Текст книги "Ирис для вампира (СИ)"
Автор книги: Krasnich
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– Но он меня не любит.
За звуком собственного голоса охотница расслышала глухой смех и только потом сообразила, что смеялась она сама. «Какая я дура… Полная дура». Лина опустила голову, спрятав лицо в согнутых коленях. Наверное, теперь она не сможет смотреть Джошу в глаза. Никогда.
========== 26. Его питомец ==========
Лина избегала Джоша, совершенно не представляя, как себя следует вести с ним и что ждет дальше. Изменился ее статус в доме, они теперь, как бы это правильно сказать, в отношениях? Или то был всего лишь мимолетный порыв? Чем больше охотница думала об этом, тем сильнее болела голова.
Пальцы скользнули по замотанной бинтами шее и ключице, задержались на ранке. Все верно, сегодня они должны с этим разобраться, Энви начал подготовку сразу, как получил привезенный ингредиент. В каком-то смысле Лина ощущала благодарность по отношению к вампирам за то, что они не бросили ее с этой раной, а решили заняться и, наверное, вылечить. Охотница не была уверена в том, как следует называть то, что ей предстоит, вряд ли оно являлось лечением в традиционном смысле. Но если опустить тот факт, что, по сути, все проблемы и начались-то из-за этих кровососов изначально, то за их стремления можно было выдавить из себя и хлипкое «спасибо», трещавшее по всем швам морали. Лина выдохнула, усмехнувшись собственным размышлениям. Кажется, она уже привыкла к творившемуся кругом безумию.
В подвале ждали: охотницу вновь пригласили в страшную комнату, только теперь Джош не лежал, привязанный к столу, а мирно сидел в принесенном кресле, читая книгу. Леон, скрестив руки на груди, спокойно подпирал стену. Отвратного цвета варево кипело в небольшом котелке, над ним коршуном вился хмурый Энви, периодически помешивая и что-то добавляя из разномастных склянок; под его глазами залегли синие тени, а в пальцах подрагивала чашка с кофе. Видимо, ночь выдалась бессонной, и Лине стало даже немного стыдно, ведь это для нее он готовил лечебное снадобье или чем бы ни являлась та мутного оттенка дурно пахнувшая жидкость. Когда вошла охотница, все внимание устремилось к ней. Она нервно икнула и старательно избежала пристального взгляда Джоша, что не укрылось от хищного и проницательного взора Энви.
– Поссорились, что ль? – деловито осведомился он, широко хлебнув из чашки.
Лина помотала головой, он в ответ усмехнулся, явно не поверив, однако допрашивать дальше не стал, вероятно, не с руки было узнавать прямо напротив самого принца. «Вот и славно». Меньше знает, крепче спят все остальные. Охотница осмотрелась, неловко обхватила себя за талию, прижавшись к стене в самом углу, постаравшись максимально спрятаться от заинтересованных взглядов. Обсуждать то, что произошло между ней и Джошем, она не хотела, и была бы признательна, если бы эта тема больше не поднималась. В конце концов, это их личное дело.
Несколько минут провели в тишине, Лина думала о том, как бы провалиться под землю, вампиры молчали, занятые своими делами. После ввалился Кристоф, его приближение всегда легко узнавалось задолго до того, как он сам появлялся в дверном проеме. Он грязно ругался, что громкий голос заполнял узкую лестницу, и явно отчитывал Джеймса за очередные провинности, которых всегда было предостаточно. Вскоре в комнате показался и сам обладатель голоса, за ним по пятам тащился несчастный оборотень, держа на спине тяжелый железный ящик, обмотанный цепями. Лина еле успела отскочить в сторону, чтобы ее не зашибло углом. Ящик бухнулся на пол с протяжным гулом, Кристоф отвесил Джеймсу знатную затрещину, что оборотень отлетел в сторону и впечатался лбом в край стола. Охотница чуть не бросилась проверить в порядке ли несчастный, но тот спокойно поднялся, только потерев ушибленный лоб. «Точно. Не люди». Странным оказалось осознание, что она до сих пор так и не смогла привыкнуть к нечеловеческим здоровью и силе окружающих, которым не страшны обычные людские напасти. Что, надо сказать, оставляло отпечаток на их поведении.
– Тупое животное, – рыкнул Кристоф с явным намерением еще и пнуть под ребра Джеймса, но Джош остановил его звучным «Хватит» и звонко захлопнул книгу, которую читал.
– Готово, – в этот же момент просигналил Энви, затушив огонь. – Давайте.
А в следующую секунду Лину подхватили под руки и потащили вперед, сначала она даже не поняла, что происходит, а когда осознала, вскрикнула и начала брыкаться.
– Пусти, отпусти меня! – вскричала она, силясь укусить хоть кого-то, но вышло только заехать пяткой по колену оборотню.
– Не рыпайся и заткнись, – зло прошипел Кристоф, засунув Лине в рот платок, чтобы она смогла только мычать. – Ради тебя стараемся.
Охотница протестующе пнула его в живот, но это только усилило давление: Лину положили на стол, на руках и ногах щелкнули оковы, которые раньше удерживали Джоша. Охотница жалобно и протестующе воззрилась на мороя, он только отвел глаза, словно и хотел бы помочь, но не мог. Кляп во рту не прибавлял уверенности в том, что все обойдется.
Энви снял с огня зелье, перелил его в большую чашку и подошел ближе, нависнув сверху. Лина услышала, как лязгнули цепи, и в ужасе замерла. Леон двинулся к ящику, нагнулся, а потом раздалось негромкое потрескивающее шипение: из ящика показалась голова громадной рогатой змеи, она покачнулась и расправила золотой капюшон, кинувшись вперед, но остановившись под тяжелым взглядом вампира. Леон крутанул пальцем в воздухе, и змея повернула голову, ее глаза сияли рубинами, в них полыхало далекое пламя. «Сейчас нападет». Охотница нервно дернула ногой – змея высунула раздвоенный язык, покачнулась и перевалилась туловищем на стол, чешуйчатая кожа коснулась ноги, даже через джинсы чувствовался мороз, пробежавший от прикосновения по лодыжке. Лина протестующе замычала и подалась назад, облившись холодным потом, но змея неукоснительно ползла к ней выше.
Над головой возникла тень, Энви разорвал рубашку на груди охотницы одним движением руки, сорвал с шеи бинт и обильно выплеснул на рану и ключицу противное варево, вязко растекшееся густым маслом, прилипшее к лямкам бюстгальтера, окунувшее душным и густым запахом. Змея, зачуяв его, ускорилась, навалилась сверху, прижав к столу. Если бы тварь надавила чуть сильнее, то с целыми ребрами пришлось бы попрощаться. Ясные мысли совсем скоро покинули голову, сменившись животным страхом: перед самым лицом змея разинула огромную пасть, продемонстрировав два длинных клыка и красный язык, похожий на разрезанную надвое ленту. Лина инстинктивно и безуспешно попыталась увернуться, с губ сорвался заглушенный кляпом крик, когда укус пришелся ровно на место, где фиолетовыми венами горела жуткая рана. «Больно!» Чертовски больно, будто тело пронзили два острых шипа, пробили мясо до кости. Охотница изогнулась в спине, но тут же упала обратно под тяжестью омерзительной туши, капюшон змеи раздулся сильнее, по золотым карманам расползлись красно-фиалковые линии, налитые кровью. Под кожу что-то проникло, оно огнем расползлось по телу, сковало мышцы, уничтожив сопротивление, теперь Лина могла лишь смотреть вперед, видя мозаичную чешую, слепленную из неровных кусков. Казалось, время остановилось, стерло все мысли и желания, воспоминания, оставив только нестерпимую белую боль, заполнившую существо. Охотница думала, что потеряет сознание, она надеялась на это, но того не произошло.
Наконец, змея подняла голову, дав встретиться с ней взглядом, алые глаза твари налились сиреневым, клыки окрасились в черный. Длинный язык скользнул по подбородку Лины, и почудилось, что на задворках сознания поселился странный шепот, неразборчивый и тихий, неясный и повторяющийся, знакомый, словно разговор со старым другом. И когда охотница почти смогла разобрать слова, змея вдруг осыпалась золотым песком, оставив после себя лишь один увесистый клык. Энви деловито подхватил его и закинул в банку с прозрачным раствором, клык зашипел, окрасив воду в густой алый цвет. Вампир, сморщившись, вылил жидкость в стоявшее на полу ведро и еще раз залил раствором. Он повторил эту процедуру несколько раз, после чего клык очистился и стал прозрачным, только после этого Энви вновь закинул его в принесенный ящик.
Лина наблюдала за происходящим с отрешенным равнодушием, она не сразу заметила, что кандалы сняли. В голове поселилась звонкая пустота. Чьи-то руки аккуратно промыли рану, на шее что-то зашипело белыми пузырьками, охотница словно не слышала. Ее подхватили, отнесли в комнату Джоша, аляповатую и безумно-цветную, Лина вяло взглянула на вампира, присевшего рядом.
– Вам нельзя оставаться одной, – тихо произнес он.
Охотница не ответила, она вообще еле расслышала сказанное, весь звуковой фон поглотил шепот, чудившийся повсюду; он вылезал из-под мебели, крался из темных углов, огибал спинку кровати. Холодная ладонь легла на скулу, мягко прижалась к щеке, Лина безразлично закрыла глаза, отдавшись во власть серого мира, которого так давно не видела. Тень не поглотила ее, но будто сама она стала частью Тени, прониклась ей, научилась дышать ее воздухом и слышать ее существ. «Шумно». Теперь Лина поняла. Раньше она думала, что Тень – пустое и холодное место, путанное, полное серой воды. Какой глупой она была! Тень была вовсе не такой, ее наполняла жизнь, она струилась в потоках силы, в обитавших здесь духах и мыслях, в осязаемых чувствах и эмоциях. Тень не поглощала, она раскрывала, делала ярче спрятанное и притупляла мишуру привычной жизни.
– Красиво, – тонко выдохнула Лина. – Оказывается, здесь так красиво.
Впервые за все время Джош усмехнулся. Но охотница не поняла, почему, только ее это и не волновало. Сейчас ей было хорошо, а остальное не имело значения.
========== 27. Его тепло ==========
Снились удивительные сны. Раньше они казались кошмарами, но теперь все изменилось, словно вместе с загрязненной кровью змея поглотила страхи и сомнения, принеся ясность уму. Охотница спокойно ступала по Тени, из разных углов за ней наблюдали духи, населявшие мир цвета сепия. Они существовали и раньше, почему она заметила их только сейчас? Большие и маленькие, принимавшие формы вещей и сущностей, прятавшиеся в длинных тенях и шепоте листвы, они сновали в длинных коридорах, заглядывали в окна и звали с собой вдаль. Лина слышала их робкие голоса, и ей чудилось, что она, наконец, обрела дом. Тень и стала ее домом.
Лунный свет расчертил деревянные доски пола на длинные прямоугольники. Лина села, обхватив руками согнутые колени, вперилась взглядом в темноту впереди. Она не сразу поняла, где находится и что не одна.
– Проснулись?
Тихий голос нарушил тишину дурацким вопросом, отрешенно охотница подумала, что странно подобное спрашивать у человека, севшего на постели. Если он не лунатик, конечно. Однако Лина все равно неспешно кивнула, потом перевела взгляд на настенные часы: четыре утра, скоро рассвет, но пока солнечных лучей не видно над горизонтом.
– Вы голодны?
Будто сразу вспомнив о том, что с прошлого утра ничего не ел, желудок предательски громко уркнул. Охотница нехотя устроила ладонь на животе, чтобы хоть как-то приглушить сосущее чувство голода, возникшее в мгновение ока.
– Я прикажу Джеймсу…
– Не надо, сама сделаю.
Лина протестующе взмахнула рукой, бодро вскочив, но тут же охнула, завалившись на бок и вцепившись в столбик кровати, чтобы не упасть. Колени отдавали ватностью, и чужие руки подхватили, осторожно помогая сесть обратно. Голова кружилась. Охотница приложила ладонь ко лбу, потерла, попытавшись прийти в себя. Окружающее представлялось нереальным и картонным, привычный мир вдруг сместился в 2д плоскость.
– Что со мной? – прохрипела Лина, облокотившись на подсунутые под спину подушки.
– Вы устали, это бывает после лечения. Обычный человек его бы не смог пережить, но метка, поставленная мной, изменила вас. Я не думал, что ирис сможет пустить корни.
Джош проговорил что-то еще, но Лина не услышала, поглощенная собственными размышлениями и попытками остаться в сознании. Жутко захотелось пить, охотница попросила воды, позабыв, что просит помочь ей самого ночного принца. По правде, сейчас ей был совершенно безразличен его статус, она и вовсе об этом не вспоминала, как и о том, что перед ней вампир, а не человек. Джош поднялся, вышел из комнаты и вернулся через десять минут с подносом в руках, на котором обнаружился графин с питьевой водой и стакан под него, легкий завтрак из яичницы, фруктового салата и тостов с джемом, а также чашка кофе. Охотница кое-как села, поднос поставили прямо на кровать, оказалось, что у него были маленькие раздвижные ножки, позволявшие преобразовать его в столик. Сделав глоток кофе, Лина блаженно прикрыла глаза. Чувства начали возвращаться в привычную область. Подумалось, что за все время с момента пробуждения укус больше не беспокоил. Она скосилась на плечо, но не смогла разобрать, что с ним, и Джош подал маленькое зеркальце, вытащенное из ящика прикроватной тумбы. Лина всмотрелась в собственное отражение, выглядела она явно не лучшим образом: под глазами залегли синие тени, щеки впали, будто не ела неделю или две, кожа казалась слишком бледной и сухой. Охотница с опаской оттянула ворот рубашки, отстраненно подумав, что, должно быть, вампир одел ее, ведь одежду порвали во время ритуала. Ранка затянулась, на шее остались две тонких белесых точки, кожа вокруг окрасилась розоватым цветом. Фиолетовые вздувшиеся вены побледнели, вернувшись к обычному виду, стали едва заметны синевой под кожей. Лина хмыкнула, отложила зеркальце в сторону, принявшись за завтрак. По крайней мере, ее мучили не зря. Джош сел в глубокое кресло рядом с постелью, сцепил пальцы в замок. Уже прикончив половину еды, охотница подумала, что поступает невежливо и надо предложить ему тоже.
– Буфешь? – с набитым ртом спросила она, вампир покачал головой.
– Благодарю, я не голоден.
Лина быстро дожевала яичницу, желудок благодарно мурлыкнул, заставив запить трапезу водой. Из-за спешки охотница поперхнулась и закашлялась, вампир обеспокоенно подошел, легко похлопав по лопаткам.
– Я в порядке.
Сиплый голос вряд ли можно было соотнести с утверждением о «порядке», но Джош поверил. Или сделал вид, что поверил. Лину, в принципе, устраивал любой вариант. Она доела, отставила тарелку и принялась за кофе, теперь уже неспешно распивая напиток и то и дело поглядывая за окно, далеко за деревьями небо посерело, значит, вскоре ожидалось пришествие рассвета. Символичное начало новой жизни.
– Как вы себя чувствуете?
– Хорошо.
Не соврала, ей действительно стало немного лучше, будто кто-то починил сломанный механизм, поставив все детали на место. Лина придирчиво осмотрела собственные руки, тело не только избавилось от заразы, но стало сильнее само по себе и ощущался так словно, хоти она того, смогла бы прыжком вскочить на крышу здания. Ирис на плече полностью окрасился в нежно-сиреневый цвет, как если бы впитал в себя всю заразу и поглотил ее, преобразовав в мощь.
– Вы свыклись с меткой, в вас больше нет испорченной крови. Это как… Как это по-человечески будет? Прививка, я думаю. Организму человека свойственно вырабатывать иммунитет после тяжелой болезни. Люди болеют в детстве, чтобы организм выработал защитные антитела и впоследствии во взрослом состоянии болезнь их более не побеспокоила. Также и здесь. Ваш организм справился, и теперь вы стали полноценной частью нашего общества.
Лина склонила голову к плечу. «Вампирская ветрянка какая-то», – отрешенно подумала она.
– А если бы тело не выдержало?
– Вы бы умерли.
Он ответил спокойно и без эмоций, в другой раз охотница бы взбеленилась и начала возмущаться, но сейчас отчего-то она приняла сказанное как данность, видимо, успела привыкнуть к особой вампирской логике, не поддающейся здравому смыслу. Им, все-таки, абсолютно плевать на людей. «И не только на них». Точно, сейчас охотница понимала особенно четко: им было плевать не просто на людей, их не волновали все слабые существа, морои рассматривали мир исключительно с позиции силы, причем в это понятие могло входить что угодно от непосредственной силы до денег и даже красоты. Все, с помощью чего можно получить преимущество над другими, то, что действительно имело для них значение.
– Теперь я твоя слуга навечно?
Джош подхватил поднос, убрал его в сторону на деревянный стол, сам сел рядом. Его холодные пальцы накрыли ладонь с чашкой.
– Вас это беспокоит?
Охотница задумалась. Удивительно, но отчего-то ее совсем это не волновало. Старая жизнь представлялась чем-то далеким и нереальным, словно не существовала никогда, будто старой Лины не было. Она уже не могла представить себя отдельно от этого дома, от вампирских выродков, от прекрасного и опасного ночного принца. Как если бы она действительно стала частью этого общества, влилась в него.
– Нет.
Даже не соврала. Джош улыбнулся одними углами губ, а потом потянулся вперед и неумело и коротко поцеловал, дохнуло морозной свежестью и вишней, будто перед этим он съел тонну освежающих леденцов. Пальцы дрогнули, хорошо, что кофе остался лишь на дне, а то бы выплеснулся на простыни. Лица коснулась ладонь, мягкое поглаживание, заставившее прильнуть к руке будто дворовая псина к неожиданной ласке. «Правильно». Картинка сложилась, все казалось верным, части мозаики встали на свои места. Никогда еще охотница не чувствовала себя настолько… Дома.
– Я позабочусь о вас.
Тихое обещание, поцелуй в лоб небрежным касанием, Лина ухватилась за манжету, скользнув по ней ногтями. Она больше не боялась метки, не боялась ночного мира и самих тварей, обитавших в нем. Она стала одной из них, и это оказалось тепло и приятно. Зачем она сопротивлялась раньше?
– Ты уходишь?
– Мне следует вернуться к работе.
– Но ты ведь не спал.
Во взгляде темных глаз промелькнули песчинки грусти, Лина неловко отставила чашку на тумбочку и прижалась к вампиру, крепко его обняв. Ее сердце билось быстро, громко, но и его отстукивало ритм в унисон. Теперь она слышала это единство музыки, проникалась им и отзывалась на него.
– Это ничего. – Погладили по волосам. – Вы сейчас как в дурмане, это пройдет, отдохните. Вы потребили слишком много нашей энергии, потому так слабо чувствуете себя. Через пару дней станет легче.
– Я потеряю тебя?
Он усмехнулся так непривычно, что охотница вздрогнула.
– Нет, наша судьба теперь связана, хотите вы того или нет. Уверен, вы не раз еще пожелаете мне смерти из-за этого и, возможно, будете правы, но теперь ничего не изменить. Ирис расцвел, и мы все за то в ответе.
– Не понимаю, – пробормотала Лина ему в плечо, помотав головой. Джош подцепил ее подбородок, заставив поднять взор, встретиться взглядами.
– Вы поймете позже, – пообещал он, и охотница поверила. – Теперь, если вам будет грустно, больно или плохо, знайте, что вы не одна. Вы больше никогда не будете одна.
Казалось, в его глазах отразилось само ночное небо. Из углов комнаты наползла теплым одеялом Тень, закутала в мягкие объятия, заполнила пустоту цветочным ароматом и свежим бризом. Как Лина могла сомневаться в том, что он ее любит? Это ведь так очевидно!
– А теперь поцелуйте меня, и я пойду. Мне предстоит тяжелый день.
========== 28. Его приговор ==========
Стоя перед зеркалом, Лина долго рассматривала рану на шее: укус затягивался словно по часам, зараза покинула тело, а теперь выветривалась и слабость, свойственная выздоравливающему организму. Все напоминало болезнь в детстве. Лина слабо помнила тот случай, но ей было около пяти лет, единственное воспоминание, которое четко осталось в памяти, как она лежала на постели и смотрела в серый потолок, а в комнате почему-то не было окна. Тогда болезнь уже отступала, постоянно клонило в сон, а внутренности будто вычерпали ложкой, под кожей остались легкий зуд и раздражение, будто царапалось что-то изнутри. Сейчас воспоминание стало ярче, как если бы кто-то проявил старую фотопленку. Мама, облаченная в платье цвета морской волны, стояла у постели, гладила по голове и приговаривала:
– Все хорошо, скоро все кончится.
– Я устала, – тонкий голос шел откуда-то сверху, но принадлежал самой Лине. – Я их боюсь.
– Все будет хорошо, потерпи.
Охотница удивленно моргнула, вновь переключив внимание на собственное отражение, вместе с силами приходила странная ясность ума, давно запутанная сеть разматывалась клубком. Окружающий мир представлялся нечетким и мутным, но вот парадокс: вместе с опустившейся Тенью открывались и тайны забытого прошлого, пожалуй, Лина впервые задумалась о том, почему совсем не помнит ранних лет. Однажды она спросила об этом Патрика, тот неопределенно ответил, что детские воспоминания мало кто помнит, в общем-то, тогда этот ответ устроил, но теперь белые пятна стали заполняться новым смыслом.
После обеда, прошедшего в достаточно дружеской обстановке: Энви спрашивал о состоянии, Кристоф насмехался над бледным видом подопечной, а Леон и вовсе не появился; Лина решила наведаться к Джошу. Она осторожно заглянула в кабинет вместе с подносом с чаем. Вампир корпел над талмудами, иногда охотница думала, что не может представить его без этих вечных спутников. Мило в какой-то степени.
– Войдите, – не отрываясь от книг проговорил Джош. – Дайте мне двадцать минут.
Лина подумала, что за это время чай успеет остыть, но вслух не сказала, мешать вампирскому принцу было делом гиблым, он и расстроиться мог. А расстроенный Джош больше походил на рассерженного Джоша, и с этим вампиром сталкиваться не хотелось, последствия могли оказаться весьма неожиданными и неприятными.
Охотница присела на кушетку и развлекла себя тем, что углубилась в чтение книги, случайно взятой с полки, ей оказался сборник сказок и мифов, озаглавленный «Тень и Свет». Лина наугад открыла книгу посередине, попав на иллюстрацию с высокими деревьями, простиравшимися до самого горизонта, будто вросли в мироздание, не было видно ни их ветвей, ни их корней, только мощные огромные стволы, окутанные плотной тьмой. Их освещали маленькие светлячки и светлые шары, похожие на огромные плоды, свисавшие с толстых ветвей.
Лина увлеклась разглядыванием иллюстрации, бумага под пальцами отдавала шероховатостью и зернистостью. Сквозь густую листву что-то просвечивало, некоторые линии листьев изобразили совершенно неправильно: не округло, а прямо будто тонкие нити или пруты. Вместе они складывались в подобие неясного образа, пронизывавшего всю картину, как если бы что-то огромное и страшное пряталось за самим рисунком. Охотница перевернула страницу, но с другой стороны был лишь текст.
– Прошу.
Джош прервал разглядывания, Лина спохватилась и захлопнула книгу, отложив ее в сторону, следовало вернуться к реальности и задать интересующие вопросы.
– Я могу уделить вам пятнадцать минут, после должен вернуться к работе. Это нечто срочное?
Морой развернулся в кресле, сцепил пальцы в замок, устроив локти на коленях и подавшись вперед. Эта его черта одновременно устрашала и восхищала: когда Джош занимался чем-то, то посвящал себя делу целиком и без остатка, будь то работа или разговор. Он всегда был полностью включен в происходящее и не терпел препятствий размеренному течению работы. Лина даже завидовала, у нее так никогда не выходило, она вечно отвлекалась на всякую ерунду.
– Да, я не хотела мешать, – чистая правда. – Но меня беспокоит… Вернее, я не понимаю, что происходит в моей голове. Я начинаю вспоминать какие-то вещи, которых не было или могло не быть, видения становятся отчетливее и ярче, тело – сильнее. И я будто начинаю понимать вещи, о которых раньше не задумывалась. Не знаю, почему меня раньше это не заботило, все кажется таким простым и легким… Что это? Откуда эти воспоминания? Они будто въелись мне в мозг, хотя раньше их не было. Они реальные?
Охотница коснулась виска, запустила пальцы в волосы в смятении. Слова подбирались тяжело, будто все они страдали неправильностью и не подходили к ситуации. Но Джош понял, он смог ответить, и Лина внимательно выслушала его.
– Это свойства метки. Раньше ваш организм конфликтовал с ней и отказывался ее принимать, поэтому вы не ощущали улучшений в своем состоянии, хотя они и происходили на клеточном уровне. Ваша память улучшалась, вы становились сильнее и выносливее, но сами блокировали собственные возможности на ментальном уровне. Вы не хотели принимать свое родство с нами. Со мной.
Последнее слово он особенно выделил.
– Однако после того, как я потерял контроль над разумом, все изменилось. Ваш внутренний баланс нарушился, отчего инфекция проникла в кровеносную систему, принявшись разрушать ее. Единственный способ вылечить вас заключался в том, чтобы очистить кровь, но процедура имеет определенные последствия. Так, ваш организм избавился не совсем от инфекции… Скорее, наоборот. Мы лишили вас человеческого остатка, который препятствовал становлению слуги. Таким образом, тело перестало сопротивляться, и метка смогла, наконец, прижиться. Другими словами, мы окончательно побороли вашу волю.
По спине пробежали мурашки, Лина обхватила себя руками, объяснение холодило кровь. По сути, если верить его словам, а причин сомневаться в них не было, они лишили ее последней возможности остаться человеком. Охотница посмотрела на свои руки, невольно сравнив их с воспоминанием, пришедшим утром. Как была беспомощной, так и осталась, только раньше она хотя бы не зависела от чужой воли и могла выбирать, реагируя на последствия, теперь же и выбора не было. Стало тошно от самой себя, закружилась голова. Пошатнувшись, Лина рухнула в объятия Джоша, тот придержал ее, обняв за плечи.
– Это пройдет, – успокаивающе обнадежил вампир, принявшись гладить охотницу по волосам. – Потерпите.
– Ты говоришь как моя ма…
Лина осеклась на полуслове, резкая боль вдарила по вискам, будто в черепе настойчиво сверлили дырку, а изнутри пыталась выбраться наружу назойливая сороконожка. Охотница взвыла, схватившись за голову.
– Больно.
Голос сорвался на сиплый хрип, Джош прижал ближе к себе, не давая брыкаться. Лина заскулила, крепко зажмурившись, казалось, серная кислота разъедает сознание.
– Подумайте о чем-то хорошем.
Его слова донеслись как через вату, еле слышно и почти незаметно. Лина изо всех сил попыталась последовать совету, но боль перекрывала, не давая возможности выдохнуть. Наконец, белая вспышка затопила сознание, и тогда глаза распахнулись: над головой вновь был серый потолок и старая комната без окон, мама баюкала ее на руках и говорила, что все будет хорошо. Лина очень старалась ей верить. Постепенно тон голоса сменился, наполнился бархатными нотками, а на место изможденного лица пришло другое, красивое и знакомое. Охотница подняла руку, коснувшись подбородка вампира, ногти царапнули легко кожу, скорее, чтобы удостовериться в реальности происходящего. Она слабо улыбнулась, Джош улыбнулся в ответ.
– Прошло?
– Да, кажется…
– Побочный эффект. Не пытайтесь вспомнить все разом, мозгу нужно дать время привыкнуть. Старайтесь не думать о прошлом. Некоторые воспоминания, забытые ранее, вернутся, взгляд прояснится. Возможно, часть из них вы бы не хотели вспоминать, но это неизбежно. Морои помнят все, и их слуг постигает такая же участь.
Он промокнул Лине лоб платком, стерев выступившие капли пота.
– Однажды это прекратится, но нужно потерпеть. Вы сможете? Ради меня.
Охотница кивнула, Джош медленно усадил ее, до этого ее голова лежала на его коленях. Лина устало прислонилась к его плечу, словно только что пробежала марафон, навалилось изнеможение, ноги одеревенели. Морой предусмотрительно поддержал ее за талию.
– Сможете дойти до комнаты? Или…
– Смогу. Дай только пару минут.
Твердости и уверенности в голосе не хватало, но отчего-то Лина совсем не хотела помощи. Если бы могла, сразу бы ушла, чтобы побыть в одиночестве, но пришлось выждать еще немного времени. Спрашивать не хотелось, как и выслушивать нотации и лекции, поэтому она была благодарна за тишину. Джош молчал, а охотница пыталась хоть как-то увязать в голове услышанное, но мысли расползались пауками во все стороны и не давали себя поймать. Наконец, она поднялась, комната сразу пошла кругом, Лина схватилась за протянутую руку, удержала равновесие и медленно кивнула сама себе. Она в порядке, сможет дойти.
– Я посплю.
– Хорошо.
Джош проводил ее долгим взглядом, Лина вышла в коридор, медленно взобралась по лестнице наверх, сильно цепляясь за широкие перила, добрела до своей комнаты, рухнув на кровать. Высокий потолок с лепниной навис тяжелой крышкой, будто съехал вниз. Охотница понимала, что это лишь обман зрения, с которым нужно смириться, она перевернулась набок, подложила ладони под голову и уставилась невидящим взглядом в окно. Солнечные лучи высвечивали изумрудами листву, щебетали птицы в саду. «Наверное, я смогу привыкнуть. Нужно просто забивать голову ерундой и не пытаться вспомнить что-то. Если я не буду вспоминать, боль не придет, так сказал Джош. Джош не врет, я знаю».
Лина закрыла глаза, вслушавшись в звуки природы. Но даже решив не думать, она не могла отделаться от ощущения, что что-то не так, что-то в ее прошлой жизни было совсем не таким, каким она думала. И это немного пугало. Совсем немного, учитывая ее новое состояние. Но пугало.
========== 29. Его смирение ==========
– Завтра я уезжаю, – объявил за столом Джош и как ни в чем не бывало продолжил ковыряться в пасте.
Со звоном вилка выпала из пальцев Лины, охотница поспешно сделала вид, что это простое совпадение, но от ехидной ухмылки Кристофа спрятаться не удалось. Поэтому Лина только быстро заглотнула последний кусок мяса, отставила тарелку в раковину и быстро сбежала из кухни, пока никто не успел возразить. «Разве не рано?» Сердце билось сильно и отчаянно, охотница невольно сжала ткань блузки на груди, нахмурившись и постаравшись сдержать подступившие слезы. Плакать – это совершенно не выход, зачем показывать вампирам свою слабость? Она только-только начала их понимать.
Идти к себе не хотелось, казалось, кто-то обязательно пойдет следом, поэтому Лина выбежала за порог дома, в лицо дыхнул теплый летний ветер. Жара нависла ужасающим покровом, даже насекомые перестали стрекотать, спрятавшись в тени высокой травы. В доме везде работали кондиционеры, контраст был ощутим, но стал давно привычен, Лина вдохнула полной грудью, легкие обожгло горячностью и свежестью синего неба, и медленно побрела вперед, держась сени кленов. На одной из веток сидел нахохлившийся красный кардинал, их нередко можно было встретить в Вирджинии, но охотница так давно их не видела, что почти забыла об их существовании. Невольно остановившись, она залюбовалась алой яркой птицей, выделявшейся на фоне зелени.
