Текст книги "Он видит, как они летят (СИ)"
Автор книги: La_List
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Chapter XIX
Дождь. Даже нет, не дождь. Ливень. Дорога превратилась в хлюпающую грязь, пристающую к сапогам так, что с каждым шагом переставлять ноги становится все трудней. И Тор с раздражением думает, что дорогу давно могли бы положить нормальную. Как везде.
В голове шумит от недавней пьянки.
Вода стекает за шиворот расстегнутой пропахшей потом рубахи. Волосы отвратительно липнут к щекам, лезут в рот.
Кровь болью стучит в висках. Не от того что накатывает похмелье. Нет. Это другое. Это шепот. Надорванный шепот его младшего брата.
Тор спотыкается, запинаясь об острый камень, торчащий из размокшей земли.
И отчего-то неимоверно ярко вспоминается, как зацепился Локи об этот камень, когда его под руки, с завязанными глазами тащили по дороге, вспоминается грубый тычок в худую спину младшего. Такой, что тот упал бы на колени, если бы не воины, не давшие даже податься вперед, смягчая удар.
– Этот выродок заслужил, – орет Тор. Просто для того, чтобы сказать хоть что-нибудь. Все равно его голос никто не услышит за очередным раскатом грома.
Без молота грозу невозможно контролировать. И Тор не знает – то ли он сам виноват в отвратительной погоде, то ли это просто очередной ураган.
Быстрее. Ему нужно идти быстрее.
Громовержец закусывает губу и ускоряет шаг, оскальзываясь на размякшей земле.
Он и так потерял слишком много времени.
***
Вход в подземелье все так же задвинут камнем. Куда бы он делся.
Бог Грома упирается в шершавую мокрую поверхность и наваливается всем телом. Поддается на удивление легко. И Тору становится смешно, когда он вспоминает, как мучились с этим несчастным камнем трое воинов.
Он усмехается и замирает, вглядываясь в черный провал коридора.
Тишина. Только там, снаружи, глухо шумит дождь. И Тор делает шаг в темноту. Шарит рукой по стене, пытаясь нащупать древко оставленного здесь факела. Наконец пальцы касаются гладко отполированной деревяшки.
Огонь вспыхивает мгновенно, освещая пространство неярким светом. Это из-за сквозняка. Пламя то притухает, то разгорается с новой силой.
Тор удобней перехватывает древко и начинает спускаться. Коридор узкий, и Бог Грома периодически цепляется плечами о стены. Перед глазами упорно мелькают кадры восьмичасовой давности. Как спотыкался Локи, запинаясь о неровности в полу, как грязно ругался сам Тор, приказывая шагать быстрее. И то, как подбадриваемые его примером воины отвешивали младшему оплеухи и тычки.
Все это... было отвратительно. Локи, вымещая на нем свое сумасшествие, хотя бы не привлекал к процессу посторонних, за исключением эпизода с плетью.
И вдруг – хриплый выдох. Захлебывающийся, надорванный, переходящий в стон. Тихий, надсаженный, словно от долгого крика.
Еще несколько сбивчивых шагов и Тор заходит в помещение неправильной формы с низким земляным потолком.
Факел освещает все. И змею, зафиксированную тонкими цепочками, и камень, испятнанный странными черными подтеками... И Локи.
Хрипло дышащего Локи, запрокинувшего голову так, что видно только изъязвленный мелкими ранками острый подбородок. На шее мага глубокая безобразная рана.
Тор вздрагивает, вставляет факел в паз – кольцо вбитое в стену, делает шаг к брату. И замирает, закусывая губу. Потому что Бог Безумия смеется. Хрипло, надорвано. Абсолютно безумно.
– За молотом пришел, братишка? – сквозь хохот хрипит он, поворачивая вдруг голову. И Громовержец отшатывается. Лицо младшего превратилось в кошмарную безглазую маску. Изуродованные губы искривляются в ухмылке:
– Думал, что за это время я...
И захлебывающийся надорванный стон.
И Тор словно выходит из какого-то ступора. Секунда – и змея сорвана вместе с креплением. Он схватился неудачно – гадина изворачивается и пытается ужалить в предплечье. Бог Грома швыряет ее на пол и с силой наступает на голову. Раздается неприятный хруст. Но это уже не волнует. Потому что остается хохочущий, выгибающийся от боли Локи.
– Сейчас, потерпи, – сбивчиво бормочет Тор, пытаясь сбить крепления цепей, которыми прикован младший. – Там на улице дождь, мы это смоем. А потом все заживет.
И в ответ только хохот.
Наконец крепления удается вырвать, и Бог Грома осторожно поднимает младшего на руки. Цепи, пристегнутые к браслетам на руках и ногах мага, со звоном соскальзывают на пол. И Тор вдруг понимает, что если браслеты не снять, то у Локи ничего не заживет. Ведь руны, выбитые на металле, сдерживают магию Бога Безумия. Да и само железо заговорено.
– Бездна забери! – отчаянно шепчет Тор, отчетливо понимая, что без молота оковы не снять.
А Локи вдруг хрипит:
– Ты говорил о... дожде...
Громовержец суетливо кивает и бросается к выходу, прижимая младшего к себе.
Непросто подняться наверх, держа на руках измученного брата. А если по полу волочатся тяжелые цепи, со штырями на концах – задача становится сложней в разы. Поэтому громовержец собирает их и складывает у младшего на животе. Наверное, Локи неудобно и тяжело, но он молчит. А Тор зачем-то комментирует:
– Это ненадолго, – тихо говорит он, – выйдем на улицу, и я их уберу.
Идти приходится боком, как можно крепче прижимая мага к себе. Локи только тихо всхлипывает, когда он случайно задевает обожженным плечом стену коридора.
И Бог Грома отчасти рад, что не смог взять с собой факел. Смотреть на изуродованное лицо младшего сейчас выше его сил.
Наконец последние метры пройдены, и Тор осторожно опускает брата на землю. И зачем-то говорит:
– Локи, вода только из лужи. До ручья слишком долго.
– Не смей... – маг тяжело сглатывает, – там грязь. Только хуже... сделаешь. Лучше сними браслеты.
И Тор, наконец, заставляет себя вглядеться в лицо брата внимательней. Здесь, где немного светлее, чем в пещере, это выглядит еще хуже. Темные провалы глаз, обожженная кожа... Кажется, сквозь некоторые раны проглядывает кость. И тяжелые капли дождя, причиняющие наверняка еще большую боль. Боги!
– Зажмурься, – просит Бог Грома и берет брата за руку. – Я знаю, это больно, но ты должен. С глазами... потом разберемся.
Локи смыкает обожженные веки и замирает.
Громовержец закусывает губу, с тоской думая, что этого недостаточно. А Локи вдруг шепчет, едва двигая обожженными губами:
– Сними... Тор! Браслеты, они...
– Без молота у меня ничего не выйдет! – Тор словно заведенный мотает головой. – Я не знаю, что делать!
– Остановись! – в надтреснутом голосе Локи появляются властные нотки. – Ты должен... выслушать очень... внимательно. Сил повторить у меня... не будет. Понял?
Тор молча кивает, забывая, что маг этого не видит.
– Хорошо. Ты должен сосредоточиться, – Локи снова сглатывает и Тор отчего-то переводит взгляд на его шею. Вернее, на язву слева от кадыка. – Твои силы функциональны и без молота. Тебе стоит... только правильно ими воспользоваться. Просто представь, как молния разбивает... браслеты. Закрой глаза. Слушай мой голос. Понятно?
– Да. Локи, это...
– Заткнись, – голос младшего срывается и Тор замирает, закрыв глаза. Он вдруг понимает, насколько сейчас брату больно. И если у него, Тора, не получится, еще неизвестно, чем все обернется. А Бог Безумия начинает говорить.
И Тор послушно представляет и далекую светящуюся точку, и свои шаги к ней, и то, как протягивает руку, чтобы дотронуться, и свое желание, чтобы белый свет не отстранялся, а разлился по телу. И то, как концентрируется этот свет на кончиках пальцев, и то, как меж ними начинают потрескивать голубоватые электрические разряды. И когда Локи хрипло выкрикивает: «Давай!» – просто направляет эту силу на запястья брата.
Вспышка, электрическое потрескивание ветвящейся молнии, ударяющей по тускло-блестящему металлу. И отчаянный вскрик Локи, его выгибающееся от боли тело.
И тишина.
Бог Грома сдергивает раскалившиеся браслеты с покрасневших припухших запястий младшего, откидывает железки в сторону и прижимает пальцы к жилке на шее мага.
А тот вдруг хрипло выдыхает:
– Не... понимаю, зачем... ты делаешь это. Один? Он приказал... тебе?
– Я, – Тор сглатывает, – я говорил с тобой. То есть... – и он запинается, замолкает, понимая, насколько глупо звучат его слова.
– Ты пил, – как-то истерично выговаривает маг. – Ты напился и пришел сюда.
И Тор чувствует в его голосе зарождающийся приступ жуткого бесконтрольного смеха. И умоляюще просит, не успевая прикусить язык:
– Локи, не надо!
Но маг уж не слышит. Он хохочет. Тор поднимает его конвульсивно сотрясающееся от смеха тело и бредет к дороге.
Бог Грома решительно не знает, куда им теперь идти. Домой нельзя ни при каких обстоятельствах – об этом и думать было смешно. Тогда...
Тор осторожно перехватывает затихшего брата удобней и замедляет шаг.
Нужно в какое-то такое место, где можно будет найти отдаленный тихий дом и хоть какие-нибудь медикаменты для младшего.
Но куда? Не в Йотунхейм же...
– Мидгард, – вдруг хрипло говорит Локи. – У меня там есть дом. О нем никто не знает. Он скрыт от глаз. Я поставил защиту. Ты сможешь оставить меня там.
– Где-то в лесу? – Бог Грома вглядывается в неподвижное лицо брата, пытаясь уловить хоть какие-то изменения к лучшему. Но не меняется ничего. Только в уголках губ выступили капли крови. Или кажется?
– Много воды... – маг шепчет это, словно в бреду, словно он не здесь сейчас. – Они называют его морем... Еще белый песок, знаешь? Очень теплый. Мне нравилось там...
– Куда мне попросить Хеймдалля доставить нас? – Тор перекладывает безвольно свисающую руку младшего к нему на грудь.
– Я сам... – Локи сипло тяжело дышит. – Я сам буду говорить с ним. Чтобы никто не узнал куда... Дам ему координаты рядом. Придется пройтись.
– Хорошо, – громовержец неловко тычется губами младшему куда-то в макушку. Он и сам не знает, зачем. Просто... прикоснуться к спутанным вьющимся волосам мага, вдохнуть запах. Это почему-то нужно.
А Локи затихает, замирает, словно неживой. И так легче.
***
Когда Тор ступает на Радужный мост, Локи вздрагивает всем телом. Запрокидывает голову, тяжело загнанно дышит. И когда Бог Грома испуганно спрашивает, что происходит, в ответ получает лишь молчание.
Хеймдалль не говорит ничего. Просто поджимает губы, когда Локи хрипло шепчет какие-то цифры. И вонзает меч в паз. Но когда Тор ступает в портал, до слуха доносятся слова:
– Один узнает обо всем через час. Поторопись, Наследник.
________________________________________________________
West One Music – Angel of Darkness
Chapter XX
Вспышка телепортации слепит глаза. Тор никогда не любил такие вот неестественные перемещения в пространстве, больше доверяя своим ногам или копытам коня. Или колесам автомобиля, благодаря Локи.
И вот теперь он привычно трясет головой, прогоняя из глаз радужные отблески. Локи ведет себя тихо. Единственное, что напоминает о том, что маг рядом – тяжесть его тела, прижатого к груди.
Тяжесть.
Бог Грома усмехается этой мысли. Локи никогда не был тяжелым. По крайней мере для Тора. Он никогда не признавался себе в этом, но держать брата на руках нравилось. Ни одной тренировки не проходило без того, чтобы громовержец, под возмущенное шипение младшего, не подхватывал его на руки и не таскал со смехом по огромному залу. Правда, было это давно. Настолько давно, что Тор уже успел забыть насколько маг легкий.
И вот теперь, прижимая к себе худое тело брата, Тор заново вспоминал это ощущение. Ощущение какого-то... контроля? Уверенности?
Громовержец перехватывает младшего удобней и заглядывает в лицо, чтобы...
Изуродованные губы чуть приоткрыты, маг тяжело со свистом дышит, словно каждый вдох причиняет боль. Обожженные веки сомкнуты, в уголках скопилась прозрачная жидкость. Остатки яда, вода? Слезы?
На щеке почти сквозная язва. Она неправильной формы, почерневшая по краям. И Бог Грома думает, что именно ее в первую очередь он промоет. После глаз, конечно.
Но чтобы все это проделать нужно оказаться на месте. В том доме, о котором говорил младший.
– Локи, – Бог Грома осторожно трясет брата за плечо. Пальцы случайно соскальзывают на обожженный участок, и маг дергается, коротко и хрипло вскрикивая.
Тор дергается тоже. Инстинктивно прижимает брата еще ближе, пугаясь, что тот вырвется и упадет на песок. Но Локи успокаивается быстро. Затихает, закидывая голову, открывая взгляду рану на шее.
Бог Грома быстро отводит взгляд и тихо говорит:
– Мы на месте.
– Как будто я не заметил, – хрипит Локи. В его голосе вымученная издевка. – Поставь меня на ноги.
– Нельзя, – громовержец отрицательно качает головой. – Ты же теперь...
– Я знаю, что я теперь слепой, – жестко перебивает его Бог Безумия. – Я это еще в пещере заметил. Когда яд выжигал мои глаза. Ну, ты знаешь, как это происходит. А теперь поставь меня... – он тяжело сухо сглатывает, – поставь меня на ноги.
И Тор подчиняется.
Опускает младшего на землю, помогает выпрямиться, поддерживая под локоть.
Маг резко высвобождает руку, неловко отталкивая громовержца от себя, отходит на шаг и выставляет ладони перед собой, ведет ими, словно пытаясь ощупать пустоту.
А Тор почему-то не может оторвать взгляд от тонких испачканных пальцев. Мелькает странная мысль, что если бы Локи мог видеть, то обязательно стер бы с рук грязь. И всучил бы и Тору чистый платок. Так было бы. Но не сейчас. Не после всего, что произошло.
– Тор, скажи мне, где сейчас солнце? – и Тор вздрагивает. Младший говорит так, словно... Громовержец даже слова не может подобрать, для того, чтобы охарактеризовать для себя голос брата. Поэтому он просто отвечает:
– Оно уже зашло. Там только полоска заката.
– Поверни... – маг осекается, облизывает нижнюю губу, – поверни меня к нему. Пожалуйста.
Тор судорожно кивает и берет младшего за руку. Сжимает холодную ладонь и поворачивает мага лицом к горизонту. Лицом к морю. И говорит:
– Все, ты смотришь на него.
И прикусывает язык. Но маг не реагирует. Он просто кивает и снова протягивает ладони, ощупывая воздух. И вдруг, меж пальцев Бога Безумия начинает разливаться странное золотое сияние. Оно словно тянется от угасающего солнца. Обвивается тонкими нитями вокруг запястий мага. А Локи вдруг пошатывается и отступает на шаг, закусывает губу, шипит, словно от боли. А потом резко спрашивает:
– Луну видишь?
– Да, – Тор вскидывает в небо взгляд, – почти полная.
– Поставь меня так, чтобы... я смотрел на нее, – сухо командует Локи. И добавляет:
– Нам повезло, что мы попали так, что видим и луну, и солнце. В противном случае пришлось бы ждать.
– Тебе нужен свет и того и другого? – решает блеснуть Тор, одновременно поворачивая младшего к бледному диску луны. Поднимает его голову, зачем-то зарываясь пальцами в слипшиеся волосы на затылке мага.
– Не свет, – Локи поднимает ладони, обвитые золотистыми нитями. – Энергия. Если бы я мог видеть – мог бы найти дверь и без этого. А так...
Он не договаривает. Замолкает, замерев в напряжении. А к раскрытым ладоням начинают тянуться тонкие серебряные нити. Сплетаются с золотыми, искрят.
И когда руки мага полностью оплетены этим светом, его колени словно подламываются и Локи падает на песок, что-то певуче нашептывая. И его пропитанный болью голос настолько не вяжется с красотой произносимых слов, что Тор словно впадает в ступор, наблюдая, как в воздухе начинают прорисовываться контуры арки. Вернее, это просто дуга света. Искрящая, переливающаяся.
– Ты видишь ее? – сипло шепчет Локи. – Я открыл?
– Да, – заторможено, через паузу отзывается Тор.
– Тогда идем, – силясь подняться на ноги, выдыхает Лофт. – Быстрее. Я не могу долго...
Тор, опомнившись, хватает младшего за обвитую светом руку и тянет за собой.
Они проходят в последний момент. Когда гаснущие контуры неожиданно ярко вспыхивают, как бывает со свечой, перед тем, как она потухнет.
И Бог Грома замирает, пораженный открывшимся видом: посреди белого песочного пляжа, на сваях стоит как минимум четырехэтажное строение из черного стекла. Его контуры очерчены голубоватой подсветкой, как и короткая лестница из темного дерева, ведущая к дверям.
– Насмотрелся? – глухо спрашивает вдруг маг. – Мы теперь можем зайти внутрь?
– Иди, – автоматически кивает головой Тор. – Я еще посмотрю. Там руны какие-то на окнах.
Локи не отвечает. Он выдергивает свою руку из ладони Тора, отходит на шаг. И замирает. А громовержец вдруг вспоминает, что младший теперь...
Становится стыдно.
– Давай руку, – неловко говорит громовержец. – Идем.
Маг молча протягивает ладонь. Но Тор замечает его сжатые в тонкую нить, побелевшие от ярости обожженные губы. И думает, что это должно быть очень больно. И яд, наверняка оставшийся в глазах... Бездна забери! Если бы Локи хоть когда-нибудь говорил о своей боли – было бы гораздо легче.
Может, расскажи он тогда, перед коронацией Тору о том, какие сомнения обуревают его разум, то...
– То что? Что бы ты мне сказал? – хриплый голос младшего резко перебивает мысль. – «Знай свое место, брат»? Ты все еще пьян, Тор. Попробуй думать потише.
– А ты не лезь в мою голову, понял? Иначе... – Тор осекается, потому что едва успевает подхватить Локи, запнувшегося о первую же ступень лестницы. Ладонь ложится ровно на талию младшего. Маг вздрагивает, словно от удара. Дергается, едва снова не падая.
А Тору вдруг снова слышится надорванный, едва различимый шепот.
– Смотри под ноги, – грубо бросает он.
– Смотрел бы, если бы было чем, – таким же тоном отзывается Локи.
– Если бы ты не предал Асгард, ничего этого с тобой не произошло бы, – говорит Тор, просто потому, что хочет оставить за собой последнее слово.
– Было бы что предавать, – зло шипит Бог Безумия, сильнее вцепляясь в руку громовержца.
– Замолчи! Иначе останешься один!
– Да ну? – издевательски тянет маг. – А куда ты пойдешь? Папочке сдашься?
И Тора вдруг настигает понимание случившегося.
Государственная измена.
Словосочетание будто разом отбирает все силы. Путь назад заказан при любых обстоятельствах.
От осознания собственного положения перехватывает горло. А Локи только подливает масла в огонь. Словно специально говорит то, думать о чем просто страшно.
– Ты теперь вне закона, братишка, – его голос будто раскаленным металлом льется в уши. – Ты еще хуже, чем я. Мало того, что предал, так еще и главного предателя освободил.
– Заткнись, – рычит Бог Грома. – Закрой рот, бездна тебя забери!
– Ладно, – покладисто кивает Локи. – Я могу молчать хоть вечность. Но кто тогда вернет тебе молот? Хотя постой, я и так не стану этого делать.
– Я оставлю тебя здесь, корчиться от боли, а сам пойду спать, – хрипло от ярости выговаривает Тор. – Клянусь богами, я так и сделаю, если не замолчишь.
– Без меня ты не войдешь в дом, – так же хрипло, но только от боли, отзывается маг. – Открыть могу только я.
– Так открывай, мы перед дверью, – сообщает Тор, вдруг остывая. Он видит отражение мага в стеклянной двери. И изуродованное лицо младшего почему-то заставляет сдаться первому.
– Поднеси мои пальцы к красному индикатору, – маг говорит совсем тихо. Похоже, он израсходовал последние силы на эту дурацкую перебранку, – приложи по очереди большой, а после сигнала – указательный.
Тор поднимает руку брата и осторожно прислоняет его палец к светящемуся красным прямоугольнику. Дожидается сигнала и прикладывает следующий.
Слышится мелодичный сигнал и щелчок. Тор дергает дверь и подталкивает младшего вперед, в прохладную темноту. И только теперь понимает насколько жарко было на улице.
***
– Новокаин, Тор, – хриплый голос мага теряется в едва слышном шуме кондиционера. – Ты должен закапать его, прежде чем промывать.
– Я не... – Бог Грома судорожно роется в склянках и коробочках, пытаясь найти пузырек с голубой этикеткой. – Я не могу найти!
– Истеричка, – шипит маг. – Смотри внимательней. Он там есть.
Еще минут пять поисков, и только тогда, когда все медикаменты рассыпаны по черному деревянному полу, Тор находит небольшой пузырек новокаина. Накрывает ладонью подрагивающие пальцы брата, привлекая внимание, и говорит:
– Локи, я нашел. Могу закапывать?
– Да, – Бог Безумия кивает. – По четыре капли в каждый глаз. В уголки, понял? Если там, конечно, осталось что-нибудь напоминающее... В общем, закапывай, – прерывает он себя.
И Тор осторожно капает прозрачную жидкость в воспаленные глаза младшего. В то, что от них осталось.
Ровно четыре крупных капли в каждый.
– Все, – сообщает он, – дальше?
– Теперь самое муторное, – в голосе мага насмешка. – Ты должен развести соду в воде. Одну ложку на стакан. И промывать раствором раны.
– Сода? – непонимающе спрашивает Тор, автоматически перебирая коробочки с таблетками.
– Гидрокарбонат натрия, – слабо усмехается Локи. – Либо в таблетках, там он так и называется, либо коробка с порошком с надписью «сода».
Коробка находится быстро. Наверное, потому что она яркая, желто-оранжевая. Тор приносит из, как ее назвал Локи, ванной маленький таз с водой, «на глаз» сыплет в него порошок. И, смочив чистый, только что вскрытый бинт в растворе, начинает промывать.
Поворачивает младшего набок, кладет его голову к себе на колени так, чтобы жидкость не затекала внутрь слишком сильно.
– Я не знаю, когда надо будет закончить, – Тор осторожно касается свернутым бинтом век.
– Я скажу, – через паузу отзывается маг.
И снова воцаряется тишина.
Локи останавливает его, кажется, через целую вечность. Шепчет тихо:
– Достаточно. Больше не нужно. Теперь доставай мазь в белой банке.
– Как называется? – спрашивает Тор, сравнивая две белые банки.
– Этоний, – маг тянется пальцами к ране на шее. – Латинское название.
– Не трожь, – шикает на младшего Бог Грома, – потом и этим займемся.
– Заботливый какой, – выдыхает Локи. – Какое твое дело?
– Ты сам попросил меня помочь, теперь терпи, – раздраженно отзывается громовержец. – Лежи тихо, иначе мазь неправильно наложу.
Маг фыркает презрительно и затихает.
А Тор густо смазывает белой субстанцией две марлевые салфетки и накладывает на глаза младшего. Чуть прижимает, фиксирует пластырем, крест-накрест.
Потом тем же содовым раствором промывает самые глубокие ожоги на лице младшего, накладывает мазь, бинт, фиксирует пластырем.
И когда он заканчивает, Локи говорит:
– Теперь последнее. Достань упаковку с противостолбнячным. Там уже шприцы с препаратом готовые. Снимешь с иглы контейнер и сделаешь укол.
Бог Грома подцепляет сразу же нашедшуюся упаковку и задает волнующий вопрос:
– А куда колоть? В вену? – решает он блеснуть познаниями в мидгардской медицине.
– Нет, внутримышечно, – как-то смущенно выговаривает Локи.
– То есть...
– Да, – резко говорит Лофт. – Именно.
– Ты должен... – голос хрипит. – Ты должен повернуться, брат.
Тот закусывает губу и неловко поворачивается на живот. Громовержец зачем-то проводит ладонь по напряженной спине мага и подсовывает руку под его бедра, чтобы стянуть штаны.
Локи вздрагивает, вцепляется в подушку дивана ногтями.
– Не бойся, – гораздо резче, чем нужно выговаривает Тор. – Я ничего не сделаю с тобой.
– С чего ты взял, что я боюсь? – почти истерично шипит Локи. – Делай уже.
– Расслабься, – Бог Грома опускает ладонь на напряженные ягодицы младшего. И вздрагивает от того, как двусмысленно это прозвучало.
Локи не отвечает. Теперь Тор слышит только свое хриплое дыхание. Он проводит по коже дезинфицирующей салфеткой, прилагавшейся к шприцу, и втыкает иглу.
Маг даже не вздрагивает.
– Вот и все, – Тор массирует место укола пальцами, а потом помогает брату натянуть штаны. – Теперь тебе нужно уснуть.
– Иди, – Локи тяжело переворачивается на спину. – Я останусь здесь.
– Если что понадобится... – начинает Тор.
– Я тебя позову, да. Иди, – в голосе мага просьба.
И Тор кивнув, выходит из комнаты, предварительно подобрав с пола все медикаменты.
___________________________________________________________
Nickelback – I'd Come For You
