Текст книги "Он видит, как они летят (СИ)"

Автор книги: La_List

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Chapter XXXVI

Локи приходит в себя в тот момент, когда Тор защелкивает на его запястьях антимагические наручники. Металл жжет кожу младшего, и Локи, еще не придя в себя до конца, непонятливо смотрит на скованные руки, неловко дергает правой, пытаясь освободиться. Вскидывает мутный взгляд на Тора, словно прося объяснений.

Бог Грома не знает, что сказать брату. То, что он сейчас делает – отвратительно по всем меркам.

Пленники, привязанные ко вбитым в землю деревянным столбам, в себя пока не пришли, чему Тор искренне рад. Ему не хочется снова слышать жалобные мольбы, гневные проклятия и главное, один единственный вопрос: «За что?».

Локи же явно все еще плохо соображает, снотворное, что дал ему Тор, было сильным. Расфокусированный взгляд младшего скользит по поляне, на которой все приготовлено для жертвоприношения: плоский серый камень, приспособленный под алтарь, связанные люди, выложенные из мелкой гальки руны и самое главное – распятая на некоем подобии креста ведьма, рот которой заткнут кляпом. Как вычитал Тор, подобный способ на практике оказывался самым действенным – вытекающая кровь и неудобное положение ослабляют жертву, и она не сможет воспрепятствовать снятию заклятия.

Бог Грома даже надеялся, что Локи закатит безобразную истерику, начнет сыпать оскорблениями, выводя из себя. Это помогло бы громовержцу забыть о том, что он только что предал доверие брата, которое с таким трудом завоевал. Если бы Локи не доверял – он никогда бы не показал своей слабости, в каком бы состоянии ни был, и Тору ни за что бы не удалось заковать его в наручники.

Но Локи только растерянно смотрит снизу вверх, так и держа скованные руки на весу.

– Так нужно, Локи, – голос хрипит. – Ты же знаешь, что я должен.

– Почему? – заторможенно спрашивает младший, хмурясь. Его обожженное лицо освещает холодный лунный свет, путается в растрепанных густых волосах.

– Потому что это я во всем виноват. Во всем, что с тобой произошло, – тяжело выговаривает слова Бог Грома. – Я должен все исправить.

– Как ты будешь с этим жить? – равнодушно интересуется Локи, глядя куда-то мимо.

– Ты убил гораздо больше людей, и как-то живешь, – грубо бросает громовержец.

– А я живу? – в голосе младшего усталое безразличие.

Ответить Тору нечего. Он беспомощно смотрит на брата, не понимая, что сейчас должен сделать. Поведение Локи ставит в тупик.

– Почему ты так, а? – он сжимает кулаки. – Я ведь хочу помочь!

– Почему ты никогда не думаешь головой, Тор? – вопросом на вопрос отвечает младший. – Ты никогда не утруждаешь себя тем, чтобы разобраться в последствиях совершенных действий. Тебе нужно все и сию минуту. Что ты знаешь об этом жертвоприношении?

– Ну... – громовержец мнется, – только то, что рассказал мне ты, и то, что писали о нем в книге.

Локи дергает уголком рта, изображая усмешку и принимается рассматривать покрасневшую кожу на запястьях.

– Есть что-то еще? – нервно спрашивает Тор. – Скажи мне!

– Тор, если ты абсолютно уверен в своих действиях, то поступай, как решил, – не поднимая глаз, ровно отзывается младший. – Я доверяю тебе.

– Локи! – Бог Грома закусывает губу, пытаясь успокоить себя.

– А вот ты себе уже нет, – продолжает издеваться Локи. – Ужасное чувство. Кому, как не мне, знать.

– Оставь эти игры, брат, – тяжело приказывает громовержец. – Не время.

– А по-моему момент подходящий, – младший зло и некрасиво улыбается. – Мне нравится смотреть на то, как ты мучаешься.

– Я убью тебя, Локи! – выдыхает Бог Грома.

– Ты уже это делаешь, – почти истерично смеется тот. – Вот в эту минуту ты подготавливаешь мою смерть.

Затылок словно ошпаривает кипятком.

– Почему? – глухо спрашивает Тор.

– Ты никогда не доводишь дело до конца, – жестко припечатывает Локи. – Если бы ты был хотя бы немного умнее, то не удовлетворился бы прочтением одной только книги и моими словами, а поискал бы дополнительные источники информации. Тем более, я же сказал тебе, Тор, что этот способ снятия проклятия нам не подойдет.

– Я думал... – Бог Грома тяжело сглатывает, – думал, что ты из-за людей. Из-за жертв.

– Из-за людей... – Локи коротко невесело смеется. – Да мне плевать на этих смертных. И всегда было.

– В чем тогда проблема?! – взрывается Тор. – Почему мне все приходится вытаскивать из тебя клещами?!

– А ты сам не можешь сопоставить факты? – младший остается абсолютно спокойным. – Это обряд завязанный на человеческой крови и черной магии, которую так же используют люди. И предназначено это все для людей. Обычных. Не одаренных силой. А я маг. Обряд иссушит меня, моя магия вместе с жизнью уйдет в землю. Я умру, как только ты произнесешь последнее слово завершающего заклинания.

– Почему ты мне раньше об этом не сказал? – севшим голосом выговаривает Тор. – Я ведь мог убить тебя, не понимая, что творю!

– Я сказал тебе, – Локи пожимает плечами. – Тогда, когда мы пили вино, а ты спрашивал про этот обряд, помнишь?

– Все эти недомолвки... – начинает было громовержец, но Локи перебивает его:

– Оставь это, Тор, – он качает головой. – Наша проблема в другом. Ты не веришь мне. Даже после того, как я ясно дал понять, что мое доверие к тебе безгранично.

– Я тебе верю! – запальчиво выкрикивает Тор. – Ты же знаешь!

– Когда я просил тебя не делать чего-либо – ты хотя бы раз послушал меня? – в голосе брата нет злобы, только какая-то печаль. – Посмотри, что из этого вышло.

– Локи, я... – и Бог Грома замолкает, остро осознавая, что натворил.

– Значит, наше доверие не было обоюдным, – младший пожимает плечами. – А ты прекрасно знаешь, что это значит.

Тор молча опускается перед ним на колени, расстегивает наручники и достает из-за пазухи тюбик с прозрачной мазью. Локи так же молча забирает тюбик, выдавливает немного прохладного геля на пальцы и принимается смазывать обожженные антимагическим металлом запястья.

Поднимается, щелкает пальцами, и люди с поляны исчезают. Остаются только бесполезные веревки.

Маг небрежно поправляет растрепавшиеся волосы и делает шаг к столбу, на котором распята ведьма.

– Пришло твое время умереть, мама, – спокойно, словно погоду, сообщает Локи.

Та дергается, тщетно пытаясь вырваться, но все случается очень быстро: Локи просто отступает от столба на шаг, а тело ведьмы вдруг вспыхивает ярким гудящим пламенем. Она корчится, мычит, пытаясь разорвать перегорающие веревки, но маг вскидывает руку, невидимой силой удерживая ее на месте. Та же сила останавливает и сорвавшегося было с места Тора.

А потом тишину, наполненную гулом огня, взрывает хлопанье крыльев и зловещее карканье. Черные птицы с горящими красным глазами везде, их настолько много, что Тор не видит сереющего предрассветного неба.

Локи испуганно отшатывается назад, выставляя перед собой руки. На кончиках его пальцев вспыхивает алое пламя. И Тор невольно восхищенно вздыхает: его брат прекрасен в своей силе.

Секунда – и черная стая с жутким карканьем устремляется вниз. К Локи. Но натыкается на гудящую стену огня. Все смешивается: истошные птичьи крики, треск и гудение огня. В небе беспорядочно бьют молнии – Тор и сам не понял, когда успел настолько потерять контроль.

Локи падает на колени, по его бледному лицу катится пот, но птицы не убывают. Наоборот, их становится только больше.

– Отпусти меня! – хрипит Тор, и невидимая сила, сдавливающая тело, исчезает, а Локи вскидывает руки, с его пальцев срываются пучки тонких молний, и Бог Грома вдруг понимает замысел брата. Ловит теплую рукоять молота, и ветвистая молния пронзает стаю, соединяя тонкие электрические заряды, пущенные Локи. Часть птиц замертво падает наземь, а Тор хватает брата за талию, раскручивает молот и через мгновение они уже далеко наверху.

***

После произошедшего Локи замыкается. Он больше не говорит с Тором, не улыбается ему и не позволяет касаться. Грубо пресекает каждую попытку громовержца хоть как-то сломать этот барьер из обиды и злобы.

И самое страшное здесь, что Тор прекрасно понимает, что заслужил и худшего отношения. И если бы Локи прогнал его вон – громовержец бы знал, что брат абсолютно прав в своем решении.

– Может, хочешь есть? – Бог Грома неуверенно присаживается на край постели, на которой теперь спит один Локи. Тор обычно проводит ночи в кресле, благо оснащенном откидывающейся в почти что горизонтальное положение спинкой.

Младший пожимает плечами, не отрываясь от книги. И Тор, еще несколько минут посидев рядом, встает, делает было шаг, намереваясь наведаться в кафе и все равно заказать какой-нибудь еды, но замирает, потому что Локи резко бросает:

– Остановись.

– Что? – громовержец оборачивается. – Ты передумал? Тебе заказать что-то определенное?

– Ты смешон, Тор, – презрительно усмехается маг. – Неужели ты думаешь, что действительно можешь что-то изменить?

– А я могу? – Бог Грома смотрит в зеленые глаза брата, пытаясь понять настроение младшего.

– Конечно, – Локи кивает. – В любой момент. Но этого никогда не произойдет.

– И... что я должен для этого сделать? – Тор судорожно сжимает ладони в кулаки.

– Просто начать верить мне, – дергает плечом младший. – Перестать видеть во мне только ложь.

– Я верю тебе, брат, – тихо говорит громовержец. – Я не знаю, как доказать.

– А тебе и не нужно, я сам пойму, – усмехается Локи. – Можем проверить прямо сейчас. Хочешь?

– Конечно, – Тор кивает. – Только скажи, что мне сделать.

Локи не отвечает. Он просто одним движением вскакивает с кровати, и бросается на Тора, замахиваясь острым узким клинком.

Реакция срабатывает мгновенно, Тор буквально отшвыривает младшего от себя. Тот падает на пол лицом вниз. С трудом поднимается и молча, предупреждая все слова громовержца, коротко замахивается и ударяет себя кинжалом ровно в середину груди. Тот вспыхивает зеленоватым светом и исчезает. А Бог Грома запоздало понимает, что если бы Локи хотел его убить, то точно не стал бы так опрометчиво бросаться с ножом.

– Иллюзия не может причинить вреда, – безразлично говорит Локи. – Неужели ты и вправду подумал, что я могу попытаться убить тебя? После всего, что было между нами.

– Но ты же... – громовержец не смеет поднять на брата взгляд. – Локи, я...

– Поэтому ничего не изменить, Тор, – младший запахивает халат и возвращается в постель. – Теперь иди.

– Я принесу тебе поесть, – зачем-то говорит Тор. – Ты должен есть.

– Хорошо, – равнодушно отзывается, Локи. – Принеси.

И Тор медленно идет к двери, чувствуя спиной взгляд брата.

Chapter XXXVII

– Так не может продолжаться вечно, – негромко говорит Тор в мутную ночную пустоту. Из окна тянет холодом, тяжелые занавеси раздвинуты, легкий тюль тихо шевелит ветер.

– Почему нет? – голос младшего тоже чем-то похож на ветер. Только на другой. Такой, который встречается только в ледяных пещерах Йотунхейма. – У нас есть такая роскошь, как вечность.

– Потому что это невыносимо для нас обоих, – тяжело складывает слова Бог Грома. – Ты не хочешь простить меня, что бы я ни делал.

Локи смеется. Зло, негромко. Громовержец не видит сейчас его лица, но отчетливо знает, что зеленые глаза младшего подернуты мутной пленкой яда, переполняющего все его существо. Иногда Тору кажется, что еще немного, и этот яд проступит на белоснежной коже его брата прозрачными блестящими каплями, которые будут скатываться вниз, словно слезы, оставляя за собой уродливые кровоточащие следы.

– Как это по-детски, брат, – судя по звуку, Локи поднимается и садится в постели. – Простить... Мы не ссорились.

– Тогда почему... – начинает было Тор, но маг перебивает его обидным смешком, заставляя стиснуть зубы.

– Мы ведь все уже обсудили, помнишь? – и Бог Грома напрягается, чувствуя, как Локи подходит совсем близко. Так, что при желании, если бы Тор обернулся, смог бы коснуться его, едва протянув руку. – Ничего не изменить. Сколько раз я должен это повторить, чтобы ты понял?

– Тогда почему ты еще не ушел? – со злым отчаянием спрашивает громовержец, сжимая кулаки.

– А ты? – вопросом на вопрос отвечает Локи, кажется, подходя еще ближе.

И Тору кажется, что еще мгновение, и он просто не выдержит. Напряжение, копившееся месяцами, наконец, найдет свой выход.

Но вместо этого он просто говорит:

– Ты знаешь почему.

Локи фыркает. Шелестит плотной тканью штор – наверное, проходится пальцами по складкам.

– Может, мне просто нравится смотреть на то, как ты мучаешься? – его присутствие за плечом становится чем-то вроде той пытки с ледяными каплями воды, размеренно падающими на темя. – Как вариант.

– А может, ты просто ждешь? – вдруг, решаясь, спрашивает громовержец, резко оборачиваясь.

Локи стоит совсем рядом. В одной нижней рубахе, белья под которой нет. И Тор на долгих несколько секунд залипает на том, как, ничего не скрывая, просвечивает ткань под молочно-белым светом вдруг показавшейся луны.

– Жду чего? – голос у Локи неуловимо меняется. В интонациях появляется что-то змеиное. Именно то, что всегда так пугало Тора. – Давай, старший брат. Не молчи.

Вместо ответа, Бог Грома грубо толкает его к стене, одновременно задирая легкую ткань рубахи. Локи всегда любил тонкий хлопок.

Под пальцами нежная холодная кожа, прикосновения сводят с ума.

– Не боишься? – Локи даже не сопротивляется, когда Тор почти что пошло сжимает его ягодицу.

– Чего мне бояться? – хрипло спрашивает громовержец, вцепляясь пальцами в густые волосы брата на затылке. – Я уже потерял все, что у меня было.

– Не все, – неуловимое движение, и Тор понимает, что сейчас к стене прижат он, а Локи гладит пальцами его горло. – Ты еще не знаешь, что такое терять. Я предлагаю тебе обмен, – в зеленой радужке мага отчетливо становится виден алый ободок.

– Какой? – коротко интересуется Бог Грома и прикусывает губы, ощущая, как член через несколько слоев ткани трется о пах младшего. И Локи тоже возбужден. Под тонкой рубашкой этого не скрыть.

– Правильный вопрос, брат, – Локи почти касается его губ своими. – Твои глаза.

– Что я получу взамен? – Бог Грома спрашивает это все равно. Хотя прекрасно понимает, что это соглашение отдает безумием. Довериться Локи – все равно что согласиться пройти сквозь зыбучие пески.

– Я стану твоим, – Локи улыбается. И есть в его улыбке что-то, всегда мешающее Тору поверить.

– А если ты лжешь? – слова вырываются сами собой.

Но Локи просто пожимает плечами и говорит:

– У тебя есть шанс проверить.

Есть шанс.

Именно эти слова решают все. Тор стискивает плечи брата и коротко кивает. В зеленых глазах мелькает тень удивления, но это последнее, что Тор видит. Все накрывает пеленой мрака. Остаются только звуки и ощущения.

Это страшно. Действительно страшно.

Бог Грома судорожно ощупывает веки. Под пальцами все как обычно.

– Локи? – Тор даже вздрагивает от того, как неуверенно это вдруг звучит. Он неловко шарит перед собой пальцами, но натыкается только на пустоту.

А потом...

– Иди сюда... – это словно многоголосый шелест. Так, будто Локи сейчас везде.

И Тор послушно идет.

Шаг, другой.

Холодная ладонь мельком проходится по щеке, Тор пытается перехватить, но ожидаемо ловит только воздух. А Локи вдруг подхватывает Бога Грома под локоть и тянет за собой.

Кто-то в этот же момент ловкими пальцами расстегивает пуговицы на штанах громовержца. И едва Локи легко толкает его на кровать, пульсирующий от неожиданно вновь проснувшегося возбуждения член накрывают знакомые губы.

– Что, в бездну, здесь... – договорить Тору не дает настойчивый поцелуй. Громовержец пытается было оттолкнуть двойника, но пальцы ощущают живую плоть, шелковые мягкие волосы...

Проклятый колдун!

Богу Грома кажется, что рук, ласкающих его, не меньше десяти пар. Касаются плеч, груди, тонкие осторожные пальцы массируют напряженные соски... Бесстыжие губы будто бы насаживаются на почти что до боли возбужденный член. И, не выдержав, Тор вцепляется трясущимися пальцами в шелковые пряди и с силой тянет Локи на себя. Или это всего лишь двойник его своенравного брата?

– Да, вот так, старший брат, – голос Локи отравленным медом заливается в уши. – Просто чувствуй...

– Хочу тебя, – хрипло выдыхает громовержец, силясь понять, где Локи настоящий. Касается пальцами чужих губ, гладит... Подушечки тут же облизывает шаловливый юркий язык, внизу живота ожидаемо плескает очередной волной жара.

Бездна...

Легкий толчок, и Тор уже лежит на широкой постели, а к его груди приникает гибкое обнаженное тело. Ладони невольно оказываются на худых гладких ягодицах, Бог Грома притискивает брата к себе, грубо скользит ладонями по его спине, забирается пальцами в гладкую ложбинку меж ягодиц... И тут же понимает, что ласкает не брата, а проклятого двойника! Потому что Локи сжался бы, вздрогнув, вцепился бы холодными пальцами в плечи. Здесь же...

– Убери это! – просит Тор, отталкивая наглого призрака. – Локи...

– Это – то же самое, – чуть хрипловатый от сбившегося дыхания голос младшего доносится откуда-то слева. И Тор понимает, что пальцы, перебирающие сейчас его волосы – это и есть пальцы Локи. Бог Грома отчаянно вцепляется в них, стискивает в ладони.

– Даже больше, – Локи наклоняется к самому его лицу, а двойник вдруг сползает вниз и снова берет в рот. Мягкие губы обхватывают член так восхитительно крепко, что Тор, не сдержавшись, стонет сквозь зубы. – Видишь? – холодные губы младшего коротким мазком проходятся по щеке.

В ответ Тор одним рывком дергает его на себя и шепчет:

– Я хочу только тебя. Только своего брата в этой постели.

Локи замирает на секунду, а потом все вдруг исчезает. Бог Грома чувствует рядом с собой только Локи.

– Так ты хочешь? – в голосе младшего какая-то неуверенность.

Тор не отвечает. Он занят тем, что вслепую ласкает его тело подрагивающими от возбуждения пальцами. А потом Локи вдруг толкает Бога Грома на подушки, седлает его бедра и тянет его руку к своим ягодицам.

Тор послушно гладит сначала бедро, потом упругое полушарие, крадется пальцами дальше, проскальзывает меж ягодиц и вздрагивает, натыкаясь на что-то инородное.

Мидгардский пластик?

Локи сдавленно выдыхает и весь как-то сжимается.

– Когда ты успел? – хрипло интересуется Тор, гладя пальцами гладкое дно игрушки.

– Концерт с двойниками пришелся тебе по вкусу, – Локи едва слышно охает, когда Тор надавливает на дно. – Ты был занят.

– Зачем тебе это? – Тор слегка двигает игрушкой, по пальцам течет капелька смазки. Комнату окутывает дурманящий запах хвойного леса.

– Тебе нравится, – Локи вдруг утыкается носом в его шею. А потом просит: – вынь ее из меня. Медленно.

От этих его слов Тора прошибает сладкой судорогой. Он зачем-то пытается кивнуть и берется пальцами за края игрушки.

Локи напрягается, его пальцы еще крепче сжимаются на плечах громовержца. И тот с каким-то удовлетворением думает, что все идет так, как должно быть. Почему-то забывается даже отсутствие зрения. Тор просто не думает об этом. У него есть дела поважнее. Например, дрожащий в руках брат.

Тор успокаивающе гладит младшего ладонью по спине и медленно тянет скользкую от смазки игрушку. Она выскальзывает с трудом, Локи хрипло дышит, ерзает, сжимаясь, словно нарочно не желая отпускать.

От этой мысли у Тора пересыхает во рту.

– Отдай ее мне, – громовержец легко шлепает младшего.

Локи ахает, сжимается на секунду, а потом игрушка легко выскальзывает из его тела полностью.

– Вот так... – лихорадочно шепчет Тор, гладя пальцами мокрую от смазки приоткрытую дырку. А потом, чуть помедлив, проскальзывает внутрь сразу двумя. Это получается почти легко – Локи расслаблен. Он только тихо постанывает от особенно точных движений и трется возбужденным членом о голый живот Тора, пачкая кожу смазкой.

Бог Грома наощупь перекладывает брата на кровать, на спину, устраивается меж его разведенных ног, гладит бедра, колени, проводит ладонью по влажному от смазки члену. А потом нависает сверху и толкается, направляя себя пальцами.

Головка проходит почти легко, но только потому, что Локи не ожидал. Он тут же сжимается, впрочем, как и всегда, стискивает пальцами запястье Бога Грома. Но Тор и не спешит. Он замирает, давая понять, что не станет торопиться и шепчет младшему на ухо:

– Я не сделаю больно. Давай... Расслабься, слышишь?

– Ты прекрасно... – Локи тяжело сглатывает, – знаешь, что это непроизвольно.

– Знаю, – Тор мягко гладит ладонью его живот. – Тише...

Несколько движений, Бог Грома с наслаждением понимает, что касается лобком ягодиц брата. Локи, кажется, тоже это чувствует. Вцепляется худыми сильными пальцами в поясницу Тора и шепчет:

– Давай...

От этого его срывающегося шепота по коже бегут мурашки. Тор подхватывает младшего под спину и больше не сдерживается.

Комнату наполняют неприличные стоны, громкое дыхание, влажные шлепки... Смазки слишком много, она капает на простыни, одуряюще пахнет, кружа голову. А Тор вдруг понимает, что это просто в несколько раз усиленный природный запах самого Локи...

– Что же ты делаешь... – хрипит Тор, почти что грубо лаская брата рукой.

Тот не отвечает. Только дышит прерывисто, сладко вскрикивая на особенно глубоких точных движениях.

Когда Тор кончает, Локи привычно не дает ему отстраниться, сжимая ногами. А через мгновение и сам выгибается, пачкая свой живот и ладонь Бога Гром белыми каплями семени.

– Ни о чем не хочешь попросить? – тяжело дыша, интересуется маг.

– О чем? – сначала не понимает его Тор.

– Кое-что твое у меня, – Локи нежным каким-то движением проводит по векам Бога Грома кончиками пальцев. – Не хочешь вернуть?

– Мне все равно, – Тор перекатывается набок и крепко обнимает младшего. – Если ты будешь возиться со мной. Водить за руку, мыть...

Локи фыркает, а потом проводит ладонью по лицу громовержца, и через секунду Тор отчаянно трет слезящиеся глаза.

***

Они так и лежат до утра. Локи просто смотрит в потолок, а Тор гладит его холодные пальцы. И Богу Грома думается, что, возможно, когда-нибудь, руки у его брата станут теплыми.

Время все делает возможным. А впереди у них вечность.