Текст книги "Лазейка из Сторибрука (СИ)"

Автор книги: La donna

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Жвучит ражумно, – подтвердила Изобель с набитым ртом.

Хэмиш вздохнул:

– Напомните мне, почему мы вообще решили собраться здесь, а не в Ломбарде.

– Чтобы не вызвать подозрений, – сказал ТиВи Джон. – лучше быть на виду.

– Там слишком фонит магией от моей коллекции артефактов, – вставил Голд.

– И потом, – Алекс от души приложилась к своему бокалу, – дома такого пива нам никто не нальёт. Да что там, и в Лондоне ещё поискать надо…

– М-да… – Протянул Хэмиш. – С кем я связался. Безответственные люди.

***

По дороге к пещере Хэмиш подошёл к отцу.

– Ну как? – спросил он.

– Во всяком случае я ещё не очешуел, – ответил Голд негромко. – Желания кого-то убить тоже не посещают.

– Но…

– Почему ты думаешь, что должно быть «но», сынок?

Хэмиш скорчил рожу.

– Да потому, что если кто-то начинает говорить с «во всяком случае» и «ещё», то потом обязательно должно последовать «но». Всё-таки я не первый год в полиции.

– Теперь тебя не проведёшь, – усмехнулся Голд. – Ты прав. Но я всё меньше и меньше контролирую магию. Мне даже пришлось попросить Джона отдать мне приказ её не применять, хотя в данной ситуации быть связанным подобным не очень безопасно. Но выхода нет. Потому что это происходит… Просто непроизвольно. Я не сплю. Почти не чувствую вкуса пищи… Вернее… чувствую его не так… И я совершенно случайно оживил чайник и чашки… Такого со мной даже в Зачарованном лесу не случалось.

– И что они теперь… – поперхнулся Хэмиш.

– Ну не то чтобы из них получились рационально мыслящие личности, – пожал плечами маг– Скорее просто интерактивные игрушки для Даза. По счастью, я вернул их в изначальное состояние прежде, чем он успел поранится. Но беда в том, что я даже не сразу обнаружил, что с ними что-то не так. Мне тут Рори часы принёс в починку, так страшно было браться. Вдруг позднее и в них обнаружатся какие-то волшебные свойства?

========== Скунский камень ==========

На небе собирались свинцовые тучи, но это не казалось Голду дурным знаком. Не это, не это. Дурным знаком ему казалась наполнявшая его щемящая нежность. Его сын казался таким счастливым, и кажется, Бею удалось то, что самому Голду на протяжении всех его жизней давалось так трудно. Он обрёл самого себя, так полно, как это вообще возможно. И если путь к этому лежал через волшебный боб, проклятый остров и годы сиротства, то… Возможно, это стоило раскаяния, но не сожалений.

Даз бегал кругами в высокой жёсткой траве и со звонким тявканьем прижимая голову к земле возвращался к спутникам, чаще всего к Изобель: он уже успел усвоить, что его хозяин довольно тяжёл на подъём. Девушка, смеясь, склонялась над пёсиком и выбирала из его жёсткой шёрстки головы чертополоха, оборачивалась на отставшего от группы Голда и замедляла шаг, в ожидании, что он её нагонит. Голд улыбался ей и махал рукой, мол, не обращай на меня внимания. И дело было не в том, что негнущиеся резиновые сапоги замедляли ход. Он знал, что если они пойдут рядом, Изобель угадает его настроение, и заразится от него этой нежностью и тоской. А они не к добру. Ей не обязательно знать, что счастье – это мгновение, что верить ему нельзя. И сейчас, когда они подошли так близко к ответам, Голду всё сильнее казалось, что эти ответы ему не понравятся. Не предвидение, предчувствие. Или скорее неверие в своё счастье? Много ли он его видел. И разве – заслужил?

Уже у водопада он наконец нагнал остальных, и Изобель взяла его за руку – ему хватило нескольких недель, чтобы привыкнуть к тому, что ей так же необходимо касаться его, как ему – её. Голд опустил глаза.

– Ну, что, ты боишься? – спросила его девушка.

Голд усмехнулся:

– Сейчас ты скажешь, чтобы я не боялся и пообещаешь, что всё будет хорошо.

Изобель склонила голову:

– Нет. Я всего лишь хотела предложить тебе побояться вместе. Это лучше чем в одиночку. – Она крепче сжала его пальцы. – Думаешь, мне не страшно потерять тебя?

– Нам всем страшно, – подал голос Хэмиш. – Пап, я не затем столько лет ждал, когда ты меня отыщешь, чтобы нам потерятся снова.

– Дети переживают своих родителей – это нормальный ход жизни, – криво улыбнулся Голд. – Вот если наоборот, тогда это действительно можно назвать трагедией.

– Мы что, так и будем здесь стоять и выяснять отношения? – вернул всех к реальности МакИвер. – Или всё-таки зайдём?

– Даже не знаю, – протянул Хэмиш и первым ступил за завесу водопада.

За ним последовали и остальные.

В полумраке пещеры ничто не изменилось, только холод чувствовался острее. Даже Голд, несмотря на недавно вернувшуюся к нему неуязвимость, ощутил как по телу пробежал озноб.

МакИвер и Хэмиш достали камень и поставили его на возвышение.

– Можно начинать? – спросил МакИвер с завидной невозмутимостью.

– Нет, – покачал головой Голд. – Надо подождать, когда камень обсохнет. Или обсушить его самим.

Он достал из кармана носовой платок и в установившейся благовейной тишине несколько раз обтёр Камень. Когда наконец платок стал совершенно мокр, а Камень относительно сух, МакИвер снова заговорил:

– Ну, что, пора читать ваше заклинание? Слова жизни?

– Пора, – согласился Голд хрипло. – Только мы не сможем его прочесть. Ни я, ни Изобель, ни кто-либо ещё из присутствующих.

– Это почему? – в голосе МакИвера наконец прорезалась некоторая обеспокоенность.

– Египетские иероглифы расшифрованы, и мы можем понимать смысл написанного, – пояснил Голд. – Но никто не знает, как именно звучали слова жизни. Никакие самые продвинутые египтологи в этом нам не помогут.

– Что? – переспросил Хэмиш. – Ради чего тогда мы всё это затеяли? В чём подвох.

– Мы, – Голд вынул из кармана мел, – не можем произнести заклинание. Но мы можем его начертать.

– И это сработает?

Голд пожал плечами и встал на колени перед камнем. Ему не пришлось говорить Изобель, чтобы она дала ему фото, она сама вынула их из своей объёмистой сумки и протянула ему с ободряющей улыбкой. Он улыбнулся ей в ответ и, подождав, когда дрожь в пальцах уляжется, начертал первый знак.

– А нам что делать? – спросила Александра.

Голд не ответил ей, он боялся прерывать заклинание.

– Помолчать, – сказал МакИвер у него за спиной, и Голд ощутил мимолётную благодарность. Он знал, что кинжал искушает своего владельца не меньше, чем раба. И пока Джон МакИвер выдерживал это искушение, даже лучше, чем Голд мог предположить, когда в минуту отчаяния доверился ему.

Голд переносил на Камень иероглиф за иероглифом. Места было не так много, а заклинание было длинным. И к моменту, когда последний, 52 значок был начертан – мел почти полностью скрошился у Голда в пальцах, а ладони были мокры уже от пота. Он взглянул на камень, на завесу водопада, и… Ничего сверхъестественного не происходило.

– Может быть, ты где-нибудь ошибся?

Изобель склонилась над камнем, проверяя точность… Но ошибок не было.

Голд легко поднялся на ноги и привлёк девушку к себе.

– Знаете, Лохду не самое худшее из тех мест, где мне приходилось бывать, и если остаток жизни мне придётся провести здесь безвылазно, – обратился он ко всем присутствующим, – то это не так уж и страшно… Особенно, если ты будешь со мной, – добавил он уже тише, для одной Изобель, и девушка потянулась к нему за поцелуем.

Что ж, ни для кого не было секретом, что они «вместе», и что машина Голда уже давно прочно обосновалась в полисаднике за домом молодой журналистки. Но всё равно, под взглядами сына, невестки и МакИвера, Голд почувствовал себя смущённым. И поцелуй вышел робким и несмелым.

– Ни хрена себе! – воскликнул Хэмиш и Голд устремил на сына укоризненный взгляд. Он, конечно, понимал, что слишком стар для Изобель, но…

– Ну, – проговорил он мягко, – ты же не думал, что мы будем прятаться вечно…

На лице Хэмиша застыла гримаса ужаса. Александра сделала шаг вперёд и тыча пальцем в сторону камня запинаясь проговорила:

– Т-там-м.

Голд обернулся.

Все слова силы, которые он написал на камне исчезли. На их месте переливался и светился сапфировым цветом один знак, словно проступивший сквозь стёртую поверхность песчанника. Посох с голубой петлёй в извершии. АНКХ. Знак жизни. «И воды», – молнией пронеслось в голове у Голда. Так вот почему именно тут скунский камень обрёл такую силу. Водопад, подземное озеро – всё это пробуждало спящую в нём магию.

– Анкх, – проговорил он вслух.

И вдруг из завесы водопада в пещеру вступила ещё одна женщина. Она не была облачена в египетскую тогу, голова её не была выбрита, нет. На ней были всего лишь джинсы и куртка, и когда она заговорила, слова её прозвучали на английском.

– Не стоит тревожить то, в чём вы так мало понимаете.

Обычная женщина и обычные слова. Вот только вся она словно состояла из голубого переливающегося света.

Голд почти машинально крепче сжал Изобель в объятиях, словно она тоже могла утечь из них голубой струёй. Алекс воскликнула и закрыла собой Хэмиша. И только Джон МакИвер преклонил колени и воздал пришелице почести, подабающие королеве.

– Здраствуй, Скуна, – сказал он просто. – Я человек твоего народа.

– Здравствуй, Джон, – проговорила Скуна в ответ. – Зачем вы меня звали.

– Этот кинжал, – МакИвер вздохнул. – Мы не должны были. Ему не место в твоём камне.

– Да, – согласилась Скуна, и её улыбка озарила голубым светом мрак пещеры. – И камню тоже не место здесь. Вы должны вернуть его…

– Но…

– Его – и моя сила останутся в здешних местах, он пробыл тут достаточно долго. Но теперь – он должен вернуться в замок Шотландских королей.

– Я… выполню твой наказ, – МакИвер говорил тихо, но несмотря на журчание воды, все услышали его.

– Встань, – сказала Скуна повелительно. И когда Джон МакИвер поднялся протянула ему руку. – Вот твой кинжал, – и в этот миг крис с запрятанным в узоре именем «Румпельштильцхен» действительно оказался в её ладони. – Можешь забрать его.

– Он не мой. Отдай его тому, кому он действительно принадлежит.

Голд разорвал объятия: – Тебе не обязательно, – шепнул он на ухо возлюбленной, но Изобель так и осталась стоять рядом с ним. А когда Голд сделал шаг на встречу Скуне, шагнула за ним следом.

– Ты не отсюда, – На светящемся лице Скуны заискрилась улыбка. – Как и он, – кивнула она на Хэмиша. – Как и я. Но не всегда родиной становится то место, где довелось родиться. – Она перевела взгяд на Изобель. – Знаешь ли, как много в этом человеке Тьмы? Как много зла он уже сотворил? Сколько ещё сможет… Стоит ли отдавать ему этот кинжал? Я – не решусь. Уж лучше я доверю его тебе, дочь моего народа.

Скуна протянула Изобель руку с кинжалом. Но та, стояла, неподвижно.

– Возьми его. Скуна права, – проговорил Голд наконец.

Изобель взглянула на него странно мутным взглядом, перевела взгляд на Скуну.

– Если я возьму кинжал, Лохду больше не будет держать его?

– Нет, если только ты не захочешь, – журчанием влились в уши слова Королевы.

– Хорошо, – выдохнула Изобель. – Тогда давай.

Она взяла магический крис, и спустя секунду, обернула его рукоятью в сторону Голда.

– Никто не должен владеть твоей волей…

– Ты не понимаешь, – пробормотал он.

– Держи, – Изобель чуть ли не силой вложила кинжал в его ладонь. Голд не хотел сжимать пальцы, но вдруг неожиданный жар охватил его. И его, и всю пещеру заполнило голубое пламя. Тёплое, но не жгучее. А когда оно потухло, он увидел в своих руках чашу, наполненную кристальной водой.

– Проклятие снято, – проговорила Скуна. – Ты свободен.

– И что нам теперь делать? – первой осмелилась спросить Изобель.

– У вас есть выбор, – голос Скуны отражался от стен пещеры. – Вы можете поставить чашу на камень. А можете испить из неё вместе. И уж проклятием будет это или благословением – зависит уже от вас.

Голд и Изобель переглянулись.

– Это свяжет вас навсегда, – сказала первая Королева.

– Я готова, – сказала Изобель.

– Навсегда это очень долго, – Голд чувствовал как чаша жжёт ему руку, но не мог отвести взгляда от возлюбленной.

– И это меня устраивает. А тебя?

– Я люблю тебя, – ответил он просто. – Но разве нам нужна вечность?

– Я просто не хочу, чтобы это кончилось, – заметила Изобель. И тогда Голд решился и первым отпил из чаши и передал её в руки девушки.

Скота слонила голову:

– Вечность можно понимать по разному, – сказала она. Но вам ещё предстоит узнать это.

– А мы, – подала голос Александра. – Нам ты что-нибудь скажешь?

– У тебя отважное сердце, – сказала Скотта и протянула девушке руку. – Твоей отваги хватит на двоих, на троих, на всех, за кого ты будешь в ответе. Я ничего не могу подарить вам. У вас уже есть всё, что вам необходимо. – Скота рассмеялась. – Ты поможешь вернуть Камень.

– Если так надо, – сказала Александра.

– Я тоже в деле, – добавил Хэмиш выступая вперёд.

Но ему Скота ничего не сказала. Только снова рассмеялась, а когда её смех рассыпался голубым блеском по стенам пещеры, исчезла, словно её никогда здесь и не было. Чаша, которую Изобель держала в руках тоже растворилась в воздухе.

– Ну что, – сказал МакИвер. – Вернуть Камень Судьбы в обитель шотландских королей задачка посложнее загадки кинжала.

– Но мы её решим, – сказал Хэмиш.

– Надо позвать всех посвящённых, – добавила Изобель.

– Это будет непросто, – сказала Алекс.

– Просто вообще не бывает, – заметил Голд, и выпустив из объятий Изобель, подозвал к себе притихшего Даза. – Ну, что, мальчик? Пора домой? На сегодня приключений хватит?

Даз махнул хвостом в знак согласия и запрыгнул к хозяину на руки. И хотя он был всего лишь пёсиком, собачье чутьё подсказывало ему: это ещё не всё. Даже, если на сегодня приключений хватит, завтра они начнутся снова.