь сказать. Остальное зависит от тебя.
Яманака Ино
Итачи моргает, закончив чтение пылающего послания. Однако, опустив его из своего непосредственного поля зрения, он не видит сочувствия, написанного на лицах других членов Акацуки – скорее, выражения непримиримого ужаса и отвращения.
– Какого черта, гм? Ты пытался сделать предложение, оставив кольцо на ее кофейном столике? – Дейдара негодующе вопит, как будто именно он вынес это бесславное предложение.
– Что ж…
– Это просто пиздец, – прерывает Хидан, медленно качая головой.
Итачи поворачивается к Кисаме, но человек-акула подносит руку к его лицу.
– Пожалуйста, не смотри на меня. Мне нужна минутка.
К счастью, Тоби подскакивает к нему, забыв о вафлях, и пытается обнять его за руку.
– Почему ты просто не попросил нас о помощи, Итачи-сан?
Левый глаз Итачи слегка дергается.
– …Ответ должен быть очевиден. И не трогай меня.
Кисаме тут же хватает его за другую руку, не слишком нежно, и начинает тащить его к главному логову.
– Что ты делаешь? – возмущенно спрашивает Итачи.
Кисаме изумленно смотрит на него.
– Не говори со мной так, Учиха. Эта девушка Ино определенно права; нам нужно посмотреть кое-какой серьезный эпизод «Романтики АНБУ».
Итачи почти упирается пятками в землю.
– Я отказываюсь.
Дейдара и Хидан сразу же помогают Кисаме сопроводить его в главное логово.
– Извини, гм. Отказ не вариант.
Итачи молча хмурится, заламывает левую руку Хидана и правую Дейдары и по собственной воле направляется в логово, задаваясь вопросом, когда эта фраза стала историей его жизни.
Однако два дня спустя – после просмотра слишком большого количества эпизодов «Романтики АНБУ» для его личного здоровья – пытка окупается, когда примерно в 23:53 Сакура принимает его предложение. Итачи лишь ухмыляется. И он не останавливается до тех пор, пока примерно через неделю его невеста не сообщает ему за ужином в «Ржавом заусенце», что, прежде чем они смогут назначить дату, они должны сделать кое-что очень важное.
Итачи моргает.
– …За последний год или около того я начал немного ценить искусство ехидных острот, но не думаю, что это уместно в данной ситуации.
Сакура нервно смеется, убирая волосы с глаз.
– Я, э… я не шучу. Совсем.
Он несколько не уверен, как отреагировать на это последнее новое событие, и, в конце концов, принимает решение раздавить в пыль бесплатное печенье с предсказанием.
– Кто? – резко спрашивает Итачи.
Сакура делает глоток мартини и не может не содрогаться при одной мысли об этом.
– …Наруто, – говорит она очень тихим голосом.
Итачи просто смотрит на нее.
– У меня сложилось впечатление, – произносит он, – что ты… уже проинформировала всех важных.
Розоволосая куноичи неловко ерзает.
– Да. Поверь мне. Я никогда не забуду опыт такого масштаба. – Ужасные воспоминания пронеслись в ее голове: Цунаде-шишоу захлебнулась саке, Какаши потерял сознание и находился в почти коматозном состоянии большую часть двух дней, взгляды Ли и Тентен полны чистого, чистого ужаса, Генма проглотил свой сенбон…
Итачи сжаливается и слегка гладит ее по руке. Она дарит ему небольшую улыбку благодарности.
– Ты знаешь, что Наруто тренировался с Джирайей и готовился стать Рокудайме, и… ну, если я скажу ему об этом, он просто прибежит к тебе, крича всю дорогу, полностью убежденный, что я нахожусь под влиянием какого-то гнусного гендзютсу… так что… Я просто воздержалась, ради благополучия Конохи? Но не волнуйся, – спешит она его успокоить. – Его не было два года, и, судя по его письмам, он действительно смягчился и стал намного более зрелым.
Вундеркинд Учиха приподнимает бровь, его скептицизм очевиден.
– Если ты так говоришь.
Сакура игриво бьет его ногой по голени.
– Не говори таким тоном, ты же знаешь, он один из моих лучших друзей. Просто доверься мне. Ты справишься.
– Моя вера в тебя, – невозмутимо говорит Итачи, – непоколебима.
Сакура смеется и бросает в него суши, просто по старой памяти.
Следующий день
– Урод! Засранец! Ублюдок! Держись от меня подальше! Или, вообще-то… – в обычно ясных голубых глазах Узумаки Наруто вспыхивает тревожная алая вспышка, пока он тщетно борется с цепями, которые приковывают его к железному стулу. – Подойди поближе, чтобы я мог вырвать твои дурацкие глазные яблоки, скормить их тебе, а затем прикончить твою жалкую задницу!
Итачи почти незаметно вздыхает, приближаясь к носителю Кьюби, который удваивает свои усилия, чтобы выбраться. Если именно так Сакура «справляется» со своим раздражающим подобием лучшего друга, он содрогается при мысли о том, каким был маленький сопляк в подростковом возрасте.
– Успокойся, – бесстрастно говорит он.
Наруто только сильнее борется со своими оковами.
– Нет! Я отказываюсь, ты… ты… крадущий-товарищей-по-команде-педофил-кланово-убивающий-Саске-пытающий-садист-незаконно-рожденный-засранец-ублюдок!
Этот замечательный список произносится на одном дыхании, и Итачи пользуется наступившим моментом тишины, чтобы вставить слово, когда он складывает руки на плаще Акацуки и беспристрастно смотрит на отвратительного будущего Рокудайме.
– Позволь мне рассмотреть твои претензии в последовательном порядке, – ровно говорит он. – Я никогда не крал Сакуру ни у тебя, ни у моего глупого младшего брата, в любом случае, она не вещь, которую можно украсть. Кроме того, она всего на пять лет моложе меня; вряд ли это делает меня педофилом. Я предпочитаю не затрагивать третью атаку, так как она совершенно не имеет отношения к текущей ситуации. Четвертое – я бы воздержался от этого, если бы это не было так изысканно приятно. А в остальном по порядку: по обвинениям, вступай в клуб ненавистников меня, и я признаю, что у меня много сомнительных качеств, но уверяю тебя, что мое рождение произошло при вполне законных обстоятельствах.
Наруто моргает, на мгновение прекращая борьбу.
– …Мне плевать на твои глупые опровержения! Я ненавижу твою чертову задницу и никогда не одобрю, что ты и Сакура-чан вместе!
Итачи слегка ухмыляется, наслаждаясь своей властью над молодым человеком.
– Ты так говоришь, как будто это имеет значение.
Наруто таращит глаза, на мгновение потеряв дар речи; всего секунду Итачи думает, что он победил, но затем в его глазах мелькает удивительная хитрость.
– Отлично! – резко восклицает он. – Знаешь что, Учиха? Это имеет значение, и ты это знаешь. Но, – он задумывается, и выражение глубокой мысли скользит по его лицу. Итачи молча наблюдает, внутренне пораженный тем, что он вообще способен на такое выражение лица. – Верни Саске, – холодно говорит ему Наруто, вызвав какой-то ранее неизвестный запас самообладания. – А потом мы поговорим.
Итачи едва ли ожидал этого; он маскирует свое замешательство, поднимая бровь.
– Ты хочешь, чтобы я вернул моего глупого младшего брата? Для тебя?
Он также не ожидал появления едва скрываемой боли на лице Узумаки.
– Я не могу этого сделать, – выдавливает он. – Не пойми меня неправильно, я ненавижу это говорить больше всего на свете, но ты единственный, кто может. И это касается не только меня, но и Сакуры. Мы все были частью Команды Семь, мы были семьей.
Итачи некоторое время молча изучает его сквозь прикрытые ресницы. Наконец, он слегка наклоняет голову.
– Я не буду обещать. Но я попытаюсь.
С неохотой на лице Наруто появляется легкая улыбка.
– Тогда тебе лучше потрудиться над своим больным, извращенным умом – это будет нелегко.
– Как раз наоборот, – ровным голосом возражает Итачи, прежде чем ухмыльнуться так, что эту ухмылку можно описать только как воплощение чистого зла. – У меня есть идеальная идея.
Маленькая деревня на окраине Звука
Харуно Сакура и Учиха Итачи с гордостью сообщают о радостном событии своей предстоящей свадьбы! Ваше присутствие будет приветствоваться на самой церемонии, а также на фантастическом приеме после нее. Пожалуйста (лично) сообщите ответ как можно скорее в Башню Хокаге или штаб-квартиру Акацуки, соответственно. Мы с нетерпением ждем встречи с вами!
Красивое объявление на глянцевой бумаге цвета слоновой кости о свадьбе выпало из внезапно ослабевшей хватки Учихи Саске на холодный каменный пол. Он смотрит на него целую минуту, прежде чем отбросить достоинство клана Учиха на ветер и упасть на колени. Его пальцы царапают уголки приглашения, прежде чем он подносит его на дюйм от своего носа. Дальнейшее изучение не меняет элегантного сценария – оно по-прежнему ясно читается, как день, Харуно Сакура и Учиха Итачи.
Сакура.
Сакура из Команды номер Семь. Маленькая розововолосая милая невинная слишком заботливая, слишком слабая и слишком эмоциональная Сакура.
И Итачи.
Учиха Итачи.
Учиха, черт возьми, Итачи.
Саске откидывает голову назад и начинает смеяться. Это странный смех, граничащий с истерикой.
Суйгецу высовывает голову из ближайшего бара и вопросительно смотрит на него.
– …Черт возьми? Ты в порядке?
Джуго идет немного дальше и подходит к лидеру их команды, пытаясь помочь ему подняться с колен.
– Саске?
Саске на самом деле принимает помощь, выпрямляясь в полный рост, а затем вытирая что-то в уголках глаз. Он бросает приглашение на свадьбу Суйгецу, который присоединился к ним.
– …Прочитайте это.
Суйгецу и Джуго быстро читают приглашение; Джуго с любопытством приподнимает бровь, но Суйгецу менее изыскан. Он лает со смеху.
– Подожди, Итачи – парень, за которым мы охотимся. Твой брат-психопат, убивающий клан. И… Сакура? Разве она не та разгневанная розововолосая цыпочка, которая когда-то была влюблена в тебя, Саске?
Брови Саске нахмуриваются, и он издает тихий звук раздражения в глубине своего горла, возвращая приглашение.
– Это так жалко, – усмехается он. – Они думают, что я могу попасться на такую уловку…
– Как очень глупо для них? – смиренно предлагает Джуго.
– Значит, мы просто проигнорируем это и продолжим попытки найти штаб-квартиру Акацуки? – с надеждой спрашивает Суйгецу, его рука тянется к мечу. – У меня есть претензии к этому подражателю Хошигаки…
– Нет, – категорически прерывает Саске, прежде чем предложить им небольшую опасную улыбку. – Мы отправляемся в Коноху.
Джуго зевает.
– Ты идешь на свадьбу своего сумасшедшего брата? Я имею в виду, я знаю, что есть клановый этикет и все такое, но в свете прошлых обстоятельств, я думаю, ты бы сорвался с крючка…
Саске ухмыляется.
– Вряд ли. Если они настолько глупы, чтобы поверить, что могут заманить меня на дистанцию захвата с помощью такой схемы… Что ж, сражение – это, очевидно, то, чего они хотят, так что это то, что они получат. Мы идем за их головами.
Джуго решительно кивает, и Суйгецу жадно облизывает лезвие своего меча.
– Сделаем это.
Сейчас половина одиннадцатого вечера, и они всего в часе пути от ворот Конохи. Этот факт не имеет никакого значения для Саске, чье дыхание прерывистое, а его глаза мерцают между ониксовым и малиновым, его взгляд лихорадочно метается по пустынной поляне.
Джуго толкает Суйгецу локтем.
– Он… в порядке? – бормочет рыжеволосый отступник вполголоса. – Он был таким в течение пятнадцати минут.
Суйгецу пожимает плечами, но Саске резко поворачивается к ним, позволяя сюрикену вонзиться в ближайшее дерево.
– Мои ощущения Итачи, – бормочет он, слегка дрожа от подавленных эмоций, – покалывают.
Суйгецу стреляет в него встревоженным взглядом, медленно удаляясь.
– У тебя есть… ощущения Итачи? Это чертовски жутко, чувак.
Джуго нервно смеется.
– Ну. Тогда. Я думаю, я собираюсь пойти к ручью – помыться. Или… что-то типа того.
Он убегает, оставив Суйгецу наедине с их граничащим с безумием лидером команды. Саске все еще слегка дрожит, чакра опасно вспыхивает и искрится на каждом оголенном нерве. Суигетсу немного попискивает, пятится и идет по стопам Джуго.
Теперь он один – или, ну, почти один, Саске пытается сделать несколько глубоких вдохов, собираясь с духом. Однако небольшие клубы дыма вырываются из его ноздрей при каждом выдохе, и катону просто не терпится вырваться из его легких. Его идиотские товарищи по команде ничего не заметили, но он просто чувствует присутствие своего старшего брата.
Саске вдыхает и снова выдыхает, заставляя себя обрести хоть какое-то подобие спокойствия, и проводит ледяными руками по волосам. Однако, когда он поднимает глаза, его взгляд сияет малиновым цветом шарингана.
– Итачи, – шепчет он почти отрывисто. – Бросай психопатическое дерьмо. Мы оба знаем, что я знаю, что ты где-то рядом, и что я более чем готов сразиться с тобой. Если ты считаешь себя достаточно мужественным, выходи и сразись со мной.
Еще до того, как его заявление закончилось, Учиха Саске оказывается прижатым к стволу ближайшего дерева, а ледяные пальцы его брата безжалостно сомкнулись вокруг его горла. Он едва успевает моргнуть, и Итачи наклоняется вперед, его Мангекью крутится, а на лице появляется холодная улыбка хищника.
– Запомни это, Саске – ты сам попросил об этом. И, – его хватка крепчает, – ты можешь дожить до того, что пожалеешь об этом.
Саске тут же сужает глаза, стараясь изо всех сил, и одним молниеносным взмахом руки вздымается вспышка чакры, отбрасывающая Итачи на расстояние вытянутой руки от него. Младший Учиха тихонько смеется, кунай подскакивает к кончикам его пальцев.
– Это все, на что ты способен?
Итачи поднимает бровь.
– Ни в коей мере. Но тем не менее очень любезно с твоей стороны спросить.
Битва продолжается, и она не имеет себе равных по жестокости и чистой уникальности – это первый случай в истории человечества, когда двое Учих столкнулись лицом к лицу с намерением убить.
Прошло два часа, и Саске не может сдержать одышку; он шатается вперед, немного неуверенно, и умудряется нанести длинную неглубокую рану над сердцем Итачи. Несмотря на усталость, он усмехается.
– Теряешь хватку, нии-сан? – он насмехается. – Заржавел с возрастом? – Он снова бросается вперед, его кунай чуть не задевает горло старшего брата. – Или, может быть, твое время закончилось. Может быть, пришло время для моего господства.
Совершенно равнодушный, Итачи вытирает немного крови с груди кончиком пальца, не торопясь и наблюдая за ней, явно очарованный цветом.
– Знаешь, что наш отец всегда говорил мне во время наших совместных тренировок? – небрежно комментирует он, уклоняясь от сюрикена.
Саске моргает, на мгновение растерянный, прежде чем резкая, едва сдерживаемая ярость снова захлестывает его, превращая его голос в рычание.
– Не смей упоминать о нем при мне!
На этот раз Итачи легко ловит кунай, направленный ему в сердце, прежде чем отправить его обратно в сторону Саске.
– Отец всегда говорил мне, – мягко повторяет он, шаринган гипнотически вращается, – всегда сохранять осторожность, потому что гордость всегда предшествует падению.
Саске снова моргает, поспешно отводя взгляд от додзютсу своего брата.
– Что…
Затем он видит ужасно знакомый предательский клуб дыма, и снова Итачи – настоящий Итачи – ледяной, безжалостной хваткой сжимает его горло, отбрасывая его назад к дереву с такой силой, что его позвоночник содрогается и у него перехватывает дыхание. Теперь Итачи стоит с ним нос к носу, или почти; разница в пять лет между ними по-прежнему давала старшему брату преимущество в несколько дюймов.
К тому времени, как Саске пытается закрыть глаза, уже слишком поздно; Итачи бормочет тихое дзютсу себе под нос, и ему кажется, будто ужасные, леденящие пальцы прилепили веки Саске к его бровям. Итачи ухмыляется в своей самой раздражающей манере.
– Я слишком долго потешался над тобой, глупый младший брат, – бормочет он. – Цукуеми.
Смерть, вокруг него – кровь и смерть и самые невообразимые формы агонии, непостижимые для того, кто никогда раньше этого не испытывал. Плоская сторона лезвия катаны заставляет Саске встать на колени посреди того, что когда-то было кварталом Учиха, в свете алой луны, и Итачи следует за ним, изучая избитое, истерзанное тело своего младшего брата с выражением научного интереса.
– Ты еще не кричал, – замечает Итачи. – Любопытно.
Даже в этой ужасающей параллельной вселенной Саске умудряется оскалиться на своего брата.
– Возможно, я стал сильнее – тебе бы это не понравилось?
Итачи наклоняется вперед, снова сжимая шею Саске, поглаживая его уязвимую яремную вену выкрашенным в фиолетовый цвет ногтем.
– Сомневаюсь, – мягко говорит Итачи, притягивая его ближе. – Возможно, я просто недостаточно стараюсь.
Вот так Саске попадает в еще более глубокий круг ада; он погружается в настоящие воспоминания Итачи, видя зверства, совершенные его старшим братом – смерть, убийства, случайное нанесение синего лака для ногтей вместо фиолетового, снова смерть, пытки, Хошигаки Кисаме задыхается после того, как съел курицу, которую Итачи приготовил на ужин, смерть Шисуи, резня Учих, мимолетное видение светловолосого ниндзя-отступника, воющего после того, как Итачи сломал ему руку, повсюду кровь, вспышка розового, зеленого, красного и знакомой улыбки, еще пытки…
Подождите-ка.
Сакура.
Итачи чувствует, как напрягается его младший брат; он тихо смеется.
– Видишь что-нибудь, что тебя удивляет?
Саске смотрит на него и шипит, почти как раненый кот.
– Сакура.
Итачи просто наблюдает за ним.
– …Да?
Свидетельством силы Саске является то, что он даже способен бороться с Цукуеми, что он и делает сейчас.
– Покажи мне это, – рычит он. – Ты… она… что она делает в твоих воспоминаниях? Ей там нечего делать! Зачем ты преследовал моих бывших товарищей по команде?
Итачи элегантно поднимает бровь.
– Я не верю, что ты мог бы справиться с ответом на этот конкретный вопрос.
Саске на самом деле выкашливает небольшой огненный шар в своем расстройстве.
– Перестань ебать мне мозги и покажи мне, черт возьми!
Итачи слегка ухмыляется.
– Я хотел бы отругать тебя за неподходящий выбор слова, и очень сильно – но это твои похороны, брат.
На самом деле, Саске не знал, чего ожидать, но совершенно очевидно, что не этого.
Сакура и Итачи сидят друг напротив друга в тускло освещенной комнате, девушка нежно прижимает кончики пальцев к его векам. Итачи, протягивает ей тарелку с ее любимой едой. Они среди ночи стоят на коленях рядом с каким-то мятным полем, вежливо разговаривая о лаке для ногтей. Итачи сует ей в руки дизайнерские солнцезащитные очки, сжимая их тонкими пальцами. Сакура целует его в щеку по доверенности. Переписка друг с другом. Итачи, написавший мрачную поэтическую эпопею, и Сакура, которая не спала всю ночь, чтобы прочитать ее. Сакура и Итачи сидят напротив друг друга в модном ресторане и в уютной тишине едят мороженое. Итачи, держащий в руке сморщенную черную розу, целует ее, а она целует его в ответ, от всего сердца, ее пальцы запутались в его волосах…
Короче говоря, Саске наблюдает, как Сакура, девушка, которая любила его, влюбляется в его старшего брата, фактически разрушившего его жизнь, и его губы и легкие дрожат от силы, необходимой ему, чтобы хранить молчание.
Итачи отстраняется, бесстрастно наблюдая, как его брат борется за возможность дышать.
– Нет, – наконец выдыхает Саске. – Это не реально. Это не может быть правдой. Я должен был быть – она никогда не должна была сойтись – с тобой, из всех людей – она собиралась ждать меня всю жизнь, пока я не закончу свои дела с тобой…
– Уверяю тебя, глупый младший брат, – шепчет Итачи, снова поднимая голову Саске, чтобы встретиться с ним взглядом. – Это было очень правдоподобно, но очевидно, что тебе может понадобиться больше убедительности в этом маленьком факте.
Итачи, прижимающий Сакуру к стене…
Левый глаз Саске слегка дергается; именно в этот момент что-то в его мозгу щелкает, и он больше не может сдерживать крики чистой, неразбавленной агонии.
Пятнадцать минут спустя
Наруто и Сакура расхаживают взад и вперед перед воротами Конохи; Наруто слегка дрожит, не только из-за холода, но он успокаивающе обнимает за плечи лучшую подругу. Он напрягается, когда чувствует, как напрягаются мышцы Сакуры, и она резко смотрит в темный лес.
– Они идут.
Словно вызванный самими словами, перед ними мерцает Учиха Итачи; это то, к чему Наруто не думает, что он когда-либо привыкнет, и он рычит, его шерсть вздымается, прежде чем он видит до боли знакомую черноволосую, одетую в черное фигуру, перекинутую через его плечо, и все дыхание покидает его тело.
– …Саске, – хрипит он.
Без дальнейших церемоний Итачи бросает полностью бессознательного младшего брата в ожидающие руки Наруто. К его чести, мальчик-лис не вздрагивает, хотя его глаза сужаются, когда он замечает отсутствие реакции своего бывшего товарища по команде.
– Ты не… – он смотрит на Итачи.
– Нет, – прерывает Сакура, крепко кладя руку Наруто на плечо, и на мгновение Итачи кажется, что он видит ее глаза, затуманенные слезами, но она несколько раз моргает, и ее зрение снова проясняется. – Он в порядке. Это просто… последствия Цукуеми, если я не ошибаюсь.
Наруто тычет Саске в шею, проверяя пульс.
– Ты не причинил ему вреда? – подозрительно спрашивает он.
Итачи не может сдержать ухмылку.
– Позволь мне заверить тебя, что мой глупый младший брат физически невредим.
На этот раз Сакура бросает на него подозрительный взгляд.
– Умственно?
Итачи посылает двум младшим шиноби опасную улыбку.
– Я не могу давать никаких обещаний.
– Что? – Наруто взвизгивает, весьма встревоженный.
Итачи беззаботно пожимает плечами.
– Он спровоцировал меня. И он, возможно, никогда больше не будет прежним, но, по моему личному мнению, отсюда может быть только улучшение.
Быстро поцеловав Сакуру в щеку и слегка кивнув Наруто, он ушел, оставив Команду Семь стоять – или висеть на плече, в зависимости от обстоятельств – но снова целой, впервые за десятилетие.
– Чертовски странный у тебя парень, Сакура-чан, – ворчит Наруто, пытаясь устроить Саске поудобнее. – Но я должен признать, что это довольно классный свадебный подарок.
Сакура улыбается, перебрасывая одну из безвольных рук Саске себе на плечи, пока они возвращаются в деревню.
– На этот раз, Наруто, я согласна с тобой – по обоим пунктам.
А Саске, со своей стороны, просто откидывает голову и немного пускает слюни.
Три месяца спустя
С нежного десятилетнего возраста Харуно Сакура мечтала о своей идеальной свадьбе.
Это определенно не то, о чем она мечтала.
Что ж, если честно, у нее действительно есть идеальное место проведения, потрясающе красивое свадебное платье Веры Вонг, подаренное слезливым Тоби, присутствие всех людей, которых она любит больше всего на свете (с добавлением Акацуки), и она, в конце концов, выходит замуж за Учиху.
(Однако, судя по ее детским мечтам, она определенно выходит замуж не за того Учиху, но это совершенно не относится к делу.)
Самое главное, что когда Сакура представляла свою свадьбу, она вряд ли ожидала, что это произойдет в военное время. Во что, к сожалению, оно и вылилось – по крайней мере, согласно периодическим отчетам Конохамару и Моэги.
– О, черт, – вздрагивает Сакура, пока Конан и Тоби помогают поправить ей платье, делая последние приготовления к ее выходу.
– Возможно, было бы лучше провести две отдельные церемонии.
Конан успокаивающе похлопывает ее по руке.
– Ерунда. Я уверена, что все ведут себя с предельной зрелостью и самообладанием, подходящими для такого замечательного случая.
Тоби суетливо поправляет рукав платья.
– Не волнуйся, Сакура-чан! Я уверен, что мои друзья и твои друзья станут лучшими друзьями!
Сакура с сомнением сглатывает.
– …Если ты так говоришь.
Тем временем…
– Я ненавижу тебя.
Пейн моргает, глядя на светловолосый сосуд Кьюби.
– …Прости?
– Заведи чертово хобби, почему бы и нет? – Наруто взрывается, раздраженно дергая воротник рубашки. – Ты пытался убить меня последние десять лет! Ты портишь всем жизнь! Ты не можешь просто взять свою дурацкую организацию и заставить их заниматься другими делами, помимо поимки джинчурики?
Пейн вздыхает в своей самой утомительной манере.
– Ничего личного, уверяю тебя, хотя я категорически возражаю против того, чтобы ты называл мою организацию дурацкой. И что еще мы должны делать, кроме поиски джинчурики? У организованных преступных группировок в наши дни так мало вариантов. Оригинальность всегда была приоритетом для Акацуки.
Наруто задумчиво чешет голову.
– Если ты стремишься к оригинальности, то можешь обучить всех своих людей игре в покер или блэкджек и стать карточными акулами.
Лидер Акацуки хмурится.
– Сомневаюсь, что этого будет достаточно, но, тем не менее, это интересная идея, сопляк. Возможно, мы сможем обсудить это за столом для пунша.
– Для тебя я не «сопляк», а «будущий Рокудайме Хокаге». – Наруто хмурится, скрестив руки на груди. – И я приду только в том случае, если ты пообещаешь ничего не исполнять по дороге туда.
Пейн снова вздыхает; проклятый мальчик и его тупые лазейки.
– …Отлично.
***
– Ты меня не помнишь.
Гай глубоко хмурится, глядя на Кисаме самым задумчивым взглядом.
– Нет, ты не кажешься мне знакомым. Ни в малейшей степени.
Кисаме изрядно рычит, желая, чтобы Сакура не приказала Самехаде оставаться в штаб-квартире Акацуки в течение всего дня.
– Мы уже встречались дважды, уродец в спандексе. И оба раза я надрал тебе задницу.
Гай на мгновение задумался, прежде чем расплыться в одной из своих невероятно ярких улыбок.
– Однако все это было в прошлом! Давай воспользуемся силой юности и начнем замечательную дружбу, в которой мы будем учится у сильных сторон друг друга, чтобы стать еще более замечательными личностями!
Кисаме вздыхает, потирая ноющие виски.
– …Пока ты, зеленый глист, не вспомнишь, кто я…
Гай пристально смотрит на него минуту подряд.
– О, Ками! – наконец выдыхает он, его глаза расширяются до размеров обеденных тарелок. – Я понял! Не могу поверить, что не понял этого раньше!
Кисаме усмехается в своей самой акульей манере.
– Ну наконец-то.
– Ты снимался в «Челюстях», не так ли? – Гай торжествующе визжит, прежде чем броситься вперед и с любопытством тыкнуть Кисаме в лицо пальцем. – Вау, они действительно сотворили чудеса с твоим гримом…
