Текст книги "Он видит, как они летят (СИ)"
Автор книги: La_List
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Chapter XIV
Он смеется. Тихо, бессмысленно. Просто издает этот странный звук. Скорее всхлип, чем смех. Должно быть, это странно звучит. Локи не знает. Да и, признаться, не хочет знать. Единственное, что его волнует сейчас – Джейн.
Она просто стоит напротив и смотрит. Локи уже не пытается отвернуться или уйти куда-то... И уже плевать на то, что настоящая Джейн никогда не была здесь, в его резиденции, а погибла в том взрыве, уничтожившем канзасский штаб. Маг почти верит в то, что изнасиловал и размазал ее по стенам на глазах у брата.
Ведь какая разница, она это или нет? Главное – Тор уверен в том, что он, Локи сделал это.
Бог Безумия снова смеется. Проводит рукой перед глазами у призрачной Джейн, щелкает пальцами, пытаясь привлечь внимание.
– Это ты виновата, – шепчет он. – Ты отняла его у меня, а потом предала. И ты, и твой выродок должны были умереть. Слышишь меня?
И тишина в ответ. Тишина, наполненная насмешкой.
– Теперь он ненавидит меня еще больше, – Локи истерично хихикает. – Ненавидит за то, что я убил предателя. Но ведь предатели заслуживают... Нет-нет-нет! – маг вздрагивает, пятится к стене, вцепляется в виски пальцами, – значит, и я... Я ведь тоже предал! И я тоже... заслуживаю смерти?
Призрак молча истаивает. Естественно, призраки ведь никогда не отвечают. Только заставляют задавать вопросы.
И Локи в бессильной злобе пинает воздух.
– Я свихнулся, – констатирует маг, кивая своему отражению. Но оно только презрительно дергает плечом в ответ и исчезает, оставляя после себя пустоту.
Локи еще пару минут тупо смотрит в пустое зеркало, а потом щелкает пальцами, возвращая отражение на место. Помнится в детстве, он часто забавлялся так. И Тор здорово пугался, не находя в зеркале положенного лица. Но сам был виноват, не стоило унижать своего младшего брата перед всеми.
Однажды Локи лишил громовержца отражения на неделю. И тот даже просил прощения. Своеобразно, конечно. Но два дня, проведенных вместе, без общества друзей Тора... Локи тогда на лучшее и рассчитывать не мог.
Сколько же лет ему тогда было? Двенадцать?
Да, кажется двенадцать.
Маг улыбается, вспоминая почему-то залитый солнцем золотой дворец. Дом. Как знать, может, если бы судьба распорядилась бы иначе, и он действительно был сыном Одина и братом Тору... Может, Тор любил бы его? И не случилось бы всего... этого.
Хотя причем тут судьба?
В истории с читаури виновата не она, а его сила воли, которая оказалась недостаточно прочной.
Но с другой стороны, когда твою грудную клетку вскрывают, рассказывая, как будут медленно вырезать еще бьющееся сердце...
Локи неосознанно проводит ладонью по груди, ощупывая кожу. Не осталось даже шрамов. Читаури умеют прибирать за собой. Так что все его рассказы о шантаже и пытках – всего лишь фэйк, как говорят здесь в Мидгарде.
Зато остались воспоминания. От которых до сих пор мурашки по коже.
Интересно, как отнесется к этому Тор, когда узнает, что вспарывание живота – едва ли не самое безобидное из арсенала читаури?
Маг подносит руку к глазам, разглядывает мелкие засохшие капли. Кровь Джейн. Уже сутки прошли, а он так и не был в душе.
Не хотелось смывать прикосновения Тора. Пусть и вынужденные. Но, боги!
Локи глухо смеется, оглаживая свои бедра.
Тор держал так по-хозяйски крепко, что, казалось, будто он и сам хотел того, что вынудил его сделать маг.
– Если бы он понял... – тоскливо шепчет Локи, стягивая рубашку.
Вещь летит на пол, падает на серый ковролин. И маг почему-то наклоняется, поднимает ее. Расправляет, вешает аккуратно на спинку стула. Щелкает пальцами, убирая с ткани пятна крови.
Теперь рубашка выглядит совсем новой.
Интересно, почему Тор вешал свои вещи на стул, а не убирал в шкаф? Это ведь гораздо удобней. И Локи вздрагивает, осознавая, что находится в комнате Бога Грома.
Нет, он знал это. Знал, когда сутки назад зашел сюда, знал, когда лежал на полу, бессмысленно разглядывая потолок. Но теперь пришло осознание. А это совершенно другое.
Осознавать, что все здесь принадлежит Тору. И кровать, и одеяло на ней. И небрежно брошенная белая майка, пропахшая потом. Дверные ручки, которых он касался каждый день. Окно, к которому подходил.
Локи почти испуганно отступает к двери, пятится, пытаясь выгнать из головы мысли о том, что именно здесь, именно в этой комнате...
– Ты чего не спишь? Бродишь ночами, как приведение.
– Тор...
– Пусти! Дай мне кончить!
– Не-а! Это наказание, забыл? Отвратительная месть йотунского выродка.
– Я...
– Молчи! Ради богов!
Мага буквально передергивает. Он глухо стонет, прижимает руку к низу живота, пытаясь успокоить внезапно прострелившее все тело возбуждение.
Перестать об этом думать. Тор все равно никогда не... Он думает, что это лишь сон. Издевка его лживого младшего брата. И пусть так и останется.
Локи распахивает дверь и замирает, озираясь в поисках хоть кого-нибудь.
И вот оно.
Охрана.
Великолепно.
Он приказал не ходить за собой, кажется?
Ослушавшихся приказа должно ждать наказание.
***
Они даже пытались оказать сопротивление.
Кажется.
Локи не уверен. Он не уверен даже в том, что они были теми охранниками, которым он приказал не ходить за собой. Возможно, это были дежурные по этажу.
И теперь, судорожно оттирая руки от крови, маг почти удивленно думает о том, что только что убил двух невиновных людей.
Не просто убил. Это, бездна забери, даже красиво: лишенные кожи тела, пронзенные десятками ледяных осколков.
Локи касается кончиками пальцев острого края осколка, ведет по нему, раня себя. Капельки его крови смешиваются с кровью мертвых.
– Нельзя ответить на вопрос, – шепчет маг. – Нельзя ответить на вопрос, ответа на который не существует.
Тор ненавидит его. И это даже... Он ведь никогда не полюбит его, йотунского выродка. Так пусть ненавидит. Это хотя бы чувство. Не равнодушие.
Говорят, от любви до ненависти – один шаг. А наоборот?
Может ли быть наоборот?
Маг медленно поднимается с пола, вытирает окровавленные руки о штаны, проводит пальцами по животу. По гладкой коже чуть ниже пупка, где тело когда-то уродовал грубо сшитый суровой нитью разрез. И тогда Локи постоянно казалось, что этих трех стежков недостаточно и внутренности непременно вывалятся наружу, если он пошевелит хотя бы пальцем.
А еще... Еще это было невыносимо больно.
И почему... Почему он должен считаться с чужой болью? Он страдал достаточно, чтобы иметь право на то, чтобы причинить боль другим.
Все они виновны. Все они. Нет того, кто бы ни заслужил если не смерть, то боль.
И он, Локи, не виноват в этом. Виноваты они.
Где был Тор, когда мучители сантиметр за сантиметром вспарывали кожу? Где он был, когда его младший брат выгибался от боли, умоляя хотя бы о минутной передышке?! Говоря о своей любви, он лишь... говорит. И эти слова насквозь пропитаны ложью. Разве любящий назовет выродком, даже если это так и есть?!
А на что он надеялся? На то, что Тор его пожалеет? На то, что внезапно изменит свое мнение о том, кого так стыдился?
Маг отнимает пальцы от живота, снова обтирает ладонь о штаны.
Запах... Запах застоявшейся крови! Липкий, отвратительный!
Он судорожно сдирает с себя одежду, едва не разрывает, путается...
Сжечь! Сжечь эти мерзкие тряпки, пропитанные унижением!
Слабость, сомнение – все в огонь!
И вымыться. Но сперва...
Маг небрежно щелкает пальцами, поправляет пояс новых брюк и легко ведет рукой, раздвигая пространство для телепортации.
***
Когда Локи возникает посреди камеры, пропахшей кровью, Тор даже не вздрагивает. Он так и лежит на спине, лениво моргая.
Маг кривит губы в злой улыбке и без замаха бьет старшего ногой по ребрам. Громовержец дергается, пытается подняться.
Заезжено, братишка. Ты ведь знаешь это. Знаешь, что твои скованные ноги не позволят подняться?
Хотя... он ведь и сам таким был. Дергался, извивался, пытаясь ударить мучителя. Вырывался, хотя и знал, что это бесполезно.
Глупый, глупый Локи.
– Ну, чего ты? – маг наступает на пальцы Тора, скребущие бетон, в бессильной попытке помочь телу подняться.
Нога босая и Тору естественно не больно. Просто унизительно.
– Зачем ты так с ней? – в голосе у Бога Грома почти... слезы?!
Локи дергается, отступает назад. Тон старшего портит все. Весь настрой.
Сказать ему? Пусть знает, что Локи не стал бы унижаться до того, чтобы трахать такую шлюху, как Джейн.
– Я не насиловал твою женщину, – маг брезгливо обходит подсохшую лужицу крови. – Твоя шлюха погибла в канзасском штабе Фьюри. То, что я тебе продемонстрировал вчера – всего лишь проекция, облеченная в плоть. С некоторыми элементами личности той женщины, которую ты любил.
– Но зачем? – Тор почти шепчет.
И это так не похоже на Бога Грома. На старшего брата. На Тора.
Локи морщится и дергает плечом, забывая, что Тор вряд ли видит это движение. Сказать правду? Смешно...
– Хотел поиздеваться, – без интонации сообщает он. – Выражение твоего лица, как я уже говорил, было бесценным. Тем более... твой рот, это что-то. Я никогда...
– То, что я касался тебя, ничего не значит, – зло перебивает его Тор, – ты вынудил меня. И ты это знаешь.
Вот так? Хотя, собственно, чего еще можно было ожидать? Все это было не по воле Тора и он, бездна забери, прав.
– Не злись, братишка, – маг улыбается, намеренно растягивая губы в самой некрасивой из своих улыбок. – Можешь утешить себя тем, что я тоже... – здесь Локи делает длинную, издевательскую, очень выверенную паузу, – касался тебя. И ты кончил, помнишь?
– Ты вынудил меня, – бормочет Тор. Он явно растерян. Не знает, что сказать. В его голове наверняка крутятся мысли о Джейн, о Бартоне, расставшемся со своей кожей, о том, что Локи потерял разум... И теперь еще это. Наверняка, он гнал от себя воспоминания. Омерзительные для него. А как иначе?
Тем не менее, Локи издевательски замечает:
– Ты не был очень-то против, – и передразнивает с намеренным придыханием, – еще, Локи! Да...
– Зачем ты завел этот разговор?! – Тору, наконец, удается сесть. И зачем, спрашивается? Лежать ведь было удобней.
– Его ты завел, – маг подходит и садится напротив, намеренно прижимаясь коленом. – Начал доказывать мне, что был вынужден и все такое.
– Я всего лишь сказал тебе. Чтобы ты не думал лишнего.
– Как всегда в своем репертуаре, – Локи усмехается, – заботишься о том, чтобы обелить себя перед всеми. Пусть даже это будет йотунский выродок. Хотя кому как ни мне знать, что добровольно ты бы даже не позволил мне поцеловать тебя, не то что отсосать.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – Тор начинает злиться.
Защитная реакция.
А зачем, собственно, он пришел сюда?
Локи даже замолкает, прерывая предложение на середине. Наверняка, это удивляет Тора, которому естественно хочется дослушать о том, как умер Бартон, которого оказалось до смешного просто найти. Но магу плевать.
Ведь была же цель!
Проклятье!
И мерзкий, раздражающий слух звук привода.
Дверь отъезжает и на пороге замирает офицер охраны. В его залитых синевой глазах действительно плещется ужас.
– Что? – резко спрашивает маг, подаваясь вперед.
– Господин! Там... там бунт! Они предали! – хрипит охранник и вдруг валится на пол. И Локи с удивлением разглядывает его изрешеченную пулями спину.
__________________________________________________________________
Placebo – Fuck U (Archive cover)
Chapter XV
Локи никогда не думал, что может настолько испугаться. Даже нет. Не страх. Непонимание.
Он присаживается на корточки, проводит ладонями над неподвижным телом, касается аккуратных дырочек, растирает меж пальцев чужую кровь.
– Этим все и должно было закончиться.
Тор. Сочувствует он, что ли?
– Чем? – равнодушно интересуется маг, поднимаясь на ноги.
Главное сейчас – не выдать своего беспокойства. Не дать Тору понять, что испуган.
– Бунтом, – Тор вроде серьезно смотрит прямо в глаза. – Им просто некуда было деваться. Они все равно умерли бы. Ты убил бы всех.
– Чушь, – Локи буквально чувствует, как его голос сочится неуместной в данном случае неуверенностью. Ему отчего-то кажется, что в этой ситуации даже Тор понимает больше.
Ответить Богу Грома не дает звук взрыва. Он словно на мгновение лишает слуха.
Близко. Очень близко. Скорее всего, где-то рядом с лифтами.
В руке материализуется скипетр.
Сейчас не до игр и их правил. Разнести все. Размазать этих людишек. Чтобы те, кто выживет, знали, что их ждет, если подобное повторится.
– Этим ты ничего не решишь!
Отчаянный крик в спину.
Маг вздрагивает, но не останавливается.
Не решит, да. Все верно. Тор прав. Но что еще остается делать? Смотреть, как смертные разрушают его свободу?
Даже если он проиграет сегодня – хотя бы будет знать, что пытался сопротивляться. Хотя в бездну такие мысли. Сегодня будет много крови и смерти. Вне зависимости от исхода.
***
Трясущиеся руки в крови буквально по локоть. Локи прислоняется к заляпанной красным стене и прислушивается к звукам боя. Естественно, все не в его пользу. Тех, кого он подчинил магией гораздо меньше тех, кто просто боялся.
Тор был прав. У страха есть предел. И когда черта преступлена он исчезает. Остается выбор: смерть или свобода.
Тем, кто сейчас громит резиденцию уже все равно. Они умерли бы в любом случае.
Маг вдруг понимает, что на их месте и сам бы поступил так же. Это отчего-то кажется смешным.
И Локи тихо хихикает, запрокинув голову.
Звук приближается.
Маг отлепляется от стены и, наверное, глупо улыбаясь, медленно выходит в зал. И щелкает пальцами.
Люди вспыхивают живыми факелами. И те, кто ему еще подвластны, и бунтовщики.
Плевать. Все они умерли бы в любом случае.
Локи бездумно проводит ладонью по встрепанным волосам и медленно идет к выходу. Он должен выйти на улицу. Просто посмотреть, куда делись отряды читаури. Вероломные твари.
Маг почти уверен, что помощи не будет. Они отозваны. Чтобы он, Локи, потерял свободу. Он не нужен больше. И теперь...
Наверное, он должен был предвидеть это. Должен был больше заниматься делами, вникать в происходящее. Но сейчас... Сожалеть не хочется. Хочется крови. Как можно больше. Теплой, яркой.
Пусть она забрызгает лицо, испятнает все тело. И, может, тогда он станет хотя бы на несколько минут живым.
Маг толкает дверь и на секунду замирает, ошарашенный происходящим. Крики, выстрелы, взрывы... И кровь. Весь бетон залит ею.
– Тьма пришла... – потрясенно шепчет Бог Безумия, жадно вглядываясь в происходящее на площадке перед парадным входом безумие. – За мной пришла...
Присаживается на корточки, не обращая внимания на пули, то и дело щелкающие по стене, касается пальцами уже загустевшей лужи крови, растекающейся из-под лежащего лицом вниз трупа. Ведет по поверхности, с нездоровым удовольствием наблюдая, как искажается его отражение.
– Помогите... – слабый голос, словно его обладатель задыхается.
Тот самый «труп» оказался не трупом. Все еще жив.
Локи криво улыбается своему отражению, гладит умирающего по голове. И шепчет:
– Тебе никто не поможет. Ты умрешь. Хочешь, я останусь с тобой?
– Кто... ты? – раненый силится приподняться, чтобы взглянуть магу в лицо.
Бог Безумия гладит его по спине, чуть надавливает, не давая пошевелиться. И выговаривает:
– Локи. Меня зовут Локи.
И едва не отшатывается, потому что человек дергается, словно ошпаренный.
– Гори в аду, грязный предатель!
В хриплом голосе самая настоящая ненависть.
– Ты ведь скоро будешь мертв, – маг пожимает плечами, забывая, что собеседник лежит лицом вниз и видеть его не может. – По собственной глупости, надо заметить. А ведь вам всего лишь стоило сдаться мне, а не идти за Фьюри. Если бы не эта глупая война с вашим движением сопротивления, жизнь бы давно наладилась. Не было бы ни кордонов, ни смертей. Всем было бы хорошо.
– Не думай... что мы пришли с пустыми... руками, – повстанец заходится булькающим страшным кашлем. – Этот день – твой... последний... на свободе...
– Засыпай, – Локи мягко касается затылка умирающего. – Боли больше не будет.
И, обтерев руку о штаны, поднимается на ноги.
Страшный удар в грудь вышибает из легких весь воздух, отшвыривает назад, к входу... Метров пять, не меньше. Локи буквально впечатывается спиной в стеклянную ударопрочную дверь.
Изо рта выплескивается кровь. Удар был невероятной силы. Боль адская.
Нельзя терять сознание.
Локи дергается, силясь подняться. И с ужасом понимает, что не может шевельнуться.
Боги, нет! Только не так!
И маг в безумном порыве высвобождает всю свою магию. Энергопотеря будет огромной, но...
И ничего не происходит. Он словно заперт в обездвиженном теле. Не шевельнуться.
Паника. Такая, что темнеет в глазах, а в висках набатом стучит кровь. Локи силится хотя бы шевельнуть пальцем. Но сил хватает только на то, чтобы медленно моргать.
В поле зрения появляются чьи-то ноги, обутые в черные берцы. Останавливаются у самого лица. Настолько близко, что Локи невольно прикрывает глаза, ожидая удара. Но его не следует. Только голос. Видимо, говорят в рацию:
– База. Я – двадцать восьмой. Мы взяли его, сэр. Я – двадцать восьмой. Прием.
– Двадцать восьмой. Я – база. Возвращайтесь. Я – база. Прием.
– Понял, база. Возвращаемся. Прием.
– Вас понял. Конец связи.
И вот теперь говоривший присаживается на корточки. Грубо перехватывает мага за подбородок, задирает его голову, видимо, чтобы заглянуть в лицо.
– Попался, ублюдок, – в голосе та же ненависть, как и у того умирающего повстанца.
Похоже, одного разлива.
И маг дергает уголком губы, обозначая издевательскую усмешку. Через силу. А на самом деле в груди темным облаком клубится ужас.
Ты попался, Локи. Как мальчишка. Что будет теперь?!
– Теперь ты наш, – повстанец смеется. Так, словно прочел в глазах мага этот немой крик.
И Локи прикрывает веки. Даже Бездна не заставит его показать свой страх.
А чужие пальцы разжимают ладонь, судорожно сжимающую скипетр.
Все.
***
Локи то отключается, то снова приходит в себя. И каждый раз, когда он открывает глаза, вокруг него разные люди.
Смотрят, словно на музейный экспонат. Переговариваются, комментируют.
Маг скашивает глаза, пытаясь разглядеть свою руку. На запястье защелкнут широкий антимагический браслет.
Намордник. Его нет. Рот свободен. Значит, когда паралич уйдет... Глупые смертные. Думают, что браслеты его удержат.
А начинать нужно сейчас.
Бог Безумия прикрывает глаза и начинает начитывать заклинание, которое поможет с наручниками.
Запястье жжет. По коже, оставляя ожоги, катится первая капля расплавленного метала. Но маг только зажмуривается и продолжает шептать, едва шевеля губами.
Только бы никто не заметил серебряные подтеки на руках. Только бы никто...
– Что это? – заинтересовано-испуганный женский голос. – Сэр, у него на руке браслет плавится.
– Черт возьми!
И удар по лицу. Такой, что враз немеют едва обретшие чувствительность губы.
– Заткните чем-нибудь его рот. Скоро прибудут из Асгарда, они разберутся.
Это скотч. Они банально заклеили его рот скотчем. И теперь клейкая лента неприятно стягивает кожу.
Вот что значит поддаться панике. Нужно было всего лишь выбрать удобный момент. Такой, чтобы шанс быть замеченным был минимальным. Но нет...
Маг чувствует, как к глазам подступают злые слезы отчаяния.
– Где твои читаури, господин? – последнее слово спрашивающий произносит с намеренной издевкой. – Улетели в отпуск?
– Ага, все в соответствии с законом, – вклинивается другой голос. – Положенный отпуск. Как там, слоган? «Соблюдение закона влечет за собой автоматическое соблюдение ваших прав со стороны власти»?
И снова тьма. Локи успевает только подумать о том, что ничего не знал об упомянутом слогане.
– Чем это вы его? – низкий хрипловатый голос.
– Фаза-2. Какой-то новый прототип. С той базы в Канзасе.
Маг медленно смаргивает, пытаясь прогнать странную муть, стоящую перед глазами. В поле зрения только потолок. А если скосить глаза, то только кусок стены. Голубая выцветшая краска.
– И сколько его действие?
– По инструкции двое суток. Но как с ним будет – никто не знает. Помнишь, читаури одного поймали? Он так всего шестнадцать часов пролежал. Этот, наверное, раньше зашевелится. Все же бог, или как это называется?
– Да к черту. Главное, чтобы за ним прибыли поскорее.
– Ладно, идем, сядем, он не денется никуда. Все равно видеть будем.
Голоса удаляются, и воцаряется тишина.
Перед глазами снова плывет. Какая-то странная красная дымка. И маг понимает, что скоро снова потеряет сознание.
Мелькает мысль, что промежуток времени между провалами сознания все меньше.
Но обдумать это как следует не позволяет невероятно громкий в тишине хлопок двери.
– Он здесь, мистер Фьюри?
– Да, господа. Вы можете забрать его прямо сейчас.
И, наконец, тьма.
_______________________________________________________________
Green Day – Viva La Gloria (Little Girl)
