Текст книги "Love Lockdown (ЛП)"

Автор книги: Lady Silvamord

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– О, мы отправили его искать другие потенциальные магазины, – беззаботно говорит Кисаме. – Мы впервые за много лет находимся в приличном обществе; может, стоит извлечь из этого максимум пользы, верно?

Тоби дергает Кисаме за рукав.

– Смотри, Кисаме-сан! Это Хидан-сан, прямо за окном!

Хидан действительно стоит прямо за окном, глядя на магазин Прада с выражением отвращения, омрачающим его черты.

– Это просто предлог для греховной гордыни и гребанного тщеславия, чуваки, – бормочет он, когда другие члены Акацуки выходят из магазина и присоединяются к нему. Из-за необходимости слиться с остальными, ему на самом деле приходится носить черную футболку; он дергает ее за воротник, выглядя очень неудобно.

Дейдара закатывает глаза, глядя на местного фанатика.

– Нашел что-нибудь, гм?

Хидан фыркает.

– Все отстой. Но было одно место – там было все это чертовски противное дерьмо, вроде плюшевых игрушек, и милых фигурок из стекла, и очаровательных новинок, которые никому не нужны, и поздравительных открыток с грязной ерундой, написанной на них…

Итачи, Кисаме и Дейдара явно возмущены самой идеей такого места.

Тоби восторженно хлопает в ладоши.

– О, Хидан-сан, это звучит просто идеально! Как называется это прекрасное место и где оно находится?

Хидан хмурится, пытаясь вспомнить название.

– Это было что-то действительно нелепое, э-э, как… как…

– «Горячая тема»? – бесстрастно предлагает Итачи.

Все они бросают на него недоверчивые взгляды.

– Что это за название магазина? – спрашивает Кисаме, сморщив нос.

Итачи пожимает плечами.

– Мы только что прошли его, и оно выглядело достаточно неприятным.

– Нет, я вспомнил! – восклицает Хидан. – Это был магазин «Клеймо». Или что-то в этом роде.

Дейдара ухмыляется, надевая солнцезащитные очки, которые он стащил в магазине Шанель.

– Магазин «Клеймо», познакомьтесь с Акацуки, гм.

Хидан вздрагивает.

– Это звучит как чертовски нечестивое уравнение.

– Поющие открытки, – медленно произносит Итачи. – Бумага. Которая поет.

– Вау, – выдыхает Кисаме, рассматривая массивную стену поющих открыток на все случаи жизни. – Нам обязательно нужно ходить по магазинам чаще.

Итачи отступает на полшага.

– Это противоречит моему естественному порядку вещей. Я ухожу.

Дейдара тянется к ближайшей открытке с поздравлением с днем рождения; когда он открывает ее, она сразу же превращается в зажигательный припев какой-то популярной песни, которую, кажется, никто не знает, кроме Тоби, который тут же начинает подпевать.

– Нет, – рычит Хидан, качая головой. – Слишком чертовски радостно. Заткнись, вертлявый.

Дейдара захлопывает открытку.

– Хорошо, гм. Мы встретимся перед гигантским воздушным шаром через пятнадцать минут, и каждый из нас должен принести потенциальную открытку. Убедитесь, что это эстетически привлекательно, а пение не совсем отстойное, гм.

Хидан, Дейдара и Тоби услужливо разошлись, оставив Итачи стоять перед стеной открыток, настороженно глядя на них. Кисаме хлопает Итачи по плечу.

– Не волнуйся. Они не укусят.

Итачи фыркает.

– …Если ты так говоришь.

В течение следующего часа…

– Нет, Тоби, мы не можем подарить Сакуре открытку с песней Леди Мармелад, гм.

– Кисаме, мне кажется, это единственный случай, когда открытка на тему «Челюстей» неуместна.

– Хидан-сан, я думаю, что эта конкретная открытка слишком пугающая…

– Итачи, мы не будем дарить Сакуре открытку, исполняющую музыку жанра… дэт-метал.

– Тоби, нахрена Сакуре понадобится открытка с пластырем, гм?

– Кисаме, я думаю, ты единственный, кто хотел бы гребанную открытку «В поисках Немо» на свой день рождения.

– Хидан, я не думаю, что Сакура сочла бы карту, украшенную гигантским изображением твоего бога, желанной.

– Итачи, Cannibal Corpse – все еще дэт-метал группа. Положи. Это. На место.

– Тоби, с хера ли там резвятся разноцветные мишки? Убери это нахуй!

– Дейдара, Пикассо, отрезавший себе ухо, вряд ли станет отличной поздравительной открыткой.

– Кисаме, это слишком рискованно. Я не хочу ни с кем ссориться, так как это звучит довольно болезненно и вообще неприемлемо.

– Итачи, помоги мне, Ками, если ты принесешь сюда еще одну дэт-металлическую группу, я выпью весь остаток твоей проклятой витаминной воды.

После более чем часа такого обмена мнениями Итачи, Кисаме, Хидан и Дейдара сидят перед гигантским воздушным шаром, выглядя более чем обескураженными.

– Блять, – ворчит Хидан, – расчленение и убийство людей гораздо предпочтительнее, чем это дерьмо.

Кисаме и Дейдара согласно кивают, а Итачи просто массирует пульсирующие виски.

– Где Тоби, гм? – бормочет Дейдара. – Может быть, все это ужасное испытание станет лучше после того, как мы отправим его через улицу за клубничным фраппучино.

Кисаме отрывает голову от рук, чтобы с любопытством оглядеть полку с поздравительными открытками.

– Теперь, когда ты упомянул об этом, я вспомнил, что не видел его какое-то время.

Словно сами слова призвали его, Тоби ковыляет из ближайшего отдела магазина, сжимая в руках еще одну поющую открытку и выглядя слишком довольным собой для своего же блага.

– Товарищи! – восклицает он, крепче сжимая открытку. – Я нашел! Идеальная открытка!

Хидан стонет, рассеянно шлепая воздух.

– Нет. Хватит. Помилуй. Я не вынесу больше этого дерьма.

Ничуть не смутившись этим заявлением, Тоби становится перед ними на колени и с гордостью хвастается своей находкой.

– Разве это не прекрасно?

Итачи смотрит на это с подозрением.

– На ней нарисовано сердце. И не анатомически правильное. Обычное и коммерциализированное сердце. Я отказываюсь из принципа.

Дейдара задумчиво хмурится.

– Нет, э… мне не хочется соглашаться с тупицей, но это действительно эстетически привлекательно. Сердце не слишком большое и не слишком маленькое, видишь? В нем идеально сочетаются все оттенки цвета, гм.

Кисаме наклоняется, глядя на него.

– Ты прав, это красиво. Но очень тонко и не противно.

Тоби сияет от радости.

– Хидан-сан?

– Чертовски красиво, – неохотно бормочет Хидан.

– Прости, Итачи, – утешает Кисаме. – Похоже, тебя отвергли. Эй, Тоби, она поет?

– Конечно! – чирикает Тоби.

Итачи на мгновение закатывает глаза.

– О, какая радость, – говорит он невозмутимо.

Без дальнейших церемоний Тоби открывает открытку; внутри она пуста, вероятно, для того, чтобы можно было написать индивидуальное сообщение. Итачи полностью поддерживает эту идею – он видел слишком много смехотворно сентиментальных или откровенно бессмысленных поздравлений за один день. Однако затем открытка начинает петь.

Это нежная мелодия, напетая мягким, сладким тоном, которую Конан иногда слушает из почти сломанного стерео, когда ей кажется, что все они спят. Однако, в приятном контрасте с музыкой на других открытках, единственный инструментальный инструмент в этой песне – это непринужденное бренчание… укулеле?

Наступает целая минута молчания, что бывает действительно редко, так как все сидят и слушают открытку.

– …Нет, – наконец хрипит Итачи. – Нет.

В видимом глазу Дейдары мерцает тревожно-маниакальный взгляд.

– Какого черта, гм? Эта песня была написана для тебя!

– Нет, – твердо повторяет Итачи.

Кисаме смущенно пожимает плечами.

– Ничто не остановит меня, кроме божественного вмешательства? – он прямо цитирует. – Это очень похоже на тебя.

Итачи безмолвно смотрит на него.

– Открой свой разум и увидишь, какой я? Открой свои планы, и, черт возьми, ты свободна. – завершает Хидан, хмурясь. – Разве ты не пытаешься убедить эту психованную куноичи пойти с тобой на свидание, даже несмотря на то, что у нее есть случай массивного отрицания прямо из ада? Эта песня посылает гребанное сообщение, маленький Красноглазик.

– И это тоже хорошее послание, – вставляет Тоби. – Оно звучит так мило, убедительно, нежно и любяще!

Левый глаз Итачи дергается, и его шаринган автоматически включается и начинает вращаться.

– Я вряд ли милый, убедительный, нежный или любящий. На самом деле, как раз наоборот.

– Да, ты криминалистический психопатический мудак, – мудро говорит Дейдара. – Но ты криминалист, психопат, мудак, который действительно заботится о своей девушке, и эта маленькая песня полностью передает всю заботу, гм.

Кисаме решительно встает, на этот раз, воспользовавшись своим положением фактического лидера, в то время как Пейн и Конан отсутствуют.

– Тоби, она подходит.

Впервые в жизни Итачи фактически потерял дар речи, прежде чем опасно посмотреть на своего напарника.

– Что?

– Прости, Итачи, – извиняется Кисаме. – Ты знаешь, что я очень уважаю тебя, но я совершенно уверен, что действую в твоих интересах в этом случае. И все остальные тоже со мной согласны. И ты знаешь, как редко это случается.

Хидан и Дейдара одновременно показывают Кисаме большие пальцы, в то время как Тоби отскакивает назад, держа открытку в розовом мешочке, украшенном короной магазина «Клеймо». Он принимает драматическую позу.

– Зажжем рок-н-ролл, ребята!

Итачи молча выбегает из магазина, излучая ауру повышенной кровожадности. Он никому из них не говорит ни слова, пока они не вернутся в штаб, и не усядутся вокруг кухонного стола, принимаясь делать вафли, пить витаминную воду и есть мятное мороженое соответственно.

– …Это должно быть успешным.

– О, так и будет, – весело говорит Тоби, переворачивая вафлю.

– Абсолютно, черт возьми, – эхом повторяет Хидан, делая глоток витаминной воды.

Дейдара насмехается над ним.

– Да, мы примем твою бесконечную благодарность, когда все это закончится, гм.

– Расслабься, все будет хорошо, – уверяет Кисаме.

Итачи моргает, и один из муравьев, снующих рядом с его локтем, самопроизвольно падает замертво.

– Лучше бы так. Иначе я убью вас всех во сне.

Дейдара ухмыляется.

– О, правда, гм? Тот Итачи, которого я встретил в первый раз, содрал бы с нас живьем кожу, прежде чем бросить нас в чаны с кипящим маслом. – Он многозначительно поднимает бровь. – Любовь, должно быть, делает тебя мягким, гм.

Несколько мгновений тишины, прежде чем Итачи достает свой украденный нож для стейка, а затем, как и ожидалось, начинается хаос.

Вторая половина дня, 28 марта

Сакура запускает пальцы в свои волосы, должно быть, в сотый раз, когда она еще раз просматривает свой обширный отчет, в котором подробно описывается необходимость медицинского обучения по крайней мере для одного человека из типичной команды из трех человек. Аккуратно написанные слова, кажется, слились воедино, и она моргнула, полностью измученная.

Затем гигантский подарочный пакет лавандового цвета касается ее стола, и Сакура вздрагивает от испуга.

– Тентен! Извини, я просто не заметила тебя там.

Старшая куноичи наклоняется, чтобы обнять ее, принимая благодарность с улыбкой.

– Знаешь, ты совершенно переутомилась. Лучше тебе завтра взять выходной. – Она оглядывается, прежде чем заговорщицки понизить голос. – В конце концов, наши билеты в спа в подарке все равно забронированы на завтра. Так что это верная отговорка.

Сакура ласково закатывает глаза.

– Как очень расчетливо с твоей стороны. В любом случае, я могу позвонить тебе и Ино сегодня вечером, после того, как освобожусь, хорошо?

Тентен кивает в знак согласия и машет рукой на прощание, выскальзывая за дверь – зная природу своей команды генинов, не очень разумно оставлять их одних на что-то большее, чем на самый короткий период времени.

В течение следующего часа Сакура пытается пересмотреть свою работу, но это тщетно. Ино появляется через несколько минут после Тентен и практически разбивает там лагерь, и вскоре к ней присоединяются Неджи, Шикамару и Киба, которые приносят разнообразный ассортимент еды и подарков.

Небольшой, организованный офис Сакуры в Департаменте АНБУ вскоре превращается в полноценный центр вечеринок, благодаря естественному буйному характеру Ино и Кибы. Они громко вспоминают прошлый день рождения Сакуры, когда Ли и Тентен руководили кейтерингом и заказали на ужин чудовищно огромное количество острейшего сорта печально известного Карри Жизни. Неджи резко бледнеет при одном упоминании об инциденте и отчаянно – и безуспешно – пытается сорвать опасную тему разговора, когда на столе Сакуры появляется котенок.

Это оранжевый котенок с удивительно знакомыми черными завитками, украшающими его милые маленькие черты. Киба тут же начинает рычать, его шерсть заметно вздымается, в то время как Ино пытается его удержать. Шикамару с любопытством наблюдает за этим.

– Призывное животное? А что это за пакет привязан к его спине? Он выглядит слишком большим для него.

Неджи, довольный сменой темы, кивает в знак согласия.

– Чей он?

Сакура смеется, немного нервно, когда тянется к призыву Тоби; маленькая мармеладная кошечка любовно мяукает, пробираясь сквозь ее руки, а куноичи молится, чтобы в доставленной посылке не было ничего компрометирующего.

– Ах, это просто – группа каких-то шиноби Амекагуре, которых я встретила во время миссии некоторое время назад. Мы переписывались.

Она срывает ленту, скрепляющую пакет, с живота кота и он благодарно мурлычет. Несмотря на то, что Киба укрылся у книжной полки на противоположной стороне комнаты, обиженно бормоча что-то про аллергию и чертову кошачью шерсть, Ино присоединяется к ним, верно оценивая ситуацию по выражению лица Сакуры. Она стоит позади Шикамару и Неджи, переводит взгляд с одного на другого, а затем говорит:

– Я вырублю их, если хочешь.

Сакура едва заметно качает головой и начинает развязывать бледно-зеленую ткань, а остальные с любопытством наблюдают за ней. Следующим движением рук на стол падают два гладких, красивых шарфа, переплетенных между собой.

Даже шиноби-мужчины не могут подавить легкие вдохи при виде ярких цветов; Ино, однако, пищит и хватается за горло.

– Это Прада?

– Я думаю да…

Удивленная, Сакура протягивает руку, чтобы прикоснуться к ним, но Киба вскидывает голову и принюхивается.

– Подождите, в пакете есть еще кое-что.

Задаваясь вопросом, что еще может быть, Сакура лезет в обертку, какое-то время шарит вокруг и, наконец, достает квадратную хрустальную бутылку, закрытую прочной призмой из оникса. Неджи вырывает слова у нее изо рта.

– «Шанель № 5?» – недоверчиво спрашивает он.

Все на мгновение перестают восхищаться подарками Сакуры, чтобы бросить на него удивленные взгляды. Он поднимает руки в обороне.

– Я купил такие же на последний день рождения Хинаты, ясно?

Шикамару и Киба хихикают в ладони, а Неджи сердито смотрит на них.

– Вау, Сакура, – озорно говорит Ино. – Кто такие эти шиноби Амекагуре? С такими деньгами они должны быть типа наследников клана или что-то в этом роде!

Сакура убийственно смотрит на нее.

– Возможно.

Котенку требуется мгновение, чтобы сделать шаг вперед, прежде чем деликатно потрогать розовую папиросную бумагу.

– Угу, похоже, что отродье демона что-то задумало, – бормочет Киба, прежде чем попытаться поставить Ино между собой и кошкой.

Кошачий призыв Тоби снова указывает на коробку; Сакура неуверенно достает открытку с самого дна упаковки.

– Ой, это так красиво, – воркует Ино.

Шикамару относится к этому критически.

– Не анатомически правильно, но красиво.

– Чего ты ждешь? – дразнит Киба, кладя руку на плечи Ино. – Открой ее. Если только внутри не написана какая-нибудь горячая любовная записка, которую ты предпочитаешь оставить на потом.

Сакура ухмыляется ему.

– Едва ли.

Не тратя времени на дальнейшие размышления, Сакура переворачивает карточку.

Опять же, Неджи, Шикамару и Киба отшатываются, когда слышат, как песня прерывается. Ино визжит.

– Оно поет!

Все они озабочены этим открытием, и Сакура пользуется случаем, чтобы немного наклонить открытку, читая надпись, написанную привычным кривым шрифтом Дейдары и красной гелевой ручкой.

Дорогая Сакура,

Надеюсь, тебе понравится материал. И мы его не украли, так что не о чем беспокоиться. В любом случае, ты совершенно опасная куноичи, кандидат на сердечный приступ, вызванный высоким кровяным давлением (согласно словам Брюса), немного сумасшедшая и абсолютная задира, к тому же. Что в значительной степени означает, что ты вполне подходишь нам, независимо от того, что ты хочешь думать. В любом случае, если не принимать во внимание твою смехотворную степень преданности, ты… уникальная. Или что-то вроде того. С днем рождения!

(ниже Сакура хмуро смотрит на несколько загадочных каракулей)

…Хорошо, я хотел написать «с Любовью», потому что сегодня твой день рождения и все такое. Но Красноглазик сказал, что я не могу.

С уважением,

Крутые ребята

P.S. Песня? Это от Красноглазика.

(Сакура совершенно поражена, когда она видит несколько брызг чего-то похожего на кровь после этого заявления, прежде чем почерк и пишущая утварь резко меняются на синие чернила.)

… Э-э. Это Брюс. Блондинчику только что сломали правую руку, а на левой у него еще не зажила гигантская рана. Ты, наверное, догадалась о виновнике. Во всяком случае, желаем тебе много счастливых событий и прочего. «Тобиас» говорит, что любит тебя и что ты его лучший друг. Местный священник просит передать привет твоей матери. И я просто хотел сказать тебе, чтобы ты помнила о своих дыхательных упражнениях и прочем.

Сакура моргает.

– Хм, – тянет Неджи, читая через ее плечо. – Кто такой маленький Красноглазик?

Сакура выдавливает улыбку.

– Он просто… один из парней. У него вечный конъюнктивит, который он никак не может вылечить, а им нравится, э-э, издеваться над ним.

– Ах.

Она поднимает глаза и видит, что Ино и Киба вальсируют среди свободного пространства в офисе, а Шикамару отбивает пальцами в такт поющей открытке. Он дарит ей ленивую улыбку.

– Знаешь, у твоих друзей хороший музыкальный вкус.

Впервые Сакура слушает это; она с удивлением понимает, что это была одна из ее любимых песен прошлого года. Никто этого, конечно, не знает – это милая, романтическая мелодия, сведенная к статусу удовольствия. И Итачи никак не мог догадаться. Должно быть, это было совпадение. Странное, случайное совпадение; вероятно, он взял с полки первую прилично выглядящую открытку.

Но когда она слушает текст, впервые за год, Сакура моргает, ее обычное самообладание немного рушится.

– Э, Сакура? – мягко спрашивает Шикамару, и она замечает, слегка вздрагивая, что все они смотрели на нее. – Все нормально?

Сакура смотрит на него, пытаясь создать хоть какое-то подобие своего обычного отношения.

– О, все хорошо! Я просто немного устала, вот и все.

Ино бросает на нее взгляд, слишком многозначительный для ее же блага.

– Ладно, ребята, – заявляет она, хлопая в ладоши. – Мы достаточно долго занимали время Сакуры – чем скорее мы выберемся отсюда, тем скорее она сможет закончить свою работу, пойти домой и немного отдохнуть, чтобы мы все могли повеселиться завтра. Ясно?

Неджи и Шикамару кивают; они в последний раз поздравляют ее с днем рождения, и Шикамару, уходя, взъерошивает ей волосы. Вскоре после этого Ино и Киба уходят, слегка озорно улыбаясь.

В уединении Сакура снова делает глубокий, судорожный вдох, зарываясь пальцами в волосы. Кошачий призыв Тоби беспокойно мяукает и трется своим маленьким розовым носом о ее щеку.

После нескольких минут раздумий она достает из ближайшего ящика лист бумаги для заметок и свою обычную фиолетовую гелевую ручку.

Итачи,

Встретимся на границе Страны Огня на закате.

Сакура

Она кладет записку кошке в рот, и та тихонько мяукает.

– Спасибо, – бормочет Сакура, гладя ее.

Котенок облизывает ее в последний раз, прежде чем исчезнуть в вихре конфетти; оставив Сакуру наедине со своими мыслями.

Штаб-квартира Акацуки

– Ладно, гм, – твердо говорит Дейдара. – Если ты облажаешься, не утруждай себя возвращением. Просто иди в ближайший пенсионный центр для престарелых и начинай продавать свои стихи, гм.

Кисаме бросает на него грозный взгляд.

– Ты ничего не испортишь, Итачи.

– Мне чертовски не хочется это говорить, – закатывает глаза Хидан, – но я верю в тебя, маленький Красноглазик.

Итачи моргает.

– Спасибо. Теперь, когда я получил ваше одобрение, я могу жить гораздо более счастливой и полноценной жизнью.

– …Дерзай, маленький Красноглазик. Дерзай.

Тоби возбужденно подпрыгивает вверх и вниз.

– Ох, Итачи-сан! Ты готов? Ты взволнован?

– Да, я готов, – невозмутимо отвечает Итачи, черты его лица как всегда бесстрастны.

Кисаме хмуро смотрит на него в манере, которую можно было бы назвать ласковой, прежде чем вытолкнуть его за дверь.

– О, убирайся. И не забудь по дороге прихватить цветов.

Дверь за ним захлопывается, и Итачи выглядит несколько огорченным.

Коноха

Сакура заканчивает свою работу, кладет ее на стол Хокаге и ускользает из Башни; ей требуется всего пять минут, чтобы получить допуск службы безопасности, а затем она оказывается в лесу, направляясь на север, к границам Страны Огня.

Это час размеренного, непрерывного путешествия, но ее мысли крутятся так быстро, что кажется, будто время летит незаметно. То есть, пока она не заметит фигуру в черно-красном плаще, стоящую в центре поляны.

Сакура приземляется быстро и бесшумно, но он все равно поворачивается, и она видит, что он сжимает сморщенную черную розу в кулаке с побелевшими костяшками.

– Учиха, – ровным голосом говорит она.

Хватка Итачи на розе сжимается немного сильнее.

– …Сакура.

Через несколько мгновений она надвигается на него так, что они оказываются почти нос к носу. Сакура кладет руки на бедра, глядя на него снизу вверх, и легкий вечерний ветерок ерошит ее волосы.

– …Если я соглашусь встречаться с тобой, ты оставишь меня в покое?

Итачи моргает, на мгновение сбитый с толку.

– Я признаю, что мои познания в таких областях ограничены, но я вполне уверен, что такие дела должны решаться не так, хотя я уверен, что мы могли бы выработать альтернативный порядок, если ты этого хочешь.

Ему требуется мгновение, чтобы понять, что руки Сакуры покинули ее бедра; она тянется вверх, осторожно кладет их ему на плечи и засовывает за шею.

– Может быть, это просто твой счастливый день, Итачи, – тихо и медленно бормочет она, – но так уж вышло, что это не то, чего я хочу.

– …О. – Итачи на мгновение замолкает, полностью намереваясь услышать детонацию глиняной взрывчатки или неистовые крики генетически измененных подростков, но у Сакуры нет таких сомнений.

В следующее мгновение, прежде чем он успевает моргнуть, ее руки запутываются в его волосах, притягивая его ближе к ней, а затем глиняные взрывчатые вещества и неистовствующие генетически измененные подростки вдруг стали последним, о чем думал Итачи.

Кисаме укрывается в ближайших кронах деревьев и хихикает, наблюдая, как Итачи неуверенно притягивает к себе свою новообретенную девушку.

– Эй, Дейдара, – шепчет он. – Ты должен мне годовой запас витаминной воды. И пять тысяч иен.

Дейдара кисло смотрит на пару.

– Это тошнотворно, гм. Положительно отвратительно. – Тем не менее, он неохотно достает из внутреннего кармана плаща купюру в пять тысяч иен и бросает их человеку-акуле. Однако, к его удивлению, Кисаме уже повернулся, чтобы уйти. – Куда ты идешь, гм?

Кисаме оборачивается.

– Конечно, обратно в штаб-квартиру. Я уверен, Итачи хотел бы, чтобы мы, как главные инженеры этого грандиозного заговора, распространили радостную новость.

Дейдара зло усмехается.

– Мы можем сделать его жизнь чуть-чуть сложнее, гм. Эй, как ты думаешь, это лучше, чем «Романтика АНБУ», гм?

Кисаме ухмыляется, бросая еще один взгляд на ничего не подозревающую и маловероятную пару.

– Лучше, чем «Романтика АНБУ». И это, мой несносный друг, определенно о чем-то говорит.

Конец.

Комментарий к Часть 11. Я твой

А может и не конец :D

Может быть, вас ждет эпилог, но, конечно же, не в стиле «и жили они долго и счастливо». Это будет действительно огненный эпилог размером в тридцать страниц, который будет включать в себя:

– Безумную миссию

– Свадьбу (но чью?)

– Неудобную социализацию.

И окончательное и эпическое столкновение между никем иным, как Саске и Итачи. Ага. Это тоже.

========== Часть 12. Блокировка любви ==========

Комментарий к Часть 12. Блокировка любви

Тексты песен, приведенные ниже в этой главе, взяты из сингла Тейлор Свифт – Love Story.

Сам этот эпилог происходит через полтора года после предыдущей главы, и война со Звуком все еще продолжается, за исключением того, что она приближается к концу.

Когда однажды утром за завтраком Конан сообщает Итачи, что у Пейна есть для него особое одиночное задание, Итачи почти не беспокоится. Слишком много времени, проведенного в штаб-квартире – с сомнительной компанией Хидана, Кисаме, Дейдары и Тоби, не меньше – делает его беспокойным, из-за чего, следовательно, ему становится намного труднее контролировать свои привычные убийственные порывы.

Однако, когда она сообщает ему, что он проведет инструктаж по заданию в сыром полуразрушенном подвале Акацуки, Итачи становится еще более заинтересованным. С тех пор, как много лет назад Лидер-сама начал встречаться с Конан, он предпочитал более комфортную и семейную обстановку для членов его организации; поэтому подвал был предназначен только для самых серьезных и подлых форм бизнеса.

Итачи берет с собой в дорогу бутылку витаминной воды и спускается в глубины подвала, обнаружив, что Лидер ждет его за круглым столом. Еще достаточно рано, чтобы остальные члены Акацуки еще спали, и в доме стоит необычная тишина. Обычно он предпочитает тишину, но этот особый вид жуткого спокойствия тревожно напоминает затишье перед бурей.

Они обмениваются типичными любезностями, прежде чем Пейн сцепляет пальцы и упирается в них подбородком, глядя на одного из самых опытных членов Акацуки, и Итачи замечает, что его Риннеган слегка мигает.

– Ты все еще… связан с Харуно Сакурой, верно? – резко спрашивает Пейн.

Итачи едва ли ожидал услышать это, и он бесстрастно приподнимает бровь.

– Даже очень. – Сердцебиение тишины. – Не станет ли это препятствием для характера этого задания?

Лидер прочищает горло.

– Ах… нет. На самом деле, это даже очень важно для… характера… твоего задания.

Вундеркинд Учиха моргает, рассматривая своего Лидера прищуренными, осторожными глазами. В резком контрасте с его обычным спокойным поведением, Пейн кажется положительно… нервным.

– В самом деле, – комментирует Итачи, прежде чем слегка склонить голову. – В таком случае, я был бы признателен за некоторые разъяснения относительно точных деталей моего задания.

К его удивлению, Пейн качает головой, глядя куда-то вдаль.

– Конан и я были… близки… в течение длительного периода времени. Фактически, несколько лет.

Столкнувшись с непоследовательностью таких эпических масштабов, Итачи смущается, понимая, что он понятия не имеет, какой должна быть соответствующая реакция на это.

– …А, – тактично говорит он. – При всем уважении, как это влияет на…

Пейн взволнованно машет рукой, и Риннеган мигает еще быстрее.

– После долгих размышлений, – продолжает он наконец, – я пришел к решению, что хочу сделать свои отношения с Конан официальными. Узаконенными.

Несмотря на то, что на его лице не отражается никаких внешних эмоций, Итачи сейчас определенно встревожен; меньший член Акацуки дрожал бы в коленях или съежился бы под столом, в зависимости от обстоятельств.

Пейн снова откашливается, прежде чем устремить свой немигающий фиолетовый взгляд на Итачи.

– В ответ на твой более ранний запрос ты и Сакура предоставите катализатор для реализации моих планов.

Итачи требуется примерно одна секунда, чтобы расшифровать смысл этого двусмысленного заявления, но он смотрит на Лидера еще две, задаваясь вопросом, не повлияло ли, наконец, на его рассудок напряжение, которое он так долго испытывал, пока руководил Акацуки.

– …Извини? – спрашивает он, просто потому, что ничего больше не может придумать в ответ.

– Ты меня слышал, – возражает Пейн, скрестив руки на груди.

Если бы не было ниже достоинства Учихи открывать рот в изумлении, Итачи делал бы это очень интенсивно.

– Я отказываюсь, – говорит он чисто из принципа.

Настала очередь Пейна поднимать бровь.

– Ты никогда не отказывался от задания, Учиха Итачи. На самом деле ты знаешь, что отказ от задания строго запрещен. И даже не думай угрожать отставкой – мы оба знаем, что ты никогда не удовлетворишься уходом на пенсию, чтобы жить в маленькой квартирке, вести гражданский образ жизни и провести остаток дней за написанием романов-бестселлеров.

Итачи и Пейн в течение минуты участвуют в Битве Угрожающих Додзюцу, прежде чем Итачи уступает.

– Должны быть какие-то другие возможные – катализирующие факторы.

Пейн действительно фыркает.

– Мы печально известная террористическая организация, состоящая из массовых убийств психопатов, страдающих различными степенями безумия. Других катализирующих факторов нет.

Итачи хмурится, выглядя явно угрожающе.

– Создай их.

Пейн смотрит в ответ.

– Не пойми меня неправильно – это задание единственный вариант. – Он отодвигает стул назад, а затем встает. – Я верю, что ты примешь правильное решение, так как есть только одно правильное решение. Излишне говорить, что все это предприятие строго конфиденциально; никто не может знать, даже остальные наши товарищи. Им не хватает благоразумия.

– Естественно, поскольку им было бы так легко поверить, что кто-то с моей натурой рассмотрит это… ах… – Итачи, кажется, борется с этим словом, – предложение… такое внезапное и ни с того ни с сего. Чтобы предоставить для тебя идеально подходящий момент, чтобы сообщить Конан о твоих долгосрочных намерениях.

Пейн ухмыляется в редкий момент легкомыслия, поднимаясь по шаткой деревянной лестнице.

– На самом деле, я думаю, они с готовностью это примут. Если это ускользнуло от тебя, мы живем в очень странном мире.

В следующее мгновение он ушел, оставив Итачи сидеть в одиночестве в темноте, наедине со своими мыслями, своей совершенно бесполезной витаминной водой и тем, что, несомненно, является Миссией Из Ада.

– Наоборот, я очень хорошо осознаю, – говорит он себе, и шаринган вступает в бой и начинает вращаться, в то время как в его уме начинают разворачиваться зачатки коварного заговора…

Через три дня

– Я до сих пор не могу поверить, что этот ублюдок решил сделать ей предложение, гм, – восхищается Дейдара, по крайней мере, в сотый раз, запихивая в рот ложку с глазурованными хлопьями. – Чудеса никогда не прекращаются. Интересно, что она скажет, а?

– Ну-ну, Дейдара-сэмпай, – упрекает Тоби, переворачивая вафлю, – я уверен, что Итачи-сан совершенно законный. И, конечно же, Сакура-сан согласится!

Кисаме ухмыляется ему, прежде чем забрать коробку глазурованных хлопьев.

– Держу пари, что она не согласится?

Дейдара вздрагивает при воспоминании об исходной ставке.

– Нет, спасибо, гм. Я обнаружил, что ставить против Красноглазика – плохая примета. Кроме того, вся эта история с годовым запасом витаминной воды стоила мне зарплаты за шесть месяцев заданий, гм! Шесть месяцев!