Текст книги "Лазейка из Сторибрука (СИ)"

Автор книги: La donna

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

А пока мистер Голд обживался в Лохду, прогуливался вечерами с Изобель – пусть её рассказы не особо помогли расследованию, но присутствие в его жизни живой и насмешливой девушки как-то скрашивало ожидание. К тому же эта дружба – а несмотря на колкости, которыми Голд и Изобель регулярно обменивались, он, пожалуй, мог бы назвать их друзьями – приближала его к Хэмишу. И зайти вечером в паб и обменяться с констеблем парой реплик стало уже практически традицией. Голд до того пообвыкся, что даже перестал присматриваться к чистоте стаканов и чашек. Вот и этот день практически не отличался от остальных. Голд уже планировал, что после паба проводит мисс Сазерленд до дома: пусть Лохду был довольно тихим местечком, хулиганья хватало и здесь, а Изобель имела привычку засиживаться. Размышления о предстоящем вечере прервал звонок на сотовый. Звонили из Инвернесса: «Можете принять факс?»

Голд не мог: телефонного кабеля в стоявшей на отшибе лавке не было, и никакая магия не вольна над информационными технологиями, так что пришлось ехать на почту и принимать факс там. Аппарат исторг из себя целый рулон всевозможных копий, и Голд не дотерпел до лавки и принялся изучать полученные бумаги прямо в машине. С каждой новой строчкой недоумение его росло: Хэмиш Макбет действительно оказался сиротой, по крайней мере в социальном смысле. О его родных родителях ничего в документах умалчивалось, а приёмные даже не озаботились тем, чтобы оформить опекунство. Голд читал характеристику Хэмиша из школы, в которой неведомая ему директриса называла Макбета талантливым и дисциплинированным, но крайне педзапущенным ребёнком. Похвалы Голд опускал – эта характеристика по сути представляла собой рекомендательное письмо для перевода в военную школу, и чего в ней было больше – действительной заботы о мальчике или желания избавится от неудобного подростка – спустя годы разобраться довольно сложно. Куда больше интереса вызывала медкарта, а так же то, что первые четырнадцать лет жизни Хэмиша были в ней совершенно не освещены. Впрочем, это же касалось и информации социальных служб. До этого Хэмиша Макбета будто бы не существовало. Он появился из неоткуда, не в силах назвать ни собственное имя, ни даже возраст – его в выписанной задним числом метрике поставили на глаз. Пацан шёл по городу босиком и был одет в одну лишь ночную рубашку. Он утверждал, что ничего не помнит, и диагноз «ретроградная амнезия» позволял заполнить графу в медицинской карте, но ничего не объяснял. Однако, эта история открывала глаза на другое.

Вот почему магия крови сработала!.. Хэмиш не был его внуком или правнуком. Он был его сыном. И не Хэмишем, а Бейлфаером. Только если так – то почему он потерял память? И потерял ли? Что, если это было ложью? Притворством? Вдруг Бей узнал своего отца сразу, но предпочёл ничего не менять, не признавать его своим, не вести задушевных разговоров, не обвинять в предательстве (а Голд ждал этих обвинений), а удовольствоваться чуть настороженными отношениями хороших знакомых. Быть рядом, но не подпускать близко.

Но сам-то! Как он мог не узнать сына? Не узнал его тёмные глаза, брови, сходящиеся на переносице, когда он что-то не понимал, манеру откидывать назад голову, ставшую чуть более нервной, и кажущуюся совсем не уместной в коротко остриженном констебле. Голд свернул бумаги в трубку и сунул в бардачок машины. Он должен поговорить с ним. Немедленно! Выяснить, не помнит Бейлфаер своего детства или просто не хочет вспоминать? Голд вышел из машины и направился в участок. Там констебля не оказалось. В паб пошёл, сообщил Лахи-младший, обрабатывавший близлежащие кусты какими-то химикатами.

Голд был почти рад отсрочке… По дороге – занявшей минут пятнадцать самым медленным шагом – он обдумывал, что скажет Хэмишу… Нет, всё-таки Бею… «Я узнал правду?», «Прости меня?» А если Бей действительно ничего не помнит? Как огорошить его словами: «Я твой отец»?..

Голд дошёл до места, только дорогу оставалось перейти. Ленд ровер Хэмиша был припаркован на обочине, а Джок гулял в одиночестве, дожидаясь, когда хозяин выйдет из «Отеля».

– Мистер Голд! – помахал ему через дорогу возившийся с мусорными баками Джимми. – Кольца просто класс! Я всё помню, и через две недели…

Голд даже не сразу сообразил, о чём Джимми ведёт речь, а поняв, только рукой махнул. Джимми, тем временем придумал ещё один предлог отлынить от работы и засвистал Джоку.

Пёсик радостно задвигал хвостиком и направился к парню. Мистер Голд скептически пожал плечами и хотел уже пересечь улицу, как увидел несущийся на полной скорости автомобиль. И что самое неприятное, Джок стоял посреди проезжей части, а тормозить водитель – протокольного вида седовласый мужчина – явно не собирался.

– Джок! – заорал Джимми, но пёсик не реагировал.

– Сюда, сюда, – попытался подозвать вестика сам мистер Голд и этим, кажется, ещё больше сбил собаку с толку.

Автомобиль приближался, и Голд, повинуясь скорее полуосознанному порыву, чем разуму, кинулся к Джоку. В два широких шага он настиг пёсика и отбросил его на обочину. От этих маневров трость выпала у Голда из рук, и он наклонился, чтобы поднять её. Он ожидал услышать визг тормозов или шорох шин рядом: если присутствием собаки безбашенный водитель мог пренебречь, то сбить человека и угодить в тюрьму за непреднамеренное убийство, желающих находилось мало. И Голд даже удивился, когда почувствовал резкий толчок в бок, отшвырнувший его далеко вперёд.

========== Ещё не конец ==========

Посреди дороги стояла толпа народа.

– Как он ехал, как бешенный! – раздавался голос юного Джимми. – Я просто песика подозвал, а Джок застрял на середине дороги, ни туда, ни сюда. Я ничего не мог поделать.

Хэмиш почувствовал, как сердце тревожно сжалось. Неужели что-то случилось с его любимцем?

– Что тут произошло? – проговорил он самым своим официальным тоном, и – о счастье! – между ног столпившихся людей показалась белая мордочка Джока. Здорового и невредимого. Песик недоумённо посмотрел на хозяина: «Чего он так сердится?» – завертел хвостиком, и снова скрылся в людской гуще.

– Что тут у вас? – спросил Хэмиш уже спокойнее, и люди расступились.

Посреди дороги в причудливой, изломанной позе лежал мистер Голд, а малыш Джок сидел рядом с распростёртым по земле телом.

Джимми в который раз начал свой сбивчивый рассказ:

– Тут машина ехала, двое мужчин в ней сидели. Один седой, с длинными волосами, другой помоложе. Ну, они ещё далеко были, я Джока подозвал, а он встал посреди дороги и никуда не идёт. – Джимми виновато развёл руками. – У того мужика было полно времени, чтобы затормозить! А у Джока, чтобы убежать! Не знаю, с чего мистер Голд кинулся его собой загораживать. Может быть, всё бы ещё обошлось.

– «Может быть – мо-жет быть», – передразнил Лахи-старший. – Лучше бы номер машины запомнил.

– Надо доктора Брауна позвать, – заключил Лахи-младший.

– Ой горе-то какое! Как же такое произошло! – запричитала подоспевшая только что Агнес. – Что ж вы тут столпились, хоть бы в Отель к нам его перенесли, у нас почти все номера свободные. Что ж так и будет человек посреди улицы лежать?

– Так и будет, – возразил Лаки-младший. – В кино всегда говорят не трогать тело до приезда полиции и врачей.

– Так то тело, – Агнесс опустилась на корточки рядом с Голдом, – а он дышит ещё вроде. Хоть под голову ему что-то подложите. – Женщина сняла кардиган и свернув его валиком подсунула под голову пострадавшего. – Не по-людски это.

– Лахи на этот раз прав, – вынес свой Хэмиш. Он сделал короткий вдох пытаясь справится с нахлынувшими на него эмоциями. – На курсе первой помощи что-то такое говорили. Лахи, ты иди за доктором Брауном, – распорядился он, – Ти-Ви Джон – останешься здесь и проследишь, чтобы больше никто ни на кого не наехал, а ты, Джимми, пройди со мной. Будешь давать свидетельские показания.

Хэмиш вынул из кармана поводок и подозвал Джока. Пёсик и не думал откликнуться на зов, только плотнее прижался к распластанному на дороге мистеру Голду. Пришлось подходить к вестику самому, цеплять ремень к ошейнику и нести отчаянно сопротивлявшегося пёсика на руках.

– Не переживай, малыш! Всё с твоим другом будет хорошо, – увещевал Хэмиш. Во всяком случае ему самому очень хотелось в это верить. Но пока он должен был найти тех, кто сделал это.

***

Голова болела, тусклый свет проникавший через полуприкрытые веки больно резал глаза. «Когда я пил и с кем?» – попытался припомнить Голд и не смог. Мысли тяжело ворочались в голове. Он узнал… Да, Хэмиш, точно! Если сопоставить все факты, сомнений практически не остаётся! Он хотел сказать ему… Или уже сказал? А после напился с горя? Или решил перед этим принять немного для храбрости и увлёкся? Это становится уже какой-то дурной привычкой…

Голд с трудом разлепил веки – перед глазами всё плыло, сел и тут же упал назад застонав от резкой боли.

– Что я вчера пил? – прохрипел он в пространство после того, как ему удалось вдохнуть немного воздуха.

– Ничего, – раздался где-то рядом голос Изобель. – У вас просто сотрясение мозга. И рёбра сломаны. Так что лучше лежите смирно.

Как оказалось, Голд был у себя в лавке. В больницу его перевозить не стали, доктор Браун заключил, что долгая перевозка по тряскому серпантину причинит пострадавшему куда больше вреда, и оставил вызвавшуюся помочь Изобель дожидаться, когда пациент придёт в себя.

– Но тут у меня свой интерес, – улыбнулась Изобель, поправляя сбившуюся подушку. – У Джимми я уже взяла интервью, ещё и вас нужно опросить, как главного героя. Видите, как расцвела местная журналистика с вашим приездом. Раньше и не знали, чем полосы заполнять, а теперь… Возможно, этот материал и в Инвернесс удастся продвинуть.

– Сомневаюсь, – еле слышно произнёс Голд. Теперь, когда он сознание к нему окончательно вернулось, боль овладела им в полной мере: каждый вздох давался с трудом, болели рёбра и грудь, да и нога затекла и ныла так, словно он сломал её заново. Конечно, он мог бы попробовать исцелить себя с помощью магии, но для этого ему следовало хотя бы немного сосредоточиться – на одной мысли, эмоции, желании. Однако царивший в его больной голове кавардак не давал такой возможности.

– Зря сомневаетесь, – возразила Изобель задорно.

– Подумаешь, новость, – прошелестел Голд, стараясь глубоко не вдыхать. – Пьяный сел за руль и по глупости сбил калеку.

Лицо Изобель омрачилось.

– Вы же ничего не знаете! – всплеснула она руками. – Это не просто какие-то пьянчуги! Эти двое сбежали из тюрьмы, из Глазго. Преступники-рецидивисты, вся полиция сбилась с ног, их разыскивая, и только Хэмиш смог задержать их. Да ещё и раскрыл преступление, которое они совершили шесть лет назад, представляете?

Голд прикрыл глаза, пытаясь переварить новую информацию. Её было слишком много, и осмыслить её никак не получалось. Хэмиш – Бей – Джок – сияющая синевой воронка портала.

– А что с Джоком?

– С ним всё в порядке, – заверила Изобель, и Голд снова провалился в сон.

***

Спустя несколько дней, благодаря чудодейственным лекарствам доктора Брауна и собственной магии, Голд вполне пришёл в себя. По крайней мере дурнота и боль в рёбрах прошли почти совершенно, разве что нога болела больше обычного – лечить старый перелом Голд не хотел по своим причинам. Но тем не менее, в Лохду он ещё числился больным и не слишком оспаривал этот статус. Рассказывать всем про магию Тёмного ему было не с руки, особенно после того, как Голд выяснил, что своенравная судьба вывела его прямо к сыну. Бей всегда хотел, чтобы отец избавился от магии. Конечно, он не собирался скрывать от сына то, что частично сумел сохранить её и в этом мире, но начинать воссоединение в любом случае следовало не с этого.

Так что в город, оправдываясь повреждённым здоровьем, мистер Голд пока не выходил, может быть, полуосознано оттягивая разговор с Хэм… Бейлфаером. Но его уединение в лавке постоянно прерывали встревоженные горожане. Рори, до того относившийся к конкуренту крайне насторожено, заявился с корзиной еды: «Это вам за нашего Джока», Эсмэ принесла собственноручно связанных шарф, а Лахи-старший смазал все дверные петли: «Чтоб вашу крякнутую голову этот скрип не раздражал». Заезжала Изобель, и вот только Хэмиш не появлялся. По всей видимости, это могло обозначать только одно: констебль всё помнит, и в критической ситуации не хочет видеть отца.

Голд так увлёкся обдумыванием этого печального предположения, что не сразу заметил, как в лавку вошли. Смазывая петли, МакКрэ заодно снял и колокольчик, и дверь теперь открывалась абсолютно бесшумно. О присутствии посетителей дали знать другие звуки: собачье повизгивание и негромкий разговор.

– Ну же, Хэмиш, – шептал очень знакомый женский голос. – Ты же сам решил.

– Решил, а теперь не знаю, будет ли он рад.

– Если будет не рад, я его к себе заберу. Мой коттедж попросторней лавки…

– Если бы я лучше следил за малышом Джоком, Голд бы был в полном порядке…

Голд откинул занавеску и увидел Хэмиша и Изобель. У ног Изобель сидел малыш Джок, а Хэмиш держал в руках маленького белого щенка той же породы.

– Кхм, – откашлялся Хэмиш. – В благодарность за спасение Джока я хочу вам подарить этого Джока… То есть вестхайлендского терьера. А то мой-то в вас души не чает, а своего у вас нет. Как ваш малыш подрастёт, они вместе играть будут.

Голд молчал, растроганный и поражённый.

– Или вы не рады? – Нахмурился Хэмиш.

– Рад, рад, спасибо, – Голд протянул руки за живым подарком. – Очень рад.

========== Что-то должно случиться ==========

Комментарий к Что-то должно случиться

Внезапно маленькая глава с точки зрения щенка)

В тот день Голд так ничего и не сказал Хэмишу: момент был неподходящий. Следующий день был слишком занят перестановкой: новому жильцу нужно было создать подходящие условия… Малыш Даз – так было решено назвать щенка, оказался весьма непоседлив и его следовало защитить от воздействия магических артефактов, которыми под завязку была набита лавка. Хотя предосторожности были почти что излишними, Даз, даром что малыш, магию чуял.

Голд и сам понимал, что тянет время.

– Что, Даз, – сказал Голд щенку на утро третьего дня, когда проворочавшись до пяти утра в попытках заснуть, встал с кушетки. – поедем в участок? Откладывать больше нельзя, как ты думаешь?

Щенок зевнул в своей корзине, поднялся на ножки и засучил хвостиком. «Мы пойдём гулять?» – вопрошал весь его вид. Что-что, а от прогулок малыш Даз никогда не отказывался, тем более его хозяин был не очень-то щедр на подобные предложения. Щенок, споткнувшись, перешагнул через невысокий бортик и поспешил заняться любимым делом – путаться под ногами у хозяина. Нырять в трубу штанины – исключительно с целью помочь хозяину переодеться; обнюхивать скинутые носки и недовольно фыркать на свежие, резко пахнущие стиральным порошком – что у людей за дурацкая манера маскировать собственный запах такими вещами?; кусать прислонённую к раковине трость, пока Голд чистит зубы и бреется, трясти головой, стряхивая попадающие на неё капли и хлопья пушистой пены. А когда хозяин наконец застегнулся на все пуговицы – как же долго! – и взял в руки ключи от кадилака, Даз сразу понял, что путь предстоит длинный, первый бросился к автомобилю и поспешил пометить его переднее колесо, чтобы все знали, чьё это имущество.

– Даз, – произнёс хозяин с укоряющей интонацией (неужели хотел пометить сам?), но больше ничего говорить не стал, открыл заднюю дверцу, положил на заднее сиденье плед, а поверх пледа и самого Даза.

Хозяин уселся за руль и автомобиль, зарычав, тронулся с места. Даз тоже зарычал и зарылся носом в плед, чтобы хоть немного заглушить механические запахи салона.

Когда они приехали, хозяин выпустил Даза на волю, но он никуда бежать не стал. В этой части Лохду он чувствовал себя не так уверенно, как у уже ставшего почти родным магазина.

– Голд, рано вы сегодня! – раздался знакомый голос и Даз приветственно тявкнул. Это была Изобель. Когда Даза увозили от мамы, она держала его на руках всю дорогу до Лохду и кормила вкусненьким. Тот день, конечно, не был самым счастливым в его щенячьей жизни, но девушка была подходящая. Так что Даз перестал жаться к знакомым брюкам и сделал пару шагов вперёд: вдруг у Изобель и сейчас есть вкусненькое в запасе.

Изобель опустилась на корточки и потрепала щенка меж ушей.

– Прости, малыш. Сегодня у меня ничего нет.

Даз понимающе вздохнул и лизнул девушку в пустую ладонь, а хозяин вмешался в разговор:

– И хорошо! Первые два дня Даз сильно чесался. Подозреваю, что у него может быть аллергия на ваши лакомства.

Изобель задрала вверх голову:

– Сомневаюсь, я всегда угощаю ими Джока, и всё хорошо. – Девушка легко поднялась. – А вы к Рори?

– Нет, – хозяин повертел тростью, – к Хэмишу. И хватит уже этого официоза. Думаю после того, как вы мне пот со лба стирали, пока я валялся бессознания, это «вы» уже бессмысленно. Можете звать меня просто Голд, и мисс Сазерлэнд… ты не будешь возражать против Изобель?

Девушка весело кивнула.

– Может быть, лучше я тоже буду звать тебя по имени? – лукаво прищурилась она, и Даз был готов поручится, если бы у Изобель был хвост, в эту минуту она непременно бы им завиляла. – Гулять так гулять!

– Уверяю вас, не лучше.

Хозяин перенёс свой вес на трость, и уже, кажется, был готов развернуться и пойти, куда собирался, но Изобель остановила его вопросом.

– Так какое же у тебя имя, Голд? Должно же оно быть.

– Румпельштильцхен, – бросил хозяин через плечо. Девушка рассмеялась и быстро ушла в сторону продуктовой лавки. А зря. Хозяин не врал, пусть Даз был ещё маленьким, но чувствовал такие вещи.

– Ну, что, малыш, пошли, – проговорил хозяин негромко, и Даз пошёл за ним, стараясь не отставать, но и не забегать вперёд. Здесь пахло другой собакой.

Хозяин постучался в дверь участка, и за ней послышался лай, через какое-то время сменившийся грохотом и звуком шагов.

– Джон, ты что снова ключи забыл… – послышалось из-за двери, и спустя секунду она отворилась и на пороге показался белый, так же как и Даз, вестик, только гораздо больше. За спиной у него стоял человек – всклоченный и завернувшийся в одеяло – констебль Макбет. Его запах Даз успел запомнить.

– А… Голд, – проговорил он в несколько замедленной манере. – Проходите. Что у вас ещё случилось?

– Ничего, – ответил хозяин и воспользовался приглашением. Даз вошёл вместе с ним. – То есть сейчас ничего. Всё, что случилось, случилось много лет назад.

– Ах, да, – помрачнел Макбет. – Ваш пропавший сын. С этой всей суматохой, я забыл о вашем деле. Я ведь говорил вам когда-то, что не поддерживаю связей с биологическими родственниками.

– Да, но ты забыл упомянуть, как именно ты попал в приют.

Даз решился пройти внутрь помещения и тут же был со всех сторон осмотрен местным псом – Джоком. Впрочем, кусаться Джок не стал и, понюхав под хвостом у малыша, решил, что ничего интересного Даз из себя не представляет и запрыгнул в кресло. Даз пошёл за ним следом и тоже попытался на него вскарабкаться, но без успеха. Было слишком высоко.

– А разве это важно? – произнёс констебль.

– Неужели ты меня не узнаешь, сынок? – голос хозяина странно дрогнул, и при других обстоятельствах Даз тут же бы поспешил ему на помощь. Но не сейчас. Если отойти от кресла так сразу, Джок ещё чего доброго решит, что Даз спасовал. – Я искал тебя так долго, и я даже ожидал, что ты не сможешь меня простить, но никогда, ни в каком ночном кошмаре, мне не могло бы привидится, что ты меня не узнаешь. Бей…

Одеяло свалилось с плеч констебля и комом сползло на пол. Даз на перегонки с Джоком кинулся к упавшему предмету и застолбил себе местечко в одной из складок. Джок не возражал. Или просто гордо делал вид, что Даза не существует.

Констебль Макбет издал странный сдавленный звук, который скорее бы подошёл щенку, чем такому огромному человеку и проговорил тихо и медленно:

– Папа?

========== Невозможное возможно ==========

Раньше, каждый раз проходя мимо участка, Изобель искала повод в него зайти. Ведь ей как журналистке нужно быть в курсе всего, что творится в округе, а где найдутся лучшие источники информации, чем в полиции? Так она говорила, но со временем перестала себя обманывать. Настоящей причиной её частых визитов была вовсе не информация, а сам Хэмиш. Молодой констебль нравился ей. Пожалуй, слишком нравился. И как ей поначалу казалось, она ему тоже. Правда, стоило Хэмишу получить назначение в Лохду, как мэрская дочка, Александра, сразу взяла Хэмиша в оборот… Но их бурный роман закончился пшиком: Алекс уехала в Лондон, Хэмиш остался. Теперь уже ничто не мешало ему обратить свой взор на Изобель… Но её надежды не оправдались. Всё в участке напоминало о присутствии Алекс. Хэмиш хранил её вещи, словно девушка могла вернуться в любой момент, дебютный роман Александры занял почетное место на столе и судя по всему был прочитан вдоль и поперек, Хэмиш даже как-то умудрился поплакаться Изобель в жилетку: мол, Алекс не только красивая, но и умная, не удивительно, что она не хочет иметь дело с таким неудачником. Изобель выслушала эти жалобы, отвесила Хэмишу дружеский подзатыльник, дабы он выбросил из головы подобные самоуничижительные мысли и стала заходить реже: только когда знала, что Хэмишу нужна её дружеская поддержка.

На смену горячей влюблённости пришла некоторая досада: в конце концов, если Хэмишу захочется её увидеть, он и сам сумеет её найти. Вот и на этот раз, идя от Рори мимо беленного домика полицейской части, Изобель была полна решимости пройти мимо. Но её внимание привлёк отъезжающий от участка ланд ровер. В то же время машина Голда так и осталась стоять припаркованной на обочине. Изобель посмотрела вслед удалявшемуся в облаке пыли полицейскому внедорожнику. Что-то случилось. Не мог Хэмиш без всякой причины так сорваться с места в несусветную рань. А если бы собирался на рыбалку, то не стал бы оставлять участок на Голда, скорее, взял бы его с собой. Здесь творилось что-то странное, и Изобель непременно должна была выяснить, что именно.

Голд сидел на маленьком жёстком стуле «для посетителей», утопив лицо в ладонях. Его трость лежала на полу, а у ног копошились два вестика. Песики обернулись на звук открывшейся двери и синхронно задвигали хвостиками, но навстречу Изобель не выбежали, так и не отлипнув от ног антиквара. Тот отреагировал на Изобель заторможено. Поднял голову, посмотрел на неё затуманенным взглядом. Ей показалось, что на щеках мужчины влажно блестят слёзы… Ну не могло же такое случиться в самом деле? Ведь ещё полчаса назад он говорил с ней, шутил… Назвался Румпельштильцхеном. А теперь… таким потерянным Изобель не видела Голда даже после того, как тот попал под машину.

– Куда уехал Хэмиш? Что-то случилось? – спросила Изобель, наклоняясь за тростью.

Голд молча протянул к ней руку и ничего не ответил.

– Да уж случилось кое-что, – раздался у Изобель за спиной мягкий и немного снисходительный голос ТиВи Джона. – Мистер Голд наконец рассказал Хэмишу о том, что он его отец.– Изобель растерянно переводила взгляд с ТиВи Джона на застывшего с тростью на коленях Голда.– Ну и про малышей, видно, позабыли, – продолжил ТиВи Джон. – А Джоку и Джоку-младшему давно пора гулять.

– Его зовут Даз, – прервал наконец молчание Голд. – И мы с ним сегодня гуляли.

– По остальным пунктам, – сдержанно улыбнулся Ти-Ви Джон, – я вижу, нет возражений.

– Кто-нибудь объяснит мне! – взорвалась ничего не понимающая Изобель. Голд отец Хэмиша? А Хэмиш значит тогда и был той самой потерей, которую Голд как-то упомянул в разговоре? – Что вообще происходит? Куда Хэмиш сорвался?

– Ну, – к Голду постепенно стало возвращаться его обычное самообладание. – В целом, мистер МакИвер верно обрисовал обстановку. У нас с констеблем действительно имел место личный разговор.– Голд поднялся на ноги. – А о том, куда он уехал после, мне известно не больше вашего. Может быть, мистер МакИвер в курсе, если он такой всеведущий?

– Не всеведующий, но кое-что вижу. – Бросил ТиВи Джон на Голда многозначительный взгляд. – И родство ваше сразу разглядел. И силу твою, только недобрая она, сила эта… То ли она недобрая, то ли ты сам.

– А вы, значит, добрячок, – выплюнул Голд и смерил ТиВи Джона взглядом. Судя по всему, взгляд задумывался как презрительный, но из-за разницы в росте антиквару пришлось смотреть на своего оппонента снизу в вверх. Так что этот тур в гляделки Голд явно проиграл и, уставившись на собственные ботинки, продолжил с горечью. – Если вы обо всём знали, мистер МакИвер, то почему ничего не сказали, ни мне, ни Хэмишу… Хотя бы ему. Он считает вас другом.

– Так бы он и поверил, – ТиВи Джон тоже опустил голову и, наклонившись к суетившемуся вокруг Джоку, пристегнул его на поводок: после случившегося все стали более ответственно относится к безопасности пёсика. – К тому же, я именно, что друг Хэмиша, и я не уверен, как лучше для него. Джоку вы, конечно, помогли, – сказал ТиВи Джон, глянув на Изобель, – но кто знает, не сами ли довели до беды. Хотел втереться поближе… Знаешь, что виноват.

С этими словами ТиВи Джон подхватил стоявшую у двери мусорку и вышел вместе с Джоком.

Малыш Даз припустил за ними, но увидев, что его хозяин не двинулся с места, замер на пороге, виляя хвостиком.

– Так это правда? – проговорила Изобель.

– Нет, – голос Голда дрогнул, как будто с уходом ТиВи Джона, его покинули остатки самообладания.– Я не причинял вреда Джоку. Но мистер МакИвер прав в другом, я действительно виноват перед сыном. Может быть, моему мальчику и вправду лучше держаться от меня подальше.

Изобель хотела было продолжить расспросы, но Голд выглядел таким растерянным и несчастным, что она и сама растерялась. «Он действительно похож на Хэмиша», – подумала Изобель. Если бы ей случилось застать констебля в таком состоянии, она бы дружески ткнула его кулаком в бок и сказала бы что-то вроде: «Не вешай нос!», – а если бы это не помогло, без слов поставила бы перед ним стакан с виски. Но Голд при всём сходстве, Хэмишем не был, и что-то подсказывало, что ничто из этого с ним не сработает. Поэтому она просто подошла к нему и заключила его в объятия. Голд тонко всхлипнул куда-то ей в макушку, и она почувствовала, как напряглась под её руками его спина. Мужчина вздрогнул.

– Тебе больно? Рёбра? – проговорила Изобель куда-то Голду в галстук.

– Нет. – Горло Голда дёрнулось, издав ещё один судорожный звук, и он неуверенно и как-то аккуратно положил руку на спину девушке и замер, скорее почти невесомо касаясь её, чем сжимая в объятиях. Через несколько секунд он отступил назад. – Это от неожиданности.

Изобель нервно хихикнула.

– Я просто обняла тебя. Так делают друзья. – пояснила она ему точно ребенку. – Ты сейчас такой… Я даже боюсь остаалять тебя одного. Ты глупостей не наделаешь?

– Спасибо за заботу, Изобель, – ответил Голд церемонно и попытался вернутся к обычному между ними слегка шутливому тону. – Я не один, меня охраняет Даз. Кроме того, я собирался в Отель, а там всегда полно народу.

========== Глава, в которой ТиВи Джона посетило дурное предчувствие и все переполошились ==========

Утренние новости не шли у Изобель из головы. Но всё-таки работа никуда не делась. Был четверг, нужно было свёрстывать номер: газета в Лохду выходила раз в неделю и как раз по пятницам. Так что к обеду Изобель несколько отвлеклась от сложных родственных связей в семействе Макбет-Голдов, погрузившись в расставление материалов по полосам. Заднюю почти полностью занимали кроссворд и реклама. На вторую – статья об истории местной школы… Изобель нарыла в архиве много интересного материала на тему и размахнулась так, что теперь нужно было или вырезать половину, или переставлять прогноз погоды со второй полосы куда-то ещё.

От решения этой задачи её отвлекло появление в редакции ТиВи Джона.

– Хэмиш пропал, – произнёс он трагическим тоном, прижимая к груди чёрный берет.

Изобель сверилась с настенными часами:

– Он отсутствует меньше шести часов. Он иногда в горах и ночует. Нет нужды беспокоиться.

– Есть нужда, – возразил ТиВи Джон упрямо. – Сначала я тоже думал, пусть Хэмиш один побудет. Столько на него навалилось… А сейчас сердцем чую, с ним неладно. Духи они… В общем, смерть подошла к нему близко и сам Хэм идёт к ней навстречу, и скоро приблизится к границе между мирами.

Изобель встала из-за стола. Можно верить в чудеса, а можно считать их полной ерундой, но каждый житель Лохду знал: словам и интуиции ТиВи Джона лучше доверять.

– А духи не поведали тебе, где эта граница между мирами находится территориально?

– Это ж духи, а не джипиэс навигатор, – ответил ТиВи Джон обидчиво и напялил на голову берет. – Они ж только тонкий мир видят. Вот я решил, мож тебе Хэмиш знак какой оставил. Или там смс. Ваше дело молодое.

– Ничего такого… – Изобель посмотрела на разложенную на столе статью, взяла карандаш, наугад вычеркнула абзац и, сложив листы в стопку, протянула секретарю: – Печатайте так.

– Я не знаю, где Хэмиш, – повторила Изобель, когда они с ТиВи Джоном вышли из здания редакции. – Но знаю, как обычно поступают в таких случаях. Надо расспросить последнего, с кем Хэмиш разговаривал. А в данном случае, мистера Голда.

***

Голд, как ни странно, всё ещё находился в отеле у Барни. Сидел с мрачным видом перед кувшином кофе и кормил примостившегося рядышком Даза (или, как упорно называли щенка посетители отеля, мини-Джока) крекерами.

– О чём вы говорили с Хэмишем утром? – без предисловий спросила Изобель, плюхаясь напротив.

– Вы оба знаете, – ответил Голд односложно.

– В общих чертах, да, – согласилась Изобель. -. Я хотела узнать, что именно сказал Хэмиш прежде чем уехать. Желательно дословно.

– Что он должен всё обдумать, – Голд, казалось, не удивился вопросу. – Я уже говорил, что не знаю, где именно. Но предположительно подальше от меня.

– Ну, ещё бы, – вставил ТиВи Джон ехидно.

– Так, – Изобель кинула на ТиВи Джона сердитый взгляд. – Скорее всего это означает, что Хэмиш хотел обдумать это в одиночестве. Или наоборот обсудить это с кем-то? – Она сложила ладошки домиком и адресовала пространству следующий вопрос: – И куда он обычно ездит в таких случаях?

– В горы, – подсказал ТиВи Джон. – Или к доку. Но судя по тому, что Док Браун сейчас сидит за стойкой и потягивает апельсиновый сок, этот вариант отпадает. И остаются горы.

– Да, – согласилась Изобель. – Я это знаю и ты знаешь, даже Барни и тот в курсе. Да сам Хэмиш наверняка догадывается, что это не для кого не секрет. Значит, если он действительно хочет, чтобы его все оставили в покое, он отправится в совсем другое место. Про которое никто из нас не подумает.